Тезоименитство нашего Наследника-Цесаревича

На молебне в Посольстве и потом на завтраке у посла.

Письмом посол запросил моего мнения о бывшем здесь в Японской школе иностранных языков профессором Русской Словесности Алек­сандре Александровиче Петрове, просящемся на службу в Министерст­во иностранных дел, так как посол сам хорошо не знал его. Я тоже коротко не был знаком с ним, но насколько знал его, знал за весьма порядочного человека; так и ответил.

Написал к разным лицам рекомендательные письма о Марии Сибая- ма. А вечером в Женской школе был для нее «сообецуквай», прощались с ней и много плакали она и товарки ее, молодые учительницы.

Октября 1909. Вторник

Утром Мария Сибаяма уехала в Нагоя, чтоб погостить у родителей до следующего понедельника, когда Василий Мелентьевич Мендрин, про­езжая, возьмет ее оттуда, чтоб довезти до Владивостока. Несмотря на дождь, многие собрались на станцию проводить ее и даже снялись там группою; проводила и Мария Игнатьевна Мендрина, у которой она жила, готовясь в путь, и которая как мать заботилась о ней.

Прочитал книгу, только что полученную от Архиепископа Томского и Алтайского Макария: «Апостолы Алтая». Много мест весьма трога­тельных, и живо напомнила она мне, между прочим, Преосвященного Владимира, который, будучи Архиепископом и начальником Алтайской Миссии, в 1869 г. жил в Александро-Невской Лавре в Санкт-Петербурге по делам Миссии, где и я в то время был и много печальных рассказов слышал от него о бедствиях Миссии.

Октября 1909. Среда

Поблагодарил Преосвященного Макария Томского за книгу «Апо­столы Алтая».

Написал к Генерал-губернатору Иркутскому, Андрею Николаевичу Селиванову другое письмо с такою же, как в прежнем, просьбою: употре­бить его содействие, чтоб 6 ящиков с Евангелиями и молитвенниками, посланными отсюда, выдали Архиепископу Иркутскому Тихону, так как и на эту посылку ему, как на посылку Томскому Макарию, в таможне наложили «безумный налог», как выражается Высокопреосвященный Тихон, «больше 500 рублей», тогда как вся стоимость книг только 240 рублей. Копию с сего письма послал Архиепископу Тихону. Гово­рят, еврей там начальником таможни,— оттого и притеснения эти.

От Министра иностранных дел графа Комура официальное пригла­шение на soiree в 9 часов вечера 3-го ноября, в день рождения Японского Императора. Днем часа в 3 надо будет сделать визит Министру.

Октября 1909. Четверг

Послал в Петербург к о. Феодору Быстрову деньги, выданные от ба­рона Гото на шестимесячное содержание Марии Сибаяма со дня приез­да ее в Петербург, по 100 ен в месяц (так же, как дается студентам, отправляемым от Министерства народного просвещения в Европу для продолжения образования), всего 600 ен в размене на русский счет: 574 рубля 50 коп. Вексель взят на Русско-Китайский банк в Петербурге от Иокохамской конторы сего банка на имя японской подданной девицы Марии Сибаяма.

Описал о. Феодору историю с посланными Архиепископу Иркутско­му и Томскому для благотворительной раздачи Евангелий и Молитвен­ников, как образчик того, что творит в Сибири еврейский произвол.

Октября 1909. Пятница

Письмо Преосвященного Сергия из Немуро с воплем против того, что я позвал его поскорее возвращаться в Токио, опасаясь, что он стра­дает теперь от тамошних холодов и простудится. Хочет непременно докончить предположенное по его плану обозрение Церквей о. Нико­лая Сакураи и просит о том телеграмму, или (увы!) «каеринасай» (тогда я возвращусь, не окончив прихода о. Сакурая), или (о, радость!) «овари- насай» (тогда я окончу приход о. Сакурая и после этого возвращусь!). Прочитав письмо, я тотчас же послал ему в Абасири, где он теперь, как телеграфировал вчера, желаемую им телеграмму: «Сакурай но конкацу о оваринасаре». Тем с большею готовностию я это телеграфировал ему, что и не имел в виду прервать его путешествие по приходу о. Николая; я удерживал его от поездки на дальний север в Хидака, куда, он же сам писал, надо ехать 40 ри верхом на лошади — а теперь там уже снега и может случиться пурга (фубуки), от которой люди гибнут. Он, очевидно, не совсем понял меня.

Октября 1909. Суббота

Письмо от о. Феодора Быстрова, немало опечалившее — все там не­урядицы по религиозной части!

В 218 номере «Московских Ведомостей», полученном сегодня, пере­довая статья: «Сироты русской земли», горячо написанная в пользу Японской Духовной Миссии. Написана по поводу письма Преосвящен­ного Сергия о поездке к русским на Сахалин в Японских владениях; «сироты» это именно те заброшенные и забытые Россиею ее сыны. Требуется поставление священника туда; требуется для этого пожертво­вания в Миссию, приложен в конце и адрес ее. Спасибо Льву Александ­ровичу Тихомирову за горячее его сочувствие Миссии. Но едва ли это не глас в пустыне.

