Дом ланнистеров при драконах

После того, как Лорен Последний отрекся от короны, Ланнистеры стали всего лишь лордами. Хотя их огромные богатства и остались нетронутыми, но тесных связей с Таргариенами у владык Запада не имелось – в отличие от дома Баратеонов. А для того, чтобы выцарапывать себе значимое место подле Железного трона, Ланнистеры были слишком горды – в отличие от дома Талли.

Лишь поколением позже Ланнистеры вновь оставили значительный след в государственных делах – когда преследуемые Мейгором Жестоким принц Эйгон и принцесса Рейна искали убежища. Лорд Лиман Ланнистер защитил обоих, приняв их под своей крышей, и, ссылаясь на право гостя, ответил отказом на гневные требования Мейгора о выдаче беглецов. Впрочем, его светлость не решился предоставить собственные мечи ни принцу, ни принцессе, и ничего не предпринимал вплоть до тех пор, пока принц Эйгон не погиб от рук своего дяди во время битвы при Божьем Оке. Лишь в тот час, когда принц Джейхейрис, младший брат Эйгона, заявил права на Железный трон, Ланнистеры поднялись, чтобы поддержать его.

Смерть Мейгора и коронация Джейхейриса приблизили дом Ланнистеров к Железному трону, хотя Веларионы, Аррены, Талли, Хайтауэры и Баратеоны по-прежнему ощутимо превосходили их влиянием. На Великом совете 101 года от З.Э., где решался вопрос о престолонаследии, запомнилось появление лорда Тимонда Ланнистера – он прибыл с огромной свитой из трехсот знаменосцев, латников и слуг… и все же его затмил Маттос Тирелл из Хайгардена, приехавший с сопровождением из пятисот человек. При обсуждениях Ланнистеры приняли сторону принца Визериса. Их выбор не был забыт, и властителей Утеса вознаградили несколько лет спустя – Визерис, взойдя на Железный трон, назвал мастером над кораблями сира Тиланда Ланнистера, брата-близнеца лорда Джейсона. Позже, при короле Эйгоне II, сир Тиланд стал мастером над монетой. Из-за тесных связей брата с Железным троном и его привилегированного положения при дворе лорд Джейсон в Танце Драконов выступил на стороне Эйгона.

Союз Ланнистеров с Железным троном принес им только беды – налетчики Красного Кракена обрушились на незащищенные Западные земли, пока лорд Джейсон по воле короля Эйгона II вел свои войска на восток. Сторонники принцессы Рейниры встретили его силы у переправы через Красный Зубец, где лорд Джейсон пал в бою, смертельно раненый седым оруженосцем Пейтом из Длинного Листа (посвященного в рыцари после битвы, этого воина низкого происхождения до конца дней называли Убийцей Львов). Воины Ланнистеров продолжили поход, одерживая победы под командованием сира Адриана Тарбека, затем – лорда Леффорда, но только чтобы тысячами полечь в час Рыбьей Кормежки, будучи зажатыми между тремя армиями.

Сир Тиланд тем временем стал пленником Рейниры – после того, как принцесса захватила столицу. Зверскими пытками его вынуждали раскрыть место, где им были спрятано коронное золото, но сир Тиланд упорно отказывался говорить. Когда Эйгон II со своими сподвижниками отбил город, Ланнистера нашли ослепленным, изувеченным и оскопленным. Тем не менее, он остался в здравом уме, и король сохранил за ним должность мастера над монетой. В последние дни своего царствования его милость даже отправил сира Тиланда в Вольные города за наемниками – для поддержки в борьбе против сына Рейниры, будущего Эйгона III, и его приверженцев.

Поскольку новому королю Эйгону, третьему этого имени, во дни восшествия на Железный трон было всего одиннадцать лет, по окончании боевых действий было установлено регентство. В надежде исцелить глубокие раны, нанесенные государству Танцем Драконов, были назначены регенты от обеих враждующих сторон, а сир Тиланд Ланнистер – назван десницей короля. Возможно, люди, бывшие его врагами, полагали, будто он слишком истерзан и слеп, чтобы представлять для них угрозу, но сир Тиланд умело исполнял свои обязанности на протяжении почти двух лет, прежде чем в 133 году от З.Э. скончался от Зимней лихорадки.

Тем временем вдова лорда Джейсона, леди Джоханна, будучи регентом своего юного сына, поступила как мужчина: надев доспехи, отогнала Красного Кракена от берегов Закатного моря. Позже ею было сделано многое для возвращения славы дома Ланнистеров, а чтобы завоевать расположение короны, леди Джоханна одолжила золото на восстановление Королевской Гавани.

