Психологические основы межкультурной коммуникации

 

Основные принципы процесса восприятия. Детерминирующие факто­ры восприятия (факторы первого впечатления, превосходства, при­влекательности, отношения к себе). Влияние культуры на восприятие. Понятие и сущность атрибуции. Ошибки атрибуции и роль в МКК. Возникновение межкультурных конфликтов

 

1.1. Основные принципы процесса восприятия

 

1.1.1. Сущность и детерминирующие факторы восприятия

 

Психологами установлено, что первичное восприятие челове­ка часто является решающим фактором для последующего взаи­модействия с ним. Общение с незнакомым человеком требует ис­пользования определенного запаса знаний для оценки возможных результатов и последствий от контактов с ним. Здесь обычно в качестве критериев берутся собственные культурные нормы, на основе которых оцениваются его внешность, внутренние качества, поведение. Опираясь на субъективные представления о том, «как должно быть», делаются соответствующие выводы и даются оцен­ки. При этом возникает вопрос о соответствии этих выводов и оценок реальной действительности, поскольку восприятие других людей зачастую происходит неосознанно, автоматически.

Каждому человеку кажется, что он в состоянии объективно оце­нить другого человека. Такого рода представление вызвано тем, что восприятие субъектом других людей исходит из его впечатлений с представлений о них. Вся информация о других людях поступает через органы чувств в форме ощущений. Затем данной информа­ции придается какое-либо значение, т.е. она интерпретируется. На­пример, телефонный звонок, который мы слышим, является ощущением, а вот значение, которое придается этому звуку, будет уже нашей интерпретацией. В частности, неожиданный телефонный звонок в 3 часа ночи в большинстве случаев будет интерпретирован как сигнал того, что случилось что-то непредвиденное, в то время как тот же телефонный звонок в течение дня мы обычно интерпре­тируем как нормальную, ежедневную ситуацию.

Процесс восприятия предполагает отражение в сознании че­ловека отдельных ощущений о предметах, ситуациях и событиях внешнего мира, в результате которого сенсорные данные отбира­ются и организуются таким образом, чтобы мы могли понять как очевидные, так и скрытые характеристики окружающего мира. При этом наше восприятие мира и последующее суждение о нем не являются свободными от эмоций, мотиваций или представлений. Например, похожих на нас людей мы склонны воспринимать по­зитивнее, чем непохожих; то же относится к людям, напоминаю­щим тех знакомых, с которыми мы когда-то имели опыт позитив­ного общения. Более того, на основании своего прошлого опыта человек структурирует и перерабатывает поступающие от органов чувств сигналы таким образом, что они могут служить для преодо­ления конкретных жизненных затруднений. Как правило, интер­претация и структурирование поступающей информации проис­ходит на основании предыдущего опыта. Надо сказать, что такой подход себя оправдывает, поскольку обеспечивает успешное пре­одоление затруднений и доказывает свою практическую эффек­тивность. Однако при определенных обстоятельствах это может способствовать искажению восприятия.

Восприятие человеком информации об окружающей среде осуществляется избирательно. Культурный и жизненный опыт, эмо­ции, воспитание, образование каждого человека индивидуальны и неповторимы, и по этой причине люди просто не в состоянии давать одним и тем же событиям одинаковую интерпретацию. Получая информацию из окружения, человек систематизирует и упорядочивает ее в удобной для себя форме. Это означает, что воспринимаемые веши, люди, отношения, события и явления под­разделяются на соответствующие группы, классы, вилы, то есть категории. Категоризация помогает упростить действительность, сделать ее более понятной и доступной, что позволяет легче спра­виться с огромным потоком информации о людях, явлениях, со­бытиях. Кроме того, с помощью категоризации становится воз­можным строить предположения и предсказания, структурировать и устанавливать связь между нашими знаниями о людях и окружающем мире, описывая типичные образцы поведения и отдельные поступки людей, давая им характеристику. Если человек делит ка­кую-либо область окружающего на категории, то он тем самым груп­пирует все объекты данной категории (вещи, люди), исходя из их общих признаков, не учитывая их различий. Однажды созданная и использованная на практике категория впоследствии оказывает постоянное влияние на то, как мы позднее будем воспринимать наше социальное окружение, того или иного человека.

