Город Тируваннамалай, Великий Храм

54 Рамана Махарши и Путь Самопознания

отговорке, сказав, что был паломником, потерял свой багаж и остался без средств. Мутхукришнан исследовал серьги и, установив их подлинность, ссудил четыре ру- пии. Но он настаивал на получении адреса юноши и дал ему свой, чтобы тот мог выкупить серьги в любое время. Добрая чета держала Венкатарамана у себя до полудня, накормила обедом и снабдила пакетом сла- достей, заранее приготовленных для пуджи Шри Кришне, но так и не предложенных Ему.

Оставив этот дом, он сразу разорвал записку с ад- ресом, не собираясь когда-либо выкупать серьги. Об- наружив, что поезда до Тируваннамалая не будет до следующего утра, он проспал ночь на станции. Ни один человек не может закончить свое путешествие до пред- назначенного судьбой времени. Стояло утро 1 сентября 1896 года, минуло три дня после ухода из дома, когда Венкатараман прибыл на железнодорожную станцию Тируваннамалай.

Быстрыми шагами, с радостно бьющимся сердцем, он спешил прямо в Великий Храм. Безмолвным зна- ком Приветствия ворота трех его высоких огоражи- вающих стен и даже самого внутреннего святилища стояли открытыми. Внутри еще ничего не было, по- этому он вошел в Святая Святых один и стоял, по-

трясенный, перед своим Отцом — Аруначалешварой 1.

Здесь, в блаженстве Союза, искомое было достигнуто, и путешествие завершилось.

 

 

1 Ишвара, проявленный как Аруначала.

Г л ава 4

Кажущийся тапас, или аскёза

Покинув храм, Венкатараман побрел в город. Кто- то окликнул его и спросил, не хочет ли он сбрить пучок волос на затылке 1. Такой вопрос был, очевидно, вну- шен, поскольку отсутствовали внешние знаки того, что этот юный брахман отрекся или собирается отречься от мира. Он сразу же согласился, и его отвели к во- доему Айянкулам, где усердно работали цирюльники.

Здесь его голову обрили наголо. После этого Венка- тараман выбросил в воду свои оставшиеся деньги — чуть больше трех рупий. Впоследствии он никогда к деньгам не притрагивался. Был выброшен и пакет сла- достей, еще остававшийся у него. «Зачем кормить сла- достями эту глыбу тела?»

Он снял священный шнур, знак касты, и отбросил его, ибо тот, кто отрекается от мира, отрекается не только от дома и собственности, но также от касты и всего гражданского статуса.

Затем Венкатараман снял свое дхоти 2, оторвал от

него полосу для набедренной повязки, а остальное вы- бросил.

Таким образом он возвратился в храм, завершив акты отречения. Подходя к нему, он вспомнил, что Пи- сания предписывают принять ванну после стрижки во- лос, но сказал себе: «Зачем позволять этому телу ро- скошь ванны?» Тотчас же прошел небольшой сильный ливень, так что перед тем, как войти в храм, Венка- тараман принял все-таки свою ванну.

1 Ортодоксальные индуисты, строго соблюдающие кастовое деление, носят на затылке маленький пучок волос. Его удаление и бритье головы являются знаком отречения.

2 Одежда белого цвета, в которую обертывают тело от талии вниз.

56 Рамана Махарши и Путь Самопознания

В Святая Святых он вторично не входил, поскольку в этом не было необходимости. Действительно, про- шло три года, прежде чем он снова вошел туда. Вен- катараман избрал своим местопребыванием тысяче- колонный зал, приподнятую каменную платформу, от- крытую со всех сторон, с кровлей, поддерживаемой лесом тонких, украшенных скульптурами колонн, и си- дел там, погруженный в Блаженство Бытия. День за днем, день и ночь, он сидел неподвижно. Больше он не нуждался в этом мире, тень существования которого его не интересовала, потому что был поглощен Ре- альностью. Так он продолжал несколько недель — едва двигаясь, без единого слова.

Таким образом началась вторая фаза его жизни по- сле Само-реализации. В течение первой Слава была скрытой, и он принимал те же условия жизни, что и ранее, с той же покорностью учителям и старшим. В течение второй он обратился вовнутрь, полностью иг- норируя внешний мир, и эта фаза, как должно быть показано, постепенно погружалась в третью, длитель- ностью в полстолетия, в продолжение которой сияние Шри Бхагавана лучилось, словно полуденное солнце, на всех, кто приближался к нему. Однако эти фазы приложимы только к внешнему проявлению состояния Махарши, так как он явно и много раз высказывался о том, что в его состоянии сознания, или духовном переживании, не было абсолютно никакого изменения или развития.

