Глава 2. Боль и воспоминания.

Ночь. Больничное крыло.

Гермиона, словно неживая, лежала на своей больничной койке и невидяще смотрела в потолок. За всю последнюю неделю, что она провела здесь, самой тяжелой оказалась встреча с друзьями. Конечно, они не знали всей правды, и директор настоял, чтобы Гермиона пока ничего им не рассказывала, но от этого ей стало еще тяжелее смотреть в глаза Гарри. Эта ложь во спасение – как назвал ее директор – давалась девушке гораздо сложнее правды.

Официальная версия ее отсутствия в школе была такой: Гермиона, тяжело раненная во время нападения Упивающихся Смертью на Хогсмид, попала в плен, но случилось чудо, и ей удалось бежать. Директор продумал все сам, и никто, даже министерские работники, не разгадали в его словах лжи. Саму Гермиону никто из них допрашивать пока не спешил, а может просто поджидали подходящего случая.

Поднявшись с постели, девушка, тихо переступая босыми ногами по холодному полу, дошла до окна и взобралась на подоконник. Она еще не смогла толком поговорить с директором, единственное, что ей было пока известно: в этом времени она отсутствовала всего один месяц, несмотря на то, что в прошлом успела прожить жизнь длиной почти в год, четыре месяца из которых она была женой Лорда Волан-де-Морта. Прижавшись лбом к холодному стеклу, девушка безразличным взглядом уставилась в темноту за окном. Все, что угодно, лишь бы не думать, не вспоминать…

Гермиона нехотя покосилась на безымянный палец левой руки, где еще совсем недавно красовалось обручальное кольцо – сейчас оно было надежно спрятано в кабинете директора. На пальце девушки от него остался лишь едва заметный след. Взглянув снова в окно, Гермиона вздрогнула – ей почудилось, что у окраины Запретного леса стоят ее погибшие родители и радостно машут ей руками. Чем дольше смотрела на них девушка, тем более расплывчатыми становились их силуэты – из-за слез, бегущих из ее глаз. Когда Гермиона вытерла их и снова посмотрела в окно, то увидела там лишь темноту.

***
Гостиная Гриффиндора.
Гарри и Рон, невзирая на столь поздний час, сидели возле камина и смотрели на шахматную доску. Прошло уже минут двадцать с тех пор, как они расставили шахматные фигуры, но игры никто так и не начал.

– Почему она ничего не говорит нам? – Рон задумчиво поменял местами пару пешек. – Они с директором явно что-то скрывают! Вечно у нее от нас секреты!

– Она стала совсем другая, – поддержал друга Гарри. – Ты заметил, что за эту неделю Гермиона ничего не спросила о школе, об уроках и, что самое главное, ни слова не сказала о предстоящих зачетах и экзаменах, а ведь до плена она нас каждый день изводила разговорами о них! Она даже не раскрыла ни одной книги, что мы притащили ей.

Подняв руку, он задумчиво взъерошил себе волосы. Всю неделю они с Роном пытались выяснить, что могло так изменить их подругу, но безрезультатно. Директор в ответ на их вопросы лишь грустно улыбался и с тяжелым вздохом похлопывал их по плечам, а Гермиона вообще при их приближении или притворялась спящей или молча сидела на своей кровати и бессмысленно смотрела в одну точку.

– Знаешь, она ведь была такой же год назад, когда погибли ее родители, – Рон снова поменял местами пешки, а затем и вовсе принялся запихивать сопротивляющиеся и недовольно попискивающие фигурки в мешок.

Гарри развернул карту Мародеров и посмотрел на точку с надписью «Гермиона Грейнджер». Девушка по-прежнему находилась в лазарете, разве что переместилась поближе к окну.

– Похоже, Гермиона тоже еще не спит, бродит по комнате.

– Может, сходим к ней? – встрепенулся Рон. – Накинем мантию-невидимку, и вперед?

– Нет, – Гарри аккуратно сложил карту и сунул ее в карман. – Не стоит ей пока надоедать. Помнишь, как она разозлилась на нас, когда мы так же пробрались к ней в прошлый раз?! Пока будем просто ненавязчиво следить за ней, чтобы опять ничего не случилось, а когда она будет готова, то сама нам все расскажет!

***
Больничное крыло. Следующее утро.
Гермиона проснулась оттого, что кто-то принялся немилосердно трясти ее за плечо. Девушка, скривившись, попыталась поднять голову, но у нее это не очень-то получилось. Похоже, что она так и уснула, скорчившись на подоконнике, и теперь у нее, естественно, затекло все тело. Кто-то снова потряс ее за плечо. Потерев шею, девушка все-таки соизволила разлепить один глаз, но тут же закрыла его обратно, едва не свалившись на пол от неожиданности. Мало того, что у нее все занемело, а ноги не хотели разгибаться, так еще и увидеть спросонья рядом с собой злую физиономию профессора Снейпа – это еще то удовольствие.

