В то время книг духовных не было. И даже, когда они были — это было секрет.

 

На Псковской улице жили бабушки, их там было много. Дом большой. И сейчас он стоит. Мои девочки Лиза и Шура ходили к ним, были знакомы. Их папа им помогал. У них была большая икона во весь рост Божьей Матери. И в этой келье жила старица Евдокия. Говорили, что она прозорливая. Очень большая молитвеница.

Помню, девочки говорят мне: «Катя посмотри бабушку. Какая у нее шишка на лбу».

«Ой и правда!» - говорю.

«Дак, это она лбом специально бьёт себя об пол, когда делает земные поклоны».

И про икону, какие -то чудеса говорили, но я забыла. Все бабушки были из монастырей. Одна из них была Параскева. Она оказалась мамина знакомая. У них, помню, много было старинных икон. К ним не так-то просто было прийти. Но нас девочек они любили. И старица Евдокия нам наказывала: «Каждый день Божьей Матери по 40 поклонов! Это немного! Это немного!»

И первые книги они давали нам читать: «Первые Христианские мученики», «Варавва», жития святых, «Житие Серафима Саровского».

Вот откуда у нас вера. Мы потом рассуждали, почитав про мучеников. Какие они были мужественные и твёрдые! Как они нам нравились! И мы тоже хотим пострадать за Христа!

И теперь, оглядываясь назад и вспоминая прошлое, ведь прошло 60-65 лет, я сравниваю ту жизнь: война, нищета, гонение, а люди ничего не боялись! Молились и Бога любили. И очень добрые все были. Друг друга старались любить!

 

Часто вспоминаю то время, когда к нам в Новгород был назначен Владыка Лев. И как мы его встречали у входа в храм Апостола Филлипа. У певчих в руках были тюльпаны. Владыка долго говорил, но я все забыла, а вот эти слова запомнились мне на всю жизнь:

«Мы все призваны у Господа быть святыми!»

Но как? И когда мы будем святыми?....

Мне так чувствуется: –

-Вот тогда, в далекой юности и в детстве, когда сердце чистое, когда всех любишь, когда сердце ни к чему не привязано, потому что ничего нет, когда всем сердцем любишь Христа и Святую Церковь... Вот тогда мы были и не святые, - святыми.

Про Александра Ильина

Мне всегда казалось, я просто это чувствовала, что он святой. И это правда. Не помню, в каком году - давно, лет 20 прошло, молодая девочка подходит ко мне и знакомится со мной, говорит по-русски, но не совсем. «Я приехала из Франции». И она меня просит сходить с ней на Рождественское кладбище, где похоронен о. Александр. У нас очень интересуются о нём.

Каждую субботу о.Александр вечером, после службы, делал исповедь. Общую. А потом давал разрешение, благословлял и всегда крепко-крепко пожимал руку. Хорошие проповеди говорил.

Короче, так как мы его очень уважали, захотели к нему прийти домой с Людой. Намыли ноги. Я нажала кнопку, выходит отец Александр и говорит: «Там не закрыто, заходите!». Входим, он улыбается. Разуваем сапоги в коридоре. Вошли. Поздоровались. Матушка Александра топила печку. Я и говорю:

- Мы, батюшка, пришли вас спроведать!

Батюшка:

- Ну, идите в мою комнату. Садитесь!

Мы сели на диван. Он сел на стул перед нами.

Я говорю:

- Мы, батюшка, пришли к Вам с вопросами. Нам отец Сергий говорил, что если будут какие вопросы, обращайтесь к настоятелю.

Я достала из кармана вопросы и отдала ему.

Он нам долго всё объяснял и иногда улыбался.

Я спросила: молитвы перед сном и утром нужно читать одни и те же?

Он дал нам по новенькому краткому молитвослову, а через некоторое время и всем певчим. Этот молитвослов жив, только я его отдала Олегу Николаеву.

Потом мы встали и поблагодарили.

- Если ещё будут какие вопросы, спрашивайте у меня: или до проповеди, или как сейчас.

Мы пошли обуваться в коридор.

- Сапог нет, батюшка! Сапог нет!

Он смеётся: «Ну вот, сапоги убежали! Это матушка поставила их в прихожую, а то, говорит, настынут!»

Радостные, побежали домой рассказывать, как мы были у батюшки! И что теперь мы знаем, что младенцы – это грехи, а Христос – это камень.

 

 

10 Ноября 1960г

Приснился такой странный сон. Какая-то деревня. Невдалеке красивый сосновый лес. Я с Проней вышла за деревню. Направляемся в лес. Только не долго будем, в общем, сейчас вернёмся. Так легко, хорошо, красиво, кажется, вот бы так всегда, идем за руку. Я говорю, идем вот туда, там очень красиво, только мы немножко свернули, едет церковная машина, я видела только Луку, но там, видимо и владыка был. Проня – хорошо, что они не видели нас. Я – хорошо, что я сюда захотела идти. Я говорю, Проня, смотри, вот тот домик – там колдунья живет, вон, она. Мы спустились вниз нам нужно перейти реку. Лежит бревно, вот, мы и должны идти. Здесь какой-то мальчик и ещё дядька. И вот этот мальчик и вел нас через реку, а сам песню пел. Я настолько привыкла к Проне, что даже за руку его взяла, а потом быстро отдернула и сказала, что я делаю!! А потом ему сказала, знаешь Проня, я бы сейчас с тобой пошла куда-нибудь далеко, далеко и до самого вечера, но нельзя, я и так уже давно из дому ушла, мама заметит, что нас обоих долго нет, и будет ругаться. Мне было очень приятно с ним ходить, и я была в него влюблена. Не с ним никогда расставаться, но меня разбудила мама.