Стыковка” Базовых Уровней в социуме

 

Наверху социальной «пирамиды» находится Аристократ. Можно сказать, что его нет в настоящем – он смотрит вперёд и видит завтрашний день социума. Он знает, куда жить людям и каким путём развиваться социуму. Причём, не в деталях – а концептуально, на уровне идей и принципов. Сделаю одно уточнение: Аристократ видит «скелет» будущего, и при этом ни «идеи будущего», ни «принципов жизни» в привычном понимании обычного человека у него нет. Я бы сказал, что он задаёт параметры завтрашнего мира, в котором предстоит жить людям. Именно он показывает Блефу общее направление, в котором должна развиваться социальная система. Блеф подхватывает это направление, вербализует концепцию, идею – и как хороший режиссёр, придумывает образ, сюжет, сцены того, как это будет на практике. Вокруг Блефа собираются люди Карьеры. Он не говорит, что им делать. Он просто долго рассказывает им «сказки» об «идеальном мире» – о том, каким ещё может быть социум, чего в нём не хватает, и что будет появляться в жизни людей. Люди Карьеры слушают эти «сказки», принимая их либо за бред, либо за непонятные и непрактичные истории, а чаще всего – за творческое видение или интересный сюжет спектакля, фильма. Он их даже развлекает, позволяет достаточно забавно и со смыслом провести время. Но после такого «времяпрепровождения» – захватывающего или скучного – у людей Карьеры проясняются те задачи и цели, которые им интересно воплотить или достичь. Так происходит постановка задачи с уровня Блефа на уровень Карьеры. Скрыто, не явно. Карьера должна быть уверена в том, что она сама себе поставила задачу, что никто не помогал и не подсказывал. Задача становится интересной, и они начинают её воплощать. Первые, кто «подключаются» к реализации – это Честные, которые эту задачу описывают и просчитывают: регламентируют, документируют, делают расчёты.... И передают «в производство» Бедным.

Понятно, что должна существовать расширяющаяся книзу «пирамида»: то есть мало Аристократов, чуть больше Блефа, много больше Карьеры, ещё больше Честных и совсем много Бедных. Численное соотношение представителей каждого уровня зависит от «проекта». Попытки социологов структурировать Средний Класс на основе ценностей Честных или, что встречается, Бедных и желание видеть его самым массовым, приведут не к стабильности общества, а его загниванию и остановке в развитии. К слову, данную пирамиду они признают только в развивающихся странах, но отказываются признавать в странах развитых – и считают её идеальной структурой общества. При этом, даже сегодняшние проблемы западного общества ничего им не говорят. Жаль, но это распространённое ошибочное мнение о минимизации уровня Бедных, как блага для системы, может стоить обществу так дорого, что сами «авторы» этого даже не представляют.

Итак, такая пирамида должна быть в полноценном обществе, способном нормально жить и развиваться без потрясений. Дело в том, что Базовый Уровень мышления, как я уже говорил, это не просто определённые страхи и ценности – это мышление человека, приспособленное под решение своего строго определённого круга задач. Что значит, что человек может решать задачи только своего Базового Уровня? Задачи более низкого уровня он ещё как-то может решить, но «со скрипом». Но если он берётся за задачи более высокого уровня, то ничего «путного» не будет, а «дров наломает» точно. Причём, сам он этого не поймёт – «развитие» не позволит понять. Для того чтобы вы разобрались в социальных «областях компетенции» Базовых Уровней, расскажу о них с позиции выполняемых ими в обществе задач и ролей. И начнём с «верхушки пирамиды» – с Аристократов.

