Глава 19. Предметы в зеркале могут казаться больше, чем на самом деле.

Оказывается, подумала Гермиона, быть Снейпом далеко не так трудно, как ей казалось вначале. Она захлопнула книгу, которую читала – еще одну из его, казалось бы бесконечной, библиотеки – и уставилась на огонь в камине. Когда ты погружаешься во все это, решила она, все это становится не многим сложнее, чем следовать школьной программе, время от времени показываться на педсоветах и как-то помещать в себя почти нескончаемые запасы директорского чая. Ну и еще все время быть злой и раздражительной.

Никто не тревожил ее по вечерам, предлагая новые захватывающие способы нарушения школьных правил. Никто не появлялся на ее пороге в слезах или в ярости, ожидая, что у нее есть ответы на все вопросы и решения для всех проблем с их очередными романами. Никто не смотрел на нее с жалостным видом и не причитал «но Гермиона, я пробовала так поступить, но это не помогает». В общем, в жизни Снейпа были существенные преимущества перед ее собственной жизнью. Огромная библиотека, хорошая одежда, лицензия на аппарирование и свобода появляться и исчезать, как заблагорассудится.
Она умышленно пропустила небольшую проблему с Тем-Который-Не-Может-Быть-Помянут-Прямо-Сейчас-Если-Ты-Не-Возражаешь
Она даже не скучала по Гарри и Рону так, как сама от себя ожидала. Изменение угла зрения заставило ее понять, что она всегда была наименее важным членом их тройки; кем-то, кто составляет план или участвует в разговоре в качестве Предостерегающего Голоса. И не только это. Хотя она и была рада, что ситуация, в которой они оказались, не была никем раскрыта, ей почти хотелось, чтобы Гарри и Рон заметили хоть что-нибудь. Или Снейп слишком хорошо вжился в роль, или мальчики обращали на нее слишком мало внимания, чтобы заметить, что что-то изменилось. Она подозревала, что дело во второй причине, и это ее расстраивало, хотя расстраиваться было глупо.

Ты думала, что твои лучшие друзья должны иметь хоть какое-то представление....

Только теперь, когда она находилась в положении человека, который нес ответственность за своенравных подростков, она начала понимать, насколько донимало учителей их легкомысленное отношение к правилам. То, что казалось забавным или отважным поступком с точки зрения студента, становилось совершенно напрасным риском, если смотреть с точки зрения учителя. Она с легким ощущением вины напомнила себе, что надо будет немного меньше лезть вперед на уроках, когда получит назад свое тело.

Конечно, она все еще считала, что Снейп заходит слишком далеко в своей манере обращения с мальчиками. Но она не чувствовала себя виноватой из-за того, что приходилось снимать у них баллы, хотя иногда ей казалось, что она должна из-за этого переживать.

Фактически, ее жизнь сейчас была довольно приятной и спокойной. Вечера, проводимые в обществе Снейпа, начали доставлять ей удовольствие. Не то, чтобы он был особенно общительным. В основном он довольствовался тем, что занимался поиском созданного в результате несчастного случая Зелья. Если ему не было ничего от нее нужно, он предоставлял ее самой себе. А это давало ей возможность исподтишка наблюдать за ним, прячась за книгой.

Было, без сомнения, немного странно видеть саму себя, переходящую от котла к котлу, ловко делающую свою работу, спокойно, уверенно, даже слегка бесцеремонно обращающуюся с ингредиентами. Она была уверенна, что у нее никогда не получалось так двигаться, когда ее тело было под контролем ее же разума. Чем больше она наблюдала, тем чаще ей казалось, что она может выделить манеры и движения, которые были порождением его разума, а не ее тела. Он определенно использовал ее тело не так, как она. Придя к этому заключению, Гермиона решила не слишком задумываться над тем, что сравнение было явно не в ее пользу.

Этим вечером он разделил свое внимание между проверкой взаимодействия сухих листьев крапивы и толченого панциря жука-оленя, и чем-то еще. Конечно же, Снейп был способен проводить одновременно несколько экспериментов, но со стороны котла меньших размеров до нее донесся запах, который был…ну… парфюмерным. Она не решилась спросить об этом, чтобы не мешать ему, или чтобы не лишить себя возможности наблюдать себя за работой, но запах не шел у нее из головы.

