День девятнадцатый. Одержимая парта и утиное проклятье.

- Все это, конечно, очень занимательно и весело, но мне все же интересно, кого наш Фрэнки настолько достал, - протянул Майки, лежа на одной из парт и играясь брелком на телефоне.
Это было интересно не одному ему. После того, как меня выписали и все за меня дружно порадовались, вопрос "Кто?" встал ребром. Предположений было море, что лишний раз доказывало тот факт, что, обитая в этой школе всего пару недель, я успел стать для кого-то болючей занозой в заднице. Лианна предположила, что это дело рук Рентхейла, хотя, естественно, изначально мне пришлось выслушать лекцию на тему "Уэй вредит вашему здоровью, злоупотребление Уэем может быть причиной раковых заболеваний и импотенции". Оба брата-психопата забраковали это предположение относительно Рентхейла, потому что Брайан слишком мягкотел и не настолько смел, чтобы устроить что-то серьезнее, чем дежурный прикол с кнопками (когда Майки произнес слово "кнопки", Джерарда заметно дернуло, и я просто не смог сдержать улыбки). Рэй, который, оказывается, все это время сидел с нами, вообще держался теории "все это заговор, за Айеро следят инопланетяне".
Короче, все были в замешательстве.
- А может, это и не твои враги? - внезапно спросил Джи, заплетая Рэю очередную косичку.
- В смысле? - не понял я, - А чьи тогда?
- Мои. Ты же говорил, что они там про меня что-то чирикали.
- Они говорили, что огребать буду я. Скорее всего, это за все, что мы наделали.
- А ты жалеешь, что наделал? - внезапно подал голос Майки.
Этот вопрос ввел меня в ступор. Жалею ли я? Если бы все это не было бы мне нужно, я бы просто проигнорил и Уэя, и все его безумные идеи. Но я, делая лицо чемоданом, послушно делал все, о чем он просит. Почему? Почему не проявлял ни явного желания участвовать в происходящем, ни нежелания? Я просто плыл по течению. Как будто хотел, но стеснялся. Как будто еще не выбрал, на чьей я стороне.
- Я не знаю, - пробормотал я, чтобы хоть как-то нарушить неловкое молчание, повисшее в проклятом кабинете.
Все, что мы вытворяли, было наказанием. Мы ничего не делали первыми, мы лишь отвечали так, чтобы желание портить нам жизнь отпадало навсегда. Я заметил на себе внимательный взгляд Джерарда. Он во мне сомневается?
- Я не жалею. Я лишь хочу понять, при чем тут Джи. – уже увереннее сказал я.
- Как ты его назвал? - удивленно воскликнул Рэй.
- Не понял? - переспросил я. Это еще что за прикол?
- Поясняю для малоосведомленных: Джерард позволяет называть себя настолько сокращённо только Майки, и если не дай Бог кто-то посмеет так его назвать, он проклянет этого несчастного на шести языках и нацарапает на лбу слово "пиписька", - устало, как будто заученно сказал парень-облако. – Поэтому то, что сейчас ты цел и невредим, а Джерард не рисует вокруг тебя магические круги и не цедит что-то на латыни, очень странно.
Ну здравствуйте. Еще один бзик Уэя, о котором я узнал последним. И как это понимать? Я как можно более вопросительно посмотрел на Джи. Собственно говоря, не один я.
- У меня появился конкурент, как я понял, - усмехнувшись, сказал Майки.
- Фрэнки просто так же мне дорог, - буркнул Джерард смущенно, еще более сосредоточенно разделяя очередную прядь Рэя для косички. Джи... Каким-то образом он заставляет меня чувствовать себя нужным и почти счастливым всего парой слов. Я заулыбался, как идиот, Уэй тоже.
- Мы вам не мешаем? - спросил Майки, садясь на парту и свешивая ноги. Он ее уже облюбовал: натащил на нее каких-то тряпок, свернутый ковер, какие-то провода, - короче, свил себе гнездо.
- Глупостей не говори, - смущенно пробормотал я. Эти двое, - Майки и Рэй, - уже успели нас поженить. А все из-за того, что в больнице первый, зайдя в палату, увидел, как Джи посапывал у меня на груди. Всех моих объяснений не хватало, чтобы успокоить изображающего своего фирменного икающего пингвина Майки.
