Яблочное вино и клей для конструктора

Яблочное вино и клей для конструктора

Да, некоторые критики разнесли нас в щепки за то, что мы решили побаловать наши эго сольными альбомами, но я уверен, что перерыв в деятельности группы спровоцировал мощный и судьбоносный творческий выплеск у каждого из музыкантов. Если бы мне не представилась возможность записать свой соло-альбом, я, мне кажется, дальше в Kiss бы и не играл. Успех моей пластинки значительно увеличил мою уверенность в роли сочинителя, что и проявилось при записи нашего следующего альбома, Dynasty.

Подход к процессу записи начал меняться именно во времена работы над Dynasty. Участники группы друг с другом почти не сочиняли. Каждый из нас появлялся в студии отдельно, записывал свои демо и только затем выносил на общий суд и показывал продюсеру Вини Понсия. Такой подход явил собою скандалы внутри группы, так как некоторые песни были отклонены. Я хотел, чтобы на записях Kiss было больше моего материала, что, в общем-то, к моему удовольствию и произошло.

Некоторые песни на Dynasty – даже не знаю, что о них думать. Хотя, Dynasty – это один из лучших альбомов Kiss, действительно роковая запись. Вини проделал отличную работу с целью порадовать настоящих фанатов Kiss. Так же мне нравилось, что его всегда интересовали мои идеи, порой он даже провоцировал меня высказываться, не каждый продюсер так умеет.

Мой приятель Крис Кассон, штатный инженер студии North Lake Sound Studio, предложил мне сделать кавер на песню Rolling Stones 2000 Man. Оригинал совсем не был похож на песню Kiss, мне пришлось кое-что подправить. Сначала моим вниманием завладело название песни, затем пришли переосмысление и слегка обновлённая аранжировка, получилась интересная штука. Я всегда обожал Rolling Stones, их альбом Their Satanic Majesties Request был замечателен. Насколько я помню, это был их ответ на битловскую пластинку Sgt Pepper’s Lonely Hearts Club Band. Вини одобрил идею сделать новую версию 2000 Man, в результате этот кавер стал одной из лучших композиций альбома и особенной песней в моём исполнении на концерте.

Кроме 2000 Man, на альбоме есть Hard Times – рассказ о моих школьных годах в Бронксе и Save Your Love, в которой я ушёл в сторону от своего привычного прямолинейного рок-н-ролла. Впервые за всю Киссторию я спел на альбоме Kiss больше песен, чем Джин.

По ходу записи Dynasty стали очевидны проблемы. Питер попал в автомобильную аварию в Лос-Анжелесе и стал сильно зависеть от болеутоляющих. Это сказывалось на его игре, иногда он начинал свинговать полную отсебятину, что постоянно вызывало конфликты. Вопрос о его участии в записи Dynasty оставался открытым, группа предпочла воспользоваться услугами студийного музыканта, мы выбрали Антона Фига, он записывался на моём сольном альбоме. В то время мне хотелось верить, что отсутствие Питера в студии – временное, оказалось, нет.

В следующем году всё стало только хуже, на записях Unmasked снова играл Антон Фиг, единственное – Питер в маске изображен на обложке. Получается, оригинальный состав последний раз был представлен на Unmasked.

Unmasked не имел того коммерческого успеха, как его предшественники, но на пластинке есть хорошие песни. Я снова записал три космических трека: Two Sides Of The Coin, Torpedo Girl и Talk To Me. Последняя стала большим хитом в Австралии и я исполнял её на концертах по всему миру.

Питер появился только на съёмках видео к первому синглу альбома, Shandi. К концу съёмок Питер был совершенно расстроен, я уловил что-то от его боли, ведь он последний раз наносил грим и надевал костюм. Не верю, что Питер действительно хотел уйти из группы, но Пол и Джин стояли на том, чтобы заменить его. Будь моя воля, я бы дал Питеру ещё один шанс. Но большинством голосов было решено продолжать без Питера, и я с неохотой согласился.

