Душевность социальных отношений

Душевность - это уникальное стремление и способность рус­ской души к установлению личных отношений на любой ступени социальной иерархии.

Гуманность, душевная мягкость - важнейшие установки рус­ского сознания. Русское сознание по-доброму относится ко всем окружающим людям - «с людьми надо по-хорошему». Черствые, эгоистичные люди морально осуждаются, негативно воспринима­ются общественным мнением.

Русскому человек свойственны сострадание к другим людям, доброта и всепрощение, «всемирная отзывчивость». Всегда было принято давать приют бездомным, подавать нищим - на подаяние в 1917 г. в России жило 7 миллионов человек, нищенство было от­хожим промыслом для погорельцев, потерявших кормильца детей и многих других категорий граждан. Показательно, что в послед­ние годы попрошайничество, как бы «мотивированное» социаль­ными катаклизмами, опять значительно выросло, хотя и имеет уже явные черты организованной деятельности.

У русских обычное дело - помириться за столом, выпить и простить друг другу старые обиды как дело давнее, неактуальное.

Существует установка на прощение: Кто старое помянет, тому глаз вон.

Писатель В.Астафьев писал: русские люди отобьют у мили­ции хулигана, который только что дебоширил, и отпустят его. Русский человек готов простить обидчика, даже преступника, взять преступника на поруки. Преступление русским сознанием рассматривается как беда для совершившего его человека, ср. уникальную русскую пословицу От тюрьмы да от сумы не убережешься. Помогать арестантам, преступникам всегда считалось богоугодным делом.

Русские люди помогают всем - и людям, и странам. Иностран­ные студенты не раз говорили: «Вы, русские, слишком добрые!»

Русское сознание прощает невыполнение обязательств (анг­лосаксонское сознание - нет).

Отказ русское сознание переносит без обиды, если с челове­ком при этом «хорошо поговорили», «по-доброму поговорили».

Гостеприимство - важнейший императив русского менталитета, национальная ценность. Русский человек, приглашая домой, оказывает высшую честь гостю. В русских традициях угощать лучшим (немецкие студенты: «у нас всегда лучшие продукты ос­тавляют для своей семьи»).

Срок нахождения в гостях у русских практически не ограни­чен, русские обижаются, если гости рано уходят или плохо едят. В средние века в русских семьях было принято становиться перед гостем на колени и просить откушать еще кусочек. Угощение у русских обычно подается на общем блюде, каждый может взять столько, сколько хочет. Принято угощать, когда бы гость ни при­шел и независимо от того, званый он или нет. Отсутствие угоще­ния рассматривается как грубое нарушение традиции («Хоть бы чаю предложил...»).

Вместе с тем, в гостях главное - общение, именно для душев­ного общения приглашают в гости и ходят в гости. Общение име­ет несомненный приоритет над угощением: если русский человек был в гостях, где угощение было богатым, а общение - натуж­ным, неинтересным, неискренним, то он скорее всего оценит ве­чер отрицательно; если же угощение было «так себе», но очень приятно пообщались, было весело - вечер получит положитель­ную оценку.

Созерцательность мышления

Русское сознание воспринимает окружающую действитель­ность созерцательно, пассивно, как бы с позиции наблюдателя, а не активного участника процесса жизни. Русский человек не лю­бит целеустремленно участвовать в активной деятельности, он любит больше смотреть, наблюдать, оценивать и обсуждать. Не случайно так прижилось понятие «обломовщина», образованное от имени главного героя романа И.А.Гончарова Ильи Ильича Обломова (сам автор писал: «В своем романе «Обломов» я изобра­зил лень и апатию как стихийную русскую черту»).

Русский человек любит обсуждать «общие вопросы». Как го­ворил Иван Карамазов: «Русские мальчики, только что познако­мившись, засев в угол в каком-нибудь трактире, сразу начинают рассуждать о мировых вопросах, не иначе: есть ли Бог, есть ли бессмертие? А которые в Бога не веруют, ну те о социализме или анархии заговорят, о переделке всего человечества по новому штату».

Русскому сознанию свойственна неторопливость: Пока гром не грянет, мужик не перекрестится; На охоту идти, собак кор­мить. В армии есть поговорка: «Не торопись выполнить приказа­ние, может последовать команда «отставить».

Все мероприятия в России начинаются с небольшим опоздани­ем - есть даже формула: начнем, «когда все соберутся». «Время -деньги» - не русская поговорка, что прекрасно осознает русский человек.