Один садху, известный как Сешадрисвами, прибыв- ший в Тируваннамалай несколькими годами ранее, взял на себя присмотр за Брахманой Свами, как на- чали называть Венкатарамана, когда в заботе возни- кала любая необходимость. В целом это не давало ка- кого-то преимущества, ибо Сешадри производил впе- чатление слегка сдвинутого, а потому вызывал на себя гонения мальчишек-школьников. Теперь они распро- странили свое внимание на его протеже, которого ста- ли называть «маленький Сешадри». Подростки начали

Кажущийся тапас, или аскёза 57

швырять в него камни — частично из-за мальчишеской жестокости, а частично потому, что были поставлены в тупик видением человека чуть старшего по возрасту и сидящего словно статуя, и, как один из них говорил позже, хотели узнать, притворяется он или нет.

Попытки Сешадрисвами держать мальчишек в от- далении были не очень успешными, а иногда имели и противоположный эффект. Поэтому Брахмана Сва- ми искал убежище в Патала Лингаме, подземном склепе тысячеколонного зала, темном и сыром, куда лучи солнца никогда не проникали. Люди спускались туда редко; лишь муравьи, клопы и москиты процве- тали там. Они терзали его тело так, что колени по- крывались язвами, истекающими кровью и гноем. Шрамы остались до конца жизни. Те несколько недель, проведенные им здесь, были спуском в ад, но, тем не менее, поглощенный Блаженством Бытия, он не за- трагивался мучением; оно было нереальным для него. Одна благочестивая женщина, Ратнамма, приносила ему в подземелье пищу и уговаривала уйти отсюда и перейти к ней домой, но он не подавал знака, что ус- лышал. Ратнамма оставила чистую ткань, умоляя его сесть или лечь на нее, или укрыться от надоедливых насекомых, но он к ткани не прикоснулся.

Боясь войти в темное подземелье, юные мучители бросали с его входа камни или ломаные горшки, ко- торые разбивались, рассыпая осколки. Сешадрисвами установил охрану, но это лишь подзадорило их еще больше. Однажды в полдень некий Венкатачала Му- дали пришел в Тысячеколонный Зал и, возмущенный мальчишками, швыряющими камни на территории храма, схватил палку и прогнал их. На обратном пути он увидел Сешадрисвами, неожиданно появившегося из мрачных глубин Зала. Мудали на мгновение испу- гался, но быстро овладел собой и спросил Сешадри, не обидели ли его. «Нет, — ответил тот, — но пойди и взгляни на маленького Свами здесь внизу», — и, сказав это, ушел.

58 Рамана Махарши и Путь Самопознания

Удивленный, Мудали спустился по ступенькам в подземелье. Вступив в темноту после яркого солнеч- ного света, он сначала не мог ничего увидеть, но глаза постепенно привыкли и он различил фигуру молодого Свами. Ошеломленный увиденным, он вышел и рас- сказал об этом садху, что работал поблизости в цвет- нике с несколькими учениками. Они тоже пришли по- смотреть. Юный Свами не двигался, не говорил и, ка- залось, не замечал их присутствия, а потому они сами подняли его, вынесли наружу и посадили перед свя-

тыней * Субраманьи **, в то время как тот не пока- зывал, что хоть как-то сознаёт происходящее 1***.

Около двух месяцев Брахмана Свами находился в святыне Субраманьи. Обычно он сидел неподвижно в самадхи (поглощенности) и время от времени ему в рот должны были закладывать пищу, поскольку он не обращал внимания, когда ее предлагали. Несколько не- дель он даже не старался завязать набедренную по- вязку. За ним присматривал Мауни Свами (тот, кто соблюдает молчание), также живший в этой святыне.

Святыню Богини Умы в Великом Храме каждый день мыли смесью молока, воды, куркумного порошка, сахара, бананов и других ингредиентов, и Мауни обыч- но ежедневно брал стакан такого странного варева для молодого Свами. Тот быстро проглатывал его, равно- душный к запаху, и это было все питание, что он по- лучал. Через некоторое время храмовый священник за-

* Здесь – один из небольших храмов на территории Ве- ликого Храма Аруначалешвары.