В отношениях участников оригинального состава всегда проявлялось творческое и межличностное напряжение. Но, по большей части, с этим можно было справиться. Обычно мы играли в эти игры два на два – я за Питера, а Пол с Джином, но когда страсти доходили до кипения, я старался выступать миротворцем. Во время речи очередного оратора я, например, мог вставить тупую шутку, все начинали смеяться и тучи уходили. Магия и баланс внутри группы позволяли нам функционировать, несмотря на наши причуды и самомнение, но с уходом Питера я вскоре понял, что теперь всё будет по-другому.

Найти музыканта на место Питера оказалось нелёгкой задачей. Мы познакомились с несколькими действительно крутыми барабанщиками, но выбор пал на неизвестного парня из Бруклина по имени Эрик Карр. Эрик был отличным барабанщиком, до вступления в Kiss он успел поиграть во многих местных группах. Для группы он был хорошим приобретением, совсем не похожий на Питера человек.

Перевод Дмитрий Doomwatcher: Как-то раз, когда мы были на гастролях в Канаде, вскоре после того, как Эрик пришел в группу, однажды мы с Эриком решили пройтись по магазинам и в итоге забрели в большой магазин игрушек в одном пассаже. Когда мы проходили мимо отдела авиа и автомоделирования, я пережил приступ ностальгии.
«Упс… как же давно это было, помню-помню, как я дышал клеем!».
Я знал, что канадский авиационный клей отличается от такого же клея американского производителя. Просто в Канаде была иная система сертификации розничных товаров. Местный клей был ох какой «забористый», как тот самый клей, который я нюхал еще в детстве, в Бронксе. Так сказать, любопытство взяло надо мной верх, и я решил попросить Эрика об одолжении.
«Послушай, старик, не мог бы ты прикупить для меня немного клею?».
Эрик посмотрел на меня как на ебнутого.
«А что ты сам не купишь?».
Резонный вопрос, но я не смог бы с ходу на него ответить. Во многом это было связано с паранойей и с учетом моей репутации торчка, если бы меня кто-то узнал, можно было рассчитывать на неприятные последствия. Едва ли кто-то смог бы узнать Эрика без грима. Он мог бы купить несколько тюбиков клея, и никто бы ничего не заподозрил. В итоге он все же согласился, но неохотно. Мы вернулись в отель, и немного выпив, я решил удовлетворить свое любопытство. Опустошил один тюбик в бумажном пакете и меня «токнуло». Я был не уверен какой «приход» у меня будет и сознание помутилось. Я помню, как слышал, что злоупотребляя клеем можно сильно отравить свое тело и мозг. Как в случае большинства наркотиков, химикаты в клее всасывались в печень. Я был в курсе, но решил, что нюхну один разок, авось не сдохну. Черт возьми, многие мои знакомые реально «сидели на клею», и ничего с ними в итоге не случилось, ходили, дышали, но попутно убивали миллионы клеток мозга. Послушайте, я не призываю всех нюхать клей. Не дай боже вам попробовать хоть что-то из того безумного дерьма, которым я пичкал себя. Но это моя история, и все тут. Просто мне стало интересно, насколько сильно меня «торкнет».
К счастью, все обошлось. Закружилась голова и недолго я находился в состоянии эйфории. В кульминационный момент, я увидел косяк розовых слоников, летящий под потолком, ну прям как в диснеевском мультике «Фантазия». Кайф я ловил минут 15-ть не больше, и потом все, торч прошел. Расстроенный и обломавшийся, я выбросил пакет в ближайшее мусорное ведро, и открыл очередную банку пива.
Так стоило ли вообще заморачиваться? Возникает резонный вопрос. Все просто: если бы в тот день со мной был Питер, мы бы уже нюхали клей вместе. Эрик не был таким уж «пуританином» в плане всяких нехороших излишеств, но уж точно он не был кутилой. Эрик был обычным хорошим пареньком из Бруклина старающимся привыкнуть к своей новой работе, так бывало с несколькими необычными коллегами .

