Глава 13. Ожирение смертельно.

— Сделаешь заказ сама или позволишь выбрать мне? — Лайт улыбнулся Ольге, внимательно изучавшей меню.
— Заказывай ты, — девушка смутилась, — тебе лучше знать, что из этого окажется вкусным. Язык-то я не один год уже изучаю, но вот в японском ресторане никогда не бывала — дорого очень.
— Всё, что ни делается, всё к лучшему, теперь у тебя гид имеется, — философски изрек Рюк, равнодушно осматривающий ресторанное убранство. — Лайт тебе еще много чего показать может, да? — бог смерти подмигнут Ягами.
— Рюк, я тебя, кажется, просил, — Кира нахмурился. — Не обращай внимания, Ольга. Я закажу на свой вкус, согласна?
— Как скажешь, — девушка отложила в сторону меню. — Красиво здесь...
— Согласен, но как тут готовят, я не знаю. Надеюсь, не отравимся, — при слове «отравимся» Лайт нехорошо усмехнулся и повернулся к подошедшему официанту, чтобы сделать заказ.
Тот тщательно всё записал и поспешил отдать его шеф-повару, недавно выписанному хозяином из Японии. И вовремя, потому что этот клиент явно знал толк в японской кухне и выбрал не то, что было популярно среди обывателей, а действительно вкусные блюда и наиболее подходящий к ним аперитив. Пока они ожидали заказанное, молчаливый и ловкий официант принес легкое, белое вино, идеально подходяще к морепродуктам. Лайт коснулся своим бокалом её.
— Ты отлично выглядишь. В клубе я даже не заметил, как это платье тебе идет, — он пригубил вино.
— Лайт, — Ольга тоже сделала глоток. — Наше партнерство не обязывает тебя говорить мне комплименты. Это лишнее.
— А если мне это нравится? — он протянул руку, ладонью вверх и вопросительно посмотрел в её глаза. — Ты запрещаешь?
— Нет, с чего ты взял? — Ольга положила свою кисть на его ладонь. — Просто, я думала, что...
— Что я делаю это из вежливости? — Ягами слегка сжал ее пальцы в своих тонких, изящных, но одновременно сильных. — Это неверно. Ты мне нравишься, Ольга, очень.
Она ошарашено уставилась на него расширившимися глазами, а пальцы девушки дрогнули.
— Ты сейчас шутишь, да? Я видела Амане, Лайт. Даже без рубца этого мне было до нее далеко, а теперь... Это была несмешная шутка, — она попыталась высвободить руку, но Кира её не отпустил.
— Позволь мне самому решать, какая девушка мне нужна, — он поднес ее руку к губам, — я сыт по горло покорными красотками, готовыми ради меня на все. Это быстро надоедает. Ты другая, Ольга, и мне это нравится.
— Лайт, не надо, — она все-таки высвободила руку и снова взяла бокал. — Я прекрасно понимаю, для чего ты это делаешь. Хочешь помочь несчастной девушке снова почувствовать себя полноценной? Скорая психологическая помощь не входит в условия нашего договора и такой жертвы от тебя никто не требует. Когда умрет четвертый, ты заберешь Тетрадь, деньги и поедешь, куда захочешь, документы у тебя теперь есть.
— Ольга, ну почему ты такая упрямая, а? — он отхлебнул вина и продолжил. — И упорно не видишь одного — ты мне действительно нравишься. Что здесь необычного?
— Совсем ничего, кроме того, что ты вернулся с того света, а я... — она опустила голову, отводя взгляд. — Ты видел сам, что они со мной сделали и после всего этого говоришь о какой-то симпатии? Извини, Лайт, но я тебе не верю.
— Фух, — Ягами шумно выдохнул. — Ты знаешь, что с тобой тяжело, а? Я же не говорю, что безумно тебя люблю, но ты мне небезразлична, а дальнейшее будет зависеть от нас обоих.
— Лайт, нет никаких «нас», понимаешь? Есть Лайт Ягами — воскресший Кира, и Ольга Королёва — неудачница и ничтожество. И что между нами общего, кроме сделки? Ты выполняешь свою часть, за что я тебе благодарна, но это и всё.
— Сдаюсь, — он отставил опустевший бокал. — Может, хоть это убедит тебя в моей искренности — сейчас за твоей спиной занимает столик наш «рыжий» друг с парочкой своих товарищей. Не оборачивайся, — предостерегающе вскинул он руку, — просто достань Тетрадь и посмотри, что его ожидает. Если согласна с таким сценарием — впиши его имя, — Кира легонько кивнул, подбадривая девушку.
Ольга послушно раскрыла Тетрадь и впилась глазами в аккуратные ряды иероглифов. ТО, что там было написано ей понравилось и девушка достала из сумочки ручку...