** Бог, которого очень любят на тамильской земле; одно из имен младшего сына Шивы.

1 Патала Лингам был отремонтирован как святыня, статус

которой он приобрел в качестве места тапаса Шри Бхагавана. Сейчас он хорошо сохранился, освещается электричеством, в нем установлен портрет Шри Бхагавана.

*** В 1991 году почти весь огромный Тысячеколонный Зал был перекрыт для посетителей, тогда как в Патала Лингаме

брахман выполняет пуджу Бхагавану по заказу всех желающих.

Кажущийся тапас, или аскёза 59

метил подобное и распорядился, чтобы отныне чистое молоко поставлялось Мауни для передачи Брахмане Свами.

Прошло несколько недель, и Брахмана Свами пе- ребрался в храмовый сад, полный высоких кустов оле- андра, достигавших порой десяти — двенадцати футов высоты. Он даже передвигался в трансе, ибо при про- буждении к этому миру иногда обнаруживал себя под каким-то другим кустом, не помня, как там очутился. Он шел затем к помещению, где стоял храмовый транспорт, на котором по святым дням возили в про- цессии кумиры богов. Здесь тоже он по временам про- буждался к миру, находя свое тело в другом месте, без повреждений, хотя и неосознанно, избежав различ- ных препятствий на пути.

После этого он сидел некоторое время под деревом рядом с дорогой, идущей вокруг территории храма внутри её внешней стены и используемой для храмо- вых процессий. Он оставался какое-то время здесь и у святыни Мангай Пиллайяр *. Ежегодно большие мас-

сы паломников скапливались в Тируваннамалае на празднество Картикай, приходящееся на ноябрь или декабрь, когда на вершине Аруначалы зажигается сиг- нальный огонь в знак появления Шивы как столба све- та, описываемого нами далее в главе 6, а в этот год многие приходили неотрывно смотреть на юного Сва- ми или упасть ниц перед ним. Именно в это время у него появился первый постоянный почитатель. Уд- данди Найянар был поглощен духовными занятиями, но не получал от них внутреннего Мира. Увидев мо- лодого Свами, погруженного в беспрестанное самадхи и, казалось, не обращающего внимания на тело, он почувствовал, что здесь была Реализация и что бла- годаря Свами он найдет Мир. Поэтому он был сча- стлив служить Свами, но мог сделать немногое. Най-

* Один из местных святых.

60 Рамана Махарши и Путь Самопознания

янар близко не подпускал толпы праздных наблюда- телей и останавливал мальчишечьи преследования. Большую часть времени он проводил рецитируя (по- вторяя) тамильские работы, излагающие высочайшую доктрину адвайты (недвойственности). Получение упа- деши, духовного наставления, от Свами было его самой большой надеждой, но Свами никогда не разговаривал с ним, а сам он не осмеливался заговорить первым и помешать молчанию Свами.

Около этого времени некий Аннамалай Тамбиран проходил мимо дерева юного Свами. Он был так по- ражен безмятежной красотой сидящего в уединении Свами, не затрагиваемого заботой и мыслью, что про- стерся перед ним, и после этого ежедневно приходил поклониться Свами. Тамбиран был садху, который обычно ходил по городу с несколькими спутниками, распевал песни преданности. На полученную милосты- ню он кормил бедных и совершал за городом пуджу у гробницы своего Адина Гуру (основателя линии его Гуру).

Через некоторое время ему пришла в голову мысль, что юного Свами будут меньше беспокоить в Гуру- муртаме, как называли эту святыню, а также, поскольку стоял прохладный сезон, такое место окажется более уютным. Тамбиран не решался предложить это и сна- чала обсудил вопрос с Найянаром, поскольку никто из них еще не говорил со Свами. В конце концов он набрался мужества сделать предложение. Свами согла- сился и в феврале 1897 года, менее чем через полгода после своего прибытия в Тируваннамалай, ушел с Там- бираном в Гурумуртам.

Когда он прибыл туда, образ его жизни не изме- нился. Пол внутри святыни кишел муравьями, но Сва- ми, казалось, не обращал внимания на их ползание по нему и укусы. Через некоторое время в одном из углов ему поставили табурет для сидения, а ноги по- грузили в воду, чтобы защитить от муравьев, но даже тогда он опирался спиной о стену, создавая мостик

Кажущийся тапас, или аскёза 61

для них. От такого постоянного сидения спина остав- ляла неизменный отпечаток на стене.

