Государство Матарам и голландская ост-индская компания во второй четверти XVII В.

 

Уже в 1625 г. Агунг поставил перед собой задачу покорить Бантам и снова обратился к голландской Компании с настой­чивым предложением начать совместную войну против этого государства. Голландское руководство снова уклонилось от это­го предложения. Это ухудшило матарамо-голландские отноше­ния. Дальнейшее ухудшение наступило, когда голландцы после 1625 г. перестали посылать в Карту ежегодные посольства с подарками. Агунг расценивал эти подарки как знак признания его сюзеренитета над всей Явой (включая и Джакарту — Бата­вию). Теперь он стал добиваться от Компании более определен­ного признания своего вассального статуса по отношению к Ма-тараму. Тяжелые эпидемии, охватившие Яву в 1625—1627 гг., и борьба с последним независимым княжеством Пати отсрочи­ли решительное столкновение Матарама с голландской Компа­нией, но весной 1628 г. Агунг закрыл все порты Северной Явы для торговли, прервав, таким образом, снабжение Батавии ри­сом. Одновременно он послал в Батавию регента Тегала, по­следний раз предлагая союз в войне с Бантамом, а также тре­буя, чтобы голландцы возобновили присылку в Карту посольств с дарами. Кун снова уклонился, обещав еще раз обдумать во­прос о войне с Бантамом, а относительно ежегодных посольств сказал, что голландцы станут посылать их, когда будет устра­нен от власти матарамский визир Бахуракса, известный своими антиголландскими настроениями [134, с. 132, 145; 158, с. 235;. 209, с. 41].

Выдержав еще несколько месяцев, в течение которых по­зиция Компании оставалась неизменной, Агунг приступил к решительным действиям. 22 августа 1628 г. впервые после боль­шого перерыва в Батавию прибыл матарамский флот из 59 су­дов с большим грузом риса и крупного рогатого скота. У голландцев вызвала подозрение многочисленность судовой коман­ды, и Кун приказал выгружать суда по одному, а после разгрузки тотчас отводить на рейд за оградительные буи. 24 ав­густа в Батавию прибыло семь матарамских боевых судов — прау. Им тоже приказали оставаться за буями. Но в ночь на 25 августа они внезапно прорвались в устье реки Тьиливунг и высадили десант в 350 человек. У стен Батавии завязался бой. Части матарамских воинов удалось проникнуть в крепость. К утру их выбили. Но в этот день на горизонте показалась большая сухопутная армия, которую привел визирь Бахуракса (он же Туменггунг Вира Кусума) [125, с. 155].

Матарамская армия была для голландцев не шуточным вра­гом. У матарамцев были порядок, дисциплина и огнестрельное оружие (правда, они еще не успели подтянуть артиллерию). Они построили перед Батавией полевые укрепления из земли и бамбука и стали приближаться к стенам города зигзагооб­разными траншеями. Кун был вынужден очистить и сжечь юж­ную часть Батавии. Голландская оборона сосредоточилась в цитадели и лежавшем к юго-востоку от города полевом укреп­лении под названием «Голландия», которое было отрезано траншеями от основных голландских сил. Около двух месяцев борьба шла с переменным успехом. Наконец, 21 октября 1628г. голландцы собрали все свои силы — солдат, моряков, бюргеров, японских наемников, китайцев, живших в городе, и даже индо­незийских рабов, которым была обещана свобода. С таким 3-тысячным отрядом Кун совершил глубокую вылазку в лагерь противника, которая была поддержана огнем голландских ко­раблей на реке Тьиливунг. В ходе этого сражения выстрелом из мушкета был убит Бахуракса. Гибель главнокомандующего губительно повлияла на моральное состояние его войска. На­сильно мобилизованные в матарамскую армию жители Преангара (горной области вблизи Батавии, лишь недавно подчи­ненной Агунгом) тут же ушли в свои селения. Остальные бе­жали в лес [132, с. 155; 242, с. 175],

