Удивленно оглядела русого, потом засмеялась искренне, от души. Вся эта ерунда начала меня забавлять.

— И что? Насиловать будете, в погребе закроете? Изощренно пытать станете, пока не соглашусь не лежать бревном под Вами.

Лицо мужика приобрело странное выражение.

— Тебе понравится, ты привыкнешь.

— К чему? И что именно? Мне почти тридцать. Уверяю Вас, кроме скуки и морщинистой старости ничем не порадую.

Тимур скрипнул зубами. Вот что у меня хорошо получается, так это доводить мужиков до бешенства. Доли секунды и он прижимает меня к себе, целует, дышит в шею, лижет. Я зажмурилась, сжала зубы, подавила приступ отвращения. В желудке перевернулся недавний чай с пирожными. Русый резко отпрянул. Я не устояла и неизящно плюхнулась на пятую точку. Эх, каблуки. Когда не надо, я в них. Кряхтя, поднялась.

— Уважаемый, мой Вам совет, найдите себе по настоящему красивую женщину и постарайтесь не пользоваться своей властью над ее волей. Эффект будет намного лучше.

— Я не хочу другую, я хочу тебя, кукла. Хочу, чтоб ты относилась ко мне так же как к нему.

Снисходительно улыбнулась. Как ребенок, ей Богу. Неужели сам не понимает?

— Я заставлю!

Он снова сделал попытку вызвать лаской ответ. И напрасно. Такова особенность моей психики. Я не могу без неприязни даже думать о чужих прикосновениях. Потому, когда русый забрался под майку и полез в шорты, мой желудок таки устроил показательное выступление, в том смысле, что показал Тимуру все, что слопала хозяйка. Благоразумная хозяйка не мешала этому процессу, а скорее подгоняла его. Мужик отскочил. Поверь, глубоко древний, это только цветочки. Я согнулась пополам и сплюнула на землю, слушая как уважаемый матерится, избавляясь от рубашки.

— Черт, — психанула в отчаянии я. — Не мучь ни меня, ни себя, козел, лучше уж сразу прибей, да и все.

Почему-то в голову пришли мысли о наркоте и психотропных. Ведь если накачает, тогда сможет мной управлять. Я разозлилась. Нет. Не так. Мозг затопила волна бешенства.

— Чего ждешь, урод? — сощурилась я на Тимура, выпрямляясь. — Дети в песочнице и то умнее себя ведут. Игрушку украл? Ай, какой молодец! Какой умный, сильный древний! И, главное, мудрый какой! Ах, игрушка оказалась живой и не хочет с тобой играть? Давай сломаем! Чтоб никому не досталась!

Тимур кинул на меня еще один странный взгляд и исчез. Я растерялась, злость как рукой сняло. Просто взял и исчез.

Вот и что мне теперь делать? Где нахожусь, хрен его знает. Географию изучить так и не потрудилась, дура! Вслух выстроила витиеватую фразу и поплелась вперед, логично (а может и не совсем, учитывая тот факт, что я женщина) предположив, что стоял Тимур лицом по направлению своего движения, а значит идти мне надо туда, откуда он бежал. Каблуки проваливались в песок, мешая идти. Снять бы их, да почва уж шибко горячая. Взглянула на солнце. Оно явно было не на своем месте. Часовой пояс не тот, в коем я была. Кто б сомневался? Сняла верхнюю кофту, накинула на голову.

Сколько я плелась вперед, не знаю. Несколько часов точно. Ноги гудели, глаза болели. Хотелось пить. Когда вода есть, пить не хочется, сейчас же хотелось. Я не сразу поняла, что земля стала тверже, каменистей, и вокруг порой попадаются бледно-зеленые кусты.

Где-то справа тихо прошуршало. Я обернулась, заметила блеснувшие в лучах солнца стекла. Трасса. Не долго думая, наплевала на боль в ногах, на усталость и галопом понеслась в направлении дороги. И снова пришлось ждать, прежде чем показалась солидная фура. Замахала обеими руками и як сайгак запрыгала на месте, пытаясь привлечь внимание водителя, и едва не подвернув ногу.

— Ну, Пыжикова! Чтоб тебя! — вспомнила я чудесную авторшу.

Водитель, немолодой крепкий мужчина, затормозил, открыл дверь, окинул меня любопытным взглядом. На лице его промелькнула жалость. Удовлетворившись реакцией, я кивнула и залезла внутрь, захлопнула дверь.

— Девочка, ты от кого сбежала? Или в аварии побывала? Тебе куда?