Итак, Аристократы – это не только «серые кардиналы» социума, как постоянно их обзывают. Это частный случай. Это мыслители, философы – которых мало интересует день сегодняшний и которые смотрят далеко вперёд. Понятно, что в каждой области деятельности есть своя пирамида – и присутствует Аристократ в каждой из них. Но существуют и люди, которые болеют за страну, цивилизацию, человечество в целом. Это мыслители. Поэтому концепции развития, идеи, дающие вектор развития системе, да и сама структура системы находится в их «компетенции». Причём, при отсутствии Аристократа в структуре, либо за счёт неверного построения «пирамиды», создающего невозможность Аристократу влиять на структуру, в развитии такой структуры наступает тупик. Сама суть Аристократа состоит в том, что именно он держит Пространство Мышления, которое создаёт систему, даёт ей энергию, наполняет жизнью. Поэтому к системе, в которой отсутствует Аристократ, или которая не сонастроена на Аристократа, можно смело применить термин «забытая богом», или «проклятая». Так что отсутствие Аристократа – это проблема системы. Надо ещё отметить, что сегодня часто путают Аристократа с олигархом: у них столько же общего, сколько у кинолога и киномана. Могут, конечно, совмещаться, но скорее – как исключение из общего порядка.

Блеф занимает позиции идеологические. Это политики, жрецы, идеологи, артисты – то есть те, кто имеет дело с «аудиторией» и видит общую картину. В обществе они отвечают за настроение людей, за их эмоциональное и психологическое состояние. По сути, они определяют тот образ жизни, которым живут люди. Вера народа во власть, надежды и планы на будущее, гордость за свою страну, желание участвовать во всеобщих проектах, патриотизм и многое другое, от чего зависит стабильность в стране и её целостность, напрямую зависят от наличия в системе Блефа.

Карьера же – это управленцы, военачальники, предприниматели. Только эти люди способны перевести планы в результат, организовать рабочий процесс, выстроить систему и заставить её работать. Поэтому результативность начинаний зависит именно от Карьеры – они получают максимально лучшие результаты с оптимальными затратами.

Честные – чиновники, «белые воротнички», научные сотрудники, госслужащие, менеджеры «среднего звена», в частности, психологи, юристы, педагоги, инженеры, программисты. В их задачу входит выполнение работы «по инструкции», без проявления инициативы, а также контроль за соблюдением «инструкций» другими. Они регламентируют, документарно фиксируют, архивируют, оценивают с позиции существующих норм, подгоняют под действующий стандарт, рассчитывают инженерные проекты и создают новые «по образцу». Можно сказать, что они следят за сохранностью существующих в обществе норм и поддерживают стабильность, неизменность социальной структуры.

Бедные – «рабочий класс», который и создаёт основные материальные ценности общества. На их плечах лежит вся «механическая» работа: от физической – автосервис, завод, строительство – до интеллектуально-творческой, такой как сборка компьютеров, изготовление ювелирных изделий, ремонт сложной техники. Понятно, что низкооплачиваемый неквалифицированный труд, такой как грузчики, дворники, тоже относится к этому уровню. Но в основном это водители, рабочие, менеджеры «низшего звена». Большое значение в их жизни имеет профессионализм – за годы выполнения практически одной операции, они доводят своё «ремесло» до совершенства. Поэтому в этом уровне находятся лучшие мастера, способные создавать шедевры в своей области. Понятно, что их компетентность находится в границах выполняемой ими операции, о назначении которой зачастую они даже не имеют представления: они могут изготовить высокоточную деталь, но для чего она нужна, они зачастую имеют крайне общее представление. Таким образом, от Бедных зависит качество и количество тех вещей, которые наполняют общество. Это, понятно, не относится к тем процессам, в которых Бедные выполняют только свою часть работы: изготавливают только «комплектующие» из материала и на оборудовании, которые им предоставляют. Поэтому, кстати, не несут ответственность за «совместное изделие» – автомобиль, самолёт, качество построенной дороги… И фраза о том, что у нас плохое качество, потому что «работают спустя рукава» относится не к Бедным, а к тем, кто ставит им задачи и создаёт условия работы – то есть к Честным, и, возможно, Карьере. Мало того, качество и конкурентоспособность продуктов труда Бедных показывает состояние всей социальной пирамиды – как бы накладывает свой отпечаток на конечный продукт. Поэтому можно сказать, что именно уровень Бедных, подобно некоему «диагностическому прибору», показывает состояние общества с позиции его простроенности, жизнеспособности и устойчивости.