Ладно, ведь формально это ее владения. И нет причины, по которой она не может подойти и посмотреть, что он там затеял.

Она положила книгу и нейтрализовала сложный набор охранных заклинаний, что позволило ей подойти к его рабочему месту. Она предпочла считать, что у него есть достаточно оснований для того, чтобы быть параноиком. Следы эксперимента с крапивой и жуком были уже убраны. Еще один дохлый номер, решила она. Он бы сразу сказал ей, если бы нашел какой-нибудь способ вытащить их из этого положения до марта. Во втором котле было что-то светлое и кремообразное. Оно, явно, и было источником запаха. Судя по виду, оно не было ни горячим, ни ядовитым. Ради эксперимента она опустила палец в котел, потом размазала по нему густую белую жидкость и понюхала. Пахло цветами.

Цветы и Снейп – два слова, которые не часто встретишь в одном предложении.

По запаху это было похоже на какое-то косметическое средство.

Косметика.

Она вспомнила о разговоре, состоявшемся два месяца назад.

Том разговоре, когда он сказал ей, что она сама может делать для себя лосьоны и тому подобное. Том разговоре, когда она сказала ему, что он может заниматься этим, если на это никто не будет обращать внимания. Она снова посмотрела на котел. Хорошо, он делает косметику, но ведь этого хватило бы на годы. Судя по количеству, он собирается обеспечить этим весь Гриффиндор, если не весь Хогварц. Она покачала головой. Снейп, если судить по его ванной комнате, имел очень маленькое, или даже не имел никакого представления обо всем, что выходило за рамки элементарной гигиены. Она решила, что должна поговорить с ним на эту тему.

Она уже закончила все свои дела и собиралась возвращаться в свои комнаты, когда в дверь постучали.

Это заставило ее вздрогнуть. Было уже поздно и никто – абсолютно никто – не обращался к профессору Снейпу без серьезной причины.

Посетитель оказался профессором МакГонагалл. Она выглядела обеспокоенной. Очень обеспокоенной.

- Северус, я так и подумала, что найду тебя здесь, когда тебя не оказалось в твоих комнатах.

Гермиону охватило дурное предчувствие. Учитывая то, что она успела узнать о личных отношениях между Снейпом и МакГонагалл, она понимала, что декан ее колледжа не стала бы наносить столь поздний визит в подземелья, если бы не случилось что-то очень нехорошее. Конечно же она пришла не для того, чтобы прокомментировать его месторасположение. Гермиона подыскала подходящий к случаю ответ.

- Что ты хотела, Минерва?

- Очевидно, ты еще ничего не знаешь?

Очевидно.

- Не знаю о чем?

Ей совершенно не нравилось то, что происходит. Ее недавняя уверенность в том, что Снейпом быть легко, заметно поколебалась.

Минерва МакГонагалл вздохнула.

- Я думала, что ты должен был знать, учитывая обстоятельства…

Какие обстоятельства?

Гермионе даже не нужно было специально изображать характерные для Снейпа короткие фразы, а беспокойство она замаскировала под раздражение.

Декан Гриффиндора взяла себя в руки.

- Произошло очередное нападение Упивающихся Смертью.

О Боги!

Гермиона старалась скрыть свой ужас.

- Кто? - Коротко спросила она, не в силах заставить себя сказать что-то еще. Имена и лица проносились у нее в голове – ее семья, Визли – шок заставил ее на время забыть, что МакГонагалл считала ее Снейпом.

- Семья Алисы Лакок.

Имя было знакомое, но его не было среди тех, которые она ожидала услышать.

- Северус?

Должно быть, она молчала слишком долго. Озабоченный вопрос МакГонагалл вернул ее даже не столько к разговору, сколько к пониманию того факта, что сейчас она обязана быть кем-то другим.

- Что произошло? – Вопрос был задан в основном для того, чтобы выиграть время.

- Все как обычно, я думаю. – Теперь она говорила очень жестко. – К счастью, Министерство было предупреждено. Авроры появились там сразу следом за Упивающимися Смертью и сорвали их планы. Амелия Лакок пострадала от применения Пыточного проклятия, но осталась жива. Сейчас она в госпитале Святого Мунго. Брайана Лакок Упивающиеся Смертью забрали с собой, когда аппарировали из дома. Министерство его разыскивает.

