Синие», «черные» и русские эскадры

Сейчас мы, оставив ненадолго Америку Русскую, поговорим о другой Америке, американской — то бишь Соединенных Штатах. Рассмотрим событие, о котором у нас до сих пор принято писать в самых восторженных тонах: когда в США вспыхнула гражданская война, там базировались две эскадры русского военно-морского флота (адмирал Лесовский и адмирал Попов) — чтобы в случае вступления Англии в войну драться на стороне северян.

Корабли эти сыграли серьезную роль в том, что победил именно Север. Достаточно видный американский историк Т. Бейли писал прямо: «Осознание того, что Соединенные Штаты имели одного верного друга в Европе, который сдерживал их врагов, поддерживало падающий моральный дух Севера и (хотя это никогда нельзя будет доказать), возможно, сыграло определяющую роль в выборе между капитуляцией и продолжением войны до победного конца».

Из этой цитаты вытекают два тезиса: во-первых, кроме России, у Севера не было более союзников в Европе, во-вторых, при отсутствии у русских эскадр Север мог и проиграть…

А теперь зададимся вопросом: отвечала ли отправка русских эскадр на помощь Северу нашим геостратегическим интересам?

Пожалуй что, не совсем. Рискну предположить: не отвечала вовсе. «Симпатия», «дружба», «расположение» и прочие умилительные термины применимы лишь к отношениям между отдельно взятыми людьми. В отношениях меж державами, нравится это прекраснодушным интеллигентам или нет, должен, обязан соблюдаться совершенно иной принцип: руководствоваться нужно не эмоциями, а жестким, циничным расчетом (не имеющим ничего общего с конфронтацией и уж тем более вооруженным конфликтом). Проще говоря, следует в первую очередь не стонать в умилении: «Они ж наши друзья!», а просчитывать каждое решение с точки зрения государственных интересов, которые не имеют ничего общего с интересами отдельно взятых людей. Бросьте в меня камень, но так оно и обстояло в Европе на всем протяжении ее истории. Известное изречение английского премьера Пальмерстона затрепали до дыр, но имеет смысл повторять его вновь и вновь — для тупых:

«У Англии нет ни постоянных друзей, ни постоянных врагов — одни лишь постоянные интересы».

В свое время генерал де Голль, стоя во главе Франции, провозгласил главным лозунгом системы национальной обороны «защиту по всем азимутам». Французские ядерные ракеты были нацелены на объекты не только в СССР, но и в Англии, Италии, Германии. Это вовсе не означало, что генерал питал в отношении итальянцев или англичан какие-то агрессивные планы или опасался агрессии с их стороны. Просто-напросто помнил, что у державы как таковой «друзей» нет — лишь временные союзники…

Еще не изгладилась из памяти восхитительная по своему идиотизму акция, когда американцам сдали систему подслушивания, установленную нашей разведкой в их посольстве в Москве. Как мне помнится, аналогичного шага наша перестроечная интеллигенция, к своему несказанному удивлению, так и не дождалась — американцы, конечно же, не идиоты…

А по всему (опуская многочисленные эффектные примеры вроде только что приведенного) следует «без гнева и беспристрастно» рассмотреть элементарный вопрос: быть может, как раз победа Юга отвечала стратегическим интересам России?

Предвижу возмущенные вопли отечественной образованщи-ны: как можно такое заявлять, если южане были, вот ужас, рабовладельцами, а прогрессивный и благородный Север, наоборот, как раз и развязал войну, чтобы уничтожить позорное рабство?

Признаюсь по секрету: у меня есть несколько «подопытных кроликов» среди знакомых — принадлежащих к той самой классической, патентованной совковой интеллигенции, которая… ну я о ней много писал и повторяться не намерен. Одним словом, я этих индивидуумов использую для проверки классических реакций на внешние раздражители, как биолог использует мор- ских свинок.

Что характерно, именно такой стандартный ответ я и услышал, начав развивать мысль о том, что для наших государственных интересов была бы гораздо нужнее победа Юга. Заходясь в благородном гневе (проистекающем, как водится, от дремучего невежества), мне ответствовали: южане были погаными рабовладельцами, а северяне — благородными защитниками негров…

А собственно, из чего это следует? Картина сия, упрощенная до предела, нисколько не соответствует реальности…

Если кто-то всерьез полагает, что гражданская война в США началась из-за освобождения негров, рекомендую с этой дурью расстаться.