Прозвенел звонок, а это значило, что нужно идти на астрономию.
... Я ненавижу своих гребаных одноклассников.
Стоило мне сесть за парту, как ножка моего стула с душераздирающим треском разломалась надвое, опрокидывая меня назад. В полете я, как самый удачливый ебантяй в мире, пару раз херанулся о стоявшую позади парту головой, а потом, размахивая ластами в воздухе и будто изображая учившегося летать аиста, еще и опрокинул на себя эту самую парту. В итоге я лежал в груде ломаного дерева, Джи давился хохотом, астрономица проглотила язык и не знала, орать на меня или нет, однокласснички визжали и ликовали: козел отпущения Айеро ебанулся, хахаха, это ведь так смешно. А у меня все болело. Обхохочешься, блять.
- Давай руку, - услышал я голос все еще хихикающего Джерарда из-под завалов. Да неужели Его Высочество снизошло до простого смертного и подало этому смерду свою распрекрасную длань? Я запомню этот день. Я схватил обрисованную ладонь, попытался подтянуться… Но ногу, которую я, видимо, подвернул, пронзила нечеловеческая боль.
- Я не встану, - вынес я суровый и беспощадный вердикт. Джи, как и подобает нахалу, хаму и мерзавцу, подленько захихикал над последним словом.
- Уэй, дотащи Айеро до медпункта, я позвоню его родителям, - наконец выдавила из себя астрономица.
- Не надо родителям! – завопил я. Мало было этой истории с больницей, так ещё и эта хрень. Маман такими темпами сожрёт всё успокоительное в округе.
- Я сам позвоню, - состроив милую мордашку и улыбнувшись во все тридцать два, проворковал Джерард, со всей дури дёргая меня за руку и перекидывая мою тушу через плечо, как мешок с картошкой.
- Ты совсем что ли охуел? – процедил я сквозь зубы на ухо Джи.
- Могу понести тебя, как принцесску, если хочешь, - хищно ухмыльнувшись, сказал он. Сказал так же тихо, чтобы не услышали ни одноклассники, ни несчастная учительница астрономии, которая уже в сотый раз проклинала тот день, когда устроилась на работу в школу с неадекватным Уэем, ибо всё вокруг этого психопата превращалось во фантасмагорическую феерию.
Джерард тащил меня в медпункт, насвистывая песенку гномов из «Белоснежки», а я чувствовал себя полнейшим идиотом. Во-первых, в первый же день в школе после эпичного возлежания в больнице я умудрился снова физически пострадать. Во-вторых, я чувствую себя мешком с картошкой, потому что меня и несут соответственно. В-третьих, вряд ли мне хватит слов, чтобы объяснить всё маме. И в-четвёртых, мне безумно неудобно, потому что моя задница удивительным образом находится рядом с Уэевой рожей, и этот факт меня немного беспокоит. И это не считая того, что я сам болтаюсь у Джи за спиной и лицезрею ту же картину, которую увидит и он, если повернёт голову.
Вот такие вот дела.
- Фрэнки, у меня уже зреет гениальный план, - сказал Джи, и его голос эхом отразился от школьных стен, сотрясая висевшую во время урока тишину.
- Никаких планов, - прохрипел я, ойкнув, когда Уэй неаккуратно дёрнул меня за больную ногу.
- Это ещё почему? – не понял Джерард.
- Они меня проверяют.
- Кто? Инопланетяне? Сразу говорю: тебя не возьмут, росточком не вышел, - захихикал Уэй. Когда-нибудь я сам, своими же руками заклею ему рот изолентой на целый день и он перестанет выводить меня из себя.
- Те, кто устроил всё это. Они хотят посмотреть, продолжу ли я тебе помогать.
- Ну охренеть! – внезапно возмутился Уэй. Что происходит? – Значит, это ты мне помогаешь, да? По-моему, эти дегенераты безмозглые что-то неправильно поняли! Если бы я сам захотел сделать что-то с кем-то, этот кто-то свалил бы в другую страну, сменил фамилию и сделал бы пластическую операцию, дабы руки великого меня не добрались бы до него больше никогда! – выдал на одном дыхании Джерард. Так вот оно что. Его больше беспокоит то, что все наши выходки записали на его счёт, а они чересчур мелочны для такого «великого злодея».