Помимо отвратительного характера, Северус Снейп, носящий на руке знак мрака, сам по себе был для девушки нежелательным живым напоминанием о том, чьей женой она стала, о ее «любимом» муже, который где-то бродит сейчас и, если верить директору, пока считает ее мертвой. Гермиона на миг представила себе, как изменились бы лица профессора Снейпа и чистокровных Малфоев, если б они узнали, что «грязнокровка Грейнджер» ни кто иная, как их Темная Леди – именно так после свадьбы называл ее Волан-де-Морт.

Северус Снейп с удивлением увидел, как по бледному лицу мисс Грейнджер скользнула злая усмешка. Скрестив руки на груди, он недовольно наблюдал, как она, смешно морщась, разминает затекшие конечности и поправляет пижаму, которая ей была явно размера на два великовата, что не удивительно: за эти дни, что девушка провела в лазарете, она, прямо на глазах у недовольной мадам Помфри, умудрилась очень сильно похудеть.

Больше всего профессору зелий хотелось узнать, где она на самом деле пропадала весь этот месяц! То, что ее не похищали Упивающиеся Смертью, он знал наверняка. Снейп до сих пор помнил удивленное лицо Люциуса Малфоя, когда тот прочел заметку в «Ежедневном пророке», что именно его считают причастным к исчезновению подруги Мальчика-Который-Выжил.

– Собирайтесь быстрее, мисс Грейнджер, директор ждет вас в кабинете.

– И вам доброго утра, профессор.

Не глядя на Снейпа, девушка направилась к кровати.

– Где профессор МакГонагалл?

– Занята, – коротко ответил Снейп, всем своим видом показывая, что у него нет ни времени, ни желания продолжать этот разговор.

Гермиона лишь насмешливо фыркнула и, кивнув коротко стриженой головой, зашла за ширму, чтобы переодеться. Кстати, причину, по которой мисс Грейнджер на третий день своего пребывания в больничном крыле отыскала ножницы и почти под корень обстригла свои длинные, достающие почти до поясницы, густые волосы, так и не удалось узнать никому. Снейп вспомнил растерянность Гарри Поттера и Рональда Уизли, когда те вошли в палату утром и увидели стриженую подругу. Он сам тогда едва сумел сохранить безразличное выражение лица, зайдя утром в лазарет с очередной порцией зелья для Грейнджер и увидев валяющиеся вокруг ее кровати волосы и застывшую мадам Помфри, с ужасом смотрящую на незнакомого юношу. Узнать в этом мальчике «почемучку Грейнджер» Северус смог только с третьей попытки и с трудом удержал в руках кубок с зельем.

В это время за ширмой Гермиона стянула с себя теплую пижаму, которую ее заставила надеть мадам Помфри, взяла свою одежду и принялась натягивать джинсы и свитер. Ей было наплевать на оханья мадам Помфри и профессора МакГонагалл по поводу ее худобы и на причитания друзей из-за ее обстриженных волос. Они просто не понимали…

Они не знали, что Темный Лорд любил по ночам касаться ее молодого красивого тела, целовать его. Не знали, что он любил, когда девушка распускала свои длинные волосы и накрывала его ими ночью, когда они… Гермиона со злостью тряхнула головой: она хотела уничтожить в себе все, что он так любил, чтобы при следующей встрече его рука не дрогнула, и он убил бы ее.

– Моя смерть будет единственной достойной расплатой за все, что я совершила, за то, что предала своих друзей.

Северус слышал, как Гермиона что-то тихо прошептала за ширмой, но слов не разобрал. Выйдя оттуда, девушка, не оборачиваясь, направилась к выходу и вскоре скрылась в коридоре. Профессор с недовольным лицом последовал за ней. Существовала одна причина, по которой он был даже рад, что Грейнджер обрезала свои волосы. Раньше, когда она проходила мимо него с развевающимися за спиной длинными волосами, он поневоле вздрагивал. В такие моменты она слишком сильно напоминала ему девушку с магического портрета, который он видел в комнатах Лорда Волан-де-Морта. На нем была изображена жена Темного Лорда - Темная Леди, как шепотом называли ее между собой Упивающиеся Смертью.

Северус часто любовался этой женщиной, конечно, пока этого не видел его господин. К сожалению, никто никогда не видел ее лица, потому что она всегда стояла спиной к ним, закутанная в легкое покрывало, которое, благодаря расшалившемуся ветру, мягкими волнами скользило по ее красивому телу. Девушка стояла по щиколотку в воде и любовалась восходом солнца, а ее длинные густые волосы развевались за спиной.