Казалось, борьба окончена. Но когда на следующий день Кун послал отряд, чтобы разрушить укрепления, построенные Бахураксой, этот отряд был внезапно атакован матарамцами и, потеряв более 60 человек убитыми, бежал в крепость. К Ба­тавии, как оказалось, подошла новая Матарамская армия, чис­ленностью 10 тыс. человек; ею командовал Туменггунг Сура Агулагул (он же Туменггунг Ната Явана), который собрал бег­лецов из первой армии и вместе с ними снова окружил город. В отличие от Бахураксы он не пытался штурмовать цитадель, а стал возводить на реке Тьиливунг плотину, чтобы отрезать Батавию от воды. После месяца работы плотина еще не была закончена, а провиант из-за плохого снабжения уже был ис­черпан, к тому же начались тропические дожди. Около трети армии погибло от голода и болезней. Тогда Сура Агулагул по­пытался захватить хотя бы укрепление «Голландия». Матарамцы под командой Мандура Реджа и Вила Тикта целый день упорно штурмовали голландское укрепление. У голландцев кон­чились боеприпасы, и казалось, что форт вот-вот падет. Тогда голландский комендант распорядился поливать осаждавших экскрементами, и чистоплотные яванцы отступили. Пришедший в ярость Сура Агулагул приказал казнить обоих командиров вместе со всеми их людьми — всего 744 человека. Однако в на­чале декабря 1628 г. он сам был вынужден отступить от Ба­тавии и в свою очередь был казнен Агунгом [209, с. 156; 263, с. 142].

Матарамо-голландская война склонила бантамское прави­тельство к поискам мира с Батавией. Бантам уже давно стра­дал от блокады и счел момент подходящим, чтобы вырвать ка­кие-нибудь уступки у ослабленной осадой Батавии. Позицию султана Бантама усиливало то, что англичане, окончательно порвав с голландской Ост-Индской компанией, снова перенесли свой основной торговый центр в Бантам. Боясь, что бантамский перец окончательно уплывет в руки англичан, а также опа­саясь атак со стороны бантамских партизан, Кун пошел на переговоры. Официально мирный договор подписан не был, но военные действия между Бантамом и голландской Компанией прекратились. В Бантаме вновь открылась голландская фактория [242, с. 176].

Между тем Кун от китайских шпионов узнал, что Агунг го­товит новый поход против Батавии. Матарамское командование учло ошибки кампании 1628 г. (отсутствие артиллерии и про­вианта) и очень тщательно готовилось к следующей кампании. Было реквизировано огромное количество крестьянских волов для передвижения тяжелой артиллерии по лесным дорогам. Вблизи театра военных действий, в Тегале и Чиребоне, были созданы огромные склады риса. Чтобы усыпить бдительность голландцев, Агунг послал в конце июня 1629 г. в Батавию 13 кораблей с продовольствием. Это было ошибкой. Кун схва­тил командира матарамской флотилии Варга и приказал его пытать. Под пыткой тот выдал расположение рисовых скла­дов. Кун тотчас послал в Тегал эскадру, которая сожгла там все рисовые запасы, а заодно и весь город. Затем были уничто­жены продовольственные склады вблизи Чиребона. Между тем Матарамская армия уже выступила в поход, и возвращать ее было поздно.

В конце августа 1629 г. авангард матарамской армии подо­шел к Батавии. В это время армия уже страдала от голода. Матарамский командующий; дядя Агунга Пангеран Пурбайя тут же начал строить плотину на реке Тьиливунг. Река была отведена в сторону от Батавии; но голландцы, тоже хорошо ус­воившие уроки предыдущей кампании, заблаговременно вырыли в городе колодцы. К середине сентября подтянулась матарамская тяжелая артиллерия, и на земляных валах были установ­лены батареи для обстрела города. Вылазка из Батавии отряда под командованием Антони ван Димена (будущего гене­рал-губернатора) принесла голландцам лишь частичный успех. Батарейные позиции вскоре были снова восстановлены. Но глав­ными врагами матарамцев были голод и болезни. От болезней страдали и голландцы (21 сентября от холеры умер Кун), но, господствуя на море, они были вполне обеспечены продовольст­вием. 2 октября 1629 г. Пангеран Пурбайя вынужден был под­жечь свой лагерь и начать отступление. В Матарам вернулась едва половина, по другим сведениям — четвертая часть вышед­ших в поход воинов. Отступление, однако, проходило в полном порядке. Вся артиллерия, до последней пушки, несмотря на ис­ключительные трудности пути по лесным дорогам, была достав­лена обратно в Матарам [132, с. 156; 158, с. 237; 215, т. I, с. 156].

Агунг больше не предпринимал сухопутных походов на Ба­тавию. Но он не примирился со своим поражением. Он решил нанести голландцам удар там, где они чувствовали себя силь­нее всего,— на море. Он не пытался строить крупные корабли европейского типа, которые могли бы вступить с голландским флотом в открытый бой, поскольку не располагал для этого технической базой. Но в течение одного года он создал огром­ный флот из маленьких быстроходных судов, которые вскоре совершенно дезорганизовали местное торговое мореходство у берегов Северной Явы. Китайские, индийские, малайские, суматранские купцы стали теперь бояться плавать в Батавию, что существенно подорвало доходы голландской Компании. Даже голландские суда в этих водах не рисковали плавать в оди­ночку, опасаясь внезапного нападения стремительных матарам-ских прау.