Другим моим знакомым, с интеллигенцией себя решительно не связывающим, хватило одной-единственной фразы.

Южные штаты, где насчитывалось всего 35 % населения США, давали 80 % налоговых поступлений в федеральный бюджет.

Собственно говоря, этого вполне достаточно — но давайте все же развернуто и по порядку.

Начнем с наивного вопроса: почему в 1773 г. нескольким мятежным штатам можно было отложиться от Англии, а в 1861 г. нескольким мятежным штатам уже категорически нельзя было отложиться от США?

Потому что в 1773 г. мятежники были «правильные», благородные, а в 1861 г. — «подлые рабовладельцы»?

Ну-ну… Давайте с цифрами в руках.

Из пяти первых президентов США четверо были рабовладельцами, причем они продолжали владеть рабами, оставаясь во главе независимого государства. Из следующих тринадцати президентов рабовладельцами были восемь, причем четверо из них, став во главе страны рабов освободили, а другие четверо, придя в Белый дом, от своей живой собственности не отказались. Простая арифметика показывает: из первых восемнадцати президентов США восемь оставались рабовладельцами. Между прочим, первый президент США Джордж Вашингтон — как раз южанин из штата Вирджиния.

Так что заданный нами вопрос следует сформулировать несколько иначе: почему в 1773 г. одним плантаторам-рабовладельцам можно было отделяться от Англии, а в 1861 г. точно такие же плантаторы-рабовладельцы уже не имели права отделяться от США? Так почему? Сможет кто-нибудь внятно ответить?

Гражданская война, единственной целью которой было покончить с рабством, и в самом деле происходила в границах од-ного-единственного штата Канзас с 1854 по 1861 г. Именно там насмерть схлестнулись в Семилетней войне рабовладельцы и фермеры, чьей победой дело и закончилось. Канзас был объявлен штатом, в котором рабство отменено, «свободным», по тогдашней терминологии.

(Лично я подозреваю, что дело тут было не в благородстве души, а опять-таки в экономике: фермеры, полагавшиеся исключительно на собственный труд и руки чад с домочадцами, могли опасаться, что не выдержат конкуренции с плантаторами, которым рабские рабочие руки обходились гораздо дешевле. Но это — побочная тема.)

Между прочим, президент созданных южанами Конфедеративных Штатов Америки Д. Дэвис во время дискуссии о будущем рабства развивал крайне интересные мысли: он утверждал, что рабство на Севере не прижилось не в силу высоких моральных качеств тамошних жителей, а исключительно потому, что было экономически невыгодным из-за особенностей почв и климата Севера. Комментировать эти утверждения я не берусь — но мы обязаны все же принять их к сведению…

Вот кстати! А откуда вообще брались на Юге рабы в несметном количестве? Если кто-то полагает, что южные плантаторы сами устраивали экспедиции в Африку за рабами, вынужден разочаровать: судостроения на Юге практически не существовало, все водные перевозки всех без исключения товаров находились в руках северных судовладельцев…

Так вот, рабов на Юг поставляли с Севера. Сначала, до революции, этим занимались англичане, а после провозглашения независимости — северяне, приличные господа из Новой Англии (шести штатов, считающихся «колыбелью» США). Этим доходным бизнесом господа северяне занимались до самой гражданской войны. Именно на этих деньгах (а также на откровенном каперстве) и расцвела пышным цветом банковская система Севера…

В основе конфликта, переросшего в гражданскую войну, лежала не забота об угнетаемых чернокожих бедняжках, а голая — неинтеллигентно выражаясь, голимая — экономика.

Юг отправлял на экспорт 75 % всех мировых поставок хлопка. Север, несмотря на свою «промышленную развитость», о которой нам столько талдычили, в экспорте отставал значительно. Север экспортировал своей продукции на 47 миллионов долларов в год, а Юг — на 213 миллионов. Чуть ли не впятеро больше. И, повторю еще раз, Юг, где обитала всего-то треть населения страны, обеспечивал 80 % доходной части федерального бюджета.