- Ты достал уже, - прохрипел я. – Тут проблемы и поважнее есть.
- Я объявляю им войну! – пафосно орал Джи, не обращая внимание на то, что сейчас идёт как бы урок и нельзя как бы шуметь. «Это же Уэй».
- Какой ты молодец, - не мог не прокомментировать я.
- Ты больше не будешь из-за меня страдать, - внезапно тихо и серьёзно сказал Джерард. Ну, настолько, насколько серьёзно мог говорить парень, тащивший другого парня вверх тормашками по школе в медпункт посреди урока.
- Интересно, что же мне помешает страдать дальше?
- Они до тебя не доберутся. – Джерард остановился перед дверями медкабинета. – Я их сам найду.
… - Получите-распишитесь! – задорно воскликнул Уэй, распахивая дверь медпункта и взваливая меня на кушетку. Медсестра, каким-то чудесным образом вернув с того света свой дар речи, тихо спросила:
- Это ещё что такое?
- Фрэнк Айеро и его нога. Сначала он со стула упал, а потом его окончательно добила разъярившаяся одержимая бесами парта. – спокойно пояснил Джерард.
- Иди обратно на урок, я тут и без твоей помощи справлюсь, - недовольно проворчала медсестра. Я ещё не был тут ни разу, но эта девушка показалась мне вполне милой: совсем ещё молодая, видимо, недавно получила работу; никакой штукатурки на лице, волосы выкрашены в ярко-рыжий, а на шее какая-то татуировка. Халат, который выполнял чисто символическую роль, был распахнут, а под ним – футболка с какой-то малоизвестной группой. Интересно, как такую особу вообще взяли на работу? Ещё и медсестрой. Наверное, директор вместе с завучем сначала провели обряд очищения, окропили её голову святой водой и только потом, убедившись, что она не приспешница сатаны, допустили её до работы.
- Никуда я не пойду, - встал в позу Джи, - нафига мне эта астрономия?
- Тогда просто делай умный вид и… - медсестра замялась, завертелась в поисках чего-то, а потом, схватив со столика неизвестно откуда взявшуюся в школьном медпункте утку, договорила: - и просто держи вот это. На случай, если зайдёт кто-то из учителей.
- Ах, ну да, как же я без утки выживу с вывихнутой-то ногой, - протянул я, глядя на Уэя, который так старался сделать умный вид. И держать утку. Всё это настолько тупо, что я даже не буду говорить, насколько это тупо.
- Мясу слова не давали, - рявкнула на меня медсестра, бегая по кабинету и хватая с полок то одно, то другое, а потом снова бросая это на место.
- Мисс Хэффиш, может, дать ему витаминку, чтобы заткнулся? – буднично предложил Уэй, всё ещё держа в руках эту идиотскую утку.
- Отличная идея, коллега, - пробормотала медсестра, - только для начала покажите мне, где там этот несчастный ногу свою вывихнул.
Ко мне подлетел Джерард, бесцеремонно задрал штанину и, потыкав в ногу пальцем и сравнив громкость моих криков, остановился где-то чуть ниже колена. Джинсы – будь они прокляты, - были слишком узкие, чтобы нормально их задрать и что-то сделать с ногой.
- Снимай с него панталоны, будем вправлять, - прохрипела медсестра (я уже успел догадаться, что эта женщина - просто слишком сильный демон, чтобы на неё подействовали банальные проверочные обряды школьной инквизиции), наконец, обращая на меня внимание и садясь на кушетку рядом с моей ногой. Джерард, хищно ухмыльнувшись, полез к моей ширинке.
- Я сам! – завопил я, отбиваясь от его рук. Ну да, сейчас же, пущу я его к своим штанам! Священная территория не будет осквернена его грязными ручонками.
- Мальчики, вот только давайте без своих брачных игр, я тут работаю, - устало пробормотала мисс Хэффиш, - а ты, - обратилась она к Джерарду, - держи утку, она сама себя держать не будет.
Уэй, немного расстроившись из-за того, что к штанам я его не пустил, встал в уголочке и, пристально наблюдая за каждой моей манипуляцией с ширинкой (он что, запоминает, что ли?!), начал теребить угол сверкающей утки.
