Платон – основоположник идеалистического направления философии.

Платон является основателем идеализма. Главными положениями его идеалистического учения являются следующие:

материальные вещи изменчивы, непостоянны и со временем прекращают свое существование;

окружающий мир («мир вещей» также временен и изменчив и в действительности не существует как самостоятельная субстанция;

реально существуют лишь чистые (бестелесные) идеи (эйдосы);

чистые (бестелесные) идеи истинны, вечны и постоянны;

любая существующая вещь является всего лишь материальным отображением первоначальной идеи (эйдоса) данной вещи (например, кони рождаются и умирают, но они лишь являются воплощением идеи коня, которая вечна и неизменна и т.д.);

весь мир является отображением чистых идей (эйдосов).

Гносеология (учение о познании) Платона.

Касаясь гносеологии (учения о познании), Платон исходит из созданной им идеалистической картины мира:

поскольку материальный мир является всего лишь отображением «мира идей», то предметом познания должны стать прежде всего «чистые идеи»;

«чистые идеи» невозможно познать с помощью чувственного познания (такой тип познания дает не достоверное знание, а лишь мнение – «докса»);

высшей духовной деятельностью могут заниматься только люди подготовленные – образованные интеллектуалы, философы, следовательно, только они способны увидеть и осознать «чистые идеи».

Душа - это движение, способное двигать само себя, причина изменений и всяческого перемещения вещей. Душа правит всем, что есть на небе, на земле и на море с помощью своих собственных движений - желание, усмотрение, заботы.
Солнце, Земля и т.д. - это всего лишь формы души. Душа первична, материальные тела вторичны, производны. Платон ставит проблему соотношения духовного и материального и делает вывод о божественности душ, скрывающимися за материальными телами.
В "Тимее" П. рисует творение и устройство космоса. Он вводит понятие демиурга - строителя мира. Демиург создает мир из идей и бесформенной материи, которую П. называет небытием. Идея образует сверхъестественный мир и представляет собой прообразы будущих вещей. Каждая вещь имеет свой прообраз. Идеи - это своеобразные модели материальных вещей. Идеи важны и для души. Из смеси идей и материи демиург делает мировую душу, которую распространяет по всему пространству. Мировая душа воплощается в космосе. Космос, таким образом - живое существо, одаренное умом. Демиург создает так же Богов и индивидуальные души. Боги заключают бессмертную душу в смертное тело. После смерти душа может вернуться на свою звезду. Эти положения Платона сближают его философию с астрологией и мифом о переселении душ. Поскольку души имеют отношение к идеям, постольку каждая из них обладает знанием.
Познание - это процесс воспоминания душой хранящихся в ней знаний, а обучение - это пробуждение души, ее активизация. Знание не вкладываются в голову ученика, но пробуждаются в душе. В "Федоне" П. развивает мысль, что бессмертие души ставит перед ней и индивидом проблему: если душа смертна, то индивиду нечего беспокоиться за свои грехи, но душа бессмертна и ей предстоит суд.

Вопросы метафизики в философском учении Аристотепя. Критика платоновской теории идей.

Подобно Платону, Аристотель полагает, что посредством понятий познаются существенные, коренные и неизменные свойства бытия. Так же как и Платон, Аристотель считает именно понятия средством познания существенных свойств предметов. Но, соглашаясь в этом с Платоном, Аристотель самым решительным образом выступает против учения Платона о безусловной самобытности понятий, иначе — против учения об их безусловной независимости от вещей по бытию. Принципиальное возражение в нем.вызывает платоновское противопоставление понятий как единственно действительных сущностей чувственному бытию.

Возражения Аристотеля против платоновской теории «идей» могут быть в основном сведены к четырем.