Впервые он увидел этот портрет почти семнадцать лет назад, когда рассказал Темному Лорду о пророчестве, с тех пор он часто думал о ней. Снейпу хотелось увидеть ее лицо, но девушка никогда не оборачивалась. Единственное, что знали о ней Упивающиеся Смертью – она училась вместе с Темным Лордом в Хогвартсе больше полувека назад, но погибла спустя несколько месяцев после свадьбы.

***
Гермиона первой подошла к горгулье, охраняющей вход в кабинет директора, и теперь спокойно стояла, дожидаясь профессора.

– Мятная пастилка, – пробормотал Снейп, скривившись так, словно одна из названных пастилок оказалась у него во рту. – Дальше идите сами, мисс Грейнджер, думаю, что по лестнице вы способны подняться без происшествий.

Гермиона даже не взглянула в его сторону, она, казалось, вообще не слышала ничего из того, что говорил ей Снейп. Шагнув вперед, девушка молча принялась подниматься по винтовой лестнице. Северус недовольно нахмурился: чем больше он наблюдал за девушкой, тем все сильнее сомневался, что это и есть Гермиона Грейнджер. Больше всего ему хотелось узнать, о чем директор хранит столь упорное молчание.

Поднявшись по лестнице, Гермиона постучала в дверь и, услышав громкое «Войдите», повернула ручку. В кабинете почти ничего не изменилось, со стен на нее так же смотрели портреты бывших директоров Хогвартса. Альбус Дамблдор перебирал за своим столом какие-то бумажки. Подняв на Гермиону взгляд, он мягко улыбнулся ей и указал на стул.

– Доброе утро, директор, – вежливо прошептала девушка, усаживаясь за стол, на котором тут же оказался поднос с чашками, полными ароматного чая, и тарелочка с пирогом с капустой. Гермиона равнодушно посмотрела на свое некогда любимое лакомство.

– Доброе утро, Гермиона, я решил, что раз уж на завтрак ты, скорее всего, опоздаешь, то почему бы тебе не выпить чаю в моей компании? Угощайся.

Дамблдор старался говорить беспечным тоном, но вид девушки удручал его. Бледная кожа, темные круги под глазами, выступающие из-за сильной худобы скулы. Альбус понимал, что всему виной нежелание Гермионы простить себя, и сейчас она делает то, что больше полувека назад не смог сделать Волан-де-Морт – убивает себя. Видя, как девушка послушно, но без всякого удовольствия жует пирог, директор вновь выдавил из себя улыбку и подвинул к ней поближе чай. Гермиона кивком поблагодарила его.

– Ну что ж, я думаю, ты позавтракаешь, и тогда мы поговорим, – начал директор, но Гермиона тут же прервала его:

– Нет, – спокойным, ничего не выражающим голосом проговорила девушка, – говорите все сейчас. Все, что обещали. Вы мне не мешаете.

Откусив очередной кусочек пирога, девушка потянулась за чаем. Директор понял, что дальше откладывать этот разговор он уже не может.

– Хорошо, девочка моя, я расскажу тебе все, но только ты съешь еще и этот кусочек пирога. Добби очень старался, когда пек его, – не глядя на директора, Гермиона безразлично пожала плечами и кивнула. – Итак, больше пятидесяти лет назад, возвращаясь вечером из Хогсмита, на окраине Запретного леса я заметил чей-то силуэт. Когда я подошел ближе, то увидел молодую девушку, которая была сильно изранена. Я как мог быстро доставил ее в Хогвартс, к мадам Питти. Через сутки девушка пришла в себя, но, как мы ни старались, она ничего не смогла вспомнить ни о себе, ни о том, что с ней произошло. Целительница сказала, что из-за полученных ранений девушку нельзя никуда перевозить, поэтому она осталась в Хогвартсе и, так как она не помнила своего имени, я назвал ее Еленой. Стараниями целительницы девушка быстро шла на поправку. Я заметил, что Том Реддл…

Директор вопросительно посмотрел на девушку, та подбодрила его очередным кивком и потянулась за вторым кусочком пирога.

– Так вот, я заметил, что Том начал проявлять к девушке определенный интерес. Не видя на тот момент в этом никакой угрозы, я никак не пресек этого. Признаюсь, я даже решил, что такое внимание может благотворно сказаться как на выздоровлении девушки, так и на характере мистера Реддла. Когда Елену выписали из лазарета, мы по-прежнему ничего не знали о ней. Ее никто не искал, поэтому мы решили пока оставить девушку в школе. Определить с помощью волшебства ее возраст было не сложно, к тому же на комиссии, состоящей из учителей Хогвартса, Елена показала прекрасные знания даже для семикурсницы, хотя сама не могла понять, откуда она все это знает. Мы распределили ее на седьмой курс в Слизерин, а Николас Фламель в это время, по моей просьбе, начал готовить зелье, которое помогло бы восстановить девушке память.

Заметив, что Гермиона уже съела второй кусочек, директор палочкой осторожно наколдовал еще один и подвинул его поближе к ней.

