История становления института усыновления

Усыновление на современном этапе является одной из основных форм воспитания детей, которые лишились родительского надзора и попечения. Однако само становление института усыновления развивалось еще с давних времен.

Институт усыновления является одним из древних правовых институтов и насчитывает многовековую историю своего существования и развития [1, с. 11].

Впервые об усыновлении законодательно упоминалось в Своде Законов Хаммурапи. Например, § 185 гласит, что если человек взял в усыновление малолетнего, находившегося в небрежении, и вырастил его, то этот воспитанник не может быть потребован обратно по иску. Если человек взял в усыновление малолетнего, а когда он его уже взял, тот узнает своего отца и свою мать, то этот воспитанник может вернуться в дом своего родного отца в соответствии с § 186 Свода Законов Хаммурапи [2].

Следует выделить, что в Своде Законов Хаммурапи проблеме усыновления посвящено около 70 параграфов, что свидетельствует о том, что институту усыновления уделялось большое внимание и в древние времена. Законодатели того времени также пытались решить данную проблему.

По праву Древнего Рима отцовская власть возникает с рождением сына или дочери от данных родителей, состоящих в законном браке, а также путем узаконения или усыновления.

Как выделяет И.Б. Новицкий, необходимыми условиями усыновления в Древнем Риме являлись:

· усыновлять мог, как правило, только мужчина (женщина – в виде исключения, именно если она до усыновления имела детей и их потеряла);

· усыновитель не должен быть подвластным;

· усыновитель должен быть старше усыновляемого не меньше, чем на 18 лет [3, с. 68].

Если вернуться к Республике Беларусь, то нужно начать исследование института усыновления с Великого Княжества Литовского. Следовательно, нужно выделить, что правовая культура Беларуси ХVI века обладала высоким уровнем развития. Специфика права выражалась, прежде всего, в системе норм обычного права, в использовании церковного и канонического права при регулировании брачных отношений [4, с. 25].

Институт опеки по Статутам Великого Княжества Литовского имел два аспекта: защита прав несовершеннолетних детей и охрана интересов незамужних женщин. Опека при этом понималась как защита прав и интересов лиц, нуждающихся в ней в силу различных причин: утрата одного или обоих родителей, обременительность ведения дел по управлению имениями, утрата доверия общества из-за определенных проступков. При этом институт опеки предполагал, прежде всего, защиту прав и интересов лица родственниками, имелась в виду забота о его имуществе в ближайших наследников, чтобы оно не было растрачено или расхищено. Со временем опека распространилась на заботу не только об имуществе, но и личности опекаемого. И если ранее опекунство рассматривалось как право, то затем превратилось в обязанность. В конечном итоге опека как забота о лицах, которые сами о себе заботиться не могут, стала обязанностью государства [1, с. 15].

Затем после отмены Статутов Великого Княжества Литовского и раздела Речи Посполитой белорусские земли вошли в состав Российской Империи. Для изучения усыновления рассмотрим развитие данного института на примере Руси. Следовательно, изучением данного института занимались такие авторы как Нечаева А.М., Анткольская М.В., Фабричная Т.В., Ворожейкин Е.М.

Нечаева А.М. выделяет что, усыновление как «искусственное сыновство», как прием «стороннего» в состав семьи совершалось в Древней Руси еще во времена язычества. В пору, когда на смену язычеству пришло христианство, усыновление осуществлялось церковью посредствам особого акта, исходящего от церковной власти. Оно освящалось особым церковным обрядом «сынотворенья». Для того чтобы усыновление имело силу, оно подлежало утверждению епархиальным архиереем при соблюдении определенного церковного обряда. Такими были требования, предъявлявлявшиеся к усыновлению нормами византийского права, под влиянием которых тогда находилась Русь. Что же касается русского обычного права, то оно предусматривало разные процедуры усыновления, сохранявшиеся долгое время. В их числе:

· обряд фиктивного рождения;

· женитьба на вдове брата;

· фактический прием усыновляемого в дом;

· особый договорный акт между усыновителем и усыновляемым [5, с. 263].