- Понимаю. – Еще одна попытка заставить голову работать, а не паниковать.

- Ты должен поговорить с девочкой.

После этого заявления паника Гермионы разыгралась с новой силой.

Я? Почему я? Это должен быть кто-то другой. Это обязанность Дамблдора, а не моя.

- Я думал, что директор…

- Альбуса срочно вызвали в министерство. И извини, Северус, но прежде чем ты это скажешь – нет, я не буду этого делать. Она должна это услышать от декана своего колледжа. Именно ты должен это сделать. – МакГонагалл говорила очень устало, агрессивный тон почти исчез из ее голоса. – Ее дедушка будет здесь завтра утром и возьмет ее с собой в госпиталь навестить мать. Потом будет лучше, если она останется в школе. Если будут новости, я тебе сообщу.

Гермиона смотрела, как Минерва выходит из комнаты и старалась не давать волю первому импульсу побежать в свою прежнюю комнату и свалить все это на Снейпа. Она не могла этого сделать, просто не могла. Они должны как-то прекратить этот нелепый маскарад, они должны найти другой выход. Гермиона была уже на полпути к двери, когда до нее дошел смысл еще одной фразы МакГонагалл: Я думала, что ты должен об этом знать.

Почему он ничего не знал? Почему он ничего ей не сказал?

Она остановилась и тряхнула головой, стараясь прояснить мысли. Это было нелепо. Ей необходимо поговорить со Снейпом, вот и все. Она повторяла это, быстро шагая по коридорам, не замечая, где она находится, пока не обнаружила, что стоит перед трещиной, бегущей по голой влажной каменной стене.

Перед входом в общую гостиную Слизерина.

Нет. Я не собиралась приходить сюда. Я шла в гостиную Гриффиндора.

И тем не менее....

Теперь она вспомнила Алису Лакок. Третьеклассница из Слизерина. Очень тихая, маленькая, застенчивая девочка, которая как-то раз пришла поговорить с префектом о личной проблеме. Она приходила несколько раз, говорила о всякой ерунде или сидела в напряженном молчании, но так и не сказала Гермионе, что у нее было не так.
Если она сейчас нарушит их соглашение, Снейп больше не сможет продолжать играть роль шпиона. Если он не сможет больше быть шпионом, министерство будет останавливать меньше нападений. А это значит, что еще больше семей окажется под угрозой, и родители Алисы Лакок могут умереть. Она не хотела думать о том, что Брайана Лакок может быть уже нет в живых. И это еще не считая персональной опасности, которая грозила им обоим.
Проклятье!

Она пробормотала пароль и вошла в общую гостиную Слизерина.

Длинная комната с низким потолком была почти пустой в это позднее время, но все же ее приветствовало негромкое «Добрый вечер, профессор Снейп». Она огляделась и заметила в углу Миллисент Бычешейдер.

Панси наверное до сих пор где-то шляется с Малфоем, подумала она, дав выход эмоциям настоящей Гермионы. Замечательно.

- Мисс Бычешейдер, - сказала она, не проходя в глубь комнаты. Миллисент вздрогнула.

- Да, профессор Снейп.

- Буду вам признателен, если вы зайдете в спальню третьего класса и пригласите мисс Лакок. Мне необходимо срочно поговорить с ней.

Миллисент Бычешейдер тут же исчезла. Через несколько минут, прошедших в полной тишине, она вернулась вместе с сонной Алисой Лакок, у которой едва хватило времени на то, чтобы накинуть школьную мантию на ночную рубашку.

Что ж, начнем.

- Спасибо, мисс Бычешейдер. Мисс Лакок, мне необходимо поговорить с вами. Будьте добры пройти за мной в мой кабинет. – Глаза девочки широко раскрылись от мрачного предчувствия. В них было еще что-то, но сейчас было неподходящее время для того, чтобы это анализировать. Алиса послушно пошла по коридору следом за Гермионой.

