Репрессивная политика Советского государства в 20-30-е годы XX века (на материалах бурят-монгольской асср)

После завершения гражданской войны и перехода Советского государства к мирному строительству и принятию новой экономической политики произошли существенные изменения в промышленности и сельском хозяйстве, что в сочетании с разгромом основных сил контрреволюции привело к изменению репрессивной политики государства.

В августе 1922 года проходила работа XII Всероссийской конференции РКП(б), которая в части, касающейся направлений репрессивной политики государства, констатировала: «Нельзя отказаться и от применения репрессий не только по отношению к эсерам и меньшевикам, но и по отношению к политиканствующим верхушкам мнимо-беспартийной, буржуазно-демократической интеллигенции, которая в своих контрреволюционных целях злоупотребляет коренными интересами целых корпораций и для которых подлинные интересы науки, техники, педагогики, кооперации и т.д. являются только пустым словом, политическим прикрытием.

Репрессии, которые неизбежно не достигают цели, будучи направленными против поднимающегося класса (как, например, в свое время репрессии эсеров или меньшевиков против нас), диктуются революционной целесообразностью, когда дело идет о подавлении тех отживающих групп, которые пытаются захватить старые, отвоеванные у них пролетариатом позиции. Однако партийные организации не должны переоценивать роли репрессий и должны твердо памятовать, что только в сочетании со всеми остальными вышеуказанными мерами репрессии будут достигать цели».

Таким образом, НЭП должен был привести к изменениям карательной политики государства, а значит, вызвать изменения в структуре, формах и методах работы спецслужб.

После образования СССР было создано единое для всего Советского государства самостоятельное¹ ведомство охраны государственной безопасности - Объединенное государственное политическое управление (ОГПУ) при Совете Народных Комиссаров. Основными направлениями деятельности ОГПУ стала борьба с подрывной деятельностью иностранных разведок и подрывных центров, оперативная деятельность по выявлению, изучению, изучению и разложению организационных структур оппозиционных партий, борьба с бандитизмом и экономическими преступлениями. Однако уже в период реформирования спецслужб начался процесс расширения их полномочий. В августе 1922 года спецслужбы были наделены внесудебными полномочиями (правом административной высылки лиц, причастных к контрреволюционным выступлениям); в сентябре 1922 года чекисты были привлечены к борьбе со взяточничеством; в 1924 году - с фальшивомонетничеством. 28 марта 1924 года ВЦИК СССР образовал при ОГПУ Особое совещание и утвердил Положение о правах ОГПУ в части административных высылок, ссылок и заключений в концлагерь людей, обвиненных в контрреволюционной деятельности, шпионаже, контрабанде, спекуляции золотом и валютой. 4 апреля 1927 года ВЦИК наделил органы чрезвычайными внесудебными полномочиями вплоть до расстрела по делам о диверсиях, поджогах, взрывах, порче машин, совершенных «как со злым умыслом, так и без него». Все это создавало основу для нарушения законности, что имело тягчайшие последствия для общества.

К этому периоду относится начало борьбы с православной церковью, подавление оппозиционных партий, ликвидация еврейских сионистских организаций. Все это начало закладывать основу для раскручивания спирали будущих политических репрессий.

В январе 1922 года принимается Декрет ВЦИК, направленный на ликвидацию Русской православной церкви. В течение 1922 - апреля 1925 годов была выработана и осуществлена генеральная линия партии и правительства по отношению к религии и церковным орга

¹ КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Том второй. 1917-1922. М., 1983. С. 593.

низациям². На решение этой задачи был нацелен весь механизм ОГПУ. Именно тогда был заложен фундамент воинствующего атеизма, который затем обрел самые жестокие формы. Осуществлению Декрета во многом способствовал церковный раскол на обновленцев и староцерковников, что привело к разделу церковного имущества и способствовало закрытию церквей.

