Смысловые галлюцинации – Напролом

За окном автомобиля проносятся оживленные заснеженные улицы, на которые начинает спускаться тусклая вечерняя дымка, скоро зажгут иллюминацию. Макс, опираясь лбом о стекло и спрятав руки в карманах куртки, бесцельно следит взглядом за обгоняющими авто и мотоциклами. Внутри саднит неприятное ощущение собственной неполноценности и болезненной апатии. Макс всегда мог избежать этих состояний благодаря работе или байку. Теперь же сбежать некуда и он впервые погрязает в мутном осадке собственных мыслей. Он отчаянно пытается придумать способ отвлечься, найти альтернативное решение тому, чем он пока не может заниматься. В крови все сильнее начинает накапливаться адреналиновый голод. И, как и у любого наркомана, у Макса постепенно начинается ломка. Чем рискнуть, если больше ничего не осталось? Чем заполнить эту пустоту, из которой разрастаются все его апатично-депрессивные настроения?

- Макс? Что сказали в больнице?

Взгляд Евгения всего на секунду обращается к нему и вновь возвращается к слежению за дорогой. Макс не отрываясь от созерцания, вздыхает:

- Гимнастика, валерьянка, массаж… отдых.

- Ты занимался дома этой гимнастикой? - Максим флегматично отрицательно мотает головой. – Почему?

- На фиг надо? – Пожимает плечами.

Жене не нравится этот ответ. У Максима нет мотивации и такими темпами больших успехов в выздоровлении можно не ждать. Значит, нужно найти ему эту мотивацию.

- Ну, хотя бы потому, что ты хочешь опять сесть на мотоцикл? – Делает предположение он.

Его слова задевают то самое больное место, о котором только что думал и сам Макс.

- Для начала нужно посмотреть на то, что осталось от моего мотоцикла. Может, там уже и садиться не на что.

Тишину салона несколько минут не нарушает ничего, кроме приглушенной музыки какой-то радиоволны.

- Вы с отцом прямо как братья из ларца. – Вдруг хмыкает Максим.

Женя слегка улыбается.

- Мама любит шутить, что меня клонировали.

Макс непроизвольно улыбается в ответ.

- Она пишет прикольные книжки. Мне понравились. – Замечает он.

- Я передам, что у нее появился новый преданный читатель и поклонник творчества.

Ответить Макс не успевает, потому что машина тормозит. Он поворачивает голову в сторону Жени, вдруг понимая, что они заворачивают в его двор.

- Ты решил вернуть меня домой?

Женя хмыкает.

- Документы забрать нужно. – Точно. Максим за своим состоянием как-то выпустил этот момент из внимания. – Тебе не обязательно подниматься, скажи, где они и…

Договорить Женя не успевает, Макс уже открывает дверцу и тянется за костылями. Да. Можно было и не начинать. Они поднимаются на нужный этаж и когда двери лифта разъезжаются перед ними, первое, на что натыкается взглядом Максим – это какой-то мужик, сидящий на корточках и меняющий замок на входной двери. Ничего особенного, за исключением того, что это его входная дверь! Стальная хватка смыкается на его локте за секунду до того, как мозг осознает происходящее и посылает в нервную систему новый эмоциональный всплеск. Макс ошарашено оборачивается к Жене, у него просто не осталось слов, кроме:

- Я не понял, чо за хрень?! – Растерянность напополам с яростью.

- Здравствуйте, - не отвечая Максу и отпуская его руку, подходит к мужчине Женя, - могу я узнать, в чем дело?

Тот с искренним удивлением поднимает на него глаза.

- А вы кто?

- Кто?! Я тут живу, блядь, это ты кто?! – Дар речи постепенно начинает возвращаться к Максу в характерной для него манере.

- В смысле жили? – Поднимается мужчина среднего роста и абсолютно обычной внешности.

- В смысле живу!

- Макс! – Пытается осадить его Женя и уже спокойнее. – Все нормально. Сейчас разберемся.

- Мы купили эту квартиру около месяца назад. – Глядя на Женю, рассеянно произносит мужчина и это звучит будто оправдание. - Ну, нам сказали, что через месяц жильцы освободят ее и тогда мы сможем въехать… А вы еще не успели выехать? Я звонил чуть больше недели назад, предупреждал, что приеду. Разговаривал с… Виталием, кажется… это вы? – Поворачивается мужчина к Максу, у которого побелели костяшки на руках от той силы, с которой он вцепился в костыли.

- Я думаю, нам стоит продолжить разговор внутри, а не на лестничной клетке. – Замечает Евгений, указывая кивком головы в сторону квартиры.