Когда они пришли в кабинет, Гермиона обнаружила, что понятия не имеет о том, с чего начать, и понятия не имеет, как бы с этим разбирался Снейп. Она сомневалась в том, что он стал бы предлагать горячий шоколад и горячее сочувствие, как Дамблдор. С другой стороны, Она не могла представить, чтобы даже он мог сказать: «Упивающиеся Смертью напали на вашу семью, ваша мать в больнице, ваш отец пропал, но я надеюсь, что несмотря на это вы вовремя сдадите домашнюю работу по Зельям.

Девочка, бледная, со спутавшимися после сна волосами, смотрела на нее и ждала, пока она что-нибудь скажет.

Черт побери. Это же уже просто невежливо.

- Мисс Лакок, - начала она, - присядьте, пожалуйста. Девочка покорно села. – У меня есть… я боюсь, что… плохие новости. – Она сглотнула. Плохое начало. Снейп никогда так не заикался. Но Алиса, похоже, ничего не заметила, только еще больше побледнела. – Этой ночью было совершено нападение. Мне жаль, но я должен сообщить вам, что ваши родители… «Что?» …пострадали. – Пришлось довольствоваться этим словом. Она старалась не замечать слез, появившихся в глазах Алисы. У нее не было выбора. Через это надо было пройти. Эту новость просто невозможно сообщить как-то помягче.
- Ваша мать сейчас в госпитале святого Мунго. Ваш отец пропал и его ищет министерство. – С трудом продолжала Гермиона, не глядя на девочку, которая закрыла лицо руками. Ее плечи начали вздрагивать. – Завтра здесь будет ваш дедушка, он возьмет вас с собой в госпиталь. Мы считаем, что вам лучше будет оставаться в школе. И конечно же, вам сообщат, как только появятся новости о вашем отце.

Теперь Алиса уже рыдала во весь голос. Гермиона почувствовала себя совершенно беспомощной. В этом случае в ее распоряжении был только собственный опыт, она и понятия не имела, чтобы стал делать Снейп на ее месте. Сейчас она не чувствовала в себе ничего от Снейпа и полностью была сама собой. Она не могла просто сидеть и наблюдать, чем все закончиться. Гермиона засунула руку в карман и вытащила носовой платок. Подойдя к креслу, на котором сидела девочка, она неловко положила руку ей на плечо и попыталась всунуть большой квадрат белого хлопка в дрожащую ладонь.

- Мисс Лакок… Алиса….могу я предложить вам что-нибудь….Может быть, чашку чая? О да, это сразу решит все проблемы.

Маленькая ладонь сжала ее руку, пытавшуюся всунуть ей носовой платок, а потом Алиса Лакок уткнулась в Гермионину мантию. Даже если учесть то, что Гермиона никак не поддержала девочку, она была совершенно уверена, что Снейп не допустил бы ничего подобного.

Ей будет чертовски трудно объяснить все Снейпу, когда он об этом узнает, грустно подумала Гермиона, разрываясь пополам от жалости к прижавшейся к ней девочке.

Она продолжала успокаивать девочку, насколько вообще решалась это делать, и Алиса, наконец, успокоилась достаточно для того, чтобы вернуться в свою спальню. Все еще чувствуя себя ответственной за этого ребенка, Гермиона проводила ее до входа в гостиную. Она заметила, что Алиса старается держаться как можно ближе к ней, но списала все на то, что девочка еще не совсем успокоилась. Когда они подошли ко входу, Алиса вдруг повернулась к ней и сказала:

- Спасибо вам, профессор Снейп. За все. – Глаза Алисы были широко раскрыты и все еще блестели от слез, а лицо слегка покраснело. В выражении этого лица было что-то, заставляющее Гермиону волноваться.

- Все нормально, - сказала она, стараясь вернуть назад более подходящую дистанцию. – А теперь возвращайтесь в кровать и постарайтесь заснуть.

Алиса послушно исчезла. Только после того, как стена задвинулась за ней, Гермиона поняла, что она не вернула ей носовой платок. Она глубоко вздохнула и провела рукой по волосам, чувствуя необычное раздражение от их обычной жесткости.

Ну все, рассерженно решила она, нравится ему это, или нет, но завтра его голова будет вымыта шампунем.

