Журналистика 1800–1810-х годов

Война 1812 и пресса.

Обыкновенно считают, что положение нашей печати в начале царствования Александра I значительно изменилось к лучшему. Действительно, если обратиться к цензурному уставу 1804 г., то он может казаться довольно либеральным. Но положение печати лишь отчасти регулировалось им: в гораздо большей степени оно определялось различными административными распоряжениями, по частям изменявшими устав. Он подвергался изменениям и в законодательном порядке, вытравившем из него значительную часть либерализма. Всем учебным округам было предписано, чтобы «цензоры не пропускали никаких артикулов, содержащих известия и рассуждения политические», при чем объяснялось, что обо всем, касающемся правительства, можно писать только по воле самого правительства, к-му лучше известно, что и когда сообщить публике. Злоключения печати не исчерпывались замечаниями, предупреждениями и запрещениями обсуждать тот или иной вопрос: за период 1804—1811 гг. было немало случаев конфискации книг по разным причинам и поводам. Подвергались гонению и книги религиозного содержания. Сначала преследовали масонские и мистические книги, допуская их к печатанию со значительными ограничениями; потом с них сняли опалу, и стали преследовать книги, враждебные цели библейских обществ. 12 апреля 1812 г министры еще раз занялись печатью, было решено, чтобы издатели всех газет, почерпали из иностранных газет только такие известия, которые до России вовсе не касаются, а имеющие некоторую связь с нынешним нашим политическим положением заимствовали единственно из «С.-П. Ведомостей», которые издаются под ближайшим присмотром». Но так как «С.-П. Ведомости» не считали нужным оповещать публику о грядущих событиях, то и частные газеты должны были молчать о том, чего скрыть было нельзя уже с 1811 года — приближение войны с Францией. Некоторые из иностранных газет были задержаны вообще. Неосведомленность о происходящих событиях была в об-ве и во время войны, «печатного от правительства почти ничего не было». Учитывая настроение высших кругов об-ва, проникнутых сильной неприязнью к французам, и понимая важное значение повременной печати, пра-во решило сделать ее орудием своих целей. В этих видах, например, Гречу было дано разрешение на издание «Сына Отечества». Русское общество или совсем ничего не знало о современном положении дел или получало известия, сильно прикрашенные, преломленные сквозь призму воинственного патриотизма и «обезвреженные» цензурой; проверять же известия, касающиеся военных действий, газеты не имели права, да и возможности, т. К. не держали на театре военных действий своих кор-ов и не могли прибегать к иностранным газетам. Приходилось довольствоваться официальными сведениями, о доброкачественности которых нагляднее всего свидетельствуют знаменитые растопчинские афиши, полные заносчивости и хвастливости. Основанием для этих афиш служили донесения из главной квартиры, а оттуда возвещалось только о победах и о взятии в плен французов, об отступлении же и его причинах не говорилось ни слова. Так, донесение Кутузова от 27 августа было напечатано в «Северной Почте», но из него были выпущены строки, которые могли произвести неблагоприятное впечатление. Т.ж. официальное «известие из Москвы от 17 сентября» прямо утверждало, что французы сами жгли Москву и разбивали ядрами дома. Результатом такой политики замалчивания и даже искажения истинных фактов была полная неосведомленность населения, невозможность приготовиться к грядущим событиям и потому напрасные жертвы людьми и имуществом.. Идеи патриотизма и народности, порожденные войной 1812 г., были ведущими в русской общественной мысли и журналистике как в 1812–1815 гг., причем в русской периодике сразу наметились две линии в трактовке этих идей. В «С-П ведомостях», «Моск. ведомостях» и «Северной почте», в «Чтении в Беседе любителей рус. слова» Шишкова и «Русском вестнике» Глинки господствовали официальный патриотизм и правительственная народность. Иную позицию занимал журнал Греча «Сын отечества», здесь вопросы патриотизма и народности решались в духе гражданского свободомыслия. «Сын отечества» стал самым передовым журналом в годы Отечественной войны благодаря тем материалам, в которых проявлялось эти позиции, содержались элементы будущей дворянской революционности. Остро ощущая потребности своего времени, Греч понимал, что только такие материалы могут дать успех «Сыну отечества», нейтрализовать влияние на современников «Вестника Европы» и «Рус. вестника». Близко к «Рус. вестнику» в это время стоял и другой моск. журнал – «Вестник Европы». Вопрос о характере войны им также трактовался в духе самодержавия и православия. К истинным «сынам отечества», защитникам России, причислялись только царь и дворянство. При всем сходстве позиций этих изданий между ними была и разница: в «В. Европы» нет грубого шовинизма и назойливой хвастливости, правительственная линия проводилась более тонко. Кроме того, в журнале сотрудничали лучшие литературные силы.