В то же время Агунг стал ежегодно обмениваться посольст­вами с португальцами в Малакке и Гоа, побуждая их к сов­местным действиям против голландцев. Приобретя такого мощного союзника, португальцы действительно активизирова­лись и нанесли ряд ударов по голландским морским коммуни­кациям. Так, в 1630 г. португальская эскадра захватила и сожг­ла несколько голландских судов на реке Джамби (Восточная Суматра). В 1632 г. матарамские послы в Гоа заключили с португальским вице-королем договор, предусматривающий сле­дующее: если Батавия будет взята соединенными силами ма­тарамцев и португальцев, сусухунан передаст этот город Пор­тугалии [134, с. 164, 185].

Руководство голландской Компании было обеспокоено эти­ми действиями Агунга. В 1631 г. оно направило эскадру, чтобы в третий раз разорить главный порт Матарама — Джапару. Но к этому времени Джапара была уже настолько сильно ук­реплена с помощью португальских специалистов, что коман­дир голландской эскадры не решился ее атаковать и ушел без боя. В 1632 г. голландцы не выдержали и отправили в Ма­тарам посольство во главе с генеральным директором торговли Корнелисом Масейком и капитаном Питером Вагенсвелдом. Но едва часть посольства — 25 человек — высадилась в Джапаре на берег, как все они были арестованы и отправлены в Матарам, где уже содержалось под стражей несколько десятков захваченных ранее голландцев. В 1633 г. голландская Компа­ния попыталась натравить на Агунга правителя Бали, но уси­лия ее дипломатов были безуспешны.

В том же году бантамский султан, возмущенный преследо­ваниями, которым бантамские купцы подвергались на Молукках, возобновил войну с голландцами. В окрестностях Батавии опять появились бантамские партизаны. Голландцы тщетно обе­щали награду за голову каждого из них: местное население поддерживало партизан. Положение в Батавии становилось крайне напряженным [263, с. 148].

В 1634 г. голландское руководство во главе с генерал-губер­натором Хендриком Броуером вынуждено было пойти на край­нюю меру — признать сюзеренитет Матарама над Батавией. Только после этого, добившись полного унижения голландцев, Агунг прекратил свою корсарскую войну против Батавии. Гол­ландские посольства стали регулярно посещать столицу Агунга Карту, привозя подарки — дань [132, с. 158; 263, с. 153].

В 1635 г. Агунг возобновил свои завоевания на востоке Явы. Его войска атаковали княжество Баламбанган. Но это втор­жение было отбито вовремя подоспевшими балийскими войска­ми [106, с. 48; 120, с. 213]. Неудаче Агунга способствовало так­же восстание у него в тылу. Правитель духовного княжества Гири, Кавис Гува, в 1625 г. вынужденный признать сюзеренитет Матарама, теперь, в 1635 г., попытался восстановить свою не­зависимость. Война с Кавис Гувой, которого поддерживали ки­тайские мусульмане, продолжалась около года. В конце концов зять Агунга, бывший наследник сурабайского престола, пере­шедший на матарамскую службу, нанес ему решительное пора­жение. Кавис Гува был взят в плен и увезен в Матарам, где вскоре умер. Его сыну был оставлен номинальный титул вас­сального князя Гири, но вся реальная власть здесь, как в дру­гих «внешних владениях», был сосредоточена в руках прислан­ного из Матарама губернатора [134, с. 213, 256; 209, с. 46, 48]. В 1637 г. Агунг занялся делами Калимантана и закрепил здесь свою власть над Банджармасином. Правитель Банджармасина стал регулярно посылать в Матарам послов с данью. В 1639 г. Агунг снова начал военные действия на востоке. В ко­роткий срок Баламбанган, последнее индуистское государство на Яве, было полностью завоевано. В течение следующих де­сятилетий индуизм здесь был вытеснен мусульманством.

Затем Агунг перенес военные действия на территорию сюзе­рена Баламбангана, Бали, где индуизм сохранил свои позиции до наших дней. Правитель Бали Дева Агунг, ранее избегавший гоюза с голландцами, теперь обратился к ним за помощью. Но руководство Компании не рискнуло нарушить с таким трудом достигнутый мир с Агунгом. Однако и без внешней помощи балийцы оказали Агунгу упорное сопротивление. Войска Агун­га разорили большую часть острова и угнали значительную часть населения в Матарам. Но как только армия сусухунана покинула остров, балийцы снова восстали и изгнали оставлен­ные Агунгом гарнизоны. Бали отстояло свою независимость и религию [263, с. 149].

