Кроме вопросов, с образом взаимодействуют с помощью указаний. Указания тоже бывают хорошие и плохие.

 

Примеры хороших указаний:

Р азреши ему двигаться, куда оно хочет.
Что ты хочешь с ним сделать? попробуй сделать это с ним.
Что ты будешь испытывать, если сделаешь это?

Погладь его и посмотри, как оно отреагирует.

Скажи образу «Прости, что я не любил тебя, не давал тебе свободы... я люблю тебя, я благодарю тебя, я разрешаю тебе быть таким, как ты хочешь...»

Разреши ему превратиться в то самое прекрасное, во что оно хочет, и посмотри, во что оно превратится.

Что ты чувствуешь сейчас к Х? Как выглядит это чувство в спонтанном образе? Вынь из

себя этот образ и отдай Х, как будто возвращаешь ненужный подарок; и посмотри, что останется в теле на его месте. (Здесь два вопроса и одно указание, их нужно задавать по очереди, одновременно — недопустимо).

В энергии какого цвета он нуждается? Представь огромный источник такой энергии (шар, планету), и наполняй его из источника, пока он не насытится...

Помой мысленно это грязное место внутри себя.

Общее в хороших указаниях – чёткость, направленность на действия и ощущения. И «экологичность», то есть вы не настаиваете, чтобы клиент непременно это осуществил, но предлагаете ему попробовать и посмотреть, что получится.

 

А вот эта фраза – "что ты будешь испытывать, если сделаешь это?" – моя самая

 любимая. Это хотя по форме и вопрос, но это и указание. Она позволяет обходить психологические защиты клиента, просто перепрыгивая их. Ведь, как только клиент позволяет себе посмотреть, что будет, «если»… он, по сути, уже это «если» осуществил. И дальше можно работать уже с тем слоем, который лежит под защитой. Обычно это какой-то страх или уязвимость (ради которой и сформировалась та психзащита, которая не даёт клиенту совершить изменение).

 

Пример

 

Т: что ты хочешь сделать с этим камнем?

К: выбросить его.

Т: попробуй его выбросить, и посмотри, что получится.

К: не получается, его держат цепи.

Т: спроси у цепей, каково их предназначение, от чего они тебя защищают.

К: они не отвечают, они просто цепи, их держит моя мама в руках.

Т: может ли мама забрать цепи?

К: она не хочет.

Т: что ты почувствуешь, если отдашь цепи маме, вместе с камнем?

К: сейчас попробую представить…

Т: пробуй, не торопись.

…

К: серое давящее чувство в груди, холодок.

Т: представь того, кто испытывает это чувство, в виде отдельного существа перед собой. Что это за существо?

К: это маленький ребёнок, он один, без поддержки…

Т: в чём ребёнок нуждается?…

 

Примеры плохих указаний:

 

Уничтожь это.

Взорви его, он всех достал.

Немедленно прости свою маму.

Поклонись своему обидчику.

Этот большой мужик с дубинкой хочет побить твоего внутреннего зайчонка? Ну и отдай ему зайчонка. (На самом деле надо поступить ровно наоборот: защитить зайчонка и прогнать мужика; отдать мужику не зайчонка, а свой гнев, страх и отвращение к мужику, а зайчонка поместить в безопасное прекрасное место).

 

Выбирай, либо ты живёшь плохо. Либо прямо сейчас прощаешь маму. Либо ты отказываешься страдать прямо здесь и сейчас у меня в кабинете, либо иди на фиг, это твой выбор.

(Подобными отвратительными указаниями часто грешат саморощенные «гуру». Как испытавшая их на себе, могу сказать, что чувствует клиент в данном случае: клиент чувствует, что он плохой, он сам себе вредит, и что от него требуют прямо сейчас исправить ошибку в неизвестном примере, спрятанном в сундуке и запертом на сто замков, от которых он и сам всю жизнь искал ключи и не нашёл, зашёл вот спросить к терапевту, не знает ли тот, как сундук открывается, а его помоями облили и ружьё к груди приставили: отвечай!!!

 

Да дело даже не в том. Может, в том сундуке зайчонок нежный сидит, нельзя сундук с прибабаху так топором разрубать-то. А может, в сундуке яд, и надо его выкинуть и закопать где подальше. А может, там логарифмическое уравнение на семьсот неизвестных. А может, сундук совершенно не нужен.

