Философские идеи Г.В.Ф. Гегеля

Философия Ф. Ницше

Фридрих Вильгельм Ницше (1844-1900) - немецкий мыслитель, классический филолог, композитор, создатель самобытного философского учения, которое носит подчёркнуто неакадемический характер и отчасти поэтому имеет широкое распространение, выходящее далеко за пределы научно-философского сообщества.
Ницше воплотил в своем творчестве, довел до предела то, что в философии всегда присутствовало как одна из ее характерных черт - разрушение. Философия всегда разрушала.
«Посмотри на добрых и праведных! Кого ненавидят они больше всего? Того, кто разбивает их скрижали ценностей, разрушителя, преступника - но это и есть созидающий. Посмотри на правоверных! Кого ненавидят они больше всего? Того, кто разбивает их скрижали ценностей, разрушителя, преступника - но это и есть созидающий. Спутников ищет созидающий, а не трупов, а также не стад и не верующих. Созидающих так же, как он, ищет созидающий, тех, кто пишут новые ценности на новых скрижалях».
Она разрушала существующие убеждения, принципы, систему ценностей. Но философия не только разрушала, она, как правило, на месте разрушенного строила нечто новое, предлагала новые идеи и принципы, которые ложились в фундамент новой культуры. Философия - это стремление к системе, к дисциплине, к упорядоченности бытия. Именно это преобладает в немецкой классической философии от Канта до Гегеля.
С. Цвейг в биографической повести о Фридрихе Ницше, писал: «Ницше вторгается в немецкую философию, как флибустьеры XVI века в Испанию, орда необузданных, неустрашимых, своевольных варваров, без вождя, без короля, без знамени, без дома и родины. Он разрушитель всякого покоя и жаждет только одного: разорять, разрушать всякую собственность, громить обеспеченный, самодовольный покой. Неустрашимо совершает он свои набеги, врывается в крепости морали, проникает сквозь частоколы религии, никому и ничему не дает он пощады, никакие запреты церкви и государства не останавливают его».
Один из современников Ницше писал, что его книги «увеличили независимость в мире». Цвейг отмечает, что, входя в его книги, мы ощущаем озон, стихийный, очищенный от всякой затхлости, спертости, чистый воздух. Свободный кругозор открывается в этом героическом пейзаже, И веет в нем безгранично прозрачный, острый как нож воздух, воздух для сильного сердца, воздух свободного духа.
Ницше принимает основную мысль Шопенгауэра, выраженную в книге «Мир как воля и представление»: воля - основа мира. Уже в первой своей работе «Рождение трагедии из духа музыки» (1872 г.) он развивает ряд идей, которые противоречили устоявшимся представлениям. Книга была встречена враждебно.
Почти все труды Ницше - «Человеческое, слишком человеческое» (1878), «Веселая наука» (1882), «По ту сторону добра и зла» (1886), «Так говорил Заратустра» (1883-1884) трудно издаются, практически не раскупаются, их никто не читает. «Меня поймут после европейской войны», - предсказывал Ницше.
С точки зрения профессиональной, академической философии Ницше не философ, или, по крайней мере, не совсем философ. Он философ - поэт. Его философия воплощена не в логике и строгой системе, а в художественных образах. Ницше как бы пытается снова соединить философию и поэзию, чтобы сбросить с нее покрывало академизма и профессорской учености, делающее философию для многих недоступной. В середине XIX века в Германии все еще господствует философия Гегеля, которая является «философией духа». Мир для нее - различные стадии воплощения познающего себя разума: «Все действительное разумно, все разумное действительно». Мир разумен, в его основе - абсолютный дух. Это философский идеализм, которому традиционно противостояла материалистическая философия.
В философии были разведены и противопоставлены друг другу активное, действующее, нематериальное начало - разум, дух и начало инертное, пассивное - материя. Дух - субъект, материя - субстанция. Проблема философии ХVIII - начала XIX века - как совместить субстанцию и субъект, материю и разум, если они изначально кажутся несовместимыми. Гегель представил субстанцию, материю как «инобытие» духа, как овеществленный разум. Разум поглотил материю.
Философия Ницше - попытка преодолеть односторонность идеализма и материализма. Мир - не дух и не материя, В его основе - активная жизненная сила. С точки зрения Шопенгауэра и Ницше - это воля. Она не разумна, не рациональна, представляет собой слепую, стихийную активность. Мир как бы сбрасывает с себя ореол порядка, добропорядочности, разумности и превращается в дикую игру сил и стихий. Страсть, необузданность, отвага, мужество, сила занимают в этом мире достойное место, рассматриваются как изначальные свойства жизни. Все, что их сдерживает и подавляет, есть признак слабости и болезни. Естественно, мораль, религия, разум - то, что больше всего ценила прежняя философия, - попадают в разряд антиценностей. В философии Ницше разум из мирового упорядочивающего начала превращается в жалкий и призрачный человеческий интеллект, возомнивший себя способным управлять мировой стихией.