Необходимо выделить что, исходя из исследований Косарева И.А., православие было преимущественной конфессией, исследование запретов к браку православной церкви по данному основанию наиболее важно. Родство выделяли троякого рода: 1) кровное, возникшее в силу рождения; 2) духовное, основанное на восприемничестве; 3) гражданское, создаваемое усыновлением.

Усыновление не являлось препятствием к браку вообще [6, с. 11].

Анткольская М.В. выделяет, что усыновление в России традиционно разрешалось свободно всем сословиям, кроме дворян, которые могли усыновлять лишь при отсутствии нисходящих и боковых родственников той же фамилии. Усыновление допускалось только в отношении родственников, но не чужих детей. Усыновление дворянами каждый раз оформлялось инди­видуальным актом императора.

Крестьяне могли усыновлять путем приписки ребенка к своему семейству, но право на надел он приобретал только в том случае, если усыновление было произведено с разрешения общины [7, с. 63].

Следующим этапом в становлении института усыновления является XVIII век. На данном этапе не было издано нормативно-правовых актов, непосредственно посвященных регламентации института усыновления, однако в ряде документов вопросы, связанные с усыновлением, затрагивались. Так, проблема законодательного закрепления усыновления дворянами была впервые поставлена Петром I Указом «О единонаследии» 1714 года. Согласно этому правовому акту последнему в роде дворянину, не имевшему ни потомков, ни родственников мужского пола своей фамилии, предписывалось для сохранения фамилии передать все родовое имение одной из своих родственниц при условии, что ее муж примет угасающую дворянскую фамилию. Так, отказ (дар) имения, в соответствии с Указом Петра I «О единонаследии» 1714 года, не являлся усыновлением, но часто в качестве такового рассматривался. Данная законодательно закрепленная процедура послужила основой для становления института усыновления в дворянском сословии.

В период царствования Екатерины II особое внимание уделялось устройству осиротевших детей. При этом требовалось неукоснительное соблюдение принципа сословности при усыновлении дворянами, купцами, нижними воинскими чинами [8, с. 10 – 11].

Далее Анткольская М.В. выделяет, что в конце XIX – начале XX в. законодательство об усыновлении изменилась. Все сословия получили право свободно усыновлять. В регулировании усыновления четко прослеживается взгляд на него, как на средство устранения невозможности создания собственной семьи. Усыновителем могло быть лишь лицо старше 50 лет, между ним и усыновленным должна была быть разница в возрасте не менее 18 лет. Запрещалось усыновлять лицам, состоявшим в браке и имевшим соб­ственных детей. Усыновитель и усыновляемый должны были быть одного вероисповедания. На усыновление необходимо было получить согласие супруга усыновителя, родителей усыновляемого, самого усыновляемого старше 14 лет [7, с. 63].

Особое внимание следует уделить Закону от 12 марта 1891 года «Об узаконении и усыновлении детей». Абрамов Я.В. выделяет, что Закон имел определенное значение в регулировании вопросов усыновления. В это время усыновление понималось уже не только как средство решения имущественных проблем, но и как акт, имеющий моральное значение. Впервые был закреплен статус субъектов усыновления: усыновитель, усыновленный, опекун или попечитель и родители усыновляемого.

Также автор подчеркивает, что Закон от 12 марта 1891 г. впервые установил судебный порядок усыновления, единые правила и форма усыновления, определены его условия и последствия [9, с. 6].

Еще одним из важных периодов в становлении института усыновления является возможность усыновлять своих незаконнорожденных детей. Таким образом, Анткольская М.В. выделяет, что с 1902 г. было разрешено усыновлять своих незаконнорожденных детей. Усыновление производилось окружным судом. Усыновленные приобретали права родных детей, за исключением права наследовать родовое имущество, которое переходило только к кровным родственникам [7, с. 63].

Усыновление в дореволюционной России называлось «гражданским родством», а в советской России – «искусственным родством» [10, с. 35].

Следующим важным этапом в усыновлении является период после Октябрьской революции. Так Фабричная приходит к выводу, что после Октябрьской революции 1917 г. основной формой устройства детей, оставшихся без попечения взрослых, стали государственные детские дома. Государство взяло на себя воспитание и материальное обеспечение всех без исключения детей [8, с. 12 – 13].