Джинсы мои оказались сняты и были повешены на стульчик, а демоническая медсестра уже держала мою ногу в своих руках.
- Тут, короче, ничего серьёзного, вправим по-быстрому и пойдёшь. Не хватало ещё тут сопли размазывать из-за такой ерунды и родителей вызывать. – сказала она, почесав щеку накрашенным чёрным лаком ногтём.
- А можно я вправлю? – скрипя зубами, отозвался Джерард.
- Лучше утку подержи, - не оборачиваясь, буркнула мисс Хэффиш. Она взяла мою ногу в каких-то, видимо, определённых местах, тут надавила, там зажала, резко повернула и…
Я завопил, как резаная свинья, потому что боль, пронзившая мою ногу, не шла ни в какое сравнение с тем, что я ощутил при самом падении. Однако она вспыхнула и так же быстро потухла. Я понял, что моя нога уже как бы готова к дальнейшей эксплуатации.
- А нахрена было меня раздевать? – пробормотал я.
- Так повелел космос, - медсестра смерила меня недовольным взглядом, - Неужели ты бы хотел, чтобы я тебе её окончательно доломала? Через эти тряпки я просто не почувствовала бы, что надо куда дёргать.
- Ну… - я слегка замялся, - спасибо тогда.
- Можно мне уже положить утку? – подал голос Уэй.
Мисс Хэффиш и я переглянулись.
- Нет, - довольно улыбнувшись, сказала медсестра. – Почувствуй утку, слейся с уткой. Будь уткой.
Я уже не мог сдержать смеха, а мисс Хэффиш, пытавшаяся сделать лицо великого сенсея, засмеялась в голос.
- Идите нахер, пойду на астрономию, - обиженно буркнул Уэй, бросая осточертевшую ему утку и выходя из кабинета.
- Давай догоняй его, а то он натворит ещё что-нибудь, - кидая мне штаны, сказала медсестра.
Моя жизнь становится слишком цикличной, и вслед за чередой неудач обязательно проявится что-то хорошее. Я думал, что всё наладится.
Я просто ещё не знал, что это только начало.

День двадцатый. Хитросплетения, интриги и немного мании величия.

Честно говоря, ни разу я еще не видел маму в таком состоянии. Халк крушить, Халк ломать, Халк детей убивать, Халк рыдать от безысходности. Одновременно хотелось и падать ей в ноги, рассыпаясь в извинениях, и истерить с воплями "Это я, что ли, виноват?", и просто забить на все, считая прыгающих через заборчик овечек в голове.
- Я уже не знаю, как с тобой бороться, не знаю, как и от чего тебя защищать, - мама уронила голову на руки, тяжело вздыхая. Я, как провинившийся, не имел права садиться за стол. Умру голодным, как несчастный африканский ребёнок.
- У тебя всегда кто-то крайний. Кто-то, но не ты. Пора бы уже начать искать причину в себе, а не в других. - Ну, началось. К первому уроку я точно не успею. Это, конечно, не так уж и плохо, но, честно говоря, лучше я бы отсидел эту дурацкую литературу в компании опасного во всех смыслах учителя и не менее "во всех смыслах" Уэя, чем стоять здесь и чувствовать себя вселенским злодеем номер один.
- Мам, я так опоздаю, - осмелился наконец заметить я. В ответ меня лишь одарили полным боли и страданий взглядом. О, Господи.
- Ты меня совсем не слушаешь? – А вот с этого момента можно действительно отключаться: ничего путного мама уже не выдаст, поэтому остаётся только стоять и ждать, когда потоки обвинений во всём на свете наконец иссякнут.
Скрыть от мамы вчерашнее происшествие я не смог по одной простой причине, которая, завалившись ко мне домой, сожрала всё печенье, которое смогла найти, и параллельно выдала всё несчастной женщине, причём во всех красках расписывая моё эпичное падение и последующее лечение в, так сказать, полевых условиях. Мама, собрав всё имевшееся в доме успокоительное, решила поставить рекорд по его пожиранию. Наверное, она думала, что чем больше она его съест, тем более ужасным и бессердечным я себя почувствую, глядя на эту картину маслом «Несчастная мать-одиночка заедает проблемы единорожьей дозой валерьянки». Наивная. Джерард же в свою очередь смог избежать кровавой расправы, ибо удрал от меня в мою же комнату и вышел в окно. Для него это, конечно, норма, но я всё никак не могу привыкнуть к его обезьяньим наклонностям.