«Работа» - самое верное определение. Эрика наняли на работу, чтобы заменить Питера, он не был партнером на равных. Это и стало кардинальным изменением в структуре группы, что серьёзно сказалось на всех, а на мне особенно. Раньше, когда мы все были партнёрами на равных, мы вместе голосовали по всем важным вопросам. В спорных ситуациях голоса обычно разделялись так: я и Питер на одной стороне, Пол и Джин – на другой. Теперь, когда Питер ушёл, я оказался в меньшинстве, голоса Джина и Пола стали решающими. Они были за одно, а я, типа, постоянно против. Четыре голоса – вот что было нужно, это и честно, и демократично. Раньше, если мы заходили в тупик, нас мог рассудить Билл Акойн, он был как пятый участник Kiss. Но в конечном итоге Джин с Полом избавились и от Билла. Они просто помешались на управлении группой, уход Питера позволил им развернуться до неслыханных масштабов контроля. Мне стоило это предвидеть.

Боб Эзрин – продюсер высшего класса, но когда началась работа над девятым студийным альбомом Kiss Music from “The Elder” (и, как оказалось, моим последним альбомом Kiss на долгое время), я был не согласен с Бобом и группой по многим пунктам. Я сразу понял, что ничего хорошего не выйдет. У меня было достаточно уличной смекалки и простого отношения к вещам, чтобы объективно посмотреть на весь этот проект со стороны - я знал, что альбом станет большой непростительной ошибкой. Пол, Джин и Боб этого не понимали, они продолжали возиться с этой нелепой концепцией.

Скажу больше: я до сих пор ни хрена не понимаю, о чём там шла речь. Джин придумал какую-то историю, и они вроде собирались сделать из этого фильм или мультик. Даже после катастрофы с Kiss Meets the Phantom… Джин продолжал грезить Голливудом. Эзрин подлил масла в огонь, заявив, что история Джина может быть использована как основа для большого проекта Kiss, с привлечением различных средств мультимедиа. И частью этого плана стала запись «концептуального» альбома.

Рок-н-ролл – дело такое, концептуальная запись может запросто разрушить карьеру даже самой талантливой группы. Правда заключается в том, что вместо шедевра типа Tommy (альбом группы The Who) в результате вы можете получить Saucy Jack, незаконченную рок-оперу Spinal Tap о Джеке Потрошителе.

Я участвовал в сочинении двух треков этого альбома. Один из них назывался Escape from the Island, другой - Don’t Run, но его переименовали в Dark Light, когда Лу Рид кое-что изменил в тексте. Мне было по фигу на главного героя, я не понимал сюжетной линии (покажите мне идиота, который разобрался в этом). Это было просто ни о чём. Я продолжал доказывать парням, что если мы выпустим альбом самовлюблённого бреда с духовыми инструментами и диалогами между песнями, нас похоронят. Преданные фанаты отвернутся, а серьёзные музыкальные критики будут смеяться над нами. Проект был обречён с самого начала.

Хуже всего, что большое количество материала Music from “The Elder” было записано в моей домашней студии в Коннектикуте, но сам я в студии почти не появлялся. Если я не записывал голос или гитару, то обычно играл наверху в бильярд, демонстрировал безразличие или кутил. Само собой, так дела не делаются. Если ты увлечён проектом, то будешь ночевать в студии, но я был настроен против альбома и включил полный игнор.

Когда работа над пластинкой продолжилась в Канаде, я решил остаться дома и записывать соло и гитарные наложения у себя. К моему ужасу большинство моих соло не вошли в финальный микс альбома. Во как!

Но самая большая трагедия, которая произошла во время записи этого проекта (для меня это точно было важнее альбома) – смерть моей овчарки по имени Сеамус. Это была самая дружелюбная собака на свете, к тому же она замечательно охраняла дом. Правда, порой она лаяла без умолка, но если вы любите собак, это вообще не проблема. Но собак любят не все, Пол, например, не любил. Собака пугала его, мы договорились, что я не буду пускать Сеамуса в дом и в студию, когда приходит Пол. Когда на территории дома что-нибудь ремонтировали, а я не мог присмотреть за Сеамусом, я сажал его на цепь у гаража. Но это случалось не часто, обычно он был рядом со мной – думаю, он волновался за меня и переживал, что кто-нибудь может меня обидеть. И вот однажды Сеамус так старался освободиться и увидеть меня, что запутался в цепи, на которой сидел. Когда я нашёл его, он был мёртв, так как цепь задушила его. Я был в смятении. Любители собак должны понять меня, я просто потерял рассудок. Сеамус был больше, чем просто питомец, он был моим лучшим другом и помощником. Когда я был выпивши, мы сидели с ним в обнимку на диване и разговаривали. Клянусь Богом, мне казалось, он понимает всё, что я говорю. Он просто смотрел на меня и кивал головой. Когда Сеамус умер, в тайне я винил в этом именно Пола.

