Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Интерпретация авторской идеи. Подведение итогов (окончательные выводы)
Трактовка авторского замысла, показ его сверхзадачи является важной профессиональной обязанностью критика, целью и ориентиром, к которому он стремится на протяжении своей работы. Обычно утверждающая и формулирующая часть складывается у него ещё на этапе прочтения, и затем ему необходимо как можно вернее и убедительнее подвести читателя к собственным выводам. Предисловии к книге «Страницы современной лирики», где публике представляется плеяда русских поэтов, приверженных классической школе стиха, В.В. Кожинов заканчивает чёткой декларацией своего критического и гражданского выбора: «Тот, кто ждёт от этой книги развлечения и поверхностных эффектов, может отложить её в сторону. Но тот, кто готов потрудиться разумом и сердцем, будет щедро вознаграждён – ему откроется полное смысла современное поэтическое творчество, которое способно помочь юному человеку утвердиться в жизни, определить своё отношение к миру»[142]. Критик и составитель сборника здесь твёрдо обозначает свои эстетические и нравственные принципы, на которых основывается концепция книги. Но нередко окончательное решение возникает или, по крайней мере, корректируется уже на стадии написания отзыва. Творческий процесс во многом непредсказуем, и мнение критика может изменить свою оценочную и интеллектуальную направленность своего вердикта. К тому же, не стоит забывать, что все мы – люди и на нас в любой момент могут повлиять привнесённые обстоятельства. Простое чувство сострадания должно смягчить критический приговор, если ставший объектом его рассмотрения автор оказался в тяжёлой жизненной ситуации. В противоположном случае критику не избежать упрёков в отсутствии гуманности. Ведущий критик газеты «Новое время» Виктор Петрович БУРЕНИН (1841–1926), например, остро и небезосновательно критиковал стихи С.Я. Надсона, полемизировал с его поклонниками, намекая на то, что их кумир лишь изображает тяжело больного человека и тем привлекает к себе внимание. Когда же Надсон скончался от туберкулёза, то критика всерьёз обвинили в том, что тот косвенно повинен в смерти поэта. Художественный предмет, положенный в основу литературного произведения, нередко оказывается не на поверхности, а надёжно скрыт в глубине текста. Для обнаружения и извлечения ценного клада критику требуется проявить не только соответствующую компетенцию и эрудицию, но и интуицию, умение проникнуть в толщу материала и истолковать скрытые смыслы, разгадать писательские загадки, раскрыть его тайны. Об этом мы уже упоминали в связи с проблемами герменевтики литературного текста.
Тонкий знаток детской литературы М.С. Петровский, разбирая стихотворную историю Самуила Маршака «Вот какой рассеянный» (1930), последовательно и аргументированно подводит нас к мысли, что героем этого «детского» сочинения является советский интеллигент 20-30-ых годов ХХ века, который свою индифферентность по отношению к системе маскирует бытовыми странностями и алогизмом поведения: «Рассеянный – не антипод маршаковских тружеников, он их идеолог, художник, созидающий на языке искусства тот же мир, который они созидают трудом. Под маской Рассеянного скрывается артист, поэт эксцентрического жанра, парадоксальный двойник строгого и дисциплинированного Маршака… Казалось бы, ясно: он – носитель хаоса и дисгармонии, он мешает серьёзным людям заниматься серьёзными делами, наконец – рассеянность вообще недостаток, а потому – зачислить его в отрицательные и вся недолга. Ведь и автор просмеивается над своим героем. Но тогда почему он такой симпатичный. Может, он положительный?»[143]. Остаётся добавить, что, о мнению критика, возможно, помимо прочего в стихах Маршака содержится аллюзия на историю рассеянного народа, описанную в библейской книге «Эсфирь». Подведение итогов, как уже говорилось, может совпадать с кульминационным моментом статьи. Главные выводы, в таком случае справедливо относятся в финал, одновременно являются и точкой наивысшего напряжения эмоций и мысли. Иван Александрович ГОНЧАРОВ (1812–1891) в статье «Лучше поздно, чем никогда» (Русская речь, 1879)», отталкиваясь от проблематики «Обрыва», «Обыкновенной истории» и «Обломова», разъясняет свои намерения, отвечает на критику и обосновывает свое понимание реалистической литературы, свой сугубо индивидуальный художественный метод и главные жизненные принципы. В финале речь его поднимается до высшей эмоциональной фазы и превращается в выплеск души писателя: «То, что не выросло и не созрело во мне самом, чего я не наблюдал, чем не жил, – то недоступно моему перу! У меня есть (или была) своя нива, свой грунт, как есть своя родина, свой родной воздух, друзья и недруги, свой мир наблюдений, впечатлений и воспоминаний, – и я писал только то, что переживал, что мыслил, чувствовал, что любил, что близко видел и знал, – словом, писал и свою жизнь и то, что к ней прирастало»[144]. В этом восклицании впечатляюще выразился дух творчества великого писателя-реалиста.
Примером глубокого проникновения в психологию героя может служить и концовка разбора А.В. Дружининым гончаровского романа, неоднозначно принятого критикой. В заключительных строках работы «“Обломов”. Роман И.А. Гончарова» (1959) критику удалось подняться до диалектического осмысления классического образа русской литературы, неоднозначно воспринимавшегося тогдашней критикой: «…любим мы Илью Ильича Обломова. Он дорог нам как человек своего края и своего времени, как незлобный и нежный ребенок, способный, при иных обстоятельствах жизни и ином развитии, на дела истинной любви и милосердия. Он дорог нам, как самостоятельная и чистая натура, вполне независимая от той схоластико-моральной истасканности, что пятнает собою огромное большинство людей, его презирающих. Он дорог нам по истине, какою проникнуто все его создание, по тысяче корней, которыми поэт-художник связал его с нашей родной почвою. И наконец, он любезен нам как чудак, который в нашу эпоху себялюбия, ухищрений и неправды мирно покончил свой век, не обидевши ни одного человека и не научивши ни одного человека чему-нибудь скверному»[145]. Простыми и искренними словами критик объясняет причины нашей душевной приязни, которую мы невольно испытываем к этому, казалось бы, никчёмному и бездеятельному персонажу, во многом ставшему воплощением русского национального менталитета. Иногда итоговые, заключительные слова критического выступления по принципу кольца возвращают нас к исходному пункт работы. Таким образом, читателю сообщается, чтó и каким образом послужило для автора поводом взяться за перо. В конце мемуарного очерка В.Ф. Ходасевича «Горький» (1923) автор объясняет интенцию и моральный вектор своих воспоминаний. Сам герой мемуаров подсказывает ему, в какой тональности он хотел бы услышать предназначенное для широкой публики мнение о себе: «Перед тем, как послать в редакцию “Современных записок” свои воспоминания о Валерии Брюсове, я прочёл их Горькому. Когда я кончил читать, он сказал, помолчав немного: – Жестоко вы написали, но – превосходно. Когда я помру, напишите, пожалуйста, обо мне. – Хорошо, Алексей Максимович. – Не забудете? – Не забуду»[146]. Как видим, критику оставалось лишь добросовестно исполнить данное Горькому обязательство, что он и сделал.
|
||||||
Последнее изменение этой страницы: 2017-02-05; просмотров: 304; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.12.34.178 (0.005 с.) |