Res corporales и incorporales

СОДЕРЖАНИЕ (ОГЛАВЛЕНИЕ)

1. Понятие res и деление вещей (стр.1)

· Res corporales и incorporales. (стр.2)

· Res in commercio и res extra commercium. (стр.3)

· Res mancipi et neс mancipi. (стр.6)

· Вещи движимые и недвижимые. (стр.6)

· Res unitae и res compositae. (стр.8)

· Res dividuae et individuae. (стр.9)

· Res consumptibiles et non consumptibiles. (стр.9)

· Res fungibiles et non fungibiles (стр.10)

· Res principales и accessoriae (стр.11)

· Fructus (стр.13)

· Impensae (стр.13)

2. Понятие и виды вещных прав (стр.13)

· Право собственности (стр.14)

· Сервитуты (стр.17)

· Залоговое право (стр.18)

· Эмфитевзис и суперфиций (стр.19)

 

 

Понятие res и деление вещей

Для удовлетворения своих потребностей лицо нуждается в материальных объектах внешнего мира и в действиях других лиц. И те и другие, и материальные объекты и действия других лиц, могут поэтому быть подчинены юридическому, т. е. охраняемому объективным правом господству лица, являться объектами права этого лица. Как бы разнообразны ни были виды материальных объектов и действий, все они обнимаются одним понятием res — вещи в обширном смысле, разумея под этим понятием всякий объект права, имеющий имущественную ценность. Совокупность таких, имеющих имущественную ценность, вещей, подчиненных власти одного лица, составляет имущество лица — bona pecunia в обширном смысле слова. Итак res в обширном смысле это все то, что может быть объектом права. Rei appellatione et causae et jura continentur (fr. 23 Dig. de verbo significatione 50, 160), т. e. именем вещей называются не только материальные предметы, но и права, которые могут быть предметом нашего обладания, и вообще всякие правоотношения, causae, из которых мы можем получать имущественную выгоду, как имеющих имущественную ценность.

 

 

Res mancipi et neс mancipi.

Историческое деление вещей на res mancipi et neс mancipi было уничтожено в юстиниановом законодательстве; уже задолго до этого указа оно являлось переживанием удерживавшимся в римском действующем праве только по свойственному определениям гражданского права консерватизму. Мы знаем, что к вещам mancipi принадлежали недвижимости на итальянской почве, рабы, вьючные животные (быки, лошади, мулы, ослы, но не слоны и верблюды, так как последние римлянам были еще неизвестны, когда сложилось это деление) и так называемые сельские сервитуты на итальянской почве.

Отличие res mancipi от других заключалось в способах их приобретения и отчуждения, т. е. перехода их из одних рук в другие. Вещь neс mancipi можно передать другому лицу в квиритскую собственность путем traditio. т. е. простой передачи. При желании можно устроить переход собственности по этим вещам путем акта in jure cessio, т. е. особой формальной сделки, облекавшейся в форму вымышленного процесса; но применение этого акта к переходу квиритской собственности по этим вещам не обязательно. Res mancipi, напротив, не могут перейти в квиритскую собственность от одного лица к другому путем отчуждения без совершения помянутого in jure cessio, или без совершения равного с ним по последствиям акта манципации, т. е. связанной с обрядовыми словами мнимой, вымышленной купли продажи, совершавшейся в присутствии 5 свидетелей из совершеннолетних римских граждан и особого гражданина, державшего весы (libripens), на которых взвешивалась как бы даваемая в уплату за вещь медь. Этот последний акт к вещам neс mancipi вовсе не мог быть применен.

 

Вещи движимые и недвижимые.

I. Признаком, на котором основано это различие, является способность вещей к перемещению с сохранением их физической сущности - salva rei substantia, т. е. без изменения их формы, их экономического назначения и без вреда или значительного уменьшения их ценности. Вещи, неспособные к такому перемещению, суть недвижимые (res immobiles). Они составляют самое прочное основание людского благосостояния. Во главе их следует указать землю - solum и res soli т. е. solo cohеrentes вещи, связанные прочно с землею или по самой природе (например, деревья) или же искусственно (здания). В источниках римского права встречаются различные названия для обозначения частей земной поверхности и того, что с нею связано.