Новое рассматривается русским сознанием не как нечто про­грессивное, лучшее, а как нечто непроверенное, недостаточно на­дежное; русскому сознанию свойствен консерватизм, нелюбовь к радикальным изменениям (в полную противоположность амери­канскому сознанию). Старое выглядит надежнее: Старый конь борозды не испортит.

Инерционность - важное свойство русского сознания («рус­ские долго запрягают, хотя и быстро ездят»). Русского человека трудно быстро раскачать, вовлечь в коллективные игры, забавы - он может «разойтись» только среди своих, постепенно.

Созерцательность, как полагают, развилась от непредсказуемости русской природы - в результате сформировалось пассивно-созерцательное, фаталистическое отношение к миру. Русское со­знание не считает возможным рассчитывать наперед, заранее раз­рабатывать план действий и следовать ему, шаг за шагом идти по пути осуществления разработанного плана. Русский человек не уверен в себе, не склонен проявлять инициативу («инициатива на­казуема»).

К.Касьянова отмечает интровертность, повернутость в себя русского человека. Рынок требует активности, экстравертированности - но это не русский менталитет, и подобных людей в России называют наглыми, хапугами, нахрапистыми и не любят их.

 

Историческая терпеливость

Русское сознание очень терпеливо относится к историческим и личным испытаниям. Русский человек сохраняет терпение и на­дежду на будущее, демонстрирует упорство в отстаивании своего дела даже в самых тяжелых, почти безнадежных ситуациях.

В русском сознании существуют такие стереотипы как: Все образуется; Все к лучшему; Христос терпел и нам велел; Стер­пится - слюбится.

Для русского человека во все времена характерна надежда на то, что «дети будут жить лучше нас».

Русский человек быстро смиряется, переходя от бунта к по­корности. Он быстро устает от реформ, борьбы. В таких ситуаци­ях вступают в действие стереотипы: Все как-нибудь устроится; Все образуется; Видно, судьба наша такая. Смирение считается главной православной добродетелью.

От покорности судьбе формируется традиционный русский нигилизм или, по-современному, - пофигизм: «А ну их всех...», «Ну и Бог с ним...».

Терпеливость тесно связана с неприхотливостью. Б.Окуджава так характеризовал неприхотливость русского человека: "Но есть еще одна черта у нашего народа, черта, которая воспевалась, - она весьма злокачественна. Я имею в виду неприхотливость на­шего человека. Неприхотливость - это ужасно. Честно говоря, пришлось впервые встретиться с таким неожиданным разворотом качества, которое воспевалось как скромность, аскетизм, просто­та. А ведь неприхотливость - это начало деградации. В эйфории этой неприхотливости уже давно приравнивают лестничную клет­ку к общественному туалету. Да еще ж и бесплатно. Хорошо жи­вем!"

Бытовая импульсивность

Русскому сознанию свойственна азартность, пассионарность, эмоциональные всплески, увлекаемость в деятельности (особенно на первом ее этапе, потом обычно наступает апатия): Русский терпелив до зачина, русский что увидит, то и сделает, он мед­ленно запрягает, но быстро ездит.

Под влиянием эмоций русский человек может действовать очень активно и эффективно, но кратковременно - «запал пропа­дает». Ф.Ф.Фортунатов говорил: «Русский человек необычайно даровит: начнет прекрасно, но редко хорошо кончит».

Под влиянием эмоции русский человек легко отвлекается от рационального анализа, трезвой оценки собственных действий, иногда отодвигает на второй план и инстинкт самосохранения. Для русского поведения характерна быстрая смена настроений, эмоций и чувств.

Русские слова удаль, удалец, «разойтись» практически безэк­вивалентны. Сильные загулы, разудалое пьянство вызывают за­частую своеобразное восхищение окружающих.

Русский часто проявляет активность «на спор».

Русский человек может легко возбудиться, проявить агрес­сию, но он «отходчив», успокаивается и сожалеет о сделанном. Как говорил А.Райкин, «свое отсидит - и опять смирный, опять тихий».

Неосмотрительность

Неосмотрительность тесно связана с бытовой импульсивнос­тью, с известным русским принципом "авось" - убеждением, что все само собой разрешится, что способ решить ту или иную про­блему в свое время сам найдется. Авось - это принцип деятельности, отраженный в целом ряде стереотипов русского сознания: Будет день - будет пища; Русский крепок на трех сваях: авось, небось да как-нибудь; Русский на авось и взрос; Русский человек любит авось, небось да как-нибудь.