Дальнейший вопрос будет вовсе уж детским: какая судьба ждала северные штаты в случае отделения Юга? Вот то-то и оно…

Ответ на этот вопрос вовсе не детский. Южные портовые города Чарльстон, Саванна и Нью-Орлеан в два счета превратились бы в сильных конкурентов Нью-Йорка, Бостона и Филадельфии. Хваленая «развитая промышленность» Севера очень быстро увяла бы: основным покупателем был как раз Юг, а не европейские страны (которые, в свою очередь, в обмен на южный хлопок и южное зерно доставили бы любое потребное количество промышленных изделий). Даже автор самого свежего (2004 г.) учебника истории США для вузов меланхолически роняет: «Экономически свободный и независимый Юг представлял собой серьезнейшую угрозу интересам Севера». Правда, продолжает ритуальной фразой о том, что Север-де — «гарант дальнейшего экономического прогресса американской нации».

Но ведь южане как раз и хотели освободиться от этакого «гаранта». Надоело им быть дойной коровой. Вот и все…

В случае победы Юга Северу, простите за очередное непарламентское определение, наступил бы кирдык. Еще и оттого, что даже если бы в случае сосуществования двух независимых государств, а не простого поглощения Севера Югом, Юг все равно перехватил бы у Севера контроль над Западом.

Западные территории — еще не штаты! — занимали тогда 39 % территории США, а обитало на них всего 600 тыс. человек. Именно на Западе залегали огромные запасы полезных ископаемых: свинец (Айдахо), медь (Аризона и Юта), серебро (Невада и Колорадо). Победивший Юг очень быстро все это прибрал бы. К тому же на стороне Юга был Техас, самый крупный (до включения в состав страны Аляски) штат, центр американского скотоводства. А населенная мормонами Юта тут и гадать нечего, поддержала бы именно южан — поскольку к северянам перетерпевшие от них массу гонений мормоны относились так скверно и были настроены к Вашингтону так недоброжелательно, что полноправным штатом Юту рискнули сделать только в… 1896 году!

Не случайно еще до начала гражданской войны северяне протащили через Конгресс так называемый «Закон Моррилла о тарифах», по которому налог с экспортера достиг 47 процентов — мера, недвусмысленно направленная против Юга, служившая для того, чтобы южане меньше продавали свой хлопок за границу за твердую валюту, а отдавали его северянам за «фантики» федерального казначейства (доллар тогда, хотя сейчас в это трудно поверить, на мировом финансовом рынке спросом как раз не пользовался, твердой валютой были английский фунт и французский франк, а также рубль и голландский гульден).

А вот почти девяносто процентов пороховых мастерских находились как раз на Севере, и принадлежали они сплошь частным лицам, как легко понять, озабоченных ростом прибылей. А продажа пороха шахтам и рудникам приносила гораздо меньше дохода, чем хорошая большая война…

Не зря южные штаты, едва объявив о своей независимости — до начала военных действий оставался один месяц — в первую очередь отменили «Закон Моррилла» и провозгласили Юг зоной свободной торговли. На что президент Линкольн — опять-таки до начала военных действий — ввел в действие план «Анаконда», морскую блокаду южных портов. Пушки загремели позже…

Прозвучавшие в этот период декларации южан, собственно, сводятся к простой фразе: надоело нам быть дойной коровой! Надоело, что с нас дерут три шкуры!

Между прочим, имелось если не юридическое обоснование права Конфедерации на отделение, то по крайней мере явная юридическая путаница. Предшественник Линкольна Бьюкенен в своем последнем на посту президента послании Конгрессу, с одной стороны, объявил, что штаты не имеют права на выход из федерации, но с другой — признал: Конгресс США не обладает правом заставить их остаться в союзе…

Первые выстрелы раздались 12 апреля 1861 г. Логично будет предположить: коли уж война началась из-за пребывающих в рабстве негров немедленно последует президентский указ о ликвидации рабства…

Именно так и рассуждал простодушный генерал Фримонт, командующий войсками северян в штате Миссури — объявил всех рабов, принадлежащих рабовладельцам мятежного Юга, свободными людьми…

За что президент Линкольн его сместил! Чтобы не умничал и не принимал всерьез официальную пропаганду…

Только в сентябре 1862 г. Линкольн издал… нет, не указ об освобождении рабов, а ультиматум южанам: если до 1 января 1863 г. мятежные штаты не одумаются и не вернутся в Союз, то все рабы на их территории будут объявлены свободными (а если вернутся, то, соответственно, будут владеть чернокожими и далее). Специально оговаривалось: рабы в тех штатах, что уже заняты войсками северян либо не примкнули к мятежникам, остаются рабами.