Ее сердце и ее голова были разбиты, хотя и по разным причинам. Она решила, что этой ночью ей бесполезно даже пытаться заснуть. Она должна постараться хоть частично снять с себя напряжение. Тем более, что вид профессора Снейпа, проверяющего по ночам коридоры, ни у кого не вызовет подозрения.

Когда Гермиона добралась до кабинета Арифмомантики, она была уже порядочно раздражена. Раздражена тем, что Снейп не предупредил ее об этой части его обязанностей. Тем, что не сказал ей, что готовилось это нападение. Раздражена и испугана тем, что она внезапно вышла из роли. Раздражена и расстроена своей беспомощностью перед бедой Алисы, предпочитая игнорировать тот факт, что префект был бы настолько же бессильным в этой ситуации, как и декан Слизерина. Она зашла за угол и остановилась. Какое-то шестое чувство подсказало ей, что она не одна. Тут же из воздуха появилась волшебная палочка, за ней рука, а потом и тело. Точнее, три тела.
Чертовски типично.

- И что же именно вы трое намереваетесь делать здесь в это время ночи?

Ее голос гулко прозвучал в коридоре. Три фигуры замерли и медленно повернулись к ней. Конечно, Рон, Гарри… и он.
Да как он посмел шляться по замку с этой парочкой после того, что она пережила за этот вечер?

— Ну и? – она свирепо уставилась на них. — Я жду объяснений, затаив дыхание. Не сомневаюсь, что вытащить вас из постелей в столь поздний час мог только вопрос жизни и смерти. Особенно мисс Грейнджер, нашего уважаемого и драгоценного префекта. — Она бросила взгляд на Снейпа, у которого хватило ума смущенно опустить глаза, как она заметила с удовлетворением.

— Мы были….— начал Гарри.
— Мы думали…— добавил Рон.
Они оба замолчали.

— А вы, мисс Грейнджер? Не хотите добавить в коллекцию глагол множественного числа несовершенного вида?

Снейп, похоже, был готов взорваться, но промолчал. Хорошо. Она не была настроена шутить.

— Естественно, — продолжала она. — Я уже давно не жду от вас соблюдения школьных правил, мистер Поттер, мистер Уизли, и уверяю вас, мне очень жаль, что я не могу отвести вас к директору, потому что его нет в школе. — Ей показалось, или Снейп действительно удивлено поднял взгляд? — Я не хочу думать о том, что вы здесь делаете… — Рон уже открыл рот, но она подняла руку прежде, чем он успел что-либо сказать. Рон никогда не понимал риторических вопросов. — Пожалуйста, мистер Уизли, избавьте меня от этого.

Рон умолк. — Пятьдесят очков с каждого, — она проигнорировала возглас протеста со стороны Рона и то, как вздрогнул Гарри. — Что же касается вас, мисс Грейнджер, — обратилась она к Снейпу. — Я думал, у вас хватит ума, чтобы предотвратить эту вылазку. Учитывая ваше положение в школе, просто невероятно, что вы приняли в этом участие. Я уверен, — добавила она, видя, как ярость на лице Снейпа сменяется удивлением, — что если бы у вас была возможность все вернуть, вы бы первая осудили столь безответственное поведение. Думаю, что для префекта такое поведение непростительно. Семьдесят баллов с Гриффиндора.

Мальчики закашлялись. Даже Снейп замигал. Но в этот момент Гермионе было действительно все равно. Ей пришлось сообщить студентке, что ее отца убили. Ее лучшие друзья даже не смогли заметить, что она — это не она, и рядом с ними был Снейп.

— Возвращайтесь в общежитие, — подытожила она. Когда они пошли, ей пришла в голову другая мысль. — Мисс Грейнджер, задержитесь. Нам нужно кое-что обсудить.

Она услышала тихое бормотание Рона, которое решила проигнорировать. Гарри ободряюще сжал руку Снейпа. Затем они ушли, оставив ее один на один со Снейпом, который утратил большую часть своей прежней покорности.

— Ну? — раздраженно сказал он. — И как вы собираетесь объяснять эту свою маленькую истерику?

— А я должна? — резко возразила она. — Вы никогда не заботились о том, чтобы объяснять свои.

