Формирование философского подхода в области правовых знаний

 

1. Научные предпосылки. Формирование и развитие философии права как научной дисциплины, представляющей наиболее высокую ступень общетеоретического осмысления права, не есть продукт не- ких умозрительных логических операций «за письменным столом» по соединению фрагментов философии и правоведения. Это – обуслов- ленное требованиями жизни и логикой указанных областей знаний рассмотрение вопросов права под «мирозданческим углом зрения», т.е., как мы видели, под тем углом зрения, что право призвано опре- делять и обеспечивать обоснованность, оправданность поведения людей, их статуса и поступков, что и раскрывает смысл и предназначенность права в жизни людей.

При этом необходимо сразу же отграничить философию права от обычного использования на юридическом материале философских категорий, терминологии и даже целых философских систем. Такое использование – например, «приложение» к праву, к его отдельным фрагментам (субъективным правам, законности, правовой культуре, толкованию права и т.д.) категорий диалектики, феноменологии, эк- зистенциализма, герменевтики, аксиологии, теории систем – означа- ет в оптимальном варианте обогащение гносеологического, познава- тельного инструментария при теоретической проработке тех или иных правовых вопросов. Это может дать в юриспруденции известный по- знавательный эффект, привести к существенному приращению пра-

Часть третья. Философско-правовые проблемы

 

вовых знаний. Что и было ранее отмечено при использовании фило- софских подходов к юридической догматике [I.2.1].

Еще более значимый эффект наступает при рассмотрении права с точки зрения категорий социальной реальности и теории систем, что во многом предопределило новые подходы к праву [II.3.1].

Вместе с тем и в первом и даже во втором случае использование философских данных не изменило природу, профиль указанных сту- пеней общетеоретических знаний (разве что общая теория права вы- ступает в двух ипостасях – «аналитической» и «инструментальной» теорий и на втором из указанных уровней теория вплотную подхо- дит, пожалуй, даже требует основательного философского подхода).

К тому же надо взять на заметку и то, что использование данных философии, их «приложение» к правовому материалу может дать и не- гативный результат – привести всего лишь к спекулятивному догма- тическому философствованию по правовой проблематике, причем нередко с идеологической подоплекой, или просто к «философско- терминологическому переодеванию» давно известных понятий, ре- зультатов исследований, фактов. Справедливо замечено в литературе, что «само по себе применение философских терминов к праву новых смыслов не рождает, оно их только поверхностно множит»1.

В советском обществе именно последняя из указанных тенденций ста- ла определяющей при конструировании «марксистско-ленинской фило- софии права». Рассуждения о «свободе воли в праве», о «случайном и не- обходимом» в правоотношениях, о «формах» права представлялись в виде философии права, хотя на деле являлись использованием философских данных в пределах существующих правовых дисциплин и во многих слу- чаях уводили от действительных философско-правовых проблем.

В этой связи представляется существенно важным еще раз отте- нить то обстоятельство, что если последовательно творческое резуль- тативное использование философских положений в правовом мате- риале и приводит само по себе к формированию особой области об- щетеоретических знаний, то таковой является не философия права, а общетеоретические разработки более высокого уровня. Происходит в данном случае, как мы видели, обогащение и научное возвышение теории права, обретение ею качеств «инструментальной» теории – той обобщающей теоретической правовой науки, исходную фактическую основу которой образуют не только «выведенные за скобки» общие

 

1 Малинова И.П. Философия права (от метафизики к герменевтике). Екатерин- бург, 1995. С. 41.

Глава десятая. Философия права в общей системе юридических знаний

 

и повторяющиеся данные конкретных юридических дисциплин на уровне юридической догматики, но и вся сложная, многообразная си- стема правовых средств с характерной для нее своеобразной логикой.

2. Единый поток и моменты истины в развитии философско-право- вой мысли. Формирование и развитие философии права, выражающей состыковку философии и правоведения, происходит в тесном едине- нии со всей философией и правоведением, с историей философской и правоведческой мысли в целом.

Как справедливо отмечено в современной философской литерату- ре, предметом философии права «...является методологический уни- версализм правовой науки, рефлексия ее духовных оснований, пол- ный контекст которых не может быть прерогативой какой-то избран- ной философской системы»1.