В обществе полноценном уровень Бедных хорошо устроен, многочисленен, сами они гордятся своими профессиями, а страна – производимыми ими товарами. Если производимые в стране продукты низкого качества, то и страна находится в кризисе. Но если в стране уровень Бедных малочисленен, условия для их работы примитивные, либо вовсе отсутствуют, а сам уровень Бедных живёт за чертой бедности, перебиваясь подработками, как в России периода 1990-практически по настоящее время, то это говорит о том, что социальная пирамида разрушена. Это значит, что всё, что происходит в такой системе держится «на честном слове», а предсказать будущее такой системы затруднительно. И у такой системы выход один: создать условия для труда Бедных, то есть построить производства, и саму ценность «профессии» культивировать в глазах общества. Чем, впрочем, ради справедливости надо подчеркнуть, начинает заниматься наше правительство, жаль только, что пока с позиции действительно высококлассных топ-менеджеров крупного предприятия, решающих локальную проблему нехватки кадров. Также подчеркну, что тут речь идёт не о высокотехнологичных производствах, а именно о «фундаментальных» – машиностроение, сельское хозяйство.

Порядок же взаимодействий между уровнями, что интересно, следующий. В процессе «работы», – то есть когда системная задача уже оглашена, идея заявлена, – Блеф по большей части взаимодействует с Честными, а Карьера с Бедными. Таким образом они не «перемешиваются», а между уровнями сохраняется дистанция. Также данная связь оправдана ещё и практическим интересом каждого. Блеф понимает, что он хотел бы видеть в результате. Но в результате будет именно то, что Честные опишут и как регламентирует. Поэтому он не оставляет данный процесс бесконтрольным. Его баюкающая манера говорить, мягкие манеры и безопасный вид как нельзя лучше подходят для управления Честными: Честные чувствуют себя умными, самостоятельными – и работают. Можно сказать, что Блеф стимулирует их работу поддержкой их иллюзий о самих себе и манипулирует их значимостью. Карьера же, как правило, действует грубо, агрессивно – пугает и внушает страх. Это идеально для управления Бедными. Манеры жёсткие, речь тезисная и грубая, внешность безэмоциональная, да и разжалобить его невозможно. И если Карьера даёт распоряжение Честному напрямую – то у того нередко случается нервный срыв. Но вот появляется Блеф – и успокаивает рыдающего Честного. Можно было бы сказать, что Карьера «загоняет» Честных к Блефу, как на охоте загоняют оленя в сеть. Таким образом, Честные находятся между «страшным» и «приятным» руководством. Так происходит в социуме, и система работает.

Чтобы была лучше понятна суть каждого уровня – стратегия действий – проведём аналогию Базовых Уровней с различными видами животных.

Бедные – это такие красивые крупные сильные животные, которые ходят стадами, которых доят и на которых пашут. Единственно, надо всегда помнить, что один буйвол спокоен и не представляет серьёзной опасности – но стадо буйволов, которое куда-то бежит… Действительно, в условиях войны, например, именно Бедные формируют основную часть армии. Честных можно сравнить с очень благородными и полезными животными – собаками. Они лают, смотрят чтобы стадо не разбегалось. Карьера – это уже хищник. Может тигр, а может волк – хотя вряд ли волк. Скорее кто-то из кошачьих. Блеф же – это питон: очень красивый, очень мягкий и очень длинный. И конечно, очень медлительный в действиях. А Аристократ – паук: паутины много, она везде – а он сам маленький и невзрачный сидит где-то в уголку.

Но есть ещё один уровень, о котором будем говорить обязательно – Нищие. Это вирус, который заражает социотипы. Для того чтобы понять, что такое Нищие, одного психологического взгляда уже не достаточно. Поэтому я заканчиваю психологический разбор Базовых Уровней и перехожу к рассмотрению социальной системы, что, с одной стороны, проявит дополнительные аспекты и особенности Базовых Уровней, с другой – откроет «корни» уровня Нищих.