– Когда Елена стала ученицей Хогвартса, ее отношения с Томом начали развиваться очень стремительно. Конечно, их однокурсников очень удивляла подобная… симпатия, но Тому перечить никто не смел, а Елена ни на кого не обращала внимания, проводя время или в библиотеке, или гуляя с Томом. Признаю, что новость об их тайной свадьбе стала для меня шоком. Когда я вызвал к себе Тома, он подтвердил это и заявил, что я уже никак не смогу помешать этому, потому что они дали друг другу нерушимые клятвы, связавшие их до самой смерти. Мало кто решался на нечто подобное, но они были уже совершеннолетними, поэтому все закрыли на это глаза. К тому же Том был лучшим учеником школы, которому пророчили большое будущее.

Директор поднялся со своего места и принялся ходить по кабинету.

– В тот день, когда Елена должна была выпить зелье, я не ждал беды, потому спокойно отослал ее к целительнице и даже сам предупредил Тома, что его ждет жена. Часов через пять после того, как Елена должна была выпить зелье, ко мне в кабинет залетела бледная целительница с криком, что в лазарете идет настоящее сражение. Она кричала, что Елена сошла с ума и напала на своего мужа, что она пытается убить его, – директор вздохнул и виновато посмотрел на девушку. – Признаюсь, что в тот момент мы не подумали, что ты просто могла что-то вспомнить, мы решили что…

– Я спятила, – подсказала Гермиона замявшемуся вдруг директору.

Тот нехотя кивнул.

– Можно и так сказать. Мы решили, что это какое-то побочное действие зелья. Когда все прибежали в больничное крыло, там царил ужасный хаос, но вас не было. В окно мы увидели, как ты бежишь в сторону Запретного леса, а Том следует за тобой. Мы кинулись туда. Как только мы вошли в лес, раздался ужасный взрыв. На мгновение мне даже показалось, что земля задрожала у нас под ногами. Пройдя несколько метров, мы увидели огромный кратер и горящие деревья вокруг него. Неподалеку я нашел лежавшего без чувств Тома Реддла. Когда он ненадолго пришел в себя, то прошептал лишь несколько слов – «Елена… Взрыв… Я убил». Мы обыскали все вокруг и решили, что ты действительно погибла. Я был абсолютно уверен, что Елена Реддл умерла в тот вечер. Так было, пока я не обратил внимания на тебя, когда ты перешла на пятый курс. Конечно, до этого я тоже видел определенное сходство между тобой и Еленой, но гнал от себя эти мысли. К тому же, прошло уже много времени, образ Елены немного затуманился в моей памяти и я решил, что мне просто кажется. Однако чем взрослее ты становилась, тем сильнее я уверялся в том, что ты и Елена – одно лицо. Это и объяснило мне, наконец, почему она тогда напала на своего мужа, из-за чего она пыталась убить его.

– Почему вы меня не предупредили? – Гермиона впервые за это утро посмотрела в глаза директору, но ее собственные глаза по-прежнему ничего не выражали.

– А что бы это дало? Не забывай, что оказавшись в прошлом, ты ничего не помнила о себе, и мои предупреждения были бы тоже забыты. Даже если бы я все рассказал тебе… Как вы себе это представляете? «Мисс Грейнджер, скоро, но точно не знаю, когда именно, вы окажетесь в прошлом и выйдете замуж за Волан-де-Морта!» Ты бы решила, что ваш директор и вправду сошел с ума. Даже если бы ты поверила мне, то неужели смогла бы помешать этому случиться? Я пытался следить за тобой, пытался предотвратить, но не смог.

Гермиона на минуту задумалась – даже если б она знала, то все равно оказалась бы в прошлом. Предначертанное нельзя изменить.

– А что Том?

– Том? – переспросил директор. Было видно, что он ждал этого вопроса, хотя и не был рад ему. – Том и тогда, и сейчас уверен, что ты мертва. Однако я со всей уверенностью могу заявить, что он не хотел убивать тебя! Он хотел остановить… хотел стереть из твоей памяти то, что в одночасье превратило любящую его жену во врага, но убивать тебя он не хотел.

– Он убил моих родителей, а я вышла за него замуж, причем по своей воле.

– Ты не помнила его. А убил он родителей Гермионы, а не Елены. Он не мог знать, что Гермиона Грейнджер и его жена – это один и тот же человек. Я не пытаюсь оправдывать его, просто пойми – их убил не Том Реддл, их убил Лорд Волан-де-Морт. Поверь, в Темном Лорде мало что осталось от Тома.

– Он уже тогда был убийцей, уже тогда его руки были в крови. Я знаю… Гарри рассказывал, – безразлично прошептала девушка.

– Да, но тебя он не хотел убивать. Уверен, я не ошибусь, если скажу, что, если в этом мире и есть человек, которого Темный Лорд не сможет убить, то это ты!