Основа возражений Аристотеля состоит в том, что, вводя «идеи» как самостоятельное бытие, отдельное от существования чувственных вещей, Платон развивает теорию, в которой «идеи» оказываются бесполезными как для объяснения познания вещей, так и для объяснения их бытия. Согласно первому возражению Аристотеля, «идеи» бесполезны для объяснения знания, гипотеза о существовании идей не дает познанию вещей ничего нового: платоновские «идеи» — простые копии, или двойники, чувственных вещей; в содержании «идей» нет ничего, чем они отличались бы от соответственных им чувственных вещей. По Платону, общее имеется в «идеях». Но так как оно имеется и в отдельных чувственных вещах и так как в «идеях» оно то же, что и в отдельных вещах, то в «идеях» не может быть никакого нового содержания, которого не было бы в вещах. Например, «идея» человека, или, согласно Платону, человек сам по себе, в своей сущности ровно ничем не отличается от суммы общих признаков, принадлежащих каждому отдельному чувственному человеку.

Второе возражение Аристотеля — в том, что постулируемая Платоном область «идей» бесполезна не только для познания, но и для чувственного существования. Чтобы иметь значение для области чувственных вещей, царство «идей» должно существовать внутри области чувственных вещей. Но как раз у Платона область «идей» начисто обособлена от мира чувственных вещей. Поэтому не может существовать никакого основания для какого бы тони было отношения между ними.

Платон понимает, что вопрос об отношении между обоими мирами должен возникнуть необходимо. Но Платон слишком легко обходит возникающую здесь трудность. Он отделывается от нее разъяснением, согласно которому вещи чувственного мира «участвуют» в «идеях». Объяснение это — очевидное повторение приема пифагорейцев, которые в ответ на вопрос об отношении вещей к числам говорили, будто чувственные вещи существуют «по подражанию» числам. Однако, по Аристотелю, и ответ пифагорейцев и ответ Платона — не настоящее объяснение, а пустая метафора. В частности, у Платона слово «участвуют» не дает строгого определения отношения между обоими мирами. Но такое определение, согласно Аристотелю, и невозможно, так как платоновские «идеи» — не непосредственные сущности чувственных вещей.

Так отклоняет Аристотель учение Платона об отношении чувственных вещей к «идеям» по бытию.

Третье возражение Аристотеля основывается на рассмотрении платоновского учения о логических отношениях «идей». Это, во-первых, логические отношения между самими «идеями» и, во-вторых, отношения между «идеями» и чувственными вещами.

Логическое отношение между «идеями» есть отношение общих идей к «идеям» частным. При этом, согласно учению Платона, общее — сущность частного. Но два этих положения — отношение общих идеи к частным и положение, согласно которому «идеи» субстанциальны, — по мнению Аристотеля, противоречат друг Другу. А именно: выходит, что одна и та же идея может быть одновременно и субстанцией и несубстанцией: субстанцией, так как, будучи по отношению к подчиненной ей частной идее более общей, она имеется налицо или отображается в этой частной идее как ее сущность; и в то же время она не будет субстанцией по отношению к более общей сравнительно с ней идеей, которая и есть для нее ее субстанция.

Но Платон, согласно Аристотелю, запутывается в противоречии также и в своем учении об отношении между областью чувственных вещей и областью «идей». Согласно убеждению Платона, отдельные вещи чувственного мира заключают в себе нечто общее для них.

Это возражение Аристотеля против теории «идей» Платона получило впоследствии название «третий человек». Повод для такого названия состоял в том, что, согласно Платону, кроме чувственного человека и кроме «идеи» человека (или «второго» человека), приходится все-таки допустить существование еще одной возвышающейся над ними «идеи» человека. Эта «идея», охватывающая общее между первой «идеей» и чувственным человеком, и есть «третий человек». Четвертое возражение Аристотеля против теории «идей» Платона состоит в указании, что теория эта не дает и не может дать объяснения важному свойству вещей чувственного мира. Свойство это — их движение становление: возникновение и гибель. Так как идеи Образуют, согласно Платону, особый и совершенно отдельный, замкнутый мир сущностей, то Платон не способен указать причину для непрерывно происходящего в чувственном мире изменения и движения.

 

Например, как мог возникнуть глиняный горшок? Во-первых, необходима глина, из которой можно сделать горшок (материальная причина). Во-вторых, нужен гончар, который из этой глины вылепит горшок (действующая причина). В-третьих, гончар должен иметь цель, ради которой он возьмется за работу, например, продать горшок или сварить в нем похлебку (целевая причина). Но даже если есть и глина, и гончар, и цель – этого мало. Гончар не сможет создать горшок, если не будет знать, как он выглядит, какова форма горшка (формальная причина).

