Характеристика нарциссических любовных отношений

 

Психоаналитическое исследование любовных отношений нарцис­сических личностей можно начать со сравнения пар, в которых один или оба партнера страдают нарциссическим личностным расстрой­ством, и пар без таких признаков. Человек с непатологическим нарциссизмом способен влюбиться и поддерживать любовные от­ношения в течение длительного периода. При наиболее тяжелых случаях нарциссизма индивидуум не способен влюбиться — это патогномонический признак патологического нарциссизма. И даже нарциссическая личность, способная испытывать влюбленность в течение короткого времени, существенно отличается от индивидов с нормальной способностью влюбляться.

Если нарциссический индивидуум влюблен, идеализация им объекта любви может фокусироваться на физической красоте как предмете восхищения, на власти, богатстве, славе как достойных восхищения и бессознательно инкорпорируемых в собственное Я атрибутах.

Эдипов резонанс, характерный для всех любовных отношений, побуждает нарциссическую личность вследствие глубокой фрустра­ции и обиды, идущих из прошлого, бессознательно стремиться к отношениям, управляемым агрессией не в меньшей или даже в большей степени, чем любовью, из-за глубокой фрустрации и гнев­ной обиды в прошлых отношениях. Это прошлое в фантазии дол­жно быть магически преодолено сексуальным удовлетворением от нового объекта. Эдипово соперничество, ревность и небезопасность соединяются с доэдиповой агрессией, смещенной в эдипову сфе­ру. Нарциссические пациенты обнаруживают бессознательный страх перед любовным объектом, обусловленный спроецированной агрес­сией; кроме того, для них характерен разительный недостаток внут­ренней свободы, которая позволяла бы интересоваться личностью другого. Их сексуальное возбуждение находится под властью бес­сознательной зависти к другому полу, глубокой обиды из-за драз­нящего отказа в раннем удовлетворении, жадности и ненасытнос­ти, надежды присвоить себе то, в чем им было отказано прежде, чтобы избавиться наконец от томительной тяги к этому.

Для нарциссического партнера жизнь протекает в изоляции. Перспектива зависимости от другого внушает страх, поскольку яв­ляется признанием одновременно зависти и благодарности за зависимость; соответственно, зависимость замещается преисполненной чувства правоты требовательностью или переживанием фрустрации, когда требования не выполняются. Обиды наращиваются и цементируются, так что их трудно растворить моментами близости; легче разрешить их путем отщепления различных аспектов переживаний друг от друга, поддерживая душевный мир ценой фрагментации отношений. При наихудшем сценарии возникает удушающее чув­ство несвободы и преследования со стороны другого. Непризнава­емые и неприемлемые аспекты Я проецируются на партнера ради сохранения Я-идеала. Бессознательное провоцирование партнера на то, чтобы вести себя согласно спроецированным на него аспектам Я, находит соответствие в нападках на него и его отрицании — бла­го, он воспринимается таким искаженном образом.

Символическая инкорпорация вызывающих восхищение качеств другого нередко служит источником нарциссического удовлетворе­ния (gratification): нарциссическая женщина, вышедшая замуж за уважаемого в обществе человека, может постоянно купаться в лу­чах его известности, когда они находятся на публике. Однако в приватной обстановке это не помешает ей испытывать невыносимую скуку вдобавок к бессознательным конфликтам, связанным с завистью. Отсутствие совместных ценностей препятствует откры­тию сферы новых интересов, которые стали бы источником ново­го взгляда на мир или другие отношения. Отсутствие любопытства по отношению друг к другу и соответствующая ситуация, когда непосредственное поведение каждого должно прежде всего вызы­вать ответную реакцию, а вовсе не восприниматься как отражение интереса к внутренней реальности другого, является центральной проблемой нарциссизма, обусловленной глубинной диффузией идентичности и недостатком способности к глубокой эмпатии по отношению к другим, и это закрывает путь к пониманию жизни другого. Источники удовлетворения явно недостаточны, вследствие чего доминирующее место занимают скука, невозможность контей­нировать возникающий гнев, хроническая фрустрация и пережи­вание отношений как тюрьмы. Все это дополняется неизбежной активизацией бессознательных конфликтов из прошлого, а также прорывом фрустрации и агрессии в интимные отношения пары. В сексуальной сфере бессознательная зависть к другому самым дра­матичным образом трансформирует идеализацию тела другого в его обесценивание, способствует превращению сексуального удовлет­ворения в переживание успеха оккупации и инкорпорации другого, уничтожает богатство примитивных объектных отношений, активизируемых в нормальной полиморфной перверзивной сексу­альности, и выливается в скуку.

Может возникнуть вопрос, действительно ли нарциссическая личность способна любить только себя. С моей точки зрения (1984), дилемма состоит не в том, происходит ли вложение в Я- или в объект-репрезентацию, иначе говоря, в Я-репрезентацию как про­тивоположную объект-репрезентации. Вопрос в том, какого рода Я инвестируется — способность интегрировать любовь и ненависть “под управлением любви” или патологическое грандиозное Я. Лапланш (1976), комментируя эссе Фрейда (1914) о нарциссизме, высказал мысль, что аналитическая и нарциссическая любовь предполагает объектные отношения. И, как отметил ван дер Ваалс (1965), дело не в том, что “нарцисс” любит только себя и никого больше, а в том, что он любит себя так же плохо, как и другого.

Рассмотрим взаимодействие нарциссических и объектно ориен­тированных аспектов обычных любовных отношений. Иными сло­вами, зададимся вопросом: как в стабильных любовных отношени­ях удовлетворение Я связано с удовольствием от другого и внутрен­ними обязательствами перед ним? Поскольку выбранный нами парт­нер отражает наш идеал, наши влюбленность и любовь имеют явно “нарциссический” оттенок. И поскольку присутствует сознательное и бессознательное стремление дополнить себя — начиная восторгом и удовлетворением от того, что другой принимает и даже наслажда­ется в нас тем, что мы сами в себе не принимали, и заканчивая пре­одолением ограничений собственного пола в “бисексуальном” един­стве с партнером, — это дополнение обслуживает “нарциссические” цели. В то же время, поскольку другой обеспечивает удовлетворе­ние как потребностей в привязанности, так и эдиповых потребно­стей, и вознаграждает благодарностью за то, что получает сам, лю­бовные отношения, несомненно, являются “объектно-ориентиро­ванными”. В них присутствуют альтруистические черты, по-разно­му соединяющие в себе эгоцентризм и самопожертвование, предан­ность другому и самоудовлетворение. Можно сделать вывод, что нормальный нарциссизм и объектная ориентированность дополня­ют друг друга.

Применительно к клинической практике то, о чем я сказал, предполагает необходимость отдельно рассматривать поведенческий паттерн, в котором стабилизировались или “законсервировались” отношения в паре, и структуру личности каждого партнера. Нарциссическое личностное расстройство у одного из партнеров, без сомнения, накладывает отпечаток на отношения, и в некоторых случаях разрешение глубокого, длительного супружеского конфлик­та требует модификации личностной структуры одного или обоих партнеров. Чаще, однако, разрешение патологического взаимодей­ствия с помощью психоанализа и психотерапии — либо разделения и развода — обнаруживает, в какой мере то, что выглядело нарцис­сической патологией у одного или обоих партнеров, было результа­том бессознательного взаимного молчаливого согласия на эксплуатацию и выражение агрессии, порожденного другими конфликтами.