С образованием Бурят-Монгольской АССР эти же процессы начались в республике. Оперативно-секретная часть ОГПУ составляла обобщающие еженедельные информационные обзоры не только по территориальному, но и по тематическому признаку, в числе которых следует выделить саботаж, экономическое и политическое состояние республики, бандитизм, деревенское хулиганство, политические партии, духовенство. Причем, спецслужба особое внимание обращала на обновленцев, что видно из протокола допроса архиерея Троицкой церкви Кяхты Георгия Петровича Георгиевского: «У меня, как Викарного епископа, Постановления обновленческого съезда нет, а имеется Деяние Всероссийского собора 19123 года, в котором власть существующая признается доступной преклонения как данная богом, заботящаяся, главным образом, о беднейших и обездоленных и о равенстве всех и никаких намеков на отношение верующих к Коммунистической партии не имеется. Компартия - партия политическая, а мы с политикой ничего общего не имеем»³.

В этот период в республике еще не осуществлялись тотальные акции против церкви и ее организаций. В то же время местные органы власти никак не реагировали на повсеместное закрытие миссионерских церквей. Так, число верующих в 1923 году в двенадцати Тункинских православных церквях составляло: Монды - 114 человек, Туран - 9 человек, Шимки - 501 человек, Тунка -1538 человек, Гужир - 298 человек. Тем не менее, эти церкви были закрыты почти одновременно. Точно так же обошлись с Погромнинской, Укырской, Сосновоозерской, Попереченской и Романовской церквями Еравнинского аймака⁴. Что касается небольших деревянных часовен, расположенных на погостах и вдоль трактов, то они сносились без оформления каких-либо документов. Такая участь постигла, например, часовню во имя Петра и Павла, построенную на берегах Уды при въезде на улицу Станичную, принадлежавшую Ми- хайло-Архангельской общине⁵.

Тогда же начинается борьба со служителями других религиозных конфессий и, прежде всего, со служителями буддийского и шаманистского обрядов. В 1924 году в областном отделе ОГПУ ВМАССР создано Восточное направление, главной задачей которого стала борьба с ламством. Для решения этой проблемы начинается целенаправленный набор сотрудников из числа бурят. В 1926 году заведующий организационным отделом Бурят-Монгольского обкома ВКП(б) в письме начальнику БМ 00 ОГПУ Ермилову указывалось на слабую укомплектованность ОГПУ «работниками, и особенно бурятами». При этом подчеркивалось, что «буряты нужны ОГПУ дабы их можно было приспособить для работы по линии восточной»⁶.

Кроме лам отделение занималось разработкой бывших ноенов, национальной интеллигенции, мусульманского населения и взаимоотношений бурятского населения с бурятской эмиграцией в Монголии⁷. Однако органы Советской власти в этот период искали особые формы репрессивной политики в отношении буддийской конфессии. Это обуславливалось большим количеством верующих и священнослужителей, а также наличием устойчивых связей с зарубежными буддийскими центрами. Об осторожном подходе в этом вопросе свидетельствует отчет Бурят-Монгольского ОГПУ за 1924 год, в котором отмечалось, что «ламство Бурятии рассматривается как ветвь монголо-тибетского ламства и требует к себе осторожного подхода, необходимого в целях политического влияния СССР на соседние страны, и разгром ламства из дацанов путем налогового обложения не только противоречит задаче разложения его изнутри, но повлечет самые отрицательные последствия, которые будут оце

² Политбюро и церковь. 1922 - 1925 гг. Архивы Кремля. Новосибирск, М. 1997.

³ Архив УФСБ РФ по РБ, ф. 4190/с, оп. 1, д. 1, лл. 1-31.

⁴ Митыпова E.C. НКВД и Православная церковь в Бурятии (1920-1930-е годы) // Из истории спецслужб Бурятии. Улан-Удэ, 1997. С. 53.

⁵ НАРБ, ф. 248, оп,. 2, д. 76, лл. 210-211.

⁶ НАРБ, ф. 1 -п, оп. 1, д. 756, лл. 60, 61.

⁷ Архив УФСБ РФ по РБ, ф. 5, оп. 6, д. 6, л. 337.