Две причины из перечисленных выше являются вечными: формальная и материальная. Любая вещь – это неразрывное единство формы и материи. Не только форма вечна и не меняется с разрушением отдельных горшков, но и материя тоже вечна, она лишь переходит из одного состояния в другое, от одной формы к другой, - иначе нечего было бы оформлять. Приоритет Аристотель отдавал формальной причине. Ведь материя, с его точки зрения, - неопределенный, лишенный формы субстрат, пассивный материал для оформления. Поэтому формальная причина бытия – самая важная, ведь форма является обязательным условием существования вещей, их сущностью. Все возникающее возникает лишь постольку, поскольку становится определенным, оформляется. Материя – только возможность, как медь является возможностью и для медного шара, и для монеты, и для статуи. Возможность превращаться в действительность (в шар, монету, статую) только при оформлении.

Таким образом, главной проблемой метафизики Аристотеля стала проблема соотношения формы и материи.

Бог Аристотеля — как бы идеальный величайший и совершеннейший философ, созерцающий свое познание и мышление, чистый теоретик. Такое учение — очень опосредствованное, отдаленное, но несомненное отражение общественной основы, на которой оно возникло. Основа эта — развитое рабовладельческое -общество, резкое отделение умственного труда от физического, захват рабовладельцами привилегии на умственный труд, отделение теории от практики, науки от техники и практики, созерцательный характер самой науки, преобладание в ней умозрения и созерцательного наблюдения над экспериментом.

Понятие души у Аристотеля

Душа, по Аристотелю, есть форма живого органического тела. Это положение разъясняется следующими метафорами. «Подобно тому, как если бы естественным телом было какое-нибудь орудие, например, топор, а именно сущностью его было бы бытие топором, и оно было бы его душой. И если ее отделить, то топор уже перестал бы быть топором. Сказанное нужно рассмотреть и в отношении частей тела. Если бы глаз был живым существом, то душой его было бы зрение. Ведь зрение и есть сущность глаза как его форма; с утратой зрения глаз уже не глаз, разве только по имени, так же как глаз из камня или нарисованный. Сказанное же о части тела нужно приложить ко всему живому телу... но живое в возможности — это не то, что лишено души, а то, что ею обладает».

Душа делает тело живым. Без души оно было бы трупом. В душе причина— основа — всех проявлений живого тела; рост, дыхание, а также чувствование, мышление обусловлены ею. В душе заложена цель активности живого тела, всех его согласно работающих жизненных сил. Душа под воздействием внешней причины властно заставляет тело осуществлять деятельность определенного типа, заложенную в организме как цель его развития: растение стремится быть растением, животное — быть животным. Тело и все его органы и части являются инструментом на службе у души. «Ведь все естественные тела суть орудия души — как у животных, так и у растений, и существуют они ради души».

Учение Аристотеля о душе как цели проникнуто телеологизмам, следовательно, идеализмом. Его гносеологическими корнями является перенесение специфических особенностей человеческой деятельности и сознания, которые носят целенаправленный характер, на низшие уровни психической организации и вообще на природу. «Как ум действует ради чего-нибудь, так и природа, а то, ради чего она действует, есть ее цель».

Таким образом, душа как форма тела означает, что она есть суть тела, причина и цель всех его действий. Все эти характеристики души Аристотель объединяет и обобщает в специальном понятии «энтелехия», которым обозначает подлинную действительность тела, то, что делает его живым, постоянную возможность его жизненных функций, т. е. существующую и тогда, когда душа не «проявляет себя активно (например, во время сна). Душа неразрывно связана с телом: ведь она есть состояние активности тела. Действует не душа, а соответствующее тело, но тело одушевленное. По Аристотелю, не душа, а «человек благодаря душе сочувствует, учится или размышляет».

