Литургическое Время и Литургический Образ.

Итак, сущность нашего богослужения — это парадоксальное сочетание времени с вне-временным (человеческого с Божественным).

Евхаристическое ядро множеством невидимых нитей связано с богослужением времени (т.е. с кругами), передает ему энергию своей святости. И именно поэтому т.н. богослужение времени освящает время.

А что это за невидимые нити?

Это то, что мы называем литургическими элементами: тропари, кондаки, прокимны, стихиры, светильны, отпусты и т.д. Все это не просто случайные вкрапления в ход богослужения. Это и есть то, что связывает несвязуемое: потустороннее с посюсторонним. Это образы вечности, которые существуют во времени.

Главная цель литургических образов — выразить видимыми средствами невидимое. Они указывают на ту Божественную реальность, которая присутствует в Евхаристии (и др. таинствах). И через нее эта реальность нисходит, является. И здесь есть несомненное родство литургических образов с иконописными. Можно сказать, например, что литургические процессии есть образы восхождения и движения вышних сил (вспомним видение прп. Серафима Саровского на Малом входе). Можно сказать, что литургические песнопения — это своего рода словесные иконы. Например, тропарь и кондак в честь святого — это их литургические иконы. А вот, например, кондак праздника торжества Православия:

Воплощение II лица

Неопис а нное Слово Отчее из Тебе Богородице опис а ся воплощаем

Смысл воплощения

И осквернившийся образ в древнее вообразив (т.е. преобразив) Божественного добротою смес и

Наш ответ:

Но исповедающе спасение делом и словом сие воображаем (т.е. претворяем в образ)

 

 

Ветхозаветные Корни.

 

Основные Этапы Ветхого Завета.

Прежде всего наметим основные этапы и их хронологические рамки. Библейское предание относит заключение В. Завета к Аврааму (18 в. до н. э.). С др. стороны Ветхозаветная Церковь с её богослужением началась только с Моисея (13 в. до н. э.).

Как разобраться во всем этом?

По порядку:

От Ноя до Авраама.

Сразу по окончании очистительного Потопа (ок. 2700 г. до н. э.) Бог установил через Ноя т.н. Общий Завет о всем последующим (послепотопным) человечеством (Быт. 8:20 — 9:3). Знаком этого восстановленного Союза стала радуга — символ Царства Божьего, нисходящего с неба на землю (Иер. 1:28; Откр. 4:3). Т.о. это уже церковный по своей сути знак, хотя сам Общий Завет не породил Церкви. Человечество питалось, в основном, плодами естественного Откровения (радуга светила и т. п.), на базе которого выросло много языческих искажений.

Ок. 2000 г. до н. э. был построен грандиозный вавилонский Зиккурат в честь бога Мардука. Библия откликнулась на это преданием о Вавилонской башне и разделении языков. Напомню, что рождение Новозаветной Церкви было ознаменовано “ соединением языков,” о чем говорит тропарь Пятидесятницы: “ Егда снизшед языки слия....”

Но наряду с этими языческими искажениями, существовала “ богооткровенная традиция первобытного монотеизма” (Лопухин, “Толк. Библия. т. I, с. 98). Ярким представителем её был Мелхиседек: “ Он был священник Бога Всевышнего” (Быт. 14:18) и, в качестве такого приветствовал своего единоверца Авраама: “ И Мелхиседек, царь Салимский, вынес хлеб и вино.” И хлеб и вино — конечно прообраз будущей Евхаристии.

Но самое главное, что мы узнаем уже из “Послания к Евреям”: Христос оказывается “ Первосвященник по чину Мелхиседека,” т.е. Он восстанавливает этот Общий Завет со всем человечеством. Запомним это!

От Авраама до Моисея.

Авраам происходил из рода Ноя и послепотопных патриархов. О том, что традиция истинного богопочитания в этом роде уже прекратилась, прямо пишет Иисус Навин: “ За рекою (т.е. Евфратом) жили отцы наши издревле, Фарра, отец Авраама и отец Нахора, и служили иным богам” (Ис. Нав. 24:2). Известно, что жили они в Уре Халдейском, где поклонялись тогда богу луны — Син. Когда же вавилонский царь Хаммурапи (1792-1750 гг. тронное имя Амрафел См. Быт. 14:1) стал насаждать культ своего племенного бога Мардука, Фарра и его сыновья переселились вверх по течению Евфрата — в город Харран. Там-то и получил Авраам откровение о Едином Боге:

“ И сказал Господь Аврааму: поди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего в землю которую Я укажу тебе... и благословятся в тебе все племена земные.” (Быт. 13:1-3). Этот всечеловеческий смысл обетования подтвердится во многих его повторениях (Быт. 18:18; 22:17-18; 26:4; 28:12-14). Главная мысль здесь: “ Благословятся в семени твоем все племена земные.” Но это семя — Христос. Т.о. Ветхозаветная Церковь с самого начала явилась прообразом и как бы притвором Церкви Новозаветной, Христианской (проф. прот. В. Сорокин. “Завет Божий”).