Категоризация является необходимым элементом восприятия окружающего мира. Вещи приобретают ясность только в том слу­чае, если установлено их четкое отличие от других вещей. Если категории уже сформированы, то мы принимаем их за само собой разумеющиеся и границы между ними воспринимаем как «нор­мальные». Но, с одной стороны, строго очерченные, жесткие ка­тегории затрудняют адекватное восприятие мира и создают про­блемы, особенно в межличностном общении. С другой стороны, если какое-либо событие не может быть категоризовано, то воз­никает беспокойство или даже страх по этому поводу, поскольку создается ситуация неопределенности и неясности. Для того что­бы легче «справляться» с окружающей действительностью, необ­ходимы гибкие категории.

При восприятии и оттенке окружающего мира человек руко­водствуется своими представлениями о красоте, дружбе, свободе, справедливости и т.д. Эти представления зависят от предыдущего жизненного опыта, личных интересов, воспитания, социально-экономических факторов и т.д. В силу действия всех этих факто­ров мир человеку открывается самыми разными сторонами: от наи­более благоприятных для него до несущих угрозу его существова­нию. Это означает, что восприятие действительности человеком обусловлено культурными, социальными и личностными характе­ристиками. Из огромного числа факторов такого рода ученые вы­деляют четыре главных, которые в основном определяют наше восприятие действительности в процессе коммуникации: фактор первого впечатления, фактор превосходства, фактор привлекатель­ности и фактор отношения к нам.

Для процесса коммуникации фактор первого впечатления име­ет большое значение, поскольку образ партнера, который начина­ет формироваться сразу же при знакомстве, становится регулято­ром всего последующего поведения. Первое впечатление необхо­димо для того, чтобы правильно и эффективно начать общение в данной ситуации. В каждом конкретном случае общение строится различным образом в зависимости от категории партнера, что определяет технику общения. Выбор техники общения диктуется характеристиками партнера, которые и позволяют отнести его к какой-то категории, группе. При начале общения в фокусе вос­приятия оказываются те признаки другого человека, которые по­зволяют определить его принадлежность к той или иной группе в соответствии с особенностями ситуации общения и требованиями к построению дальнейшего поведения.

Первое впечатление создает только основу для дальнейшего общения, но его оказывается недостаточно для постоянного и дли­тельного общения. В постоянном общении становится важным более глубокое и объективное восприятие партнера. В этой ситу­ации начинает действовать фактор превосходства, в соответствии с которым происходит определение статуса партнера по коммуни­кации. Исследования показывают, что для определения этого параметра коммуникации служат два источника информации:

■ одежда человека, включающая все атрибуты внешности че­ловека, в том числе и знаки различия, очки, прическу, драгоцен­ности и т. п.;

■ манера поведения (как сидит, ходит, разговаривает и смот­рит человек во время общения).

В одежде и манере поведения человека, так или иначе, заложе­на информация, свидетельствующая о принадлежности человека к той или иной социальной группе или о его ориентации на ка­кую-то группу. Различные элементы одежды и поведения служат знаками групповой принадлежности как для самого носителя одеж­ды и автора поведения, так и для окружающих его людей. Пра­вильное понимание знаков такого рода во многом определяет об­щение и взаимодействие людей.

В прежние времена это было настолько важно, что люди опре­деленного профессионального статуса или общественного поло­жения, не только могли, но и должны были носить определенную одежду. Существовали как неписаные нормы, так и строгие пред­писания, что и кому можно или нельзя надевать. В Китае, напри­мер, вплоть до XX века самой распространенной одеждой был халат. Там социальное положение владельца кодировалось фасо­ном и цветом. Так, халат желтого цвета мог носить только импе­ратор, коричневого и белого цветов — престарелые сановники, красного и синего — герои. Студенты носили халаты голубого цвета, крестьяне — белого, бедняки — черного.