В январе 1641 г. пала твердыня португальцев в Юго-Восточ­ной Азии — Малакка. Очередное посольство Агунга в Малакку, видимо, едва успело покинуть город перед его взятием голланд­цами. Агунг понял, что навсегда лишился сильного потенциаль­ного союзника в борьбе с Голландией, и стал искать другую внешнюю силу, которая могла бы восполнить эту потерю. Еди­новерная Турция была в этот момент еще в расцвете своего могущества. В 1641 г. Агунг направил посольство в Мекку, находившуюся под властью Турции, под тем предлогом, что он заинтересован в получении титула султана. Реальной же целью посольства было зондирование возможности получить военную помощь от Турции. Но у Турции были традиционно хорошие отношения с Голландией, так как они имели общего врага — Испанию. Поэтому турецкое правительство не оказало Агунгу никакой реальной помощи, хотя и санкционировало присвоение ему звания султана. Тогда Агунг, не оставляя попыток склонить Турцию на свою сторону, завязал отношения с английской Ост-Индской компанией. Голландской разведке, видимо, стало из­вестно о дипломатических демаршах матарамского правителя. Ослабленный неудачной войной на Бали и лишившийся порту­гальского союзника, Агунг теперь перестал их страшить. Англи­чане же, как правильно рассчитало голландское руководство, не собирались втягиваться в серьезную войну из-за Матарама. Когда в 1642 г. Агунг направил в Мекку новое посольство с дарами для подкупа турецких вельмож на английском корабле «Реформация», голландцы перехватили «Реформацию» возле Батавии. Они потребовали от англичан выдачи посольства Агун­га, и английский капитан согласился выполнить их требова­ние. Матарамцы, видя, что их предали, взялись за оружие. После отчаянного сопротивления большая часть посольства-Агунга была перебита объединившимися против него голланд­скими и английскими моряками. Сокровища Агунга достались голландской Компании. Поделилась ли она ими с англичана­ми—неизвестно, но самый факт английского предательства оказался достаточным поводом для полного разрыва Матарама с английской Ост-Индской компанией [132, с. 157; 134, с. 268].. В результате всех этих событий Агунг оказался в полной изо­ляции.

Антонио Пауло, старейшину голландских пленных, находив­шихся в Матараме, заподозрили в передаче в Батавию сведе­ний об отплытии английского судна с посольством в Мекку. Его судили, признали виновным и бросили в пруд с крокодилами[18]. Остальных голландских пленных, их было более пяти­десяти, санкции не коснулись. Генерал-губернатор ван Димен предложил Агунгу вернуть его сокровища в обмен на осво­бождение всех голландских пленных, но ответа не получил [132, с. 111; 209, с. 49; 242, с. 262].

В 1642 г. Агунг предпринял еще одну попытку создать ан­тиголландскую коалицию. Он пошел на союз со своим закля­тым врагом — султаном Бантама Абул Мофагиром. В коалицию вошли также номинальные вассалы Агунга — султаны Палем-банга и Джамби. Для этого ему пришлось признать де-юре независимость Бантама и отказаться от планов объединения под своей властью всей Явы. Новые союзники решили взорвать голландскую власть в Батавии изнутри. Для этого они вступили в переговоры с наиболее видными представителями индонезий­ской общины в Батавии. Им удалось привлечь к антиголланд­скому заговору несколько яванских вельмож, живших в Бата­вии, в том числе потомка последнего князя Джакарты. Во гла­ве заговора в 1644 г. стал энергичный тернатец Кетиль (в крещении Ян Пекель). Заговорщики планировали поджечь го­род, в суматохе внезапно напасть на цитадель и расправиться с генерал-губернатором и Советом Индии. Голландской тайной полиции, однако, удалось выследить заговорщиков. Они были схвачены и казнены [242, с. 262].

После провала Батавского заговора хрупкий союз между Бантамом и Матарамом распался. 13 сентября 1645 г. султан Бантама подписал с голландской Компанией мирный договор сроком на 10 лет. По этому договору Бантам признавал де-факто власть голландцев на захваченной Компанией территории княжества Джакарты и отказывался от прежнего требования свободной торговли на Молукках [96, т. 1, с. 457—458]. Еще раньше голландцы подавили сопротивление султанатов Палембанга и Джамби и также принудили их подписать договоры [96, т. I, с. 380—386, 407—412].