 

***

— Ну, парни, что сегодня закажем? — осведомился Толстых у своих дружков, по-хозяйски разваливаясь на стуле.
— Слышь, Жор, а давай фугу? Говорят, обалденная штука, — мечтательно протянул один из парней. — Если она тут есть, конечно...
— Это мысль, — подхватил другой, — только знаете что, давайте закажем на оригинальном подносе! Можно так сделать?
— В ресторане моего отца МНЕ все можно! — высокомерно и самодовольно изрек Георгий. — И фугу предок спецом в Японии заказывает, для особо важных клиентов! Поднос? Это ты про телку голую, что ли? Хорошая идея! А то просто суши уже осточертели, пусть сегодня эти... фугу-саши будут! Эй, человек, поди сюда! — призывно махнул рукой нетерпеливый Толстых, хотя официант и так уже спешил к их столику. — Значит, так, слушай внимательно: нам сашими из фугу на голой девке, понял!
— Кхм, — смущенно кашлянул официант, парень был новеньким и не знал, кто этот рыжий толстяк. — Видите ли, столь экзотические блюда мы подаем только в приватных кабинетах. Здесь присутствуют дамы, а вид вашего подноса может их оскорбить.
— Слушай, кончай херню молоть! Где ты тут дам увидел? — Толстых обвел взглядом полупустой зал. — Тут только одна телка, да и та спиной сидит и со своего бой-френда глаз не сводит. Наклонись-ка, — он поманил к себе официанта и молча сунул в карман белой рубашки хрустящую зеленую купюру. Захотелось почему-то перед дружками своей щедростью прихвастнуть. — А будет девка или узкоглазый её возникать — их в отдельный кабинет спровадь, что непонятно?
Официант оценил достоинство купюры, пожал плечами и пошел осведомиться у управляющего — можно ли выполнить столь необычный заказ и наплевать на правила ресторана? Управляющий выглянул в зал, чтобы посмотреть, кто из клиентов настаивает на нарушении правил. Отказать этому парню они не смеют — сам-то рыжий толстяк не значит ничего, но вот его отец...
Пойти против воли этого человека нельзя, потому что именно он является владельцем этого ресторана и еще нескольких подобных заведений, специализирующихся на кухнях разных стран мира. Управляющий молча кивнул официанту-новичку, давая добро на выполнение необычного заказа и мысленно моля Бога, чтобы никто из других посетителей не устроил скандал. Впрочем, сегодня клиентов было немного, кроме Толстых с приятелями за одним столиком сидели парень с девушкой, а за другим — двое японцев средних лет, что-то горячо обсуждающие.
— О-о-о! Вот это я понимаю! — восхищенно присвистнул Георгий, при виде хорошенькой девушки-азиатки, на теле которой были красиво разложены заказанные сашими. — У меня прямо волчий аппетит проснулся!
— Так ты всегда был не дурак поесть! — хихикнул один из парней, пожирая глазами мило улыбающуюся девушку. — А можно потом тарелку вылизать? — осведомился он у официанта.
— Не думаю, что это хорошая идея, — натянуто улыбнулся тот. — Приятного аппетита, господа! — он поклонился и покинул зал, а трое изголодавшихся по хлебу и зрелищам парней жадно набросились на экзотическое блюдо.
Рыба была восхитительна, особенно — сдобренная изрядным количеством теплого сакэ. Вот только почему-то губы плохо слушаются и почти не движутся челюсти. Жора откинулся на стуле, приспустил галстук, прислушиваясь к своему странному самочувствию. С каждой секундой это непонятное онемение становилось все сильнее.
— Парни, — еле выдавил из себя Толстых, — мне что-то херово...
— Жрать меньше надо! — захихикал жующий товарищ. — Почти все сам умолотил, обжора!
— Ага, нам рожки да ножки остались, — поддакнул второй, но Георгий шутки не поддержал — его мимические мышцы больше парню не повиновались.
Онемение распространялось всё дальше, а из горла толстяка вырвался хрип, потому что закричать он уже не мог. Улыбки сползли с лиц его друзей, оба побледнели, с ужасом наблюдая за товарищем. Хрип оборвался и содержимое желудка рыжего изверглось прямо на девушку-поднос. Азиатскую невозмутимость как ветром сдуло — с визгом подскочив, девушка помчалась прочь из зала, изо всей силы сдерживая внутри свой собственный завтрак.
Толстых продолжало рвать, мучительные хрипы вырывались из груди смертельно побледневшего толстяка, а управляющий в это время вызывал скорую в надежде, что врачи прибудут вовремя и успеют спасти хозяйского сынка. В противном случае на улице окажутся все и это в лучшем случае, о худшем и думать не стоит!