Мы сшили новые костюмы и постригли волосы, и я сделал это только потому, что все так постриглись. Всё было просто смехотворно. Когда я смотрю видеозаписи, где Kiss, такие серьёзные и важные, исполняют песни с этого альбома для телевидения, я даже не знаю, смеяться мне или бежать куда подальше. Я всегда говорю: в жизни нужно попробовать всё, но если бы у меня была возможность изменить прошлое, я бы не записывал Music from “The Elder”. Думаю, никто бы не записывал, и Kiss Army была бы благодарна нам за это.

Перевод: Николай Пашков.

Помню, однажды, когда Моника была ещё ребёнком, я сидел в своём доме в Коннектикуте и ждал приезда лимузина, чтобы ехать в аэропорт. Когда машина приехала, я как раз собирал в спальне чемоданы. Джанетт окрикнула меня: «Пол, давай поторапливайся, опоздаешь ведь!»

Подъезд к нашему дому представлял собой большую круговую покатую дорогу с фонтаном посередине. Когда я вышел из дома, то увидел лимузин, припаркованный на краю этой дороги, и сразу понял, что у меня проблемы. Сама дорога была сделана из асфальта, а бордюр – из булыжников, водитель умудрился сдать назад так, что наехал на камни, окружавшие фонтан и шасси крепко застряло на самых больших из них.

Вот именно, у меня на всё про всё и была одна секунда. На рейс, а значит и на концерт Kiss я почти опоздал, мой гастрольный менеджер обрывал телефон, а все вокруг и так постоянно издевались надо мной из-за опозданий на самолёты и давали мне понять, что я не справляюсь со своими обязанностями музыканта Kiss.

Я заорал на водителя: «Вылезай из машины!»

С прошлой ночи у меня было лёгкое похмелье, и я проглотил несколько таблеток куаалюда, чтобы голова не болела. Я завел мотор и начал газовать. Лимузин сдвинулся с места с ужасным звуком, это шасси скрежетало о камни. Как позже выяснилось, звук скрежета напугал водителя и он нажал на тормоз. А дальше началась чистая физика. Верёвка оторвалась и мой К-5 на скорости поехал вперёд – прямо в дом. Машина проломила стену и застряла в шкафу спальни моей маленькой дочери (слава Богу, её там не было).

Я вылез из машины, обезумевший и с окровавленным подбородком. Джанетт запричитала: «Пол! Как так можно, ты же въехал в спальню Моники!» Водитель лимузина был в шоке. Следующее, что я помню, это как санитары осматривают меня в гостиной.

«Сэр, мы отвезём вас в госпиталь».

В конце концов, меня отпустили, но не раньше, чем я подписал отказ от медицинской помощи. Я позвонил гастрольному менеджеру и, извиняясь, объяснил, что у меня дома были некоторые проблемы, но я уже мчусь в аэропорт. Он забронировал мне билеты на самый поздний рейс, помню, как я сел в самолёт и запил таблетки валиума Кровавой Мэри. Большую часть пути я проспал, а по прибытии прыгнул в ожидавший меня лимузин и поехал к месту концерта, где быстренько намалевал грим и отыграл отличное шоу – как обычно.

Мы с Антоном выпили по два стакана этого пойла, достаточно, чтобы черти заплясали перед глазами. Потому что до этого мы целый день пили пиво (а какая рыбалка без пива?) и теперь нас совсем развезло. Ну и что, делов-то. Мы заползли в мой Порш и поехали ко мне домой.