В настоящее время, когда практически во всех культурах ис­чезли столь жесткие предписания и ограничения, роль одежды в кодировании социального положения человека все же остается значимой. Можно, вероятно, говорить о существовании неофи­циальной знаковой системы одежды и внешних атрибутов челове­ка, элементы которой одновременно являются признаками, оп­ределяющими формирование первого впечатления о статусе чело­века. Здесь наиболее важными являются три показателя: цена (чем она выше, тем выше статус); силуэт (одежда людей высокого со­циального положения отличается строгим, «официальным» силу­этом): цвет (в разных странах конкретные цвета могут иметь раз­ное значение). Все эти особенности неосознанно фиксируются сознанием человека и влияют на оценку статуса, а, следовательно и на тип взаимоотношений в форме превосходства или равенства партнеров по коммуникации.

Отношения превосходства или равенства определяются также манерой поведения коммуникантов, в которой присутствуют эле­менты, позволяющие судить о статусе человека. Каждый человек по манере поведения может определить свое равенство или нера­венство в общении с другим человеком. Дело в том, что в процес­се общения в той или иной степени проявляется интерес к парт­неру, реакции на информацию и действия, настроение, состояние и т.д. С внешней стороны эти признаки выглядят как высокоме­рие, наглость, уверенность в себе и т. п. Такое поведение может восприниматься по-разному, но почти всегда оно свидетельствует об определенном превосходстве. Об этом же свидетельствует це­лый ряд различных мелких, неписаных деталей общения: расслаб­ленная поза (означает превосходство в ситуации); партнер смот­рит в окно или осматривает свои ногти (явная демонстрация пре­восходства). Если человек говорит непонятно для собеседника, употребляет много специальных терминов, иностранных слов, то есть не стремится к тому, чтобы его поняли, то это воспринимает­ся как интеллектуальное превосходство.

Особенно часто фактор превосходства можно наблюдать при межкультурной коммуникации, когда человек оказывается в ситу­ации, которую он не понимает, в которой он очень плохо ориен­тируется, и поэтому попадает в определенную зависимость от сво­их партнеров по общению. В этом случае человек, легко ориенти­рующийся в ситуации — «хозяин» ситуации, обязательно будет вести себя более уверенно, независимо и, следовательно, демон­стрировать в манере поведения элементы превосходства.

Таким образом, действие фактора превосходства начинается тог­да, когда при общении человек фиксирует превосходство другого над собой по знакам в одежде и манере поведения. Вследствие этого человек, с одной стороны, строит свое поведение в данный момент, с другой — при оценке личности партнера может допускать ошибки, преувеличивать или преуменьшать те или другие его качества.

Различными психологическими исследованиями достоверно установлено, что существуют реальные основания для восприятия и понимания человека по его внешности. В них доказано, что почти все детали внешнего облика человека могут нести инфор­мацию о его эмоциональном состоянии, отношении к окружаю­щим людям, о его отношении к себе, о состоянии его чувств в конкретной ситуации общения. В данном случае проявляется дей­ствие фактора привлекательности при коммуникации.

По своей сущности фактор привлекательности имеет ту же социальную природу, что и фактор превосходства, а значит, и сход­ный механизм действия. Поэтому знаки привлекательности следу­ет искать не в разрезе глаз или цвете волос, а в социальном значе­нии того или иного признака, который служит знаком привлека­тельности. У каждого народа существуют свои, отличающиеся друг от друга каноны красоты и одобряемые или не одобряемые обще­ством типы внешности. В этом отношении привлекательность пред­ставляет собой не что иное, как степень приближения к соответ­ствующему типу внешности, максимально одобряемой той социо­культурной группой, к которой принадлежит человек.

Наиболее влиятельным признаком фактора привлекательнос­ти является телосложение человека. Принято выделять три основ­ных типа телосложения: эндоморфное (пикническое) — склон­ные к полноте люди; мезоморфное — стройное, сильное, муску­листое телосложение; эктоморфное (астеническое) — высокие, худые, хрупкие фигуры. Давно доказано, что тип телосложения связан с некоторыми психологическими чертами. Так, пикники обычно более общительны, склонны к комфорту, переменчивы в настроениях. Атлеты характеризуются высоким жизненным тону­сом, любовью к приключениям, а астеники обычно более сдер­жанны, молчаливы, спокойны. В обыденном сознании людей эти связи зафиксированы довольно прочно.