Ницше подвергает резкой критике всю прежнюю философию. Он как бы говорит философам: вы создаете идеи, конструируете теоретические миры, но задумывались ли вы, что выражают ваша теоретические миры? Вы считаете, что открываете истину. На самом деле ваша «истина» разума есть только маска воли. Ваш разум не является чем-то независимым от тела, господином самого себя. Его господином является слепая сила, воля, глубинные стремления, инстинкты вашего тела. Разум, сам того не зная, только обосновывает, оправдывает намерения воли. Чтобы понять теоретические конструкции разума, недостаточно знать, что он сам об этом говорит, какие цели он сознательно стремится достичь. Надо снять маску, раскрыть скрытые, глубинные мотивы, направляющие работу разума. Разум - марионетка воли, хотя часто считает себя ее хозяином.
Ницше поставил проблему взаимосвязи сознания и подсознания. Именно подсознание, глубинные жизненные стремления, по его мнению, определяют содержание вашего сознания.
Глубинная жизненная сила - стремление к господству, воля к власти. Именно она заставляет философов создавать определенные идеи и навязывать их миру. Но философы об этом не подозревают. Они считают себя открывателями вечных истин. Вот почему философия, по мнению Ницше, есть нечестная игра. Она является нечестной не потому, что философы обманывают сознательно, подобно фокусникам на сцене. Они сами обманываются и обманывают других, не понимая истинного смысла того, что говорят. Философ видимость принимает за реальность, подобно тому, как люди когда-то принимали за реальность движение солнца вокруг земли. Должен был прийти Коперник, чтобы открылось истинное положение вещей. Ницше проделывает с духом, сознанием примерно то же, что Коперник проделал с Землей. Он лишает дух центрального, господствующего положения и делает его игрушкой воли.
Теперь не разум правит миром, как считал Гегель, миром никто не правит. Он есть воля, темная слепая сила. «Прежняя философия считала, что человек может и должен подчинить волю разуму и морали. Надо отбросить эти иллюзии. Мораль определяется волей, а не наоборот».
Если отбросить иллюзии прежней морали и философии, то надо признать, что воля к власти, к господству – основа жизни. Она определяет мир ваших желаний и страстей, наших инстинктов. Мышление есть только взаимоотношение этих инстинктов. Ницше предлагает распространить этот принцип на весь мир, в том числе на неорганическую природу. Он говорит, что нужно рискнуть на гипотезу и предположить, что все механические явления, поскольку в них действует некоторая сила, являются действиями воли. Материальный мир можно представить как более примитивную форму проявления воли, как род жизни инстинктов, в которой все органические функции еще неразвиты. Мир, рассматриваемый изнутри, был бы «волей к власти» и ничем, кроме власти.
«Волевая» интерпретация Ницше природы человека и социального вообще отчасти корениться в невероятно популярной тогда теории эволюции. В своих трудах Ницше нередко (резко полемически) упоминает Ч.Р. Дарвина - основателя эволюционного учения, автора прославленного трактата «Происхождение видов путем естественного отбора или Сохранение благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь». Последователи и истолкователи Дарвина распространили его теорию на историческое бытие человечества, отрицая (как тупиковые) социальные законы, сострадание, помощь слабым и больным, милосердие к преступникам и т.д. Проводя параллели между социальными законами и открытыми английским ученым законами развития животного мира, они пытались обосновать природную обусловленность интеллектуального, социального, расового неравенства, утверждали право выдающейся личности пренебрегать законами и моральными нормами. Эти положения весьма близки учению Ницше.
Ницше читал Дарвина во французском переводе К.-О. Руайе, которая снабдила текст книги своим нашумевшим в свое время предисловием. В нем основательница вульгарного дарвинизма, в частности, утверждала: «Как скоро мы приложим закон естественного избрания к человечеству, мы увидим с удивлением, с горестью, как были ложны до сих пор наши законы, политические и гражданские, а также наша религиозная мораль.... Люди не равны по природе: вот из какой точки надо исходить. Они не равны индивидуально даже в самых чистых расах... законодатель никогда не должен упускать этого из виду». Подобные суждения (вне положительной оценки самой дарвиновской теории) были сочувственно восприняты немецким мыслителем.
Такой подход к человеку и обществу привел Ницше к формулировке двух его самых известных философских теорий.