Каждый вдох давался Жоре все тяжелее, его тело больше не повиновалось Толстых, последнее, что он увидел, перед погружением в пучину беспамятства, было смутно знакомое лицо черноволосой девушки из-за соседнего столика. Она повернулась к Георгию и впилась взглядом в его лицо, а по губам девушки змеилась тонкая, холодная и... торжествующая улыбка. Где-то он уже видел эти большие, черные глаза и волнистые волосы, но вспоминать было некогда. Толстых отчаянно боролся со своим умирающим телом, цепляясь за ускользающую жизнь. Но с каждой секундой воздуха поступало все меньше, грудная клетка отказывалась подниматься, мучительная боль и жжение изнутри разрывали его тело, но даже закричать он уже не может... Когда скорая примчалась к ресторану, Георгий был еще жив, но сознание уже покинуло это тело, а следом за сознанием ушла и сама жизнь.
Случаи отравления фугу были нередки в практике японских ресторанов, расположенных в разных странах мира, однако на сей раз клиенту досталась слишком большая доза яда, потому-то признаки отравления проявились так быстро. Спасти его жизнь оказалось невозможно, не смотря на все попытки врачей сделать это.
Шеф-повар был арестован по подозрению в непредумышленном убийстве клиента, но до конца следствия японец не дожил, скоропостижно скончался в камере. Причиной смерти стала острая сердечная недостаточность. Сам ресторан после этого происшествия пришлось закрыть, потому что охотников угоститься здесь суши больше не находилось.

***
Из ресторана Ольга, Лайт и Рюк возвращались на такси. Они ехали молча, но в этот раз отрешенности на лице девушки не было, а когда Ягами, будто невзначай, опустил руку на её округлое колено, Ольга не стала её убирать. Осмелев, Кира придвинулся к ней вплотную, и теперь ощущал своим бедром тепло ее бедра, продолжая легонько поглаживать колено девушки. Она положила свою руку на его, сплетая их пальцы, повернулась к Лайту, улыбнулась и тихо сказала.
— Я начинаю верить тебе... Эта смерть — именно то, чего он заслуживал. Спасибо.
— Я же обещал, — Кира тоже улыбнулся, осторожно сжимая её пальцы. — Я не обижу тебя и не обману. Это было бы оскорблением для моей чести, а для Ягами честь — не пустое слово. Этому меня научил мой отец.
Она промолчала, просто закрыла глаза, положила голову на здоровое плечо Лайта и не убирала до самой остановки автомобиля. Потом они поднялись в квартиру и Рюк стремительно помчался на кухню за яблоками, а Лайт обнял девушку за талию и привлек к себе. Ольга не сопротивлялась, выпитое в ресторане вино и странное, немного пугающее удовлетворение от увиденной мучительной смерти, временно погасили страх. Она положила руки на плечи Лайта, посмотрела в его карие глаза и сама коснулась красиво очерченных губ Ягами.
Когда они оказались в её спальне Ольга не помнила, всё происходило, словно во сне, который виделся не ей. Вот падает на пол его пиджак, а рука Киры медленно скользит по её спине, лаская и одновременно нащупывая молнию
— Не бойся меня, Ольга, — горячие губы парня осторожно касаются её шеи. — Я никогда не сделаю тебе больно, доверься мне.
— Лайт, — её дыхание учащается, голова кружится, а воля слабеет с каждой секундой, — но я...
— Не надо слов, — снова поцелуй: страстный, мужской, настоящий, — закрой глаза.
Она послушалась и не увидела, почувствовала, как её платье упало на пол и сейчас его ласковые пальцы осторожно касаются ее обнаженной спины, а губы обжигают прикосновениями шею, волнуя с каждой минутой все сильнее. Вот она снова открывает глаза и сама, пуговицу за пуговицей, расстегивает его рубашку и помогает парню освободиться от мешающей сейчас одежды. Весь ее мир заполняет сейчас его запах, стук его сердца сильный и частый, горячее тело — красивое и гибкое, желание — острое, дурманящее, впервые испытанное Ольгой за многие годы. Еще через несколько минут она уже лежит на постели, а Лайт наклоняется над девушкой и его здоровая рука скользит по ее груди, освобождая ту из черного, кружевного бюстгальтера. Секунда — и его губы нежно целуют такую чувствительную сейчас кожу, постепенно перемещаясь с шеи к груди, которую все это время умело ласкают ловкие пальцы Киры.
— Я хочу тебя, Ольга, — шепчет Лайт, снова возвращаясь к губам девушки, а её руки легко касаются его плеч и груди, заставляя парня вздрагивать. Мужское естество Ягами стремительно берет верх над разумом, желание становится просто невыносимым, требует немедленного воплощения. Рука Киры опускается по ее животу вниз, желая забраться под тонкие черные трусики, но тут глаза Ольги распахиваются и девушка судорожно хватает его за запястье. Страх, нет, панический ужас читает он в её черных глазах, а все тело девушки напрягается и словно каменеет.