Он театрально вздохнул.
— Думаю, что у меня есть причина, чтобы вести себя как ребенок, у которого отняли любимую игрушку? — Это не был прежний Снейп, но его слов хватило, чтобы воскресить остатки Гермиониного уважения к учителям.

— Почему вы мне не сказали? — прошипела она.

— Не сказал о чем? — казалось, он искренне удивился.
— О нападении.

— Нападение? — его голос вдруг стал резким и серьезным. — Какое нападение?

Она уже собралась рявкнуть на него, но потом подумала, что он и вправду ничего не знал.
— Сегодня вечером было нападение Упивающихся смертью, — устало сказала она. — На семью Лакок.

Она коротко рассказала ему то, что знала, лишь мельком упомянув о том, как успокаивала Алису в своем кабинете. Казалось, он не придал этому значения. Когда она закончила, он скривился.

— Я не знал, что будет нападение. Волдеморт не говорит об этом всем. Он любит быть уверенным в том, что никто не владеет всей информацией. — Должно быть, она выглядела недоверчивой, потому что он сердито посмотрел на нее. — Иначе я бы вас предупредил, девушка! — грубо сказал он, хотя она почувствовала, что его резкость не направлена на нее. — Так вот почему Альбуса нет в школе, — добавил он. Озабоченность явно читалась на его лице, даже скрытая ее более мягкими чертами.

Она почувствовала стыд за свою вспышку и за жизнерадостные мысли о том, как легко быть Снейпом.

— Я точно не знаю, — сказала она. — Профессор МакГонагалл только сказала, что его вызвали в Министерство.
Снейп кивнул.

— Сегодня мы больше ничего не сможем сделать, — сказал он наконец. Гермиона хотела возмутиться, но поняла, что он прав. Не то чтобы она ожидала, что сможет уснуть, пока не вернется Дамблдор. И даже после того, как он вернется.

— Да, — рассеяно сказала она. — Вы можете вернуться в общежитие. Если будут какие-то новости, я скажу вам утром.

Она повернулась и направилась к своим комнатам, не увидев, как он поднял бровь, удивляясь ее категоричному тону.
Так она пропустила еще одну возможность увидеть одобрение с его стороны тому, как хорошо она снова вошла в роль.

 

Глава 20. Вызов Avon

Снейп ногой постучал в дверь общежития, пиная дерево носками высоких кожаных ботинок, которые он обнаружил, когда залез под кровать, охотясь за новыми номерами Космо. Журналов он не нашел, но ботинки показались ему интересными. Нечто среднее между байкерскими ботинками и ковбойскими сапогами — крепкие и практичные, и гораздо более удобные, чем туфли на шпильке, которые хранились в Гермиониной комнате. Он пожалел, что не нашел их раньше. Когда он надел их впервые с джинсами и свитером, то почувствовал себя почти нормально. Потом он посмотрел в зеркало и понял, насколько уютным был его свитер.
Тем не менее, сейчас ему нужно было кое-что сделать. Торговля косметикой должна была значительно увеличить Гермионин счет в Гринготтсе.

Он снова подолбил в дверь ногой, прижимая к себе бутылки с зельями.

— Иду, — раздалось за дверью. — Потерпите минутку, пожалуйста!

Терпение не было одной из его добродетелей — или, по крайней мере, не было раньше. Шесть месяцев заключения в чужом теле научили его терпеливости. Они научили его еще кое-чему, но он не собирался думать об этом. Во всяком случае, не раньше вечера.

Вдруг он заметил притаившуюся фигуру. В тени робко жалась к стене девочка. Она показалась ему знакомой, и Снейп покопался в памяти, чтобы вспомнить — такие как она легко забываются. Алиса Лакок. Пару раз она приходила к нему за советом, и у Снейпа создалось впечатление, что все, что ей нужно — это чтобы кто-нибудь послушал ее расплывчатые рассуждения. Она практически не говорила ничего конкретного. Таких бесед было достаточно, чтобы он возненавидел быть префектом.