Последнее, что я помню, это как я говорю Антону, чтобы он пристегнулся ремнём безопасности. Дальше, судя по полицейской сводке, мы зацепили колесом песок на одном из участков серпантинной дороги Нью-Ингланд и потеряли контроль над управлением машины. Мы прочертили по каменной стене, что замедлило движение Порша и уберегло нас от неминуемой смерти, и затем прямиком врезались дуб. Если бы мы ехали на более дешёвой машине, летального исхода мы бы не миновали.

Поначалу мы не поняли, насколько всё плохо. У меня кровоточило лицо и болело внизу ноги, Антон жаловался на боль в спине. Но мы оба смогли выбраться из машины, что странно – машина была всмятку, она стала в два раза меньше своего обычного размера. Мы отказались от медицинской помощи, а офицеры полиции были так невероятно добры, что предложили довезти нас до моего дома.

Открываю багажник и даже не представляю, что там осталось после аварии. Но холодильник оказался невредимым, мы перенесли его в патрульную машину и отправились домой, а до дома было всего пять минут езды.

Вы не поверите, но авария сошла мне с рук. Оформили, как повреждение моего имущества. Местная полиция особо не лютовала. Для них я был частью маленького обеспеченного сообщества, они свято верили, что их работа заключается в том, чтобы охранять благополучие налогоплательщиков, а не преследовать. В те дни так и было, особенно по отношению к людям с деньгами, копы интересовались, всё ли у тебя в порядке и не более. С тех пор многое изменилось, не так ли?

Конечно, отвратительно, но после пива и яблочного вина мы не чувствовали боли. Я вкратце рассказал им об аварии, без подробностей о наших возлияниях, заявил, что мы в порядке и начал чистить рыбу. Следующие несколько часов мы готовили форель, ели и выпивали. Ближе к одиннадцати я почувствовал пульсирующую боль, сначала в лодыжке, а потом и в голове.

«Что такое? Спина болит, кошмар» - говорит Антон. Понятно, что. Организм реагировал на наши травмы, но мы не придали им значения, когда были в состоянии шока и пьяные.

Эта авария вышибла меня из колеи на несколько месяцев и ещё сильнее уменьшила мой энтузиазм по поводу работы в студии с Kiss. Ну, правда, не было никакого желания оставаться в группе. Наше расставание выглядело не так драматично, как может показаться. Да, несколько месяцев подряд мы устраивали встречи с парнями и с людьми из менеджмента. Пол даже приезжал ко мне домой, мы говорили о том, о сём. Помню, поехали в торговый центр Стэмфорда, штат Коннектикут, делали покупки и пытались воскресить остатки былой дружбы. Сейчас я понимаю, с его стороны это был великодушный поступок. Пол очень старался отговорить меня, но мало что могло повлиять на моё решение.

А я вот знал, что мог умереть, если бы не ушёл из группы. Моя жизнь была в полном беспорядке. Я не чувствовал никакой связи с группой и не был согласен с направлением, в котором двигались Kiss. Отчётливо помню, как однажды я проснулся и пришёл на кухню пить кофе. Я смотрел на мраморные полы нашей кухни, и внезапно меня посетило отчаяние, я начал всерьёз подумывать о самоубийстве.

«Вот хрень! Всю жизнь мечтал и работал, чтобы сейчас думать об этом? Отличное завершение карьеры!»

Трудно сказать, в чём именно я видел проблему. Одно цеплялось за другое: наркотики, алкоголь, группа, моя брак. Думаю, если бы не выпивка и наркотики, моё сознание не было бы так затуманено, и я бы мог принять более умное и красивое решение. С другой стороны, я решился на это не за одну ночь. Я серьёзно обдумывал уход из Kiss в течение года, даже больше. После успеха моего сольного альбома я понял, что мне лучше сочиняется, когда парней из группы нет рядом, поэтому мой уход был лишь вопросом времени. И ещё: для них главным были деньги, а мне на деньги было наплевать. Однажды вечером я пришёл в офис моего адвоката и он начал озвучивать мне цифры. Цифры были впечатляющие. Мы только что перезаключили контракт на запись, теперь он составлял около 15 миллионов долларов. Не считая выручки от продажи мерчендайза и концертов, что в сумме давало ещё 20 миллионов.