Паломники и туристы начали скапливаться у Гурумуртама, и многие падали ниц перед Свами, одни — с молитвами о благах, другие — из чистого бла- гоговения. Толпа стала такой, что было невозможно поставить бамбуковую ограду вокруг его сиденья, за- щищающую Свами, по крайней мере, от прикоснове- ния кого-то из собравшихся.

Сначала Тамбиран поставлял немного еды, что бы- ла необходима, от предлагаемой в святыне его Гуру, но вскоре покинул Тируваннамалай. Он сказал Най- янару о своем возвращении обратно через неделю, но обстоятельства так сложились, что отсутствовал боль- ше года. Несколькими неделями позднее Найянар то- же должен был уйти к своему матху (частному храму, или святыне), и Свами остался без слуги. С пищей трудностей не было — фактически к этому времени там было несколько поклонников, желавших регулярно приносить еду. Более настоятельная потребность со- стояла в том, чтобы не подпускать толпы праздных наблюдателей и посетителей.

Это случилось незадолго перед тем, как пришел другой постоянный слуга. Один малаяламский садху по имени Паланисвами посвятил свою жизнь почи- танию Бога Виньяки. Он жил большим аскетом, ел только раз в день и то лишь пищу, предложенную Богу при пудже, даже без соли в качестве приправы. Его друг по имени Шриниваса Айяр однажды сказал ему:

«Почему ты проводишь свою жизнь с этим каменным Свами? В Гурумуртаме есть молодой Свами из плоти и крови. Он погружен в тапас (аскёзу) словно юный Дхрува в Пуранах. Если ты пойдешь и послужишь ему и соединишь себя с ним, то достигнешь цели жизни».

Приблизительно в это же время и другие также рас- сказывали ему о юном Свами, о том, что у того нет слуги и что служить Свами — блаженство. Он был до

62 Рамана Махарши и Путь Самопознания

глубины души взволнован самим видением Свами. Не- которое время из чувства долга он еще продолжал свое поклонение в храме Виньяки, но его сердце уже было с живым Свами, и вскоре его преданность послед- нему стала всепоглощающей. Двадцать один год он служил Свами как слуга, посвятив ему весь остаток жизни.

Работы у него было довольно мало. Он получал еду, предложенную почитателями, но всё, что Свами при- нимал, состояло из ежедневной единственной чашки пищи в полдень, а остальное возвращалось жертвова- телям как прасад (Милость в форме дара). Если Па- ланисвами требовалось для чего-либо уйти в город — обычно чтобы достать какую-нибудь духовную или ре- лигиозную книгу у приятеля, — он запирал святыню, а при возвращении обнаруживал Свами в том же по- ложении, в каком оставил его.

Тело Свами было крайне запущено. Оно игнори- ровалось им полностью и никогда не мылось. Волосы отросли снова, были густыми и спутанными, а ногти выросли длинные и скручивались. Некоторые считали это знаком глубокой старости и распространяли слух, будто Свами сохранил молодое тело йогическими си- лами. Действительно, его тело было ослаблено до пре- делов выносливости. Когда ему требовалось выйти, то силы хватало только, чтобы едва приподняться. Он поднимался на несколько дюймов, а затем вновь падал обратно, от слабости и головокружения, и требовалось несколько повторных попыток, прежде чем удавалось встать на ноги. При одном таком случае он дошел до двери и уже держался за нее обеими руками, когда почувствовал, что Паланисвами поддерживает его. Всегда нерасположенный принимать помощь, он спро- сил: «Почему вы держите меня?», и Паланисвами от- ветил: «Свами собирался упасть, и я поддержал его, чтобы предотвратить падение».

Тому, кто достиг Союза с Божественным, иногда поклоняются тем же способом, что и кумиру в храме, —

Кажущийся тапас, или аскёза 63

при сжигании камфоры, сандаловой пасты, цветов, с возлияниями и пением. Когда Тамбиран находился в Гурумуртаме, он решил почитать Свами точно так же. В первый день Свами был захвачен врасплох, но на следующий, когда Тамбиран принес свою ежедневную чашку пищи, он увидел на стене, чуть выше Свами, слова, написанные на тамили древесным углем: «Такой службы достаточно для этого», означающие, что только пища и должна предлагаться этому телу.