В более поздние годы Ланнистеры выступали на стороне Таргариенов против Деймона Блэкфайра… впрочем, мятежники Черного Дракона одержали в Западных землях несколько значимых побед. Особенно знамениты схватки при Ланниспорте и у Золотого Зуба, где сир Квентин Болл, вспыльчивый рыцарь по прозвищу Огненный Шар, сразил лорда Леффорда и обратил в бегство лорда Дамона Ланнистера (позже ставшего известным как Седой Лев).

ГЕРОЛЬД ЗОЛОТОЙ

Упомянутый Седой Лев умер в 210 году от З.Э., и наследовал ему сын Тибольт, ставший новым лордом Утеса Кастерли лишь для того, чтобы погибнуть два года спустя при подозрительных обстоятельствах. Молодой человек в расцвете сил, лорд Тибольт не оставил потомства, кроме своей трехлетней дочери Сиреллы, чье правление как леди Утеса Кастерли оказалось ужасающе коротким. Менее чем через год она тоже скончалась, вследствие чего Утес, Западные земли, а также все состояние и мощь дома Ланнистеров перешли к ее дяде Герольду, младшему брату покойного лорда Тибольта.

Человек редкого ума и выдающихся дарований, Герольд был регентом юной племянницы, однако ее внезапная кончина в столь нежном возрасте породила множество слухов, и по всему Западу шептались, будто бы леди Сирелла была убита своим дядей. Согласно самой распространенной сплетне, Герольд собственноручно задушил девочку подушкой, пока та спала.

Вскоре Герольд Ланнистер показал себя как чрезвычайно прозорливый, умелый и справедливый правитель. Он значительно приумножил богатства дома Ланнистеров, усилил власть Утеса Кастерли и развил торговлю в Ланниспорте. Герольд правил Западными землями тридцать один год, вполне заслужив свое прозвище – Герольд Золотой. Но, невзирая на все его заслуги, кое-кто из лордов и многие из простонародья его не любили, считая виновным в убийстве племянницы (а также, как шептались, и родного брата Тибольта).

Ни один из ныне живущих не может сказать наверняка, была ли какая-то доля истины в этих слухах. Тем не менее, несчастья, обрушившиеся на дом Ланнистеров в последующие годы, его враги считали достаточным доказательством вины… ибо убийца родичей проклят в глазах богов и людей, а грехи отцов зачастую ложатся на плечи детей.

А ведь именно такие беды довелось пережить лорду Герольду, за одно десятилетие потерявшему горячо любимую вторую жену и обоих замечательных сыновей-близнецов. Леди Роанна исчезла при загадочных обстоятельствах в 230 году от З.Э, менее чем через год после рождения четвертого, младшего сына его светлости, Джейсона. Тайвальд, старший из двух близнецов Герольда, служил оруженосцем лорда Роберта Рейна из Кастамере, и в 233 году от З.Э. был убит в сражении во время восстания Пика. Его, пробирающегося сквозь разбитые ворота Звездного Пика, насквозь пронзили копьем, и Тайвальд скончался на руках своего брата-близнеца Тиона (Тион также служил оруженосцем – но принцу Эйгону, младшему сыну короля Мейкара). Как говорят, принц успел посвятить умирающего Тайвальда в рыцари, выполняя его последнюю просьбу.

Сам король Мейкар погиб менее чем за час до того – он возглавил атаку на главные ворота Звездного Пика, и камень, сброшенный из бойницы, расплющил его увенчанный короной шлем. В число павших в этот скорбный день вошел и лорд Роберт Рейн. Сир Роджер Рейн Красный Лев, его старший сын и наследник, жестоко отомстил за отца, умертвив после битвы семерых плененных Пиков, прежде чем подоспевший принц Эйгон смог остановить резню.

О смуте, вызванной смертью короля Мейкара I во время Штурма Звездного Пика, было достаточно написано в другом месте, так что нам нет смысла на ней задерживаться. Довольно лишь упомянуть о вопросе правопреемства – он оказался настолько запутанным, что десница короля, лорд Бринден Риверс, прозванный Кровавым Вороном, созвал для его разрешения Великий совет. Собравшееся благородное сословие в немалой мере под влиянием красноречия (а некоторые полагают, и золота) лорда Герольда Золотого все же вручило Железный трон принцу Эйгону, который правил Семью Королевствами следующие двадцать шесть лет под именем Эйгона V Невероятного.

Менее широко известны, но отнюдь не менее печальны тяжкие последствия этой битвы для истории Запада. Тайвальд Ланнистер был давно обручен с решительной юной сестрой Красного Льва, леди Эллин. Она, волевая и вспыльчивая девица, годами ожидавшая возможности однажды стать леди Утеса Кастерли, не захотела отказываться от своей мечты. Сразу после смерти суженого Эллин уговорила его брата-близнеца, Тиона, расторгнуть помолвку с дочерью лорда Рована из Золотой Рощи и взять в жены ее саму.