— Я могу тебе помочь? — спросил он. Он вовремя вспомнил, что не может себе позволить роскоши быть Снейпом, и сдержался — раздражение не помогло бы ни ему, ни ей. К тому же у нее было больше прав находиться здесь, возле Слизеринского общежития. Конечно, теоретически префект имел право заходить в любое общежитие, но реально он не обладал этой силой. Сейчас эти права были для него весьма полезны, чтобы он мог забрать бутылки из лаборатории. Гермиона не обратила внимания на то, что он делает. Снейп почти начал беспокоиться из-за ее недостаточной наблюдательности — она должна была обратить внимание на запах. Зелья с цветочными запахами не так-то часто варились в подземельях.

Девочка заметно колебалась, потом сказала, — Я просто хотела сказать тебе спасибо — твой совет в нашу прошлую встречу мне очень помог, особенно в последние дни.

Снейп чуть не уронил бутылки от потрясения. Ее родители. Как, черт побери, он мог забыть о ее родителях? На мгновение он подумал, что у Чудесного Эликсира Лонгботтома был побочный эффект, вызывающий старческое слабоумие, затем убедился в присутствии разума и потряс головой. Девочка была не особо запоминающейся, и он не связал ее со студенткой, на родителей которой напали. Она избегала того, чтобы на нее обращали внимание, или, по крайней мере, создавалось такое впечатление. Если она этого добивалась, у нее неплохо получалось.

— Я рада помочь, — ответил он сухо. Что-то нужно было сказать, но она перебила его быстрой речью.

— Это очень помогло,— сказала она, — и я хотела сказать тебе, что моего отца нашли! Ау…ауроры, — она споткнулась на этом слове, — нашли его. Директор только что мне сообщил, и я шла, чтобы сказать своим друзьям, но увидела тебя и решила рассказать тебе. Я сказала профессору Снейпу, и он был таким милым.

Снейп подумал, кончатся ли когда-нибудь сегодняшние потрясения. С каких это пор он был милым? Что ей сказала девчонка Грейнджер?

— Он был таким добрым со мной. Не знаю, почему все о нем такого мнения. Он замечательный.
После такого финального аккорда она развернулась и помчалась в свою комнату, бросив через плечо прощальное "Спасибо". Снейп смотрел ей вслед, не замечая раскрывшейся перед ним двери. Ему нужно серьезно поговорить с Гермионой Грейнджер, и как можно скорее.
— Оооо, спасибо, Грейнджер, — раздался голос над его ухом, и кто-то взял у него бутылки. — Пахнет замечательно, это просто изумительно. Грейнджер, ты звезда. Но если ты кому-нибудь расскажешь, что я тебя так назвала, я смешаю твое имя с грязью, понятно?

Он понял. Трудно не понять — Миллисент Бычешейдер никогда не была особо тонкой. Он просто кивнул и ответил. — Скажешь, когда понадобится еще, — потом повернулся, чтобы скрыться в безопасности Гриффиндорской башни. Слизеринское общежитие не было подходящим местом для него. Он проигнорировал издевки в свой адрес, когда проносился через гостиную. И все-таки ему было интересно понаблюдать. Он увидел сторону жизни Слизерина, о которой подозревал, но не видел (или предпочитал не видеть) все эти годы. С этим нужно что-то делать, причем очень деликатно. Грубое вмешательство могло навредить больше, чем принести пользы. Косметика была неплохим началом, даже с очаровательными комментариями Бычешейдер. Судя по ее словам, она все еще видела пользу от других факультетов, хотя это и был Гриффиндор.

Снейп отправился в подземелья. Когда он вошел, там было тихо, и быстрый поиск показал, что в комнатах никого нет. Взяв пару книг, необходимых ему для исследования, он прошел через класс и побрел наверх, удивляясь, куда делась Гермиона. Ему определенно нужно с ней поговорить. Если она была вызвана, Дамблдор нашел бы способ ему сообщить. Конечно, он бы ему сказал…

Самые разные и весьма запутанные мысли пришли ему в голову, пока он добрался по лестницам и коридорам до гостиной Гриффиндора. Толстушка сказала ему "добрый вечер" и открыла дверь, когда он пробормотал пароль — "omnia vincit amor", выбранный в порыве страсти одним из шестиклассников на последнем собрании старост. ("Все побеждает любовь" — прим. переводчика.)
Он так и не пришел ни к каким выводам, когда вдруг почувствовал, как кто-то схватил его за руку. Снейп оглянулся, отвлекаясь от мрачных мыслей о том, что же Гермиона могла сказать мисс Лакок, чтобы та назвала его "замечательным". Сама эта идея заставила его скривиться.
— Я не знаю, почему ты так выглядишь, и не хочу знать. В любом случае ты идешь с нами — у нас есть планы на твой счет, и после этого ты почувствуешь себя лучше.