Известие, что Свами имел мирское образование, мог читать и писать, стало сюрпризом для его поклон- ников. Один из них решил использовать этот факт, что- бы разузнать, откуда он и как его звали. Этот почи- татель, Венкатарама Айяр, был уже пожилым и ра- ботал в городе главным бухгалтером налоговой службы. Он обычно приходил каждое утро и некоторое время сидел, медитируя, в присутствии Свами, прежде чем отправиться на работу. Обет молчания уважался, и поскольку Свами не разговаривал, предполагалось, что он принял такой обет. Но молчавший время от времени пишет послания, и поэтому знание то- го, что Свами мог писать, делало Венкатарама Айяра таким настойчивым. На одну из книг, прине- сенных Паланисвами, он положил перед ним лист бу- маги и карандаш и умолял написать свое имя и место рождения.

Свами не откликался на просьбу, пока Венкатарама Айяр не объявил, что не будет ни есть, ни ходить в свою контору, если не получит желаемую информа- цию. Тогда он написал по-английски: «Venkataraman, Tiruchuzhi». Его знание английского стало другим сюр- призом, но Венкатарама Айяр был поставлен в тупик

именем «Тиручули» в английской траслитерации, осо- бенно сочетанием «zh» *.

* Последний слог «zhi» в английском написании

«Tiruchuzhi» произносится на тамили очень сложно. Поэтому его часто упрощают до «li» («ли»).

64 Рамана Махарши и Путь Самопознания

Поэтому Свами взял книгу, на которой лежал лист с его надписью по-английски, посмотреть — была ли она тамильской, чтобы он мог указать на букву, обычно транслитерируемую как «zh», среднюю по звуку между

«р» и «л». Обнаружив, что это Перия пуранам, книга, которая оказала на него такое глубокое действие перед духовным пробуждением, он нашел эпизод, где Тиру- чули упоминается как город, прославленный в песнях Сундарамурти Свами *, и показал его Венкатараму Айяру.

В мае 1898 года, после чуть более годичного пре- бывания в Гурумуртаме, Свами перебрался в манговый фруктовый сад по соседству. Его владелец, Венката- рама Найкер, предложил это Паланисвами, поскольку сад мог закрываться и предоставить большее уедине- ние. Свами и Паланисвами, каждый занял там по от- дельному сторожевому домику, а хозяин дал садовнику строгое предписание никого не впускать без разреше- ния Паланисвами.

Он оставался в манговом саду около шести месяцев и именно здесь начал накапливать обширную эруди- цию, которой впоследствии обладал. Характерно, что этот процесс не мотивировался желанием учености, а был в чистом виде помощью почитателю. Паланис- вами обычно приносил себе для изучения работы по духовной философии, но книги, что удавалось достать, были только на тамили, языке, который он знал очень мало, и это заставляло его безмерно много работать. Видя, как он бьется, Свами брал эти книги, прочитывал от корки до корки и давал ему краткие обзоры сути их учения. Предшествующее духовное знание позво- лило понимать изложенное в них с одного взгляда, а его удивительная память удерживала воспринятое при чтении, так что он стал эрудитом почти без усилия. Точно так же Свами впоследствии обучился санскриту, телугу и малаялам, читая приносимые ему книги на этих языках и отвечая на вопросы, поставленные на них.

* См. сноску на с. 44.

Г л ава 5

Вопрос возвращения

Когда юный Венкатараман покинул дом, это яви- лось полной неожиданностью для семьи. Несмотря на его изменившееся поведение и семейную судьбу, никто не предчувствовал ухода. Поиски и расспросы ни к че- му не привели. Его мать, находившаяся в то время у родственников в Манамадурае, страдала больше, чем кто-либо из них. Она заклинала своих деверей, Суббайяра и Неллиаппияра, уйти и искать, пока не найдут. Прошел слух, что Венкатараман присоеди- нился к театральной труппе, исполнявшей традицион- ные религиозные драмы в Тривандруме. Неллиаппияр немедленно отправился туда и навел справки среди различных драматических ансамблей, но, конечно, без результата. Тем не менее Алагамма отказалась при- знать неудачу и настояла, чтобы он отправился вто- рично, взяв ее с собой. В Тривандруме она действи- тельно видела юношу того же, что и Венкатараман, возраста и роста, с похожими волосами, который от- вернулся от нее и ушел. Внутренне убежденная, что это был ее Венкатараман и что он уклонился от встре- чи, она вернулась домой удрученной.

