Путь к истине, но не сама истина

 

Прежде чем выразить свою точку зрения на поставленные вопросы, считаю необходимым отметить, что проблема гласности ставится в них абстрактно, в отрыве от кардинальных экономических и других проблем современного этапа перестройки и практически не увязана с ленинской трактовкой социалистической демократии. Тем самым вольно или невольно обходится вопрос, что гласность суть явление надстроечного, прежде всего, морально-политического характера, который всегда обусловлен, в конечном счете, базисными процессами. Думаю, что абстрактный подход к пониманию гласности позволяет отвлекаться от альтернативных аспектов либерально-буржуазной и научно-пролетарской трактовки гласности, которые являют собой существо рассматриваемой проблемы. Подобный подход позволяет также лишить гласность классово-партийного характера, который ей всегда был присущ на разных этапах исторической жизни людей. С учетом этих соображений позволю себе по возможности кратко ответить на поставленные вопросы.

1. Представляется, что гласность является важнейшим элементом всякой демократической системы и выступает, прежде всего, как средство, способ, инструмент решения социально-экономических и идейно-политических проблем. Гласность — это полнота, глубина и широта информированности людей, плюрализм мнений, позволяющий сопоставлять, сравнивать, оценивать их позиции и взгляды, свобода слова, отсутствие «запретных тем» и «закрытых зон» для критики и самокритики, стремление к ликвидации «белых пятен» в истории и современности. Значение всего этого трудно переоценить. Общечеловеческая самоценность гласности здесь очевидна. Однако, считаю, что при всем этом не может быть гласности ради гласности. Она - путь к истине, но не сама истина. Гласность нужна для достижения оптимальных результатов в решении конкретных общественных проблем. Уровень оптимальности таких решений является на мой взгляд, интегральным показателем эффективней гласности.

2. К середине 80-х гг. в нашем обществе накопились кризисные явления, ставшие угрозой дальнейшему развитию социализма. Об их причинах неоднократно говорилось в партийных документах, в том числе в решения! XXVII съезда КПСС. Одна из них — недостаточность гласности в нашем обществе, которая имела не только искусственно зауженные застоем рамки, но и весьма однобокий и односторонний характер. Иными словами, на обеспечивала выработку и принятие решений в области экономики, политики, культуры, науки и идеология. После апреля 1985 года начался новый этап в истории страны, одной из целей которого было провозглашен! возрождение всей полноты гласности.

Стоит ли утверждать какие-то особенные периоды и этапы развития гласности после апрельского Пленума ЦК КПСС (1985 г.)? Думаю, что нет. Слишком мал срок, хотя о некоторых вехах на этом пути гласности, по моему мнению, утверждать можно. Об этом, в частности свидетельствует и мой личный опыт, как и опыт других товарищей, попавших в такое же положение.

13 марта 1988 г. было напечатано мое письмо в газете «Советская Россия», в котором я попыталась высказать свою тревогу по поводу ряда выявившихся в обществе явлений. Сегодня со всей ответственностью можно сказать, что в письме я опиралась на проверенные историческим опытом народов принципы марксизма-ленинизма (необходимости партийно-классового, конкретно-исторического подхода к явлениям настоящего и прошлого решающей роли рабочего класса и его ленинской партия в социалистическом строительстве и перестройке, диалектики классового и общечеловеческого, национальной и интернационального и т.п.), на основополагающие партийно-государственные документы, выступления тт. Горбачева, Лигачева, Чебрикова, Яковлева и некоторых других руководителей.

Спустя пару дней после публикации письма «Не моги поступаться принципами» мне позвонил один из режиссеров упомянутого в нем фильма о С.М. Кирове («Время надежд») А. Динкевич и заявил, что мне будет устроен «разнос через центральную «Правду» и «Советская Россия» от меня откажется». Я иронически отнеслась к этому заявлению, но, как вскоре оказалось, напрасно. 5 апреля была напечатана статья в «Правде» «Принципы перестройки: революционность мышления и действия», в которой вслед за западными радиоголосами я была объявлена творцом «идейной программы и манифеста антиперестроечных сил», наделена многими другими столь же выразительными ярлыками. Подобная квалификация - явный перебор для характеристики одного письма рядового преподавателя вуза, «технаря», решившегося впервые в центральной газете поделиться со своими соотечественниками болью, тревогами и сомнениями.