Сами по себе все эти типы не имеют особого значения. Главное в них — какой тип телосложения социально одобряется, а какой не получает положительной оценки. Привлекательность определяет­ся социально одобряемым типом и усилиями, затраченными на его получение. На первый взгляд, утверждение такого рода кажется не­сколько абсурдным, поскольку тип телосложения задан природой и не изменяется. Однако по-разному оцениваются, например, тол­стяк, который этого не скрывает, и толстяк, который стремится выглядеть подтянуто. Здесь знаком привлекательности являются усилия, затраченные на приближение к идеалу. Фактором привле­кательности являются усилия человека выглядеть социально одоб­ряемым и желание быть отнесенным к группе с социально одобря­емыми характеристиками.

Как правило, рассмотрение процесса общения ограничивает­ся вопросами восприятия и понимания других людей. Однако совершенно очевидно, что здесь также важно и рассмотрение вопроса об отношении к нам партнера про коммуникации. Фак­тор отношения к нам проявляется при общении в согласии или несогласии с нами.

В практике общения существует большое количество косвен­ных признаков согласия. Это и определенное поведение — кивки, одобряющие и ободряющие, улыбки в нужных местах и многие другие проявления, соответствующие позиции человека. Главное в них, чтобы они выражали согласие с нашей позицией. Тогда выключается механизм восприятия по фактору отношения к нам. Основой этого фактора служит представление о так называемых субъективных группах, которые не существуют в природе, то есть, не детерминированы общественными отношениями, а существу­ют только в нашем сознании. Например, человек считает себя умным, знающим инженером, хорошо разбирающимся в полити­ке и футболе, счастливым в семейной жизни и т.д. Это то же са­мое, что относить себя к группам умных людей, знающих инжене­ров, знатоков политики, футбола и др.

Действие указанных факторов происходит постоянно, однако роль и значение каждого из них в той или иной конкретной ситу­ации различна. Отсюда и восприятие одних и тех же явлений про­исходит каждый раз специфическим образом. По этой причине восприятие человеком окружающего мира носит избирательный характер. Люди, ситуации, явления и окружающие предметы вос­принимаются индивидами не абсолютно адекватно и не такими, как их описывают другие наблюдатели, а чаше всего такими, ка­кими эти индивиды ожидают увидеть. При этом определенные объекты воспринимаются вполне осознанно, внимательно, посколь­ку являются особо значимыми. Другие объекты рассматриваются приближенно или же вообще игнорируются. Важнейшим факто­ром, управляющим этим процессом, является степень значимости объекта для воспринимающего. Так, если необходимы капли от насморка, то в поле восприятия будут попадать все аптечные ки­оски с характерным знаком зеленого креста, а все другие знаки будут ускользать от вашего внимания. Восприятие всех явлений окружающего мира фильтруется через упорядоченную систему установок, значимости полученной информации, а также ожида­нии, интересов, чувств, черт характера.

 

1.1.2. Влияние культуры на восприятие

 

Экспериментально доказано, что механизм восприятия каж­дого человека своеобразен и неповторим, однако это совсем не означает, что способность воспринимать мир определенным об­разом дается человеку от рождения. Восприятие формируется че­рез активное взаимодействие человека с окружающей его культур­ной и естественной средой и зависит от целого ряда факторов, таких, как пол, опыт, воспитание, образование, потребности и т.д. Но не только эти характеристики оказывают влияние на форми­рование восприятия. Культурная и социальная среда, в которой проходит становление человека, играет значительную роль в спо­собе восприятия им окружающей действительности. Влияние куль­турной составляющей восприятия можно видеть особенно отчет­ливо, когда мы общаемся с людьми, принадлежащими к другим культурам. Значительное количество жестов, звуков и типов пове­ления интерпретируется носителями различных культур не одно­значно. Например, ваш немецкий приятель подарил вам на день рождения восемь прекрасных роз. Понятно, что восемь или де­сять значения уже не имеет. Важно лишь то, что число роз четное. Вы понимаете, что ваш приятель может и не знать, что приносить на похороны. Но в соответствии с вашей культурной интерпрета­цией, у вас возникло неприятное чувство.