История духовной, интеллектуальной жизни общества в наше вре- мя – Новейшая история (начиная с возрожденческой культуры, осо- бенно эпохи Просвещения) свидетельствует, что шаг за шагом мыс- лители-философы и теоретики права, освобождаясь от обаяния ми- фологии, императивов и иллюзий правовой идеологии, отвоевывали крупицы, а то и целые обширные блоки знаний на пути постижения права как «мирозданческого» явления, его природы и особенностей, его смысла с точки зрения основ человеческого бытия.

И вот тут отчетливо вырисовывается единый поток в формировании и развитии философии права. Причем такой единый поток, который имеет два направления или ответвления (они нередко далеко отходят один от другого, но в конечном счете все же сходятся в едином русле). Основу первого направления этого единого потока образуют разви- тие и углубление философских идей, затрагивающих явления в области права. Здесь при всем разнообразии философских систем и методоло- гических подходов к действительности философская мысль движет- ся и развивается в направлении постижения и утверждения в области

права гуманитарных ценностей.

И этот факт в высшей степени знаменателен! Значит, если верны только что высказанные утверждения, существует нечто основатель- ное, таящееся в самих недрах человеческого общества, основах бытия человека, что императивно заставляет человеческую мысль склонять- ся, неотвратимо двигаться в русле такого направления. И это значит также, что именно в таком направлении, его тенденциях и итогах кро- ется Истина в философском постижении права.

 

1 Малинова И.П. Философия права (от метафизики к герменевтике). С. 4.

 

 

Часть третья. Философско-правовые проблемы

 

Философски высокозначимые положения в этом направлении раз- вития философско-правовой мысли не всегда сформулированы в ка- честве отвлеченно-философских, как это характерно для суждений мыслителей эпохи Просвещения. Они по большей части не выделе- ны в обособленные сочинения (у Канта и ряда других крупных мыс- лителей, например, они в отличие от гегелевской «Философии права» рассыпаны в нескольких сочинениях, причем главным образом фи- лософско-публицистического жанра). Но как бы то ни было, именно из целого ряда философских положений, а порой из крупиц разно- профильных взглядов, которые и надлежит с необходимой коррект- ностью вычленять в науке, образуется исходная основа философских взглядов в правоведении.

Другое направление в развитии философии права – это углубление аналитической юриспруденции, юридической мысли и на уровне юридиче- ской догматики, а затем, уже в нынешнее время, также и на уровне все- го комплекса правовых средств, специфической логики права.

Эти два направления развития познавательного человеческого ду- ха в области правовых знаний начиная с эпохи Просвещения, несмот- ря на отмеченный ранее «разрыв» [I.2.2], стали со временем «входить в контакт», сближаться, перекрещиваться, накладываться друг на дру- га, интегрируясь либо в отдельные философские разработки догмы права, либо в единую целостную концепцию (такую, как концепция правовых средств), либо непосредственно в философско-правовую проблематику (философию права). Сближение и тем более интегра- ция двух основных направлений единого потока развития философ- ских знаний в области права далеко не всегда дают о себе знать с до- статочной определенностью, очевидностью. Этот процесс во многом подспудный, проявляющийся в виде тенденции.

Вместе с тем единый поток мыслей и идей, философских и правовед- ческих, отличающийся в целом постепенным «вхождением в контакт», взаимообогащением, порой как бы взрывается бурным развитием, про- рывами в постижении истины. И как раз в таком «взрывном» развитии порой происходят своего рода озарения, счастливые для человеческого духа, разума мгновения, когда в области рассматриваемых в этой книге знаний встречаются размышления и идеи крупных мыслителей из обо- их сближающихся направлений – и из философии, и из правоведения. Такими озарениями в философском постижении права, ключевы- ми звеньями – звездочками в раскрытии его смысла и предназначе- ния стали, на мой взгляд, идеи двух мыслителей последних столетий –

Иммануила Канта и Иосифа Алексеевича Покровского.

Глава десятая. Философия права в общей системе юридических знаний

 

3. Идущие навстречу друг другу. То обстоятельство, что два «име- ни», имеющие отношение к философии и праву, поставлены не толь- ко в одну строку, но рядом (притом только они одни!) наверняка по- кажется читателю неожиданным и странным, выдающим сугубо лич- ные авторские пристрастия.