Все душевные состояния сопровождаются телесными проявлениями. Поэтому изучение души есть дело двух исследователей — естествоиспытателя и диалектика. Например, «диалектик определил бы гнев как стремление отомстить за оскорбление или что-нибудь в этом роде, рассуждающий же о природе — как кипение крови или жара около сердца». Хотя душа бестелесна, ее носителем является особое органическое вещество — пневма, которое у животных вырабатывается в крови. Орган души — сердце. Мозг выполняет вспомогательную функцию, в нем кровь охлаждается до нужной нормы. Аристотель критиковал Платона за деление души на части, раздельные по их локализации в теле, и, доказывая единство души, говорил не о частях, а об отдельных способностях, силах (дюкамис) души, которые только в переносном смысле называл частями. В то же время Аристотель признавал самостоятельность и раздельность по крайней мере двух начал — души как энтелехии тела, уничтожающейся при его разрушении, и души как проявления божественной сущности, приходящей в тело и выходящей из него в момент смерти: «...каждая из частей обладает ощущением и способностью двигаться в пространстве, а если есть ощущение, то имеется и стремление. Ведь где есть ощущение, там есть печаль и радость, а где они, там необходимо есть я желание. Относительно же ума и способности к умозрению еще нет очевидности, но кажется, что они — иной род души и что только эти способности могут существовать отдельно, как вечное отдельно от преходящего. А относительно прочих частей души из сказанного очевидно, что их нельзя отделить друг от друга вопреки утверждению некоторых».

У Аристотеля встречаются разноречивые указания относительно частей души. В основе его классификации лежит выделение трех ступеней жизни: растительной, животной, человеческой, при этом способности высшей ступени включают способности предыдущих и не могут существовать без них. «И у фигур и у одушевленных существ в последующем всегда содержится в возможности предшествующее, например, в четырехугольнике — треугольник, в способности ощущения — растительная способность».

Растительная и животная душа понимались материалистически. «Ясно, что наиболее важные психические способности, психические факты, будут ли они принадлежать всем животным или будут представлять собою специальное достояние только некоторых, принадлежат у этих животных как душе, так и телу — таковы, например, способность чувственного познания, память, стремления, влечение и вообще воля, желание, сюда же можно отнести еще удовольствие и страдание, почти всем животным присущи эти способности». Разумная душа, по Аристотелю, идеальна, отделима от тела, ее сущность божественна. После смерти тела она не уничтожается, а возвращается в бестелесный эфир воздушного пространства. Аристотель, верно чувствуя качественное отличие человека от животных и тем более от растений, идеалистически объясняет его источник.

Виды души. Аристотель различает три вида души. Два из них принадлежат к физической психологии, поскольку они не могут существовать без материи. Третья метафизична. В своем минимуме душа есть везде, где есть жизнь. "Отправляясь в своем рассмотрении от исходной точки, мы утверждаем, что одушевленное отличается от неодушевленного наличием жизни" (II, 2, с. 396). А чтобы быть живым, достаточно обладать способностью к питанию, к росту и к закату (естественный цикл живого), т. е. быть растением. Способность к питанию - критерий растительной души. В своем же максимуме душа есть там, где есть ум, при этом даже только ум. Таков бог, о котором, как мы видели, Аристотель говорил, что "жизнь без сомнения присуща ему, ибо деятельность разума есть жизнь" (Метафизика, XII, 7, с. 221).
Вообще говоря, чтобы быть живым, достаточно обладать хотя бы одним из таких признаков, как ум, ощущение, движение и покой в пространстве, а также движение в смысле питания, упадка и роста. Так, чтобы быть животным, достаточно чувства осязания: "животное впервые появляется благодаря ощущению" (О душе, II, 2, с. 397). Способность к осязанию - критерий наличия животной души, так же как способность к питанию - растительной. В свою очередь, способность к ощущению (а осязание - его минимум) влечет за собой удовольствие и неудовольствие, приятное и неприятное, а тсм самым желание приятного. Кроме того, некоторым живым существам присуща способность к движению в пространстве. Так как способности к ощущеншо не может быть без растительной способности, то животные обладают не только животной, но и растительной душой. Таковы две низшие, "физические" души. Вторая выше первой и включает ее в себя. Где есть животная душа, там есть и растительная, но не наоборот. Поэтому животных меньше, чем растений.
"Наконец, совсем немного существ обладает способностью рассуждения и размышления". Эти существа распадаются на две группы: люди и бог. Люди, обладая способностью к рассуждению и размышлению, обладают как животной, так и растительной душой. Бог, как было уже сказано, обладает лишь разумной душой. Человек - и растение, и животное. Бог - только бог. Так образуется лестница живых существ в психологическом аспекте. В принципе эта лестница непрерывна, но все же она распадается на три пролета:
1) растительная душа - первая и самая общая способность души, чье дело - воспроизведение и питание, а воспроизведение - минимальная причастность к божественному 1 /Здесь слышится мотив платоновского "Пира:": "Рождение - это та доля бессмертия и вечности, которая отпущена смертному существу" (Платон. Соч. в 3-x т., т. 2, с. 137 - 138)./. Растения не ощущают, потому что они воспринимают воздействие среды вместе с материей. Растения не способны отделить от материи форму;
2) животные отличаются от растений тем, что обладают способностью воспринимать формы ощущаемого без его материи. Здесь слово "формы" употреблено не в метафизическом смысле. Это не сущности, не даваемые в ощущениях и совсем не воспринимаемые животными, а внешние формы, образы отдельных предметов и явлений, данных в ощущениях и в их синтезе в представлениях. Такова животная душа;
3) человеческая душа кроме растительного и животного компонентов обладает также и разумом. В слклу этого она наиболее сложная, иерархичная, разумная душа

