Вопрос 54. Музыка и театр в первой половине XVIII века.

Русская культура первой четверти XVIII в. развивалась под влиянием
трех взаимосвязанных процессов, истоки которых проявились еще в
предшествующем столетии: происходило дальнейшее обмирщение культуры,
развивалось личностное начало, наконец, преодолевалась ее национальная
замкнутость. Но, отмечая преемственность культуры петровского времени с
культурой XVII в., следует подчеркнуть, что это было не плавное развитие,
лишенное качественных сдвигов, а скачок, сопровождавшийся появлением
многочисленных новшеств.

Театр. Просвещению народа должен был способствовать театр. Театр превращается в общедоступное зрелище с воспитательными целями. В 1702 г. в Россию был приглашен странствующий немецкий театр под руководством актера и драматурга И. Куншта. Здание для театра построили на Красной площади, и он был открыт в 1702 г. В театре ставились пьесы светского содержания, в основном трагедии античного периода, пьесы Ж.-Б. Мольера. При дворе сестры царя Натальи Алексеевны действовал еще один театр. Театр заводила знать для узкого круга зрителей. Но театр еще был достаточно редким явлением культурной жизни.
Музыка. В начале XVIII в. произошли сдвиги и в музыкальном искусстве. Это было начало появления в России светской музыки.
Многоголосное пение находилось в расцвете. Происходят важные государственные события, и нужны были музыкальные отклики, прославляющие и власть царя, и одерживаемые им военные победы. На период петровских преобразований приходится расцвет творчества В. Титова. Композитор откликается "на злобу дня". Так, в честь победы русских войск в Полтавском сражении он пишет двенадцатиголосный концерт "Рцы нам ныне", за которым позже закрепилось название "Полтавскому торжеству". В концерте говорилось о победе русских войск и пленении шведской армии. В. Титов стал первым русским музыкантом при дворе Петра I. Затем в Петербург был переведен хор государевых певчих дьяков, созданный два столетия назад. В Петербурге он был преобразован в Придворную капеллу. Солисты хора повсюду сопровождали царя и прославляли его деятельность.
Самым распространенным музыкальным жанром петровского времени стал кант - трехголосная песня без музыкального сопровождения. Канты были разнообразны по содержанию, но в петровское время бурно развиваются канты - виваты, или панегирические канты. В этих песнях говорилось о победе под Полтавой, Нарвой или Ригой, об измене подлого гетмана Мазепы, о бегстве шведского короля в Турцию, о смелом военачальнике Меншикове и т.д. В кантах религиозная символика очень часто переплеталась с античной мифологией (Петр часто сравнивался с Марсом). Канты изобиловали стандартными "официозами": "Орле российский, торжествуй вместе с нами!", "Виват, Россия, именем преславна!".
Появляются канты лирического содержания, в основе которых была русская интимная поэзия того времени.
В петровскую эпоху в культурный обиход широко вошла инструментальная западноевропейская музыка. Время изобиловало маскарадами, балами, фейерверками, а им нужна была музыка. Уже в первые годы своего правления Петр велел содержать в каждом военном полку духовые оркестры. Так, в Преображенском полку насчитывалось до 40 барабанщиков и 32 флейтиста. Почти столько же музыкантов было и в Семеновском полку. Помимо военных коллективов славились и музыкальные коллективы, принадлежавшие знатным вельможам. Особой известностью пользовались домашние оркестры графа А.Д. Меншикова, адмирала Ф.М. Апраксина, графа Г.А. Строганова. В салонах исполняли музыку известных в Европе авторов - Телемана, Корелли, Тартини. Национальной инструментальной музыки в России в те времена не было, как не было и оперы.

 

Вопрос 55. Государство и церковь в первой половине XVIII века.

В истории церкви рассматриваемых десятилетий протекало два внешне несхожих, но органически связанных между собою процесса, завершившихся превращением церкви в безропотную служанку государства. Один из них затронул материальные условия жизни духовенства, поставившие его в зависимость от светской власти, — была проведена, хотя и не окончательно, секуляризация владений черного и белого духовенства; другой процесс протекал в духовной сфере и сопровождался бесплодными попытками части
духовенства восстановить порядки, существовавшие до проведения церковной реформы Петра I, нацеленные на возрождение патриаршества. Частичную секуляризацию церковных владений Петр осуществил еще в 1701 г., но два десятилетия спустя вернул вотчины в полное распоряжение духовенства. Однако секуляризационный процесс приобрел столь явные черты необратимости, что уже при Екатерине I было решено реформировать Синод, разделив его на два департамента по шесть персон в каждом: первый, состоявший из духовных иерархов, должен был ведать чисто церковными делами; второму, укомплектованному светскими чиновниками, поручалось управлять вотчинами черного и белого духовенства. Мера мотивировалась стремлением облегчить заботы духовенства, которому поручалось попечение лишь о духовных делах. Позже второй департамент получил наименование Коллегии экономии и в 1738 г. был передан из Синода в ведомство Сената. До завершения секуляризации оставался один шаг, и Анна Иоанновна готова была сделать его, но помешал случай: инициатор реформы Платон Иванович Мусин-Пушкин оказался причастным к делу А. П. Волынского и попал в немилость, а императрица, наложившая на его донесении резолюцию «учинить по сему представлению», через полгода умерла. Синоду после ее смерти удалось добиться ликвидации Коллегии экономии и создания вместо нее Канцелярии синодального экономического правления, полностью ему подчинявшейся.