Философия С. Кьеркегора

Сёрен Кьеркегор (5 мая 1813 — 11 ноября 1855) — датский философ, протестантский теолог и писатель. Ключевым в наследии Кьеркегора является учение о трёх стадиях человеческого существования. Впервые Кьеркегор формулирует его в «Или — или». Окончательную формулировку учение получило в работе «Заключительное ненаучное послесловие к „Философским крохам“».
Кьеркегор выделяет три стадии человеческого существования:

1. эстетическая,

2. этическая,

3. религиозная.

В соответствии с этими стадиями Серен Кьеркегор делит людей на четыре типа: обыватель, эстетик, этик, религиозный человек. Обыватель живёт так, как окружающие: старается работать, создать семью, хорошо одеваться и говорить хорошо. Он следует стадному инстинкту. Он плывёт по течению и смиряется с обстоятельствами, не думая о том, что он может что-то изменить в своей жизни. Он просто не знает, что у него есть выбор. Эстетик знает, что у него есть выбор. Он знает, что ему не нужно следовать за всеми. Он выбирает сам свой путь. Он выбирает жизнь, которая полна удовольствий. Ему нравится хорошая еда, стакан вина, красивые женщины. Он не думает о чувстве долга и ответственности и вовсе не думает, что такое хорошо и что такое плохо. Он просто живёт сегодняшним днём и наслаждается жизнью. Если нет ничего интересного, то ему становится скучно. Он чувствует, что его жизнь пуста.
Человек может перейти через переживание отчаянья на этическую стадию тогда, когда его поступками руководит разум и чувство долга. Этик не чувствует, что его жизнь пуста. У него развито чувство долга и ответственности. Он разбирается, где добро и где зло, что такое хорошо и что такое плохо. Он считает, что нужно жить с женщиной, любить её и быть ей верным. Ему хочется совершать только хорошие поступки и не совершать ничего плохого. На этической стадии эстетическая не исчезает бесследно, а происходит постоянно колебание между эстетическим и этическим. В конце концов, человек может прийти к осознанию ограниченности как эстетического, так и этического образа жизни, снова испытав отчаянье. Тогда дискретно может произойти прорыв на духовную стадию, где человеком руководит сердце, вера, которая не подвластна ни чувственности, ни разуму. Религиозный человек понимает, что он не совершенен. Он знает, что он грешен и нуждается в Боге. Он верит всем сердцем, что Бог его простит. Бог — совершенен, человек — нет.
Отчаяние
Кьеркегор определяет человеческую жизнь как отчаяние. Отчаяние, как следствие греховной природы человека, одновременно рассматривается и как единственная возможность прорыва к Богу. В соответствии с тремя стадиями развития человеческого существования Кьеркегор рассматривает три типа отчаяния.
«Отчаяние возможного» у эстетического человека связано с фактичностью, не соответствующей ожиданиям человека. В своем сознании такой человек стремится подменить свое Я другим Я, обладающим некоторыми преимуществами: силой, умом, красотой и т. п. Отчаяние, возникающее от нежелания быть самим собой, приводит к распаду самости. Отдельные эстетические удовольствия фрагментарны и не обладают единством. В результате Я «рассыпается в песок мгновений».
«Мужественное отчаяние» возникает в результате желания быть самим собой, добиться непрерывности Я. Такое желание — результат нравственных усилий этического человека. «Я» для такого человека — уже не совокупность случайных «эстетических» удовольствий, а результат
свободного формирования своей личности. Однако трагическая «самонадеянность» человека, возомнившего, что только его собственных человеческих сил достаточно для воплощения Я, приводит к отчаянию в неспособности преодолеть собственную конечность, «возвыситься до Бога».
«Абсолютное отчаяние» у религиозного человека возникает в результате осознания богооставленности мира и собственного одиночества перед Богом. Истинная вера не является результатом усвоения религиозной традиции, она результат абсолютно свободного и ответственного выбора в ситуации абсолютного одиночества.
Страх
Страх возникает у человека как существа онтологически свободного, но отмеченного печатью первородного греха, а потому смертного и конечного. Страх возникает из осознания невозможности преодоления собственной смерти и риска неправильного распоряжения собственной свободой. Страх таким образом является ситуацией, в которой проявляется человеческая свобода.
Экзистенциализм
В противовес немецкому классическому идеализму и развитию, которое придал ему Гегель, Кьеркегор настаивал на вторичности рациональности и первичности чистого существования (экзистенциальности), которое после определённого диалектического пути развития личности должно найти свой смысл в вере. Этот и ряд других моментов послужили распространению точки зрения, согласно которой датский мыслитель является представителем иррационализма.