Русский Вестник» Глинки.

1812 год, не мог пройти без яркого отражения в современной ему русской журналистике.В частности, особенно горячо отозвался на события 1812 года «Русский Вестник» С.Н. Глинки. В 1808 году он начал издавать «Русский Вестник».

Приступая к изданию своего журнала, С.Н. Глинка не желал ограничивать его общественной роли исключительно только борьбой с Западом и в частности с наполеоновской Францией, и в объявлении, напечатанном в «Московских Ведомостях», дал обещание помещать в своем журнале все то, что «непосредственно относится к русским», что «может услаждать сердца русские». И он был до известной степени верен этой программе: в книжках «Русского Вестника» за 1808—1811 гг. мы встречаем ряд стихотворных пьес, рассуждений, повестей и анекдотов, посвященных наивному восхвалению величия русского духа. Усердно собирая весь этот материал из области русского прекраснодушия, издатель вместе с тем старался показать, что русская культура, уже в древности, до Петра Великого, отличалась высокой самобытностью и мощью, а поэтому и после Петра не нуждается в подражаниях и заимствованиях и может идти своим собственным путем. Однако этот общий фон журнала, т.е. наивное возвеличение русской самобытности и мощи, уже с первых лет издания «Русского Вестника», нужен был издателю не сам по себе, а прежде всего для того, чтобы вырисовать на нем отрицательное отношение к Западу и в частности — к французам. Видя в них самых сильных врагов для русской самобытности, С.Н. Глинка уже с 1808 года готовит своих читателей к близкой борьбе с воинствующей Францией. Через все почти стихотворные и прозаические пьесы его журнала проходит один главный мотив — вражда к французским идеям и влияниям, и почти каждое свое рассуждение на ту или другую тему издатель оканчивает однообразным «Ceterum censeo»..., в котором слышится и угроза французам и предостережение русским, слишком доверчиво относящимся к законодателям мод и вкусов. Между тем с развитием политических событий, накануне Отечественной войны, наивные намеки С.Н. Глинки на французскую опасность получили реальное подтверждение. Наступил 1812 год.

Первое средство достигалось рядом статей и стихотворных произведений, посвященных русскому патриотизму, храбрости, великодушию и другим добродетелям. Эти статьи буквально заполняют страницы журнала за 1812 и 1813 годы. Второе средство борьбы, принижение Наполеона и французов, реализовывалось еще проще. И в торжественной оде и в прозаической статье Глинка и его сотрудники не жалели для Наполеона самых резких и даже грубых эпитетов.

Как ни наивны были эти средства борьбы против грозного врага, они, несомненно, достигали своей цели в соответствующей среде читателей «Русского Вестника». По собственному признанию издателя журнал имел за 1811 год около 750 подписчиков; из них на долю Москвы приходилось меньше трехсот, остальные пятьсот подписчиков распределялись по самым разнообразным городам и местечкам обширной России.

Журнал Глинки, созданный предчувствием французской опасности, расцвел именно в разгар Отечественной войны, т.е. в момент наиболее острой борьбы с французами, и постепенно увядал по мере того, как затихала эта французская гроза. Значение «Русского Вестника», как известно, не укрылось и от наблюдательного Наполеона: его посол Коленкур в 1808 году жаловался императору Александру I на некоторые статьи «Русского Вестника» и в том числе на статью о Тильзите; эта жалоба имела для Глинки неприятные служебные последствия в то самое время, когда А.Л. Нарышкин, восторгавшийся «Русским Вестником», собирался обратить на него внимание государя, как на предприятие в высшей степени благородное. Но с 1812 года Глинка пользовался уже милостями и доверием и императора Александра I: в качестве издателя «Русского Вестника» и вместе с тем ополченца он получил орден Владимира 4-й степени «за любовь к отечеству, доказанную сочинениями и деяниями».