Русское сознание не любит тщательно продумывать план, де­тально готовиться. При этом русский человек часто осознает не­правильность своих действий после их совершения: Русский зад­ним умом крепок; Русский назад умен; Русак умен, да задним умом.

Русский человек постфактум часто оправдывает, извиняет свою непредусмотрительность, неосмотрительность, объясняя неудачу действием внешних сил, не чувствуя своей вины: "не сло­жилось", "не получилось", "не пошло", "так вышло", "так получи­лось".

Смекалка - чисто русское слово: умение приспособить, заме­нить, использовать что-либо не по назначению, в несвойственной ему функции, чтобы компенсировать нехватку запасных частей, инструментов, материальных средств и т.д. Это умение приспосо­биться, найти выход из положения, что является средством ком­пенсации действующего принципа «авось».

Нелюбовь к «среднему»

Русское сознание склонно к крайностям («все или ничего»), оно не любит постепенности, эволюционности. Русское мышле­ние не любит середины, оно бескомпромиссно по своей сути. Во­прос часто ставится так: за или против, ты за меня или против меня. Действует жесткий стереотип: Кто не с нами, тот против нас.

Компромисс русским сознанием рассматривается как бесприн­ципность, неумение проявить волю, настоять на своем. А попытки достичь компромисс сплошь и рядом оцениваются негативно.

Стоящих за свое «до конца» уважают, независимо от того, ка­кую идею этот человек отстаивает.

В поведении русский человек доходит до крайности во мно­гом: работать так работать, гулять так гулять, пить так пить, лю­бить - так королеву. Отсюда - удаль, озорство, хулиганство (Н.Лосский).

В социальной жизни нелюбовь русского сознания к «средне­му» проявляется в неумении его создать: в России бросается в гла­за отсутствие средней культуры, среднего класса, средних горо­дов, большой разрыв между социальными слоями. Страна делит­ся на столицу с гонором и чувством превосходства и провинцию с комплексом неполноценности.

В политике нелюбовь к «среднему» проявляется в наличии и постоянной борьбе крайних точек зрения, в неумении и нежела­нии искать консенсус, в постоянных раздорах внутри политичес­ких партий.

Закононебрежение.

У русских есть стойкое убеждение в том, что из всех правил могут быть исключения. Русское сознание полагает, что закон не для всех. Русские ходят на красный свет. Есть понятия без очере­ди, в порядке исключения.

Отношение русского сознания к законам иногда определяют как правовой нигилизм: ср. уникальный стереотип сознания За­кон что дышло, куда поверни, туда и вышло; известный русский афоризм Если нельзя, но очень хочется, то можно, глубокое убеждение русского человека в том, что Все можно сделать, обо всем можно договориться.

Закон рассматривается русским сознанием как некая внешняя недобрая сила, враждебная личности. Обойти ее - не грех, не пре­ступление.

Укрась у барина, государства, богача - не грех; «принести с ра­боты» - не рассматривается как кража.

В.Колесов отмечает: «для русского человека неприятие всех форм нормализации (вопреки естественному закону) как раз и было всегда определяющей чертой поведения, рождая его свое­вольство, "все назло" и пр.»

Б.Окуджава писал: «Александр I в начале XIX века как-то в разговоре с друзьями им сказал: "В России такое воровство, что я боюсь идти к дантисту - сяду в кресло, и украдут челюсть"....Уж он-то не клеветал на собственную империю. Конечно, все это из­вестно, известно из мемуаров более ранних - воровство, пьянство. А почему, где корни - этого я же не знаю. Может, это от долгого рабства, может, остатки язычества».

Жена разведчика Кима Филби рассказывала, что ее мужа, ког­да он оказался в России, поражала более всего русская неисполни­тельность по отношению к законам.

С другой стороны, свободолюбие в России нередко приобрета­ет атрофированную форму анархии - ср. русское понятие воля. Воля равна стихии, делай что хочешь, без всяких ограничений. Стремление к воле (а не свободе) - это П.Болотников, Е.Пугачев, С.Разин, казачество, освоение Сибири: все в поисках воли, незави­симости ни от кого. Именно поэтому так трудно приживается в России европейское понятие свободы, предполагающее ответст­венность, ограничения своей деятельности - чтобы была соблю­дена и свобода других.