Что-то это не особенно похоже на благородную войну за искоренение рабства…

Ну, если вернуться в 1859 год… Именно тогда печально известный деятель Джон Браун, противник рабства, решил перейти от слов к делу: с кучкой единомышленников захватил армейский арсенал в городе Харперс-Ферри и стал скликать под свои знамена всех черных рабов для создания «армии свободы».

Ни один раб к нему не явился, а вся затея с самого начала обернулась трагически: первыми выстрелами палившие куда попало люди Брауна случайно прикончили как раз идущего по своим делам чернокожего раба… Так вот, когда дискутировали об участии Брауна (который через два дня был арестован и посажен), именно некий деятель республиканской партии, незадолго до того не прошедший на выборах в Конгресс, назвал действия Брауна актом «насилия, кровопролития и предательства» и высказался за смертную казнь Брауна. Звали этого политика Авраам Линкольн…

Что интересно, против вышеупомянутого ультиматума Линкольна выступили даже несколько северных штатов. Линкольн тем временем встретился с лидерами чернокожей общины Севера… но говорил не об освобождении рабов, а о том, что «принципиально невозможно» наступление такого времени, когда белые и черные будут обладать равными правами. И предлагал чернокожим уехать куда-нибудь туда, «где с ними обращаются получше». Такой вот борец…

Прокламация Линкольна об освобождении всех чернокожих рабов последовала только в январе 1863 г. Через год и восемь месяцев после начала войны, якобы затеянной исключительно ради вызволения рабов. По странному совпадению, сей исторический документ появился на свет аккурат в то время, когда южане несколько раз чувствительно накидали северянам и кое-где перенесли войну на территорию Севера. Между прочим, в те же самые дни антинегритянские погромы свирепствовали… не на Юге, а в Нью-Йорке.

Потом северная армия двинулась на юг, применяя тактику выжженной земли — умышленно, «с заранее обдуманным намерением» уничтожая все на своем пути. В серьезных книгах признается, что южные штаты Кентукки и Миссури были разрушены полностью. То есть люди там уцелели, но все было разрушено, от ферм и домишек до фабрик, мельниц, амбаров. Чтоб не бунтовали впредь…

Да, а каков же итог? Восемьсот тысяч человек погибли — в боях, от ран, по другим причинам. Потоки южного хлопка и зерна двинулись не за границу, а на Север. В семи южных штатах запретили иметь своих губернаторов, сенаторов, конгрессменов — на их место присылали «назначенцев» с Севера, получивших на Юге прозвище «мешочники» — оттого, что весь их багаж состоял из пустого мешка под мышкой…

Ну да, ну да… В 1866 г. был принят «Закон о гражданских правах», предоставивший чернокожим равные права с белыми и запретивший расовую дискриминацию — вот только прошло сто с лишним лет, прежде чем он реально заработал. Большинство негров вернулись на те же плантации, к прежним хозяевам — теперь, правда, в качестве вольнонаемных на жалованьи, но разница была не особенно велика…

Так что же прикрывали своими орудиями наши эскадры — благородную борьбу за права угнетенных или банальные попытки северных политиканов сохранить свою «крышу» над богатым Югом? Гораздо вероятнее — второе.

Кстати, существует и другая версия пребывания русских кораблей в США, о которой у нас упоминают крайне скупо. Находятся среди историков и такие циники, кто полагает, что две балтийские эскадры в США не демократию защищали, а себя спасали. Тогда как раз до предела обострились отношения России с Англией из-за поддержки последней польских повстанцев. Большая война не исключалась — а в этом случае русский флот, блокированный бы на Балтике, мог оказаться уничтоженным. Вот его и спасали, уведя в США. Версию эту я не комментирую и не оцениваю — просто довожу до сведения, что она существует…

Теперь — о геополитике, большой стратегии, мировой экономике и прочих серьезных вещах. В случае победы Юга достаточно легко в общих чертах нарисовать картину иных Соединенных Штатов. Поскольку благосостояние Юга зависело в первую очередь от хлопка, а занятая под хлопок земля имеет свойство истощаться, в поисках «целины» победивший Юг все свои усилия устремил бы на то, чтобы распространить влияние на перепективные в смысле хлопководства районы — то есть в сторону Мексики. Промышленность явственно захирела бы. Новые США непременно превратились бы в страну с аграрным уклоном, озабоченную совершенно иными проблемами, нежели Север.