Растопчинские афиши.

Но в число 57 летучих листов, помещенных в издании Картавова, вошли высочайшие манифесты и приказы, воззвание Синода, сочиненная преосвященным Августином молитва, распоряжения по армии, сведения из главной квартиры, — всего 34 номера, которые могут быть названы ростопчинскими афишами только потому, что они распространялись при содействии графа. Относительно остальных 2З номеров издатель тоже делает существенную оговорку: не все они целиком принадлежат Ростопчину, — есть и такие, по которым лишь прошелся его редакторский карандаш. Во всяком случае, в настоящее время можно говорить не более, чем о 23 афишах Ростопчина.

Афиши Ростопчина в их целом были повторением размышлений Силы Богатырева, окрашенных ненавистью к французам и призывом к национальному чувству. Сам Ростопчин, вспоминая 1812 г., объяснял появление своих афиш ясно сознанной им необходимостью «держать город в курсе событий и военных действий», влиять на умы народа, «возбуждать в нем негодование и подготовлять его ко всем жертвам для спасения отечества»[3], наконец содействовать прекращению беспорядков[4].

В 1807 г. Богатырев говорил, что «Бонапарте — мужичишка, который в рекруты не годится, — ни кожи, ни рожи, ни виденья. Раз ударишь, так след простынет и дух вон».

 

Как относилось население Москвы к афишам Ростопчина?

В простонародье, в среде мещанства и мелкого купечества, они вызывали некоторый интерес. В кругах тогдашней интеллигенции отношение к афишам было различное. М. А. Дмитриев, называя их «мастерской, неподражаемой вещью», свидетельствует, что Ростопчина тогда «винили в публике: и афишки казались хвастовством, и язык их казался неприличным»

 

Сын Отечества»

«Сын отечества», начал издаваться в Петербурге в октябре 1812 г. Это был второй, после «Вестника Европы», многолетний русский журнал, он выходил, с некоторыми перерывами, до 1852 г.

Редактор-издатель его, учитель словесности петербургской гимназии и секретарь цензурного комитета Н. И. Греч, смог приступить к выпуску журнала только после того, как сам царь «пожаловал» ему тысячу рублей на первоначальные расходы: правительство считало необходимым создать еще один полуофициальный общественно-политический орган, теперь уже в Петербурге. Однако ставка царя на «Сына отечества» ожидаемого выигрыша не принесла: журнал Греча оказался недостаточно благонамеренным.

«Сын отечества» имел на титуле подзаголовок «исторический и политический журнал».

 

Политическое направление журнала не отличалось строгим единством. С самого начала в нем образовались линия умеренно-либеральная и линия гражданского патриотизма. На умеренно-либеральных позициях стоял сам Греч, который до 1825 г. не был активным защитником правительственной идеологии и «квасного» патриотизма, хоть и писал о том, что русский национальный характер состоит «в вере, в верности к государям» (1813, № 18). Все же не эти статьи определяли лицо издания. «Сын отечества» стал самым передовым журналом в годы Отечественной войны благодаря тем материалам, в которых проявлялось гражданское свободомыслие, содержались элементы будущей дворянской революционности. Остро ощущая потребности своего времени, Греч понимал, что только такие материалы могут дать успех «Сыну отечества», нейтрализовать влияние на современников «Вестника Европы» и «Русского вестника». Поэтому Греч предоставляет страницы своего журнала передовым писателям и публицистам – бывшим участникам Вольного общества любителей словесности, наук и художеств (А. Востокову, И. Кованько), будущим декабристам и лицам, близким к ним (Ф. Глинке, А. Куницыну и др.).

Гражданское свободомыслие проявлялось «Сыном отечества» прежде всего в освещении характера кампании 1812 г. Эта война понимается как освободительная, как борьба за национальную независимость родины, отечества – отсюда и название журнала, – а не за веру, царя, и помещиков. В некоторых наиболее острых статьях требование национальной свободы выступало требованием свободы политической. Такая постановка вопроса о свободе позже будет близка декабристам; на ней построены, в частности, многие «Думы» Рылеева.