Глава 2. Социальная система

 

Со школы нам знакома фраза – «труд создал человека». Вот я и расскажу, как это произошло. Только меня интересуют не политэкономический аспект этого процесса, тем более, не «формирование капитала», не принципы сменяющих друг друга государственных устройств – об этом существует достаточное количество достойных трудов. Нас интересует эволюция Базовых Уровней в процессе эволюции социальной системы. По этой причине я специально очень, скажем так, примитивно и «по-детски», – чтобы не заострять внимание на вопросах экономических, политических, – ещё раз рассмотрю процесс эволюции нашей цивилизации. И начнём с того момента, когда первочеловек впервые взял в руки палку и задумался о том, какие возможности она ему открывает.

Сложно спорить с тем, что эволюция нашего общества началась с момента появления первого орудия труда. Этот тот момент, когда человеку пришла в голову идея превратить себя в некий «конструктор-трансформер»: подобно кухонному комбайну со сменными насадками, человек стал «присоединять» к своему телу различные дополнительные «насадки», что позволило ему стать многофункциональным существом. Сегодня к телу мы «прилаживаем» сменную в зависимости от сезона и обстановки одежду, дрель или ложку, автомобиль или ролики. Но тогда давным-давно, конечно, не было такого разнообразия, а только примитивные «присадки» – орудия труда. И с того момента, когда человек «прилепил» к своей руке палку, он начал отделяться от мира животных. Чтобы объяснение стало ещё примитивнее, назовём эту палку, первое орудие труда, привычной «палкой-копалкой», с помощью которой первые люди выкапывали из земли корнеплоды. «Палка-копалка» позволила первочеловеку выкапывать больше корнеплодов и добывать достаточно пищи для выживания. На обеспечение себя необходимым стало уходить намного меньше сил, появилось свободное время.

«Палка-копалка» кардинально изменила жизнь человека, позволив получать избыточный продукт труда – излишек, не нужный для выживания. Таким образом, появились два аспекта: сам процесс труда и продукт этого труда. То есть процесс ковыряния земли «копалкой» и куча корнеплодов, которых накопали, но не смогли съесть.

И в этот момент перволюди, пожалуй, впервые разделились на два лагеря. Одним безусловно нравилось просто «ковыряться» в земле – им нравился сам процесс. В этом не было необходимости, так как для простого выживания было достаточно «запасено» – но они не могли остановиться и продолжали «ковырять» землю где попало. Более того, они постоянно модифицировали «палку-копалку»: со временем приделали к ней лошадь, позднее трактор – и продолжали «ковырять» землю. Но перволюдям нравилось просто «ковыряться», аналогично тому, как современному человеку нравится ехать на автомобиле, ходить на охоту, на рыбалку – это не связано с выживанием, а просто доставляет удовольствие. Но это была только одна группа древнего сообщества.

Была и другая, более прагматичная и рациональная группа людей. В том, чтобы «ковырять» землю, они не видели для себя смысла, и сама эта идея вызывала в них расстройство психики. Но они вполне могли оценить вкус накопленных корнеплодов – их внимание приковывалось к продукту труда первой группы. Можно сказать, что они увлеклись поеданием продуктов чужого труда. Используя чужой результат труда, можно было достаточно легко и относительно безопасно выживать. Так что определились две очень увлечённые группы: одни были увлечены процессом «копания», а другие – поеданием результата этого «копания».

Таким образом, общество изначально раскололось на две группы: тех, кто увлечён созданием продукта и тех, кого интересует сам этот продукт. Понятно, что в соответствии с увлечением каждой группы, в каждой из них сформировалась и своя модель мышления. По сути, это две диаметрально противоположные жизненные позиции. И со временем между этими группами росло противостояние, проявляясь всё в более явные социальные формы.

Между тем, развитие общества связано именно с первой группой людей, создающими ценности общества – «избыточный продукт». Появление «избыточного продукта» потребовало создания системы, регулирующей взаимоотношения людей и распределения избыточного продукта. Такая система выполняла и ещё одну важную функцию – она гарантировала физическое выживание человека внутри неё. Так появилась первая не-животная социальная система, в которой человек мог не беспокоиться за физическое выживание – был защищён от диких зверей и голода.