Мужчина растерянно кивает и заходит, Женя пропускает Макса и входит сам, прикрывая дверь. В ходе не долгого разговора выясняется, что они с женой решили переехать из провинции и искали себе не дорогое жилье, а тут им предложили самый подходящий вариант, даже квартиру показали. Невысокую цену обосновали тем, что квартира нуждается в капитальном ремонте, но им это подходило и они заключили договор, заверили у нотариуса. В общем, все, как положено.

Мужчина показывает документы на квартиру, после чего Макс, успевший немного прийти в себя, достает паспорт и показывает страницу прописки. Жене становится очевидно, что здесь произошло. Обычное квартирное мошенничество. Наверняка сильно напрягаться, чтобы провернуть его, не пришлось. Зная ситуацию с отцом Макса, достаточно было того просто хорошенько «угостить» и он без сомнения подписал все, что от него требовалось, а осознав, что сделал, решил эту проблему по своему – оставил Макса одного разбираться, покончив с собой. Женя, сложив руки на груди и опираясь о разделочный стол, чуть сужает глаза, пока мозг трезво обрабатывает поступившую информацию. Прошедшего месяца с головой хватило, чтобы тот, кто это все сделал, успел испариться, но предпринять что-то нужно.

В кухне повисает тишина. За столом сидит Данила – «новый владелец» - с полностью отсутствующим выражением лица, для которого это стало не меньшим шоком, чем для Макса, выкурившего уже несколько сигарет подряд. Правда, в отличие от Максима, он пострадал намного больше, лишившись не только новообретенного жилья, но и денег.

Понятно, что на штрафстоянку сегодня уже никто не едет, вместо нее их ждет отделение милиции и прокуратура. Женя бросает взгляд на наручные часы, его «свободное» время благополучно истекает, а у него еще масса своей работы. Собрав все документы, он отвозит Макса с Данилой в отделение и возвращается на работу, договорившись созвониться. Там Женю ждет новость о поломке печки, в связи с чем весь рабочий коллектив ждал его приезда буквально как явления Христа народу. Учитывая то, что пару дней назад это был ледогенератор, а неделю назад кофе-машина, Евгений вспоминает отцовские слова о том, что никогда и ничего не ломается так быстро и в таком количестве, как в первый месяц работы и мужественно вызванивает специалиста по ремонту оборудования, без которого нормальный рабочий ритм начинает приостанавливаться. Кроме этого на очереди бумаги, звонки поставщикам продуктов, утверждение меню на завтра и еще куча мелких, но не менее важных рабочих нюансов.

Спустя несколько часов набирает Макса, но тот еще не освободился и уверяет, что сам доберется домой. Только после того, как в трубке раздаются короткие гудки, Женя понимает, что не поинтересовался какое конкретно «домой» имел в виду Максим. Но задуматься над этим более глубоко ему не дают все те же дела. Уже когда за окном темнеет окончательно, Евгений вспоминает, что хотел позвонить Косте, который пообещал оказать ему еще одну услугу.

- Привет передовикам отечественного общепита. – Раздается из динамика вперемешку с сербающим звуком. Женя непроизвольно улыбается.

- Привет, Кость. Ты еще не смотрел, что можно сделать?

- Смотрел и даже кое-чего набросал в обеденный перерыв. Но ты ж понимаешь, нужно, чтоб ты посмотрел и поруководил чего куда и как.

Женя делает глубокий вдох и машинально бросает взгляд на перекидной календарь на столе.

- Сегодня у нас что? Пятница?

- Угу… - еще один сербающий звук.

- Давай завтра. Я постараюсь подъехать. Ты дома будешь?

- Буду. Я буду. И не забудь фотографии.

- Не забуду. Спасибо, Кость и до завтра.

Макс так больше и не перезванивал и когда около часа ночи Женя открывает входную дверь к себе домой, машинально бросает взгляд на кроссовки Максима в прихожей. Какое-то необъяснимое облегчение вдруг вспыхивает внутри. Сняв обувь и пальто, заходит на кухню. За столом сидит Макс с огромной чашкой чая и что-то сосредоточено читает.

- Привет.

Максим поднимает на него глаза.

- Я бля в шоке просто! Ты знаешь, сколько времени это займет? Мы пока сегодня понаписывали миллион каких-то заявлений, я думал, у меня рука нахрен отвалится. Сроду столько не писал. Там народу до х*я и немножко и могу тебя заверить никакая блядская валерьянка мне уже не помогает…

Женя ставит чайник, пряча улыбку. Ему до сих пор кажется, что Макс иногда разговаривает не на русском, но почему-то вернуться домой и застать его на кухне с чашкой чая до ужаса теплое и уютное ощущение.

- И что там сказали?

- А ни хрена не сказали. – Опираясь локтями на стол и запуская пальцы в волосы. – Заявление приняли, ждите. Почти четыре часа только в отделении провтыкали. В понедельник в прокуратуру поедем. Данила попросился переночевать на выходные, не выгоню ж его на вокзал. Тоже мужика жалко, наодалживался, кредитов набрал и в итоге лоханулся по страшному. И блин нормальный мужик же. И где теперь ту тварь искать?