Каждому.

Я подумал хорошенько, даже очень тщательно. Получалось вот что: я, парень из Бронкса, который отлично знает, что такое не иметь за душой ничего, живу теперь в огромном замке в Коннектикуте, накупил себе целый парк машин и получаю денег больше, чем могу потратить. Но кто мне теперь друг, кого я знаю? Своего дилера кокаина? У меня куча болезней, культурный шок и одиночество. Я давно слетел с катушек и не знаю, как остановиться. И единственное, в чём я уверен, это моя игра на гитаре. Может, мне уйти из Kiss и вся эта суета прекратится? Даже сегодня я продолжаю верить, что, не уйди я из Kiss, однажды меня нашли бы мёртвым. Передозировка или врежусь в дерево на машине – и всё. Я пытался объяснить это адвокату, но он не поверил.

«Но Эйс… 15 миллионов долларов! Тебе на любое лечение хватит».

Никто не понимал. Мне нужно было свалить. Они не одобряли мой стиль жизни, я не одобрял то, что они делали с группой. Я больше не мог быть частью этого. Что может быть хуже, чем уныло грести кучу денег? Да я бы с радостью отдал эти миллионы, лишь бы меня выпустили из этого ада. Что, в общем-то, и случилось. До 1983 года об этом официально не объявлялось, но я покинул группу в 1982-ом, и, думаю, это спасло мне жизнь.

Чуть-чуть.

Яблочное вино и клей для конструктора

Да, некоторые критики разнесли нас в щепки за то, что мы решили побаловать наши эго сольными альбомами, но я уверен, что перерыв в деятельности группы спровоцировал мощный и судьбоносный творческий выплеск у каждого из музыкантов. Если бы мне не представилась возможность записать свой соло-альбом, я, мне кажется, дальше в Kiss бы и не играл. Успех моей пластинки значительно увеличил мою уверенность в роли сочинителя, что и проявилось при записи нашего следующего альбома, Dynasty.

Подход к процессу записи начал меняться именно во времена работы над Dynasty. Участники группы друг с другом почти не сочиняли. Каждый из нас появлялся в студии отдельно, записывал свои демо и только затем выносил на общий суд и показывал продюсеру Вини Понсия. Такой подход явил собою скандалы внутри группы, так как некоторые песни были отклонены. Я хотел, чтобы на записях Kiss было больше моего материала, что, в общем-то, к моему удовольствию и произошло.

Некоторые песни на Dynasty – даже не знаю, что о них думать. Хотя, Dynasty – это один из лучших альбомов Kiss, действительно роковая запись. Вини проделал отличную работу с целью порадовать настоящих фанатов Kiss. Так же мне нравилось, что его всегда интересовали мои идеи, порой он даже провоцировал меня высказываться, не каждый продюсер так умеет.

Мой приятель Крис Кассон, штатный инженер студии North Lake Sound Studio, предложил мне сделать кавер на песню Rolling Stones 2000 Man. Оригинал совсем не был похож на песню Kiss, мне пришлось кое-что подправить. Сначала моим вниманием завладело название песни, затем пришли переосмысление и слегка обновлённая аранжировка, получилась интересная штука. Я всегда обожал Rolling Stones, их альбом Their Satanic Majesties Request был замечателен. Насколько я помню, это был их ответ на битловскую пластинку Sgt Pepper’s Lonely Hearts Club Band. Вини одобрил идею сделать новую версию 2000 Man, в результате этот кавер стал одной из лучших композиций альбома и особенной песней в моём исполнении на концерте.

Кроме 2000 Man, на альбоме есть Hard Times – рассказ о моих школьных годах в Бронксе и Save Your Love, в которой я ушёл в сторону от своего привычного прямолинейного рок-н-ролла. Впервые за всю Киссторию я спел на альбоме Kiss больше песен, чем Джин.

