Глава 13. Синтетические средства: героин,кокаин, а также телевидение.

Морфий был выделен в 1805 году молодым немецким химиком Фридрихом Сертюрнером. Для Сертюрнера морфий был чистейшей сутью макового растения. Он дал ему название, производное от имени греческого бога снов — Морфея. Этот успех в выделении эссенции опийного мака и вдохновил химиков на попытку выделить чистые соединения из других испытанных средств фармакологии. Средства для облегчения сердечных заболеваний были получены из наперстянки. Хинин был экстрагирован из хинного дерева и, очищеный, применялся в колониях для борьбы с малярией. А из листьев одного южноамериканского кустарника был экстрагирован новый и многообещающий местный анестетик кокаин.

Потребление морфия было ограниченным и спорадическим где-то до середины XIX века. Поначалу вне медицины он употреблялся в основном самоубийцами, но этот период был непродолжительным, и скоро морфий утвердился как новый и весьма необычный вид наркотика. В 1853 году Александр Вуд изобрел шприц для подкожных инъекций. До его изобретения врачи пользовались полыми стеблями сирени для введения веществ внутрь тела. Шприц появился как раз вовремя — чтобы быть использованным для введения морфия солдатам, раненным в американской Гражданской войне и в войне франко-прусской. Это создало определенный образец, с проявлением которого мы встретимся вновь в истории опиатов, — войной как фактором пристрастия.

К 1890 году применение морфия на полях сражений привело к значительному увеличению в Европе и США числа людей, приобретших наркотическую зависимость. Среди вернувшихся домой ветеранов Гражданской войны было столько морфинистов поневоле, что желтая пресса стала говорить о пристрастии к морфию как о “солдатской болезни”.

Сильные наркотики.

Очищенный алкоголь и белый сахар предшествовали морфию в качестве вызывающих пристрастие образцов соединений высокой чистоты, но морфий стал образцом современных “сильных средств”, то есть вводимых путем инъекции наркотиков с высоким уровнем пристрастия. Поначалу подобные вещества извлекались из опиатов, но очень скоро к их перечню присоединился кокаин. Героин, созданный как средство лечения от пристрастия к морфию, после своего внедрения быстро заменил морфий как синтетический опиат, предпочитаемый среди способствующих пристрастию. Героин сохранял этот статус в течение всего XX века.

Героин и в фантазии публики быстро вытеснил все прочие средства, что касается бесовщины наркотического пристрастия. И хотя статистика показывает, что алкоголь убивает раз в 10 чаще, чем героин, пристрастие к героину и сегодня все еще рассматривается как самое дно наркотического порока. Для такой точки зрения есть две причины.

Одна из них — реальная сила вызываемого героином пристрастия. Страстное влечение к героину и незаконные или насильственные действия, которые может вызывать это влечение, создали героину репутацию наркотика, приверженцы которого готовы ради него на убийство. Приверженцы табака тоже могли бы убить за свою дозу, если б понадобилось, но вместо этого они просто поутру бегут купить пачку сигарет.

Другая причина неприязни к приверженцам героина —• это характерные особенности вызываемого им опьянения. Непосредственно после укола человек весел, исполнен энтузиазма. Однако эта активная реакция на инъекцию скоро уступает место “дремоте”, или “клеванию носом”. Цель наркомана с каждым введением джанка {Под джанком на американском сленге понимается общее название опия и (или) его производных, включая все синтетические от демерола до палфиума. — см. У. Берроуз. Голый завтрак. М. Журнал “Глагол”. 1994, N 20. С. 28. — Прим. ред. } — продлить эту “дремоту”, попасть в отрешенное состояние полусна, в котором могут развертываться долгие грезы опиата. В этом состоянии нет ни боли, ни сожаления, ни отчаяния, ни страха. Героин — совершенное средство для всех, кто страдает отсутствием самоуважения или чем-то травмирован. Это средство для полей сражений, концлагерей, палат раковых больных и гетто. Это средство смирившихся и распустившихся, явно умирающих и жертв, не расположенных к борьбе или не способных бороться.

Джанк— это идеальный продукт... абсолютный товар. В торговых переговорах нет необходимости. Клиент приползет по сточной канаве и будет умолять о покупке... Торговец джанком не продает свой товар потребителю, он продает потребителя своему товару. Он унижает и упрощает клиента. Он платит своим служащим джанком.

Джанк соответствует основной формуле вируса “зла”: Алгебре Потребностей. Лик зла — это всегда лик тотальной потребности. Наркоман — это человек, испытывающий тотальную потребность в наркотике. При частом повторении потребность становиться беспредельной, над ней утрачивается контроль. Пользуясь терминами тотальной потребности, спросим: “А вы бы не стали?” Да, стали бы. Вы стали бы лгать, мошенничать, доносить на своих друзей, красть, делать все что угодно, лишь бы удовлетворить тотальную потребность. Потому что вы находились бы в состоянии тотальной болезни, тотальной одержимости и не имели бы возможности действовать каким-либо другим способом. Наркоманы — это больные люди, которые не могут по ступать по-другому. У бешеной собаки нет выбора — она кусает. / Hayter, op. cit.. p. 103/

Кокаин: белый ужас.

Подобно героину, кокаин — современный наркотик высокой чистоты, выделенный из растения с долгой историей традиционного потребления. Тысячелетия обитатели горных влажных лесов Южной Америки хранили те культурные ценности, которые способствуют ритуальному и религиозному потреблению продукта питания и стимулятора — коки.