На следующий день после публикации статьи в «Правде» А. Динкевич вновь позвонил мне, чтобы справиться, «не деморализована ли я». Получив отрицательный ответ и наводящие вопросы, Аркадий Абрамович уточнил, как они, то есть, по его словам, он, Шатров, Рыбаков, Гельман, Самсонов, Товстоногов и другие представители элитарной интеллигенции, «организовали» свое письмо в «Правду», ставшее остовом её так называемой редакционной статьи. Чтобы я не падала духом, кинорежиссер успокоил меня, заявив, что «сажать за ре-щетку они меня не будут». Однако после 5 апреля начались повальные «разоблачения» моей «антиперестроечной (1) деятельности». Вот уже более года «прорабы духа» используют различные, вплоть до самых высоких, трибуны к целью опорочить меня и унизить. Утратив всякое ощущение реальности, они даже требовали от делегатов партконференции и кандидатов в депутаты Совета народных депутатов СССР, чтобы те высказались, «какую платформу они поддерживают: горбачевскую или нин-андреевскую». Еще дальше пошел писатель Виктор Конецкий, который в экстазе словоизвержения перед миллионами телезрителей назвал меня «бандершей из публичного дома». Судите сами, какова «гласность» и уровень Нравственности ее главных глашатаев в средствах массовой информации.

После публикации в «Советской России» было распространено много странных версий относительно авторства моего письма. И никто не попытался опровергнуть выдумки, хотя тексты моих писем лежали в ряде редакций, в том числе и в редакции газеты «Правда». В этой связи меня удивил ее главный редактор, который в телепередаче, посвященной Дню печати, сделал «открытие», что «эта женщина» все же существует. Думаю, что при наличии в редакции моего адреса и телефона было бы нетрудно убедиться гораздо раньше, что автор критикуемого письма в «Советскую Россию» не миф. Все мои попытки добиться публикации ответа на статью в «Правде» остались безрезультатными. Мне не ответили. Даже, когда речь шла об искажении единственной приведенной тексте цитаты из моего письма и фактической справки, приведенная мной характеристика И.В. Сталина действительно принадлежит не троцкисту Исааку Дойчеру, а Уинстону Черчиллю, о чем свидетельствует «Британский союзник» и ряд советских изданий.

Обсуждение статьи в «Правде» приняло односторонний характер. Я получила более шести тысяч писем читателей диаметрально противоположного ей содержания, среди которых было более 700 копий статей в центральные газеты с изложением сходной с моей позиция по поднятым вопросам. В них не было ни призывов к многопартийности, ни к роспуску колхозов и совхозов, ни к частной собственности, ни к выходу из СССР. Их авторами являются ветераны и молодежь, сталевары и шахтеры, инженеры и ученые, генералы и адмиралы, Герои Советского Союза и Социалистического Труда, активные участники перестройки. Думаю, что статья «Принципы перестройки: революционность мышления в действия» свидетельствует не только о низком теоретическом уровне её авторов, но и о том, что она стала заметной вехой в направленности развертываемой гласности. Другой такой вехой стала XIX Всесоюзная партконференция.

3. Поддерживаю и разделяю все положения резолюции партконференции «О гласности». Благодаря ей мне удалось через «Московские новости» ответить на, мягко говоря, критические выпады М. Ульянова и А. Динкевича. Правда, не обошлось без редакционных «корзин», где не столько опровергали мои доводы, сколько плодили новые выдумки и сплетни. И, видимо, не случайно, чтя впоследствии М. Ульянов в газете «Волжский автостроитель» озадачился вопросом: «Что делать с Ниной Андреевой и такими как она?» Вот тебе и гласность! Ленинградская «Смена», не довольствуясь навешиванием на меня словесных ярлыков, напечатала провокационный триптих. В центре его помещен мой увеличенный портрет. Слева толпа молодежи под лозунгами перестройки и гласности штурмует Зимний дворец. Справа — захлами ленная кладовая со свернутыми знаменами и небольшим портретом М.С. Горбачева на стене, под ним полочка с цветами. Таким манером, как известно, в учреждениях украшают портреты усопших. На мой протест против подобных триптихов редактор В. Югин ответил бюрократической отпиской.