— Лайт, не надо... Остановись... Пожалуйста... — в тихом, прерывающемся шепоте мольба.
— Ольга, ну что с тобой, — Ягами снова тянется ее поцеловать, но девушка отворачивается. — Разве я сделал тебе больно?
— Нет... Не ты. Прости меня. Уйди, пожалуйста, — Ольга поворачивается к нему спиной и прячет лицо в подушку, но вздрагивающие плечи выдают, что попытка справится со слезами и страхом потерпела сокрушительный крах.
— Ничего страшного, я всё понимаю, — Лайт легонько поцеловал девушку в плечо и выскользнул за дверь.
Сердце Киры грозилось вот-вот выскочить из ставшей почему-то тесной груди. С головой поглотившее желание не позволяло думать вообще ни о чем другом, кроме своей взбунтовавшейся плоти. Он почти достиг точки, за которой наступило бы удовлетворение и так всё оборвалось...
— Что, Лайт, куда ни кинь, всюду — клин? — Рюк насмешливо взирал на тяжело дышащего, взлохмаченного, почти полностью раздетого парня. — Квалификацию теряешь?
— Очень смешно, — Лайт привалился спиной к двери, пытаясь усилием воли побороть пожирающее его вожделение, но в голове качался только первобытный пурпурный туман, а тело отчаянно требовало разрядки.
— Удивляюсь я тебе, Ягами, — синигами снова хихикнул. — И как ты мог такую важную деталь упустить? Ты теперь ма-те-ри-а-лен! — по слогам произнес бог смерти и в ответ на недоумевающий взгляд Киры красноречиво посмотрел на его руки, а потом кивнул в сторону ванной. — Ловкость рук-то хоть не растерял, вместе с соображалкой?
Догадка молнией сверкнула в глазах парня, а по щекам пополз румянец смущения.
— Как же я тебя ненавижу, Рюк, — пробормотал Лайт, поспешно исчезая в ванной и закрывая за собой дверь.
Когда через несколько минут Кира снова появился в зале, на его лице было написано явное облечение, скрыть которое от синигами никак не получалось.
— Быстро ты, — Рюк хохотнул, — я даже яблоко доесть не успел! — он покрутил перед глазами Ягами огрызком в качестве доказательства своей правоты.
— Какое по счету? — осведомился Лайт, отворачиваясь от бога смерти. — Иди ты к черту, Рюк!
— Неблагодарный! — синигами запустил в парня огрызком. — Мог бы и спасибо сказать, за вовремя поданную идею! Старина Рюк плохого не посоветует!
— Отстань, слышишь? — легко уворачиваясь от огрызка буркнул Ягами. — Я спать пошел.
— Кто бы сомневался?! — синигами продолжал хихикать. — Теперь самое время, ничего не мешает, да, Лайт?
Но Ягами не ответил. Ему самому было ужасно неловко, что пришлось таким способом дать выход своему желанию, но альтернативы не было. Проявлять настойчивость после ее просьбы он не посмел — чем был бы тогда лучше тех четверых? Но и уснуть в том состоянии тоже не смог бы. И пошел Рюк ко всем чертям со своими подколками! Лайт рухнул на свою постель и через минуту отключился.

Глава 14. Дежавю.

В отличие от мгновенно вырубившегося Лайта, Ольга уснуть не могла. Смесь охвативших девушку чувств была ужасна: стыд, страх, раскаяние и где-то глубоко-глубоко внутри терзающее сожаление. Такого с ней еще не случалось. Лайт был прав, назвав её саму своим самым злейшим врагом. Её отвратительные, бородавчатые, извергающие вонючую слизь демоны злорадно хохотали в унисон льющимся из глаз слезам.
А ведь все так хорошо начиналось! И Лайт... Он был таким осторожным и нежным, так старался разбудить в ней желание и у Киры это почти получилось. Но распроклятая память услужливо подсунула ей совсем другую картину. Тогда мужская рука тоже скользила по её телу, вот только грубо, жадно, похотливо, а сам насильник не обращал никакого внимания на её слезы и мольбы. Воспоминание было настолько живым и ярким, что всё её существо тут же заледенело и сжалось в крохотный комочек. И она судорожно схватила Лайта за руку, моля остановиться. Страх оказался сильнее желания, секунду назад полностью захватившего девушку.