Эволюционирование социальной системы продолжалось вокруг решения этой главной задачи «гарантии выживания», добавляя всё новые «факторы риска», расширяя область приложения труда, наполняя себя всё более сложными устройствами, усложняя ритуалы и обычаи человеческих взаимодействий. Согласно Дюркгейму «социальная система существует как целостность лишь в коллективном сознании, не обладая при этом физической реальностью».* Исследователи «в контексте социологической и социально-философской моды рубежа XX-XXI в.в. сравнивали общество с организмом»...** Я более склонен рассматривать социальную систему, как некое ментальное макрообразование, обладающее собственной разумностью и способной влиять на события и процессы в обществе – по сути, как один из множества Эгрегоров, созданных самой деятельностью человека.

Но если кто-то что-то даёт, то он и требует что-то взамен. Таким образом, социальная система гарантирует человеку возможность заниматься своим делом, защищая его от внешних опасностей – но при этом требует жёсткого соблюдения правил и норм совместной жизни. Именно добровольное соблюдение правил, действия согласно им, а также увлечение деятельностью внутри системы – составляет её основу и является той платой, которую человек отдаёт Эгрегору. И по мере развития общества, правила взаимодействий усложнялись, а возможности реализовывать себя в какой-либо деятельности расширялись – таким образом делая для человека возможным прилагать свои силы к тому, что ему наиболее близко и интересно. И на сегодня у человека есть огромный выбор, чем в жизни заниматься и увлекаться.

Надо, конечно, упомянуть и Государство: человек же постоянно именно с ним имеет дело, а социальная система для него абстрактное понятие. О происхождении «государства» написано очень не мало работ. Поэтому опять сделаем лишь «блиц-обзор» этого вопроса.

Когда люди смогли себе позволить жить оседло, накапливать «продукт», то возникла и необходимость в защите своей территории от набегов соседей, а также в структуре, способной управлять взаимодействиями внутри общности. Эти регулирующие и защищающие функции взяло на себя государство. Можно сказать, что государство – это социальное образование на фундаменте социальной системы, предназначенное для защиты её самой от уничтожения.

Государство вербализует и крепит на уровне законов те правила, которые присутствуют в социальной системе – делая их ясными, однозначными для всех членов сообщества и требуя их соблюдения. По мере развития социальной системы, устаревшие модели государств отмирают и возникают новые. Это связано с развитием самой социальной системы – её экономическими возможностями. Государственная система умирает тогда, когда заложенная в неё модель управления устаревает и не может обеспечить дальнейший прогресс социальной системы. И это понятно: если страна не развивается, то она теряет либо обороноспособность, либо жизнеспособность. В изучаемой нами со школы истории подчёркиваются и высвечиваются именно моменты потери обороноспособности – когда одно государство уничтожало другое, – но история не акцентирует внимание на потере жизнеспособности, а ведь именно этот аспект уничтожал великие империи, и только после этого, не смотря на мощную армию, их захватывали «варвары». Нас интересуют не все причины ослабления государства, по которым это происходит – а лишь те, которые связаны с социальной системой.

Как сказано, социальная система держится на людях, которые увлечённо что-то делают и создают. Соответственно, чем больше выбор того, чем люди могут заниматься и

_____________________________________________________________________

* А.А. Грицанов «Философский словарь: «Органическое общество»

** там же

чем лучше условия для этого – тем больше в обществе довольных жизнью, увлечённых людей. И социальная система укрепляется, становится более сильной. Поэтому государство, а точнее государственный строй, хочет он того или нет, обречён создавать такие условия ради собственного выживания. Вот тут-то и имеет значение целостность и мощь идеологии, которой руководствуется государство. Если такой идеологии нет, и она не может предложить ничего своим людям, то «избыточный продукт» накапливается, а довольных и увлечённых своей работой людей становится всё меньше: люди работают, потому что вынуждены работать. А если группа увлечённых количественно сокращается, то тогда группа иждивенцев – фактических или потенциальных – увеличивается. И социальная система сама находится в опасности.