Недавно газета «Ленинградский университет» напечатала статью, посвященную моему выступлению перед студентами, где извращено все, что только можно исказить, а извращенную позицию потом смело критиковать. Статья начиналась так: «Мне говорили - зачем ты будешь писать про Нину Андрееву, лишний раз рекламировать ее персону и ее идеи... Такой публикацией, даже негативной по отношению к автору статьи о принципах, ты все равно будешь лить воду на мельницу сталинистов». Характерно, что при перепечатке названной статьи «Ленинградского университета» в других молодежных изданиях были опущены все, и без того скудные, элементы объективности. Таким образом, как видно, высокое качество резолюции «О гласности» не гарантирует подлинной гласности в действительности.

4. Думаю, что гласность имеет свои пределы и границы. Трактовка гласности как возможности публично вещать о чем угодно, всякую чушь - абсурд. Иначе пришлось бы признать психиатрическую лечебницу идеальным образцом гласности. Гласность не безбрежна. Как известно, она не распространяется на военные и государственные секреты, экономические и научно-технические тайны. Однако, берега гласности означают не ограничение свободы слова, не отказ от плюрализма мнений, не призыв к возрождению «запретных зон» и увековечиванию «белых пятен» истории. Речь идет о другом.

Еще древнегреческие мыслители знали, что гласность, как и демократия, без берегов социально неэффективны, и искали рецепты водворения их в русло интересов правящих кланов. Сейчас некоторыми средствами массовой информации в качестве образца навязывается либерально-буржуазное понимание гласности и демократии, отвергаемое после 1917 года большинством населения планеты. Многовековая говорильня в лондонском Гайд парке вызывает усмешку умудренных опытом людей. У нас же находятся такие «марксисты», которые мечтают насадить митинговую гласность гайд-парков чуть ли не в каждом городе. И умиляются картинами уличной «демократии», как бы не замечая, что во многих районах в Результате подобного льются уже не речи, а кровь.

На съезде народных депутатов указывалось, что гласность у нас в стране оказалась монополизирована Сдельными политическими и интеллектуальными группировками, что свидетельствует о нашем неумении использовать возможности социализма, где средства массовой информации являются не групповой, а общенароден собственностью. Мы наблюдаем, что из газеты в газету, из журнала в журнал, из передачи в передачу перебрасывается и пережевывается одна и та же каша, часто вызывающая отвращение и возмущение множества людей. При этом принципиальное и важное тонет в шумовых эффектах отдельных лиц, наживающих при этом себе популярность, сводящих личные счеты либо с коллегами, либо с общественным строем. Здесь мы вплотную подходим к философско-нравственным пределам гласности. В чем они заключаются?

Представляется, что философским берегом гласности выступают объективность, истинность, достоверность, докаэательность любой информации. Их антиподами являются субъективизм, ложность, недостоверность, бездоказательность, фальсификация и нигилизм. Гносеологически важно избегать односторонности в гласности, чего нелегко добиться, учитывая бесконечно многогранным характер социальных явлений и позиций, с которых они оцениваются. Известно, что на дифференциацию важного и неважного, существенного и несущественного, закономерного и случайного влияет социальная позиция и политические пристрастия людей. Они-то чаще всего и уводят от истины.

Нравственной вехой гласности является ответственность за то, как «слово наше отзовется». Антитезой здесь выступают демагогия, безответственность, вседозволенность и конъюнктурщина. Особенно опасны они при освещении межнациональных отношений и социальных конфликтов. К сожалению, приходится признать, что на современном этапе нашего демократического развития антиподы и антитезы подлинной гласности берут верх в журналах «Огонек», «Юность», газетах «Московские новости», «Смена» и ряде других, которые в народе зачастую называют «желтой прессой», редакции которых, вероятно, претендуют на роль коллективных корреспондентов «Свободы» и других, не отличающихся дружелюбием зарубежных радиостанций.