Однако, несмотря на очевидные достоинства института усыновления, законодательство СССР не одинаково относилось к нему на разных этапах жизни Советского государства. В самом начале существования советское законодательство по существу отрицало усыновление. Наиболее категорично это отношение было высказано в первом Брачно-семейном кодексе РСФСР. В ст. 183 Семейного кодекса РСФСР 1918 года было записано, что с момента вступления в силу настоящего закона не допускается усыновление ни своих родных, ни чужих детей. Всякое такое усыновление, произведенное после указанного в настоящей статье момента, не порождает никаких обязанностей и прав усыновителей и усыновленных.

Как считает Ворожейкин Е.М., такое отношение к усыновлению имело свои причины. Они коренились в социально-исторических условиях жизни страны в то время. Главное состояло в том, что институт усыновления мог быть использован и нередко использовался эксплуататорскими элементами для обхода закона об отмене эксплуатации чужого труда. Особенно благоприятные условия имелись для этого в сельской местности, в среде кулаков, зажиточного крестьянства. Усыновлением обычно скрывали фактическое использование чужого труда в интересах зажиточных слоев населения. Учитывая особое классовое значение этого института, даже при разработке проекта нового Брачно-семейного кодекса предлагалось законодательно его не регламентировать.

В результате империалистической и гражданской воин, военной интервенции, хозяйственной разрухи голода многие детей остались без родителей. Росли детская безнадзорность и беспризорность. Институт усыновления давал возможность частично решить эту проблему. В интересах борьбы с безнадзорностью детей, охраны и защиты их прав и обеспечения воспитания и был законодательно закреплен данный институт. Причем необходимость законодательного регулирования отношений усыновления настолько остро встала в тот период, что усыновление предусмотрели специальным актом от 1 марта 1926 года [11, с. 102 – 103].

Фабричная Т.В. после анализа декрета ВЦИК и СНК РСФСР от 1 марта 1926 года «Об изменении Кодекса законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве», выделяет, что благодаря ему был вновь восстановлен институт усыновления. Усыновление допускалось исключительно в интересах детей. Любое лицо или учреждение в судебном порядке могло возбудить иск об отмене усыновления, если этого требовали интересы ребенка. Усыновленные и их потомство по отношению к усыновителю и усыновители по отношению к усыновленным и их потомству в личных и имущественных правах и обязанностях приравнивались к родственникам по происхождению.

Кодекс Законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве различал два порядка отмены усыновления: административный и судебный. Автор приходит к выводу, что решение вопроса об отмене усыновления, как в административном, так и в судебном порядке было одной из гарантий защиты прав усыновленного ребенка и усыновителя [8, с. 13].

Впоследствии, с принятием КЗоБСО РСФСР 1926 года в нем усыновлению отводилась самостоятельная глава. Институт усыновления и позже неоднократно подвергался законодательному урегулированию [11, с. 103 – 104].

Следовательно, в российском законодательстве институт усыновления был восстановлен в 1926 году, в белорусском законодательстве немного позже – в 1927 году.

Введенный в действие с 1 марта 1927 года Кодекс законов о браке, семье и опеке БССР содержал целую главу, посвященную усыновлению. Положения данного кодекса содержали положения, допускающие усыновление только в отношении несовершеннолетних. Усыновителями могли быть лица, достигшие двадцатилетнего возраста. Однако из данной нормы права имелись исключения, например, усыновлять могли монахи и духовные служители религиозных культов всех исповеданий. Также следует выделить, что усыновление производилось постановлением органа опеки и попечительства [1, с. 20].

В годы Великой Отечественной войны активизировалась нормотворческая деятельность Советского государства по усыновлению. Особое внимание нужно уделить Указу Президиума Верховного Совета СССР от 8 сентября 1943 г. «Об усыновлении». Именно этот правовой акт более детально регламентировал механизм усыновления детей в период военных действий [12].

При анализе Фабричной Т.В. принятых законодательных актов в период войны 1941–1945 гг. полагает, что правовые акты помогали значительно проще решить судьбу детей, оставшихся без попечения родителей, и поддержать матерей, взявших на себя обязанность воспитывать детей-сирот, число которых в годы Великой Отечественной войны значительно увеличилось. Большинство принятых нормативных правовых актов по усыновлению имели общесоюзное значение и действовали на территории всех союзных республик.