Гермиона поднялась из-за стола и направилась к двери, но замерла:

– А может, он уже забыл про меня? Столько лет прошло!

Она обернулась и с надеждой посмотрела на директора. Дамблдор уже хотел солгать, но остановился. Только правда может защитить Гермиону, дать ей оружие против Тома Реддла.

– Он помнит тебя. Всегда помнил. Я знаю об этом, потому что несколько лет назад Северус частенько спрашивал, не знаю ли я чего о жене Волан-де-Морта, чей магический портрет висит в комнатах Темного Лорда.

– Снейп? – в глазах Гермионы промелькнул страх. – Он знает про меня? Но он может выдать…

– Он не знает. Все, что ему известно, так это то, что когда-то Темный Лорд был женат, но кем была его жена, знают только два человека: я и ты. Девушка, изображенная на картине, никогда не поворачивается лицом, она…

– Я стояла спиной к Тому и смотрела на восход солнца. Портрет, – тихо прошептала девушка, – жаль, что его не уничтожили.

Гермиона направилась к двери, но директор остановил ее.

– Мисс Грейнджер, ваши друзья очень переживают за вас. Они придумали что-то особенное на рождественские каникулы. Кажется, собираются праздновать Рождество на площади Гриммо, но я точно не знаю. Если они пригласят вас – а я уверен, что так и будет – соглашайтесь. Они очень переживают... они любят тебя, Гермиона.

Девушка согласно кивнула и покинула кабинет. Директор устало опустился на стул, на миг ему вспомнилось лицо Тома Реддла, когда тот очнулся после взрыва и увидел обгоревшие деревья и кратер. Именно тогда в первый и, наверное, в последний раз на лице будущего Темного Лорда мелькнуло человеческое чувство боли. Это длилось меньше секунды, но директор заметил.

***
За много миль от Хогвартса. Убежище Темного Лорда.

Люциус, распластавшись, оставался на полу в ожидании, пока его господин позволит ему подняться. Последние дни Темный Лорд пребывал в ужасном настроении. Авроры узнавали все их планы и давали достойный отпор. К тому же Гарри Поттер в очередной раз чудом избежал сетей Волан-де-Морта. Именно тогда в голову Люциуса закралась эта, в общем-то, довольно простая идея, как выманить мальчика из убежища.

– Встань, Люциус! – прошипел Темный Лорд.

Поднявшись с колен, Малфой с опаской покосился на своего господина, но заметив, что по тонким губам того скользит змеиная усмешка, немного расслабился.

– Я доволен, Люциус. Идея выкрасть одного из друзей Поттера хороша. Ты уверен, что он примчится за ними?

– Еще быстрее, чем за своим крестным отцом. Они много для него значат и он, не раздумывая, обменяет себя на одного из них. Грейнджер или Уизли - неважно. Их хуже охраняют, в отличие от Поттера. Он сам прибежит к нам.

Темный Лорд кивнул в знак согласия.

– Хорошо, Люциус, именно тебе я поручаю добраться до них. Сделай это на рождественских каникулах, я уверен, что обезумевшие от празднеств ученики будут менее осторожны. Только не попадись аврорам, тебя до сих пор разыскивают, а я больше не буду вытаскивать тебя из Азкабана, если ты снова подведешь меня, Люциус.

Малфой приблизился к Темному Лорду и, почтительно коснувшись губами его руки, поспешил покинуть комнаты своего господина.

Когда дверь за ним закрылась, Темный Лорд опустился в кресло напротив потушенного камина – Волан-де-Морт больше любил холод и темноту. Только магический портрет, висящий над камином, указывал на то, что, возможно, тут кто-то живет. Темный Лорд сохранил этот портрет несмотря ни на что. Это было единственное напоминание, оставшееся после нее. Портрет и еще кольцо на безымянном пальце, где две серебряные змейки с изумрудными глазами переплетались в причудливом танце.

– Скоро, моя Елена. Скоро я доберусь и до этого старика, отомщу за твою смерть. Пусть я убил тебя, но именно этот старый дурак дал тебе то зелье, заставил выпить его. Если б не он, сейчас ты сидела бы здесь, рядом со мной! Вместе со мной ты правила бы этим миром! Но ничего, однажды я найду способ подчинить себе смерть и вернуть тебя в мир живых, так же, как я смог сделать себя бессмертным! Но сначала – месть!

Глава 3. Похищение.

Ученики седьмых курсов Гриффиндора и Слизерина столпились у дверей в класс зелий, ожидая когда начнется урок и Снейп впустит их внутрь. Гарри и Рон отошли от своих друзей чуть в сторону и в ожидании сверлили взглядами другой конец коридора. Они были уверены, что Гермиона скоро присоединится к ним: то, что ее наконец-то выписали из лазарета, стало им известно благодаря мадам Помфри и карте мародеров.