нивать за кордоном как жестокое гонение религии Соввластью»⁸. Кроме того, учитывался и тот факт, что после мероприятий 1923-1924 годов, направленных на подрыв буддийской церкви, активизировался процесс эмиграции бурятских лам в Монголию. Поэтому государство стремилось осуществить подрыв влияния буддизма другими путями, важнейшим из которых стал церковный раскол. Раскол длился 7 лет и сыграл важную роль в падении авторитета церкви и духовенства, а также развитии атеизма среди масс верующих буддистов⁹. Задачу необходимости использования этого раскола сформулировал руководитель бурят-монгольской областной организации ВКП(б) М.Н. Ербанов в докладе «По ламскому вопросу в Бурятии»: «Обновленческое движение мы должны рассматривать как результат происшедшего глубокого кризиса в ламстве, как явление неизбежное и для нас создающее благоприятную обстановку в деле разложения ламства»¹⁰. Тогда же руководитель Восточного отделения Р.Д. Бадмаин в одной из сводок констатировал: «Вопросы борьбы с ламством остаются у нас мало разработанными. Четкой и ясной линии еще во многих вопросах, связанных с ламством, у нас нет. Ламский вопрос представляет всю группу социально-политических вопросов, которые приходится нам решать применительно к бурятской части населения Бурреспублики, особенно у забайкальских бурят. Мы подошли вплотную к тому, чтобы разработать целую систему противоламских мероприятий»¹¹.

С образованием Бурят-Монгольской АССР в республике прекращают политическую деятельность партийные организации социалистической ориентации. Среди них партия со- циалистов-революционеров (максималистов) по руководством Забанова, которая в полном составе вступила в ряды РКП(б), и еврейская партийная организации Поалей-Цион. Что касается сионистских организаций на территории республики, то они были распущены ранее. Еще 11 мая 1923 года за подписью председателя губернского отделения ГПУ Ю.И. Клиндера был направлен доклад, в котором сообщалось об аресте лидеров сионистов Верхнеудинска, изъятии дел, переписки и циркулярных писем из-за рубежа, газет и журналов. Уже тогда за всем еврейским населением Западного Забайкалья было установлено негласное наблюдение¹². По сообщению газеты «Сибирь - Палестина», в июне-июле 1923 года состоялись аресты сионистов Иркутска, Верхнеудинска, Читы, Сретенска. 30 ноября 1923 года за подписью начальника секретного отдела ОГПУ Дерибаса в БМАССР поступило оперативное сообщение, свидетельствовавшее об активизации сионистской деятельности в Верхнеудинске и Баргузине и связях местных сионистов с сионистами других городов. Поводом для сообщения послужило фальсифицированное донесение типографского рабочего о якобы поступившем заказе на нелегальное изготовление членских билетов, бланков и устава для Баргузинской сионистской организации¹³. В декабре 1923 года от уполномоченного ГПУ по Баргузинско- му аймаку поступило сообщение о том, что сионистской организации в Баргузине не установлено¹⁴. Тем не менее, оперативная разработка сионистов в БМАССР продолжалась. На 1 января 1925 года их насчитывалось 12, из которых 11 находилось в оперативной разработке. К началу 1926 года было выявлено еще 3 сиониста¹⁵.

В конце 20-х - начале 30-х годов в СССР развернулось наступление по всему фронту. Основной упор был сделан на создание колхозов. В середине декабря 1929 года Сибкрайком ВКП(б) принимает постановление «О темпах коллективизации Сибири», где поставил задачу перед руководством БМАССР о завершении кампании к 1 октября 1933 года. При решении поставленной задачи основным аргументом стало письмо И. Сталина сибирским коммунистам, в котором он указывал, что «аргументация силовая имеет такое же значение, как аргументация экономическая, а иногда она имеет даже большее значение, когда портят рынок,

^в Шагдуров Ю.П. Государство и религиозные конфессии Бурятии в 20-30-х гг. // Исследования по истории Сибири, Центральной и Восточной Азии. Улан-Удэ, 1998. С. 72.

⁹ Герасимова K.M. Обновленческое движение бурятского ламского духовенства. Улан-Удэ, 1964. С. 98-99.

¹⁰ Данзанова А.А. Обновленческое движение в Бурятии в 20-е гг. // Проблемы истории и национально-культурного строительства в Республике Бурятия. Улан-Удэ, 1998. С. 191.

¹¹ Архив УФСБ РФ по РБ, ф. 5, оп. 6, д. 5, л. 338.

¹² Там же, ф. 3, оп.1, № 1, л. 153.

¹³ Там же. Л. 251.

” Там же. Л. 263.

¹⁵ Там же, ф. 3, оп. 2, № 3, л. 73.