Именно этот вариант принес бы России наибольшие выгоды, какие она неизбежно теряла с победой Севера.

Дело в том, что уже в 1823 г. появилась доктрина, чуть позже названная «доктриной Монро», упрощенно излагая, направленной на полную гегемонию США на континенте. Вначале доктрина Монро прямо сводилась к конкретной цели: «изгнание России из Америки». И госсекретарь США Адаме, не отделяя теорию от практики, прямо заявил российскому посланнику, что США «будут оспаривать право России на любое территориальное владение на нашем континенте».

А государь наш Александр Павлович в ответ прогнулся, подписал то соглашение, о котором я уже говорил, распахнувшее американцам ворота в Русскую Америку.

И туда ринулись американские китобои. К 1845 г. из 690 китобойных судов США 263 промышляли исключительно в водах, находящихся в юрисдикции Российско-Американской компании. А также — к северу и югу от Берингова пролива, в Охотском и Анадырском морях. И если б речь шла только о китах… Согласно тогдашнему международному праву территориальные воды считались лишь «на расстоянии пушечного выстрела от берега», то есть примерно три мили (а потому упреки наших национал-патриотов в адрес Нессельроде в том, что он «плохо боролся» за интересы России, лишены смысла: все без исключения страны могли считать своими лишь прибрежные полосы шириной не более трех миль…). Так что в море американцы имели право добывать, что хотели. Но они же этим не ограничивались…

Русский морской офицер В. Збышевский писал в своем отчете: «В Шантарских водах нынче американцы распоряжаются, если не так, как дома, то так, как в покоренной ими стране: жгут и рубят леса, бьют дичь и китов, торгуют с тунгусами мехами, оленями и оставляют после себя следы, напоминающие если не древних варваров, то по крайней мере татарские и запорожские поджоги».

Немного урезонить янкесов смог лишь посланник в Вашингтоне Бодиско, после жестких нот которого Вашингтон немного приструнил своих викингов…

А в 1861 г. государственным секретарем США стал Уильям Сьюард, творчески развивший и расширивший доктрину Монро. Он собирался «распространить американский флаг» на Гавайи, Кубу, Пуэрто-Рико, Доминиканскую республику, Вест-Индию, даже Гренландию и Исландию. А вдобавок — требовал обеспечения свободного доступа американских торговцев на Курилы, Алеутские острова, на Камчатку, в Сибирь. Чтобы, как легко догадаться, они в первую очередь заботились об Америке, а не занимались взаимовыгодными операциями. Собирался всерьез присоединить к США и Канаду.

Ему вторил сенатор от Калифорнии Гвин, носившийся с идеей «всемирной империи», центром которой должны были стать Соединенные Штаты. Он считал, что от русских следует отна-читъ Аляску, «прекрасную морскую и стратегическую базу», а Дальний Восток сделать исключительно «американской факторией», взяв в свои руки всю торговлю.

Планы этих господ, уточним, никаких военных действий против России не предусматривали — но разве от этого легче? К началу гражданской войны в США было прекрасно известно, что там существует сильная и влиятельная группировка, намеревающаяся серьезнейшим образом потеснить Россию экономически. Ясно было, что эти планы начнут претворяться в жизнь как раз в случае победы Севера. Так какого рожна в этой ситуации «премудрый» министр иностранных дел России Горчаков страстно поддерживал именно Север? Выгоднее для России как раз была бы победа Юга.

Вообще, получается интересно: высшие сановники Николая I были большей частью «инородцами». Нессельроде — сын португальца и крещеной еврейки. Министр финансов Канкрин — немецкого происхождения. Секретными службами заведовали сплошные Бенкендорфы и Дуббельты. Военно-морским министром первые шесть лет царствования Николая был и вовсе «натуральный» француз — не в России родившийся, а из Франции переманенный де Траверсе. И тем не менее в годы правления Николая Россия не отступала, не проигрывала, не позволяла вытирать об себя ноги, никому не давала спуску.

Но когда при Александре II вокруг престола замаячили сплошные Рюриковичи вроде князя Горчакова, абсолютно благонадежные по «пятому пункту» — хоть Илью Муромца с них пиши для фрески или лубка! — Россия отчего-то начала терпеть поражение за поражением. Внешне все вроде бы обстояло благополучно, а вот на деле…

Применительно к Александру II можно употребить те же слова, что благородный дон Румата подыскал для дона Рэбы.