Рассказывали, что лорд Герольд противился этому союзу и сделал все возможное, чтобы не позволить ему свершиться. Однако под грузом прожитых лет, хворей и понесенных утрат Золотой Ланнистер стал лишь бледной тенью себя прежнего и, в конце концов, уступил – после того, как Тион признался, что последними словами Тайвальда была просьба к брату «позаботиться о леди Эллин». В 235 году от З.Э. в Утесе Кастерли состоялась двойная свадьба: сир Тион Ланнистер сочетался браком с Эллин Рейн, а его кроткий младший брат Титос – с Джейн Марбранд, дочерью лорда Денниса^[86] Марбранда из Эшмарка.

ВЛАДЫЧЕСТВО РЕЙНОВ

Дважды овдовевший, отягченный болезнью, лорд Герольд не стал брать новую жену, и после свадьбы с сиром Тионом Эллин из дома Рейнов стала леди Утеса Кастерли во всем, кроме титула.

В то время как ее свекор, удалившись в свои покои, погрузился в книги, леди Эллин создала блестящий двор, где чередой шли великолепные турниры и балы. Она наполнила Утес художниками, лицедеями, музыкантами… и Рейнами. Ее братья Роджер и Рейнард постоянно были подле сестры, и на них, словно с неба, сыпались должности, почести и новые земли – как и на ее дядей, кузенов, племянников и племянниц.

По слухам, старый шут лорда Герольда, язвительный горбун по прозвищу Лорд Жаба, изрек: «Леди Эллин, должно быть, уж точно колдунья, раз сумела сделать так, что в Утесе дожди идут круглый год». Шутам всегда дозволялось насмехаться над сильными мира сего, даже лордами и принцами. Но Эллин Рейн была столь горда и скора на гнев, что, прослышав об этой злой насмешке, повелела высечь Лорда Жабу. И приказ исполнили, поскольку тяжелобольной лорд Герольд не вмешивался, а его наследник сир Тион так страстно любил свою леди, что ни в чем ей не отказывал.

Но спустя недолгий срок, в 236 году от З.Э., самозванец Деймон Блэкфайр, третий этого имени, вместе со Жгучим Клинком и Золотыми Мечами пересек Узкое море и высадился на Крюке Масси, намереваясь захватить Железный трон. Так началось Четвертое восстание Блэкфайра, и король Эйгон V для его подавления созвал верных лордов со всех Семи Королевств.

Восстание закончилось гораздо быстрее, чем претендент того желал бы – лишь очень немногие лорды поддержали его; большинству дело Блэкфайров казалось столь же обветшалым и истрепавшимся, как и их знамена. В битве у моста на Путеводной мятежу был положен скорый, омытый кровью конец – атаковав, рыцари короля разбили Золотых Мечей и обратили Жгучего Клинка в бегство, а сир Дункан Высокий сразил самого Деймона III Блэкфайра.

И вслед за тем тела павших воинов из войска Черного Дракона настолько запрудили реку, что она вышла из берегов. В свою очередь, в войсках короля отдали жизни менее сотни человек… но среди немногих павших сподвижников трона оказался сир Тион Ланнистер, наследник Утеса Кастерли.

Вполне можно было ожидать, что утрата второго из «славных близнецов» сломит их убитого горем отца, лорда Герольда. Как ни странно, случилось обратное. После того, как тело сира Тиона было погребено в Утесе, Герольд Золотой преодолел скорбь и вновь крепко взял в руки власть в Западных землях. Он имел твердое намерение сделать все возможное и подготовить своего третьего сына Титоса, мальчика безвольного и подающего мало надежд, к тому, чтобы сменить отца в качестве главы дома.

Горбатый Лорд Жаба с радостью объявил, что-де «владычество Рейнов» подошло к концу. Леди Эллин отважилась на последнюю попытку сохранить положение, заявив, что ждет ребенка от сира Тиона. Но через несколько лун ее ложь стала очевидна всем – ибо живот так и не увеличился. Говорят, Лорд Жаба был безжалостен в своих издевках – к вящей ярости Красного Льва, который вскоре отбыл из Утеса Кастерли в Кастамере, сопровождаемый братом и многочисленными прочими Рейнами.

Сама леди Эллин осталась, но влияние ее иссякло. У нее больше не было доступа к золоту Ланнистеров, и на советы ее не приглашали – ни принимать решения, ни изъявлять мнения. И пусть лорд Герольд дозволял Эллин наблюдать, как он вершит правосудие, высказываться при этом ей запрещалось. Рыцари на турнирах больше не выпрашивали у леди знаки внимания, ювелиры и портные не расточали дары в надежде на покровительство, просители не умоляли похлопотать за них при дворе. А певцы, некогда состязавшиеся друг с другом за право вознести хвалу ее лицу и формам, теперь слагали баллады о юной жене лорда Титоса, леди Джейн – эта серьезная, застенчивая девочка с простеньким личиком расцвела и превратилась в дивную красавицу.