Основы законодательства СССР и союзных республик о браке и семье 1968 года являлись первым сводным общесоюзным актом, разрешающим все основные вопросы о браке и семье, в том числе усыновления.

Следовательно, изучая и анализируя Кодекс о браке и семье РСФСР 1969 года, Фабричная Т.В. констатирует, что данный правовой акт достаточно подробно и тщательно регулировал отношения, связанные с усыновлением, сущность которых определялась тем, что закон приравнивал усыновленного (удочеренного) ребенка к родным детям.

Кодекс о браке и семье РСФСР 1969 года являлся первым нормативным документом, предусматривающим обеспечение тайны усыновления (удочерения). Тайна усыновления способствовала созданию подлинных родственных отношений между усыновителем и усыновленным, стабильности усыновления, облегчала воспитание ребенка. Во всех республиканских семейных кодексах также имелись общие нормы, прямо предусматривающие правило, что тайна усыновления охраняется законом. Диссертант приходит к выводу, что тайна усыновления – это не просто декларированный советским семейным законом правовой институт, но и институт, проведение которого в жизнь обеспечивалось целым комплексом правовых норм. Также Фабричная Т.В. заключает, что новый Кодекс о браке и семье РСФСР 1969 года и республиканские кодексы объединили в себе основные правовые нормы, регламентирующие вопросы усыновления в течение 43 лет, после принятия кодексов 1926–1927 гг. [8, с. 14 – 15].

Верховным Советом БССР 13 июня 1969 года был разработан и утвержден новый Кодекс о браке и семье БССР, в котором были тщательно урегулированы отношения, связанные с усыновлением.

Впервые в указанном нормативно-правовом акте в статье 128 было закреплено положение о тайне усыновления. Из этого нужно выделить, что тайна усыновления охранялась законом. Для обеспечения тайны усыновления по просьбе усыновителя могло быть изменено место рождения усыновленного ребенка, а также в исключительных случаях дата его рождения, но не более чем на шесть месяцев. Об изменении места и даты рождения должно быть указано в решении об усыновлении.

Лица, разгласившие тайну усыновления против воли усыновителя, могли быть привлечены к ответственности в установленном законом порядке.

В Кодексе 1969 года также определялся порядок, последствия признания усыновления недействительным и порядок отмены усыновления [13].

Также Исаев М.А. выделяет, что усыновление являлось еще одним основанием, как для приобретения советского гражданства, так и для утери его. Положение об этом появилось только в 1978 году. Дело в том, что в период с 1918 по 1927 годы усыновление вообще отсутствовало в советском гражданском праве. Восстановленное в 1927 году в новом Кодексе о браке и семье и опеке, оно никак не могло служить основанием утери для усыновленного, допустим, иностранцем союзного гражданства.

Только новелла 1978 года разрешила в качестве исключения выход усыновленного из гражданства СССР, что ребенок, являющийся гражданином СССР, усыновленный иностранными гражданами, либо усыновленный супругами, один из которых является гражданином СССР, а другой – иностранным гражданином, сохраняет гражданство СССР. По ходатайству усыновителей такому ребенку Президиумом Верховного Совета СССР может быть разрешен выход из гражданства СССР. Как видим, советское законодательство вполне отличается от современного российского, легализовавшего чуть ли не торговлю российскими детьми [14, с. 543].

После распада СССР все страны-участники начали создавать свое собственное законодательство, в частности и по вопросу регулирования института усыновления. Так в Российской Федерации был принят Семейный кодекс Российской Федерации от 29 декабря 1995 года № 223-ФЗ, в котором глава 19 законодательно регулирует порядок и способ усыновления (удочерения) детей [15]. В Республике Беларусь был принят Кодекс Республики Беларусь о браке и семье от 09.07.1999 № 278-З, в котором вопросы усыновления (удочерения) детей регламентируются главой 13 «Выявление, учет и устройство детей-сирот, детей, оставшихся без попечения родителей, и детей, находящихся в социально опасном положении. Усыновление» [16].