Недвижимое имение, т. е. участок земли с находящимся на ней строением, будет ли это земля пахотная или же нет, называется—fundus. Таким образом fundus это общее название для обозначения недвижимого имения, хотя первоначально это слово обозначало землю без строений. Большие, обширные земельные имения называются campi или latifundia.

Слово praedium употребляется также для обозначения участка земли с находящимися на нем зданиями. Слово praedium применяется к имению независимо от его размера, a слово locus означает обыкновенно не целое земельное имение, a часть известного земельного участка. «Locus est non fundus, sed portio aliqua fundi, fundus autem integrum aliquid est; et plerumque sine villa «locum» accipimus» говорит Ульпиан в fr. 66 pr. Dig. h. t. и далее прибавляет: «Non magnitudo locum a fundo separat, sed nostra affectio», т. e. не величина служит здесь отличительным признаком, a ваше личное отношение, усмотрение. Часть fundi мы можем выделить и обсуждать, как fundus и наоборот fundus можем соединить с другими участками в одно целое и обсуждать его как lacus, как часть этого целого. Есть впрочем, и еще одно существенное различие между этими понятиями - fundus—это участок, имеющий известные границы, locus же означает участок, относительно которого не известно, каков его предел и границы.

Участок земли, служащий экономическим целям без дома и вне города называется ager. В техническом смысле ager иногда обозначает участок земли, принадлежащий в собственность, в отличие от possessio—участка, находящегося только во владении. Пустопорожнее место в городе называется area. Городские строения называются aеdes, a сельские villae (см. fr. 211. D. h. t.), причем оба названия обнимают и землю, под ними находящуюся и к ним принадлежащую.

Для обозначения всех вещей, возвышающихся над земною поверхностью, но тесно с землею связанных, употребляется слово superficies. Отношение этих вещей к земле, с которой они связаны, выражается в правиле: «superficies solo cedit». В римском быту и в римском праве имело значение деление недвижимых имений по их экономическому назначению на praedia urbana и praedia rustica, т. е. на городские и сельские недвижимости. К первым, городским, относятся жилые постройки, aеdes et villae, недвижимости, служащие для отправления ремесел, для целей удобства и роскоши (сады, конюшни, магазины, склады и т. д.) все равно будут ли эти имения находиться в черте города или за городом. Сельские же недвижимости служат для целей сельского хозяйства, извлечения плодов из земли.

II. Все прочие вещи, способные к перемене своего места, суть движимые - res mobiles. Между ними отличаются те, которые передвигаться могут по своей воле и своими силами - res se moventes, каковы животные и рабы и остальные вещи движимые—rеs mobiles в собственном смысле.

Самое свойство подвижности или неподвижности не есть безусловное. Не говоря уже о том, что самый наш земной шар движется и неподвижных вещей нет, мы и по юридическим определениям можем одну и ту же вещь рассматривать то как движимую то как недвижимую. Например, дверь для комнаты, пока она существует отдельно от дома, будет движимая вещь, a присоединенная к дому она делается принадлежностью последнего и становится недвижимой. Наоборот, хотя solum и res soli суть вещи недвижимые, но части земли, металлы и минералы, находящиеся в ее недрах, растения, на ней произрастающие, с момента отделения их от земли становятся вещами движимыми.

Отделенные от земли предметы, добытые на ее поверхности или в ее недрах, носят в источниках техническое обозначение - ruta et caesa. «Если при договоре купли продажи исключаются из проданного ruta et caesa, то под ruta должно разуметь вещи, которые вырыты из земли, как песок, мел и т. п.; caesa же суть такие вещи, как срубленные деревья, угли и им подобные». Ср. fr. 241. D. 51. 16.

Деление вещей на движимые и недвижимые должно бы относиться лишь к вещам телесным, но юриспруденция распространяет его на объекты имущественного права вообще, т. е. на права, входящие в состав имущества, причисляя все вещные права на недвижимости к недвижимому, a остальные права к движимому имуществу.

Вопрос о таком делении прав возникает тогда, когда по закону или по воле самого субъекта права приходится делить все имущество последнего на движимое и недвижимое.

Практическое значение деления вещей на движимые и недвижимые сказывается в отдельных постановлениях положительного права, например, в институтах давности, в наследовании, опеке, сервитутах и в других случаях.