От Василия Яковлевича Костылева, бывшего нагасакского консула, ныне приват-доцента японского языка в Петербургском Университете получена, в 2-х книгах, переведенная им на русский и литографирован­ная грамматика японского разговорного и письменного языка, состав­ленная Чамберленом. По-видимому, как являет первый взгляд на ее страницы, сырой материал грамматический только. Для готовимого к печати русско-японского словаря просит Костылев перевода религиоз­ных терминов, которыми обписан присланный им лист; это будет не­медленно исполнено для него.

Октября 1909. Воскресенье

Ученик Одесской Духовной Семинарии Сергей Черневский хочет быть здесь миссионером и просит сведений о Миссии. Написал ему, что, если желает служить здесь, то должен кончить курс в Академии и по­стричься в монахи. Описал ему для образчика здешнего служения и трудностей его нынешнее путешествие по северным Церквам Преосвя­щенного Сергия, бывшего в России Ректором Академии.

О. Иоанн Оно, из Такахаси, был, говорил об успехах проповеди у него, хвалил молодых катихизаторов у него Матфея Кагета и Акилу Инцука, попросил на зимнее платье и на х[нрзб]; первому попросил 2 ены ежемесячно на дом для проповеди (коогидзё) в Оомия. Все дано.

Октября 1909. Понедельник

Написал Преосвященному Сергию в Асахикава и послал письма и газеты ему. Писал, чтоб он со спокойным сердцем до конца исполнял все, что положено у него по плану путешествия. Сам же ведь Владыка; при том же ему там виднее, что лучше для пользы Церкви. А для меня только удовольствие видеть, что он пользу Церкви ставит выше своего комфорта.

В Англиканской Миссии, в Сиба, было собрание «Общества едине­ния Церквей» их и нашей. Rev. King приглашал и меня письмом, в котором говорилось, что Rev. Sweet прочитает реферат, выясняющий, что разности между ими и нами более кажущиеся, чем действительные. Не пошел я, но предупредил Исикава и Сенума, чтоб были осторожны в словах, если придется говорить; разности-то между нами и ими, наобо­рот, более глубоки, чем как кажутся. В 5-м часу вернулись они; Сенума принес ко мне реферат Sweet’a на английском в рукописи и на японском в печати. Были на Собрании два епископа, МсКіт и Cecil, и до двадцати миссионеров и главных японцев с их стороны и пять человек с нашей. Стал я читать бумагу Sweet’a, и о удивление! Самым первым членом в ней — усиленное защищение «filioque»; и Священное Писание-де, и Св. Отцы, и Соборы все за «filioque»; натащили всю старую рухлядь католических аргументов, давным давно отвергнутых даже епископалами из более разумных. Потом много других пунктов приводится и изъясняется, и все в их пользу; иерархия-де у нас самая правильная с апостольских вресен; а о таинстве священства ни слова, и пр., и проч. Ладно же! Приготовим и мы реферат к следующему заседанию, назначенному в генваре в нашем доме. Ответим на их пункты, да кстати другою брошюрою выпустим разбор XXXIX членов их веры. Напрасно затеяли они эти «собрания единения»; приведут они к большому разъединению. Они тянут воду на свое поле, хотят представить себя в выгодном свете, а нас в тени; не можем же мы молчать к эгоистической выгоде их и соблазну наших христиан, которых они могут смущать и переманивать к себе такими средствами.

Октября 1909. Вторник

В половине 8-го часа телеграмма из Нагоя, что Мария Сибаяма отпра­вилась в Цуруга с Мендриным, вчера вечером уехавшим отсюда (которо­го я просил доставить ее в Владивосток).

Написал к христианам в Наяси, на Сахалине, и послал книги богослу­жебные и для чтения, а также для обучения грамоте неграмотных. Убеж­дал непременно собираться для общей молитвы в праздники и пояснил, как ее совершать: вечером пред праздниками читать и петь вечерню (по следованной Псалтири), утром — утреню и Часы.

Часов в пять вечера стали кричать по улицам: «Гогвай». Что такое особенное? Оказалось, что в Харбине корейцы убили князя Ито, отпра­вившегося туда совещаться с нашим Министром финансов Коковцевым по предмету Манчжурской железной дороги. При выходе Ито из вагона на платформу, из столпившихся тут корейцев человек 5-6 стали стре­лять в него, три пули попали в легкое и желудок; его унесли в вагон, где он чрез полчаса скончался. Жаль! Самый замечательный японский ад­министратор настоящего времени. Он и ожидал для себя подобной раз­вязки, говорил, что «всегда готов отдать жизнь для блага Отечества»; а доктор, находившийся при нем, всегда имел в кармане материал для перевязки.

Октября 1909. Среда

Сдал И. А. Сенума мои заметки на реферат Sweet’a и указал материалы для составления контр-объяснений на пункты Свитовой речи. А Мат­фею Уеда дал для перевода и напечатания разбор XXXIX членов англи­канского вероисповедания, сделанный профессором Осининым в Христи­анском чтении 1864 года.