Люди не понимают этой прямой связи между судьбой государства и состоянием социальной системы: на уровне ума они абстрактны и не очевидны. Поэтому государство в лице правительства связывает свою стабильность с «довольностью» ими народных масс. Чтобы оправдать своё существование перед народными массами, государство должно объяснить им, чем оно занимается. И когда экономические условия развиты, и избыточный результат начинает накапливаться, а Государство не развивается, – и при этом нет прямой внешней угрозы, – в работе «государственной машины» возникают два основных направления: социальная политика – как поддержка наиболее «слабых» членов сообщества; и преступник – как внутренний враг системы. И государство начинает защищать обывателя от «преступного элемента» всех рангов и мастей. По сути, это такой публичный спектакль – «охота на ведьм», который с упоением смотрит всё сообщество.

А кто такой преступник? Это что – увлечённый своим делом и создающий что-то человек? Конечно, нет: это человек, не приложенный ни к чему в системе – и у которого нет такого желания. По сути, ему нужна только «еда». А не создаёт ли само государство своей социальной политикой условия, в которых человек может ничего не делать? Безусловно создаёт – и наиболее хорошие условия для «безделия» приходятся именно на моменты экономического расцвета общества и человеколюбивой социальной политики. При этом, государство не может ничем увлечь этих бездельников по причине собственной стагнации. В глазах общества «помощь неимущим» – нищим слоям населения – благое дело. А по факту, это приучение этих слоёв к позиции иждивенца – паразитирующего на «продукте труда», созданного кем-то ещё. То есть, государство перераспределяет продукт: забирая не малую часть у его создателей, и отдавая «нищим». Такая государственная позиция социальной справедливости – или «Робин Гуд» – приводит к тому, что и у создающих слоёв общества пропадает мотивация чем-либо заниматься: если, прилагая массу усилий, они живут не сильно лучше, чем «иждивенцы».

Соответственно, наиболее важная составляющая часть работы государства – это борьба с преступностью. Огромное количество министерств, аппаратов, структур и людей заняты поиском и наказанием преступника. Если из системы убрать преступника – как элемент – то что будут делать все эти люди, государственные структуры? И чем оправдает тогда своё существование государство? Поэтому с одной стороны социальная политика создаёт преступника, и другая часть государства его ловит. И все при деле.

Антонио Меннегетти писал, что «как ни странно, но в социальную структуру входит и преступник. Преступность – тоже одна из опорных точек системы. Попробуйте устранить вора из нашего общества: на его существовании держится огромный бюджет. Окна и двери наших домов защищают не только от холода или жары, но прежде всего, от воров. Все службы безопасности, полиция, юстиция, возглавляемые достойными уважаемыми личностями, существуют только потому, что их «кормит» преступник. Таким образом, важные государственные институты, которые общественное мнение наделяет определёнными достоинствами, фактически опираются на существование коррумпированного, грязного, патологического»…*

Так что, когда устройство государства устаревает, оправдать своё существование оно

____________________________________________________________________

* Антонио Менегетти «Система и личность»: глава третья «Ложные посредники»

может только поддержкой неимущих, – повышением уровня жизни населения, – и борьбой со всё растущей преступностью, которую само же косвенно и создаёт.

Но стоит понимать, что именно эти слои, о которых идёт «социальная забота», в итоге и уничтожат государство: «нищие» слои, по мере приучения их к благам общества, не хотят чего-то добиваться сами – но хотят иметь не меньше, чем передовые члены общества. И по сути, разрастание этих «нищенствующих» слоёв создаёт революционные условия, когда они хотят перераспределения «избыточного продукта труда» – то есть возникает революционная ситуация. Что недавно так хорошо продемонстрировал Париж – когда эмигранты, жители окраин и пригородов, на улицах жгли машины, громили магазины…

Таким образом, государство пытаясь сохранить себя, само создаёт условия своего уничтожения: тем, что наращивает численность группы «пожирателей социальных благ» – фактических или потенциально «нищих», – и это за счёт уменьшения количества группы «увлечённых работой».

Однако, как уже сказано, социальная система развивается за счёт увлечённых деятельностью людей, живущих по её правилам и отторгает паразитирующих на «её теле». Государство же является посредником между социальной системой и человеком – и с помощью законов поддерживает развитие общества, защищая «граждан» от внешних врагов и «паразитирующих» нищих. Но, к сожалению, когда оно уже не способно поддерживать развитие социальной системы, – не способно обновлять свои правила, – то начинает оппонировать к группе «нищенствующих» и оправдывать своё существование помощью неимущим и борьбой с преступностью. Это, как показывает история, преддверие больших перемен.