 

Res dividuae et individuae.

Естественно физически возможно разделить всякую вещь. Но в гражданском быту вещи оцениваются по тому употреблению, которое можно из них сделать, по стоимости, которую они имеют; следовательно, естественная делимость вещи не может служить основанием для признания ее и в праве делимой. Признана она таковой будет лишь в том случае, если будет способна без изменения своей сущности и без заметного уменьшения стоимости делиться на части, аналогичные по своему качеству с самой разделяемой вещью и отличающиеся от нее лишь количественно, так что из вещи, следовательно, образуется несколько самостоятельных объектов права —partes pro diviso. Все другие вещи будут юридически неделимы.

Недвижимости, как части непрерывной поверхности земного шара, принадлежат вообще к вещам делимым, ибо всегда можно разделить участок земли, проведя на нем границы. Можно разделить и дом, поставив в нем среднюю стену. Движимые вещи, наоборот, обыкновенно неделимы, так как по отношению к ним имеет господствующее значение их форма, вследствие чего разделение движимой вещи всего чаще изменяет ее сущность, делает ее непригодной для цели, которой она ранее служила, и уменьшает ее ценность. Разумеется, те движимые вещи, для которых форма безразлична, единственную ценную сторону которых составляет материал, будут делимы, как, например, слиток металла, масло, мука и т. п. Вопрос о делимости вещи может возникнуть совершенно в ином смысле тогда, когда одна вещь делится между несколькими лицами не на материальные части, a на идеальные доли, пропорционально объему права каждого из участников раздела. Так как здесь нет физического деления вещи, то возникает y этих лиц общность в обладании одною вещью, делимой только умственно, на интеллектуальные доли—partes pro indiviso. В этом случае делится не сама вещь, a право на нее, и если говорят здесь, что вещь разделена, то лишь по привычке отожествляют право с его объектом. Интеллектуально делимы могут быть все вещи без различия даже тогда, когда раздел их запрещен законом или частным соглашением. Признак делимости или неделимости может быть применен и к вещам бестелесным, из которых некоторые неделимы, но o них говорить здесь не место.

Fructus

В ряду accessiones — приращений в тесном смысле, особое внимание обращают на себя плоды - fructus. Первоначально римское право разумело под плодами — fructus —только естественные произведения вещи, выделяющиеся из нее как силою ее самой; без содействия человека (fructus naturales) так и при содействии человека, при его уходе за вещью, труде (fructus industriales). При этом, римские юристы признавали за fructus физические произведения вещи, непосредственно от нее происшедшие, т. е. состоявшие с главной вещью в непосредственной связи, хотя бы даже отделившиеся от главной вещи, но отделившиеся без ущерба для главной вещи, без потери ее ценности в обороте, и составляющие притом обыкновенную прибыль, ради которой вещь по существующим экономическим воззрениям исключительно или преимущественно имеет ценность. Поэтому не будет плодом бурелом в лесу, кожа и мясо животных и т. п. Поэтому же римские юристы отказываются признавать плодом дитя рабыни. Это первоначальное понятие плода в физическом смысле позднее было в римском праве распространено на всякий доход, получаемый от вещи, хотя бы он состоял не в физическом отделении одной вещи от другой, a давался путем юридического оборота главной вещи. Это будут так называемые fructus civiles - гражданские плоды, например, наемная плата, проценты с капитала и т. п.

 

Impensae

Как отрицательные плоды рассматриваются издержки. Различают при этом обыкновенно издержки собственно на вещь - impensae (содержание раба, корм скота, поправка дома и т. п.) и издержки по поводу вещи - expensae (например, перевозка вещи, расходы по случайным обстоятельствам). Затем различают издержки необходимые - necessariae, полезные - utiles и voluptariae или voluptiosae - издержки роскоши, которые не увеличивают экономической ценности вещи, но делают ее более приятной и красивой. Это различие получает большое значение тогда, когда поднимается вопрос о возмещении издержек. Издержки необходимые, по правилу, возмещаются. Часто возмещаются и полезные издержки. Что касается издержек роскоши, то они обыкновенно не возмещаются, и сделавший такую издержку имеет обыкновенно лишь так называемое jus tollendi - право унести с собой вещь, сделанную только для украшения главной вещи.