Отличительной особенностью «Сына отечества» на фоне других органов печати является глубокое уважение к простому народу, к русским ратникам. В отделе «Смесь» из номера в номер печатались небольшие, на десять-двадцать строк, заметки и зарисовки, изображавшие военные будни. Герой этих материалов – рядовой солдат, храбрый, выносливый, находчивый, готовый жертвовать собой в борьбе за свободу родины. Он жизнерадостен, любит шутку, острое слово, веселую задорную песню. В «Смеси» рассказывалось также о мужественном поведении крестьян на территории, временно занятой врагом. «Сын отечества» печатал солдатские и народные песни. Некоторые из них затем становились достоянием фольклора.

С конца апреля 1813 г. раз или два в неделю при «Сыне отечества» выпускаются бесплатные прибавления военно-политического характера. Серьезность статей, их размеры делали «Сын отечества» журналом, а свежесть политических новостей и периодичность позволяли ему конкурировать с официальными газетами. Оставаясь журналом, «Сын отечества» открывал пути русской частной газете.

В 1814 г. структура журнала изменяется: вводится литературный отдел, включающий не только художественные произведения, но также критику и библиографию. В 1815 г. на страницах «Сына отечества» впервые в русской печати появляется жанр годового обозрения литературы, прочно вошедший затем в русскую журналистику: он встречается у декабристов (А. Бестужев в «Полярной звезде»), у Н. Полевого в «Московском телеграфе» и больше всего у Белинского в «Отечественных записках» и «Современнике».

Если в 1812–1813 гг. «Сын отечества» был самым передовым и самым современным журналом, то после войны он заметно бледнеет: литература и критика вытесняют политику, гражданский пафос исчезает со страниц журнала; из общественно-политического он превратился в журнал научно-литературный. Новый этап в истории журнала наступит в 1816 г.

 

Вопрос № 28

«Московский телеграф»

Журнал «Московский телеграф», издававшийся Николаем Алексеевичем Полевым, представил собой новое и очень значительное явление русской журналистики и культуры. Белинский назвал «Московский телеграф» лучшим журналом в России и утверждал, что для его издания «нужно было больше, чем смелость – нужно было самоотвержение» (IX, 688). Впервые в истории русской печати был создан журнал как орган антидворянский, как выразитель буржуазно-демократического направления в русской общественной мысли. Впервые издателем-редактором крупного, влиятельного журнала стал не дворянин, а человек «среднего состояния», купец второй гильдии.

«Московский телеграф» был создан как журнал энциклопедический, рассчитанный в равной мере как на образованного, так и на широкого читателя. Это было общественно-научно-литературное издание с преимущественным интересом к вопросам практической жизни. Скованный цензурными распоряжениями, Полевой не мог ввести отдел политики и непосредственно обсуждать политические темы. Приходилось прибегать к разного рода уловкам, намекам и иносказаниям, чтобы придать научным и литературным материалам политическую остроту. Современники сразу приняли новый журнал: уже в первый год он разошелся тиражом 1500 экземпляров, затем тираж увеличился почти вдвое. Успех «Московского телеграфа» во многом определялся способностями Полевого как издателя и редактора.
Заботясь о воспитании всех слоев общества, Полевой адресовал свой журнал преимущественно «среднему» читателю. Цель журнала, по его мнению, – «споспешествовать к усилению деятельности просвещения... к сближению средних сословий с европейской образованностью» (1825, № 2).

«Московский телеграф», по словам Белинского, выделялся среди других журналов «живостию, свежестию, новостию, разнообразием вкусов, хорошим языком, наконец, верностию в каждой строке однажды принятому и резко выразившемуся направлению» (IX, 687). Постоянным литературным направлением «Московского телеграфа» был романтизм. Романтическое искусство настойчиво защищалось в «Московском телеграфе» в статьях Николая Полевого, его брата Ксенофонта, А. Бестужева-Марлинского и др.

 

«Телескоп» и «Молва».