«Что бы он ни задумал, все проваливалось».

Так оно и обстоит. Александр с превеликим шумом и помпой освободил крестьян — но после этого они оказались в таком положении, что полсотни лет спустя, воспользовавшись удобным моментом, с превеликим пылом обрушили Российскую империю, без всякой большевистской подначки желая вырваться из той ямы, куда их загнали.

Александр поигрывал в либеральные реформы и конституции — но кончилось все опять-таки провалом всех благих начинаний, расколом общества, появлением во множестве революционеров всех мастей и оттенков, в конце концов упокоивших бомбою и самого императора.

Александр угробил громадные деньги на русско-турецкую войну — и в результате положил не одну сотню тысяч человек. Война эта по причине совершенно бездарного ею командования даже не изучалась в Академии Генерального штаба — а желаемых политических целей Россия не достигла ни единой.

Александр, наконец, сломал жизнь сыну, вынудив того отказаться от любимой девушки, буквально навязал в жены «секонд хэнд» — датскую принцессу, первоначально предназначавшуюся в жены безвременно умершему старшему брату будущего Александра III. Ни малейшей пользы России от этого брака не случилось — вовсе даже наоборот…

Иногда создается впечатление, что Александр II только тем и занимался, что старательно истреблял все начинания, традиции и порядки своего великого отца, поступая по принципу: лишь бы наоборот.

И довольно быстро, буквально через пару лет после того, как он вступил на престол, всерьез заговорили в глубочайшей тайне о продаже на сторону Русской Америки…

 

Глава девятая ИДЕМ, ПО ВСЕМ ПРИМЕТАМ, В ПОСЛЕДНИЙ РЕЙС…

 

Для начала нужно упомянуть, что Русскую Америку уже однажды продавали, весной 1854 г. — но чисто фиктивно. Когда «пакт о нейтралитете» меж РАК и Компанией Гудзонова залива еще не был заключен, главное правление РАК через русского вице-консула в Сан-Франциско заключили с одной из калифорнийских компаний договор, по которому якобы продавали означенной фирме все имущество и владения Компании за 7 200 000 долларов (позже именно эта сумма мистическим образом всплывает в соглашении о реальной продаже). Все, как легко догадаться, было затеяно для того, чтобы в случае разбойничьего визита англичан или французов сунуть им под нос внушительную бумагу: здесь, мол, давно уже американские владения, так что проваливайте, господа хорошие…

Когда стало известно о «пакте», договор потихоньку аннулировали и, как обычно поступают с такими бумагами, изничтожили.

А потом продажей занялись уже всерьез…

Дата известна совершенно точно: 22 марта 1857 г. Именно она стоит под письмом из Ниццы великого князя Константина (брата императора) к князю Горчакову, в котором Константин просит министра поставить перед венценосным братцем вопрос о продаже Русской Америки. Обоснований было три: во-первых, «стесненное положение государственных финансов» требует срочно продать что-нибудь ненужное, а лучше Аляски и не сыскать; во-вторых, колонии эти «приносят весьма мало пользы»; и в-третьих, со временем усилившиеся Соединенные Штаты все равно у русских Америку когда-нибудь отнимут, так что лучше уж самим ее продать, пока есть возможность.

Горчаков (отчего-то и поныне кое-кем почитаемый за лучшего министра иностранных дел императорской России во все ее времена) ни малейших возражений не высказал. Передал письмо императору, а тот наложил резолюцию: «Эту мысль стоит сообразить».

Стали соображать. В консультанты позвали человека безусловно компетентного: адмирала Ф. П. Врангеля, нынешнего военно-морского министра, когда-то побывавшего и директором РАК, и правителем Русской Америки.

Адмирал, к сожалению, проявил себя не лучшим образом. Откровенно вилял, проявляя худшие качества не государственного мужа, а чиновного подхалима, заранее одобряющего все мудрые решения высшего начальства. Он робкими намеками уточнял, что Компания вообще-то приносит пользу и не может называться убыточной, но, с другой стороны… А впрочем, вот характерный образчик, принадлежащий его собственному перу.