 

Понятие и виды вещных прав

Одну из основных задач гражданского права составляет распределение имущественных благ, т. е. прежде всего вещей, находящихся в обладании данного общества, между отдельными его членами. Средством такого распределения является предоставление этим последним субъективных вещных прав. Соответственно этой функции, всякое вещное право представляет некоторую непосредственную юридическую связь лица с вещью – jus in rem: вещь принадлежит данному лицу, и все другие члены данного общества обязаны признавать эту связь принадлежности и не нарушать ее своими действиями. Вследствие этого всякое вещное право имеет характер абсолютного права в том смысле, что оно адресовано ко всем и будет в случае нарушения защищаться против всех. В чьи бы руки моя вещь ни попала, я могу ее потребовать к себе на том только основании, что эта вещь – моя, что она предоставлена мне правопорядком. Противоположность вещному праву, как праву абсолютному, представляет обязательственное право, как право относительное. Обязательственное требование адресуется только к одному лицу – должнику, и потому является не jus in rem, a jus in personam; только это лицо может нарушить право кредитора (не заплатив долга и т. д.) и потому только против этого определенного лица может понадобиться защита (actio in personam). Различие между вещным и обязательственным правом ярче всего выступает в тех случаях, когда предметом обязательства является также какая-нибудь определенная вещь: например, я продал вам такую-то лошадь. Договор продажи сам по себе еще не дает покупщику вещного права собственности, а лишь создает в его лице обязательственное право требовать от продавца передачи вещи. Если, несмотря на это, продавец продает ту же вещь другому лицу и передаст ее ему, то первый покупщик будет иметь право требовать от продавца возмещения своих убытков от неисполнения договора; на самую же вещь он никаких прав не имеет, ибо вещного права, непосредственной юридической связи с нею, простой обязательственный договор не устанавливает: он связывает лицо с лицом, но не лицо с вещью. Для установления этой последней, вещно-правовой связи необходим особый акт передачи (traditio).

Вещное право предоставляет лицу юридическое господство над вещью; но самое господство это может быть различной степени и различного содержания, вследствие чего и вещные права не одинаковы.

 

Право собственности

Основное вещное право есть право собственности: оно предоставляет собственнику в принципе полную власть над вещью. Собственник имеет право владеть вещью, пользоваться ею, как ему угодно (jus utendi et abutendi), и распоряжаться ею (jus disponendi – право продавать, закладывать и т. д.). Но собственность есть полная, абсолютная власть только в принципе: государство может наложить на собственника известные ограничения, и действительно всегда, в любой исторический момент, те или другие ограничения в большей или меньшей степени имеются (ограничения в интересах соседей и в интересах общего блага); вследствие этого собственность фактически никогда абсолютно полной не бывает. Может даже случиться, что в силу тех или других распоряжений в руках данного собственника не будет ни права владения, ни права пользования, ни права распоряжения; собственность в таком случае превращается в nuda proprietas (например, мне принадлежит майоратное имение, которым распоряжаться собственник вообще не может; но, сверх того, предыдущим майоратным собственником оно завещано в пожизненное владение своей вдове: пока она жива, я никакой выгоды от своего огромного имения не имею). Тем не менее, она не есть нуль: с отпадением ограничений (смерть вдовы, отмена ограничений законом) собственность сама собою восстанавливается.

Институт частной собственности, обозначавшийся впоследствии термином dominium или proprietas, существует со всеми своими основными чертами уже в старом цивильном праве, и римские юристы рассматривают его, как институт исконный. Между тем в древнейшей истории мы встречает некоторые разрозненные явления (деление вещей на res mancipi и nec mancipi, воспоминание о различии familia и pecunia и т. д.), которые заставляют думать, что и в Риме частная собственность установилась не сразу. Чувство частной, индивидуальной принадлежности вещей появляется впервые по отношению к вещам движимым; недвижимость (земля) первоначально находится в коллективном обладании.

Убитая тем или другим лицом дичь, выловленная рыба, созданное трудом оружие естественно рассматривается как вещь, принадлежащая тому, кто ее добыл или создал. Сознание "эта вещь моя" возникает здесь просто и психологически неизбежно. Однако, это чувство принадлежности движимых вещей, как показывает опыт истории, долгое время еще не имеет юридического характера права собственности. Если моею вещью владеет другое лицо и если я требую мою вещь от него, то в старом (например, древнегерманском) праве это мое требование юридически опирается не на то, что это вещь моя, а на то, что она была у меня украдена, и что владелец или сам виновник этого преступления, или является его участником. Не столько право истца на вещь, сколько деликт ответчика служит основанием иска.