24. Аристотель считал: "Чувственное восприятие общо всем... и мудрости в нем нет никакой"[37], общее в вещах может быть обнаружено лишь разумом. Поэтому в сознании человека должны существовать некие абстрактные идеи и знания, которые не зависят от опыта и определяются только теоретическим мышлением. Дальнейшее развитие познания (особенно научного) подтвердило справедливость этого тезиса и привело, в свою очередь, к усилению позиций рационализма в новой и новейшей философии. Историческая заслуга рационализма состояла в том, что он выявил активную творческую роль разума в познании мира.

 

Средневековая философия.

Ситуация во взаимоотношениях между религией и философией начала существенно меняться после возникновения и утверждения в общественной жизни христианства, что произошло в I веке нашего летоисчисления. В истории взаимоотношения философии и религии открылся новый период, который продолжался почти пятнадцать столетий, то есть все Средневековье. Качественным его отличием является служение философии (сознательное или вынужденное обстоятельствами) целям религии и теологии. Первые шаги в деле подчинения философии Священному писанию были сделаны еще в I веке Филоном Александрийским. В последующие столетия эта цель была полностью достигнута. Соотношение между философией и христианством в период Средневековья, вплоть до XV века, то есть начала Нового Времени, можно характеризовать следующим образом.

Прежде всего отметим стремление использовать философию для укрепления позиций только-только появившегося христианства, которое и концептуально и организационно нуждалось в такой поддержке. Напомним, что первые христиане в течение нескольких столетий, вплоть до IV в., вынуждены были отстаивать свои убеждения в борьбе с языческими верованиями. Кроме того, они не всегда встречали понимание со стороны правителей Римской империи. Не меньшим препятствием для утверждения христианства, как это ни покажется парадоксальным, являлась античная философия со своими идеями о сущности мироздания и путях его познания. Ранние христианские идеологи, такие как, например, живший во II веке Климент Александрийский, стремились к синтезу эллинской культуры и христианской веры, а в действительности – подчинению философии христианской религии. Именно ему принадлежат знаменитые слова, служившие своеобразным методологическим руководством в период Средневековья, что истинная философия – это христианская религия.

В последующие столетия «отцы церкви» предпринимали соответствующие шаги, чтобы использовать достижения философии в укреплении позиций религии и церкви. Прежде всего это проявилось в широком использовании философского наследия Платона и Аристотеля для «научного» обоснования церковных догматов. Дело в том, что, возникнув и сравнительно быстро став государственной религией, то есть получив выход на широкие слои населения, христианство еще не стало понятным для своих приверженцев. Чтобы сделать его доступным, надо было или создать соответствующую и приемлемую терминологию для раскрытия важнейших положений новой религии, или опереться на уже существующие понятия, использовав их там, где было возможно, или же заменив при необходимости их сущность. Такая доля выпала на неоплатонизм, который первоначально конкурировал с христианством, а после того как христианство стало государственной религией, его основные идеи с учетом соответствующей переработки начали служить новой теологии.