Суббайяр, дядя, у которого Венкатараман жил в Ма- дурае, умер в августе 1898 года. Неллиаппияр и его семья участвовали в похоронах, и именно здесь они получили первое известие об исчезнувшем Венкатара- мане. Молодой человек, сопровождавший церемонию, рассказал, что при недавнем посещении матха (ча- стного храма) в Мадурае он слушал некоего Аннама- лая Тамбирана, с большой почтительностью говорив- шего об юном Свами из Тируваннамалая. Услышав, что этот Свами прибыл из Тиручули, он расспросил о деталях и узнал, что его имя Венкатараман. «Должно

66 Рамана Махарши и Путь Самопознания

быть, это ваш Венкатараман, и он сейчас — почита- емый Свами», — заключил рассказчик.

Неллиаппияр был адвокатом, практикующим в Ма- намадурае. Узнав эти новости, он сразу отправился с другом в Тируваннамалай для проверки. Они нашли дорогу к Свами, но тот уже пребывал в манговом саду, владелец которого, Венкатарама Найкер, отказался впустить их: «Он — мауни (принявший обет молчания); зачем же входить и беспокоить его?» Даже когда при- бывшие сослались на свое родство, самое большее, что было им позволено, так это послать записку. Нелли- аппияр написал на листе бумаги, принесенном с собой:

«Неллиаппияр, адвокат из Манамадурая, хочет видеть Вас».

Свами показал уже сочетание острого восприятия мирских дел с полной непривязанностью к ним, ко- торое характеризовало его позже и удивляло столь многих почитателей. Он заметил, что бумага с текстом записки относилась к департаменту Регистрации, а на ее обороте был какой-то служебный материал, под- писанный его старшим братом, Нагасвами, из кото- рого и сделал вывод: Нагасвами стал служащим этого департамента. Точно так же как и в последующие годы, он перевернул письмо и, прежде чем вскрыть, рассмот- рел адрес на нем и почтовую марку.

Он разрешил посетителям войти, но, когда те за- шли, сидел отчужденно и молчаливо, без следа инте- реса, проявленного при изучении записки. Любой знак интереса только поддержал бы пустую надежду на его возвращение. Неллиаппияр был глубоко тронут, увидев Свами в таком состоянии — нечесанного, немытого, со спутанными волосами и длинными ногтями. Считая его мауни, Неллиаппияр обратился к Паланисвами и Найкеру, объясняя, что получил огромное удовольст- вие, обнаружив одного из членов своей семьи достиг- шим столь высокого состояния, но и земные блага не следует игнорировать.

Родственники Свами хотели, чтобы он был рядом

Вопрос возвращения 67

с ними. Они не давили на него, требуя отказаться от своих обетов или образа жизни. Пусть он продолжает быть мауни (безмолвным) и аскетом, но в Манама- дурае, рядом с которым жил Неллиаппияр и где был храм одного великого святого; он может оставаться там, а за его потребностями последят, не причиняя беспокойства. Адвокат просил со всем своим красно- речием, но в данном случае безуспешно. Свами сидел недвижимо, не показывая даже, что слышит. У Нел- лиаппияра не было иного выбора кроме того, чтобы признать свое поражение. Он сообщил письмом Ала- гамме хорошую новость о найденном сыне вместе с мучительным известием, что тот совершенно изменил- ся и не собирается возвращаться к ним. После пяти дней в Тируваннамалае Неллиаппияр вернулся в Ма- намадурай.

Вскоре после этого Свами покинул манговый сад и перешел в небольшой храм Арунагиринатхара, к за- паду от водоема Айянкулам. Всегда не желая зависеть от услуг других, он теперь решил ежедневно выходить и просить еду вместо того, чтобы позволять Паланис- вами снабжать его. «Вы идите за своей пищей одной дорогой, а я пойду по другой, — предложил он Пала- нисвами. — Давайте больше не будем жить совместно». Для Паланисвами это прозвучало страшным ударом: преданность Свами была его способом богослужения. Как приказано, он вышел один, но сумерки снова за- стали его в храме Арунагиринатхара. Как он мог жить без своего Свами? И ему было позволено остаться.