Но однозначно одно: легковнушаемый клиент, испугавшийся напористости терапевта и согласившийся рубануть по запертому сундуку («простить маму», например, которую прощать не знает как и не может), получит психосоматическую реакцию: обморок, инфаркт, паническую атаку, расщепление личности. Я спустя неделю после подобного указания в реанимацию попала. А на семейной расстановке, где я честно пыталась выполнить указание терапевта, моё тело выгнуло мостиком в обратную от «мамы» сторону, чуть не сломав мне позвоночник. Осторожнее будьте с теми, кто якобы знает истину).

 

Эта нежная внутренняя дева хочет утопиться в пруду или построить себе бункер-могилу? Ну и пусть топится, или пусть строит бункер. (Явно негативным стремлениям не надо потакать; надо спросить у девы, в каком идеальном для неё месте ей будет хорошо, и туда её поместить).

 

Общее в плохих указаниях – они защищают одну какую-то часть клиента (его субличность) в войне против другой его части. Вместо того, чтобы быть миротворцем, они усиливают конфликт. Например, «поклонись обидчику», как и популярные некогда псевдодуховные идеи просить прощения у всех, кто тебя обидел, ведут к ещё большему унижению и обиде обиженной части клиента. Зайчата, которых заставили кланяться волку, превращаются в монстров. Зайчата, отданные волкам на растерзание — это вообще депрессия. А надо-то наоборот: дать зайчатам безопасность, тепло и любовь. Волку тоже. Но потом.

 

Ещё плохие указания могут неявно обвинять клиента; требовать от него исполнить непонятно что в большом объёме, и обвинять за то, что он не может этого сделать. Например, указание «прости маму». Как прощать? Куда прощать? За что прощать? Непонятно. Просто так повторять «мама, прощаю тебя» – это в лучшем случае пустые слова, а в худшем – слова, вызывающие обиду и гнев, а то и ужас от соприкосновения с мамой.

 

Хорошее указание всегда конкретно, разделено на понятные и посильные этапы: «что ты чувствуешь к маме?», «как выглядит это чувство?», «верни маме это чувство и посмотри, что останется на его месте...»

 

Глава 8.

 

Главные ошибки терапевта.

 

1) Присутствие терапевта на сеансе своей личностью.

Звучит странно, но что такое наша личность? Набор знаний, мнений, шаблонов, опыта и реакций.
Бежит, например, малыш-душа делать своё дело, а мама-личность ему: «это ты бежишь, ноги переставляешь, смотри не упади, ой упал, я же говорила!» комментирует.

 

От её комментариев душа-малыш чувствует: меня не понимают, мне мешают, и во всём мама виновата.

Нужно постоянно следить, не входите ли вы в такую роль мамы-личности; не знаете ли вы за клиента, что для него лучше, и что с ним сейчас происходит.

Знать можно, но говорить не нужно. Вместо того, чтобы высказывать то, что вы знаете — спрашивайте, как оно есть.

Если смотреть на энергетическом уровне, то вот что происходит, когда терапевт привносит свою личность в сеанс: он забирает энергию-внимание клиента на себя, тогда как должен предоставить ему своё внимание. И получается диалог детей: «У меня вот это!» – «А я знаю, зачем это! А у меня вот то! А я!…»

 

Как делать, чтобы не присутствовать личностью на сеансе? Не советовать. Не рассказывать, что в такой же ситуации было с вами, с соседом, с другим клиентом, или что про это писал ХХ. Не выдавать беспомощных фраз-пустышек типа «держись», «да, я тебя понимаю», «ох какой он гад», «ну надо же!» и всего, в чём может содержаться ваша оценка ситуации или клиента. Поболтать (обсудить) пройденное с клиентом можно после сеанса за чашечкой чая, но на сеансе — работа, то есть сосредоточенность и серьёзность.

 

Я себе иногда позволяю, если чувствую необходимость, после сеанса дать «домашнее задание»: посоветовать, как медитировать самостоятельно, например. Но я-то знаю, что клиенты мне платят не за это. А за изменения, которые произошли непосредственно на сеансе. Всё остальное — условно полезная болтовня, её я делаю бесплатно ради удовольствия. Те психологи, которые выдают свою условно полезную болтовню за работу, обучены плохо.

2) Всегда лучше заменять словесные конструкции «скажи это, сделай так» на менее директивные «что будет, если скажешь это, если сделаешь так?»

Это позволяет иметь связь с чувствами клиента глубже, и не упустить следующий слой.

Например, вы говорите "сделай то-то", и клиент делает, всё хорошо (потому что и он хочет, чтобы всё уже было хорошо...) — а что где-то смутное чувство вылезло и кольнуло, не замечает.

А оно вылезет потом, после сеанса, как сопротивление или психосоматическая реакция.