По ходу записи Dynasty стали очевидны проблемы. Питер попал в автомобильную аварию в Лос-Анжелесе и стал сильно зависеть от болеутоляющих. Это сказывалось на его игре, иногда он начинал свинговать полную отсебятину, что постоянно вызывало конфликты. Вопрос о его участии в записи Dynasty оставался открытым, группа предпочла воспользоваться услугами студийного музыканта, мы выбрали Антона Фига, он записывался на моём сольном альбоме. В то время мне хотелось верить, что отсутствие Питера в студии – временное, оказалось, нет.

В следующем году всё стало только хуже, на записях Unmasked снова играл Антон Фиг, единственное – Питер в маске изображен на обложке. Получается, оригинальный состав последний раз был представлен на Unmasked.

Unmasked не имел того коммерческого успеха, как его предшественники, но на пластинке есть хорошие песни. Я снова записал три космических трека: Two Sides Of The Coin, Torpedo Girl и Talk To Me. Последняя стала большим хитом в Австралии и я исполнял её на концертах по всему миру.

Питер появился только на съёмках видео к первому синглу альбома, Shandi. К концу съёмок Питер был совершенно расстроен, я уловил что-то от его боли, ведь он последний раз наносил грим и надевал костюм. Не верю, что Питер действительно хотел уйти из группы, но Пол и Джин стояли на том, чтобы заменить его. Будь моя воля, я бы дал Питеру ещё один шанс. Но большинством голосов было решено продолжать без Питера, и я с неохотой согласился.

В отношениях участников оригинального состава всегда проявлялось творческое и межличностное напряжение. Но, по большей части, с этим можно было справиться. Обычно мы играли в эти игры два на два – я за Питера, а Пол с Джином, но когда страсти доходили до кипения, я старался выступать миротворцем. Во время речи очередного оратора я, например, мог вставить тупую шутку, все начинали смеяться и тучи уходили. Магия и баланс внутри группы позволяли нам функционировать, несмотря на наши причуды и самомнение, но с уходом Питера я вскоре понял, что теперь всё будет по-другому.

Найти музыканта на место Питера оказалось нелёгкой задачей. Мы познакомились с несколькими действительно крутыми барабанщиками, но выбор пал на неизвестного парня из Бруклина по имени Эрик Карр. Эрик был отличным барабанщиком, до вступления в Kiss он успел поиграть во многих местных группах. Для группы он был хорошим приобретением, совсем не похожий на Питера человек.

Перевод Дмитрий Doomwatcher: Как-то раз, когда мы были на гастролях в Канаде, вскоре после того, как Эрик пришел в группу, однажды мы с Эриком решили пройтись по магазинам и в итоге забрели в большой магазин игрушек в одном пассаже. Когда мы проходили мимо отдела авиа и автомоделирования, я пережил приступ ностальгии.
«Упс… как же давно это было, помню-помню, как я дышал клеем!».
Я знал, что канадский авиационный клей отличается от такого же клея американского производителя. Просто в Канаде была иная система сертификации розничных товаров. Местный клей был ох какой «забористый», как тот самый клей, который я нюхал еще в детстве, в Бронксе. Так сказать, любопытство взяло надо мной верх, и я решил попросить Эрика об одолжении.
«Послушай, старик, не мог бы ты прикупить для меня немного клею?».
Эрик посмотрел на меня как на ебнутого.
«А что ты сам не купишь?».
Резонный вопрос, но я не смог бы с ходу на него ответить. Во многом это было связано с паранойей и с учетом моей репутации торчка, если бы меня кто-то узнал, можно было рассчитывать на неприятные последствия. Едва ли кто-то смог бы узнать Эрика без грима. Он мог бы купить несколько тюбиков клея, и никто бы ничего не заподозрил. В итоге он все же согласился, но неохотно. Мы вернулись в отель, и немного выпив, я решил удовлетворить свое любопытство. Опустошил один тюбик в бумажном пакете и меня «токнуло». Я был не уверен какой «приход» у меня будет и сознание помутилось. Я помню, как слышал, что злоупотребляя клеем можно сильно отравить свое тело и мозг. Как в случае большинства наркотиков, химикаты в клее всасывались в печень. Я был в курсе, но решил, что нюхну один разок, авось не сдохну. Черт возьми, многие мои знакомые реально «сидели на клею», и ничего с ними в итоге не случилось, ходили, дышали, но попутно убивали миллионы клеток мозга. Послушайте, я не призываю всех нюхать клей. Не дай боже вам попробовать хоть что-то из того безумного дерьма, которым я пичкал себя. Но это моя история, и все тут. Просто мне стало интересно, насколько сильно меня «торкнет».
К счастью, все обошлось. Закружилась голова и недолго я находился в состоянии эйфории. В кульминационный момент, я увидел косяк розовых слоников, летящий под потолком, ну прям как в диснеевском мультике «Фантазия». Кайф я ловил минут 15-ть не больше, и потом все, торч прошел. Расстроенный и обломавшийся, я выбросил пакет в ближайшее мусорное ведро, и открыл очередную банку пива.
Так стоило ли вообще заморачиваться? Возникает резонный вопрос. Все просто: если бы в тот день со мной был Питер, мы бы уже нюхали клей вместе. Эрик не был таким уж «пуританином» в плане всяких нехороших излишеств, но уж точно он не был кутилой. Эрик был обычным хорошим пареньком из Бруклина старающимся привыкнуть к своей новой работе, так бывало с несколькими необычными коллегами .