- Почему директор так долго держит ее у себя? - обеспокоено произнес Гарри, покосившись на дверь в класс зелий. - Если она опоздает, то Снейп наверняка назначит ей взыскание или снимет со всего факультета баллы, даже не смотря на то, что Гермиона была у Дамблдора.

В этот момент дверь в класс резко распахнулась, и ученики начали, тихо что-то обсуждая между собой, входить внутрь. Гарри и Рон зашли в числе последних. Дождавшись пока все рассядутся по своим местам, Снейп, наконец, заговорил:

- Итак, сегодня у нас с вами последнее занятие перед предстоящими рождественскими каникулами и я считаю, что нет смысла давать вам что-то новое. Лучше проверим, насколько вы запомнили то, что я все эти месяцы пытался вложить в ваши пустые головы. Сегодня контрольная! Вопросы написаны на доске.

Гриффиндорцы недовольно переглянулись - Снейп никогда не предупреждал их о зачетах заранее, как это делали другие преподаватели, хотя, судя по довольным лицам слизеринцев, для них эта новость не была сюрпризом. Придвинув к себе пергаменты и чернила, Гарри и Рон только успели дочитать до конца первый вопрос, как кто-то тихо постучал в дверь и, не дожидаясь приглашения, вошел в класс. Снейпу даже не надо было поднимать голову, чтобы догадаться, кто этот опоздавший.

- Садитесь на свое место, мисс Грейнджер, и десять баллов с Гриффиндора за ваше опоздание. Я уверен, что директор отпустил вас гораздо раньше, просто вы решили прогуляться.

Он слышал, как девушка отодвинула стул, садясь на свое место. В этот момент в классе воцарилась просто оглушающая тишина. Оторвавшись от своего занятия, Снейп внимательно посмотрел на учеников: все, кроме Гарри и Рона, широко открыв рты, кто - с ужасом, а кто - с недоверием смотрели на изменившуюся Гермиону Грейнджер. Даже Драко Малфой от удивления позабыл все свои насмешки.

Словно не замечая, какое впечатление произвело на однокурсников ее появление, Гермиона достала из сумки пергамент и чернильницу с пером и принялась отвечать на вопросы контрольной. За этот урок профессору Снейпу пришлось несколько раз окриками возвращать учеников к работе, он даже чуть не снял баллы со своего факультета: все студенты, вместо того, чтобы смотреть в собственные пергаменты, не сводили взгляда с Гермионы Грейнджер.

***
Вечер. Башня Гриффиндора.

В гостиной, несмотря на еще совсем не позднее время, было не очень много народа, да и те, кто были здесь, старались садиться подальше от того места, где устроилась Гермиона. Сама девушка с отсутствующим видом сидела на подоконнике и монотонно перелистывала страницы учебника по нумерологии.

Ее друзья и Джинни расположились как можно ближе к Гермионе. Они уже поняли, что совершенно бесполезно пытаться задавать ей вопросы, поэтому просто на всякий случай старались находиться поблизости. Гарри и Рон уже выиграли каждый по одной партии в шахматы и теперь доигрывали последний, решающий тур. Джинни сидела рядом, болея то за одного, то за другого.

- Шах и мат, - радостно завопил Рон.

Гарри лишь тяжко вздохнул - шахматы никогда не были его сильной стороной. Уж лучше квиддич. Пока Рон и Джинни укладывали шахматные фигурки обратно в мешочек, Гарри подошел к подруге и тоже забрался на подоконник.

- Ты уже решила, что будешь делать на Рождество, Гермиона?

Девушка лишь отрицательно покачала головой и безразлично пожала плечами, продолжая переворачивать страницы учебника. Протянув руку, Гарри забрал у нее книгу, подложил ее под себя и довольно улыбнулся.

- Ну вот, так сидеть гораздо теплее, я всегда говорил, что учебники могут быть очень полезны! Мы решили отпраздновать Рождество на площади Гриммо, - девушка, не удержавшись, с удивлением покосилась на друга: она-то посчитала, что директор просто неправильно понял желание Гарри относительно праздника. - Да, помню, что раньше я отказывался появляться в этом доме, но мне кажется, что это глупо - гнать от себя прошлое. Сириуса уже не вернешь, и мне просто пора смириться с его смертью, но я никогда не забуду его и всегда буду его любить. Родители Рона уже там, его старшие братья тоже - они готовят дом к празднику. Директор обещал прислать домовых эльфов, так что дом будет просто блестеть чистотой! И ты едешь с нами.

Девушка тихонько улыбнулась: она радовалась, что ее друзья по-прежнему с ней, что они пытаются помочь, и ей было больно от того, что она не могла сказать им всю правду. Слишком жестока была эта правда.

- Хорошо, Гарри. Думаю, это будет чудесная праздничная неделя.