- Макс, квартира по закону твоя. Ты в ней прописан. Отец наверняка был не в трезвом уме и здравой памяти, когда подписывал документы. Я не думаю, что будет сложно решить этот вопрос. Возможно, действительно достаточно много времени уйдет, но...

- Это все из-за меня, понимаешь? – Со вздохом отчаяния перебивает его Макс. – Если бы я не попал в аварию, ничего бы этого не было. И отец был бы жив, и с квартирой все было бы в порядке, и… - Макс не договаривает, но мысленно добавляет «…и у меня не съехала бы крыша по поводу тебя».

Он прячет лицо в ладонях и ощущает руку на своем плече. Макс едва заметно напрягается, но не дергается, пытаясь избежать прикосновения. Сейчас оно приносит поддержку, а она ему действительно нужна.

- Все будет нормально. Ты все равно не смог бы всю жизнь его контролировать. Кстати, - вдруг задумчиво произносит Женя и Макс поворачивает к нему голову, - кто его привозил к тебе в больницу? Это же было примерно месяц назад.

- А я знаю? Сёма вроде какой-то. Я ж его в глаза не видел.

- Ладно, раз нужно ждать, будем ждать. Есть хочешь?

- Не, я спать пойду. – Макс отставляет чашку и поднимается со стула, опираясь на костыли. – Спокойной ночи.

- Спокойной. – Кивает Женя, наливая себе чашку горячего чая. Кое-что положительное в этой ситуации все-таки есть. Макс немного встряхнулся, возвращаясь в свое более-менее привычное состояние, а возвращение «домой», очевидно, пока откладывается.

После чашки чая и душа Женя ложится спать, ему осталось четыре часа сна. Но кто-то решает, что этого слишком много для отдыха и в разгар какого-то безумно приятного момента его выдергивает звонок мобильного телефона. Нашарив его рукой, Евгений произносит сонное «да» в трубку. На том конце слышны всхлипы.

- Мама? – Женя моментально встряхивается. – Что-то случилось?

- Я его убила… - шепотом и шмыгая носом.

Сна, как и не было. Женя резко садится в кровати.

- Кого ты убила? Мам?

В голове миллион мыслей, но ни одна из них не предполагала следующей фразы.

- Лучшего друга Уиндема. Но так получилось, я не хотела. Он сам, бросился на помощь и… - всхлип.

Женя со вздохом проводит рукой по волосам.

- Переписать не получится?

- Нет. Это уже почти конец. Тогда погибнет либо Уиндем, либо Лея. А у них романтическая линия. Их нельзя убивать.

- А так, чтоб вообще никого не убивать?

- Женечка, - уже серьезно, - в чем тогда драматический момент?

- Да, мам, я как-то не подумал. – Откидывается на подушки. – И как он погиб?

- Я плакала. Сорвался в пропасть, а Уиндем не смог его удержать. – Горестно, но через секунду интонация опять меняется. – Не слишком банально, как думаешь?

- Были другие варианты? – Еще полчаса сна Женю все равно уже не спасут.

- Этот самый трагический.

- Тогда нормально.

Еще один шмыг носом и мама удовлетворенно произносит:

- Я тебе сейчас прочитаю. Здесь всего одна страница…

Женя включает ночник, и чуть щурясь от света, бросает взгляд на будильник. Двадцать минут до сигнала. Тянется и отключает его, пока из динамика мама с выражением зачитывает сцену гибели лучшего друга Уиндема. Утро началось раньше, чем он рассчитывал. Заверив, как минимум раз пять, что сцена просто потрясающая, отключает телефон и еще несколько минут лежит в кровати, пытаясь заставить себя подняться. Затем, набравшись мужества, выползает из-под теплого одеяла и идет в душ. Побрившись и почистив зубы, возвращается в комнату, чтобы одеться. Горчичного цвета рубашка, джемпер и черные брюки. Непреодолимое желание большой дозы кофеина ведет его на кухню, но по пути туда Женя замечает, что в гостиной уже горит свет и дверь слегка приоткрыта. Макс тоже встал.

Евгений останавливается напротив входной двери в свою гостиную, наблюдая как Макс, лежа на полу, поднимает вытянутую левую ногу и несколько секунд удерживает ее на весу. Затем матерится и опускает. Через несколько секунд вновь поднимает и отводит чуть в сторону, все так же держа на весу. Он все-таки решил заняться лечебной гимнастикой. Женя слегка улыбается.

- Доброе утро. Как бедро? – Интересуется он, отвлекаясь от безмолвного созерцания и опираясь плечом о дверной косяк. Макс переводит на него взгляд.