Если верить слухам, записанным мейстером Белдоном, соперничество между вдовой сира Тиона и женой Титоса приобрело воистину скверный оборот. Хотя лорд Герольд запретил кому-либо обсуждать это происшествие под угрозой лишения языка, в 239 году от З.Э., согласно Белдону, Эллин Рейн обвинили в попытке обольстить Титоса Ланнистера – якобы леди понуждала его оставить собственную супругу и вступить в брак с ней самой. Однако же молодой Титос (в ту пору девятнадцатилетний) нашел вдову своего брата столь устрашающей, что оказался не в состоянии разделить с ней ложе. Униженный, он бросился к жене, чтобы во всем сознаться и просить прощения.

Леди Джейн охотно простила мужу его неудавшуюся измену, но была менее снисходительна к сношеннице и, не колеблясь, сообщила о случившемся лорду Герольду. В гневе его светлость решил навсегда выслать Эллин Рейн из Утеса Кастерли, найдя ей нового супруга. Разлетелись вороны – и была заключена спешная помолвка. Через две недели Эллин Рейн выдали за Уолдерана Тарбека, лорда Тарбекхолла, краснолицего пятидесятипятилетнего вдовца из древнего и благородного, но обнищавшего рода. Лорд Жаба прозвал его «грузным моржом», говоря при этом: «Будь мозги в животах – быть бы милорду первым мудрецом всего Запада!»

Эллин Рейн, отныне леди Тарбек, покинула Утес Кастерли вместе с мужем, чтобы больше никогда туда не вернуться, но ее соперничество с леди Джейн Ланнистер не окончилось. Скорее наоборот, казалось, оно даже обострилось, и горбатый Лорд Жаба назвал его «войной утроб». Несмотря на то, что леди Эллин не удалось подарить наследника сиру Тиону, в браке с Уолдераном Тарбеком она оказалась более плодовитой (следует отметить, что у него имелось достаточно старших сыновей от первых двух браков). В 240 году от З.Э. леди Тарбек родила супругу дочь и назвала ее Роанной, в 241 году – еще одну дочь, Сиреллу. Оба имени были выбраны с умыслом, замечает мейстер Белдон, называя их «кинжалами, направленными в сердце лорда Герольда». В 242 году леди Тарбек произвела на свет крепкого рыжеволосого мальчика, получившего имя Тион.

И в том же году леди Джейн ответила рождением собственного сына, названного Тайвином. По легенде, когда лорд Герольд взъерошил золотистые волосики малыша, тот укусил деда за палец.

Вскоре появились и другие дети (еще три сына и дочь), но Тайвин, самый первый, так и остался единственным внуком, которым любовался его светлость. В 244 году от З.Э. Герольд Золотой умер из-за болезни мочевого пузыря, будучи не в состоянии его опорожнять. В возрасте двадцати четырех лет Титос Ланнистер, старший из его оставшихся в живых сыновей, стал лордом Утеса Кастерли, Щитом Ланниспорта и Хранителем Запада. И для всех этих обязанностей он был явно непригоден.

СМЕЮЩИЙСЯ ЛЕВ

Лорд Титос Ланнистер обладал многими добродетелями: был человеком веселым, добрым и кротким, душой компании на пирах, верным мужем и снисходительным отцом. Его нелегко было разозлить, а прощал он быстро, умел видеть хорошее в каждом человеке, будь тот велик или мал, и был доверчив. Слишком доверчив. К тому же, в отличие от своих братьев, его светлость не был воином (в юности Титосу довелось служить оруженосцем, но в рыцари его так и не посвятили). На милых его сердцу турнирах он всегда оказывался зрителем, и никогда – участником. Будучи в детстве пухлым малышом, лорд Титос вырос в дородного мужчину, так как питал страсть к сыру, пирогам и пиву. Горбун Жаба прозвал его Смеющимся Львом за веселый нрав, и некоторое время Запад смеялся вместе с ним… но довольно скоро стало очевидно, что некоторые из великих лордов и благородных рыцарей смеялись уже над ним.

Когда дела касались управления Западом, лорд Титос вел себя как слабовольный и неуверенный человек, колеблясь, как тростинка на ветру, в час принятия решений. Он не питал пристрастия к войне и отшучивался от оскорблений, которые заставили бы большинство его предков схватиться за меч. «Слова – это ветер», – отвечал Смеющийся Лев, даже если кто-то высмеивал его в лицо (поскольку и в самом деле с детства привык быть предметом для издевок). Он не придавал значения предательствам, считая их недоразумениями, и прощал любые проступки, если ему приносили извинения после.

Много лет спустя Герион, младший сын лорда Титоса, обронил: «Мой лорд-отец мог бы стать превосходным трактирщиком, но даже из старины Жабы вышел бы лорд получше».

