В храме свв. Апп. Петра и павла при ргпу им. Герцена

Миссионерский семинар, организованный апологетическим центром

«Ставрос» совместно с молодежным центром Санкт-Петербургской епархии и Фондом отца Даниила Сысоева

Октября 2011 года

 

 

После моей поездки на Валаам меня пригласили к вам поговорить о том, что нам необходимо делать для того, чтобы стяжать миссионерское мировоззрение.

Я думаю, что одна из ошибок, с которой современный мир пытается заигрывать, заключается в том, что существует якобы множество равноправных религиозных верований, разные, но одинаково приемлемые виды понимания христианства. Это ложное представление. Есть только одна Церковь. Есть только одно христианство. Есть только одно понимание того, что такое христианство, – и множество его «недопониманий». Есть множество псевдоцерквей и только одна Церковь. Будучи православными христианами, нам нужно понимать, что такое наша Церковь. Я думаю, что если бы мы провели опрос среди собравшихся здесь сегодня, мы бы, наверное, получили столько интерпретаций того, что такое Церковь, сколько людей. Но нам необходимо понимать Церковь так же, как Церковь понимает самое себя. И здесь – начало вашего пути как миссионеров.

В Мф. 28.16–20 Господь Иисус Христос дает Своим ученикам и апостолам з ап о вед ь, кото ру ю н е кото р ы е б о го с л о в ы н а з ы ва ют «В е л и ко е поручение»: «Идите и научите все народы, крестя их во имя Отца, и Сына, и Святого Духа». Мы не думаем в таких категориях. Мы думаем о том, как мы можем войти в диалог с людьми. Но прежде чем мы войдем в диалог, мы должны знать, что же мы можем им предложить. Как можно стремиться стать миссионером, если мы сами не верим в то, чему пытаемся научить? Если вы собираетесь быть миссионерами и вы не молитесь каждый день – оставьте это

дело. Если вы собираетесь быть миссионерами, но вы не читаете ежедневно, молитвенно Священное Писание – оставьте это дело. Если вы собираетесь быть миссионерами, но вы ничего не знаете о церковном Предании, не читаете Святых Отцов – оставьте это дело. Если вы не исповедуетесь, не причащаетесь, не молитесь за Божественной Литургией каждое воскресенье и при этом собираетесь быть миссионерами, – оставьте это дело. Чему вы можете научить людей? Мы не можем дать того, чего не имеем сами. И это – только начало, которое должно дать вам понять, насколько монументальная задача лежит впереди. И твердо верю, что вы не сможете жить в вере без жизни в церковной общине. В большинстве наших храмов такие общины отсутствуют. Поэтому нам надо посмотреть, как мы можем сформировать действенную, живую общину верующих. Даже если вы вступите в диалог с людьми, куда вы их приведете? Вы передадите им катехизаторскую литературу и скажете:

«Наслаждайтесь»? Вы покажете им прекрасные иконы и скажете: «Вам необходимо покрыть свои стены иконами»? Что мы можем предложить? Говоря о вере, вы вдохновляете людей сделать жизненный выбор, но куда затем вы их посылаете? В приход, в котором им скажут: «Вам не нужно поститься», «Если вы не женаты, а просто сожительствуете, то это ничего» и многие другие вещи, которые мы сегодня слышим?

Нам необходимы общины, основанные на вере. Это очень сильные вещи. Большинство людей верит, что мир – я сейчас говорю не о тварном мире, о мире физическом, а о мире духовном, – этот мир является падшим. Но мы говорим подрастающему поколению: «Идите и наслаждайтесь благами этого мира». Для чего? То Священное Писание, которое мы просим людей принять, говорит: «Кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу» (Иак. 4.4). Как это сочетается с тем, что мы дозволяем молодым? Господь призывает нас к святости; Он говорит нам, что цель жизни – единение с Богом, которое невозможно без святости. Говорим ли мы людям жить – живем ли мы сами свято? Я не думаю. У нас есть масса причин и объяснений, почему так жить непрактично и невозможно и почему мы не можем требовать от людей

святости. Но знаете, почему мы этого не требуем? Потому что мы не выходим на духовную брань за то, чтобы самим стяжать святость, а потому нам стыдно проповедовать людям то, чего мы сами не имеем. Мы как бы говорим: давайте не будем обсуждать эти вопросы. Верим ли мы слову Божию?