- Доброе. Терпимо. – Выдыхает, опуская ногу. Без привычных нагрузок левая нога сейчас устает сильнее и быстрее, но растягивать «удовольствие» хождения на костылях ему совершенно не хочется, поэтому Макс, во что бы то ни стало, нацелился поскорее от них избавится. Его раздражает собственная медлительность и неполноценность. Ужасно раздражает. – Блин!

Нога начинает сильно дрожать и Макс с выдохом опускает ее на пол. Мышцы все еще слишком слабые. Женя несколько секунд думает и заходит в комнату. Опускается на колени рядом с ним.

- Давай помогу.

Максим настороженно наблюдает, как Женя приподнимает его левую ногу, одной рукой обхватывая за щиколотку, а другую пропуская под колено и вынуждая согнуть ее. Всего лишь легкое надавливание, но ощутимое даже сквозь джинсовую материю. Макс пытается не реагировать на это ощущение и послушно сгибает. Но «пытаться» и «не реагировать», особенно утром для него не одно и то же.

- Не больно?

- Нет.

Повторив это несколько раз. Женя заводит ее, опирая на колено согнутой правой ноги. Макс поворачивает полусогнутую больную ногу по очереди наружу и внутрь. От нагрузки икры начинает сводить судорогой и Максим, выругавшись, морщится от болезненных ощущений, машинально накрывая ногу рукой и пытаясь сдавить то место, которое сейчас буквально выворачивает наизнанку.

- Макс?

- Судорога… - Шипит Максим.

- Давай сюда. – Женя тянется к ноге, чтобы вернуть ее в исходное положение, но Макс его останавливает.

- Не трогай! Сейчас само пройдет.

- Ладно, мучайся. – Женя складывает руки на груди, наблюдая как Макс закусывает губу и ожидая, когда тот все-таки сдастся. Но очевидно в случае с Максом ждать придется долго. До чего же упертый. Женя не выдерживает первым и, качая головой, с усилием отцепляет руку Макса от его ноги. Никаких резких и маховых движений Максиму делать категорически нельзя, поэтому Женя аккуратно возвращает ногу в выпрямленное состояние, массируя ее.

- Здесь?

- Угу. – Макс все еще морщится, уже не сопротивляясь - слишком паскудное ощущение. Он напрягает мышцы, пытаясь облегчить боль.

- Макс, расслабь ногу. – Надавливая сильнее.

- Не могу.

- Через «не могу».

Когда боль понемногу начинает проходить, а мышцы полностью расслабляются, приходит очередь напрягаться самого Макса в ответ на прикосновения Жени. В них нет ничего сверх меры, врач в больнице делал все то же самое, только почему-то тогда Макс вообще на это не обращал внимания. С ним явно что-то не так. И это уже не смутное подозрение, а мысль, с которой он просыпается и засыпает почти каждый день. Пальцы Жени перемещаются чуть выше, надавливают чуть сильнее. Еще выше. В какой-то момент на эти ощущения накладываются те, что снятся Максиму с определенной периодичностью и короткий импульс от пальцев Жени пробегает под кожей, теряясь в паху. Макса накрывает паническая испарина. Он сглатывает и переводит взгляд на лицо Жени. Сосредоточенное. Тот не смотрит на него, все так же разминая ногу.

Макс впервые позволяет себе представить его на месте Фокса в тот зимний вечер, надеясь, что почувствует то же отвращение, но сознание Макса играет с ним дурные шутки. Мозг в тайне от Максима дает команды телу, и его травмированная на всю голову тазобедренная часть вдруг начинает жить отдельной жизнью. Очень конкретной и не двусмысленной жизнью. У него встает. Еще немного и Жене достаточно будет поднять взгляд, чтобы наткнуться на последствия своего массажа. А потом Максу придется заниматься лечебной гимнастикой уже для обеих ног. Отчаяние вперемешку со злостью и неловкостью затопляют все внутри. Он же не гей. Блядь, тогда какого ж хрена у него стоит?! У Макса давно не было нормального полноценного секса. Да, все дело в этом. Наверняка. Но как это потом объяснить Жене, если он все-таки заметит? Вывод – никто ничего не должен заметить. Убедив себя в достоверности собственного сомнительного объяснения непонятным реакциям организма, он сглатывает и резко приподнимается.

- Все, харе! – Немного поспешно и резче, чем следовало, высвобождает свою ногу, чуть отползая назад, упираясь руками в пол.

- Болит? – Женя его тут же отпускает и поднимает глаза.

- Просто не трогай. Уже нормально все. Спасибо, дальше я сам.

- Макс, в чем дело опять?

- Все отлично… - глубокий вдох, Максим мрачно переворачивается, стараясь, чтобы в поле зрения Евгения не попало ничего из того, что он пытается скрыть и становится на колени, чуть раздвигая их и упираясь ладонями в пол. Еще один вдох, ему нужно отвлечься. Подается назад, приседая на пятки. Спустя несколько секунд и приседаний замечает, что Женя все еще здесь. - Иди, говорю. А то на работу опоздаешь. Тут помощи не нужно.