Свами все еще поддерживал молчание. Он, бывало, останавливался у порога какого-нибудь дома, хлопал в ладоши, и если давали какую-либо пищу, то брал ее в сложенные чашечкой ладони и ел, стоя на дороге. Даже если приглашали, он никогда не входил в дом. Свами каждый день двигался по другой улице и ни- когда не подходил к одному и тому же дому дважды. Он говорил впоследствии, что просил подаяние почти на всех улицах Тируваннамалая.

68 Рамана Махарши и Путь Самопознания

После месяца жизни в храме Арунагиринатхара Свами избрал своим пребыванием одну из башен Ве- ликого Храма и сад Алари в нем. Куда бы он ни на- правлялся, его уже сопровождали почитатели. Он про- был тут лишь неделю, а затем ушел к Павалаккунру, одному из восточных отрогов Аруначалы, и остано- вился там в местном храме. Он обычно сидел здесь, как и раньше, погруженный в самадхи (Блаженство Бытия), покидая жилище только для выпрашивания пищи, пока Паланисвами отсутствовал. Часто случа- лось так, что храмовый священник запирал Свами и уходил после совершения пуджи, не потрудившись по- смотреть — нет ли его внутри.

Именно здесь Алагамма и нашла сына. Получив известия от Неллиаппияра, она подождала рождествен- ских праздников, когда старший, Нагасвами, освобо- дился, чтобы сопровождать ее, и отправилась в Ти- руваннамалай. Она тотчас же узнала своего Венката- рамана, несмотря на его изнуренное тело и спутанные волосы. Со всей материнской любовью она сетовала на условия его жизни и умоляла вернуться обратно домой вместе с ней, но он сидел недвижно, не отвечая и даже не показывая, что слышит. День за днем она возвращалась, принося ему для еды разные вкусности, упрашивая и упрекая, но безрезультатно. Однажды, уяз- вленная очевидной утратой его чувства к ней, Алагам- ма залилась слезами. Он все еще не отвечал, но, чтобы не выказать сострадание, давая тем ложные надежды на то, что случиться не может, поднялся и ушел. На следующий день она заручилась симпатией почитат- елей, собравшихся вокруг нее, излив им свое горе и умоляя вмешаться.

Один из них, Пачайяппа Пиллай, обратился к Сва- ми: «Ваша мать рыдает и молит; почему бы Вам хотя бы не дать ответ? Будь то „да” или „нет”, но Вы мо- жете ответить ей. Свами не требуется нарушать свой обет молчания. Вот карандаш и бумага; Свами может по крайней мере написать то, что он должен сказать».

Вопрос возвращения 69

Он взял бумагу и карандаш и полностью безлич- ным стилем написал:

 

«Предопределяющий управляет жребиями душ в соответствии с их прарабдха кармой (судьбой, вытекающей из баланса действий в прошлых жиз- нях, которая должна быть отработана в этой жиз- ни). Чему не суждено случиться — не случится, как ни старайся. Что предопределено — случится, не- смотря на любые попытки это предотвратить. Здесь нет сомнений. А потому лучше всего — ос- таваться в молчании».

 

По сути, это то же, что Христос сказал своей ма- тери: «Зачем было вам искать Меня? Или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему?»* Форма же очень типична для Шри Бхага- вана, так как он предпочитал оставаться в молчании, когда ответ мог быть только отрицательным, но когда безмолвие не принималось и под дальнейшим нажи- мом он давал ответ, то последний формулировался в таких общих терминах, как если бы это было безлич- ностное доктринальное выражение. Но, тем не менее,

в то же самое время — ответ на конкретный вопрос, соответствующий потребностям спрашивающего.

Шри Бхагаван был бескопромиссен в своей док- трине, согласно которой то, что должно случиться, слу- чается обязательно, но в то же самое время он учил, что все происходит благодаря прарабдхе — балансу че- ловеческой судьбы, действующему согласно такому строгому закону причины и следствия, что даже слово

«справедливость» кажется слишком сентиментальным для его выражения. Он всегда обходил ловушки ди- скуссий о свободной воле и предопределении, ибо та- кие теории, хотя и противоречивые на ментальном уровне, обе могут отражать определенные аспекты ис-

* Евангелие от Луки (2: 49).

70 Рамана Махарши и Путь Самопознания

тины. Он обычно говорил: «Найдите того, кто имеет судьбу или свободную волю».