всю нашу экономическую политику стараются повернуть на рельсы капитализма, на что мы не пойдем»¹⁶. С этого времени хозяйственная деятельность в БМАССР осуществляется с помощью установок и директив, а коллективизация приобретает характер обвала. Основным средством ускорения процесса коллективизации стало раскулачивание, под которое попали не только кулаки, но и середняки и даже бедняки, не пожелавшие вступать в колхозы. За 1929-1930 годы из республики было выселено 4-4,5 тысячи кулацких хозяйств¹⁷. Для силовых структур начали устанавливать квоты «организаторов террактов», кулацкие хозяйства подвергались усиленному налогообложению, а сами крестьяне лишались избирательных прав («лишенцы»). Конфискованный хлеб государство перераспределяло, отдавая 25 процентов беднякам в кредит или по госцене. Тем самым БМАССР стала поворачивать на знакомую дорогу продразверстки, торговля хлебом запрещалась, начинают формироваться заград- отряды.

Наступление на деревню привело к массовым выступлениям крестьян. В 1930 году в БМАССР прокатилась волна вооруженных крестьянских выступлений. По данным секретной информационной сводки обкома ВКП(б) от 10 мая 1932 года, за вторую половину 1931 и начало 1932 года в сельских местностях БМАССР «оперировало 17 бандшаек с общим количеством участников 743 человека». При этом наиболее «пораженными по бандитизму районами являются Агинский, Хоринский, Еравнинский, Мухоршибирский, Эхирит-Булагатский и Селенгинский»¹⁸. В этот же период в лесах республики появляются вооруженные группы беглых заключенных из лагерей ОГПУ, ссыльных и «спецпереселенцев», большую часть которых составляли раскулаченные крестьяне¹⁹.

Для ликвидации «антигосударственных тенденций» в сельском хозяйстве ЦК ВКП(б) учредил в январе 1933 года при МТС и совхозах политотделы, основной задачей которых было выявление «кулацких элементов» и проведение всесторонней чистки председателей колхозов, членов правлений, завхозов, кладовщиков, счетоводов, кассиров. Основную работу по раскулачиванию и выселению осуществляли исполкомы местных Советов, которые определяли того, кто должен быть раскулачен, размеры конфискации имущества, места выселения. Что касается спецслужб, то в этом процессе они играли вспомогательную роль: оперативное выселение раскулаченных, трудовое использование выселенных, агентурно-оперативное обслуживание кулаков, ликвидация кулацких, антисоветских группировок, борьба с вооруженными выступлениями кулаков и бандитизмом. Однако ОГПУ не только обеспечивало репрессивную политику, но само выступало инициатором беззаконий. Так, в начале 1930 года полномочный представитель ОГПУ в Сибири Л. Заковский представил в Сибкрайком записку «Предложения по вопросу ликвидации кулачества как класса», которые в последующем стали основой для раскручивания репрессий на местах. Согласно записке, массовое выселение кулаков не должно было быть самоцелью. Речь шла о «трудовом перевоспитании», которое совпадало с возможностью использования дешевого труда «перевоспитуемого». «Трудовые колонии,- писал Л. Заковский,- организуются в тех местах, где есть необходимость в рабочей силе по перспективным предположениям развития хозяйства: лесоразработки, лесозаводы, добыча слюды, графита, золота, строительство железных дорог»²⁰.

17 апреля 1933 года ЦК ВКП(б) принял постановление «Об организации трудовых поселений ОГПУ». На 1 января 1940 года на территории БМАССР находились 1983 (491 семья) трудопоселенца. Всего в Сибири находилось 381585 трудопоселенцев (93884 семьи)²¹.

Начавшаяся коллективизация дала новый толчок антирелигиозной кампании. Государственная репрессивная политика и деятельность Бурятского областного Союза Воинствующих Безбожников (СВБ) к началу 30-х годов сформировали одиозный образ священнослужителя как стяжателя и контрреволюционера. В практике атеистической работы все более

¹⁶ Известия ЦК КПСС. 1991. № 6. С. 212.

¹⁷ История Бурятии. Век XX. Часть 1. Улан-Удэ, 1993. С. 53.