Женя категорически не согласен с последним замечанием Макса, глядя на эти движения. Взгляд скользит по рукам, на которых чуть выступили вены, перескакивает на сосредоточенное лицо, вниз по спине, дальше хуже - бедра, ритмично опускающиеся и поднимающиеся с пяток и обратно. Тут даже богатого воображения не нужно, особенно при наличии чуть более шумного, чем обычно дыхания Макса. Женя на миг представляет себя между полом и бедрами Максима, занимающимся с ним совершенно другой, не менее лечебной гимнастикой и за считанные секунды у него такая эрекция, будто он месяц ни с кем не был. Хотя по большому счету почти так и есть. После открытия ему было не до этого, ему даже поспать нормально некогда. А живя с Максом под одной крышей, такое положение дел начинает сказываться на нем совсем не адекватно.

Черт! Сидя в метре от Макса и не в состоянии заставить себя оторваться взглядом от этих покачиваний, Женя понимает, что и не подозревал, насколько провоцирующе это выглядит со стороны. А сам Макс явно не подозревает, как это действует на Женю. Нужно незаметно встать, не привлекая лишнего внимания, иначе Макс узнает о нем кое-что новое, а знать это ему совсем не обязательно.

- Чай сделать? – Женя поднимается на ноги, но к счастью Макс на него не смотрит.

- Угу… - вверх-вниз, вверх-вниз. Чудовище!

За быстрым завтраком удается отвлечься, и, оставив Макса дома, Женя едет на работу. Основная масса посетителей в выходные приходит по вечерам, поэтому около двенадцати ему удается вырваться к Костику, захватив с собой меню и диск с фотографиями с открытия. Кроме графического дизайна, которым Костик сейчас зарабатывает себе на хлеб с маслом, он одно время занимался веб-дизайном, и Женя просто не мог не воспользоваться этим его умением. Хотя еще пару услуг и Костю смело можно будет брать в долю. Но тот никогда не отказывает в том, в чем действительно может помочь.

Игоря дома нет, у него какие-то дела на заправке в выходной день, поэтому они с Костиком несколько часов занимаются созданием сайта ресторана, который будет включать в себя меню с указанием цен, контактные номера для брони столиков или банкетного зала, адрес и как добраться, информацию о самом ресторане, фотографии… Пока Костя конструирует «опупительную красоту» по его словам, в кармане Жени раздается звонок мобильного телефона. Достав его, он бросает быстрый взгляд на дисплей.

- Да, Макс. – Уже в трубку. Костя автоматически оборачивается, отвлекаясь на секунду от монитора.

- Ты в курсе, что у тебя смеситель на кухне навернулся? – Из динамика.

- В смысле?

- Пиздец ему короче. – Исчерпывающе поясняет Макс. - Мало того, что протекает, так еще пока дождешься, когда вода в слив уйдет, застрелиться можно.

- Можешь вызвать сантехника из ЖЕКа. – Предлагает Женя.

- Так я чего звоню. У тебя инструментов дома нет, что ли?

Вопрос на секунду ставит Женю в тупик.

- Нет.

- А как ты… ну, если сломается что-нибудь? – И тут же сам делает вывод. – Понятно. Вызываешь кого-то там из ЖЕКа.

- Ну, собственно, да. – Замечает Женя. - Каждый делает свою работу. Кто на что учился.

- Все ясно. Ладно, давай. – Короткие гудки.

Женя в последнее время слишком редко бывает дома, чтобы испытывать дискомфорт по поводу неисправного крана, но если теперь он живет не один, придется действительно вызвать сантехника.

- Макс звонил? – Уточняет Костик.

- Да. – Прячет телефон обратно в карман.

Через полминуты:

- Что-то случилось?

- Ничего серьезного.

Еще спустя несколько секунд:

- Как он?

- Кость, ну спроси уже и не мучайся. – Улыбается Женя в ответ на деланно равнодушную интонацию Костика.

Тот оборачивается и несколько секунд смотрит на Женю:

- Только честно, вы…это?

- Нет, мы не «это». Мы просто друзья и Макс пока временно живет у меня.

- Когда у тебя последний раз кто-то был?

- Я не знал, что твои умения и способности охватывают еще и сферу психоанализа и сексопатологии. Кость, он даже не гей.

- Женек, он нет, а вот ты, хочу напомнить - да.

- Я знаю, Кость. Все нормально. Правда. Не о чем беспокоиться.

Их диалог прерывается открывающейся входной дверью, от которой раздается:

- Заяц, смотри, кого я привел! Он теперь будет жить с нами.