Второй после Н. А. Полевого крупный деятель русской журналистики, вышедший не из дворянской среды, Николай Иванович Надеждин.
«Телескоп» был создан как «журнал современного просвещения», «Молва» – как «газета мод и новостей». «Телескоп» издавался два раза в месяц (в 1834 г. еженедельно), «Молва» – еженедельно, два и три раза в неделю, причем то в формате журнала – в восьмую долю листа, то в формате газеты – в четвертую долю листа, с разделением газетной полосы на две колонки, с «подвалом». Содержание и структура «Телескопа» и «Молвы» за шесть лет их издания также не оставались неизменными, но, как правило, серьезный материал помещался в «Телескопе», а более легкий – в «Молве», где также печаталось описание модных туалетов с приложением картинки мод.

Обычно шестилетнюю историю «Телескопа» и «Молвы» (январь 1831 – октябрь 1836) делят на три периода. Первый период охватывает четырехлетие с небольшим, когда во главе изданий стоял Н.И. Надеждин и единолично ведал делами редакции (до его отъезда за границу 8 июня 1835 г.); второй период – когда журнал временно выходил под редакцией В. Г. Белинского (с июня до середины декабря 1835 г.); третий период – вновь редакция Надеждина, но при ближайшем сотрудничестве Белинского (до запрещения изданий в связи с опубликованием в «Телескопе» «Философического письма» П. Я. Чаадаева)[36].

В конце 1834 г. Надеждин передает «Молву» в ведение Белинского. Что касается «Телескопа», то хотя он официально перешел под редакцию Белинского только с седьмого номера за 1835 г., однако уже с начала 1835 г. на нем лежали все хлопоты по журналу. Надеждин решил сделать «Телескоп» органом «современного просвещения». Но поскольку основой просвещения и образования Надеждин считал философию и изящные искусства, – «полнейшим и торжественнейшим откровением жизни представляются всегда искусства», – он придал своему научно-литературному журналу философско-эстетическую направленность,

Хотя журнал Надеждина был назван техническим словом «телескоп», он, в отличие от «Московского телеграфа» Полевого, почти не давал ни технической, ни экономической информации. Например, в течение всего 1831 г. были напечатаны только две экономические статьи: «Происхождение, возрастание и упадок голландской торговли» и «Мысли о причинах упадка кредита в дворянском сословии и средствах к восставлению оного» (№ 21).

Большое место в критическом отделе «Телескопа» занимали пространные отзывы и разборы научных сочинений, особенно по вопросам философии, эстетики, истории.

В художественном отделе печатались повести и отрывки из романов Погодина, Загоскина, Лажечникова, Н. Ф. Павлова, Квитки-Основьяненко, И. И. Панаева и других, стихотворения Шевырева, Хомякова, К. Аксакова, Тютчева и различных малоизвестных поэтов. Среди переводов наиболее широко – четырнадцатью повестями – были представлены произведения Бальзака.

Надеждин в «Телескопе» и «Молве» пишет о том, что грядущее искусство не будет ни классическим, ни романтическим, а соединит черты того и другого. Только теперь в качестве определяющего признака «истинного» искусства Надеждин выдвигает «народность». Но его понятие народности очень противоречиво и далеко от того, как понимал народность в 1830-е годы просветитель-демократ Белинский.

В 1831–1832 гг. в «Телескопе» была напечатана серия статей и заметок, в которых осуждались революционные события во Франции, приведшие к свержению Карла X, последнего представителя «законной» династии Бурбонов. Сотрудники «Телескопа» и «Молвы» не только возмущаются «безумством» французов, осмелившихся выступить против феодально-монархического правления.

Журналистика 1840-х гг

 

Представителями так называемой натуральной школы были Тургенев, Герцен, Гоголь, Некрасов. Один из самых сильных журналов 40-х годов, это - "Отечественные записки", с 1839 года находившийся в руках Андрея Александровича Краевского и имевший тираж аж 15 тысяч экземпляров. Журнал «Отечественные записки» был основан чиновником коллегии иностранных дел П. П. Свиньиным в 1818 г. Издатель заполнял его статьями на исторические и географические темы, а также сообщениями о быте и нравах русского народа, будто бы благоденствующего под властью царя, помещиков и церкви. В «Отечественных записках» работали опытные переводчики: Кронеберг, Кетчер, Струговщиков. Помещались почти исключительно произведения современных зарубежных авторов: Жорж Санд, Диккенса, Ф. Купера, Г. Гейне. Кроме того, было опубликовано несколько переводов из Гете (отрывки из «Фауста», «Вильгельма Мейстера», стихи) и перевод «Двенадцатой ночи» Шекспира.