Наиболее острые споры вызывает сегодня вопрос o политических пределах гласности. Представляется, что они всегда были, есть и будут, во всяком случае, пока существуют государства. Либеральные иллюзии об абсолютной гласности в условиях наличия двух различных общественно-экономических систем беспочвенны. Когда мы говорим о социалистической гласности, то эмплицитно утверждаем недопустимость предоставления средств массовой информации Советского государства людям объективно разрушающим социализм, нацеленным на реставрацию капиталистических порядков. Следует признать, что антисоциалистические группировки, сплачивающиеся ныне на антикоммунистической платформе. А выступающие под личиной «яростных перестройщиков», гораздо лучше, чем партийные организации, воспользовались резолюцией партконференции «О гласности».

Чтобы достойно играть свою очистительную роль, социалистическая река гласности должна быть глубокой и чистой. Безбрежный поток буржуазного либерализма всегда мелкий и мутный, способный превратиться в зловонное болото или грязную застойную лужу. На деле случается и иной вариант — этот мутный поток вдруг рождает торжество неуправляемых стихий и анархии, чреватых людскими трагедиями и социальными потрясениями.

Представляется, что гласность, лишенная социальных пределов и берегов, способна стать тормозом общественного прогресса, играть вредную роль в обществе. (1) Такова диалектика нашей противоречивой эпохи. Главная опасность сегодня, по моему мнению, заключается в том, что гласность у нас стала походить на «игру в одни ворота» и в «улицу с односторонним движением». Более того, эта «улица» не ведет, а зачастую уводит от Храма, в котором величайшие умы прогрессивного человечества видели коммунизм.

5. И, наконец, гарантом подлинно социалистической гласности является КПСС, которой предстоит укрепить руководство средствами массовой информации, обеспечить широкую информированность общества, прежде всего, по жизненно важным для трудящихся вопросам, проводить последовательно классовую линию в вопросах пропаганды и агитации, давать более решительный отпор идеологической экспансии внешних и внутренних противников социализма и международного коммунистического движения.

 

Сб. «Судьба гласности — судьба перестройки».

М.: Политиздат, 1990, с. 35—42.

------------

1. Разве не издевательством, писала Н. Андреева в «Молодой гвардии», является «подарок», который преподнес участникам Великой Отечественной войны ко Дню Победы поэт А. Межиров в пятой книжке Нового мира» за 1988 год?

 

Что ж ты плачешь, старая развалина,

Где ж она, священная твоя,

Вера в революцию и Сталина,

В классовую сущность бытия?

 

2. В ряде средств массовой информации неписаным правилом стало - предавать анафеме многие моральные и нравственные ценности, которыми дорожат в любом обществе. (См. «Молодая гвардия» 1989, № 7, с. 276).

 

 

* * *

 

ОСТАНОВИТЬ СПОЛЗАНИЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ОТЕЧЕСТВА К КАТАСТРОФЕ

 

Последнее десятилетие XX столетия советские люди встретили и начали в обстановке невиданного кризиса! поразившего все сферы деятельности Советского государства и КПСС. Берет верх контрреволюционная ветвь перестройки. Возникла непосредственная угроза основным завоеваниям Октябрьской революции. Поставлены на грань ликвидации главные устои социализма, добытые в ходе революционных битв российского пролетариата, закрепленные колоссальным трудом и защищенные в ожесточенных боях старшими поколениями. Провозглашенное на весь мир М.С. Горбачевым ускорение социально-экономического развития страны через четыре года обернулось социальной катастрофой, невиданным хаосом в экономике, параличом единого хозяйственного комплекса Отчизны, забастовками, инфляцией, резким снижением жизненного уровня и обнищанием трудящихся, кровавыми межнациональными столкновениями, падением нравственности, невиданным идеологическим разбродом, разгулом прогрессирующе растущей преступности, страданиями миллионов ни в чем не повинных людей. Кризис, поразивший общество, настиг Коммунистическую партию. Растерянность и оцепенение царят в трудовых коллективах, в руинах средняя и высшая школа. Загнан в тупик научно-технический прогресс. Интеллектуальный потенциал переключается в погоню за наживой, на личное обогащение за счет общества. Распоясавшихся политиканов и дельцов одолевает зуд распродажи на Запад всего и вся, от Курильских островов доновейших танков до художественных ценностей и дев сомнительного поведения, поразивших своей бесстыдной откровенностью издателей порнографических журналов! Взамен получаем шприцы одноразового использования презервативы, СПИД, устаревшие компьютеры и подержанные легковые автомобили.