«Если наше правительство в видах предусмотрительной осторожности и по своим политическим соображениям находит, с одной стороны, неудобным удержать владения России в Америке и на разбросанных островах Восточного океана за нами и тем лишит нас желательного поощрения к морским торговым предприятиям в дальние моря; а с другой — признает нужным или полезным уступить эти владения пр-ву Соед. Штатов Сев. Америки, то сделка эта могла бы быть основана на следующем расчете…»

Каково? Нет, точно, блестящий образчик холуйской эквилибристики.

Для пущего блеска к делу подключили еще парочку адмиралов из числа любителей браво рявкать «Одобрям-с!», а потом и российского посланника в Вашингтоне Стекля. Еще один эквилибрист — в начале гражданской войны в США высказывал абсолютно здравые мысли о том, что России следует остаться беспристрастным свидетелем «этих внутренних споров двух ветвей англосаксонской расы, от которых человечество только выиграет», поскольку внутренняя война в Штатах является «лучшей гарантией против честолюбивых замыслов и политического эгоизма этой расы». Золотые слова… Вот только очень скоро барон Стекль по неведомым причинам поменял ориентацию на сто восемьдесят градусов и стал уверять Петербург, будто «сохранение единства Союза соответствует нашим политическим интересам», что целостность США для России «важнее, чем для любого иностранного государства». Моряки называют такой маневр «поворот все вдруг». Мотивы мне решительно непонятны, причины неизвестны…

А вдобавок Стекль, неведомо с какого перепугу, стал стращать Петербург нашествием в Русскую Америку… мормонов. Якобы у него есть достовернейшая информация, что мормоны всем своим многотысячным коллективом собираются покинуть штат Юта (благодатнейшее место, райский климат, богатые угодья!) и зачем-то переселиться в холодные аляскинские края…

Александр II не отправил этот бред в мусорную корзину, а, наоборот, наложил резолюцию: «Это подтверждает мысль о необходимости решить вопрос о наших американских владениях». Ну хоть бы задумался: какого черта мормонам покидать идеальные для сельского хозяйства равнины Юты и скопом переселиться на Аляску ловить каланов и песцов?!

Начали зондировать почву в Вашингтоне. Но тут-то и разразилась гражданская война, Штатам в этих условиях было не до покупки Русской Америки. Тем временем главный инициатор продажи колоний великий князь Константин строчил во все инстанции объемистые меморандумы, ставя Российско-Американской компании всякое лыко в строку. Вот образчик высочайшей беллетристики: «Самовластное управление монополии имело еще последствием, что туземцы не получили ни малейшего убеждения в том, что над ними и самой компанией есть высший и праведный судья в лице русского государя, к которому последний из подданных может обращаться в крайних случаях с просьбой о защите и покровительстве». Отсюда делался вывод: раз так, колонии следует немедля продать…

Правда, совершенно непонятно: если вся беда в «тирании» Компании и установленных ею порядках, то почему непременно продавать Русскую Америку? Почему не устроить там нормальную губернию с чиновниками, гарнизоном, государственным финансированием и прочими атрибутами? Благо пример имелся: англичане только что «изъяли» Индию из монопольного владения Ост-Индской компании и превратили в «заморскую территорию», принадлежащую отныне государству: с чиновниками, гарнизоном, финансированием и прочими атрибутами…

Великий князь Константин этим простейшим вопросом отчего-то не задавался — зато написал, что Компания с ее монополией якобы стала виновником «гибели» частного торгового флота на Тихом океане. Тут уж не выдержал даже осторожный адмирал Врангель — направил в Государственный совет возражения на великокняжеский меморандум, где писал, что Компания не только не «убила» флот, наоборот, осуществляет связи с «Калифорнией, Сандвичевыми островами, Китаем и С.-Петербургом на русских исправно управляемых мореходных судах, и тем прежде заслужила общее одобрение даже со стороны иностранцев, имевших случай на этих судах плавать и видеть верфи и мастерские в Новоархангельске». Он же указывал, что все рассуждения об «убыточности» Компании истине не соответствуют.

Константин, сохраняя хорошую мину, поблагодарил адмирала за принципиальность — а сам пробил направление в Русскую Америку двух правительственных ревизоров. Ревизоры, некие Костливцев и Головин, опять-таки оказались людьми принципиальными, несмотря на ярко выраженный «заказ». Имевшие место недостатки и недочеты в работе Компании отметили, но в то же время подчеркнули, что РАК все же прибыльная контора, а кроме того, принимала участие в полезных государственных проектах: содействовала освоению Амура и Сахалина, экспедиции графа Путятина в Японию, во время Крымской войны уберегла русские колонии от разрушений и захвата неприятелем.