И он не ошибался. За те годы, что Смеющийся Лев правил Утесом Кастерли, дом Ланнистеров достиг небывалого прежде упадка.

Лорды Запада знали Титоса Ланнистера с рождения, и лишь немногие из них прикладывали усилия ради его поддержки, предлагая ему мудрые советы, а при необходимости – и мечи. Первейшим из таковых был лорд Деннис Марбранд, отец леди Джейн, ставший опорой дочери и ее лорду-мужу.

Другие же в его слабости усмотрели возможность урвать для себя власть, богатства и земли. Некоторые занимали у его светлости огромные суммы денег, а затем оказывались не в состоянии их вернуть. Когда стало ясно, что лорд Титос согласен продлевать срок выплат или даже прощать долги, простые купцы из Ланниспорта и Кайса тоже решились обращаться к нему с просьбами о займах. Если вассалов не устраивали указы его светлости – они попросту пренебрегали ими, а такое случалось всякий раз, как эти указы ущемляли их собственную власть и привилегии. Мздоимство стало обычным делом – посты и почести покупались и продавались, а при уплате Утесу Кастерли налогов, податей и сборов возникало все больше сбоев и путаницы. В водах у побережья появились пираты со Ступеней, которые охотились на купцов, идущих в Ланниспорт или из него, а налетчики с Железных островов грабили побережье, захватывая ценности и женщин. И лорд Титос в ответ лишь отправлял воронов на Пайк, требуя от лорда Квеллона Грейджоя прекратить разбой.

На пирах и балах гости не стеснялись отпускать насмешки в адрес его светлости, порою прямо тому в лицо. Молодые рыцари и даже оруженосцы твердили при этом, что «дергают льва за хвост», и соперничали друг с другом, выясняя, кто способен «дернуть хвост» поудачнее. И никто не смеялся над колкостями громче самого лорда Титоса. «Всего лишь невинная шутка, – так успокаивал он свою леди-жену, когда та негодовала из-за какого-нибудь оскорбления. – Это отличный парень, и я уверен, что ничего плохого он в виду не имел».

Мейстер Белдон в одном из своих писем в Цитадель отметил: «Все, чего хочет его светлость – быть любимым. Потому он смеется, не таит обид, все прощает и жалует почести, должности и щедрые подарки тем, кто насмехается над ним и отказывается ему повиноваться. Его светлость надеется таким образом заслужить их преданность, но чем больше он смеется и дарует, тем сильнее его презирают».

Мейстер был не единственным человеком в Утесе Кастерли, видевшим, что происходит в действительности. И леди Джейн, супруга его светлости, и ее отец также прекрасно все понимали. Снова и снова они убеждали лорда Титоса быть твердым, и он обещал стать таковым… но вновь поддавался, прощал и тянул с решениями. Если его умоляли о помиловании – он даровал его, каким бы тяжким ни было преступление. Если ему угрожали – уступал или шел на унизительную мировую.

Растущее неуважение, которое выказывали дому Ланнистеров, стало причиной постоянных ссор между лордом Титосом и его братом Джейсоном, бывшим девятью годами моложе его светлости. Из драчливого мальчишки тот вырос в надменного задиристого юношу с буйным нравом. И хотя сам он зачастую открыто насмехался над старшим братом, чье-либо пренебрежение по отношению к лорду Титосу оскорбляло его. Джейсону было четырнадцать, когда он зачал своего первого бастарда – ребенка понесла служанка из Утеса Кастерли. В пятнадцать он лишил невинности юную дочь лорда Стэкспира, которая также оказалась в тягости. В порыве столь редкой для него решительности лорд Титос настоял, чтобы брат женился на девушке (большинство сходится во мнении, что случилось это под влиянием леди Джейн), но несчастная скончалась родами[87]. В стремлении избежать новых скандалов и новых бастардов, лорд Титос и леди Джейн дали Джейсону лишь две недели на оплакивание супруги, а после принудили его жениться повторно – на этот раз на леди Марле, дочери лорда Престера. Она была вдвое старше мужа, однако в последующие годы подарила ему пятерых законнорожденных детей: трех дочерей и двоих сыновей. Когда Джейсон Ланнистер покинул Утес, чтобы поселиться со своей леди-женой в Пиршественных Огнях, даже мейстер Белдон вздохнул с облегчением.

По мере того, как власть дома Ланнистеров убывала, другие дома набирали силу и становились все более дерзкими и непокорными. Лорд Фарман со Светлого острова, не считаясь с нежеланием лорда Титоса оскорбить Грейджоев с Пайка, начал строительство военного флота, чтобы защитить свои земли от железнорожденных. Трое ленных рыцарей и один незначительный лорд, чьи земли находились неподалеку от границы с Простором, присягнули дому Тиреллов, заявив, что Хайгарден способен защитить их лучше, чем Утес Кастерли. Лорды Джаст и Фолвелл, затеяв свару, предпочли уладить дело сражением, а не искать правосудия в Львиной Пасти. Девять человек погибли, двадцать семь – были покалечены или ранены, а ссора только разгоралась. Лорд Стэкспир, несмотря на запрет лорда Титоса, удвоил налоги для простонародья, а потом нанял отряд волантийских наемников, чтобы те силой выбивали из людей неподъемные подати.