Позднее неоплатонизм становится важнейшим исходным материалом для развития средневековой философии и христианства. Идеологи христианства неслучайно прежде всего обратились к философии Платона и неоплатонизма, так как она по своему содержанию ближе всего подходит к религиозной вере.

Начиная с XIII века, христианство с целью доктринального усиления своих позиций, расширения и углубления своей веры начинает усиленно использовать аристотелевскую философию, которая до этого лишь частично была им известна и одновременно из-за своей рационалистичности и эмпиричности ими игнорировалась.

Использование философского наследия Аристотеля осуществлялось главным образом в двух направлениях. Прежде всего в рамках христианского теизма происходило своеобразное сочетание философских идей «отцов церкви» («отцы церкви» – священнослужители, которые в течение столетий занимались канонизацией и систематизацией христианского вероучения), и в частности, наиболее известного и влиятельного из них Аврелия Августина и аристотелизма. Одновременно шла борьба за использование философских идей для усиления позиций богословия. В конечном итоге победила вторая тенденция и достижения аристотелевской философии в области учения о бытии, познании и человеке. Наибольший вклад в дело использования аристотелевской философии с целью усиления религиозной доктрины внес Фома Аквинский (1225–1274).

Наконец, еще одним примером, подтверждающим применение церковью философии для усиления позиций христианства, является использование философии в течение многих столетий Средневековья в качестве «служанки богословия». К сожалению, в отечественной монографической и учебной литературе в основном акцент делается на зависимое положение философии и недостаточно освещена другая роль философии, о которой, кстати, говорили «отцы церкви», и в частности, Фома Аквинский, что христианство как бы обращается к философии с тем, чтобы с помощью последней сделать свое учение более доступным и понятным для верующих. Философия призывается на службу вере с тем, чтобы представлять и объяснять религиозные истины в категориях разума, то есть в понятиях, разработанных философией и доступных для понимания верующими. Философия призвана также разумным путем опровергать время от времени появляющиеся ереси или антихристианские идеи. Другого пути у церкви, кроме как использования философских знаний для донесения до человеческого ума религиозных ценностей, в это время, по существу, не имелось. Исходя из сказанного, есть веские основания утверждать, что христианство, опираясь на свой статус государственной религии и все вытекающие из этого полномочия, использует философию для концептуального укрепления своего учения и его распространения среди населения.

Сотворение мира.

1. Онтология христианства. Есть Высшее Начало бытия – это Бог. Бог есть Личность, а не просто некий безликий и абстрактный принцип. Он вечен и безусловен. В природе Бога христианство выделяет три стороны, три ипостаси: 1) Бог-Отец – та ипостась Бога, которая лежит по ту сторону сотворенного мира, 2) Бог-Сын - аспект Бога, через который Он сообщается с сотворенным миром, 3) Бог-Дух-Святой – сторона Бога, связывающая воедино первую и вторую ипостась Бога. Триединая природа Бога выражается в христианстве в так называемом догмате троичности. Согласно этому догмату, три стороны Бога – это одновременно один Бог, и в то же время три самостоятельные личности. Бог одновременно един и тройственен (не един). Это противоречие. Но христианская догматика сознательно сохраняет такое противоречие и не пытается его как-либо преодолеть. Нераздельность и неслиянность Бога есть противоречие, выражающее сверхразумную природу Бога, не способную быть адекватно выраженной конечным человеческим разумом. Еще один важный догмат христианства – догмат творения. Бог сотворил мир из ничего (по латыни – ex nihilo). Здесь мы видим отличие идеи творения от античного образа демиурга, которому для сотворения мира понадобились материя и идеи. Христианский Бог настолько могущественный, что ему не нужно ничего, кроме него самого, чтобы сотворить мир. Это и значит, что Бог творит из ничего, т.е. до творения нет ничего, кроме самого Бога. Предшествуют творению мысли Бога о мире, образующие мир идей, Божественных первообразов мира. Бог творит мир, уподобляя его себе. Так как Бог свободен, то и мир получает свободу, возможность отпадать от Бога, погружаться в грех. В то же время цель создания мира – слияние мира с Богом без потери своей свободы. После сотворения мир отпадает от Бога. Грехопадение его оказывается столь глубоким, что требуется вмешательство Бога в мир и его спасение. Бог населяет мир бесконечным множеством существ. Все они образуют иерархию. В центре этой иерархии – человек. Над ним – ангелы, под ним – природа. Многие из этих существ также отпадают от Бога, в том числе и человек. Спасая мир, Бог тем не менее не снимает ответственности с него. Это выражается в суде над миром в конце времен и разделении его на две части, только одна из которых будет воссоединена с Богом, другая же пребудет в вечных муках отвержении от Бога. Человек – предмет особого внимания Бога, его боль и забота. Земля, как местопребывания человека, находится в центре Вселенной. Средневековое христианство принимало птолемееву систему мира, считая вселенную конечной.