 

Второй крупнейший журнал 40-х годов - это "Современник", основанный еще Пушкиным. Его в 1846 году арендуют Некрасов и Панаев. Туда переходит и Белинский. Журнал «Современник», основанный Пушкиным в 1836 г., после его смерти перешел к П. А. Плетневу, профессору Петербургского университета, критику и поэту. Он быстро превратил «Современник» в орган, чуждый полемике и стоящий в стороне от общественной и литературной жизни. Впервые после Пушкина годы в нем, хоть и редко, помещали свои произведения Гоголь, Тютчев, Жуковский, Баратынский, Кольцов. Наконец, Плетнев решил отказаться от журнала и в сентябре 1846 г. передал право на издание «Современника» Некрасову и Панаеву. Первый номер преобразованного «Современника» вышел в свет 1 января 1847 г. Самую серьезную помощь оказал «Современнику» Герцен. Он передал редакции роман «Кто виноват?», первая часть которого печаталась в «Отечественных записках», а его жена оказала Некра­сову, нуждавшемуся в средствах для приобретения журнала, денежную помощь. Главной целью «Современника» была борьба против крепостного права. Журнал печатал антикрепостнические художественные произведения Герцена, Тургенева, Гончарова, Григоровича и в статьях Белинского разъяснял их смысл и значение. Явно антикрепостнический характер имели стихи Некрасова и выступления Белинского против реакционной книги Гоголя «Выбранные места из переписки с друзьями», против «Москвитянина» и славянофилов. В журнале были помещены статьи и заметки, доказывающие невыгодность крепостного труда, пагубное влияние крепостного права на народное хозяйство России, необходимость развития торговли и промышленности, железных дорог и пароходства в стране. Журнал был жестоко демократическим, и в 1848 году приходит постановление, что "Современник" надо закрыть, а самого яркого автора, Белинского, арестовать. Но Белинский умер от чахотки.

В этот год во Франции происходит очередная революция. Из-за боязни революционного веяния Николай I возвращает на родину всех отдыхающих или обучающихся за границей русских людей. Запрещается, как при Павле, ввозить иностранные издания. Из журналистики уходит публицистика, и на целых семь лет до 1855 года, она становится неинтересной для жителей.

 

М. Салтыкову-Щедрину.

Один из самых сильных журналов 40-х годов, это - "Отечественные записки", с 1839 года находившийся в руках Андрея Александровича Краевского и имевший тираж аж 15 тысяч экземпляров. Белинский, страстный журналист, полемист, памфлетист, писал в "Отечественных записках" демократические статьи. Журнал «Отечественные записки» был основан чиновником коллегии иностранных дел П. П. Свиньиным в 1818 г. Издатель заполнял его статьями на исторические и географические темы, а также сообщениями о быте и нравах русского народа, будто бы благоденствующего под властью царя, помещиков и церкви. Несмотря на то, что подписывались на журнал неохотно, Свиньин в течение многих лет не прекращал издания и закончил его только в 1831 г. Однако в 1838 г. он сделал попытку возродить «Отечественные записки», но успеха не имел и охотно уступил право на издание журнала А. А. Краевскому, человеку, причастному к литературным кругам, обладавшему незаурядными деловыми способностями и усиленно добивавшемуся возможности стать в ряды «журнальных концессионеров эпохи». «Отечественные записки» в руках Краевского совершенно преобразились. Дело сразу было поставлено на самую широкую ногу. Среди сотрудников были и литераторы пушкинского круга (Жуковский, Вяземский, В. Ф. Одоевский, Д. В. Давыдов). Преобразованные «Отечественные записки» стали объемистым (до 40 печатных листов) ежемесячником.

В сложной, чреватой неожиданностями обстановке Некрасову пришлось отказаться от их участия в журнале.