Феноменология Э. Гуссерля

Феноменология - одно из важнейших направлений в философии XX века. Основатель этого направления - немецкий философ Эдмунд Гуссерль (1859-1938). Он был учеником немецкого философа Франца Брентано (1838-1917), разработавшего метод непосредственного описания психических явлений и вычленения их структур. Брентано также выдвинул идею интенциональности (направленности на другое) как отличительной особенности психических явлений. Эта идея стала ядром феноменологического подхода. Феноменология с самого начала формировалась не как замкнутая философская школа, а как широкое философское движение, в котором уже в ранний период возникают тенденции, несводимые к философии Гуссерля. Тем не менее ведущую роль в ее становлении сыграли именно работы Гуссерля, и прежде всего его двухтомный труд «Логические исследования» (1900- 1901), а также сочинение «Идеи чистой феноменологии и феноменологической философии» (1913).
Исходный пункт феноменологии как философского учения - возможность обнаружения и описания интенциональной (направленной на предмет) жизни сознания. Существенная черта феноменологического метода - отказ от любых непроясненных предпосылок. Феноменология также исходит из идеи неразрывности и в то же время взаимной несводимости сознания и предметного мира (природы, социума, духовной культуры).
У Гуссерля взаимная несводимость сознания и предметного мира выражается в различении трех видов связей: между вещами (предметами и процессами внешнего мира), между переживаниями и между значениями. Связь значений - идеальная, а не дедуктивно или индуктивно-логическая, она дана только в описании как процесс смыслоформирования. Сознание в своей сущности принципиально непредметно, оно не может быть представлено как объект, причинно определяемый или функционально регулируемый. Сознание обнаруживает себя как направленность на предмет (это и есть конституирование значения), как бытие осознанности, но не как осознанная предметность.
Принципиальным для феноменологии является разработка онтологического понимания истины. Гуссерль называет истиной, во-первых, определенность бытия, то есть единство значений, существующее независимо от того, усматривает ли его кто-то или нет, а также само бытие, понимаемое как «предмет, свершающий истину». Иначе говоря, истина - это тождество предмета самому себе.
Таким образом, феноменология - это учение о бытии сознания, которое несводимо к «практическим последствиям», к иррациональному потоку бытия или образу культуры, к практической деятельности, к индивидуальному или коллективному бессознательному, к знаковым системам и структурным связям как каркасу культуры, к логическому и лингвистическому анализу. В то же время феноменология имеет определенные точки соприкосновения практически со всеми течениями мысли, сформировавшимися или получившими распространение в XX веке.
Для преодоления этого Гуссерль считает необходимым «привести скрытый разум к самопознанию своих возможностей и тем самым прояснить возможность метафизики как истинную возможность — таков единственный путь действительного осуществления метафизики или универсальной философии». Приведение разума к познанию своих возможностей и раскрытие возможностей мудрости осуществляется для Гуссерля с помощью философии.
По его мнению, философия «в изначальном смысле обозначает не что иное как универсальную науку, науку о мировом целом, о всеохватывающем единстве всего сущего». Далее он продолжает: «Философия, наука — это название особого класса культурных образований. Историческое движение, принявшее стилевую форму европейской сверхнауки, ориентировано на лежащий в бесконечности нормативный образ, не на такой однако, который можно было бы вывести путем чистого внешнего морфологического наблюдения структурных перемен. Постоянная направленность на норму внутренне присуща интернациональной жизни отдельной личности, а отсюда и нациям с их особенными общностями и, наконец, всему организму соединенных Европейских наций».
Согласно Гуссерлю, стремление к идеальному нормированию жизни и деятельности, возникнув в Древней Греции, открыло для человечества путь в бесконечность. Это стремление к идеальному формированию и организации жизни основано на определенной установке. Известны мифо-религиозная, практическая и теоретическая установки. Западная наука базируется, согласно Гуссерлю, на теоретической установке. Теоретическая установка западного философа предполагает включение в интеллектуальную деятельность, направленную на поиск норм, облегчающих познание и практику. Гуссерль полагал, что благодаря философии, идеи которой передаются в ходе образования, формируется идеально ориентированная социальность. Мыслитель пишет: «В этой идеально ориентированной социальности сама философия продолжает выполнять ведущую функцию и решать свою собственную бесконечную задачу — функцию свободной и универсальной теоретической рефлексии, охватывающей все идеалы и всеобщий идеал, т. е. универсум всех норм».
Проверка представлений о содержании норм с точки зрения их правильности основывается на критериях рациональности. Эти критерии различаются у разных групп, классов, наций. Причем «именно отсутствие, — как полагает Гуссерль, — у всех сторон истинной рациональности и есть источник ставшего невыносимым непонимания людьми своего общественного существования и собственных бесконечных задач». Достижение такой истинной рациональности — задача философии, по Гуссерлю.
Приводит к правильному пониманию рациональности феноменологическая философия, которая строится на анализе и прояснении феноменов сознания и черпает из них подлинное знание, которое призвано сложиться в философию как строгую науку, объединяющую все человечество.