- Так, а это уже интересно. – Подозрительно замечает Костик, тут же отвлекаясь от их темы, поднимается из-за стола и идет в коридор. Через несколько секунд звучит: – Гошик, ты с ума спрыгнул?! Что это?!

- Правда классный? Смотри, на тебя похож…

Через несколько мгновений в комнату забегает маленький светло-коричневый бочонок на коротких лапках с темными бусинами глаз. Подбегает к Жене, приветственно тявкнув и усаживаясь у его ног, радостно виляет маленьким коротким хвостом. Женя изумленно хмыкает, когда в комнате появляется Костя.

- Пожалуйста, только не говори, что ты его взял на улице.

- Нет, блин, на птичий рынок по пути с работы заехал. – Заходит следом за ним Игорь. – Привет, Жень.

- Привет. – Кивает он в ответ, наклоняясь и погладив «бочонок» за ушками. Да, нечто общее с Костиком в нем явно улавливается.

- На заправку прибился или кто-то подбросил. – Усаживается Гошик на диван. – Смотри. – Берет его на руки и большим пальцем надвигает шерсть на переносицу, суровым голосом спрашивая. – Кто съел мою котлету? – Потом разглаживает шерсть обратно, чуть натягивая вверх, отчего глазки щенка становятся жалобными и чуть манерно: – Я не ел твою котлету. Ну смотри, Заяц, вылитый ты.

Женя не может сдержаться и искренне смеется вместе с Игорем. Единственный, кому не смешно – сам Костик.

- Гошик, ты ж знаешь, что я не люблю собак. – Начинает он. – Ты чтоб меня позлить его притащил?

- Пора избавляться от детских комплексов. Если тебя какая-то шавка покусала в детстве, это еще не значит, что…

- Покусала? Она меня чуть не сожрала и мне тогда было всего пять!

Игорь скептически окидывает взглядом габариты Кости и качает головой.

- Я его не выброшу обратно, раз уже привел домой. – Поворачивается к Жене. – Тебе не нужен домашний любимец?

- Нет, спасибо, мне только щенка сейчас не хватает. – Все еще посмеиваясь, отвечает Женя.

Костя фыркает и в отместку за издевательство над собой произносит.

- У Жени уже есть один «домашний любимец».

- Вот видишь, - поворачивается Игорь снова к Косте, - значит, будет теперь жить с нами… - Вдруг замолкает и переводит взгляд обратно на Женю, вопросительно приподнимая бровь. - Я что-то пропустил? И какой?

Но Костик, не давая ответить Жене, многозначительно замечает:

- «Членистоногий» такой, с натуральным оттенком. Отзывается на «Макс».

- Ждешь, когда окрас сменится на приятный цвет бирюзы? – Уточняет Гошик улыбаясь.

Евгений закатывает глаза.

- Вы оба иногда просто до безобразия тактичны. Премного благодарен за такое дружеское участие в моей личной жизни, но так сложились обстоятельства, что у Макса сейчас трудный период и…

- И ты, разумеется, как настоящий друг, решил предоставить ему потолок над головой и правую сторону кровати…

- Я сплю справа. – Зачем-то произносит Женя, и Костик с Игорем многозначительно переглядываются. - Так, повторяю последний раз - мы с Максом просто друзья.

- Ну да, Гошик, сколько мы уже так «дружим»?

Женя качает головой и бросает взгляд на наручные часы.

- Все, мне пора. – Пытаясь закрыть эту тему. - Кость, сам доделаешь?

- Да, - кивает тот, бросая недовольный взгляд на Игоря, возящегося с их новым «жильцом», - там дальше дело техники, за выходные закончу, наберу тебя.

- Спасибо еще раз.

Женя поспешно выходит в коридор, лишая друзей возможности задавать новые вопросы, которых там, вероятно, достаточно еще и на которые отвечать нет никакого смысла. Попрощавшись, по пути в ресторан заезжает в супермаркет и делает еще одну остановку дома, чтобы занести продукты Максу. Открыв входную дверь, Женя снимает обувь и идет на кухню, с которой раздаются какие-то металлические звуки. Неужели и правда сам сантехника вызвал? Пройдя дальше, застывает на пороге от открывающейся перед его глазами картины. Дверцы шкафчика под мойкой распахнуты и все, что попадает в поле зрения - самая интересная часть тела Макса. Его ноги в синих джинсах, бедра и слегка задравшаяся серая футболка, обнажающая тонкую полоску кожи с ямочкой пупка над поясом джинсов. В том, что это именно он сомневаться не приходится, даже несмотря на то, что вся верхняя часть туловища «поглощена» шкафчиком.

- Макс? Что ты делаешь? – Интересуется Женя, приседая рядом и заглядывая под мойку.

Макс что-то увлеченно закручивает разводным ключом.

- Кран ремонтирую.

- Как?