Этот простой пример служит хорошей иллюстрацией того, что культурная принадлежность человека определяет интерпретацию им того или иного факта. То есть, когда при восприятии какого либо элемента реальности добавляется компонент культуры, то его объективная интерпретация становится еще более проблема­тичной. Это объясняется тем, что культура дает нам определенное направление в восприятии мира органами чувств, что влияет на то. как интерпретируется и оценивается информация, получаемая из окружающего мира. Например, мы довольно точно замечаем раз­личия между людьми внутри своей культурной группы, в то время как представители других культур часто воспринимаются похожи­ми друг на друга. Результатом такого восприятия, несмотря на свою абсурдность, стало широко распространенное выражение «лицо кав­казской национальности». Можно сказать, что, подвергая большие группы людей одинаковому воздействию, культура генерирует по­хожие значения, смыслы и схожее поведение ее членов.

Другой культурной детерминантой, определяющей восприятие человеком реальности, является язык, на котором он говорит и выражает свои мысли. В свое время ученые задались вопросом: дей­ствительно ли люди одной языковой культуры видят мир иначе, чем другой? В результате наблюдений и исследований этого вопро­са сложились две точки зрения: номиналистская и релятивистская.

Номиналистская позиция предполагает, что восприятие челове­ком окружающего мира осуществляется без помощи языка, на котором мы говорим. Язык является просто внешней «формой мысли». Поэтому в ходе мыслительной деятельности в сознании всех людей формируются одинаковые образы реальности, кото­рые могут быть выражены различными путями на разных языках. Другими словами, любая мысль может быть выражена на любом языке, несмотря на то, что в одних языках для ее выражения по­требуется больше, а в других — меньше слов. Разные языки не означают того, что у людей разные перцептуальные миры, а мыс­лительные процессы различаются.

Релятивистская позиция предполагает, что язык, на котором мы говорим, особенно структура этого языка, определяет особен­ности мышления, восприятие реальности, структурные образцы культуры, стереотипы поведения и т.д. Эта позиция хорошо пред­ставлена уже упоминавшейся гипотезой Э. Сепира и Б. Уорфа, согласно которой любая языковая система является не только ин­струментом для воспроизведения мыслей, но и фактором, форми­рующим человеческую мысль, становится программой и руковод­ством мыслительной деятельности индивидуума. То есть форми­рование мыслей является частью того или иного языка и различается в различных культурах, причем, иногда весьма существенно, так же как и грамматический строй языков.

Гипотеза Сепира—Уорфа имела огромное значение для науч­ного видения проблем языка и его влияния на повседневную ком­муникацию. Она ставит под сомнение основной постулат сторон­ников номиналистской позиции о том, что мы все обладаем од­ним и тем же перцептуальным миром и одной и той же социо­культурной реальностью. Убедительными аргументами в пользу этой гипотезы являются также терминологические вариации в вос­приятии цветов в разных культурах. Гипотеза Сепира—Уорфа по­казывает, что представители англоязычных культур и индейцы навахо воспринимают цвета по-разному. Индейцы навахо исполь­зуют одно слово для синего и зеленого, два слова для двух оттен­ков черного, одно слово для красного. То есть восприятие цвета является культурно обусловленной характеристикой. Причем, раз­личие культур в восприятии цвета проходит в двух плоскостях: во-первых, культуры различаются как по количеству цветов, имею­щих свои названия, так и по степени точности различия оттенков одного и того же цвета в данной культуре.

Каждая культура устанавливает определенный спектр, в кото­ром находятся границы, отделяющие одно название от другого. Например, голубому цвету в русской культуре соответствует свет­ло-синий в немецкой и т.д. Во-вторых, значение, которое прида­ется цвету, также существенно меняется от одной культуры к дру­гой. В одной культуре красный цвет будет означать любовь, чер­ный — печаль, белый — невинность и т.д. Для представителей другой культуры тем же самым цветам дается другая интерпрета­ция. Например, красный во многих культурах ассоциируется с опасностью или гибелью.