Махарши высказался определенно: «Все действия, которые тело должно выполнить, уже предрешены в исходный момент его существования: вы свободны только отождествлять или не отождествлять себя с те- лом». Если исполняется роль в пьесе, то вся роль на- писана заранее, и актер действует одинаково верно, Цезарь ли он, который заколот, или Брут, вонзающий кинжал, будучи не затронутым этим, так как знает, что он не является этой личностью. Точно так же и тот, кто осознал свое тождество с бессмертным Я, Атман о м, играет свою роль на человеческой сцене без страха или тревоги, надежды или сожаления, не затрагиваемый исполняемой ролью. Если спросить о реальности, имеющейся при полной предопределенно- сти всех человеческих действий, то это приведет только к вопросу: «Кто же в таком случае я? Если эго, которое думает, что именно оно принимает решения, нереаль- но и, тем не менее, я знаю, что существую, то в чем состоит моя реальность?» Тут лишь подготовительная, умственная версия поиска, предписываемого Шри Бха- гаваном, но это и превосходная подготовка к поиску подлинному.

И все же явно противоречащая точка зрения, что человек делает свою собственную судьбу, не менее ис- тинна, поскольку все происходит по закону причины и следствия, и любая мысль, каждое слово и каждое дело вызывают свои последствия. Шри Бхагаван го- ворил об этом совершенно определенно, как и другие Учителя. Он сказал одному из преданных, Шивапра- кашаму Пиллаю, в ответе, цитируемом в главе 10: «Так как существа пожинают плоды своих действий соглас- но законам Бога, то и ответственность лежит на них, а не на Нем». Он постоянно подчеркивал необходи- мость усилия. В «Евангелии Махарши» один из почи- тателей жалуется: «После того как в октябре я покинул этот Ашрам, сознание внутреннего Мира, обретенного

Вопрос возвращения 71

мной в Святом Присутствии Шри Бхагавана, не ос- тавляло меня около десяти дней. Все это время даже при загруженности работой внутри меня существовал какой-то скрытый поток Мира и Покоя в единении, напоминавший двойственное состояние, переживае- мое в полудреме, когда одна половина головы блажен- но спит, а другая слушает скучную лекцию. Затем это состояние полностью исчезло и вновь вернулись преж- ние глупости». И Шри Бхагаван ответил: «Если вы ук- репите ум, то внутренний Мир станет постоянным. Его длительность пропорциональна силе ума, приобрета- емой повторяющейся практикой». В «Духовном настав- лении» почитатель явно сослался на кажущееся про- тиворечие между судьбой и усилием: «Если, как гово- рят, все случается в соответствии с судьбой, то как раз препятствия, тормозящие и мешающие удачному проведению медитации, должны рассматриваться как непреодолимые, ибо воздвигнуты такой бесповоротной судьбой. Как же тогда можно надеяться когда-либо преодолеть их?» И на это Шри Бхагаван ответил: «То, что называют „судьбой”, препятствующей медитации, существует только для ума, направленного наружу, а не вовнутрь. Поэтому тот, кто ищет Атман внутри, оставаясь тем, кто он есть, не пугается какой-либо за- держкой, казалось бы останавливающей практику ме- дитации. Сама мысль о таких препятствиях есть ве- личайшее препятствие».

Заключительная формулировка в написанном им письме — «А потому лучше всего — оставаться в мол- чании» — обращена специально к матери, так как она просила невозможное. Применительно к людям в це- лом смысл фразы в том, что «бесполезно лягать ко- лючки», сопротивляясь судьбе, которая неотвратима; но из этого не следует полное равнодушие к усилию. Человек, говорящий: «Все предопределено, поэтому я не буду предпринимать усилие», навязывает ложное предположение: «И я знаю, что предопределено». Мо- жет быть, он отбросит обязанность, в которой усилие

72 Рамана Махарши и Путь Самопознания

должно быть сделано. Так и Шри Кришна говорил Ар- джуне в Бхагавад-Гите, что его собственная природа вынудит его сделать усилие.

Мать вернулась домой, а Свами остался, как и ра- нее. Но не вполне. За два с четвертью года, прове- денных им в храмах и святынях Тируваннамалая, уже появились первые знаки возвращения к внешне нор- мальной жизни. Он уже начал есть каждый день в оп- ределенное время и затем (чтобы ни от кого не за- висеть) уходил на поиски пищи. Он говорил несколько раз. Он начал отвечать преданным, читать священные книги и разъяснять сущность их учений.