- Кверху каком… - Чуть кряхтя, последний раз затягивает что-то и выбирается из шкафчика. Опираясь на костыли, встает на ноги и открывает кран. Вода бежит, стекает, все работает, функционирует…

- Я имею в виду, где ты взял инструменты?

- Места надо знать. – Хмыкает тот. – У Матвеича. Правда, пообещал сегодня занести.

- Какого Матвеича? – Поднимается Женя.

- Ну, дед внизу сидит…

- Консьержа что ли? – Изумленно переспрашивает Женя.

- Ну да. Прикольный дед такой. – Переводит взгляд на Евгения. – Ты сколько здесь живешь уже?

- Около трех лет.

- Я с тебя фонарею, - слегка улыбаясь, качает головой Макс, - три года туда-сюда ходить и не знать, как звать мужика мимо которого ходишь.

- Как-то не ощущал в этом потребности. – Признается Женя.

- Ну, теперь знаешь. – Наклоняется, держа на весу левую ногу, и собирает инструменты. Женя непроизвольно чуть склоняет голову набок, наблюдая за поясом джинсов, провокационно сместившимся ниже копчика.

- … я сам могу.

- Что? – Отвлекается Женя. Так, нужно срочно кого-то себе найти, иначе у него просто оплавится мозг.

- Говорю, нафиг кого-то вызывать, если самому можно сделать. Тут на час работы максимум было. Я дома всегда сам все чинил. Там часто ломалось, а… больше некому было. – Макс, наконец, распрямляется. - Так, пошел отнесу назад. Проверь сам, работает?

Женя послушно открывает кран. Напор отличный, слив не забит, ничего нигде не протекает.

- Здорово. – Искренне произносит он.

- Ну это ж мне в первую очередь нужно. Посуду-то я мыл.

- Логично. – Улыбается Женя.

Итак, сегодня неожиданно выяснилось, что у них есть разделение труда, консьержа зовут «Матвеич». А еще у Макса потрясающе соблазнительная задница и Жене срочно требуется секс.

 

Глава 16

There's something wrong with me chemically

Something wrong with me inherently

The wrong mix in the wrong genes

I reached the wrong ends by the wrong means

It was the wrong plan in the wrong hands

The wrong theory for the wrong man

The wrong lies on the wrong vibes

The wrong questions with the wrong replies

Wrong!

Wrong!

 

Depeche Mode – Wrong

 

- О боже! Ты как с цепи сорвался. – С трудом выдыхает Олежка, откидываясь на подушки и тяжело дыша, но на лице крайне блаженное выражение. Облизывает губы и улыбается. – Еще один такой раз и я, наконец, пойму истинное значение фразы «затраханный до смерти».

Женя ложится рядом, так же пытаясь отдышаться после их двухчасового «марафонского забега», и чуть хмыкает.

- Это комплимент?

- Точно не жалоба. – Смеется тот. – Хотя вряд ли я завтра смогу сидеть. Фух. – Выдыхает, убирая влажную челку со лба и накрывая его ладонью. – У меня только один вопрос… - Поворачивает к нему голову. – Макс?

- Олег… - Произносит Женя, интонация тут же холодеет, явно указывая на то, что развивать эту тему, он не собирается.

Ответить отрицательно, значит обмануть в первую очередь самого себя, а ответить положительно - окончательно признать, что чем дальше, тем труднее ему становится держать себя в руках по отношению к Максиму. И дело уже не только в сексе. Дело в нем самом. В том, что Женя даже не подозревал, как трудно окажется жить с Максом вместе и продолжать контролировать себя. Бояться прикоснуться, задержав пальцы дольше обычного, стоять достаточно близко, чтобы чувствовать запах его мятного шампуня и крема после бритья вперемешку с сигаретным оттенком. Или наблюдать исподтишка, как тот, размешав сахар, облизывает чайную ложечку, скользя ею меж плотно сомкнутых губ, и потом пьет чай, обхватив чашку ладонью, а другой рукой зарывшись в волосы и опираясь локтем на согнутую в колене и поднятую на стул здоровую ногу. И думать только об одном – какой же потрясающий он должно быть на вкус. Даже несмотря на то, что они видятся несколько часов в сутки – утром перед работой и иногда ночью после нее – думает он о Максе намного больше. В частности о Максе на столе, на полу, в душе, во внезапно застрявшем между этажами лифте, на откинутом сидении в машине, а сегодня к ним добавился еще и диван в его кабинете. И когда таких опасных мыслей становится слишком много, он приезжает к Олегу.

Олежка переворачивается на живот, устраивая голову на сложенных руках и подняв скрещенные в лодыжках ноги, слегка забавно ими покачивает.