Из сказанного следует, что язык имеет первостепенное значе­ние по отношению к культуре, однако существует и другой под­ход, который заключается в том, что именно культура оказывает влияние на выражение понятий и категорий в языке, то есть ей (культуре) отдается первостепенное значение. По мнению Э. Холла, парадокс культуры заключается в том, что язык — это система понятий, наиболее часто используемая для описания культуры, которая плохо адаптирована для этой трудной задачи. Человек Должен постоянно оглядываться на ограничения, которые накла­дывает на него язык. Для того, чтобы понять другую культуру и принять ее на глубинном уровне, необходимо пережить ее, врасти в нее, а не читать или рассуждать о ней. Поэтому наша интерпретация самых простых и очевидных вещей является обязательно культурно окрашенной.

 

 

1.2. Влияние атрибуции на переработку информации в процессе межкультурной коммуникации

 

1.2.1. Понятие и сущность атрибуции

 

В процессе межкультурного взаимодействия человек воспри­нимает другого вместе с его действиями и через действия. От адек­ватности понимания действий и их причин во многом зависит построение взаимодействия с другим человеком и в конечном счете успешность общения с ним. Однако чаше всего причины и про­цессы, определяющие поведение другого человека, остаются скры­тыми и недоступными. Поэтому попытки сформировать представ­ление о других людях и объяснить их действия без достаточной для этого информации заканчиваются приписыванием им моти­вов поведения, «додумыванием» их характеристик, которые ка­жутся свойственными тому или иному индивиду.

Естественно, что механизм такого понимания стал предметом научного интереса психологов и постепенно сложилось отдельное направление в социальной психологии, которое стало исследо­вать процессы и результаты приписывания причин поведения. Попытки объяснить причины поведения людей ученые назвали атрибуциями. В современной науке атрибуция рассматривается как процесс интерпретации, посредством которого индивид припи­сывает наблюдаемым и переживаемым событиям или действиям определенные причины. Интерпретация причин поведения чело­века предпринимается в первую очередь тогда, когда оно не укла­дывается в те представления и логические объяснения, которыми пользуется в своей жизни объясняющий. Именно в ситуациях межкультурных контактов существование атрибуций прослежива­ется особенно отчетливо, так как постоянно приходится объяс­нять «необычное» поведение.

Возникновение интереса к процессам атрибуции обычно свя­зывают с работами выдающегося американского психолога Фрица Хайгера. Размышляя о том, как происходит «наивный анализ поведения» у любого обычного человека, Хайгер указал на решающую роль приписывания другому намерения совершить какой-либо по­ступок. Согласно его предположениям в поведении каждого чело­века можно выделить два основных компонента: старание и уме­ние. Старание он рассматривает как сумму намерений совершить действие и усилий, прилагаемых для осуществления этих намере­ний. Умение же определяется им как разница между способностя­ми совершить действие и объективными трудностями, препятству­ющими совершению этих действий. Поскольку намерения, усилия и способности принадлежат человеку, а трудности определяются внешними обстоятельствами, то «наивный наблюдатель», приписав основное значение какому-либо из этих факторов, сможет сделать вывод о том, почему человек совершил действие. В соответствии с представлениями Хайдера наблюдатель, владея только информаци­ей о содержании действия, может объяснить поступок либо лично­стными качествами действующего либо влиянием внешнего окру­жения. По его мнению, построение атрибуций связано с желанием упростить окружающую среду и попытаться предсказать поведение других людей. В этом контексте атрибуции выполняют важнейшую психическую функцию, поскольку делают события и явления пред­сказуемыми, контролируемыми и понятными.