Но настолько ли виновато Государство? Думаю, что государство само является «жертвой обмана». Почему сегодня не удаётся создать идеологию страны, не говоря уже о цивилизации? Дело в том, что новая идеология предусматривает новые принципы устройства государства. Сегодня мы живём в демократической стране, демократической цивилизации. Создание новой идеологии будет означать, что мы перестанем жить в мире, устроенном согласно демократическим принципам (отмечу – американского образца) и начнём жить в мире, устроенном по иным принципам.

Более того, история не повторяется – возврат к монархии, феодализму или коммунизму невозможен по причине развитых экономических и технических условий жизни. А это значит, что новое «не-демократическое» устройство будет принципиально иным. Поэтому создать новую идеологию – означает создать новую модель государства. Не более и не менее. То же, что демократическое устройство «морально устарело», сегодня не является особым секретом ни для кого, но за «неимением лучшего», все его хвалят и требуют соблюдения его принципов.

Но почему же пришло время, когда история готова и требует рождения новых принципов жизни людей в государстве? Дело в том, что демократия, – в том виде в котором существует, – была необходима для расцвета промышленности и перехода с «ручного» труда на «машинное производство». То есть, по сути, демократия была необходима для развития класса купечества и промышленников. Сегодня произошло гиперразвитие торгово-промышленных комплексов, пошёл процесс глобализации – возникновения гигантских международных компаний. Так что, можно сказать, что «идея народовластия» была необходима именно для этого. И по сути, сегодня именно экономика определяет политику. Сегодня мы можем видеть уже перепроизводство практически по всем направлениям: производится товара столько, что общество уже не может его потребить. Соответственно, о чём уже сказано, растёт количество потенциальных и реальных иждивенцев – идейных нищих. А массовая потеря интереса к тому, чем человек занят, ведёт к «кризису разумности» – о чём свидетельствует психическое состояние практически всей цивилизации и, что скрывать, вырождение белой популяции. Никакими экономическими или политическими методами надвигающейся катастрофы не предотвратить. Так что изменений требует «демократическая» идея и пересмотр понятия «гуманизм». В противном случае, мы сможем наблюдать закат западной цивилизации уже в ближайшие 15-20 лет.

Действительно, то же касается и самой идеи Гуманизма. Сама гуманистическая идея безупречна, но то, во что она превратилась, то, что происходит под вывеской гуманизма является кошмаром. Сегодня она настолько извращена, что сама является оправданием для расцвета практически всех болячек общества, что также ведёт к его вырождению. Если обратиться к независимому источнику, то читаем следующее: «Гуманизм предлагает измерять жизнь запросами, нуждами и правами человека. Но – какого человека? Кто принят за единицу измерения? Судя по современному цивилизованному миру, эталоном человека признан сексуально неполноценный прожорливый дебил, склонный, как пишут в бюллетенях о продаже загородной недвижимости, «к постоянному отдыху». Мир подстроен именно под него, под его проблемы с возбуждением, музыкальным слухом, умственными способностями, симпатиями в политике»…* То есть, государство само, своей социальной политикой, провозглашаемыми ценностями и прикрываясь идеями гуманизма, культивирует количественный рост вышеописанных личностей, с которыми потом и борется – чем доказывает необходимость своего существования. И по сути получается, что сегодняшний гуманизм является одним из главных тормозов прогресса человеческой личности, поощряя её деградацию. Думаю, что философы-основоположники гуманистической идеи пришли бы в ужас от того, что сделали с их детищем.