В полученном сегодня 223 номере (30 сентября) «Московских Ведо­мостей» опять небольшая передовая статья Л. А. Тихомирова «Нужды Японской Миссии» и потом «Письмо к издателю Преосвященного Ни­кона, Епископа Вологодского и Тотемского», составившее особую статью «Преосвященный Никон и Японская Церковь». В своем письме Пре­освященный Никон горячо требует от православных русских братий денежной помощи Японской Миссии и сам жертвует 333 рубля — свое месячное жалованье. Глубочайшая благодарность ему и редактору за их благочестивое и такое горячее участие к Миссии. Но печально, что они так идеализируют начальника ее; совестно читать, один ответ на душе: «на безрыбье и рак рыба, на безлюдье и Фома дворянин».

Из Огава, в Циугоку, были христиане Григорий и Василий Камое; у первого семья из 14 человек христиан. Говорили, что христиане там все крепко держат веру, хвалили и катихизатора Игнатия Камеи; но новых христиан нет, Церковь не возрастает — что весьма прискорбно. Надо поскорее Преосвященному Сергию посетить и эти места для оживления проповеди.

Октября 1909. Четверг

Разослал молодым катихизаторам, выпущенным ныне из Семинарии, выписанные для них из России книги: Библию на русском языке, Основное Богословие Августина, Пятикнижие Моисеево, Хераскова, Учительные книги Ветхого Завета Афонасьева,— последние три бывшие их учебни­ками в Семинарии.

Октября 1909. Пятница

Хорошее письмо на русском языке, почти правильном, от катихиза­тора в Нагоя, Пимена Усуи. Пишет, что есть у него слушатели учения и надеется на успех проповеди. Христианин Павел Ханда очень полюбил его, по-видимому, и хочет выписать для него из России полезный жур­нал. Пимен спрашивает: «Какой выписать?» Я посоветовал «Странник» и послал печатное объявление о выходе его. Если же этот покажется дорог (11 рублей), то — «Отдых христианина» (5 рублей). А пока что Па­вел Ханда дал Пимену 1 ену на покупку здесь какой-нибудь книги, полез­ной для проповеди, и Пимен прислал мне эту ену, прося книги. Я послал ему в собственность из Запасной библиотеки Жития Святых за весь год в одной книге и 7 книжек проповедей о. Иоанна Кронштадтского.

Петр Фудзивара из Ионако пишет, что у него есть приготовленные к крещению, но о. Яков Мацуда отказывается поехать к нему: «Жена-де больна», и просит Фудзивара прислать другого священника. Написал к о. Мацуда, чтоб непременно отправился в Ионако; за женой у него есть кому присмотреть — взрослые дети дома. Вообще, этот отец ленивый и ни к чему не годный священник. Жаль, что был поставлен.

Октября 1909. Суббота

О. Алексей Савабе оправляется в служебном отношении; быть мо­жет, и добрым пастырем сделается; с интересом рассказывал сегодня о своей Церкви и катихизаторах в ней. И христиане Коодзимаци почти все сладились и опять составили одно общество. Налицо и добрый ре­зультат сего: христиане тысячу и сто ен употребили на ремонт дома о. Алексея и церковной ограды. Собираются дальше не пожалеть денег и на ремонт храма. Только на катихизаторов своих жаловался о. Алек­сей. Наиболее способный из них, Павел Аоки, нанялся в газетные ре­портеры и бегает по городу за сведениями для газет; другие — кто молча­лив, кто слишком застенчив. «Вместо всех их иметь бы одного диакона, самое лучшее было бы»,— говорит о. Алексей.

— Зачем же вы отстаивали их на Соборе?

— Да они сами не хотят из Токио.

— К следующему Собору наметьте кого-нибудь достойного в диаконы для Церкви в Коодзимаци...

Октября 1909. Воскресенье

Пред Литургией было крещение.

После Литургии зашел ко мне о. Иоанн Катакура, заштатный, по болезни, священник, переселившийся из Сендая сюда к сыну, служаще­му чиновником. Жалуется на болезнь головы, но, по-видимому, непрочь опять присоседиться к миссийской кассе. Нет уж, пусть так. И здоро- вым-то плохо служил. А содержать его есть кому: два сына кончили Уни­верситет и ныне служат. Да и от Миссии еще получает ежемесячно 5 ен.

От Министра иностранных дел графа Комура пришло извещение, что бал, предложенный 3 числа ноября, в день рождения Микадо, отме­няется. Значит, по случаю траура по князю Ито.

Так как я был знаком с Ито 36 лет, хотя и мало встречался с ним, то счел нужным послать вчера соболезновательное письмо к его домашним в Ооисо. Старик Алексей Оогое свез это письмо, и оно весьма ласково было принято; Оогое угощен императорскими конфектами, присылае­мыми в дом покойного князя, и сегодня рассказал об этом, вернувшись вчера поздно.