Что ж, личностный момент здесь присутствует. Быть может, ска- жем так, очень личностный (автор этих строк – давний, сообразно даже семейной традиции почитатель философии И. Канта и одновременно ученик правоведов-цивилистов, которые, в свою очередь, были если не сотрудниками, то также учениками и последователями И.А. По- кровского при его жизни). Но главное здесь – основания принципи- ально научного порядка, впрочем, также отражающие, не скрою, осо- бенности авторских взглядов на правовую материю, правовые ценно- сти. И в этой связи должен заметить, что сделанный в этой книге выбор

«имен» и сопряженное с ними видение философско-правовой пробле- матики не претендуют ни на исключительность, ни на то, чтобы хотя бы в малейшей степени умалять значимость иных научных подходов, опирающихся на идеи других мыслителей, быть может, также отра- жающих состыковку взглядов, идущих навстречу друг другу «от фило- софии» и, с другой стороны, «от правоведения», или иным путем ин- тегрированных в целостную систему философско-правовых взглядов.

Но вернемся к Канту и И.А. Покровскому.

Да, Кант и И.А. Покровский – мыслители и люди очень разные. Далекие по времени эпохи, Кант – конец XVIII, И.А. Покровский – начало XX в. Дистанция – полтора столетия. Несоизмерим обществен- ный статус. Один, Кант (1724–1804), – великий философ, основатель немецкой классической философии, уже при жизни признанный ге- нием философской мысли – заслуженное признание, сохранившееся до сей поры. Другой, И.А. Покровский (1868–1920), – чуть ли не рядо- вой зав. кафедрой, профессор-правовед, до сей поры не очень-то из- вестный в мире, специалист по одной из отраслей юридических зна- ний – цивилистике, даже сейчас, в нынешней России, когда на щит поднимаются все заметные дореволюционные юристы, далеко не все- гда упоминаемый нашими коллегами-гуманитариями, да и нами, со- временными специалистами по правоведению1.

 

1 Блестящую вступительную статью к основному труду Иосифа Алексеевича По- кровского очень точной характеристикой его выдающегося вклада в науку, оценкой его современного звучания, замечательного облика ученого и гражданина предпослал со- временному переизданию этого труда А.Л. Маковский (см.: Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. С. 3–32).

Часть третья. Философско-правовые проблемы

 

В то же время Кант и И.А. Покровский в чем-то необыкновенно важном очень близкие, на мой взгляд, наиболее близкие (во всяком случае по философско-правовой проблематике) мыслители. И даже люди. Скромная профессорская жизнь в университетах, фанатичный творческий труд, без претензий на посты, чины, на близость к власт- ным персонам. И, увы, тяжкий уход из жизни – у одного в мучени- ческой болезни, угасании интеллектуальных сил, у другого в житей- ской мученической жизни в пору военного коммунизма, у порога до- ма с вязанкой дров за плечами.

Наконец, роковая схожесть в судьбе творческих свершений в обла- сти философии права: гигантская кантоведческая литература до сих пор не отдала должного великому немецкому философу именно по вопросам права. А имя И.А. Покровского, опубликовавшего свой главный труд в июне 1917 г., за несколько месяцев до Октябрьского большевистско- го переворота (ужас которого по сути дела и предрекала книга профес- сора-цивилиста), было растоптано большевиками, предано забвению. Между тем возьму на себя ответственность сказать, что нет ни од- ного философа последних двух столетий и нет ни одного юриста ны- нешнего века, которые бы – как Кант и И.А. Покровский – каждый со своих творческих позиций «сблизили» с мировоззренческой сто- роны философию и правоведение и разработали бы столь глубокие фундаментальные философско-правовые идеи для понимания смыс- ла и назначения права в жизни людей в современную эпоху – эпоху, будем верить, утверждения последовательно демократических, либе- ральных цивилизаций, свободы, благополучия и солидарности людей. Не потому ли это произошло, что оба мыслителя, жившие в далекое друг от друга время, оказались в переломные годы: один (Кант) в годы Великой французской революции, открывшей эпоху либеральных циви- лизаций, другой (И.А. Покровский) в годы, когда капитализм, не обла- гороженный началами гуманизма и права, попал в полосу углубляю- щегося кризиса, стал все более и более заходить в тупик? И не потому ли – дополнительно отмечу момент, с моей точки зрения, высшей важ- ности – их идеи столь общественно значимы, что Кант и И.А. Покров- ский хорошо, досконально знали (если угодно, «ощущали») право, его конкретику, данные и достижения юридической культуры. И потому своим творчеством подтвердили определяющую черту философии пра- ва как особой области знаний – к одним и тем же ценностям и идеа- лам шли оба мыслителя. Только один «сверху» – с высот философской мысли, другой – «снизу», из самой толщи юридической материи, живо- го юридического бытия. А итоговые выводы, в сущности, одни и те же.