Если предлагать попробовать и посмотреть, что получится, то все смутные чувства будут вовремя уловлены и обезврежены.

3) Завершение сеанса.

 

Нужно помнить, что из каких мест у клиента ушло (откуда, например, он повыбрасывал камни и повыгонял змей).

И обязательно проверять в конце, что на этих местах осталось, чтобы заполнить их чем-то хорошим.

 

Работа должна вестись до яркого положительного результата (ничто не беспокоит, все образы внутри позитивны), или хотя бы до отсутствия дискомфорта. Бывают трудные клиенты, у которых мало внутреннего ресурса, и максимально, что можно сделать за один сеанс — это убрать весь дискомфорт. Бывают лёгкие клиенты, у которых за час наступает полное освобождение и эйфория.

Недопустимо бросать человека с остаточным дискомфортом, если у вас кончилось время.

 

Но при этом сеанс дольше 3х часов неэффективен, наступает перегрузка подсознания.

 

В каком же случае вы можете честно пытаться что-то сделать, но за три часа ничего так и не

смочь? Только в одном случае: если на этого клиента не действуют техники образной терапии. На каком-то уровне поломка, либо органическая (мозг этого не умеет), либо была такая серьёзная травма, что сопротивление мозга не удаётся обойти. Жертвы наркотиков, жертвы инцеста, и потребители нейролептиков с установленным психиатрическим диагнозом обычно таковы.

Но такие, очень редкие случаи (у меня бывало всего 3-5 таких клиентов на сотню примерно), видны быстро. Если у вас ничего не получилось сделать за 40 первых минут сеанса — клиент не входит в транс, контакта с чувствами не случается, хотя вы испробовали уже все способы, задали все разнообразные вопросы всех видов — отдайте ему назад его деньги (если вы работали платно), и не работайте дальше. Может быть, именно сегодня этот человек не может, а сможет потом, в другой день, выпив кофе и морально решившись. Может быть, ему нужна совсем другая терапия.

 

При достижении положительного результата, говорите клиенту:

 

«Если ваше состояние сейчас вам нравится, и нет дискомфорта, скажите «принимаю тебя, моё новое состояние, реализуйся в моей жизни».

 

После нужно сделать перерыв; домашним заданием клиенту будет сохранять достигнутое состояние в обычной жизни (вспоминать о нём, не рассеивать внимание на суету в первые часы после сеанса). Можно заниматься рутинной физической работой, гулять, спать или медитировать, но нельзя читать, смотреть ТВ, активно болтать и выслушивать посторонних, заниматься умственной работой. Нельзя также употреблять алкоголь.

 

4) "Нормальные герои всегда идут в обход".

 

Клиент во время сеанса представляет собой нарыв с внутренними чувствами, которым надо помочь выйти: найти наиболее мягкий и гармоничный путь извержения для этого "вулкана".

 

Терапевт в это время находится как бы сзади, неявно, за спиной у клиента, и из-за плеча даёт ему инструкции. Не стойте на пути у вулкана!!! Иначе вас лавой зальёт.

 

В переводе на нормальный язык это означает: не противоречьте.

 

Хороший терапевт держит у себя в голове примерную картину того, что происходит с клиентом, но только В СВОЕЙ голове. Нельзя пытаться вложить в голову клиента ваше решение его ситуации. Но нужно подсказывать варианты решения. Нужно исследовать его видение ситуации детально, искать в нем логические противоречия и подводить к ним клиента так, чтоб клиент сам увидел их и захотел что-то менять.

 

Даже если вы ясно видите, что клиент занял неверную позицию, и ясно знаете, что ВМЕСТО ЭТОГО должен он чувствовать и понимать, всё равно не противоречьте. Если клиент утверждает, что он шляпа – исследуйте, какая он шляпа. Если он не хочет прощать свою маму, то говорить ему «прощай её сейчас же, немедленно, ты должен простить» – это стоять у вулкана на пути.

 

Критерий этой ошибки: сеанс начинает идти трудно для терапевта, вы словно пробиваетесь через железобетон. Хороший сеанс идет легко, а терапевт в нем плывёт, как рыба, обтекая препятствия.

 

5) «Я горе ваше разделю».

 

Не разрешайте клиенту тонуть в переживаниях и словах. Если из него идёт словесная лава описаний, предположений, воспоминаний, обвинений и оправданий – не пытайтесь это прояснять, анализировать, и тем более взывать к клиенту, что он неправильно чувствует.

 

Просто отсеките этот мыслительный мусор; переведите внимание на чувства. Что чувствует и ощущает клиент здесь и сейчас, вот самый важный вопрос.

