Глава 5, содержашая некоторые талмудические штудии

А текст? Кто автор стихов? – про этот вопрос мы как-то позабыли…

На самом деле – конечно же, ничего не позабыли. Расследование это продолжалось долго и отнюдь не столь прямолинейно, как это выглядит на бумаге. По дороге я звонил (и посылал и-мэйлы) разным людям, пытаясь узнать ВСЕ об этой песне.

Да и Интернет параллельно подбрасывал версии: то «Гумилев» (caxapa.ru/mcu/wwwboard.html?id=17566), то «Михаил Волконский, брат декабриста» (nosorog.org/cgi-bin/arhivpk.pl?nz=22_01_2004_12-10-39), то «какой-то белогвардеец» (aversus.org/vihrevich/disc/vol9/1139.html), очень популярна версия «русская народная» (например, xpoint.ru/forums/leisure/music/thread/20764.xhtml), но и другие народы не в обиде: от шотландцев (kvadro.ru/classic.htm) до, конечно же, евреев (в http://forum.membrana.ru/forum/literature.html?parent=1031148619&page=58 ссылаются на евр. нар. песню «На небе голубом», мне неведомую) – всего не перечислишь, но рекорд побил следующий вердикт: «ее сочинил … человек с фамилией на Ш, кажется Морозов» (gazeta.ru/2004/05/27/oa_122084.shtml). Замечу, что Морозов попал сюда, возможно, по ассоциации с рифмой Хвостенко - Фоменко (знакомые с неохронологической галиматьей меня поймут), но буква «Ш»??? К кому обращаться за разъяснениями – к Бродскому или Фрейду? Или, скажем: князь Михаил Волконский, действительно, был литератором – но писал, насколько мне известно, исторические романы, а вовсе не стихи – да и годы жизни (1860-1917) не позволяют записать его ни в братья декабристов, ни в белогвардейцы… Ладно, вернемся к ортодоксальным версиям.

Как мы помним – после ухода из большого спорта Рабиндраната Тагора, Йехуды ха-Леви и оказавшегося не только непоэтом, но даже и неевреем Франческо да Милано оставались следующие кандидаты на звание автора слов – выставим их в порядке убывания числа ссылок:

· Б. Гребенщиков (БГ)

· А. Хвостенко (АХ)

· А. Волохонский (АВ)

(отдельно оставалась еще линия Камбурова-Луферов-Мориц, но об этом потом; идея принадлежности первородного авторства кому-либо из них никогда не представлялась мне плодотворной). Параллельно возник еще один вопрос: а какой, собственно, текст является «правильным»? Например, как, собственно, начинается песня: «Под небом голубым» (как пел ее БГ), «Над небом голубым» (как запомнилось мне из МИИТа, и оказалось правильным в том смысле, что именно так пел Хвостенко), или… «Над твердью голубой» (так пела Е. Камбурова)?

Итак – по крайней мере 3 версии. Будем считать, что «правильной» является та, которая и принадлежит автору, но для этого настоящего автора надлежит вычислить. И сделать это, оказывается, в данном случае легко. По принципу, который в Талмуде называется «ми-го», а по-русски «верьте добровольному признанию».

Начнем с БГ, которого подавляющее большинство фанатов автоматически определили в авторы. Да что там фанаты – программа «Что? Где? Когда?» устами ведущего Ворошилова сообщила: «Все знают, что стихи к этой песне написал Борис Гребенщиков» (правда, смысл вопроса в том, что музыку написал… правильно догадались, великий итальянский и т.д., но это мы уже проходили). Однако:

Сам Гребенщиков НИГДЕ не называл себя автором песни, в том числе – слов. Чаще всего (например, fandom.ru/fido/su_books/text/2530.htm) он называл таковым А. Хвостенко; еще чаще – не называл никого; его (точнее, группы «Аквариум») сайт – приводит ответ А. Волохонского о том, как последний написал слова, но к тексту песне сопутствует указание: «слова А.Волохонского и А.Хвостенко». Короче говоря – сам БГ не претендует. Ми-го.

Остались два поэта, два друга, оба - бывшие ленинградцы, оба уехали из СССР в 70-е: Хвостенко и Волохонский. Кто из них?

И тут надо сказать, что «Хвостенко и Волохонский» - сочетание более чем знакомое многим и многим любителям «андерграундной» поэзии моего поколения (примерно как «Каменев-Зиновьев» или «Бойль-Мариотт»). ВМЕСТЕ они написали много песен. Может, даже сто. Во многих статьях их даже упоминают на одном дыхании, не очень-то различая, включая нечто разухабистое типа «молодые поэты-эмигранты» или «господа Хвостенко и Волохонский», и даже называя Волохонского «другой парижский поэт», хотя АВ, в отличие от АХ, в Париже никогда не жил. Так что, оба – авторы текста? Ах, как эффектно!

Нет. Автор текста – один. И это – не Хвостенко. Хотя бы потому, что и последний НИГДЕ не называет себя автором текста, а говорит «о нашей с Волохонским песне» (мы еще вернемся к этому термину, чтобы разъяснить оный). За последние 20 лет вышло 6 (известных мне) сборников стихов Хвостенко – 3 в Париже («Басни АХВ», «Поэма эпиграфов» и «Подозритель. Второй сборник Верпы»), 3 – в Питере («Продолжение», «Колесо времени», «Страна Деталия») и нигде он не включил туда ни «Над небом…», ни тем более «Под…» – в отличие от сборников А. Волохонского. Так что «ми-го» - нет, не Хвостенко. Волохонский?