Лаванда Браун взяла его под руку и повела к лестнице. Парвати шла за ними.

— Я не совсем понимаю… — непонимание в его голосе было искренним, а вот неуверенность — не совсем. Но, кажется, ему удалось неплохо ее изобразить, потому что девушки рассмеялись — мягко, но засмеялись.

— Мы тебе очень обязаны, — сказала Парвати. — Твои зелья изумительны.

— Правда, — ответил Снейп, быстро соображая. — Хотя я думаю, что я обязана вам гораздо больше. — Явное удовольствие и благоговение в его голосе было шедевром актерского мастерства. В действительности он чувствовал досаду, потом что зелья отнимали много времени. Он отказывался признавать удовольствие, скрытое под досадой — удовольствие от уважения. В конце концов, это было заслугой Гермионы, и он не хотел думать о том, что ему это приятно.
— Ну—ну, — Лаванда потрясла головой. — Хватит этого — глаз за глаз и все такое. — Теперь Снейп начал беспокоиться, но ее следующие слова заставили его ужаснуться.
— Скоро Рождественский бал, и я не собираюсь в этом году снова заниматься твоим макияжем — ты должна сама научиться. Естественность, которую ты предпочитала в последние годы, больше не сработает. Твои волосы и кожа выглядят так, что ты должна воспользоваться этим преимуществом.

Парвати продолжила эту ужасную речь.

— В знак благодарности за зелья мы решили дать тебе возможность измениться — и сами займемся тем же. Мы подумали, что нужно сделать все, ну, ты знаешь — чистку, воск, в общем, все. Проведем косметический сеанс — мы знаем, что тебе все равно нечем сегодня заняться.

Снейп не хотел знать, почему они подумали, что ему нечем заняться — он мог бы придумать тысячу занятий. Фактически, все, что не включало в себя чистку и воск. Он представлял, что означает последнее, благодаря чтению Космо, и он не желал этим заниматься. Он также не желал готовиться к Рождественскому балу, он подозревал, что ему не удастся избежать ни того, ни другого.

——
Вечером он снова был в подземелье. Дверь с легкостью распахнулась. Из комнаты веяло теплом. Гермиона была там. Она оторвалась от эксперимента и посмотрела на него, подняв брови.

— Что с вами случилось?

— Со мной случились мисс Браун и мисс Патил, мисс Грейнджер. Думаю, что это явление называется девичник. И я не могу сказать, что я с нетерпением жду повторения этого опыта.

Гермиона еще сильнее подняла брови.

— И вы застряли на одном месте так долго, чтобы позволить им себя захватить? Вы должны были ускользнуть — мне это всегда удавалось.

— Они не принимали возражений. Кажется, они думали, что обязаны отплатить мне. Лично, — отрезал он. — Я думаю, что теперь они обязаны мне еще больше.

— А почему они были вам обязаны? — спросила Гермиона, положив черпак на стол и повернувшись к нему с явным удивлением на лице.

Снейп вздохнул и рассказал ей о косметической линии, которую, как считали студенты, создала она. Гермиона изредка кивала, но молчала, пока он говорил.

— Хмм. Хорошо. Вы должны научить меня, как делать все это. Похоже, что это неплохо срабатывает, или это результат девичника?

Снейп думал, что она издевается, хотя было не похоже. Должно быть, он все же нахмурился при упоминании о сегодняшнем дне, потому что Гермиона спросила его, — Что же они с вами сделали — похоже, вас это не впечатлило?

— А вы когда-нибудь удаляли волосы на ногах с помощью воска, мисс Грейнджер? — его голос никогда не звучал настолько язвительно, даже в его собственном теле.

В ответ Гермиона рассмеялась до слез — насыщенный и богатый смех. Он и не знал, что может так смеяться.