Указ о полной секуляризации церковных земель был подписан Петром III 21 марта 1762 г. Сделал он это с необычайной легкостью, во-первых, потому что секуляризация долго вызревала и плоду оставалось только упасть; во-вторых, Петра не одолевали, подобно Елизавете Петровне, сомнения, и он не был обременен ни глубокой верой, ни чувством уважения к православному духовенству. Указ, однако, не был претворен в жизнь — через три месяца после его обнародования Екатерина Алексеевна свергла с престол своего супруга.

Напряженные отношения между светской и духовной властью сопровождались раздором в среде самого духовенства, в большинстве своем враждебно относившегося к церковной реформе Петра Великого и его сподвижнику, претворявшему ее в жизнь, — Феофану Прокоповичу. Если при жизни Петра никто из церковных иерархов не осмеливался открыто нападать на Феофана, то после смерти императора он уже не чувствовал себя в безопасности: волна доносов следовала она за другой и ему довелось изощренно обороняться. Самые тяжелые времена для Феофана наступили после смерти Екатерины I, когда отрок император Петр II оказался под влиянием Долгоруких, ненавидевших первого вице-президента. Если бы Петр II не умер так неожиданно и скоропостижно, то Феофану не миновать бы падения и заточения в каком-нибудь глухом монастыре. Но он удержался, а после воцарения Анны Иоанновны укрепил свое положение настолько, что стал полновластным хозяином Синода, — ему без труда удалось изгнать из него таких противников, как Георгий Дашков, претендовавший на патриаршее место, Игнатий Смола, Феофилакт Лопатинский и др. Анна Иоанновна благоволила к Прокоповичу за оказанную им услугу во время бурных февральско-мартовских событий 1730 г. Ему покровительствовали Бирон и Остерман. В итоге Прокопович стал проводить такую же политику преследований противников в духовном ведомстве, какую осуществляли Бирон и Остерман в светском, — они учинили над поверженными Голицыным и Долгорукими, не представлявшими для них никакой опасности, жестокую расправу. Таким же чувством мести руководствовался и Феофан Прокопович, зорко следивший за условиями жизни своих противников в монастырском заточении, требуя ужесточения содержания, хотя они не представляли угрозы ни для Прокоповича, ни для церковной реформы. Таким образом, Прокопович вошел в историю в двух ипостасях: соратника Петра I, образованнейшей личности, теоретика и практика преобразований и человека жестокого и мстительного, действовавшего наперекор христианской морали и чувству милосердия.

Расправившись с оппозицией и смирившись с ролью учреждения, целиком подчиненного светской власти, Синод в последующие десятилетия сосредоточил усилия на распространении христианства среди народов Сибири и Среднего Поволжья, а также на просвещении духовенства. Принятие христианства народами Сибири власти поощряли освобождением от уплаты ясака, а также бесплатной выдачей муки, соли, одежды и даже освобождением от наказания за тяжкие преступления. Для христианизации народов Поволжья в 1740 г. была учреждена Контора новокрещеных дел, считавшая, что за 15 лет ее деятельности (1741 — 1756) около 407 тыс. чувашей, черемисов, удмуртов приняли православие. Не всегда миссионерская деятельность протекала мирно, без конфликтов и даже вооруженных столкновений. Нередко принятие христианства носило формальный характер: новокрещеный не понимал сути новой для него религии, не знал русского языка и, крестившись, продолжал молиться идолам, не почитая икон. Чтобы получить льготы, они крестились повторно, иногда многократно. С другой стороны, представители местной администрации вымогали с новокрещеных взятки, сажали их в тюрьму. В 1744 г. Сенат назначил в Казанскую, Нижегородскую и Воронежскую губернии специальных офицеров, поручив им следить, чтобы новокрещейым не чинили обид. Синод занимался и образованием духовенства. Указ 1730 г. обязывал открыть школы для детей священнослужителей во всех епархиях. К началу 1740-х годов в стране насчитывалось 17 семинарий, через 20 лет их было уже 26 с шестью тысячами учащихся. Церковь, таким образом, выполняла роль распространителя просвещения — часто на селе единственными грамотными людьми были священник и дьячок, услугами которых пользовались не только крестьяне, но и дворяне для обучения своих детей.