¹⁸ НАРБ, ф. 1-п, оп. 1, д, 1713, л. 1.

¹⁹ Доржиев Д.Л. Социально-политический портрет и вооруженные выступления крестьянства в Бурятии на рубеже 19201930-х гг. Улан-Удэ, 1996. С. 91.

²⁰ Курас Л.В. Очерки истории органов государственной безопасности Республики Бурятия. Улан-Удэ, 1998. С. 77.

²¹ Папков С.А. Сталинский террор в Сибири 1928-1941. Новосибирск, 1997. С. 80.

проявлялись тенденции администрирования и внеэкономического воздействия. Однако к началу 30-х годов успехи воинствующего атеизма в БМАССР были весьма скромными. Это объясняется тем, что СВБ не был массовой организацией. Кроме того, деятельность лам на территории республики находила понимание и поддержку населения, которое будучи недовольным аграрной политикой государства и начавшейся антирелигиозной борьбой, стали объединяться вокруг дацанов и православных церквей. В 1930 году ЦИК БМАССР подготовил директивное письмо «О мероприятиях по усилению борьбы с ламством», в котором была выработана целая система «комбинированных мероприятий культурно-социального, политического и экономического характера»²². Их суть выражалась прежде всего в использовании налогообложения. Так, СНК БМАССР подготовил инструкцию «По учету и обложению лам- ства», в которой говорилось, что «обложению налогом подлежат все без исключения ламы, достигшие 18-летнего возраста, независимо от занимаемого положения в религиозном обществе как в дацане, так и вообще на территории аймака по группам VI, VII категории Б»²³. (К группе VI категории Б относились все ламы, независимо от занимаемой должности, если они непосредственно участвуют или по своему положению могут участвовать в совершении религиозных обрядов; к группе VII категории Б относились все остальные лица, так или иначе причастные к ламству, - ученики, мелкие служители). Налогами облагались также сельхозугодья, здания дацанов, хозяйственные постройки.

Особое внимание уделялось борьбе с ламством в режимных, приграничных районах БМАССР (Агинский, Селенгинский, Тункинский, Мухоршибирский, Кяхтинский аймаки), где их влияние было особенно сильным. Среди мер внеэкономического воздействия использовались такие, как лишение лам избирательного права и осуществление частичной паспортизации. При этом паспортизация преследовала конкретную цель - сократить число священнослужителей. Так, степным ламам, ушедшим из дацанов, паспорта не выдавались. Они выселялись из режимных районов либо на север республики (Баргузинский, Еравнинский, Баунтовский аймаки), либо за пределы республики в западные районы Восточной Сибири. В результате осуществленных мероприятий 90 процентов степных лам не получили паспортов. Что касается дацанских лам, то им выдавались паспорта как служителям культа. Наличие таких паспортов существенно урезало их права. Об успехах репрессивной политики в режимных районах говорит тот факт, что в 1933 году в режимных районах располагалось 22 дацана из общего числа 29 дацанов, действовавших на территории БМАССР²⁴. Одновременно с указанными мероприятиями идет процесс сокращения численности дацанского ламства за счет репрессивной политики государства. Так, общее количество дацанских лам в 1933 году составляло 1219 служителей. Из них 627 было репрессировано, 150-180 эмигрировало, 120-130 перешло в степное состояние, 280-320 осело в городах и на промыслах²⁵.

В августе 1930 года секретарь Бурят-Монгольского обкома ВКП(б) М. Ербанов направил на имя Ем. Ярославского докладную записку «О борьбе с тибетской медициной в Бурят- Монгольской Республике», в которой просил «санкционировать закрытие в административном порядке Ацагатской школы тибетской медицины «Мамбо-дацан», а также «запретить на территории Бурят-Монгольской Республики врачевание тибетской медицины особым правительственным актом». Свое предложение он мотивировал тем, что «тибетская медицина настолько тесно срослась и переплелась с ламаизмом как с религией, что отделить их друг от друга почти невозможно... и в глазах населения она превратилась в нечто вроде предмета ламаистского культа», что по мнению автора записки является «громаднейшим тормозящим фактором на путях социалистического строительства Бурят-Монгольской Республики»²⁶. Осуществление этих мероприятий было поручено органам ОГПУ БМАССР. Так, исходя из указания Бурят-Монгольского ОК ВКП(б) отдел ОГПУ заводит дело № 89 на 17 членов экспедиции Всесоюзного Ленинского экспериментального института по изучению тибетской

²² НАРБ, ф. 1 -п, оп. 1, д. 1287, л. 1.