Она проклинала себя за это: как можно было выставить себя такой дурой? Как всё это выглядело со стороны? Могла бы взять себя в руки и позволить Ягами довести дело до конца, тем более, она и сама хотела его. Девушке были приятны его поцелуи и прикосновения нежных и умелых рук. Но, стоило только представить, как он проникает в её тело и волна ледяного ужаса захлестывала Ольгу с головой. Прекрасно. Мало того, что на лицо без слез не глянешь, так еще и не способна дать понравившемуся парню то, чего он хочет — своё тело.
Понравившемуся? Да, что тут еще скажешь, Лайт нравился Ольге, эта симпатия возникла еще там, в мире синигами. Ей стало жаль его, заключенного в том сером и мертвом месте. Потому-то она и согласилась помочь Ягами вернуться, потому и ухаживала за ним, практически не отходя от беспомощного парня в первые три дня по его возвращении в мир живых. Она и сама не заметила, как Кира стал частью её жизни, как нужно ей его присутствие, его голос, его улыбка.
И что может быть проще: закрыть глаза и довериться его рукам. Это же естественно, в конце концов! Для нормальной девушки. Как выяснилось вчера - для неё это слишком. И как теперь смотреть ему в глаза? Её поведение было точно таким же, как у тех девушек- «динамо». Отвечая на его ласки, она сама давала яснейшие намеки на «продолжение банкета», а потом указала ему на дверь. Да еще и снова распустила сопли...
Умница Ольга, так держать! Это только она способна на такое — отказать тому, с кем секунду назад была готова сблизиться. Бред! Чушь! Идиотизм! Лайт правильно сделает, если, убив последнего насильника, бросит её ко всем чертям. Зачем нужна девушка, не способная к самому простому — заняться любовью? Он молод, хорош собой, у него есть определенные потребности, удовлетворить которые она оказалась неспособна в силу своей неполноценности. Ладно. Хватит. Потерявши голову, по волосам не плачут. От этих слез и сожалений нет никакого толка. Что сделано, то сделано. Остается пожинать плоды своего поступка... Наконец-то милосердный сон опустил свое невесомое покрывало над девушкой и самобичевание закончилось.

Следующее утро было серым, пасмурным и дождливым, а потому просыпаться совершенно не хотелось. Но настойчивая трель будильника была неумолима и Ольга, зевая и потягиваясь, поднялась с постели, набросила на плечи халатик и поплелась на кухню. Но на пороге девушка застыла, как вкопанная: газовая плита была уже включена, на ней весело посвистывал закипающий чайник, на столе стояли чашки и тарелка с пирожными, а у плиты хозяйничал Лайт. Парень обернулся, услышав её шаги, и улыбнулся.
— Утро доброе, неужели я так шумел, что разбудил тебя раньше, чем заварил чай?
— Нет, — она невольно улыбнулась в ответ. — Это всё будильник. Но зачем ты....
— Готовлю завтрак? Просто так, — он налил кипяток в чашки. — И ничего я не готовил, вскипятить чайник и достать из холодильника пирожные и Рюк может.
— Но не будет! — тут же отозвался из зала синигами. — Делать мне больше нечего! Я тут по ТВ о вашем обжоре репортаж видел. Весело! Не зря говорят, что ожирение до добра не доводит! А вы тут пирожные трескаете! Фу! — бог смерти снова затих и теперь из его комнаты доносилось только бормотание телевизора.
— Ну, раз ты сама проснулась, присаживайся, — Лайт отодвинул стул, приглашая Ольгу. — Правда, чай еще не заварился.
— Тогда я в ванную пока схожу, умоюсь хотя бы, — она смущенно улыбнулась, — и расчешусь. «Нечего пугать его своей помятой физиономией и стогом сена на голове, — мысленно добавила девушка, — хотя хуже уже и так некуда».
Когда она вернулась, аромат чая заполнял кухню, а Лайт сидел за столом и крутил в руке пирожное, примериваясь, с какой стороны его откусить. Подобные бисквиты в невероятных количествах истреблял Эл. Друг, враг, так похожий на него самого, приковавший Ягами к себе наручниками и умерший по воле Лайта, потому что слишком близко подобрался к разгадке личности Киры. Парень тряхнул головой, отгоняя воспоминания, и улыбнулся Ольге.
— Ты вовремя. Чай как раз заварился, или лучше кофе?
— Нет, спасибо. Чай я тоже люблю, — девушка опустилась на стул напротив Ягами и взяла чашку, поднесла к губам, но пить не стала. Тут же отодвинула и, заставив себя посмотреть ему в глаза, сказала.
— Лайт, я думаю, нам нужно поговорить. — «Господи, какие дежурные слова, других, что ли нет?» — пронеслось у девушки в голове. — О вчерашнем. Я... ты прости, что всё так... — каждое слово давалось ей невероятно тяжело.