Подорвана вконец монополия внешней торговле «Свободные зоны» и сектора экономического предпринимательства, привлечение зарубежных фирм призваны не только пробить брешь в системе нашей таможенной за^-1 щиты, чтобы без помех выкачивать наши сырьевые богатства, но и расширить сферу иноземной капиталистической эксплуатации на советские города и целые области. Это неизбежно приведет к усилению порчи природной среды, к превращению наших территорий в мировой могильник для вредных промышленных отходов.

Подлинные причины межнациональных столкновений в республиках, по моему мнению, состоят в том, что экономически окрепшие антисоциалистические силы превратили национализм, национальный эгоизм, идею национальной исключительности в главный фактор своей реставраторской политики, в знамя, под которое им удалось увлечь значительные слои трудящихся. При этом антикоммунистическая платформа национально-буржуазных перерожденцев выдавалась за суть перестройки. Отсюда и явочное введение многопартийности в республиках Прибалтики и Закавказья, требования ускорения возвращения к частной собственности на землю, орудия и средства производства, яростная агитация за выход из СССР, преобразование компартий республик на базе социал-демократизма и национал-коммунизма.

В настоящее время вспышки межнациональных столкновений, по-видимому, хорошо согласуются в пространстве и времени, что осложняет проведение контрмероприятий. Идет постоянный обмен организациями и «опытом» противоправной националистической деятельности. Начавшееся обострение обстановки в одной республике синхронно перебрасывается на другую, третью. Расширяется спектр приемов борьбы. Происходит как бы интернационализация националистических эксцессов и бесчинств.

Значительную роль в разжигании национальной розни в республиках и русофобских настроений населения сыграла провокационная деятельность Ю. Афанасьева, И. Коротича, Ю. Карякина и ряда других «прорабов перестройки», которые спелись с местными националистами на почве травли «оккупантов», оскорбления воинов Советской Армии, сжигания красных знамен, глумления над пролетарской символикой. Не отстают здесь и их зарубежные друзья. Летом в Риге проходила международная конференция, где один из заезжих «делегатов» американский конгрессмен открыто призывал к выходу из СССР прибалтийские республики, приветствовал как дикое достижение флаги бывших буржуазных республик развевающиеся на правительственных и партийных зданиях.

Правомерно в связи с этим поставить такие вопросы. Что, если бы, скажем, в Сан-Франциско собралась международная конференция по жизненным проблемам этого штата и, к примеру, советский гость, народный депутат В. Коротич выступил с требованием или советом отделить этот штат от США, как бы на это среагировал президент Буш или конгресс? Или, например, в штате Иллинойс поснимали бы государственные флаги США и заменили их флагами и гербами Великобритании, бывшей метрополии, как бы это оценила общественность Америки? Или кем-то оплаченные молодчики из разбушевавшейся толпы в Бонне принялись бы сжигать флаг ФРГ, а затем чучело солдата бундесвера. Или хуже того, стали глумиться над могилами немецких солдат, погибших в прошлых войнах? Осталось бы все это безнаказанно? Вряд ли кто стал бы сомневаться в исходе подобных «акций»! У нас же в республикам подобное происходит с участием ответственных партийных и государственных руководителей — и никакого осуждения! Разве что повозмущаются газеты интерфронтов и военных округов... Думаю, давно пора не возмущаться, а поднимать решительный голос протеста и требования применить власть. У нас что, нет законов или некому их применять?

Следует подчеркнуть, что все процессы межнациональной напряженности имели свою «историческую проработку». Она осуществлялась по-разному, но нельзя пройти мимо одного из последних «аккордов», принятию на II Съезде народных депутатов СССР постановления «О политической и правовой оценке советское германского договора о ненападении от 1939 года». Может быть, для большинства народных депутатов голосование за это постановление и является ошибкой, особенно если учесть, что их принудили голосовать трижды. Однако, для автора «блистательного доклада»» члена Политбюро, историка А.Н. Яковлева и его коллег по комиссии, эта «акция» может быть со всей определенностью оценена как преступление, которое вРоссии издавна квалифицировали как предательство! Ведь речь шла о документе, который занимает исключительное положение не только в истории советской дипломатии. Этот договор, подобно Брестскому миру определил судьбы Советского государства в самый критический момент, его истории.