²³ Там же, д. 377, л. 19.

^2А Архив УФСБ, ф. 3, оп. 2, д. 5, л. 2.

²⁵ Там же. Д. 85, т. 2, л. 30.

²⁶ Там же. Лл. 38, 32, 27.

2. Заказ 244

медицины, которые в этот период занимались сбором лекарственных трав на территории республики. Им всем было инкриминировано членство в панмонгольской контрреволюционной ламской организации и шпионская деятельность в пользу Японии. В то же время руководство ОГПУ БМАССР реально оценивало роль тибетской медицины и в письме в адрес ОК ВКП(б) республики подчеркивало, что «ламская школа тибетской медицины пользуется громадным авторитетом среди широкой массы верующих не только Ацагатского, но и всего Хоринского и Верхнеудинского районов - аймаков...» и предлагали «развернуть широкую массовую работу среди населения улусов..., а также поставить перед Бур. Наркомздравом задачу об обеспечении в районах медицинской помощи населению». Чекисты исходили из того, что «ламы, как особая группа лекарей, знахарей», находились в почете не только у отсталых групп населения, но и оказывали существенное влияние на комсомольцев, коммунистов, педагогов и даже медицинских работников²⁷.

К началу 1933 года относится и первый политический процесс на территории БМАССР по делу «Трудовой крестьянской партии», по которому проходило 44 человека²⁸.

Отправной точкой «большого террора» стало убийство С.М. Кирова 1 декабря 1934 года. В тот же вечер было принято постановление ЦИК СССР, предписывавшее вести дела обвиняемых в подготовке в совершении террористических актов ускоренным порядком. При этом судебные органы не принимали к рассмотрению ходатайства о помиловании, а приговоры к высшей мере наказания приводились в исполнение немедленно. 27 мая 1935 года приказом НКВД СССР в республиках, краях и областях были созданы «тройки», на которые распространялись права Особого совещания. Они принимали решение о высылке, ссылке или заключении в лагерь сроком до 5 лет. Полномочия спецслужб, «троек», Особого совещания были значительно расширены после февральско-мартовского (1937 г.) пленума ЦК ВКП(б), на котором И. Сталин призвал «беспощадно громить и корчевать изменников, нынешних вредителей и диверсантов, каким бы флагом они не прикрывались». В соответствии с приказом от 30 июля 1937 года «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и др. антисоветских элементов», подписанным Наркомом внутренних дел СССР Н.И. Ежовым, устанавливался лимит подлежащих осуждению по первой категории (расстрел) и второй категории (10 лет лагерей). Лимит распространялся на все республики, края и области, в том числе и на Бурятию. Согласно приказу, планировалось начать операцию 5 августа 1937 года и завершить ее в четырехмесячный срок. 31 января 1938 года ЦК ВКП(б) принял предложение НКВД СССР об утверждении дополнительного количества подлежащих репрессии бывших кулаков, уголовников и антисоветского элемента по 22 областям, краям и республикам, в том числе по БМАССР - 500 человек по первой категории.

На сегодня пока неполный список подвергшихся репрессиям по Республике Бурятия составляет почти 20 тысяч человек. Кроме того, многие уроженцы Бурятии были репрессированы за пределами республики и их дела находятся на архивном учете в других регионах России и стран СНГ.

За 1937 год и десять месяцев 1938 года в республике было арестовано 6836 человек, из которых в это же время было осуждено 4907 человек. Из числа осужденных по первой категории прошли 2483 человека. Следует отметить, что в их числе насчитывалось 569 шпионов и диверсантов из 13 государств, в том числе 347 японских шпионов²⁹. За неполных два года органы госбезопасности «выявили» 626 изменников Родины, диверсантов, вредителей, террористов, контрреволюционных агитаторов. Наибольшую группу из числа репрессированных составляли представители так называемой «панмонгольской, контрреволюционной, повстанческо-диверсионной, вредительской организации», по делу которой на 15 февраля 1938 года было арестовано 2026 участников организации, в том числе из числа лам - 1303 человека. Им вменялось в вину попытка отторгнуть БМАССР от СССР и создать Великое Монгольское государство под протекторатом Японии, националистическая обработка насе

²⁷ Там же. Д. 56, л. 64.