Глава десятая. Философия права в общей системе юридических знаний

 

Отсюда – единство взглядов Канта и И.А. Покровского по ряду принципиальных философско-правовых проблем (таких, как понима- ние позитивного права как жесткой реальности, признание высокой значимости «закона», его единства с правом, выводы о самоценности человека, намного опередившие время). И главное – у того и другого мыслителя есть центральный пункт в идеях, которые красной нитью проходят через их воззрение на право. Это – правовая оценка личности, отдельного человека, его достоинства и высокого статуса.

У Иммануила Канта такой подход стал основой его грандиозной идеи о праве человека как объективном праве (об этом речь впереди). У Иосифа Алексеевича Покровского этот же самый пункт в научных воззрениях получил развитие в виде углубленной трактовки положе- ний о правах человека, раскрывающейся «в праве на самоценность личности», «в праве на ее индивидуальность»1. Важность этой идеи, до сей поры совершенно недооцененной в науке и юридико-полити- ческой практике (как и то обстоятельство, что Покровский, на мой взгляд, наиболее последовательный и строгий среди всех своих зна- менитых коллег на юридическом поприще сторонник истинно либе- ральных взглядов в современном их понимании), подкрепляется тем, что «право на индивидуальность», по И.А. Покровскому, органиче- ски – и это опять-таки в духе Канта – сопряжено со «свободой внут- реннего нравственного бытия человеческой личности»2.

Скажу больше – именно И.А. Покровский, как никто другой из правоведов, разработал научные положения по правовой проблемати- ке, которые дают развернутый ответ на вопрос об основаниях с юри- дической стороны той самой высокой в истории юридической мысли оценке права, когда Кант говорит о нем как о «цели общества».

И еще один штрих в творчестве И.А. Покровского, имеющий, быть может, значимость, увы, непонятого наперед сказанного предупрежде- ния нашим нынешним радикальным реформаторам, возмечтавшим одним прыжком по-большевистски при помощи силы власти ока- заться в «настоящем передовом капитализме» (стыдливо именуемом

«рынком» и оказавшемся на деле капитализмом нагло-разбойничь- его, криминального типа). Это – необходимость единства действи- тельной свободы человека и настоящей человеческой солидарности на основе права. Идея подлинной человеческой солидарности («соли-

1 Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. С. 121.

2 Редькин П.Г. Из лекций по истории философии права в связи с историей филосо- фии вообще. СПб., 1989. С. 395–396; Малинова И.П. Философия права (от метафизи- ки к герменевтике). С. 14–17.

Часть третья. Философско-правовые проблемы

 

дарности» не по Л. Дюги, отрицавшему субъективные права вообще, а настоящей, истинно человеческой солидарности по И.А. Покров- скому, III.16.5) также так и осталась неоцененной в науке. Хотя – на- до заметить – практически после Великой депрессии, поставившей капитализм на грань тотальной катастрофы, и после Второй мировой войны, предотвратившей деградацию и истребление человечества то- талитарными режимами, именно она, идея действительной человече- ской солидарности, вместе с идеей верховенства права воистину в кан- товском его понимании практически и восторжествовала (пусть и не во всем и не всегда последовательно) в передовых ныне процветаю- щих демократических странах.

4. Еще о концепции. Как уже отмечалось, формирование филосо- фии права – процесс исторически долгий, по большей части под- спудный, спонтанный, лишь порой отмеченный счастливыми оза- рениями. Когда же, спрашивается, при наличии каких условий ис- пользование философских идей и данных правоведения дает наиболее значимый науковедческий эффект – формирование и развитие фи- лософии права как особой научной дисциплины правоведческого профиля?