Я просто поражаюсь этому человеку.
… На первый урок я, естественно, опоздал. Правда, стоило мне войти, как на меня воззрилось двадцать пар недовольных глаз, владелец одной из которых при этом ещё и многообещающе играл бровями, зная, как меня это бесит. Сев за свою парту и хотя бы ради собственного морального удовлетворения пнув ногой Джерарда, я попытался сконцентрироваться на уроке. Как ни странно, сегодня мистер «давай поговорим о твоей успеваемости в моём кабинете» был на удивление тих. Хотя, в его случае «тих» и «зол» - почти синонимы, так что лучше лишний раз на себя внимание не обращать: не дай Бог его злоба вызвана слишком затянувшимся одиночеством. По школе уже пошёл слушок, что кто-то там где-то там вроде как видел этого нашего Дон Жуана с каким-то «златокудрым юнцом» из нашей параллели. Но, естественно, сказанное устами чирлидерши не есть правда ни в коем мыслимом и немыслимом случае, - как выразился бы Уэй, как всегда по-бабски отставив ногу и оттопырив указательный палец вверх.
- Эй, Айеро, - подал голос Джи, оборачиваясь и глядя на меня из-под чёрных косм.
- Чего тебе, утка? – улыбнулся я в ответ. Уэй тихонько матернулся под нос, так, чтобы я не услышал, но понял, что он зол.
- Надо поговорить.
Так, а вот это мне уже не нравится. Слишком уж он серьёзный.
- Интересно, о чём, - на самом деле мне было нихуя не интересно, а точнее, я боялся того, что он сейчас скажет, но если бы я просто промолчал, этот ненормальный состроил бы щенячью рожу и обиделся, притом его обидка оставила бы в будущем на моём бренном теле пару синяков.
- О твоей «девушке», - последнее слово парень выделил с таким отвращением, будто у него на языке был огромный и противный прыщ, который назывался «девушка».
Так, ясно, опять он свою шарманку достал. Ничем хорошим это не кончится (странно, что я этого не заметил тогда, когда вообще с ним начал общаться), поэтому придётся подготовиться к худшему. Хотя, худшее в исполнении Уэя может навсегда лишить меня не только девушки, но и невинности со всем прилагающимся.
Блять.
О чём я думаю.
Я попытался закрыться учебником и ворохом тетрадок, чтобы препод меня не трогал или, что было бы вообще просто замечательно, подумал, что я умер. Надо было всё обдумать. Чего Уэй от меня хочет? Раскаяния? Голову Лианны на подносе? Желе из поноса единорога? Чего?! Почему он никогда не говорит ничего прямо, почему постоянно я должен всё додумывать? Я больше, чем уверен, что, как только прозвенит звонок, Уэй потащит меня в какие-нибудь неведомые дали и начнёт впаривать мне, что Лианна – демон во плоти, что она сожрёт мою душу на завтрак и закусит сердцем моей мамы, что если я буду с ней встречаться, то меня не будут любить Иисус и зубная фея, что это именно Лианна всё устроила и она во всех грехах смертных повинна. А потом этот фрик на меня обидится, когда я скажу ему, что эта несчастная девушка ни в чём не виновата.
- Айеро, убирай свою Китайскую Стену и займись уже делом, - услышал я манерный голос преподавателя.
- «А то придётся остаться после уроков, чтобы подтянуть упущенное», - прошипел Уэй, хищно ухмыльнувшись и глянув на меня. В его глазах была какая-то странная обида. Это немного пугало: меня ждёт не дежурная перебранка на тему Лианны, а что-то явно пострашнее.
Не успел звонок дозвенеть, как Джерард вскочил, схватил меня за руку и потащил в неизвестном направлении. Я еле успел схватить свои вещи, ведь первый закон неудачника гласит: никогда не оставляй вещи свои в школьном кабинете, ибо рискуешь получить в них неприятный сюрприз. Уэй дотянул меня до туалета, с силой захлопнул дверь и, отшвырнув сумку в угол, прижал меня к стенке.