Отмечу, опять же ради справедливости, что поддерживать члена сообщества, конечно, надо – нельзя забывать о тех, кто действительно нуждается в помощи: старики, инвалиды. Но почему-то именно о них государство забывает, зато всячески поощряет «дегенератов», прощая им их грехи, нянчась и заботясь о них. Одно время во дворе московского дома, в котором я живу, собирались такие «сироты» из произведения Ильфа и Петрова: человек 15, все мужики под сто киллограммов, нигде не работающие, они постоянно что-то пили и пели песни; при этом, все они, по факту, «сидели на шеях» у работающих жен, со скалкой загоняющих их изредка по квартирам, а «непрерывно отдыхали» на инвалидное пособие – каждый из них имел какую-то группу инвалидности; при этом, каждый из них легко поднимал пятидесятикилограммовую скамейку и переставлял её при необходимости так, как ему удобнее. Регулярно к ним подъезжала патрульная машина, откуда выходили два милиционера, вдвое меньше по габаритам «инвалидов», журили тех за «плохое поведение» – и «сиротам», точно как в «12 стульях», было очень стыдно, и после отъезда милиции их песни становились более протяжные и грустные… Но этот эпизод просто забавен – достаточно безобиден и наивен, хотя и очень показателен.

Надо понять, что демократия – уже по сути своего устройства, является тактическим инструментом. Она позволяет создать динамику общественных процессов, поднять промышленность, использовать инициативность граждан – но при этом она создаёт хаос, или ситуацию стратегической неуправляемости. Подобно тому, что происходит в группах у Низших социотипов. То есть, за то, что сделано 10 лет назад никто не отвечает, и никто не отвечает за то, к чему приведут те или иные реформы. То есть, в условиях демократии невозможно найти ответственного за то, что происходило и произойдёт. От демократического общества нельзя требовать решения стратегических вопросов климата, экологии, выживания этноса – только экономический и промышленный рост. Сегодня же сама идея демократии противоречит требованиям социальной системы, о чём свидетельствуют растущая во всем западном сообществе проблематика. Мало того, данная стратегическая неуправляемость при столь мощных орудиях производства представляет угрозу для всего живого на планете Земля. Так что следующим шагом развития нашей культуры, хотим мы того или нет, станет что-то, что сможет взять стратегическую ответственность за будущее на себя – и будет обладать законными возможностями исполнить взятую на себя ответственность на длительных промежутках времени. Я понимаю и представляю, какая должна быть новая идеологическая база, способная придти на смену демократии: она является логическим развитием общества с сохранения достигнутых прав и свобод. Если проанализировать составные части Темперологии, то эта идея будущего

_____________________________________________________________________________

* Москвина Т., Бес мелкого, еженедельник «Дело» (СПб), от 02.08.2004 г., с 12.

достаточно очевидна. Но в мою задачу не входит оглашение её в глобальном масштабе. То есть я знаю и могу научить других, которые сами этого хотят, как жить дальше. Но у меня нет никакого желания превращаться в Дон Кихота в масштабе всего общества.

Но вернёмся к основной теме. Итак, внутри общества существуют «создатели» и «паразиты». Социальная система поддерживает «создателей» и всячески пытается избавиться от «паразитов». Государство «живое» действует в соответствии с требованиями системы, а Государство «умирающее» как раз стимулирует развитие уровня «паразитов». Причём, с позиции социальной системы важно только одно: какое количество людей увлечённо что-то в ней делает. Образно скажу, что Эгрегор социальной системы питается энергией увлечённости. И от того, насколько государство понимает эту задачу – создавать увлечённых людей, которым нравится жить в нём – зависит и его судьба. В зависимости от того, поддерживает государство «создателей» или «паразитов», мышление поддерживаемой группы в обществе становится ведущей формой мышления. И не будет секретом тот факт, что мышление этих групп работает по-разному.

У человека, который развивает что-то, мысль опережает действие: он сначала думает, что-то понимает и потом перестраивает свои действия согласно пониманию. Это прогресс человека. Животное же сначала, как известно, что-то хочет сделать – удовлетворить инстинкт – а уже потом думает. То есть, у человека мысль всегда идёт впереди и заставляет его меняться и менять свои взгляды на мир; животное же реализует свои потребности, просто находя наиболее лёгкие способы их удовлетворения. Мышление человека, привыкшего «паразитировать» и ориентированного исключительно на получение «продукта», во многом схоже с мышлением животного (да простят меня гуманисты).