«Работа» - самое верное определение. Эрика наняли на работу, чтобы заменить Питера, он не был партнером на равных. Это и стало кардинальным изменением в структуре группы, что серьёзно сказалось на всех, а на мне особенно. Раньше, когда мы все были партнёрами на равных, мы вместе голосовали по всем важным вопросам. В спорных ситуациях голоса обычно разделялись так: я и Питер на одной стороне, Пол и Джин – на другой. Теперь, когда Питер ушёл, я оказался в меньшинстве, голоса Джина и Пола стали решающими. Они были за одно, а я, типа, постоянно против. Четыре голоса – вот что было нужно, это и честно, и демократично. Раньше, если мы заходили в тупик, нас мог рассудить Билл Акойн, он был как пятый участник Kiss. Но в конечном итоге Джин с Полом избавились и от Билла. Они просто помешались на управлении группой, уход Питера позволил им развернуться до неслыханных масштабов контроля. Мне стоило это предвидеть.

Боб Эзрин – продюсер высшего класса, но когда началась работа над девятым студийным альбомом Kiss Music from “The Elder” (и, как оказалось, моим последним альбомом Kiss на долгое время), я был не согласен с Бобом и группой по многим пунктам. Я сразу понял, что ничего хорошего не выйдет. У меня было достаточно уличной смекалки и простого отношения к вещам, чтобы объективно посмотреть на весь этот проект со стороны - я знал, что альбом станет большой непростительной ошибкой. Пол, Джин и Боб этого не понимали, они продолжали возиться с этой нелепой концепцией.

Скажу больше: я до сих пор ни хрена не понимаю, о чём там шла речь. Джин придумал какую-то историю, и они вроде собирались сделать из этого фильм или мультик. Даже после катастрофы с Kiss Meets the Phantom… Джин продолжал грезить Голливудом. Эзрин подлил масла в огонь, заявив, что история Джина может быть использована как основа для большого проекта Kiss, с привлечением различных средств мультимедиа. И частью этого плана стала запись «концептуального» альбома.

Рок-н-ролл – дело такое, концептуальная запись может запросто разрушить карьеру даже самой талантливой группы. Правда заключается в том, что вместо шедевра типа Tommy (альбом группы The Who) в результате вы можете получить Saucy Jack, незаконченную рок-оперу Spinal Tap о Джеке Потрошителе.

Я участвовал в сочинении двух треков этого альбома. Один из них назывался Escape from the Island, другой - Don’t Run, но его переименовали в Dark Light, когда Лу Рид кое-что изменил в тексте. Мне было по фигу на главного героя, я не понимал сюжетной линии (покажите мне идиота, который разобрался в этом). Это было просто ни о чём. Я продолжал доказывать парням, что если мы выпустим альбом самовлюблённого бреда с духовыми инструментами и диалогами между песнями, нас похоронят. Преданные фанаты отвернутся, а серьёзные музыкальные критики будут смеяться над нами. Проект был обречён с самого начала.