Герменевтика Г.Г. Гадамера

Разработка философии герменевтики как одного из направлений современной европейской философии была начата итальянским историком права Эмилио Бетти (1890–1970), а затем продолжена немецким философом Хансом Георгом Гадамером (1900–2002) в его работах «Герменевтический манифест» (1954), «Общая теория понимания» (1955), «Истина и метод» (1960). Гадамер реконструирует учение своих предшественников и создает философию понимания. В его определении это способ освоения мира человеком, в котором наряду с теоретическим знанием существенную роль играет непосредственное переживание («опыт жизни»), состоящий из различных форм практики (опыт истории), формы эстетического переживания, («опыт искусства»). Хранилищем опыта являются язык, искусство. Источниками опыта служат образование, предания, культурные традиции, осмысливаемые индивидом в обществе. Герменевтический опыт в учении Гадамера носит незавершенный характер, что, как он считает, является эпистемологической проблемой общества. При этом существенна роль самопонимания субъекта и его совпадение с интерпретацией, истолкованием своей экзистенции. Главный смысл понимания чужого текста философ видит в «перемещении в чужую субъективность». Поистине: понять другого невозможно, не ощутив себя на его месте! Гадамер в книге «Истина и метод. Основные черты философии герменевтики» продолжает метафизические традиции Платона и Декарта, отстаивает идею о том, что главным носителем понимания традиций является язык.
Основой герменевтики Гадамер считал так называемую понимающую психологию как способ непосредственного постижения целостности душевно-духовной жизни. Основную проблему герменевтики он сформулировал следующим образом: «Как может индивидуальность сделать предметом общезначимого объективного познания чувственно данное проявление чужой индивидуальной жизни?» Анализируя «чистое» сознание, Гадамер выделяет несознаваемый фон интенциональных актов, отводя герменевтике роль учения о бытии в традициях гегелевской диалектики. Он приходит к убеждению, что слишком тесная связь бытия со своим прошлым является помехой для исторического понимания подлинной сущности и ценности. Согласно Гадамеру, основу исторического познания всегда составляет предварительное понимание, заданное традицией, в рамках которой происходят жизнь и мышление. Предпонимание доступно исправлению, корректировке, но освободиться от него полностью невозможно. Безпредпосылочное мышление Гадамер рассматривал как фикцию, не учитывающую историчность человеческого опыта. Носителем понимания является язык, языковое понимание, раскрытое в трудах В. Гумбольдта.
Сознание – «нетематический горизонт» – дает некоторое предварительное знание о предмете, составляющее содержание «жизненного мира», лежащего в основе возможного взаимопонимания индивидов. По мнению философа, при любом исследовании далекой от нас культуры необходимо прежде всего реконструировать «жизненный мир» культуры, в соотнесении с которым мы можем понять смысл отдельных ее памятников. О бытии культуры вещают произведения поэтов – знатоков языка.
