Повествовательные предания в устных культурах

 

Наиболее известная книга по данному вопросу принадлежит антропологу Яну Вансине. В ее основу положены исследования автора в Африке, особенно в Руанде и Бурунди, в 1955–1960 годах.¹⁵ Вансина называет «устными преданиями» «все словесные свидетельства, которые представляют собой сообщения о прошлом». То есть предание – это сообщение о случившемся, которое устно передается от человека к человеку. Для Вансины очень важно, что предание включает цепь передачи. Выглядит она так:

 

Наблюдатель – протосвидетельство – цепь передачи – последний информант – летописец – самый ранний письменный отчет.

Расшифруем схему. Сначала имеется наблюдатель события (или слушатель речения). Он выступает с «протосвидетельством»: первым рассказом о виденном. Затем рассказ передается из уст в уста от одного человека к другому (цепь передачи). Наконец, последний в этой цепочке («последний информант») устно доносит предание до человека («летописца»), который впервые записывает его («самый ранний письменный отчет»). ¹⁶

 

Легко видеть, что эта модель передачи предания очень полезна для нашего анализа. Ведь именно так передавались предания об Иисусе от очевидцев к авторам первых письменных отчетов (евангелистам или авторам утерянных ныне документов, которые были использованы евангелистами).

Проблема с цепочкой передачи состоит в том, что ошибка (в смысле искажения информации) может возникнуть в каждом звене. Здесь уместно процитировать вывод Вансины, основанный на многолетних исследованиях:

Свидетельство (отчет о прошлом. – Б.Э.) есть не более чем мираж реальности, которую оно описывает. Первый информант в устной традиции дает, сознательно или бессознательно, искаженное описание случившегося, ибо видит лишь некоторые аспекты его, да еще снабжает увиденное собственной интерпретацией. На его свидетельстве лежит отпечаток его личности. Оно окрашено его частными интересами и сформулировано в категориях, которые определяются культурными ценностями его общества. Затем первоначальное свидетельство претерпевает изменения и искажения в руках всех других информантов в цепочке передачи, вплоть до и включая самого последнего, причем все они находятся под влиянием тех же факторов, что и первый.¹⁷

Эти выводы подтверждаются более современными исследованиями в области устных преданий, даже в письменных культурах. Показателен вывод Дэвида Рубина в его важной работе «Память в устных преданиях»:

 

Когда воспоминание одного человека становится стимулом для воспоминания другого человека, воспоминание первого – это все, что остается от оригинала. В новом контексте уже нет шансов восстановить информацию, которую первый человек не изложил. Воспоминания второго человека – это продукт воспоминания первого человека, вкусов и стиля второго человека, а также условий, в которых второй человек вспоминает.¹⁸

 

По мнению Вансины, когда предания повторяются регулярно, то в силу превратностей, свойственных устному способу передачи, они меняются чаще, чем при редкой рецитации. Это стоит помнить, анализируя раннехристианские предания о жизни и смерти Иисуса: ведь их постоянно пересказывали почти во всех раннехристианских общинах. Как пишет Вансина – и его слова напоминают выкладки Альберта Лорда, – «всякий раз, когда предание рецитируется, на свет может появиться новая версия».¹⁹

Предания сильно меняются не только потому, что людей подводит память. Конечно, и это верно. Но еще важнее другое: как выяснил Вансина, когда люди передают «свидетельства» о прошлом, они рассказывают истории по определенной причине и определенной аудитории. «Степень интереса, возникшая у аудитории, в основном, зависит от подачи материала и от личностных ноток». В результате «традиция неизбежно искажается».²⁰ Более того, поскольку историю передают от человека к человеку, «каждый информант, составляющий звено в этой цепочке передачи, создает новые варианты, и изменения возникают всякий раз, когда история рассказывается. Неудивительно, что очень часто первоначальное свидетельство полностью исчезает».²¹

Вот тут бы всякому, кто хочет понять Иисуса на основании преданий о нем, сесть да задуматься.

Опыт привел Вансину примерно к тем же выводам относительно сохранности предания, что и Пэрри, Лорда и Гуди: «Случается, что одни и те же люди рассказывают об одних и тех же событиях две разные, даже противоречащие друг другу, истории».²² Правда, несмотря на колоссальные различия и даже противоречия, «суть» зачастую сохраняется. (Здесь выводы Вансины опять‑таки сходны с выводами других ученых.) Но и это бывает не всегда.

Подведем итоги. В устных культурах люди не сохраняют предания в дословной точности при пересказе. И не только не сохраняют, но и не пытаются это сделать. В устных культурах рассказчики исходят из конкретной ситуации: какая аудитория? Какие обстоятельства? Соответственно, рассказ будет коротким или пространным. Одни истории будут добавлены, другие убраны. Одни детали будут изменены, другие привнесены или исключены. Слушатель данной версии рассказа затем изложит свою версию. В свою очередь его слушатель изложит свою. И так до тех пор, пока кто‑то не запишет. Весьма возможно, что суть будет более‑менее сохраняться. Однако это не факт. Одни элементы появятся, другие исчезнут. И крайне сложно отличить элементы, которые были добавлены в «первоначальное свидетельство» (термин Вансины) или изменены в нем, от «точной памяти» о прошлом».

Впрочем, как мы сказали в предыдущей главе, способы сделать это существуют. Допустим, письменные сообщения об одном и том же событии из жизни Иисуса не совпадают, а то и противоречат друг другу. Значит, налицо искажение. Возможно, оно произошло, пока рассказы передавались из уст в уста после смерти Иисуса. (Хотя некоторые искажения могли быть внесены уже авторами письменных сообщений.) Или мы видим, что рассказ неправдоподобен. Опять‑таки понятно, что рассказчики упражняли свою фантазию.

Вместе с тем есть и ряд правдоподобных воспоминаний, которые представлены сразу в нескольких источниках и не содержат предубеждения христианских рассказчиков. Это историческое зерно позволяет очертить общую канву жизни Иисуса. Мы уже видели это на примере последних дней и часов Иисуса, а сейчас перейдем к письменным сообщениям о его жизни и учении: есть ли в них искаженные и выдуманные предания?