- Вы сосались. – Выдал он, глядя на меня с каким-то то ли вызовом, то ли диким гневом.
- Что? – до меня доходит, как до жирафа с синдромом страуса.
- Ты и Лианна. – (вау, он такой неожиданный, интересно, как он пришёл к этому? Может, спросим об этом его дзен?)
- А тебе какое дело? – ну класс, во мне проснулся маленький бунтарь, а это значит, что истерики не миновать.
- Я думал, вы просто дружите, - из его уст это прозвучало так сурово, будто он имел в виду не «дружить», а «жрать котят, насиловать детей и сжигать женщин заживо во славу сатане».
- Может, ты меня отпустишь? – как-никак, эта сволочь была выше, и, прижав меня к стене, Уэй непроизвольно сдавил мне все дыхательные пути.
- Нет, не отпущу. – Да что с ним такое творится?
- Так, Джи, послушай меня, - (обычно в таких ситуациях я мелю несусветную чушь, так что моему подсознанию уже стало стыдно. Заранее.) – Я не буду тебя спрашивать, где ты вообще об этом услышал. Но, - для пущей уверенности я даже поднял указательный палец вверх, что стоило мне титанических усилий, - ты не имеешь права указывать мне, с кем встречаться, с кем целоваться и с кем спать, раз уж на то пошло! Даже мама моя не имеет на это права! – (ну всё, меня понесло), - если тебе Лианна не нравится, это не значит, что она должна раздражать всех! И – да – я буду с ней встречаться, раз уж на то пошло! – (что я несу, зашейте мне рот…)
- Мне назло? – в глазах Уэя уже сквозила такая дикая ненависть, что, казалось, он способен испепелить меня одним взглядом.
Мы замолчали, смотрели друг другу в глаза и пытались придумать наиболее остроумное оскорбление. Наверное, подобная жесть – неотъемлемый атрибут дружбы. Ключевое слово – наверное. И меня немного пугает тот факт, что ссориться мы с Джи стали слишком часто.
Внезапно мы услышали звук, который выбил из колеи обоих. Слив бачка. То есть, пока мы с пеной у рта выясняли отношения, кто-то тут рядышком мирно срал.
Заебись.
- Мальчики, хватит ругаться, обе ваши фигурки на свадебный торт всё равно не вместятся.
Ну конечно, кого ещё черти могут носить там, где он всегда так в тему? Похоже, «это же Уэй» распространяется на всех членов их ненормального семейства.
- Майки, блять, что ты тут забыл?! – заорал на брата Джерард, от неожиданности (или от злости, что более вероятно) сыпанув на Уэя-младшего соли из взявшегося ниоткуда пакетика. Меня Уэй всё ещё не отпускал.
- Если тебе так интересно, чем я тут занимался, можешь посмотреть вон там, - Майки указал на унитаз в кабинке, из которой только что вышел, - там вроде ещё что-то осталось.
Джерард скривился, представив себе панораму сверху, и, озлобленно глянув на меня с видом «А с тобой мы ещё не закончили», пробурчал:
- Вали тогда давай.
- Эмм, извиняюсь конечно, что встреваю в такую важную беседу, - Майки слегка замялся: наверное, его смутил вид всё ещё не отпускавшего меня Джи, - но думаю, вам будет интересен тот факт, что буквально пять минут назад, перед звонком, Лианна и Рентхейл уединились в кабинете искусства, где вроде бы сейчас нет урока, - Майки улыбнулся во все тридцать два и я понял, что надо было это сфотографировать и подписать: «Майки Уэй или история о том, как задрот-неудачник всегда всё про всех знает, как последняя баба».
Стоп.
Лианна и Рентхейл? Это ещё что такое? Не успел я даже ничего подумать, как Уэй снова схватил меня за руку, на этот раз как-то грубо и больно, и потащил вон из туалета.
- А сумка со всеми её внутренностями мне, значит, в наследство, да? – услышали мы вопль Майки. Джерард наплевал даже на весь свой набор юного мстителя. Вот это поворот, блять. Всё серьёзно.