Вместо Антоновича и Жуковского Некрасов привлек Салтыкова-Щедрина, который в содружестве с ним и Елисеевым составил редакцию журнала. Роль Некрасова и Салтыкова-Щедрина в руководстве «Отечественными записками» общеизвестна. Именно ял неустанным заботам и трудам, их принципиальности и художественному вкусу обязан журнал своим влиянием и весом. Но и Елисеев, талантливый публицист и редактор, несмотря на свои либеральные колебания, был им надежным товарищем и помощником. Обязанности членов редакции распределялись так: Некрасов осуществлял общее руководство журналом и вел отдел поэзии, Салтыков-Щедрин редактировал беллетристику, Елисеев — публицистические материалы.

Несмотря на тяжелые цензурные условия уже в конце 1868 г. определился успех «Отечественных записок». Тираж вырос с двух до шести-восьми тысяч экземпляров, все лучшие прогрессивные силы русской литературы и публицистики сосредоточились вокруг журнала. Официально с 1865 г. «Отечественные записки» были освобождены от предварительной цензуры, однако это нисколько не улучшило положения журнала. Чтобы избежать ареста отдельных номеров или полного прекращения «Отечественных записок», — такая потеря была бы невосполнима в эти годы, — Некрасов предусмотрительно показывал оттиски набора одному из цензоров, так что фактически они проходили предварительную цензуру.

 

Журнал «Русское слово».

«РУССКОЕ СЛОВО» — ежемесячный журнал, выходивший в Петербурге в 1859—1866. В 1862 журнал был приостановлен цензурой на 8 месяцев. В 1866 вышел только первый номер, после к-рого журнал вновь был задержан, а затем и совсем закрыт.

«Р. с.» издавалось в 1859—1862 графом Г. А. Кушелевым-Безбородко, в 1862—1866 — Г. Е. Благосветловым.

В истории «Р. с.» отчетливо выделяются два периода: 1859—1860 и 1860—1866. Не обладая ни сколько-нибудь разработанной социальной-политической программой, ни журналистскими данными, Г. А. Кушелев привлек в состав редакции и к сотрудничеству очень разношерстную группу писателей. Идейное руководство А. Григорьева не получило поддержки ни внутри редакции, ни среди сотрудников. В число последних с самого начала были приглашены, с одной стороны, Майков, Фет, Эдельсон, гр. Уваров, Лажечников, Маркевич, Достоевский, с другой, Михайлов, Благосветлов, Никитин. А. Григорьев все время чувствовал себя в журнале среди «врагов». Г. А. Кушелев в 1860 сделал редактором «Р. с.». Новый редактор, образованный, предприимчивый, а главное — человек с четким радикальным мировоззрением, сумел сгруппировать вокруг журнала основное ядро идейно-родственных сотрудников.

Главные принципы положительной программы журнала заключались в утверждении просветительства как очередной задачи, в утверждении решающего значения интеллигенции. Распространение образования, опирающегося на материалистическую естественнонаучную базу, должно было поднять производительные силы страны и привести к всеобщему преуспеянию. Политическая программа «Р. с.» была достаточно умеренной: политическая борьба откладывалась до того времени, когда так наз. образованное общество, состоящее из небольшого круга передовых личностей, овладеет новым мировоззрением. Наиболее развернутой и прогрессивной была негативная часть программы «р. с.». В области лит-ры «Р. с.» решительно боролось против эстетствующих и романтических сторон дворянской культуры.

Совершенно неизученным остается до сих пор литературно-художественный отдел «Р. с.». В отличие от большинства других журналов того времени «Р. с.» очень тщательно подбирало этот отдел, стремясь и в беллетристике четко выдерживать свою программную линию. Последняя получила однако окончательную определенность в беллетристике несколько позже, чем в публицистике.

Виднейших сотрудников «Р. с.» постигла тяжелая участь: в 1862 был арестован и сослан на каторгу революционный поэт Михайлов. В том же году были арестованы Писарев и Шелгунов. В 1864 был сослан в Сибирь еще прежде лишенный кафедры историк Щапов. Писарев и Шелгунов самоотверженно продолжали сотрудничать в журнале, находясь в заточении в Петропавловской крепости и в ссылке (Шелгунов). Такой «крамольный» состав сотрудников и воинственный характер журнала все время привлекал к нему назойливое внимание властей, и очень скоро журнал был совсем задушен, между прочим при активном содействии писателя и цензора Н. А. Гончарова.

Деятельность «Р. с.» — одна из самых ярких и значительных страниц в истории русской журналистики.