Догматов христианства много:
1.Иисус – сын божий. Он мессия, спаситель мира.
2.Иисус – Бог единосущный отцу. От Христа исходит такая же сила как и от Бога.
3.Иисус вочеловечился от духа святого и девы Марии.
4.Иисус распят за грехи людей.
5.На третий день после своей смерти Иисус воскрес.
6.Иисус взошел на небеса и сел по правую руку Бога-Отца.
7.Иисус в дальнейшем явится судить людей (второе пришествие).

Сложность проблемы и много теоретических споров в понимании Христа, Бога и т.д. Возникали различные точки зрения, которые признавались ересями. Отстранение от церковной власти инакомыслящих христиан.
Еретические учения. Ересь (от греч. особое учение) – ложное учение.
1.Арий из Александрии доказывал, что Иисус – только человек.
Если рожден, то значит не Бог. (начало 4-го века). Иисус Христос-Сын сотворен Богом-Отцом, но не равен ему, что умаляло роль Христа, а значит и самой церкви.
2.Несторий считал, что в Иисусе обитал Бог как в храме. На какое-то время в теле Христа обитал Бог. Поэтому Иисус не бог, а только избран Богом. (5-й век)
3.Ориген (3-й век). Соединял христианство с философией. Человек имеет душу и тело, а Бог – нет. Учение о предшествовании душ. Влияние платонизма. Иисус посредник между Богом и человеком.
4.Монофизитство – учение считавшее, что в Христе только одна природа – божественная, а человеческая природа. 5-й век. Эти учения были отклонены как ересь. Монофизитству противостояло учение монофилитство (7-й век). Монофилиты выдвигали компромиссную точку зрения – у Христа две природы, он носитель двух начал – божественного и человеческого.
5.Манихейство. 3-й век. Мани – персидский мыслитель. В мире борются два начала – божественное и дьявольское, свет и тьма. Эта борьба отражается в душе человека. За человека борются два начала – божественное и дьявольское. Человек сам без помощи Бога может победить зло для этого необходимо было быть аскетом. Так же как Иисус. Человек становится автономным.

АВРЕЛИЙ АВГУСТИН

Аврелий (Блаженный) Августин (354—430 гг.) — крупнейший христианский мыслитель и писатель периода патристики, наиболее выдающийся из Отцов Церкви. Именно ему принадлежит заслуга выработки основ первого систематического христианского вероучения, почему его богословские труды признаются как основополагающие и в римско-католической, и в православной церквах до сих пор.

Жизненный путь Августина, описанный им самим в сочинении под названием “Исповедь”, — это путь долгих и мучительных духовных скитаний, в поисках единственной истины, которую Августин нашел только в христианстве.

Он родился в Северной Африке в г. Тагасте. Его мать, Моника, была христианкой, а отец язычником, принявшем крещение лишь в конце жизни. В 370/371 г. Августин попадает в Карфаген, где начинает изучать античную философию. Особенное его внимание привлекал неоплатонизм и произведения Цицерона. Тогда же он обращается к Библии, но не понимает ее.

Постоянно мятущаяся душа молодого человека в 19 лет приводит его к манихейству. Несколько лет он состоял в этой религиозно-мистической секте, считавшейся еретической с точки зрения официальной христианской Церкви. Но и манихейское учение не удовлетворило Августина и в 383/384 г., оказавшись в Риме, а потом Милане, он опять увлекается философией, преподает риторику.