Основными понятиями философии Гадамера являются «практика», «жизнь», «слово», «диалог». Герменевтический опыт, т.е. перемещение в чужую жизнь, основан на стремлении понять «другого». В основе геменевтического опыта лежит предание, отраженное в фольклоре; опыт жизни, включающий прожитые события в поколениях, хранящиеся в народной памяти, в легендах, искусстве, культуре, в словоупотреблении. Искусство, считает Гадамер, способно дать философии жизни новый импульс. Культурные традиции способствуют самоосмыслению и интеграции личности в обществе, постулируя ее генетическую укорененность. Так совершается герменевтический круг, устанавливая связь поколений и их преемственность; отмечается эпистемологическая незавершенность герменевтического опыта (перемещения в чужую субъективность).
Главное, что обретается в опыте, – готовность к обновлению, изменению, к встрече с «иным», которое становится «своим». Опыт переживаний, ошибок, страданий, разбитых надежд приводит к осознанию своих границ и одновременно к открытости конечного человеческого существа в свете всеобщего, универсального. Открытость опыта, знание того, что можно ошибиться, приводят к поискам истины через личностное постижение на основе собственного опыта. Но опыт – не только нравственное испытание, он испытывает «на прочность» наши умения. Опыт практичен. Он усмиряет фантазии, привязывает разум к действительности. На пути познания можно придти к истинному знанию и заставить природу служить себе.
Процесс понимания Гадамер делит на составные части. Он выделяет предпонимание, которое вырастает из обращенности к делу в виде предмнения, предрассуждения, предрассудка. В предпонимании замешана традиция: мы всегда находимся внутри предания, считает философ. Человек в восприятии текста позволяет ему «говорить». Если человек хочет понять текст, то он должен его «выслушать».
Герменевтик вторгается в субъективность человека. Понимание не есть перенесение в чуждую субъективность. Оно выступает в качестве расширения своего горизонта и обозрения иного «нечто» в правильных пропорциях. У Гадамера вещи не заговаривают лишь потому, что они не обладают умением говорить. В своем молчании, однако, они определяют строй языка, той среды, в которой человек живет. Вещь сохраняет себя в слове. Мышление есть экспликация слова.
Много внимания Гадамер уделяет пониманию прекрасного, которое для него есть Благо. Прекрасное в самом себе несет ясность и блеск, это способ явления благого, сущего, данного в открытом виде, в соразмерности и симметрии. Прекрасное – это венец понимания, его полнота.
Теоретическое наследие Гадамера противоречиво. В его книге «Истина и метод» отразилась цель жизни философа. В ней заявлено описание двух проблем – истины и метода. По этому поводу критики иронизировали: правильное название книги должно быть не «Истина и метод», а «Истина, но не метод». В одном из писем своему критику Гадамер писал: «В сущности, я не предлагаю никакого метода, а описываю то, что есть».