Т.о. Господь, Отец наш, заключив Частный Завет с Авраамом, не отверг остальное человечество (находящееся ещё в пределах Общего Завета). Более того: это “внешнее человечество” с самого начала получило свою долю участия в Ветхом Завете. Об этом свидетельствует обрезание иноплеменников (которое, как мы помним, прообразует Крещение! Кол. 2:11-12). Все принадлежащие “ дому Авраамову” (не только иудеи, но и слуги, “ купленные за серебро” у других народов) приняли участие в Завете (Быт. 17:12, 23-27).

Итак, по первоначальному замыслу Божьему Частный Завет не имел четкой ограды внутри Общего. Оба многоединства сообщались. Иноплеменники участвовали в союзе Бога с Авраамом, потомки же Авраама (Измаил, Исав) уходили куда-то на сторону. По этой же причине Частный Завет стал быстро угасать. По существу он продержался всего 4 поколения и после смерти патриарха Иосифа (в 16 в. до Р. Х.) в египетском рабстве был забыт. Вот тогда-то, для воспитания и дальнейшего приуготовления избранного народа этот бесформенный и аморфный Завет был преображён в герметически замкнутую Ветхозаветную Церковь.

От Моисея до Христа.

История установления Ветхозаветной Церкви насквозь прообразовательна. Евреи навсегда запомнили эту ночь перед исходом из египетского рабства (в Новом Завете: рабство греху и смерти), ночь полную плача поработителей над умирающими первенцами египетскими. (Впоследствии Кант заметит, что “ чувство возвышенного всегда сопровождается ужасом”). Само происхождение карающего Ангела Божия “ мимо дверей” верных (Исх. 12:23-27) по-еврейски называется “ pesach” и отсюда “ Пасха.” Агнец же, которого вкушали евреи за запертыми дверями, есть прообраз Евхаристической жертвы (которую первохристиане тоже будут вкушать ночью при закрытых дверях: “ Двери, двери, премудростию вонмем!”). Знаменательно, что и сам народ здесь впервые назван εκκλησια (Исх. 12: 6; в синодальном переводе “ собрание” или “ общество,” по сути же — церковь; ср. Исх. 16:9-10; Лев. 4:13 и др.). С Синайской горы Господь торжественно возвещает этому народу: “... будете Моим уделом из всех народов: ибо Моя вся земля; а вы будете у Меня царством священников и народом святым.” (Исх. 19:5-6).

Это избрание “ Своего народа,” это поразительное обетование о “ всеобщем священстве” — к кому относится? Очевидно, оно всецело исполнится лишь в Новом Завете. Народ израильский оказался недостойным обетования во всей его полноте. Ибо отпал в идолопоклонство (начиная с “ Золотого тельца” в Исх. 32 — почти сразу же после дарования 10-ти Заповедей: “ Не сотвори себе кумира...” и т.д.).

Итак, для ограждения народа от соблазна, является Закон Моисеев, является видимый образ святыни — скиния Завета (а впоследствии — Храм), является священство и ритуалы, составляющую прочную ограду новорожденной Ветхозаветной Церкви (ок. 1250 г. до Р. Х.). Эта Церковь как и весь Ветхий Завет, имела подготовительное, педагогическое значение. Она была путеводителем ко Христу и с пришествием Христа теряла значение.

Но мы сейчас остановимся именно на тех ее важнейших идеях, которые не умерли, а перешли в Новый Завет.

 

Священство, Жертва, Закон.

Священство.

Вспомним избрание Аарона и сыновей его на священство (Исх. 28-29). В кн. Левит описано их поставление (Лев. 8). Мы видим, что будущие священники помазуются елеем и окропляются жертвенной кровью (Исх. 29:7, 20-21). Народ же при избрании своем на Синае был окроплен одной только кровью, без прибавления к ней елея. Т.о. помазание миром выделяло священство в особую закрытую от народа касту. Далее следовало вкушение закланного Агнца, что экзегеты считают прообразом Евхаристии на основании слов: “ посторонний не должен есть сего, ибо это святыня” (29:33).