- Я же тебе говорил, я же тебе говорил! – как мантру повторял Джи. Как меня это заколебало уже, кто бы знал.
- Перестань! Какого чёрта? Я ей верю, она не станет встречаться с такой тряпкой, как Рентхейл! Я ей нравлюсь, она не стала бы добиваться меня, чтобы потом обжиматься с этим недоделанным пидором! – пытался возмущаться я. Уэй резко остановился. Обернулся.
- «Какого чёрта»? «Тряпка»? «Нравлюсь»? – он посмотрел на меня и я понял, что зря это ляпнул. – Фрэнк Айеро, ты мой.
Ну зашибись. К такому жизнь меня не готовила.
- Вот как? – если честно, я просто не знал, что на это ответить.
- Да. Ты принадлежишь мне, и никакая Лианна не посмеет посягнуть на мою собственность.
- Собственность? – моя очередь психовать.
- Имеешь что-то против? – Джерард снова был слишком близко. Нос к носу. Смотрел в упор. С вызовом так смотрел, как будто был уверен в своей правоте на все сто, двести и триста пятьдесят.
- При чём тут твоя мания всевластия? – спросил наконец я.
- Она не заберёт у меня тебя.
Ну вот, снова я не знаю, что с собой поделать. Этот Уэй… Он невыносим. Он считает, что я должен делать всё, о чём он попросит, он думает, что мир принадлежит ему, он слишком самонадеян. Я ненавижу его за это. Но в то же время восхищаюсь им, повторяю в голове каждое его слово, будто бы убеждаясь, что он сказал это именно мне. Я ненормален. Он ненормален. Он бесится, когда видит меня с кем-то другим, а я бешусь, когда понимаю, что в его власти послать меня на три могучих буквы и никогда больше не вспоминать. Потому что он блять всесилен, а я тряпка, которая не может даже понять, как относится к этому ненормальному фрику по имени Джерард Уэй.
Злость в нас обоих будто поутихла, глаза перестали источать гнев и ненависть от непонимания. Мне самому стало интересно, почему Лианна и Рентхейл вместе и что их связывает. А до Уэя дошло, что он сказанул больше, чем хотел.
- Пойдём, - решительно сказал он и потащил меня в сторону кабинета искусств, так и не отпустив моей руки. Но на этот раз его пальцы не сжимали мою ладонь так сильно, его ногти в неё не впивались. Он просто держал меня, как будто боялся, что я испугаюсь и убегу.
Конечно, убежишь от такого гемора.
Мы подошли к кабинету. Там и вправду, на первый взгляд, никого не было.
- Майки, по-моему, нас просто наебал, - вздохнул я. Если это действительно так, я убью этого придурочного задрота и скормлю его кишки школьной футбольной команде.
- Нет, - уверенно ответил Джи, указывая пальцем на приоткрытую дверь. Там была достаточно широкая щель. Я заглянул внутрь и увидел два силуэта, в которых точно узнал Брайана, - я не мог ни с чем перепутать эти многострадальные штанишки, - и Лианну. Они просто разговаривали, но… что-то тут не так. Что-то тут точно не так. Я глянул на Уэя. Он будто бы что-то шептал, но не вслух, а как бы про себя. Это ещё что за уличная магия? Мне почему-то сразу вспомнилось, что заклинания читают, не отводя взгляда от жертвы. Твою мать, что я несу.
- Эй, ты чего? – ткнул я пальцем в Джи. Тот нахмурился.
- Пытаюсь читать по губам, - ответил он, не отводя взгляда от Лианны – почему-то я был уверен, что он следит именно за ней. – Я не стану больше… Я не хочу быть крайней… Подумают на меня… - бормотал Уэй её слова, - Он меня не любит… Похож на педика… Не знаю, что делать…
С каждым словом, промямленным Джерардом, мне становилось всё хуже и хуже. Сердце билось как бешеное – не то от волнения, не то от какой-то придурочной безысходности. Я не мог сделать никаких точных выводов из того, что говорила моя якобы девушка, а точнее из того, что смог понять Джи, но я понимал точно, что она как-то связана с тем, что происходит. Как-то связана с теми, кто объявил нам с Уэем войну в этой школе.
Мне становилось всё интереснее и интереснее.