- Извини, если лезу не в свое дело, но за тот последний месяц, который он живет с тобой под одной крышей, я не мог не заметить, насколько участились твои визиты в мою кровать. Еще немного и я начну думать, что у нас какие-то отношения, о которых я не подозревал. Почему ты ему просто не скажешь?

- Не скажу что? – Вздыхает Женя.

- Что хочешь его. – Произносит Олег, слегка пожав плечами. – Я абсолютно не против наших… встреч, но, по-моему, тебе самому этого уже не достаточно.

- Олег, это абсолютно бесперспективный диалог…

- Да, пока ты не признаешь, что представляешь его на моем месте.

- Я не думал, что для тебя это проблема…

- В том-то и дело, - перебивает его Олег, приподнимаясь и подпирая голову рукой, - это проблема для тебя, а не для меня. Я получаю именно то, на что рассчитываю, в отличие от тебя.

- У него была девушка. – Спустя несколько секунд молчания произносит Женя.

- А у тебя не было?

- Макс не гей. – Уточняет он.

- Это он тебе такое сказал? В любом случае, этот крошечный недостаток исправляется в течение пятнадцати минут.

- Олег, чего ты добиваешься? – Чуть напряженно.

- У тебя два выхода, - деловито произносит тот, - либо, наконец, затащить его в постель и не выпускать оттуда минимум эти самые пятнадцать минут, либо хотя бы попытаться это сделать, получить по челюсти с категорическим и окончательным «нет» и успокоиться.

Женя делает глубокий вдох, но ответить ему пока нечего. Он поднимается с кровати, направляясь в душ. Когда уже едет домой на наручных часах начало пятого утра и слова Олега продолжают вертеться в голове. Да, он действительно прав в том, что их секс лишь способ снять накопленное возбуждение к Максу, но фраза вроде: «Макс, ты знаешь, я забыл тебе сказать, что я на самом деле гей и каждый раз, когда смотрю на тебя, представляю под собой и без одежды» вряд ли послужит укреплению их дружбы. А зная Максима, развитие событий пойдет как раз по второму сценарию из тех двух предложенных Олежкой. И после, на этой их самой дружбе можно смело ставить жирный крест. У Жени достаточно мужества, чтобы признаться самому себе, что Макс для него уже давно не просто друг, а для того, чтобы он был рядом, хотя бы в таком качестве, не стоит испытывать на прочность его нервную систему еще и попытками забраться в штаны.

Евгений сосредоточено вглядывается в ночную дорогу, руки уверенно держат руль, в салоне не громкая музыка какой-то радиоволны, выставленной Максом. Начало марта только на следующей неделе, а снега в городе уже нет, только мокрый асфальт и не высохшие лужи. Весна в этом году явно опережает график. Пока Максима с Данилой футболят по разным инстанциям и судам, чьи пороги они оббивают почти каждый день, прошел уже месяц, а вопрос с зависшей в воздухе квартирой остается не решенным. И тем не менее, свою жилплощадь Макс пытается вернуть с присущей ему упертостью, хотя Женя видит, что Максим еще не готов возвращаться туда, где ему пока все напоминает об отце и черной полосе в жизни. Поэтому сам этот вопрос никак не затрагивает. Тем более что по документам пока владельцем является Данила.

Около пяти утра двери лифта выпускают Женю на двенадцатый этаж, и он достает из кармана пальто ключи. Два поворота в замочной скважине, вдох и он входит в квартиру, в которой ему теперь иногда бывает трудно дышать из-за намагниченной и высоковольтной атмосферы.

 

В прихожей включается свет и Макс открывает глаза, сонно глядя на очертания за рифленым стеклом закрытой в гостиную двери. Тянется за мобильным телефоном и нажимает кнопку, заставляя дисплей загореться. Без пятнадцати пять. «Очертания» снимают пальто, привычно вешая его на плечики, затем снимают обувь, наклоняются, поставив туфли ровно и, погасив свет, направляются мимо. Мимо гостиной и мимо ванной. Женя никогда не ложится спать, не приняв душ, за исключением тех ночей-утр, когда возвращается так поздно. Или рано. Значит, душ он уже принял в другом месте. Через секунду приглушенно хлопает дверь Жениной спальни. Макс отворачивается и накрывает глаза согнутой рукой, делая вдох. Какое ему дело, даже если у Жени кто-то появился? Его это вообще никак не касается. У Жени и так давно никого не было, во всяком случае, Макс не слышал ни одного упоминания, ни о каких женщинах, кроме официанток и поваров в его ресторане. Даже вскользь. Впрочем, сам Макс в последнее время в этом вопросе не самый лучший собеседник. Снова делает вдох. Чуть ерзает. Морщится. Нет. Но рука медленно скользит вниз по животу, не подчиняясь силе воли. Трикотаж майки под подушечками пальцев сменяется широкой резинкой боксеров, и мужественно капитулировав перед желанием тела, пальцы проникают под нее.