Но ведь к этим “ посторонним” относится весь народ! Что же это за “Евхаристия” для одного лишь кастового священства? Где же обетованный “народ святой”?

Обычно отвечают на это, что народ, мол, оказался недостоин, что вся дальнейшая история Израиля — череда бесконечных отпадений и т.д.

И все же обетование о “ народе святом” повторится и псалмопевцами и пророками снова и снова (Ср. Псал. 88:8; 149:1; Иез. 34:15; Ис. 62:21 и т.д.). Это может означать только одно — что непреложное обетование Божие всё же исполнится, но... в Новом Завете. И действительно, апостолы Христа говорят об этом, как об уже совершившемся: “ Вы — род избранный, царственное священство, народ святый, люди, взятые в удел...” (1 Петр 2:9). “ И сделал нас Царями и священниками Богу нашему” (Откр. 5:10; 1:6, ср. 20:6). Это обычно трактуют в том смысле, что Ветхозаветное царство, которым управляли священники (теократия), превратилось в Новозаветное Царство всеобщего священства (Святую Церковь).

И здесь я хочу вам напомнить, что согласно посланию к Евреям апостола Павла, Христу принадлежит именно священство Мелхиседеково, а не священство Аароново. Ведь Иисус вышел не от колена Левия и не может быть левитом (священники, которые все были потомками Левия и Аарона). Иисус — из колена Иудина и Его священство несравненно выше Левитского. Т.о. священство левитов не могло перейти в Церковь Христову. Оно исчезло, что и символизирует разрыв завесы перед Святым — Святых (Мф. 27:51).

И в мир пришло совершенно новое священство — всех тех, кто освобожден от грехов Телом и Кровью Иисуса Христа. Это нам сказано: “ Вы — род избранный, царственное священство....” Мы все существуем как священники, благодаря Телу и Крови нашего Первосвященника, которые даются нам в таинстве Евхаристии и строят из нас Церковь Святую!

Но мы это признать и принять боимся (или, по крайней мере, не решаемся). Мы знаем, что всеобщее священство — это черта протестантских церквей. Ни в православии, ни, тем более, в строго иерархическом католицизме его вроде бы нет. Правда, непонятно, почему мы, миряне, имеем право крестить (функция священническая).

Во всяком случае запомним, что идея всеобщего священства прямо следует из Нового Завета, и когда мы будем говорить о первохристианах, нам это очень пригодится.

Жертва.

Идея жертвы тесно связана с идеей священства. Достаточно сказать, что в Ветхом Завете первосвященник, выступая от лица народа, должен был, в сущности, отдать Богу свою жизнь за грехи своего народа. Но так как Бог не принял человеческую жертву Авраама и заменил Исаака ягнёнком (Агнцем), то с тех пор совершалось таинственное перенесение греховности народа на жертвенное животное. Это оно закалывалось за грехи людей, которые т.о. снимали с себя вину, приносили покаяние и примирялись с Богом.

Определение: Жертва есть приношение человека Богу для свидетельства внутренней связи с Ним и во испытание веры. Смысл жертвы не в самом приношении, а в расположении сердца. Мы отдаем Богу то, что нам дорого (в пределе — саму жизнь) в знак того, что Он нам еще дороже.

По толкованию св. Иоанна Златоуста, жертва Каина была отвергнута Богом именно вследствие дурного расположения сердца будущего убийцы. Вспомним также, что Каин принёс жертву Богу от плодов земли, которую он возделывал, т.е. просто взял первые попавшиеся плоды. Авель же, любовно выбрал тук (нежное мясо) первенцев стад, которых он разводил (Быт. 4:3). Вспомним, что и в реальной истории примитивное земледелие уступило место более прогрессивному скотоводству. В этом смысл т.н. неолитической революции, происшедшей ок. 10 000 лет до н. э. Вот в какой мере идея жертвы древнее и первичнее идеи священства! Вместе с тем Авель открывает череду святых Божьих и является отдалённым прообразом Иисуса Христа (тоже пастыря словесных овец). И, убитый братом, Авель, являет прообраз совершенной жертвы.

С идеей жертвы тесно связана идея жертвенника. Это наше главное литургическое понятие. Очень важно, что хотя жертвоприношения существовали ещё до Потопа, слово “жертвенник” [ мизбеах ] впервые употребляется в Библии по выходе Ноя из Ковчега (Быт. 8:20). Т.о. жертвенник в своём литургическом значении (а не просто куча камней, как у Каина и Авеля) связывается с заключением Общего Завета со всем человечеством (восстановителем которого является Христос, архиерей по типу Мельхиседекову, совершенный Агнец).