Издания М.Н. Каткова «Русский вестник» (1856 г.). «Московские ведомости» (1863 г.)

«Русский вестник» М. Н. Каткова

Русский литературный и общественно-политический журнал, один из наиболее влиятельных журналов второй половины XIX века, оказавших значительное влияние на развитие общественной мысли и движение литературной жизни в России. Выходил в Москве (1856—1887) и Санкт-Петербурге (1887—1906).

Основание

Журнал первоначально был двухнедельным, затем с 1861 стал ежемесячным. Основан в 1856 в Москве группой либерально настроенных литераторов и учёных, в которую входили М. Н. Катков, Е. Ф. Корш, П. Н. Кудрявцев, П. М. Леонтьев, А. В. Станкевич. Редактором журнала стал публицист и литературный критик М. Н. Катков Разногласия среди учредителей журнала привели осенью 1857 к расколу редакции. Его возглавили М. Н. Катков и П. М. Леонтьев, ставшие и владельцами типографии.

Структура

Каждый номер состоял из беллетристики и статей научного характера, объединенных в первый отдел, и политического отдела под названием «Современная летопись». Политическим отделом заведовали вначале Е. Ф. Корш и П. Н. Кудрявцев. Затем его руководителем и ведущим автором стал М. Н. Катков. Когда Катков и Леонтьев получили в аренду газету «Московские ведомости» (1862), общественно-политический отдел журнала «Современная летопись» был преобразован в еженедельное приложение к газете (1863—1871). Публицистическая и редакторская деятельность Каткова сосредоточилась в «Московских ведомостях» и «Современной летописи», дела журнала под его контролем вёл Н. А. Любимов.

В эпоху общественного подъема и реформ первого пятилетия правления Александра II в журнале печатались «Губернские очерки» М. Е. Салтыкова-Щедрина (1856—1857) и публицистические очерки С. С. Громеки, произведения П. И. Мельникова-Печерского и Марко Вовчок. В литературном отделе публиковались произведения С. Т. Аксакова, И. А. Гончарова, Н. Кохановской, В. С. Курочкина, А. Н. Майкова, М. Л. Михайлова, А. Н. Плещеева, А. А. Фета, Ф. И. Тютчева, Евгении Тур (Е. В. Салиас де Турнемир).

С обострением идеологической борьбы в 1861—1863 годах журнал становился всё более консервативным и, в оценке русских либеральных и советских историков литературы и печати, реакционным.

 

«Московские ведомости»

«Московские ведомости», газета, издавалась в 1756—1917 в Москве (до 1842 — 2 раза в неделю, затем 3 раза, с 1859 — ежедневно). До 1909 принадлежала Московскому университету. До середины 19 в. — самая крупная газета в России. В 1779—1789 газету арендовал Н.И.Новиков. В этот период в «М. в.», наряду с материалами о внутренней жизни и иностранных известиях, публиковались статьи по литературе, искусству, науке, статистические материалы, библиография. При газете выходили приложения. В 1840-х гг. (редактор — Е. Ф. Корш) «М. в.» приобрели литературно-общественное значение. С 1863 под редакцией М.Н.Каткова (до 1887) и П. М. Леонтьева (до 1875) газета приняла реакционный характер и пользовалась большим влиянием в бюрократических верхах. Правительство поддерживало «М. в.» казёнными объявлениями. «М. в.» требовали «твёрдой власти», защищали интересы дворянства, выступали против польского освободительного движения и всякого проявления прогрессивной мысли, нападали на реформы 60-х гг., критиковали германскую ориентацию внешней политики правительства. При преемниках Каткова (В.А.Грингмут, Л.А.Тихомиров и др.) «М. в.» стали черносотенной газетой, проповедовавшей погромы и преследования рабочих и революционной интеллигенции. С 1905 — орган монархической партии. После Октябрьской революции закрыта.

 

Журналиститка 1870-1880 гг.

Вторая половина XIX в. в России характеризуется бурным развитием капитализма. Крестьянская реформа 1861 г., несмотря на свой полукрепостнический характер, дала известный толчок развитию производительных сил. Борьба с остатками крепостничества была первоочередной задачей русского освободительного движения и передовой печати.