Вспомним, с каким искусством дискуссия депутатов была мастерски уведена от величайших политических проблем прошлого и настоящего к вопросу о том, имеюсь или не имелись секретные протоколы. Вопросу отвлекающему, надуманному, по сути дела. Депутат Яковлев вдохновенно утверждал, что переговоры в Берлине августа 1939 года можно было бы ограничить салим договором, а вот протоколы к нему следует считать «сделкой», «имперскими амбициями» и т.п. По-моему, не надо быть доктором исторических наук, чтобы понять: без секретных договоренностей сам договор стал бы, в полном смысле слова, пустой бумажкой.

Кому же ныне выгоден пересмотр политических оценок советско-германского договора о ненападении? Истине? Сомневаюсь. Особенно выгоден пересмотр этих оценок для ублажения националистов Прибалтики, ищущих несуществующую правовую основу для развала федерации советских социалистических республик. К тому же, истина никогда не определялась и не определяется числом подавших за нее голосов, даже если это голоса уважаемых народных депутатов СССР, Голоса депутатов могут лишь более или менее точно отразить расстановку политических акцентов и сил, решающих данный политический вопрос, а отнюдь не историческую истину.

Думаю, что результатами данной переоценки истории лучше всего пользуются германские реваншисты и неонацисты, наследники моральных «ценностей» панской Польши, боярской Румынии, маннергеймовской Финляндии и, конечно, самые оголтелые националисты из прибалтийских республик, рвущиеся к реставрации капитализма и отделению от СССР. Хотят или не хотят этого депутаты, голосовавшие за проект постановления, предложенный комиссией А.Н. Яковлева, объективно они сыграли в пользу внешней и внутренней реакции, явных недругов России и социализма. Но пусть антикоммунисты и антисоветчики всех мастей не торопятся ликовать, забыв, что последнее слово в решении таких Допросов принадлежит народам, подлинным хранителем исторических и моральных ценностей нашей Социалистической Державы. Контрреволюция и национализм не пройдут! Сплоченный Великой Русью, Союз нерушимый республик свободных будет обновлен и упрочнен. На том стояли и стоять будут советские люди!

Порожденный реставраторскими тенденциями перестройки, разразившийся в СССР кризис как в зеркале отразился. Когда-нибудь историки назовут 1989 год самым черным в истории международного революционного рабочего и коммунистического движения. Год, когда в социалистических странах Европы произошел повсеместный отказ от социализма, его кризис и ослабление.

Что касается демократизации, то она, как известно может быть социалистической, в интересах трудящихся за лучшие условия их труда и жизни. Но может демократизация быть и буржуазной, нацеленной в конечном счете на обеспечение господства богатых над бедными, эксплуататоров над эксплуатируемыми, угнетателей над угнетенными. Ренегаты подменяют эти понятия. Однако, этот трюк всегда рано или поздно раскрывается, обнаруживается самими народами. Что же касается революции, то как бы ни был деформирован социализм, его капитализация объективно всегда будет носить контрреволюционный характер, что бы ни выдумывали «застрельщики» и «архитекторы» подобной словесной эквилибристики. Это относится к Горбачеву, Яковлевым и Шеварднадзе.

Капитализм, его рыночная экономика, его ценности, его средства и методы решения общественных проблей хотя и не лишены общечеловеческого аспекта, принципиально не могут стать ориентиром для вызволения социализма из его нынешних трудностей и ошибок, допущенных в прошлом и настоящем. Известно, что источники и причины наших трудностей не только собственные ошибки или неизведанность дороги, по которой идем, но и постоянная подрывная деятельности империализма, использование им в современных условиях более изощренных и эффективных экономическим и политических методов. К примеру, монополизация почти всех богатств и самых передовых технологий вмире в результате «мирного» разграбления зависимых государств, эксплуатация их дешевой рабочей силы, природных ресурсов, а также интенсификация перекачки «умов» из социалистических и развивающихся стран.