 

Это поможет и вам, и ему не утонуть в океане слов.

 

И помните, что хороший сеанс идёт для клиента максимально безболезненно, никакое горе долго смаковать не надо. Образная терапия позволяет быстро прорабатывать любое горе, а не вариться в нём. Но для некоторых людей детальное описывание проблемы («смакование горя») – это их способ сопротивления, их защита от реальной проработки, от контакта с чувствами. И в этом случае терапевт имеет право быть пожёстче, и сказать авторитарно: так, дружище, либо мы работаем сейчас над твоей проблемой, либо ты не тратишь моё время, а идёшь и рассказываешь всё это подружке; но если мы работаем, то перестань говорить мне то, что ты думаешь, а скажи мне, что ты сейчас чувствуешь по этому поводу, как выглядит твоё ЧУВСТВО, на что оно похоже и как ощущается в теле.

 

6) "Отряд не заметил потери бойца".

 

Давайте клиенту время почувствовать и ответить на ваш вопрос. Не торопите. У каждого своя скорость.

 

Заранее предупредите клиента, что ему нужно просто смотреть свой "мультфильм", то есть внутренние образы, до тех пор, пока их поток не затормаживается или не прекращается.

 

Если "оно" продолжает само разворачиваться внутри клиента, нужно подождать и посмотреть, во что "оно" превратится в итоге, и только потом набирать текст с ответом, во что "оно" превратилось.

 

Это актуально для проработок в переписке, а вживую вы, несомненно, угадаете, нуждается ли клиент уже в вашем следующем вопросе, или ещё ищет ответ на вопрос предыдущий.

 

Глава 9.

 

Образная терапия.

 

Образная терапия – это всё то, что мы делаем с образами внутри. Физически при этом расслабляются спазмы в теле, вызванные эмоциями; изменяем эмоцию – расслабляется спазм. Налаживается кровообращение (оттого часты ощущения покалывания, расширения и даже лёгкого побаливания, когда в ранее сжатую область начинает поступать кровь); проходят болезни, меняются мысли.

В образной терапии мы не пытаемся исправить мысли клиента, а наблюдаем воистину удивительное: мысли — это вторичный продукт ума, это его способ описывать и оправдывать поступающие сигналы, находить им объяснения.

 

Именно поэтому, пока в вашем теле есть спазм (например, вызванный страхом), вы будете думать, что в мире есть злые враги. А как же иначе. Мозг обработал информацию от спазма «мне плохо», поискал виноватых, и определил, что, наверно, есть злые враги, и они виноваты.

Но после проработки спазма в мозг поступает другая информация, «мне хорошо», и мозг делает вывод, что злых врагов нет или они закончились, а вокруг всё прекрасные люди.

 

А внушать себе, как внушают псевдодуховные теории, что ваша болезнь от неправильных мыслей — это ложь. Ваши неправильные мысли — от болезни, вот это к правде гораздо ближе. У болезни другие механизмы. Болезнетворные спазмы, нарушающие в теле питание клеток, органов, излишне стимулирующие или ослабляющие функции внутренних желёз, нарушающие производство гормонов и иммунных клеток — если они не произошли от физической причины, то они произошли как реакция тела на ваши инстинкты, ощущения и чувства, а не на мысли. (Хотя если считать, что мысль вызвала чувство, например, вы сначала предположили, что в кустах сидит монстр, а потом уже испугались, то да, мысль инициировала процесс).

 

Можно всю жизнь потратить на перевоспитывание мыслей во «все вокруг хорошие, я хороший, я должен хорошо думать, я всех люблю», и всё равно умереть от рака, будучи святым хорошим человеком. Потому что, если вы не расслабите спазмы страхов в теле, это будет самовраньё.

 

 

… Но техники этой книги не ограничиваются одной лишь образной терапией. Мы здесь изучим и много всего другого, потому что образная терапия работает не у всех. Есть не только телесный уровень (самый его плотный нематериальный слой – эфирное тело, как говорят специалисты в йоге — с ним работает терапия образная, это клеточная память); есть ещё, как минимум, астральное тело, с которым работает сказкотерапия, арттерапия; есть ещё системное и родовое поле – с ним работают системные расстановки. Если в вашем случае, у вашего клиента, не действует образная терапия (ну не видит он никаких образов, бывают такие люди), то не отчаивайтесь, а действуйте другими техниками.

 

 

А пока довершим обучение образной терапии, потому что она – наш верный помощник в случаях, когда ничто другое не работает.