В 387 г. Августин в Милане встречается с епископом Амвросием и у него как бы открываются глаза — под влиянием Амвросия он начинает понимать Библию, ему открывается ее таинственное величие. Августин принимает крещение и вскоре возвращается в Тагасту.

Здесь он основывает христианское братство и о его святом образе жизни начинает идти людская молва. В 391 г. Августин был рукоположен в священники, а в 395 г. стал епископом в небольшом городе Гиппоне.

До конца жизни он продолжает проповедовать слово Христово, при этом не только пишет богословские труды, но и принимает самое активное участие в борьбе с еретиками и схизматиками, за что позднее был прозван “молотом еретиков”.

Перу Аврелия Августина принадлежит довольно большое число произведений, из которых можно выделить несколько наиболее важных для истории философии: “О Троице”, “О Граде Божьем”, “О величине души”, “Об истинной религии”, “Исповедь”.

Мировоззрение Аврелия Августина — это своеобразное сочетание христианского религиозно-мифологического мировосприятия с философским осмыслением проблем мироздания. Августин неоднократно в своих произведениях говорит о пользе и необходимости знания философии. Так, например, он пишет о диалектике: “Это она меня научила, что все вышеприведенные положения, которыми я пользовался, истинны”.

Но философия, в понимании Августина, является лишь средством доказательства истинности религии, способом обоснования верности религиозных догматов. “Философией называется не самая мудрость, а любовь к мудрости, — пишет Августин и продолжает, —...ибо мудрость у Бога, и человеку доступна быть не может”. Философия превращается у него в чисто человеческое знание, низшее по своему уровню, которое должно быть полностью подчинено религии, ибо только вера открывает человеку высшие, Божественные истины.

В качестве философского фундамента теологии Августин избрал учения Платона и неоплатоников. Именно эти философские системы, с его точки зрения, наиболее полно и точно способны обосновать и доказать всем истинность христианского вероучения. Поэтому он провел серьезную и глубокую работу по христианизации платонизма и неоплатонизма, возводя в абсолют те принципы этих учений, которые соответствовали христианству, и отвергая те, которые для христианства были неприемлемы. В результате платонизм и неоплатонизм в течении нескольких веков воспринимались европейскими философами исключительно в христианизированной, а значит и усеченной форме, заданной им Августином.

Центром религиозно-философской концепции Августина является Бог. Основываясь на неоплатонизме, Августин утверждает, что Бог — это нематериальный, всемогущий абсолют, выше которого не может быть никого и ничего. Но Августин отвергает неоплатоническое учение о том, что Бог излучает весь мир, и потому един с миром. Августин формулирует положение о дуализме Бога и мира, об их противопоставлении друг другу. Бог создал мир и абсолютно не зависит ни от природы, ни от человека. Природа же и человек, наоборот полностью зависят от Бога.

Кроме того, по мнению Августина, Бог — это личность, которая создает мир по собственной воле. “Воля Божья присуща Богу и предваряет всякое творение” — пишет он. Обладая бесконечностью, бестелесностью и абсолютным всемогуществом, Бог, исходя из своей воли, полностью владеет судьбой мира и человека, поэтому сама судьба в руках Божьих становится Провидением, промыслом Божьим.

Итак, Бог — это Высшая Сущность и Творец мира из ничего. Бог настолько всемогущ, что ни на один миг не оставляет своего попечения над миром и осуществляет непрерывное творение. Если Бог, говорит Августин, “отнимет от вещей свою, так сказать, производительную силу, то их так же не будет, как не было прежде, чем они были созданы”. Бог постоянно творит не только вещи, но и каждого человека. Подобное самоощущение ярко выражено Августином в “Исповеди”: “Не мать моя, не кормилицы мои питали меня сосцами своими, но Ты через них подавал мне, младенцу, пищу детскую, по закону природы, Тобою ей предначертанному, и по богатству щедрот Твоих, которыми Ты облагодетельствовал все твари по мере их потребностей”.

Бог — это причина познания, ибо все знание дается Божественным откровением. Поэтому Бог не только причина, но и главный, основной и единственный предмет познания. “Ибо мудрость у Бога”, — говорит Августин.