Начиная с 1917 года борьба империализма с социализмом постоянно видоизменялась, корректировалась, но планы этой борьбы никогда не убирались, да и сейчас не убираются, с рабочих столов правительств и генеральных штабов капиталистических государств. С момента зарождения социалистической системы государств попытки демонтажа социализма в большинстве из них предпринимались неоднократно. При этом внутренняя внешняя контрреволюция, как правило, выступали в трогательном единстве. История и последние события показали, что контрреволюционные силы научились лучше извлекать опыт из своих предыдущих неудач и Поражений, чего нельзя сказать о другой стороне, которая после поражения реставраторов нередко почивала на лаврах, не сделав должных выводов для себя.

Особенностью нынешнего кризиса социализма в Европе является то, что им оказалась охвачена самая Тошная и влиятельная страна в социалистическом содружестве - Советский Союз. Влияние нашего кризиса на события в европейских социалистических странах очевидны для каждого непредубежденного наблюдателя. Вспомним, что вначале скатывающаяся на путь капитализации социализма в СССР перестройка вызвала восторги лишь в Венгрии и Польше. В других соцстранах эти исправления социализма капитализмом были встречены сдержанно, с тревогой. А в ГДР даже ввели запрет на продажу наиболее одиозных изданий нашей «желтой» прессы. Не думаю, чтобы эта настороженность приветствовалась нашими «архитекторами». В печати звучали недовольные нотки. Вряд ли все это прошло незамеченным у внутренней и внешней контрреволюции, которая хорошо знала, куда можно повернуть рекламируемую в СССР демократию и гласность.

Разумеется, в ноябрьско-декабрьских событиях в Болгарии, ГДР, Румынии и ЧССР сработал и объективный механизм социального подражания, который всегда включается как в революционных, так и контрреволюционных процессах. Ведь реформаторы и «революционеры» переняли не только «митинговую» форму переворота, использовали взрыв индивидуализма и потребительства молодежи, но даже фразеологию вроде «гуманного», «демократического» социализма «с человеческим лицом», призывы «выдавливаний из себя раба», приглашения к власти элитарной интеллигенции, якобы обделенной благами при социализме, требования оттеснения от власти рабочего класса, отстранение от Руководства и даже роспуска его марксистско-ленинских партий. Общими явилась пропаганда антикоммунизма и антисоветизма, требования внесоциалистической многопартийности, исключение из духовной жизни идеологии марксизма-ленинизма, революционно-пролетарской символики, упразднение и разгром лее последовательно стоящих на классовых позиция органов государственной безопасности. Одним из новых обвинений к свергаемому руководству явилось неприятие им идеи и практики перестройки в СССР.

Возьмем самый сложный случай. Я никогда не являлась поклонницей Чаушеску в Румынии, барских замашек руководителей, их пристрастия к роскоши и почитаниям. Однако, вспомним, когда произошел переворот в Румынии? Именно тогда, когда «удалось добиться 120-кратного роста промышленного производства, выплатить свыше 20 миллиардов долларов внешнего долга, увеличить в 3,3 раза минимальную заработную плату, а соотношение между низкими и высокими доходами сократить до 1 к 4,7» («Комсомольская правда» 15.11.89). «Случайный» переворот произошел после того, как Чаушеску на октябрьском пленуме ЦК РКП заявил, что страны, становящиеся на путь «рыночной экономики», закономерно сталкиваются с инфляцией, ростом спекуляции, снижением жизненного уровня трудящихся. Этот путь, по его словам, ослабляет позиции мирового социализма и открывает дорогу реставрации капитализма. Отказ от руководящей роли коммунистических партий в Венгрии и Польше Чаушеску не без оснований связывал с введением «рыночной экономики», что оценивал как капитуляцию перед трудностями. Для правления положения Чаушеску предложил созыв совещания руководителей социалистических стран и обсуждение вопросов кризисной ситуации в социалистической содружестве.

Примерно спустя месяц после этого Николае и Еленана Чаушеску были расстреляны фактически без следствия, после суда, который не имел ничего общего ссамым примитивным судебным разбирательством. Пришедшие к власти «революционеры» поспешили запретить РКП, через принцесс начать переговоры с королей Михаем и постарались раскрутить маховик политических преследований. А насколько однотипны обвинения, которые «революционеры» и реформаторы спешили предъявить всем остальным руководителям соцстрам в том числе и узнику гитлеровских концлагерей Эриху Хоннекеру. Кому не известно, как победившие контрреволюции умеют мстить, фабриковать обвинения. И не одного выражения интернациональной солидарности со стороны наших «ленинцев»! Видимо, все это ради успехов «рыночной экономики».