К 254 году от З.Э. уже и лорды владений, лежащих за пределами Западных земель, узнали, что лев Утеса Кастерли более не был зверем, которого стоит бояться. В конце того же года лорд Титос согласился выдать свою семилетнюю дочь Дженну замуж за младшего сына Уолдера Фрея, лорда Переправы. «Он, похоже, отличный парень, и просил так вежливо», – промямлил его светлость, когда рыдающая супруга потребовала объяснить, почему он решил выдать их единственную дочь за человека из дома, и близко не сравнимого с Ланнистерами по значимости и влиянию. Даже когда его старший сын Тайвин, не стесняясь в выражениях, высказался против помолвки, лорд Титос не уступил, настаивая, что не может нарушить свое обещание, хотя немногие свидетели клялись, будто его светлость при том покраснел от стыда. Тайвину Ланнистеру было лишь двенадцать[88] лет, однако уже тогда люди обратили внимание, что этот бесстрашный мальчик с железной волей тверд не по годам и совсем не похож на своего отца.

По Утесу гуляли шепотки – якобы после обручения из покоев лорда Титоса доносились крики ругавшихся сына и отца. Некоторые были готовы присягнуть, что Тайвин даже ударил родителя, хотя невозможно доказать, правда ли это. Но две недели спустя лорд Титос отправил своего наследника в Королевскую Гавань – тому надлежало служить чашником при дворе короля Эйгона. Второй сын его светлости, Киван, также был отослан из Утеса Кастерли; он стал пажом, а затем и оруженосцем лорда Кастамере.

Древний, богатый и могущественный род Рейнов при беспорядочном правлении лорда Титоса значительно преуспел. Роджер Рейн, прозванный Красным Львом, заработал грозную славу своим умением обращаться с оружием; многие считали его лучшим мечником Западных земель. Его брат, сир Рейнард, был столь же обаятелен и хитер, сколь ловок и силен был сир Роджер.

Наряду с Рейнами набирали силу и их ближайшие союзники, Тарбеки из Тарбекхолла. После столетий медленного угасания этот старинный, но бедный дом вновь начал процветать – во многом благодаря новой леди Тарбек, урожденной Эллин Рейн, которая так недолго была хозяйкой Утеса Кастерли во всем, кроме титула.

Оставаясь нежеланным гостем в Утесе, леди Эллин умудрялась добывать немалые суммы денег у дома Ланнистеров через своих братьев, так как лорд Титос с трудом мог отказывать Красному Льву. Она тратила золото на восстановление осыпающихся руин, являвших собой родовое гнездо ее супруга: отстроила наружные стены, укрепила башни и обставила донжон с такой роскошью, что Тарбекхолл вполне мог соперничать с любым замком Запада. По ее настоянию лорд Тарбек расширил свои владения, скупив окрестные земли, принадлежавшие малозначащим лордам и ленным рыцарям… и силой отняв их у тех, кто отказывался продавать.

Некоторые из этих обездоленных обращались за правосудием в Утес Кастерли, но лорд Титос отмахивался от их жалоб, а то и вовсе отказывался принимать просителей. Тем временем лорд и леди Тарбек строили дороги, септы и укрепления и нанимали на службу все больше и больше рыцарей, лучников и латников. До женитьбы на леди Эллин Уолдеран Тарбек содержал двадцать домашних рыцарей, а к 255 году от З.Э. их число возросло до двухсот пятидесяти. Связанные кровными и брачными узами, Рейны из Кастамере и Тарбеки из Тарбекхолла вскоре стали самой серьезной угрозой владычеству Ланнистеров на Западе с тех пор, как Ланн Умный вытеснил Кастерли из их Утеса.

В 255 году от З.Э. лорд Титос у себя в замке праздновал рождение четвертого сына, но вскоре радость обернулась горем. Его любимая жена, леди Джейн, так и не оправилась от родов и скончалась луной позже рождения Гериона Ланнистера. Для его светлости эта потеря стала сокрушительным ударом. С того дня никто больше не называл его Смеющимся Львом.

Не заставили себя ждать и новые невзгоды – трое ленных рыцарей, потерявших свои земли из-за лорда и леди Тарбек, прибыли в Королевскую Гавань и обратились с жалобой к королю Эйгону V. Пишут, что его милость вышел из себя и в гневе отправил в Утес Кастерли послание с приказом решить вопрос незамедлительно, «иначе мы будем вынуждены принять собственные меры».