Культура и цивилизация.

«Культура есть почитание света. Культура есть любовь к человечеству. Культура есть сочетание жизни и красоты. Культура есть синтез возвышенных и утонченных достижений», – так писал Н.К. Рерих.
Интерес к культуре и попытки осмыслить этот сложный феномен восходят к глубокой древности. В античном сознании понятие культуры отождествляется с пайдейей, т.е. воспитанностью, образованностью, которые отличали эллинов от "некультурных" варваров. В то же время у софистов и киников просматривается противопоставление природы как явления относительно постоянного человеческому закону, или установлению, - изменчивому, произвольному. Культура в этой системе ценностей трактуется как феномен менее значимый, нежели природа.
В позднеримскую эпоху зародился, а в средние века получил распространение иной комплекс значений: усилилось внимание к внутреннему миру человека, культура стала ассоциироваться с признаками личного совершенства, как устранение греха и приближение к божественному замыслу. В то же время возникает позитивное отношение к ценностям городской социальной жизни, что знаменовало собой движение в направлении к возникшему позднее понятию цивилизации.
Философы Возрождения рассматривают культуру как средство формирования идеальной универсальной личности - всесторонне образованной, воспитанной, соответствующей гуманистическим ценностям, содействующей развитию наук и искусств и укреплению государства.
Понятие культуры становится одним из центральных в философии Просвещения. В сочинениях Вольтера, Тюрго, Кондорсе, Вико культура предстает как результат поступательного развития истории и степень воплощения разумного начала, реализованного в религии, философии, науке, праве, морали как объективациях разума. Цель культуры, соответствующая высшему назначению "разума", - сделать людей счастливыми, живущими в согласии с потребностями своей "естественной" природы.
В немецкой классической философии культура рассматривается как область духовной свободы человека. И. Кант подходит к культуре как субъективному состоянию личности и проводит различие между культурой умения как цивилизованностью и культурой воспитания как нравственностью. Гегель рассматривает такие обнаружения культуры, как искусство, религия, философия, наука в качестве различных форм самопознания разума, духа народа, творящего историю и формирующего "лики" культуры. Немецкая классическая философия характеризуется признанием множественности типов и форм культуры, располагающихся в определенной исторической последовательности и образующих единую линию духовной эволюции человечества.
Что касается понятия «цивилизация», то первое устойчивое его значение сформировалось только в конце XVIII – начале XIX века. Это слово происходит от латинского civis – гражданин и civilis – принадлежащий, относящийся к гражданину. В процессе довольно длительной эволюции за этим словом утвердилось значение общего состояния общества, основанного на праве, порядке, мягкости нравов и т.д., противопоставляемого дикости и варварству. В этом смысле значение слова «цивилизация» в целом совпадало со значением понятия «культура».
Науке известно множество определений цивилизации и в большинстве из них она рассматривается в соотношении с культурой. Эти два понятия – «культура» и «цивилизация» – часто действительно имеют много общего, но, тем не менее, они не идентичны, и между ними заметны расхождения. В культурологии существуют различные толкования цивилизации. Под цивилизацией одни понимают один из периодов истории культуры. Периоды эти следующие: дикость – «период преимущественного присвоения готовых продуктов природы» (Энгельс); варварство – эпоха, характеризующаяся общим усложнением орудий труда, зачатками животноводства и земледелия; цивилизация – эпоха, когда появилась письменность, выросла производительность труда, обострились классовые противоречия.