Впервые мы встречаем упоминание об Агнце в Быт. 15:9, когда Бог заключает Ветхий Завет с Авраамом. Здесь трёхлетний овен упомянут в числе других жертвенных животных и птиц. Заменительная роль Агнца впервые проявляется, когда Авраам приносит его в жертву вместо сына Исаака. Наконец, во время Исхода из Египта Агнец прямо выступает как образ искупления и очищения. И сама пасхальная трапеза — яркий образ единения народа с её учредителем, Богом. На это указывают даже условия приготовления Агнца: без раздробления на части (ибо он — символ единства и целостности). Все вкусившие его вступают в общение с Господом. Пресный хлеб, с которым вкушают Агнца — символ очищения (удаление порочной закваски египетского рабства). Именно с момента Исхода из Египта Агнец и все последующие жертвы становятся прообразами той высшей Жертвы, которую принесёт Сын Божий для восстановления разорванного единства людей с Богом.

А как выглядел жертвенник в эпоху Моисея? Это был квадратный полый ящик из дерева ситтим, обитый медью и с четырьмя медными рогами по углам. К этим рогам привязывался жертвенный агнец. В первохристианском гимне, который мы будем проходить, рог жертвенника означает Христа:

 

“Благословен Господь Бог Израилев,

что посетил народ Свой

и сотворил избавление ему,

и воздвиг рог спасения нам

в дому Давида, отрока своего...”

 

Приносящий жертву за грех, клал свою руку на голову привязанного к рогу агнца, и этот жест означал переход его грехов на невинную жертву. Далее священники закалывали агнца и кровью его кропили бока и рога жертвенника. Часть жертвенного животного сжигали, а другие части отдавались священнику и жертвователю для устроения жертвенного пира. Пир означал, что возмездие за грех совершилось и попранная грехом правда Божия восстановлена.

Ниже мы увидим, что Евхаристия по своему глубинному смыслу есть именно такой жертвенный пир народа Божьего. И именно в этом контексте надо понимать слова Иоанна Предтечи, который, увидев идущего к нему Христа, воскликнул: “ Вот Агнец Божий, который берет на Себя грех мира” (Ин. 1:29).

Кроме жертвы за грех (т.е. жертвы умилостивительной) у евреев существовали и жертвы благодарственные (например за хороший урожай), и для них преимущественно употреблялись растительные компоненты: Ладан, хлеб и вино.

Ладан — это благовонная смола тернистого кустарника Custus Creticus (возможно того самого, из которого был изготовлен терновый венец). Вспомним, что именно ладан принесли волхвы в дар Младенцу Христу, предвещая Его мученическую кончину. Клубы ароматного дыма, возносящиеся к небу указывали на запредельность божества и, вместе с тем, обозначали его духовное присутствие. Язычники воскуряли ладан перед своими богами, а христиане употребляли его при погребении своих мучеников.

Хлеб и вино — очень ёмкие символы, которые даже реально и вещественно аккумулируют в себе все плоды человеческих усилий: труд пахарей, сеятелей, жнецов, мукомолов, пекарей, виноградарей и виноделов. Очень важно, что с развитием цивилизации круг этих участников всё более расширяется, потому что подразумевает и тех, кто вложил свой труд в развитие современного производства, т.е. инженеров, сталеваров, строителей домов для этих людей, строителей амбаров, работников торговли и транспорта и всех, всех, всех.

Хлеб и вино — не только плод общечеловеческой солидарности. Это основа жизни (сейчас мы это понимаем лучше), это сама жизнь, со всеми её радостями и страданиями. Вот что приносится в жертву Богу от лица людей.

Добавим, что согласно книги Левит 2:2, употреблялись красное вино и пресный (а не квасной) хлеб. Отсюда армянские опресноки и католические остии. А православный квасной хлеб появился позже, как сознательная антитеза иудейству.

Итак, современная Евхаристия соединяет в себе и жертвенное и хвалебно-благодарственное значение, которые в Ветхом Завете были разделены. В Ветхом Завете было вообще очень много обрядовых частностей и сложностей. Например, жертвы различались не только по назначению, но и по разрядам лиц, по степени их греховности, по видам жертвенных животных, к которым предъявлялись совершенно особые требования: они должны были быть беспорочны (т.е. без телесных недостатков), определённого возраста, первенцы и т.д. Все эти сложности и частности регулировались обрядовым законом.