По-видимому, так же было и в древнейшем римском праве: право на движимые вещи защищалось при помощи деликтных исков (главным образом, actio furti); присущий праву собственности, как таковому, иск – rei vindicatio – к движимым вещам или вовсе не применялся или же, если применялся, то не был иском о собственности, а также имел деликтный характер.

Иначе складывались отношения к недвижимостям. Когда представление об общем праве на землю всего народа, а затем и отдельных родов постепенно стерлось, принадлежность того или другого участка стала связываться с сидящей на нем семьей – familia (семейная собственность). Участок принадлежит семье, как таковой, в лице ее главы и представителя – домовладыки. Распределение земли между отдельными родами и семьями покоится не на таком или ином акте частного лица, а на воле всего народа, является выражением публичного порядка. Участок земли принадлежит данному домовладыке как члену общины, как гражданину, quiris; даже самый участок - «fundus» – был в то время не столько определенной частью территории, сколько количественной долей данной семьи в общем земельном владении – «жеребьем». Право гражданина на такой «жеребий», вытекающее из его положения как члена общины и есть то, что в древнейшее время обозначалось выражением «Участок – мой в силу моего права гражданства». Участок земли, отведенный данной семье, должен оставаться в ее владении, пока существующее распределение не будет изменено каким-либо новым публичным актом (например, переделом). Здесь впервые возникает представление о некоторой непременной юридической связи лица с вещью – первый и наиболее существенный элемент права собственности.

Но право на недвижимости долго еще не имело свободы распоряжения. Участок земли усваивался не домовладыке, как таковому, а всей семье: он был ее неотъемлемой принадлежностью, ее материальным базисом. Неограниченный в своей власти по отношению к членам своей семьи и к продуктам их труда домовладыка в то же время не мог распорядиться семейным участком. Акт его частной воли не мог изменить публичного порядка. С течением времени, однако, оба указанные рукава постепенно сближаются. Процесс этого постепенного слияния и выработки единого понятия dominium ex jure Quiritium, разумеется, во всей своей исторической конкретности скрыт от нас. Но он оставил некоторые свои следы. С одной стороны, мы имеем в источниках смутные намеки, свидетельствующие о том, что имущество в отдаленную эпоху распадалось на два комплекса, обозначавшиеся выражениями familia и pecunia. Законы XII таблиц, например, регулируя наследование, говорят то о familia, то о pecunia; равным образом. Сопоставление их свидетельствует о том, что одни из имущественных объектов в древнейшее время теснее были связаны с семьей (familia) и допускали меньшую свободу распоряжения, чем другие (pecunia). Цивильное право делит все имущественные объекты на res mancipi и nec mancipi. По определению классических юристов, к числу res mancipi относятся земли в Италии, затем некоторые из предиальных сервитутов и, наконец, рабы и рабочий скот. Все остальные вещи суть res nec mancipi.

Основное значение этого различия для позднейшего цивильного права заключалось в том, что в то время, как res nec mancipi могли переходить из рук в руки путем простой бесформальной передачи, traditio, для перенесения права собственности на res mancipi необходим был формальный акт mancipatio. Перечисление вещей, входящих в категорию res mancipi, показывает, что это как раз те вещи, которые составляют основу земледельческого крестьянского хозяйства: участок земли и необходимый рабочий инвентарь. Без этого последнего самый земельный участок будет мертвым капиталом, известно, например, что у крестьян потеря рабочей лошади является началом полного разорения.

Истинное jus Quiritium могло быть только на земли, входящие в состав римской территории в полном смысле слова, т. е. с распространением гражданства на всю Италию, только на praedia in Italico solo. Земли провинциальные объектом частного квиритского права даже для римских граждан быть не могли: они рассматривались, как общее достояние всего римского народа, причем владение отдельных лиц теми или другими участками провинциальной земли характеризовалось не как dominium, а как possessio. В то время как эти провинциальные possessiones были обложены податью, квиритская собственность на praedia Italica в период республики была от всяких налогов свободна, вследствие чего свобода от податей в то время рассматривалась, как неотъемлемое качество самого права квиритской собственности. Хотя владение провинциальными землями теоретически не было настоящей собственностью, но практически оно провинциальными судами охранялось, как собственность провинциальная, со своими особыми нормами и особыми средствами охраны.