***
Рождественские каникулы.

Ученики заканчивали упаковывать свои вещи, чтобы отправиться домой. Те же из них, кто оставался на праздники в школе, радостно смеясь, расположились в гостиной и обменивались праздничными сувенирами. Гермиона, уложив в свой чемодан парадную мантию, закрыла его крышку. Парвати и Лаванда за эти дни уже привыкли к ее новому облику и даже сказали, что с короткими волосами она выглядит гораздо лучше. Но вот за что девушка действительно была им благодарна, так это за отсутствие вопросов. Ее соседки впервые проявили такое замечательное качество, как "не совать нос не в свои дела".

Натянув на себя теплую куртку, девушка подхватила чемодан и вытащила его на лестницу. Внизу ее уже ждали Гарри, Рон и Джинни. Когда Гермиона наконец спустилась вниз, ее багаж тотчас забрали мальчики, а Джинни, подхватив подругу под руку и пожелав всем удачных праздников, потащила ее из гостиной. Прежде чем пройти через портрет Толстой Дамы, Гермиона в последний раз окинула взглядом красиво украшенную гостиную башни Гриффиндора, словно боялась, что она может ее больше не увидеть. Джинни потянула подругу за руку, и девушка с толикой сожаления последовала за ней.

- Удачных вам праздников, ребята, - пропела им в след уже слегка подвыпившая Толстая Дама.

- Как мы окажемся на площади Гриммо? - поинтересовалась Гермиона у Джинни.

- На "Ночном Рыцаре" поедем. Он прибудет уже совсем скоро, а там нас будет ждать кто-то из Ордена Феникса. Короче, не бойся, они не дадут нас в обиду.

- Я не боюсь, - тихо прошептала ей девушка.

Когда они вышли во двор Хогвартса, там уже стояло несколько школьных карет, готовые отвезти детей на вокзал к поезду. Ребята отошли почти к самому озеру и, сложив свою поклажу в одну кучу, стали ждать автобуса. Гарри и Рон от нечего делать принялись играть в снежки, Джинни пыталась их угомонить, а Гермиона просто стояла и смотрела на замерзшую гладь воды. Много лет назад именно на берегу этого озера Том с помощью волшебства нарисовал ее портрет, на берегу этого озера он сказал ей, что она станет его женой. Именно сказал, а не спросил. Гермиона горько улыбнулась своим мыслям - Темный Лорд никогда ничего не просит, он приказывает.

В этот момент что-то просвистело около ее виска. Гарри и Рон, перестав кидаться снежками, теперь старались закопать друг друга в сугробе. Гермиона, глядя на них, впервые за долгое время рассмеялась. Они были похожи на снеговиков, когда Джинни, наконец, растащила их в разные стороны.

- Вы словно маленькие дети, - отчитывала она их.

В этот момент с ужасным грохотом рядом возник уже знакомый им волшебный автобус.

- Ну почему мы должны ехать именно на нем? - Рон явно хорошо помнил свое последнее путешествие на этом автобусе, которое провел на полу. - Почему бы не сделать портал?

- Потому что это опасно, - ответил ему Римус Люпин.

Когда двери открылись, он, Тонкс, Грозный Глаз и мистер Уизли, быстро поприветствовав друзей, помогли им затащить чемоданы в автобус.

- Скорее, скорее! - подгонял всех Аластор Грюм. - Нам не стоит оставаться на одном месте слишком долго. Мы и так задержались из-за этого колдуна.

Грозный Глаз кивнул в сторону старого сморщенного старика, который дремал, уютно устроившись в одном из кресел. Казалось, что немилосердная качка автобуса ни капли не мешает ему. Гарри усадили между Грюмом и Римусом, а Джинни и Гермиона устроились вместе с Тонкс. Сев возле окна, Гермиона тотчас уткнулась носом в стекло, стараясь не встречаться взглядом с жизнерадостной Тонкс.

Мистер Уизли и Рон сели недалеко от всех. Когда автобус резко сорвался с места Рон, как обычно, свалился на пол. Держась за поручень, чтобы вновь не оказаться на полу при поворотах, парень поднялся на ноги и опустился в свое кресло, но именно в этот момент автобус резко затормозил и Рон опять грохнулся на пол. Поднимаясь на ноги, пока кондуктор помогал выйти одному из пассажиров, Рон покосился на место рядом со стариком. Оно показалось ему более безопасным, чем его собственное, и юноша, недолго думая, пересел туда.

- Рон, вернись немедленно и сядь рядом, - зашипел на него мистер Уизли, но парень только отмахнулся.

- Да ладно тебе, пап, кому я нужен, вам не меня нужно охранять.

Когда автобус вновь сорвался с места, Рон вцепился в подлокотники кресла, радуясь тому, что его новое сидение не переворачивается при каждом рывке. Ни он, ни их сопровождающие из Ордена Феникса не заметили, как старик осторожно сунул руку во внутренний карман куртки и достал оттуда небольшое колечко и листок бумаги.