Закон.

Мы обязаны очень хорошо понимать, что такое Закон, потому что непонимание этого ведёт к ошибочным и даже нелепым трактовкам Библейских текстов. Например, некоторые протестанты вырывают из контекста слова ап. Павла: “ Ибо мы признаем, что человек оправдывается верою, независимо от дел закона” (Рим. 3:28) и трактуют это в том смысле, что дела вообще ничего не значат, делать для своего спасения ничего не надо, а надо только веровать. Так же трактуют слова ап. Павла из Эфес. 2:8-9: “ Ибо благодатию вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился.”

Между тем ап. Павел во всех подобных случаях под “ делами закона” разумел обрядовый по происхождению Закон Моисеев, разумеется, потерявший своё значение после искупительного подвига Христа.

Но что такое Закон Моисеев? Это отнюдь не 10 заповедей, как иногда думают. Закон Моисеев был результатом препарирования Торы (т.н. Пятикнижия Моисеева), откуда иудейские книжники извлекли 643 заповеди: 365 запретов и 278 повелений. Обратим внимание на то, что это цифровые константы: 365 — число дней в году; 278 — число костей и суставов человеческого тела. Как неизменны эти величины, так неизменны и заповеди Моисея.

Для иудея обряд не имел символического значения (как в христианстве). Он не иллюстрировал никаких догматов, ничего не изображал. Он просто предписывал. Это было требование Бога, которое предполагало от человека только один ответ — безусловное послушание. Это очень важно! У евреев не было понятия моральной добродетели (не было даже такого слова! потому что это понятие греческое по происхождению). У них было понимание необходимости безусловного послушания Богу в форме исполнения обрядового закона. Идеал иудея — не добродетельный человек, а человек денно и нощно изучающий Закон (Тору) и любой свой поступок оправдывающий Законом.

Следовательно, иудейская этика была не моральной, а правовой (как если бы у нас вместо морали был только законодательный кодекс). Заслуги человека перед Богом определялись законопослушным поведением. Отсюда подсчеты заслуг и фарисейски-горделивое превозношение ими, что так раздражало Иисуса.

Однако, что противопоставил этому Иисус? Проповедь морального идеала, которым мы должны руководствоваться в своих поступках? Так часто и думают, но это не так. У Иисуса нет ни индивидуальной, ни социальной этики. У него — то же самое послушание воле Божьей. И даже ещё большее послушание (“ Я пришел не нарушить Закон, но исполнить”). Все антитезы Нагорной проповеди (“ Вы слышали, что сказано древним “не прелюбодействуй.” А Я говорю вам, что всякий кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем.” и т.д.), все Его высказывания требуют всецелой отдачи себя воле Божьей. Но — без оглядки на Закон! Из одной только любви!

В этом было то неслыханно новое, что смущало фарисеев всех времён и нас сейчас смущает. Ничто не должно стоять между человеком и Богом. Даже самые священные вещи (Закон и обряд), заняв место Бога, превращаются в идолов. Только любовь (и притом предельная, жертвенная) — угодна и ведёт к Богу, ибо есть свойство божественное.

Иисус не требует от своих учеников ни поста, ни аскезы. Правда, он ценит бедность, однако, богатство само по себе не зло. Через добровольную бедность человек приобретает особые качества в глазах Бога. Но не потому, что требуется бедность. Требуется жертва. Жертва своим комфортом, своими удобствами, ради Бога...

Это внешне похоже на аскезу, но это не аскеза, потому что здесь нет никакой мистики душевного, которая требует очищения и освобождения от греха и специфического молитвенного самоуглубления. Всё это возникнет лишь после перехода к Эллинизму, когда появится болезненный дуализм души и тела (особенно у гностиков). У Христа этого нет.

Вот почему и в первохристианстве мы не найдём ни аскетов, ни монахов, ни монастырей. Ничего этого не было в первые три века христианства. И это следует постоянно иметь в виду при изучении первохристианского богослужения. Оно не мистично, не символично, оно в высшей степени реалистично.

От иудейского менталитета в первохристианство прежде всего перешла небывалая цельность, которая сейчас воспринимается как некоторая узость. Нет никаких моральных коллизий, никакой богословской рефлексии, которая бы отражалась в изощрённых богослужебных конструкциях. Только верность вере, а сама вера есть воля к истине.

Христианство родилось как иудейская мессианская секта, своими корнями уходящая в Ветхозаветное время. Это особенно наглядно проявляется в преемственности богослужебного времени.