И тут я, конечно, не выдержал, разыскал телефон в Тюрингене (сначала ошибся и говорил на худом английском с какой-то престарелой фрау). На телефоне – Анри Гиршевич Волохонский:

«Я услышал эту пластинку [Вавилова - З.Г.], где было написано, что это музыка - Франческо ди Милано. Ходил ее и мурлыкал. Был я тогда в подавленном настроении, так как Хвостенко, с которым мы написали много песен, уехал в Москву, а я остался в Питере. С мыслями "Как же я теперь песни буду писать?" я ходил по Питеру и зашел в мастерскую своего друга Акселя [замечательного художника Бориса Аксельрода, благословенна его память, недавно умершего в Израиле - З.Г .], и минут за 15 написал этот текст. Было это в ноябре-декабре 1972 года. »

Примерно такое же изложение этой истории можно найти, например, в journal.spbu.ru/OLD/Spbum01-97/12.html. Или прочитать его интервью Галине Волчек (svoboda.org/programs/OTB/2003/OBT.072103.asp). Или, скажем, в подробном рассказе Л. Тихомирова (о котором речь еще впереди) - rock-n-roll.ru/details.php?mode=show&id=301. А если это не хватает – совсем недавно «Независимая газета» публикует (а вестёвый «Магазин» перепечатывает 25.11.2004) интервью В. Алексеева с самим А. Хвостенко, совершенно отчетливо произносящим: «Текст написал Анри Волохонский»…

Ми-го.

 

ГЛАВА 6, ГДЕ СЛОВО СТАНОВИТСЯ ДЕЛОМ… ИЛИ НАОБОРОТ?

Разобравшись с автором, решим еще несколько филологических проблем. Прежде всего – каков аутентичный текст песни? Открываем, например, 156-ю страницу сборника "Анри Волохонский. Стихотворения" 1983, HERMITAGE USA и читаем (сохранена пунктуация автора):

Над небом голубым

Есть город золотой

С прозрачными воротами

И яркою стеной

А в городе том сад

Все травы да цветы

Гуляют там животные

Невиданной красы

Одно как рыжий огнегривый лев

Другое – вол, исполненный очей

Третье – золотой орел небесный

Чей там светел взор незабываемый

А в небе голубом

Горит одна звезда

Она твоя о Ангел мой

Она всегда твоя

Кто любит тот любим

Кто светел тот и свят

Пускай ведет звезда твоя

Дорогой в дивный сад

Тебя там встретят огнегривый лев

И синий вол исполненный очей

С ними золотой орел небесный

Чей так светел взор незабываемый

Теперь – о названии. БГ называл песню «Город». За последние 20 лет эта песня прозвучала, по моим подсчетам, примерно на 100 концертах Гребенщикова. Плюс – пластинки, кассеты, диски, передачи на радио, не говоря уж о культовом фильме (недавно узнал, что там играет родной брат моего одноклассника – но это так, к слову). Название устоялось, но… сам Волохонский назвал ее иначе – «Рай». Вообще-то хозяин (текста) – барин. Правда, в данном случае…

В данном случае речь идет о Городе, с заглавной буквы. Точнее – об образе, причем однозначном – «Небесного Иерусалима». На всякий случай я спросил А. Волохонского, и он подтвердил: «Разумеется, я имел в виду Небесный Иерусалим. Реального Иерусалима я тогда (в 1972 г.) еще не видел».

А как же родились другие варианты текста? Скорее всего (судя по воспоминаниям разных людей, да и просто по логике), БГ просто плохо расслышал запись на кассете. Так, например, полагает Хвостенко: «Да, подпортил текст – он ее, наверно, усвоил на слух. Слух у парня так себе – что же делать...» (inostranets.ru/cgi-bin/materials.cgi?id=14543&chapter=20)

Впрочем, тот же Волохонский допускает и менее энтропийную версию: «Видимо, у Гребенщикова была плохая копия [записи исполнения Хвостенко - З.Г.]. Что-то он, возможно, заменил ради музыкального благозвучия, как он его видел. А вот что касается "Над небом голубым" - мне кажется, что они опасались антирелигиозной цензуры, вот и заменили это... »

Кстати, сам Гребенщиков в некоторых интервью не склонен вспоминать о комплименте Хвостенко (см. выше), а развивает высокоидеологическую ноту: «И по этому поводу с Лешей Хвостенко… мы в Париже как-то раз и схватились ночью… Я же… высказывал теологическую концепцию, что царство Божие находится внутри нас и поэтому помещать небесный Иерусалим на небо… - бессмысленно». Сам АХ об этом споре не вспоминает. Да и непонятно, почему Гребенщиков спор о тексте ведет не с автором оного (т.е. с Волохонским)? Впрочем, это уже неинтересно.

Осталась версия, которую исполняла Е. А. Камбурова – «Над ТВЕРДЬЮ голубой…». Меня уверяли: это – редакция Юнны Мориц. И я… поверил, то есть решил проверить. Написал Юнне Петровне – и получил от нее заслуженный нагоняй. Пользуясь случаем – еще раз приношу ей свои самые искренние извинения.

Так может, сама Камбурова и является автором своей редакции текста? Оказалось (из телефонного разговора с Еленой Антоновной), что так оно и есть – см. далее.

И последнее – попутно мы отмежевались еще от одной распространенной легенды. А именно: почему-то многие «припоминают, что слышали эту песню то ли в 1969, то ли в 1970 г. Из приведенных выше воспоминаний Волохонского и некоторых других источников можно считать установленным: слова песни написаны примерно в конце ноября 1972 г.

Анри Волохонский