Пикантность в том, что оба ревизора принадлежали к военно-морскому министерству, которым управлял как раз Константин. После чего великий князь поступил незатейливо: никому не стал устраивать выволочку и открыто негодовать. Он просто-напросто не включил в очередной свой доклад для царя «неудобное» заключение ревизии… Как будто его и не было…

Одновременно Константин огласил еще одну причину, по которой Аляску необходимо продать: дескать, высвободятся средства и силы, благодаря которым можно будет развивать Дальний Восток, где «предстоит России будущность». Запомните этот аргумент, мы к нему вскоре вернемся…

В декабре 1866 г. у императора собрались участники «особого заседания» по продаже Русской Америки: Константин, Горчаков, Стекль, министр финансов Рейтерн и временный начальник военно-морского министерства Краббе. Практически единогласно приняли решение: продавать…

Голос протеста последовал один-единственный. Но его никто не услышал, а на заседание автора противоположного мнения не позвали — потому что не вышел летами и чинами…

Барон Федор Романович Остен-Сакен, тридцати четырех лет от роду, занимал тогда не особенно большую должность в Азиатском департаменте МИД, как раз и занимавшегося Русской Америкой. Должность небольшая, зато у занимавшего ее молодого человека было гораздо больше государственного мышления и практичного ума, чем у всех сановных участников «особого заседания»…

Остен-Сакен тогда же составил записку по начальству, где привел доводы сторонников продажи Аляски и выдвинул свои возражения. Доводов числилось три:

«1. Совершенная для России бесполезность этих колоний.

2. Опасения, что рано или поздно они будут у нас отняты.

3. Выгоды получить за них довольно значительную сумму денег».

А вот как молодой дипломат разносил эти доводы в пух и прах.

«По первому доводу: в состоянии ли мы в настоящее время составить себе определенное понятие о том, могут ли эти колонии быть полезны России или нет?… Из бесполезности Компании можно ли выводить заключение о бесполезности самой земли, которой она заведовала и о которой мы положительно ничего не знаем, за исключением отрывочных сведений, дошедших до нас большей частью через руки той же самой несостоятельной Компании».

Касательно опасений, что «усилившаяся Америка» рано или поздно отберет у России Аляску, Остен-Сакен справедливо указывал, что этого не произойдет просто-напросто из-за соперничества в тех регионах меж Англией и Америкой. Именно противоречия меж означенными державами, писал Остен-Сакен, все предшествующие десятилетия и позволили Компании с ее слабыми силами уцелеть близ «могучих соседей». «Пока существует нынешний порядок вещей в Северной Америке едва ли основательно опасаться захвата наших колоний другой державой».

Кстати, эта мысль Остен-Сакена блестяще подтвердилась позже, во времена гражданской войны в России: на оставшиеся временно как бы ничейными дальневосточные земли претендовали и Япония, и США — но едва во Владивостоке высадились японские войска, туда немедленно нагрянули и американские, и английские. Вся эта орава не столько с красными воевала, сколько бдительно следила друг за другом: как бы кто-нибудь один не укрепился… Ну а потом набравшиеся сил красные вышибли из Владивостока всех…

И, наконец, Остен-Сакен камня на камне не оставил от уверения, будто бы продажа Русской Америки принесет выгоды: «Если бы сумма, которую мы получим за наши колонии, была так значительна, что могла бы покрыть известную часть нашего государственного долга, то, конечно, приманка была бы сильная. Но несколько миллионов и даже десятков миллионов рублей едва ли имеют государственное значение в империи, имеющей около полумиллиарда ежегодного дохода и расхода и более чем полтора миллиарда долгу».

И заканчивал он так: «Что касается до положительных выгод, то действительно они принадлежат только будущему, но казалось бы, что нынешнее поколение имеет святую обязанность сохранить для будущих поколений каждый клочок земли, лежащей на берегу Океана, имеющего всемирное значение».

Никто из сановников записки Остен-Сакена не увидел, ее вообще не рассматривали! Остен-Сакен, искренне желая что-то изменить, передал ее заместителю директора Азиатского департамента для передачи директору — но она легла в архив. Нет свидетельств, что заместитель передавал ее директору, что вообще кто-то из облеченных властью хотя бы бегло пробежал документ…