Собственность, тяготея к неограниченности, предписанием закона может быть ограничена в том или ином отношении, как в интересах общего блага, так и в интересах мирного соседского сожительства. Уже законам XII т. известен целый ряд подобных ограничений. Важнейшие из них состоят в следующем:

а) Собственник обязан оставлять по своей меже свободной (для прохода, проезда, поворота плуга) полосу земли в 2 1/2 фута – т. н. ambitus.

b) Собственник обязан терпеть ветви, перевешивающиеся с дерева соседа, если они находятся на высоте не менее 15 футов.

c) Собственник должен допускать соседа на свой участок через день (tertio quoque die) для собирания плодов, упавших с его дерева.

d) Собственник не должен изменять искусственными сооружениями естественного стока дождевой воды; против таких сооружений дается особый иск – actio aquae pluviae arcendae.

Все эти ограничения характерны для мелких хозяйств эпохи законов XII таблиц. С течением времени к ним присоединились другие – например, правило об immissiones: никто не обязан терпеть исходящего от соседнего участка дыма, запаха, шума и т. д., если все эти явления выходят за пределы обычного.

Но, кроме права собственности, возможны вещные права ограниченного содержания или вещные права на чужую вещь – jura in re aliena. Вещь принадлежит на праве собственности одному, но другое лицо имеет на нее такое же непосредственное, следовательно, вещное, право, лишь ограниченное по своему содержанию.

 

Сервитуты

Первую группу составляют вещные права пользования чужой вещью. Сюда относятся, главным образом, так называемые сервитуты. Одни из них предоставляют пользование чужой вещью известному определенному лицу; таково, например, право пожизненного пользования (ususfructus): пока это определенное лицо существует, оно может пользоваться вещью, и соответственное право собственника на это время замирает.

Сервитуты этого рода, как связанные с определенным лицом, называются сервитутами личными – servitutes personarum (вещь служит - servit, лицу - personae). Другие сервитуты

предоставляют право пользования не данному определенному лицу, а всякому, кто окажется в положении собственника какой-либо другой вещи: например, я предоставляю право проезда через мое имение к железной дороге, к реке и т. д. всякому собственнику другого, соседнего имения, которое в таком проезде нуждается. Экономически в случаях этого рода одно имение служит хозяйственным нуждам другого, почему первое называется praedium serviens, второе – praedium dominans, а самые сервитуты называются сервитутами предиальными или вещными – servitutes praediorum. Юридически же субъектом права проезда будет каждый данный собственник господствующего имения (praedium dominans): переход этого имения из рук в руки (путем наследования, продажи и т. д.) eo ipso приведет к перемене и лица, на пользование управомоченного. Сервитуты предиальные, в свою очередь, разделяются на сервитуты городские и сельские. Основанием для такого деления является хозяйственное назначение praedium dominans: если оно предназначено для сельскохозяйственной культуры, то сервитут, установленный в целях этой культуры, будет сервитут сельский; если же praedium dominans представляет участок для жилья, строение, то сервитут будет сервитутом городским. Но всякий сервитут – личный и предиальный – есть вещное право на чужую вещь, ибо всякий сервитут создает, хотя и ограниченное, но непосредственное господство над вещью. В чьи

бы руки служащая вещь ни перешла, она все время будет подлежать этому господству, причем это господство не зависит от воли каждого ее собственника. Этим сервитут отличается от различных обязательственных отношений. Так, например, если A сдал В имение в аренду, В получит право пользоваться им, но это право есть только личное право по отношению к А; если затем А это имение продал другому лицу, это лицо может не согласиться на аренду и выселить В; В будет иметь только право требовать от А убытков. Иное дело, если пользование покоится на сервитуте: пожизненного владельца, например, продажа имения, совершенная собственником, нисколько не затрагивает; его право будет обладать полною силой и против всякого нового собственника.