Здесь при ответе на поставленный вопрос необходимо прежде все- го утвердиться в том, что философия права – не только идеи, но и реаль- ная правовая жизнь, через которую философско-правовые идеи не просто уточняются, корректируются, а формируются, реально существуют, наличествуют, утверждаются, оказывают влияние на общественную систему. А это в немалой степени зависит от состояния и стадии раз- вития цивилизации, данного общества, реальной потребности обще- ства в утверждении тех или иных идеалов, ценностей1.

 

1 Известно, например, что замечательный философ Фихте дал настолько точную, изящно-философскую разработку категории прав человека и – что особо существен- но – их особенностей как категорий естественного права (см.: Фихте И.Г. Соч. В 2 т. Т. 1. СПб., 1993. С. 15–30), что, казалось бы, они уже в то время, на пороге XVIII–XIX вв., дол- жны были бы образовать основополагающую часть философии права как особой, высо- козначимой науки.

Однако прошло почти полтора столетия, прежде чем в условиях развивающейся либеральной цивилизации сама реальная, «живая» действительность и соответствую- щий ей правовой материал в 1950–1960-х гг. обусловили резкое возвышение гумани- стического права на основе фундаментальных прав человека (характеристика которых чуть ли не пункт в пункт совпадает с давними философскими разработками Фихте).

Только тогда, когда «пришло время» и накоплен достаточный правовой материал, который по самой органике требует соединения со своей философской основой, на- ступает необходимый науковедческий эффект – происходит формирование и разви- тие философии права.

Глава десятая. Философия права в общей системе юридических знаний

 

Главное же здесь вот что. Интеграция философских идей и дан- ных правоведения нуждается не только в том, чтобы соответствующие философские и правоведческие знания достигли известной «крити- ческой массы», но и в том, чтобы в самой этой интеграции виделись центральное звено, ее стержневой пункт. И в этой связи она носила концептуальный характер, строилась на определенном методологи- ческом подходе.

Суть такого методологического подхода, по замыслу автора дан- ной книги, – в том, чтобы философско-правовые разработки были органически увязаны с непосредственно живым правовым материалом, его содержанием [I.2.4] и – что особо существенно – с его специфиче- ской логикой, и, более того, чтобы выводы из таких разработок непо- средственно вытекали из правового материала (а не были «навязаны» некими сверхценными метаюридическими категориями).

Стало быть, как философские основы, так и углубленные юри- дические разработки должны реально, «по факту» с о м к н у т ь с я, с о й т и с ь – встретиться в одном высокозначимом пункте, раскры- вающем смысл и назначение права в жизни людей.

А это – два встречных процесса (и материал настоящего исследова- ния претендует как раз на такого рода разработку).

Один из них – это углубленный анализ первоосновы позитивного права – права естественного, понимание закономерных процессов его развития, развертывания и утверждения тех его главных ценностей, которые в современную эпоху призваны стать фундаментальной ми- ровоззренческой основой философии права.

Другой встречный процесс – понимание особенностей юридиче- ской материи, а главное – характерной для нее «собственной» логи- ки [II.9.2]. Логики, неуклонно ведущей к таким правовым средствам, юридическим конструкциям, типам и формам регулирования, кото- рые основываются на субъективных правах, юридических возможно- стях и позволяют субъектам права строить поведение в соответствии со своей волей и интересом.

Вот тогда-то (сообразно рассматриваемой концепции) и получает- ся, что фундаментальные мировоззренческие положения философско- го порядка непосредственно вытекают из научных данных, выражаю- щих особенности, а главное – логику правовой материи как объективной реальности. Или – что то же самое – своеобразие юридической мате- рии, все более постигаемое в углубляющихся характеристиках юри- дической наукой, находит свое обоснование в философских данных как в своей духовной, мировоззренческой основе.

Часть третья. Философско-правовые проблемы

 

В итоге же перед нами оказывается материал целостной интегри- рованной области философско-правовых знаний. И в этом материа- ле мировоззренческие данные, образующие основу философии права, не просто перекликаются, а находятся в единстве, в гармонии с логи- кой правовой материи, что и раскрывает глубоко человеческий смысл и историческое предназначение права.

 

 

Глава одиннадцатая

Первооснова