²⁸ Базаров Б.В., Шагдуров Ю.П. О судьбах чекистов в Бурятии в 30-е годы // Из истории спецслужб Бурятии. Улан-Удэ, 1997. С. 63.

²³ Курас Л.В. Указ. Соч. С. 92.

ления республики на антисоветской основе и связанная с этим попытка государственного переворота. Согласно акту от 18 марта 1938 года, подписанному заместителем Наркома Внутренних дел БМАССР и двумя начальниками отделов, так называемая панмонгольская организация была создана еще в период гражданской войны и все руководство республики являлось руководящим звеном этой организации. По этому делу были арестованы второй секретарь обкома ВКП(б) Маркизов, Председатель СНК республики Доржиев, Председатель БурЦИКа Дампилон, секретарь ОК ВЛКСМ Шулунов, три заведующих обкома партии, 14 наркомов, 11 секретарей айкомов ВКП(б), 7 представителей аймисполкомов. Во главе этой «крупной организации» с разветвленной сетью стоял первый секретарь обкома партии М.Н. Ербанов, арестованный еще в 1937 году. В ночь с 22 на 23 июня 1938 года были расстреляны сидевшие в улан-удэнской тюрьме И.Дампилон - председатель БурЦИКа, Я. Похосоев

- нарком земледелия, Д. Донгидон - нарком просвещения, М. Адамчикова - заведующая отделом обкома партии, Т. Еланов - нарком местной промышленности, В. Балтуев - нарком торговли, И. Хабаев - нарком юстиции, Б. Базарон - нарком финансов, Д. Буянтуев - председатель Госплана, М. Пилунов - председатель Буркоопсоюза, Ц. Догдомэ - секретарь За- каменского айкома партии, Н. Михайлов - секретарь Хоринского айкома партии, С. Кригель

- заведующий отделом культуры Совнаркома, Р. Базарон - директор института культуры, и другие, всего 33 человека³⁰. В результате репрессий была обезглавлена Бурятская организация ВКП(б) и комсомола, правительство и ЦИК республики. Жертвами пали руководители всех рангов. По обвинению во вредительстве и создании панмонгольской организации погибли не только руководители. Жертвами репрессий стали бухгалтеры, кладовщики, учетчики, плановики.

Была уничтожена почти вся творческая интеллигенция. Трагична судьба крупных уче- ных-востоковедов Ц. Жамцарано, Б. Барадина, писателей Ц. Дондубона (Ц. Дона), П. Данби- нова (Солбонэ Туя), Ж. Батоцыренова, Ч.-Ж. Базарона, Д. Дашинимаева. В 1938 году репрессирован бывший председатель Реввоенсовета Монголии, профессор кафедры политической экономии Коммунистического университета трудящихся Востока Э.-Д. Ринчино.

Огромный вред был нанесен исторической науке в республике. Наряду с разоблачением школы Покровского, институт культуры в 1934 году провел собственную дискуссию, где были подвергнуты шельмованию известные ученые.

В этот же период перестала существовать как самостоятельная боевая единица РККА

- Буркавбригада, принимавшая активное участие в боях на КВЖД. Весь командный состав бригады, включая младших командиров, был арестован по обвинению в попытке «осуществить военно-государственный переворот в Бурят-Монголии в блоке с панмонгольскими перерожденцами под протекторатом Японии», а также в преступных связях с репрессированным военным руководством страны. В числе репрессированных оказался и будущий генерал- майор, Герой Советского Союза И.В. Балдынов.

В эти же годы продолжалось раскулачивание, в результате чего было выявлено 2979 кулаков, из них 2208 осуждены.

В ходе широкомасштабных репрессий не избежали участи своих мужей 59 «жен врагов народа».

В 1993 году были впервые опубликованы сведения о работе бывших «троек» НКВД БМАССР за 1937-1938 годы и количестве дел, рассмотренных комиссией НКВД СССР (см. табл. 1)³¹:

Таблица 1