Термин «цивилизация» возник гораздо позднее термина «культура» – лишь в XVIII веке. Его автором, по одной версии, считается шотландский философ А. Ферпоссон, который разделил историю человечества на эпохи дикости, варварства и цивилизации, имея в виду под последней высшую ступень общественного развития. По второй версии, термин «цивилизация» был введён в научный оборот французскими просветителями и означал в более широком смысле гражданское общество, в котором царят свобода, справедливость, правовой строй (в этом случае определение цивилизации близко её толкованию Ферпоссоном), в узком смысле цивилизация тесно переплетается с культурой и означает совокупность определённых качеств человека: интеллекта, интеллигентности, изысканности манер, вежливости и т.д. К примеру, английский историк А. Тойнби рассматривал цивилизацию как определённую ступень в развитии культуры народов и регионов в качестве культурно-эстетического и культурно-этического типа. К. Ясперс также отождествлял культуру и цивилизацию, считая последнюю ценностью всех культур, имеющей общий характер для всех народов. В одной из трактовок современного «Философского энциклопедического словаря» указывается синонимичность понятий цивилизации и культуры. Интересен и актуален в этой связи подход И. Канта к рассмотрению проблемы культуры и цивилизации. В своей работе «О предполагаемом начале человеческой истории» ставит в полемике с Руссо вопрос: что такое человеческая цивилизация, и может ли человек отказаться от неё?
Согласно Канту, цивилизация начинается с установления человеком правил человеческой жизни и человеческого поведения. Цивилизованный человек – это человек, который другому человеку не причинит неприятностей, он его обязательно принимает в расчёт. Цивилизованный человек вежлив, обходителен, тактичен, любезен, внимателен, уважает человека в другом. Культуру Кант связывает с нравственным категорическим императивом, который обладает практической силой и определяет человеческие действия не общепринятыми нормами, ориентированными, прежде всего, на разум, а нравственными основаниями самого человека, его совестью.
Актуальность кантовских рассуждений в том, что в современном нашем обществе наблюдается потеря цивилизованности в поведении, в общении людей, остро встаёт проблема культуры человека и общества. А ведь цивилизованность с необходимостью предполагает наличие некоего уровня культуры, которая, в свою очередь, включает в себя цивилизованность. Поэтому между культурой и цивилизацией много общего, они взаимно переплетаются, переходя друг в друга. Одними из первых, помимо французских, на это обратили внимание немецкие романтики, которые отмечали, что культура «прорастает» цивилизацией, а цивилизация переходит в культуру. Вот почему в повседневной жизни мы не слишком различаем их.
ХХ-XXI вв. называют техногенными. Технология развивается такими темпами и в такой степени, как никогда ранее. Можно твердо утверждать, что на наших глазах на основе новейших технологий создаётся единая всемирная цивилизация. Что касается культуры, то в ней первостепенное значение имеют национальная самобытность и оригинальность, неповторимость и уникальность, изменчивость и новизна, критическое и творческое начало, самоценность, стремление к возвышенному идеалу.
В культурологии существует и такая точка зрения, которая резко противопоставляет культуру и цивилизацию. Наиболее ярким примером в этом плане может служить теория немецкого культуролога О. Шпенглера, изложенная им в книге «Закат Европы», согласно которой цивилизация является умирающей, гибнущей и распадающейся культурой. Именно в ней О. Шпенглер видит грядущую гибель Запада. «Цивилизация следует за культурой, – пишет Шпенглер, – как смерть за жизнью, как неподвижность за развитием, как умственная старость и окаменевший мировой город за деревней и за душевным детством». В цивилизации нет места для художественного творчества, в ней господствует техника и бездушный интеллект, она нивелирует людей, превращая их в безликие существа. Цивилизацию критик определяет как неотвратимый конец всякой культуры. Противопоставление культуры и цивилизации у Шпенглера – это противопоставление духовно-идеалистической стороны существования общества его технологической и утилитарно-материалистической стороне.
В культурологии существуют разные классификации цивилизаций. В эпоху рабовладельческого и феодального строя цивилизация была земледельческой, то есть аграрно-традиционной, в эпоху капитализма – индустриальной. В современности, в информационном обществе цивилизация постиндустриальная. Как мы видим, в данном случае цивилизации классифицируются в силу господствующего типа общественной деятельности.
Таким образом, согласно культурологическому подходу цивилизация рассматривается как социально – культурное образование, основу которого составляет уникальная однородная культура. Наиболее важными признаками и чертами цивилизации считаются образование государства, возникновение письменности, отделение земледелия от ремёсел, расслоение общества на классы, появление городов. При этом наличие двух первых признаков практически всеми признаётся обязательным, а необходимость остальных нередко ставится под сомнение.

Философские идеи Г.В.Ф. Гегеля