 

Залоговое право

Другой разновидностью вещных прав на распоряжение чужой вещью является закладное или залоговое право. Сущность его состоит в том, что кредитор, которому вещь заложена, имеет право при неуплате долга или при невыполнении другого обязательства, продать эту вещь для своего удовлетворения, т. е. распорядиться ею. Залоговое право есть также вещное право на чужую вещь: вещь остается в собственности должника, ее заложившего; но кредитор имеет право вытребовать ее от всякого, в чьих руках она окажется, для того, чтобы ее затем продать: позднейший переход вещи путем продажи и т. д. прав кредитора нисколько не затрагивает – его право идет за вещью.

Так как залоговое право было предназначено для того, чтобы обеспечить какое-то обязательство, то оно являлось правом придаточным (акцессорным) и существовало лишь постольку,, поскольку существовало обеспечиваемое залогом обязательство.

Первоначальной формой залога была сделка fiducia cum creditore: посредством манципации (или in iure cessio) должник передавал в обеспечение долга вещь на праве собственности с оговоркой, что в случае удовлетворения по обязательству, обеспеченному залогом, заложенная вещь должна быть передана обратно в собственность должника, а в случае передачи вещи третьему лицу, должен быть возмещен ущерб. В случае неисполнения обязательства вещь оставалась в собственности лица, получившего ее, хотя бы сумма долга была значительно меньше стоимости заложенной вещи.

Другой формой залога служил pignus – называемый нередко «ручным закладом». В этом случае вещь предназначалась не в собственность, а только во владение, при этом добавлялось условие, что в случае удовлетворения по обязательству вещь должна быть возвращена обратно.

В классический период в преторском эдикте сложилась третья форма римского залога – ипотека – hipotheca, при которой предмет залога оставался и в собственности и во владении должника, а субъекту залогового права давалось право в случае неисполнения обязательства истребовать заложенную вещь, у кого бы она к тому времени ни оказалась, продать ее и из вырученной суммы покрыть свое требование к должнику. После введения в практику ипотеки стала возможно установление на одну и ту же вещь нескольких последовательных залоговых прав, соотношение которых определялось их старшинством, т.е. временем установления залога.

 

Эмфитевзис и суперфиций

К числу прав на чужие вещи принадлежали такие вещные, отчуждаемые, передаваемые по наследству права долгосрочного пользования чужой землей: сельскохозяйственной для ее обработки – emphyteursis; городской для возведения на ней строения – superficies. Чертой, отличающей эмфитевзис и суперфиций от сервитутов является широта содержания и долгосрочность их действия.

Эмфитерзису предшествовал институт – ius in agro vectigali – наследственная долгосрочная аренда земель, принадлежавших государству или публичным корпорациям за определенную годовую плату – vectigal. В восточной половине империи в Y – начале YI в. ius in agro vectigali все более и более превращалось в emphyteursis. Юстиниан окончательно слил оба института под названием emphyteursis. В содержание эмфитерзиса входит право пользования земельным участком (с правом изменения, но без ухудшения его), сбора с него урожая (плодов), право закладывать эмфитерзис, отчуждать и передавать его по наследству. Право отчуждения эмфитерзиса ограничено обязанностью предупреждать собственника земли о предполагаемом отчуждении эмфитерзиса, причем за собственником признавалось право преимущественной покупки (в течении двух месяцев), и право на получение двух процентов покупной цены. Субъект эмфитерзиса обязан был уплачивать собственнику арендную плату (vectigal, canon, pensio), а также вносить государственный земельный налог. Невзнос арендной платы в течение трех лет приводил к прекращению эмфитерзиса. Для защиты эмфитерзиса применялись те же иски, что и для защиты права собственности но в форме actiones utiles – исков по аналогии.

Суперфиций представлял собой аналогичное с эмфитерзисом вещное, отчуждаемое, передаваемое по наследству право долгосрочного пользования чужой городской землей для возведения на ней строения и право пользования этим строением. Право собственности на строение принадлежало собственнику земельного участка по правилу «superficies solo cedit» - строение следует за землей, связано с землей. К суперфицию соответственно относятся основные правомочия субъекта эмфитерзиса и средства его защиты.