— Перестань, — Кира улыбнулся, отставил и свою чашку и взял ее за руку. — Последний, кто в этом виноват — это ты. Я ведь прекрасно знаю, почему так случилось, и ни в чем не виню тебя. Чего-то подобного я и ожидал, — вот тут Ягами лукавил, его изрядно раздосадовал такой внезапный конец любовной игры. — Я бы удивился, если бы у нас всё получилось. Просто тебе нужно время, а я никуда не тороплюсь, — он ласково погладил ее пальцы.
— Правда? — в её глазах плескалось недоверие. — Ты не обижаешься?
— Ольга, я давно уже не подросток, чтобы подобное могло меня настолько расстроить. Чем сложнее задача, тем большее удовольствие можно испытать, наконец-то отыскав верный ответ, разве я не прав? — он внимательно смотрел в её глаза.
— Прав, просто я подумала, — начала было Ольга, но Лайт её перебил.
— Я знаю, что ты подумала, озвучивать твои мысли не стану, потому что все они ошибочны. Я не настолько озабочен сексом, чтобы случившееся как-то повлияло на моё отношение к тебе, понимаешь? — Лайт вопросительно приподнял бровь. — Я готов ждать. Сколько понадобится.
— Б-л-и-и-и-н, Лайт, переиграл в благородство! От твоего пафоса у меня аж зубы разболелись, все сразу! — встрял в разговор появившийся из зала Рюк. — Кончай уже побыстрее. Ты ведь умеешь! — бог смерти хихикнул.
— Рюк, — по щекам Ягами пополз румянец от недвусмысленного намека на вчерашний вечер, явно звучавшего в словах синигами. — Ты перегибаешь! Что ты тут забыл? Телевизор, что ли, сломался?
— Нет, — бог смерти расстроено вздохнул. — Там реклама. По всем каналам сразу. Гадость, — он скривился. — А тут ты такие сказки рассказываешь, что я аж заслушался.
— Я вообще-то не с тобой разговаривал, — Лайт нахмурился. — Оставь нас, нам поговорить нужно, понятно?
— Бог смерти обязан следовать... — заунывно начал было Рюк зачитывать одно из правил, но осекся под пристальным взглядом Киры, взглянул на опустившую голову девушку и тяжело вздохнул. — Ладно, может, реклама уже кончилась, пойду проверю, — сказал синигами и потащился обратно в зал, а Лайт снова повернулся к Ольге.
— Иногда он зарывается, не обращай внимания.
— Я уже привыкла к Рюку и его не всегда смешным шуткам, — девушка улыбнулась. — Он ведь неотъемлемая часть всего этого. Если бы не Рюк, ты бы так и не узнал, что можно вернуться в мир людей.
— Если бы не этот пожиратель яблок, я бы вообще не умер, Ольга, — холодно бросил Лайт, но тут же снова голос его потеплел, он улыбнулся и поманил её к себе. — Иди ко мне. Я хочу окончательно уверить тебя, что нисколько не обиделся, — Ягами протянул к девушке руку.
Ольга послушно встала, подошла к Лайту, а тот взял ее за руку и усадил к себе на колени.
— Если тебе так хочется чувствовать себя виноватой и мучиться угрызениями совести, я могу предложить верный способ искупить свой «грех», — карие глаза насмешливо поблескивали из-под падающих на лицо прядей.
— Какой это? — настороженно спросила она.
— Поцелуй меня. Это будет получше множества слов, — здоровая рука Ягами утонула в её волосах.
— Но... — сердце снова застучало быстро-быстро, а дыхание стало прерывистым.
— Просто поцелуй и всё, — он поддразнивающее улыбался, перебирая её черные локоны. Ольга не сказала больше ничего, закрыла глаза и коснулась его губ, откликнувшихся горячо и жадно, словно только этого Лайт и ждал. Извинительный поцелуй явно затягивался, руки девушки скользили по его плечам, а его здоровая рука снова осторожно ласкала ее грудь... Издевательский свист синигами прозвучал внезапно и очень громко, заставив их разжать объятие и почувствовать себя так, словно их обоих кто-то окатил ведром холодной воды.
— Рюк! — негодующе воскликнул Лайт, резко оборачиваясь к синигами. — Какого черта?!
— Так тут по ТВ такое показывают, сам увидишь — еще и не так засвистишь! — невинным тоном сообщил бог смерти.
— Ты невыносим, — тяжело вздохнул Ягами. — Почти так же противен, как Ниа. Хорошо, хоть его здесь нет, и он понятия не имеет о моем возвращении и о смерти Мисы.
— Ниа — это тот детектив? — спросила Ольга, вставая с его колен и возвращаясь к почти остывшему чаю.
— Да, и я очень надеюсь, что мы никогда больше не встретимся, — Кира скривился. — В результате нашей последней встречи я умер...