Я думаю, что здесь нам и надо начинать – как нам поменять самих себя. Если вы не хотите меняться сами, то зачем тогда приставать к другим с этим призывом? Это первый важный момент: смущение возникает тогда, когда ты отказываешься понять, что ты не можешь дать другим то, чего сам не имеешь.

Теперь давайте возьмем ситуацию в современной России. Думаю, вы догадались, что я не русский... Но иногда иностранцу легче понять о людях и культуре чужой страны что-то, что самим людям бывает понять сложно, так как они сталкиваются с этим чересчур часто. Итак, когда я смотрю на жизнь Церкви в России, с одной стороны, она поражает своей красотой. Но с другой стороны, я вижу вашу молодежь, которая даже не знает, что Церковь существует, и что хуже – она равнодушна к тому, есть Церковь или ее нет. Почему? Причина та же самая, что и в нашей стране, в Америке. Мы не поддерживаем веру и систему ценностей апостольской Церкви. Мы восприняли культурные, социальные и духовные ценности падшего мира, в котором мы живем. Позвольте привести вам один маленький пример.

У меня была встреча с одним священником. Когда встреча закончилась, священник стал снимать свою рясу, подрясник и крест. Я удивился и спросил:

– Что вы делаете?

– Как что? – ответил он, – я ухожу. Я говорю:

– Да, я знаю, но что ты делаешь?

– О, – улыбнулся он, – сейчас небезопасно ходить в таком виде по улице. Есть люди, которые ненавидят Церковь. Есть люди, которые могут при встрече напасть даже на священника.

Я говорю:

– Слава Богу! Одевай-одевай все обратно! Церковь созиждется на крови мучеников!

Он отвечает:

– Ты что, сумасшедший?

– Не знаю, – отвечаю я, – кто из нас сумасшедший. Если ты выбрал мир, сумасшедший – ты.

Что люди видят, когда встречают нас? Что мы видим сами?

Я бы хотел дать вам небольшой пример миссионерской деятельности. У нас есть маленькое подворье в Нью-Йорке. Оно расположено в очень бедной части города, где проживают в основном испаноговорящие и афроамериканцы – кругом наркотики, алкоголь, бездомные. Я думаю, половина населения района живет на государственные дотации. Для подростков в этом районе родить ребенка лет в четырнадцать-пятнадцать – это предмет особой гордости. Нет, не заботиться об этом ребенке, а просто – родить его. Поэтому среди этого населения не очень многие видят для себя какие-то перспективы в жизни. На каждом втором углу улицы стоит католическая или протестантская церковь, синагога и т. д. – все они пустуют.

Перед нашим домом есть небольшое углубление, которое мы называем колодцем, – оно существует для того, чтобы можно было попасть через него в подвал. Однажды, в середине февраля, шел снег с дождем, было холодно. И вдруг среди мусорных баков, которые мы тоже храним в этом колодце, я услышал шум. Я решил, что, как это часто бывает, какой-то бездомный роется в нашем мусоре и ищет пустые бутылки. Я не против того, чтобы бездомные забирали пустые бутылки, но они обычно всюду разбрасывают попавшийся им под руку мусор, и этого я допустить не хотел. Итак, я открываю дверь и вижу перед собой человека азиатской наружности. Я спрашиваю его:

– Что ты делаешь?

– Простите, пожалуйста, – отвечает он, – я просто ищу что-нибудь поесть.

– Ну, так чего ты роешься в мусоре, пойдем в дом!

– Нет-нет, я не могу, – говорит он, – я весь грязный, и от меня плохо пахнет.

– Пойдем-пойдем, – говорю ему я. В ходе недолгого разговора я ему рассказал, что у нас есть комната, где он может принять душ, переодеться и поесть.

Человек испугался:

– Что тебе от меня надо? Зачем ты все это делаешь? Я говорю:

– Я не хочу, чтобы ты разбрасывал у меня на пороге мусор, больше ничего. После того как он поел, я подсел к нему и начал разговор. Он оказался довольно смышленым человеком. Я спросил его:

– Где ты живешь?

– Нигде.

– То есть – нигде?

– Ну, – говорит он, – я по ночам убирал японский ресторан, и они разрешали мне жить у них в подвале.