 

Наследственное право

СОДЕРЖАНИЕ (ОГЛАВЛЕНИЕ)

1. Общая характеристика развития римского наследственного права.(стр.20)

· Понятия и виды наследования.(стр.21)

2. Этапы развития римского наследственного права.(стр.21)

· Наследование по древнему цивильному праву.(стр.21)

· Наследование по преторскому праву.(стр.22)

· Императорское законодательство до Юстиниана.(стр.23)

· Результат Реформ Юстиниана.(стр.23)

3. Наследование по завещанию.(стр.24)

· Содержание завещания.(стр.24)

· Обязательная доля.(стр.24)

4. Наследование по закону.(стр.25)

5. Открытие наследства: Принятие наследства; Последствия принятия.(стр.26)

6. Иски о наследстве.(стр.27)

· Выморочное наследство.(стр.27)

7. Легаты и фидеикомиссы. Виды легатов; Универсальный фидеикомисс.(стр.28)

 

Результат реформ Юстиниана.

Развитие наследственного права завершено в новеллах Юстиниана в 543-548гг.- реформа наследования по закону и 542г.- так называемое необходимое наследование. Новеллой 118 (543г.) и несколько изменившей ее новеллой 127 (548г.) Юстиниан упростил систему наследования по закону, построив его исключительно на когнатическом родстве.

По системе Юстиниана к наследованию призываются четыре разряда наследников:

· Первый разряд составляют нисходящие родственники умершего.

· Второй разряд, призываемый к наследованию при отсутствии первого, состоит из ближайших по степени восходящих родственников.

· Третий разряд, призываемый к наследованию при отсутствии двух первых, - это неполнородные братья и сестры, а также дети неполнородных братьев и сестер, получающие долю, которая причиталась бы их родителю.

· Если нет никого из перечисленных родных, наследство получают остальные боковые родственники по порядку близости степеней без всякого ограничения.

О наследовании супругов новеллы не упоминают. Предполагают, что оно продолжало регулироваться нормами преторского права.

 

Наследование по завещанию.

Собственник имущества имел право сам определить, к кому и в каком объеме после его смерти должны перейти входящие в это имущество права и обязанности. Волевой акт собственника, посвященный вопросам такого рода, называется завещанием. Чтобы этот акт приобрел юридическую силу, он нуждался в определенном оформлении. Цивильное право допускало три различных способа составления завещаний:

· провозглашение завещателем своей предсмертной воли в куриатных комициях (собраниях);

· завещание воина, объявлявшееся в строю перед военным сражением;

· завещание в виде манципации (посредством меди и весов); последнее имело наиболее широкое распространение.

В праве послеклассического периода было принято различать частные и публичные завещания. Частные завещания составлялись в присутствии семи свидетелей. Публичные завещания совершались перед магистратом, судом или императором.

 

Содержание завещания.

В завещании прежде всего определялись наследники, назначенные его составителем. Для назначения наследников необходимо было обладать активной завещательной способностью; её не было у умалишенных, несовершеннолетних и расточителей, а также у всех подвластных, кроме воинов, за которыми признавалось право завещательного распоряжения военным пекулием. С другой стороны, назначить наследниками можно было лишь кого-нибудь из числа тех, кто обладал пассивной завещательной способностью; она не признавалась ни за перегринами, ни за объединениями; понятно, что её не было и у рабов. Если завещание освобождало из рабства, то разрешалось здесь же назначить отпускаемого на свободу наследником по завещанию.

 

Обязательная доля.

Свобода завещательных распоряжений может столкнуться с интересами семьи наследодателя. Отсюда - мысль об ограничении свободы завещаний, практическим выражением которой служит институт необходимого наследования.

Ввиду сложности правил о необходимом наследовании, Юстиниан сделал попытку их упростить. Согласно новелле 118 необходимыми наследниками стали признаваться восходящие и нисходящие родственники. Наследственная доля могла предоставляться этим необходимым наследникам в любой форме, хотя бы, например, и в форме дарения при жизни наследодателя.

Наряду с назначением наследников завещатель определял размер наследственной доли, выделяемой каждому из них. Этот размер зависел от усмотрения завещателя. Однако некоторые из числа законных наследников не могли быть лишены наследства полностью. Круг таких наследников с переходом от одной эпохи к другой меняется. В самые поздние времена к их числу относились восходящие и нисходящие родственники, а также родные братья и сестры насле