 

***

Лайт Ягами ошибался относительно полного неведения Ниа относительно смерти Амане Мисы. Несколько дней назад в Интерпол поступил запрос на идентификацию отпечатков пальцев неопознанного женского трупа, внешне напоминающего известную японскую модель. Каково же было удивление сотрудников дактилоскопического отдела, когда отпечатки неизвестной девушки полностью совпали с «пальчиками» Амане, которые хранились в картотеке со времени ареста Мисы по подозрению в том, что она и есть Кира-два. Один из сотрудников отдела тут же сообщил об этом Ниа, откровенно скучающему по настоящему делу.
В голове детектива тут же возник целый рой вопросов. Почему Амане оказалась в той стране? Что она там делала? Действительно ли это было ритуальное самоубийство? Ниа задумчиво перебирал снимки с места происшествия: оккультные символы, оплывшие черные свечи, залитый кровью пол — внешне всё так напоминает сатанинский ритуал. Однако есть несколько НО: почему тело было одето и располагалось так далеко от пентаграммы? Отсутствие документов Ниа не удивило, в отчете говорилось: предположительно, смерть наступила более сорока восьми часов назад.
Патологоанатом писал, что непосредственной причиной смерти стало ранение в области шеи. Кроме того, у жертвы были вскрыты вены на обоих запястьях. Орудие, которым это было сделано, прилагалось: нож с длинным и тонким лезвием обнаружили рядом с телом Амане. Никаких отпечатков, кроме «пальчиков» самой Мисы, на ноже не нашли, да и отсутствие следов борьбы говорило о том, что известная модель просто свела счеты с жизнью. Настораживало еще вот что: в крови Амане была обнаружена большая доза психотропного препарата*, известного подавляющим волю эффектом. Из-за такого вот побочного действия он крайне осторожно применялся в психиатрии, хотя оказывал неплохое воздействие на страдающих психозом пациентов.
Всё это вместе не складывалось, хотя местные правоохранительные органы бодро рапортовали о задержании группы молодых людей, увлекающихся оккультизмом, на которых и предполагалось возложить вину за преступление. Кстати, именно они и обнаружили тело Амане, автоматически став первыми подозреваемыми. Однако, даже самый тщательный обыск юных дьяволопоклонников, а так же их домов, ничего не дал — вещей покойной ни у кого из них найдено не было, но разве это что-то доказывает? Документы они могли просто выбросить или сжечь, телефон — продать, а деньги? Тут и говорить нечего.
Пока трое арестованных парнишек упорно отрицали свою вину, божились, что никогда не совершали человеческих жертвоприношений, ну, была пара бездомных собак и несколько кошек. Да и эту мертвую девушку никто их них никогда раньше не видел, но... Ниа прекрасно знал, что под влиянием некоторых обстоятельств, люди вспоминают не только то, что забыли, но и то, чего никогда не знали. Достаточно допросить этих мальчишек пожестче, и они признаются в том, что принесли японскую модель в жертву Сатане, получат свои сроки, и дело благополучно закроют. Но сам детектив очень сильно сомневался в причастности несовершеннолетних оккультистов к смерти Мисы.
Первый и главный вопрос: что Амане вообще делала в этой стране? Пожалуй, чтобы получить ответы на все свои вопросы, Ниа нужно будет для начала отправиться в Японию, лично осмотреть квартиру Мисы, возможно, там найдутся какие-нибудь зацепки? Конечно, он мог и не браться за это дело, но... У Ривера была своя, глубоко личная причина принять участие в этом деле.
Миса нравилась Ниа, ему было очень жаль девушку. Детектив видел, как Лайт относится к своей молодой и красивой подруге, слышал, как пренебрежительно разговаривает с ней по телефону, использует ее, как вещь, и ни капельки не уважает. Ни разу не слышал Ниа теплых ноток в голосе Ягами, а его взгляд, адресованный Мисе, был холоден, презрителен и высокомерен. А она... Она относилась к Лайту, как к божеству, смотрела на него, как на высшее существо и беспрекословно подчинялась. Иногда Ниа казалось, что прикажи ей Ягами убить себя — Миса сделает это, радостно улыбаясь и не колеблясь ни секунды.
Если бы Лайт был жив, тогда самоубийство ради любимого имело бы хоть какой-то, за уши притянутый, но смысл. Но Кира умер. Ниа лично присутствовал при вскрытии тела Ягами, он своими глазами видел заключение судмедэксперта: «Смерть наступила в результате сердечного приступа». Это в двадцать три-то года! Но детектив прекрасно знал, почему Ягами так скоропостижно скончался. Он проиграл и бог смерти, сопровождавший Киру всё это время, вписал его имя в свою Тетрадь, тем самым поставив точку в земной жизни Лайта. «Гори в аду, Ягами, — прошептал тогда Ниа, который так и не сумел простить Кире смерть Эл и еще многие тысячи смертей. — Без тебя будет лучше. Всем».