Иное объяснение атрибуции, позволяющее найти ее причину и в личности, и в окружении, предложил Гарольд Келли. По его мнению, информация о каком-либо поступке оценивается по трем аспектам: согласованности, стабильности и различению. Согласо­ванность означает степень уникальности в отношении принятых в обществе норм поведения. При этом низкая согласованность от­ражает уникальность данного поведения, а высокая говорит о том, что данное действие является обычным для большинства людей в данной ситуации. Стабильность поведения подразумевает степень изменчивости реакций данного человека в привычных ситуациях. О высокой стабильности говорят тогда, когда человек ведет себя неизменно, а низкая свидетельствует о том. что данное действие уникально для подобных обстоятельств (оно совершается только сегодня). Различие определяет степень уникальности данного дей­ствия по отношению к данному объекту. Низкое различие пред­полагает, что человек ведет себя так же и в других подобных ситу­ациях. Высокое различие предполагает уникальность сочетания реакции и ситуации.

По мнению Келли, различные сочетания высоких или низких значений факторов определяют отнесение причины поступка либо к личностным особенностям (личностная атрибуция), либо к осо­бенностям объекта (стимульная атрибуция), либо к особенностям ситуации (обстоятельственная атрибуция). При личностной атри­буции поведение человека рассматривается с точки зрения его уникальности или традиционности, то есть насколько поведение данного человека свойственно для других людей. При стимульной атрибуции внимание к поведению человека акцентируется на воп­росе: ведет ли человек себя одинаково по отношению к разным людям или предметам? Зависит ли характер поведения от объекта действия и его особенностей? Обстоятельственная атрибуция ус­танавливает зависимость поведения человека от особенностей си­туации, в которой происходит действие.

Таким образом, как отмеченные, так и другие теории и модели атрибуции помогают прояснить, каким образом происходит по­нимание причин человеческого поведения. Благодаря атрибуции события и поступки людей становятся понятными, предсказуе­мыми и контролируемыми, а общение в таких условиях не вызы­вает конфликтов и не создает проблем.

 

1.2.2. Ошибки атрибуции и их влияние на процесс межкультурной коммуникации

 

Результаты многих исследований процесса атрибуции свиде­тельствуют о том, что в экспериментальных условиях люди часто оценивают поведение других так, как если бы они определяли причины их поведения по той или иной схеме атрибуции. Однако в реальной жизни такое случается крайне редко. Рассмотренные модели атрибуции предполагают сложный анализ разнообразной информации о действиях человека. Но далеко не всегда имеется вся необходимая информация и время для ее анализа. В повсед­невной жизни люди обычно недостаточно информированы о дей­ствительных причинах поведения другого человека или даже не знают о них вовсе. Тогда в условиях дефицита информации мы начинаем приписывать другим людям причины поведения, чтобы дать «разумное» объяснение их действиям. Создается целая систе­ма такого приписывания, результатом которой являются необъек­тивные, ошибочные атрибуции.

Исследователи атрибуции говорят о двух классах причин, ко­торые приводят к ошибочным атрибуциям. Во-первых, это разли­чия в имеющейся информации и позиции наблюдения и. во-вто­рых, мотивационные различия.

Информационные различия и различия в восприятии очевид­нее всего проявляются при анализе различий в приписывании причин поведения, которое производится автором действия и сто­ронним наблюдателем. Действительно, атрибуция зависит от точ­ки зрения наблюдателя на ситуацию. Очевидно, что любая ситуа­ция изнутри выглядит иначе, чем снаружи, и в этом случае можно говорить о разных ситуациях для того, кто действует, и для того, кто наблюдает. Соответственно, и приписывание причин у дей­ствующего и наблюдающего происходит по-разному.

Американские исследователи Джоунс и Нисбет описали атри­буцию воспринимающего как диспозиционную, а атрибуцию дея­теля как ситуационную. Иными словами, они предположили, что люди склонны при объяснении своего собственного поведения приписывать его причины преимущественно требованиям ситуа­ции и обстоятельствам, а при объяснении чужого поведения при­писывать причины и основном внутренним условиям — диспози­циям. Так, если действует другой человек, то причина его поведе­ния заключается в том, что «он сам такой», а если действую я, то «таковы обстоятельства».