Откат социализма в странах Восточной Европы вверг в глубокий кризис международное рабочее и коммунистическое движение. Находящиеся в противоборстве с капиталом рабочие заявляют, что их вначале их поедали социал-демократы, а теперь и коммунисты.

И, наконец, возникает вопрос, почему вдруг, если преобразования в европейских соцстранах носят революционный характер, характер обновления и развития социализма, почему эти преобразования получают столь горячую поддержку Буша, Тэтчер, Коля, Миттерана и других лидеров капиталистического мира? С каких это пор капиталисты стали приветствовать революции? Президент Буш, например, в одном из заявлений объявил себя первым защитником перестроечных доктрин в социалистических странах. А те похвалы, награды и превознесения, которые сыплются на «архитекторов» перестройки, чуткие заботы об их благополучии и успехе?

Как мне представляется, происходящие в Восточной Европе события подтверждают, что главный источник кризиса в социалистических государствах лежит в антиленинских деформациях правящих там партий. Ослабление и известное перерождение руководящих кадров привело к тому, что КПЧ, СЕПГ, ВСРП, РКП и ПОРП не выдержали девятого вала мелкобуржуазной стихии, начали дрейф к социал-демократизму (меньшевизму) и национал-коммунизму.

Глубоким кризисом охвачена и КПСС, где налицо идейный раскол. Объективно наша партия уже не является союзом единомышленников. Разногласия раздирают все ее органы и структуры. Разброд и шатания достигли критической черты. В КПСС ныне воспроизвелись и действуют все отвергнутые историей мелкобуржуазные группировки (меньшевики, анархо-синдикалисты, национал-коммунисты, троцкисты и т. п.). Критика и самокритика подменены буржуазным плюрализмом. Игнорируется принцип демократического централизма, ослабла партийная дисциплина, начался массовый выход из рядов КПСС, наметился разрыв руководства с партийными массами и с советским народом. а съезд компартии Литвы закрепил раскол республиканской парторганизации и принял решение о ее выходе из КПСС. Недельный вояж Горбачева, Медведева и Ряда членов ЦК КПСС в Литву, как и следовало ожидать, не возымел успеха, выявив слабость примиренческой позиции центрального руководства.

В КПСС появились члены партии, считающие для себя возможным заниматься антисоциалистической антисоветской деятельностью. Единомышленники Ю. Афанасьева открыто заявляют об отказе от марксизма-ленинизма, но предпочитают носить партийные билеты. ЦК партии не дает отпора ренегатам, оппортунистам и раскольникам. Организационно раскол в партии пытаются закрепить свободой фракций и группировок, что собираются отразить в новой Программе и Уставе КПСС. Большая часть партийной печати, ради и телевидения отданы на откуп ревизионистам и национал-коммунистам, не отражает интересы людей труда под маркой «общечеловеческих ценностей» насаждай буржуазную идеологию и буржуазную нравственно фальсифицируют историю партии и советского государства. Утрата наступательной коммунистической позиции в партийном руководстве и пассивность коммунистов подрывают КПСС изнутри, лишают трудящихся политического и организационного единства, оставляет их беззащитными перед реставраторами капитализма, наступающего под национальными и международными стягами.

С целью вывода КПСС из кризиса ревизионизма предлагают вообще покончить с идейно-политическм единством партии, полностью устранить из Устав принцип демократического централизма. Так, например, член ЦК вновь созданной компартии Литвы Чекуолис предложил считать коммунистом любого, кто купит карточку члена партии. Кажется, никто не додумывался еще торговать партийными билетами даже социал-демократических партиях. О демократическом централизме даже нечего говорить, в плененной «рыночными отношениями» партии он просто лишний.

Кому все это выгодно? Известно, что партия, не основанная на принципах демократического централизма, рассыпается легко от первой трудности. Она безопасна для антикоммунизма, свободно растворяется в массах, может служить приложением к играм слепых политических сил. С такой партией классовому противнику легко справиться, поскольку она не способна насерьезные действия. Именно здесь для литовских национал-коммунистов открылась прямая дорога к реставрации капитализма и выходу из СССР. В этой связ