Подгоняемый королевским повелением, его светлость поручил своему тестю, скорбящему лорду Деннису Марбранду, отправиться с сильным отрядом в Тарбекхолл и доставить лорда и леди Тарбек в Утес Кастерли, чтобы те ответили за свои преступления. «Прекрасные слова! Долго же я мечтал услышать их от вашей светлости!» – как говорят, воскликнул старый воин, получив распоряжение лорда Запада.

Последствия же оказались менее прекрасными. У Тарбеков нашлись друзья даже в Утесе, и о прибытии лорда Марбранда они узнали еще до отъезда последнего. Титос строго наказал тестю не вовлекать в свару Рейнов, «ибо мы не ссорились с Кастамере», но это не помешало леди Тарбек послать за братьями. В двух днях пути от Тарбекхолла Красный Лев среди ночи напал на лагерь лорда Денниса и его рыцарей, уничтожив сотни людей, в том числе и самого старого Марбранда. Когда вести об этом достигли Утеса, стали раздаваться громкие призывы к войне, а лорд Титос, как сообщает мейстер Белдон, «от гнева побагровел, точно слива, и не мог даже слова вымолвить».

Однако прежде чем знамена были созваны, ко двору явился сир Рейнард Рейн. Непринужденно улыбаясь и расточая лживые речи, он почтительно склонился перед Львиной Пастью. Смерть Марбранда была «прискорбным недоразумением», заявил он, поскольку сир Роджер якобы принял войско лорда Алина за шайку бандитов и рыцарей-разбойников. Сир Рейнард принес свои искренние извинения и предложил выплатить цену крови дому Марбрандов… после чего Титос Ланнистер помиловал Красного Льва и его людей, а заодно простил также лорда и леди Тарбек, «поскольку лорд Уолдеран прислал письмо, в котором поклялся не повторять былых проступков и отныне быть нашим вернейшим знаменосцем и слугой». (Архимейстер Перестан высказал предположение: лорд Титос, возможно, помиловал Рейна вместе с приспешниками, поскольку среди них был и его собственный младший сын. Что вполне может быть правдой, ибо Киван Ланнистер, как известно доподлинно, в то время служил в Кастамере).

ЛЬВЫ: ЗОЛОТОЙ И КРАСНЫЙ

Следующие годы стали самыми мрачными за всю долгую историю Западных земель. Даже те дома, которые до сего времени исполняли волю Утеса, теперь избрали собственный путь, поскольку лорд Титос ясно показал, что не желает или не способен обеспечивать справедливость и наказывать преступников, убивающих его собственных людей. По всему краю десятками вспыхивали междоусобицы – лорды сражались друг с другом за земли, золото и власть – а грабители, изгои и рыцари-разбойники воистину стали бичом Запада. Дженну Ланнистер увезли в Близнецы и выдали замуж за Фрея. Подмастерья устроили бунт в Ланниспорте, Квеллон Грейджой с железнорожденными уничтожил флот лорда Фармана и разграбил Светлый остров, септоны и нищенствующие братья стали открыто проповедовать против дома Ланнистеров и «Безалаберного лорда^[89]». А Рейны и Тарбеки тем временем становились все богаче и могущественнее.

Положение ухудшилось настолько, что был вынужден вмешаться Железный трон. Эйгон V для восстановления порядка трижды отправлял своих рыцарей на Запад, но сразу после ухода людей короля смута разгоралась вновь. Когда в 259 году от З.Э. его милость трагически погиб в Летнем замке, дела во владениях Ланнистеров пришли в еще больший упадок, так как новый король, Джейхейрис II Таргариен, не обладал силой воли своего отца, и, помимо того, вскоре оказался вовлечен в войну Девятигрошовых королей.

По зову короля из Западных земель выдвинулась тысяча рыцарей и десять тысяч латников. Лорда Титоса среди них не было, вместо него возглавить войско поручили брату его светлости, сиру Джейсону Ланнистеру, однако последний в 260 году от З.Э. скончался на Кровавом Камне. (Впоследствии пошли слухи о том, что он был убит самим Мейлисом Ужасным, но хроники тех времен этого не подтверждают: в могилу сира Джейсона свело кишечное расстройство, а вовсе не вражеский топор). После его смерти командование над всеми оставшимися отрядами взял на себя сир Роджер Рейн, и при нем было одержано несколько значительных побед. К концу войны Красный Лев славился наравне с прочими героями сражений.