Информационные различия между наблюдателем и деятелем заключаются в различном владении информацией о действии: де­ятель проинформирован о причинах действия больше, чем на­блюдатель. Ему также известны его желания, мотивы, ожидания от этого действия, а у наблюдателя этой информации, как правило, нет. Отсюда различия в восприятии заключаются в том, что действие по-разному видится с точки зрения деятеля и наблюда­теля. В результате наблюдатель склонен постоянно переоценивать возможности личности, роль диспозиций в поведении действую­щего. Данная переоценка получила название фундаментальной ошибки атрибуции. Суть этой ошибки заключается в том, что всем людям присуще свойство преувеличивать значение личностных факторов и недооценивать ситуативные факторы при интерпрета­ции причин действий и поведения других людей. Вследствие это­го причиной собственных негативных действий признается сло­жившаяся ситуация, в то время как аналогичное поведение друго­го человека объясняется присущими ему личными качествами.

Наряду с фундаментальной ошибкой были выявлены другие ошиб­ки атрибуции, вызванные прежде всего характером используемой информации. Они получили название «ошибка иллюзорных корре­ляций» и «ошибка ложного согласия».

Ошибка иллюзорных корреляций возникает из-за использования априорной информации о причинных связях. В соответствии си своими представлениями человек склонен в любой практически ситуации выделять одни моменты и совершенно не замечать дру­гих и вместо поиска действительных причин использовать стан­дартные и известные объяснения. Примером такого рода может служить объяснение молодыми родителями плача своего младен­ца. Одни склонны «рассматривать» плач как просьбу о еде и начи­нают кормить ребенка, другие считают, что ему холодно, и утеп­ляют его, третьи уверены, что у него что-то болит и вызывают врача и т.д. Поскольку достоверно установить причину плача в каждом случае очень трудно, то очевидно, что при атрибуции ис­пользуются какие-то предварительные представления о том, по­чему дети плачут.

Если рассматривать механизм ошибки иллюзорных корреля­ций как влияние ожиданий о причинах тех или иных действий, то очень важен вопрос о происхождении этих ожиданий. Очевидно, что иллюзорные корреляции появляются у человека в силу разных обстоятельств: прошлого опыта, профессиональных и иных сте­реотипов, полученного воспитания, возраста, личностных особен­ностей и многого другого. И в каждом случае иллюзии будут свои, а следовательно, и атрибуция различна.

Ошибка ложного согласия в атрибуции состоит в том, что приписывание причин всегда происходит с эгоцентрической по­зиции: человеку кажется, что его поведение является обычным и единственно правильным. Если другие люди действуют по-ино­му, то их поведение считается ненормальным, а причина находит­ся в их личностных особенностях. В этом случае человек в каче­стве критерия оценки использует свое поведение, переоценивая при этом его обычность и распространенность.

Второй класс причин, вызывающий различия в атрибуции, — мотивационная предубежденность — находит свое проявление в эгозащитной субъективности. Суть этой причины заключается в том. что люди склонны воспринимать успехи как собственные достиже­ния, а неудачи как следствие тех или иных обстоятельств. Мотиваци­онная ошибка атрибуции направлена на поддержание самооценки человека, в соответствии с которой результаты действий человека не должны противоречить его представлениям о самом себе.

Таким образом, существует множество ошибок атрибуции, выз­ванных различными причинами, в силу которых атрибуции приво­дят к разным результатам. Но дело в том, что все ошибки атрибу­ции являются «ошибками» только по отношению к идеальным мо­делям приписывания причин. При реальной атрибуции эти «не­правильности» являются просто отражением тех особенностей ви­дения ситуаций взаимодействия и общения. которые и служат пред­метом атрибуции. Ведь приписывание человеком причин происхо­дит не ради абстрактной потребности в понимании мира, а ради улучшения совместного общения. нахождения общего с партнером взгляда на мир. Поэтому естественно, что цели совместной дея­тельности, условия взаимодействия, точки зрения партнеров нахо­дят свое отражение в атрибуциях и могут подчинять их себе. Но даже в тех случаях, когда разница в приписывании причин оказы­вается очень большой, но при этом цели деятельности общие и одинаково приняты партнерами, если тем самым задано общее для них восприятие контекста взаимодействия, тогда приписывание причин поведению будет более близким к реальной ситуации, к пониманию партнера и таким образом окажется правильным.