Именно Ниа поддерживал тогда Мису, находившуюся на грани безумия, но девушка настолько была поглощена своим горем, что просто его не замечала. А когда Ривер таки решился предложить ей свое дружеское плечо, Амане влепила ему пощечину и послала ко всем чертям, заявив, что именно он виноват в смерти Лайта, и будь у нее сила Киры и глаза бога смерти, жить Ниа оставалось бы несколько секунд.
Единственное, что он мог сделать в такой ситуации — вернуться к себе на родину. Так Нейт Ривер и поступил. Он продолжил работу, но так и не выпустил Амане из поля зрения, а потому и не мог остаться равнодушным к ее смерти. Кто-то определенно стоит за этим, якобы ритуальным, самоубийством, кому-то смерть Мисы была просто необходима, вот только непонятно зачем?
Но недаром Ниа был преемником Эл — его дедуктивные способности не уступали предшественнику, а значит, он обязательно сумеет разобраться в этом деле и найти виновника гибели Амане. Миса не заслужила такой вот смерти — в этой далекой стране, в заброшенном доме. Чувства Ниа к ней уже успели остыть, но жалость оставалась, а потому за это дело он берётся.

Глава 15. Вопросы и ответы.

Осмотр квартиры Амане оказался безрезультатным. Вообще. В обнаруженном ноутбуке Мисы не нашлось абсолютно ничего, способного натолкнуть детектива на верный путь. И это было странно. Складывалось впечатление, что перед своим отъездом, девушка тщательно удалила всю информацию, словно кто-то этого от модели потребовал. Единственное, что удалось обнаружить — отрывочные сведения о той стране, в которую Амане отправилась и где умерла.
Обширные запасы спиртного, разбросанные по квартире пустые и полупустые бутылки, а так же найденные Ниа в нехитрых тайниках наркотики, говорили о том, что последние месяцы своей жизни девушка провела в состоянии, близком к помешательству, пытаясь спрятаться от жестокой реальности то на дне стакана, то за горкой таблеток. Фотографий Ягами в доме не было, кроме одной, да и та обнаружилась в книге, стоящей на самой дальней полке. Похоже, Миса изо всех сил пыталась забыть о Лайте, но, видимо, этот мерзавец и после смерти не освободил её от себя.
Ведь в противном случае, разве стала бы девушка пить, принимать наркотики и вести столь распутный образ жизни? О ее многочисленных половых связях Ниа узнал из бесед с коллегами Амане, такими же моделями. Девушки рассказали детективу, что Миса меняла партнеров феерически быстро, словно хотела найти среди них кого-то определенного и не находила, или просто пыталась таким образом забыться?
Еще Ривер узнал, что в последнюю неделю Миса была особенно нервной, на работе не появлялась, но обзвонила всех, пытаясь выяснить — нет ли у кого из девушек друзей или родственников в той далекой стране. Но никто из коллег не дал Амане удовлетворительного ответа и та замолчала, а потом и вовсе исчезла. Весть о её трагической гибели в автокатастрофе так далеко от Токио потрясла девушек. Именно такую версию смерти предоставил Ниа товаркам Мисы, истинное положение вещей детектив предпочел сохранить в тайне.
Разочаровавшись и не найдя ни одного ответа Ниа, принял решение отправиться в ту страну, где погибла Амане. Там он еще не был ни разу, но язык, на котором разговаривало подавляющее большинство жителей, был детективу знаком, хотя и не являлся государственным в этой стране. Однако, это был один из самых распространенных в мире языков, и Ривер когда-то изучил его, дабы читать в оригинале произведения классиков, многие из которых являлись шедеврами мировой литературы.
Детектив собирался лично встретиться и побеседовать с подозреваемыми в убийстве и обследовать место происшествия. Удостоверение Ниа открывало практически любые двери. Еще во время следствия по делу Киры между главами многих государств было достигнуто негласное соглашение об оказании взаимопомощи друг другу, ведь смерть правила бал не только в Японии, а и в других странах мира. А посему Ривер имел полное право ознакомиться со всей доступной информацией, да и помощь его окажется весьма кстати, потому что попытки связать в единое целое японскую топ-модель и забавлявшихся игрой в сатанизм подростков выглядели абсолютно несостоятельными. Вряд ли они смогут удовлетворить мало-мальски толкового специалиста.
Прибыв в нужную страну и быстро пройдя таможенный досмотр, Ниа первым делом с комфортом устроился в одной из элитных гостиниц города, не торопясь разобрал вещи и только потом связался с начальником соответствующего департамента, представился и договорился о личной встрече.