Но и трое старших сыновей лорда Титоса на Ступенях также показали себя с наилучшей стороны. Сир Тайвин Ланнистер, ставший рыцарем накануне войны, сражался в свите молодого наследника короля – Эйриса, принца Драконьего Камня, и в конце войны был удостоен чести посвятить того в рыцари. Киван Ланнистер, оруженосец Красного Льва, тоже заслужил шпоры, и в рыцари его возвел сам Роджер Рейн. Их брат Тигетт, десятилетний оруженосец, был слишком юн для рыцарства, но все отметили его доблесть и мастерство мечника: в своем первом бою он сразил взрослого воина, а в последующих битвах – еще троих, в том числе рыцаря из отряда Золотых Мечей. Великий мейстер Пицель в труде «Бои на Ступенях: Обозрение недавнего кровопролития» презрительно заметил: «Те, кто узрел этих гордых юных львов на поле брани, могут справедливо задаться вопросом: как таких сыновей мог породить трусливый глупец из Утеса?»

Столь резкие слова нельзя было назвать необоснованными – пока его отпрыски бились на Ступенях, Титос Ланнистер проводил время в Утесе Кастерли в обществе молодой особы низкого происхождения, служившей одно время кормилицей младшего сына лорда Титоса и привлекшей тогда внимание его светлости. Почти два года, пока большинство великих лордов воевало, оставшийся дома лорд Уолдеран Тарбек был правителем Западных земель во всем, кроме титула, а им, в свою очередь, управляла жена, леди Эллин.

Возвращение сыновей лорда Титоса с войны живо положило всему этому конец. Закаленный в боях и слишком хорошо осведомленный о том, как низко ценят его отца прочие лорды королевства, сир Тайвин Ланнистер вознамерился немедленно возродить гордость и могущество Утеса Кастерли. Как рассказывают, лорд Титос возражал, но довольно слабо, после чего вернулся в объятия кормилицы, а наследник его тем временем взял бразды правления в свои руки.

Сир Тайвин начал с того, что потребовал вернуть все золото, одолженное у его отца. Те, кто не мог расплатиться, были обязаны направить в Утес Кастерли заложников. Всех лордов, принимавшие участие в усобицах минувшего десятилетия, вызвали в суд, чтобы лорд Запада вынес решения по их спорам. Пять сотен испытанных рыцарей, закаленных в боях на Ступенях, заняли место в новом отряде, призванном избавить край от бандитов и рыцарей-разбойников, а также «поспособствовать сбору неуплаченных долгов, причитающихся его светлости, моему отцу». Командование же над ветеранами принял сир Киван, брат Тайвина. Более того, местным лордам было приказано предоставлять кров и пропитание «сборщикам податей» сира Кивана по мере их продвижения от замка к замку.

Некоторые поспешили подчиниться. «Лев проснулся», – вырвалось у сира Хариса Свифта, рыцаря Корнфилда, когда посланники Утеса Кастерли появились у ворот его замка. Неспособный расплатиться с долгами, он отдал сиру Кивану в заложницы свою дочь. Но повсюду в других местах сборщики долгов столкнулись с угрюмым неповиновением или даже открытым сопротивлением. Сообщают, будто бы лорд Рейн рассмеялся, когда его мейстер зачитал ему указы сира Тайвина, и посоветовал своим друзьям и вассалам ничего не предпринимать. «Скоро львенок устанет гоняться за собственным хвостом», – заметил он… и все же приступил к укреплению обороны Кастамере.

Лорд Уолдеран Тарбек неблагоразумно избрал другой путь. Он отправился в Утес Кастерли с протестом, уверенный в своей способности запугать лорда Титоса и заставить его отменить указы сына. Выезжая из Тарбекхолла, он заявил своей леди-жене: «Я вернусь не прежде, чем заставлю жирного дурака замарать свои бриджи и посадить мальчишку на цепь в наморднике».

Но в Утесе Кастерли лорду Тарбеку отказали в приеме у лорда Титоса – вместо этого он лицом к лицу встретился с его сыном. Сир Тайвин позволил правителю Тарбекхолла и бушевать, и угрожать, и требовать… после чего заточил в темницу «до тех пор, пока вы не вернете украденные вами земли и каждую крупицу золота, одолженного вам моим отцом».

Заковав лорда Уолдерана в цепи, Тайвин Ланнистер, несомненно, ожидал, что Тарбеки уступят. Леди Эллин очень скоро избавила его от этого заблуждения – выслав собственных рыцарей, грозная женщина пленила троих Ланнистеров (а также двоих сыновей лорда Престера и полдюжины девиц из простонародья, с которыми те развлекались в лесу близ Пиршественных Огней). Двое захваченных были Ланнистерами из Ланниспорта и приходились властителям Утеса дальней родней, но вот третьим оказался молодой оруженосец Стаффорд, старший сын и наследник[90] покойного сира Джейсона, брата лорда Титоса. «Верните мне моего возлюбленного лорда-мужа, или эти трое ответят за любой вред, причиненный ему», – написала леди Тарбек в послании. Будучи прозорливее своего супруга, она понимала, что ей самой в Утес Кастерли лучше не приезжать.