Местные жители районов, где традиционно культивировали и потребляли коку, непременно скажут вам: “Coca no es un droga,, es comida” (“Кока не наркотик, это — пища”). И в значительной степени это так и есть. Потребляемые самостоятельно дозы молотой коки содержат значительный процент ежедневно требуемых витаминов и минералов. / James A. Duke, David Aulik. and Timothy Plowman. “Nutritional Value of Coca”. Botanical Museum Leaflets of Harvard University 24:6 (1975)/ Кока — также сильное средство, подавляющее аппетит. Невозможно оценить важность этих факторов, не понимая ситуации, касающейся наличия белков в лесах Амазонки и на нагорьях Анд. Случайный путешественник может предположить, что пышная растительность тропического леса означает изобилие плодов, съедобных семян и корней. Однако это не так. Конкуренция за доступные ресурсы белка настолько жестока среди тысяч видов жизни флоры и фауны джунглей, что почти все годные к употреблению органические материалы фактически уже встроены во взаимосвязь живых систем. И проникновению человека в такую среду очень поможет растение, подавляющее аппетит.

Конечно, подавление аппетита — это всего лишь одна характерная особенность потребления коки. Важна и другая характеристика — стимулирование. Среда влажных тропических лесов — трудное место для обитания. Сбор пищи и сооружение укрытия часто требуют перенесения большого количества материала на значительные расстояния. И зачастую мачете — единственный инструмент, пригодный для того, чтобы как-то пробиться сквозь непроходимые заросли.

Для культуры древних инков в Перу, а впоследствии для местного населения и колонистов-метисов кока была богиней, чем-то вроде отголоска в Новом Свете белой богини Грейвса Левкотеи. Знаменательно, что богиня Мама Кока в виде девушки, предлагающей спасительную ветку коки испанскому завоевателю, рельефно изображена на фронтисписе классической “История коки — божественного растения инков” У. Голдена Мортимера (илл. 22).

Илл. 22. Мама Кока в виде богини Нового света, приветствующей прибывающих испанцев. С фронтисписа книги У. Г. Мортимера “История коки — божественного растения инков” (San Francisco: And/Or Press, 1974). С любезного разрешения Библиотеки Фитца Хью Ладлоу.

Кокаин был впервые выделен в 1859 году. Фармакология переживала своего рода Ренессанс, и исследования кокаина продолжались еще несколько десятилетий. На данном этапе нашего обсуждения, вероятно, едва ли нужно упоминать, что кокаин первоначально восхвалялся как прекрасное средство, противостоящее морфию. К числу медиков-исследователей, привлеченных новым средством, относился и молодой Зигмунд Фрейд.

Сегодня невозможно с определенностью сказать, в какой степени кока может повышать психические способности человека. У меня складывается впечатление, что продолжительное ее потребление может вести к прочному улучшению, если проявлявшиеся до ее приема торможения были следствием только физических причин или истощения. Конечно, немедленный эффект дозы коки нельзя сравнить с эффектом инъекции морфия; но, с другой стороны, нет опасности общего вреда для тела, как в случае хронического потребления морфия. / Sigmund Freud, The Cocaine Papers (Vienna: Dunquin Press. 1963), p. 14/

Открытия Фрейда, от которых он впоследствии отказался, не были ни слишком широко известными, ни хорошо принятыми в кругах, где были известны. Но уже его венский последователь Карл Коллер сделал дальнейший шаг в медицинском применении кокаина — открыл возможность его использования как местного анестетика. Открытие Коллера произвело настоящую революцию в хирургии; в 1885 году это свойство кокаина приветствовали как потрясающий прорыв в медицине. Однако с распространением применения этого препарата также было отмечено его действие как вызывающего пристрастие стимулятора. Кокаин послужил источником вдохновения для Роберта Льюиса Стивенсона, описывающего в своей повести “Странная история доктора Джекиля и мистера Хайда” некое средство, которое вызывает внезапное изменение личности. Факт, внесший свой вклад в быстро усиливающуюся репутацию кокаина как опасного нового порока богачей и развратников.

За кокаин.

Не все литературные упоминания о кокаине изображали его в столь жутком свете. В 1888 году британский врач сэр Артур Конан Дойль написал свою ныне известную короткую повесть “Знак четырех”, в которой вызывающий восхищение сыщик Шерлок Холмс замечает об употреблении им кокаина: “Я полагаю, физическое влияние его дурное. Однако я нахожу его так несравненно стимулирующим и проясняющим ум, что его вторичное действие — вопрос незначительный”. / Arthur Conan Doyle. The Sign of Four in The Complete Sherlock Holmes (New York: Doubleday. 1905)/

Илл. 23. Реклама для “Вин Мариани”. С любезного разрешения БиблиотекиФитца Хью Ладлоу.

Кока следовала образцу, уже наработанному с кофе, чаем и шоколадом, то есть она быстро привлекла внимание людей предприимчивых. Главным из тех, кто увидел коммерческие возможности коки, был француз М. Анджело Мариани. В 1888 году на рынке была продана первая бутылка “Вин Мариани” (илл. 23), и скоро возник целый поток вин, тонизирующих средств и эликсиров на основе или с добавкой коки.

Мариани был величайшим из демонстраторов достоинств коки, каких когда-либо знал мир. Он был пропитан сведениями о коке, окружив себя артефактами культуры инков, развел сад коки у себя дома и заправлял торговой империей, которая прославляла его тонизирующее вино. Благодаря своему гению в рекламе, он ближе всех когда-либо живущих подошел к тому, чтобы “перевернуть мир”. Королева Виктория, папа Лев XIII, Сара Бернар, Томас Эдисон и сотни других знаменитостей и представителей медицины публично засвидетельствовали тонизирующие свойства его продуктов в серии из 12 томов, опубликованных его компанией. / Introduction by Michael Horowitz. in W. Golden Mortimer. History of Coca, the Divine Plant of the Incas (San Francisco: Fitz Hugh Ludlow Library. 1974)/