- Следующая остановка - наша! - громко произнес Грюм. - Рон, сядь рядом с отцом!

Только он открыл рот, чтобы ответить Грозному Глазу, как старик, сидевший рядом, внезапно крепко стиснул его руку. Последнее, что запомнил Рон перед этой вынужденной трансгрессией, было выражение ужаса в глазах его отца.

Артур, наблюдавший за своим сыном, инстинктивно обернулся на голос. В этот момент сидевший напротив старик что-то кинул ему на колени, схватил Рона за руку и через секунду его сын исчез. Артур, оцепенев, смотрел на пустые места, словно не слыша криков Гарри и Гермионы. Автобус в ту же минуту остановился. Грозный Глаз подбежал к мистеру Уизли, но что он мог сделать теперь? Артур только взял листок бумаги, который все еще лежал у него на коленях и, развернув его, громко прочел: "Пленник в обмен на Гарри Поттера. Время на раздумья до полуночи, иначе он умрет!"

***

Гермиона тихо сидела в своей комнате в особняке на площади Гриммо. Как только автобус доставил их сюда, она сразу поднялась наверх и больше не спускалась, хотя крики с первого этажа доносились даже сюда. Она слышала рыдания миссис Уизли, проклятия близнецов. Засунув голову под подушку, девушка постаралась не думать о том, какого сейчас Рону, жив ли он. Как все просто было спланировано: рассчитать порт-ключ строго на определенное место, сесть в автобус рядом с ними и в нужный момент просто схватить кого-нибудь за руку. Девушка понимала, что жертвой могла быть и она, просто Рона в тот момент охраняли слабее, чем ее или Гарри.

- Лучше бы они выкрали меня! - девушка отшвырнула подушку в сторону, из глаз полились слезы. - Лучше бы они привели к нему меня!

В этот момент Гермиона словно услышала слова Дамблдора: "Если и есть человек, которого Волдеморт не сможет убить, то это ты".

Гермиона слезла с постели и подошла к зеркалу. Когда ее измученное лицо отразилась в нем, волшебное стекло решило благоразумно промолчать относительно ее внешнего вида.

- А если он сможет? Если я уже не нужна ему? - девушка провела рукой по ежику волос на голове. - Нет, нужна! Хотя бы для того, чтобы он мог отомстить.

Вытерев слезы, Гермиона вышла из комнаты и спустилась вниз. Как она и предполагала, в зале было полно народу. Здесь был и тот, кого она хотела видеть - Альбус Дамблдор о чем-то говорил с Гарри, а тот, упрямо поджав губы, не сводил глаз со своих ботинок. Гермиона только тихо вздохнула. Похоже, Гари решил обменять себя на Рона, но и она, и он понимали, что никто этого не допустит. Гарри был слишком важен, он олицетворял собой надежду для волшебников Британии на мирное будущее. Джинни и Молли, обнявшись, рыдали на диване, а мистер Уизли просто тихо стоял у окна и смотрел на улицу, словно надеясь, что его сын в любой момент окажется рядом с ним.

В этот момент в зале появился профессор Снейп, все сразу же замолчали. Альбус, оставив в покое Гарри, подошел к Северусу. Никто ничего не спрашивал, все просто ждали известий.

- Он еще жив! - Гермиона услышала, как Молли издала радостный возглас. - Но его очень хорошо охраняют. Выкрасть невозможно. Я даже уверен, что если вдруг мистер Поттер решит обменять себя на своего друга, то его все равно убьют.

- Но мы можем рискнуть! - Гарри вышел вперед. - Я не собираюсь сидеть и ждать того момента, когда будет уже поздно, мы же можем что-то придумать!

- И я знаю, что именно!

Спор, разгоревшийся после слов Гарри, мгновенно стих, все уставились на Гермиону. Девушка не сводила взгляда с директора, но тот, казалось, избегал оборачиваться к ней.

- Директор, мне нужно с вами поговорить!

- Мисс Грейнджер, сейчас не время для ваших… - начал было Северус Снейп, но Гермиона, отмахнувшись от слов профессора, подошла к директору и силой повернула его к себе.

- Вы поговорите со мной сейчас или же я все решу сама!

Она видела, как все Уизли, затаив дыхание, с надеждой смотрят на нее и директора. Альбус Дамблдор наконец кивнул и направился на кухню, Гермиона последовала за ним. Когда дверь за ними закрылась, директор устало опустился на стул.

- Я знал, что рано или поздно ты появишься в зале, и я знаю, что ты предложишь мне, но, девочка моя, это не выход.

- Это выход, причем - единственно возможный! Вы как-то сами сказали, директор, что если в мире и есть человек, которого Волан-де-Морт не сможет убить, то это я.

- Я не могу отдать тебя ему!

- А Рона можете?