– Но как ты стал бездомным?

И он рассказал, что он был инженером и приехал из Японии. Сначала дела у него шли очень хорошо, но потом он стал увлекаться наркотиками – кокаин, героин – и вскоре потерял все.

Я предложил ему остаться у нас.

– О, нет, я не могу, – ответил он.

– Но почему?

– Потому что я ищу правды, – сказал человек.

Я говорю:

– Тебе не нужно никуда идти – правда здесь!

– Все так говорят, – ответил он, – я был у католиков, у мормонов, и свидетелей Иеговы, у иудеев, у буддистов. Все они обещают одно и то же, но ничего не дают.

– Хорошо, – говорю я, – но все равно поживи немножко.

И он остался пожить у нас на несколько дней. Мы стали разговаривать. Он жил и жил, потом он крестился, мы его назвали в честь свт. Николая Японского, и сейчас он уже вернулся в Японию и принял там монашество в православном

монастыре. Но началось для него все с того, что мы дали ему возможность стать частью общины. Мы позволили ему жить с нами. Он увидел Евангелие прежде, чем он его услышал или прочел.

Вам необходимо это запомнить. Господь Иисус Христос вочеловечился, чтобы мы могли видеть Бога. Мы это забываем. Часто единственный лик Христа, который люди увидят в своей жизни, будет наше лицо. Что же они увидят, глядя на нас?

Миссионеры должны верить в то, что они проповедуют. Миссионеры должны жить тем, что они проповедуют. «Как вы сделали это одному из сих

братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф. 25.40). Скольких пьяниц вы привели к себе домой? Сколько бездомных, больных, потерянных? Или же, увидев их, вы говорили: «Нет, это не для меня, ведь у меня есть дети, о которых я должен позаботиться и которых должен защищать. Я могу позволить им смотреть видео, телевизор, ходить в безбожные школы, одеваться как проституткам – это в порядке вещей, это ничего. Но я боюсь принять у себя дома пьяницу». Похоже, что-то не так с нашими мыслительными способностями... Священное Писание говорит: «Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне» (Мф. 10.28). Итак, кому мы собираемся миссионерствовать? Себе самим?

Это вещи, которые трудно усвоить. И причина, почему это так трудно, в том, что Го споду не нужны фарисеи, Ему не нужны «окрашенные гробы» (Мф. 23.27). Помните, как на Страстной Седмице мы на всю церковь читаем грозные слова Спасителя о лицемерах? Эти слова адресованы к нам!

Вы должны быть миссионерами. Наше крещение обязывает каждого из нас быть миссионером. Мы должны проповедовать везде, всегда и каждому, но не словами, а жизнью. И как мы оказываемся недостойными своего призвания...

Должное свидетельство того, что мы преданы евангельскому благовестию, – это святость нашей жизни. Любовь – это основание нашей веры. Почему это часто ускользает от нашего внимания? Для того чтобы жить этим и заниматься

миссионерством, нам не нужно организовывать еще один какой-нибудь комитет. Постоянно болтая о том, что такое Евангелие, мы настолько замусолили благую весть, которая в нем сокрыта, что Евангелие потеряло жизнь. Нужно не говорить о нем, а жить им. Если вы говорите больше, чем вы молитесь, проповедуя, вы просто выпускаете пары.

То, о чем я говорю сейчас, совершенно непрактично. Евангелие Иисуса Христа абсолютно непрактично, абсолютно. Он говорит: если вы любите своего отца, мать, мужа, жену, брата, сестру, детей, себя или вообще что-то больше, чем Меня, вы меня не достойны (ср. Мф. 10.37). Попробуйте-ка сделать эти слова популярными в обществе! Попробуйте-ка сделать их популярными хотя бы в своем приходе! Вам скажут: «Ты что, фанатик? С ума, что ли, сошел?» И общее мнение о ваших словах будет: в реальной жизни они неупотребимы, непрактичны. Тогда ответьте этим людям: вы совершенно правы! Подставить вторую щеку, когда тебя ударили по одной, – непрактично. И те, кто ищет комфорта в Церкви, скажут: Он не имел это в виду буквально! Слышали такие возражения? Думаю, да. Он говорит: продайте то, что имеете, отдайте это бедным, отрекитесь от себя, возьмите свой крест, следуйте за Мной! А мы лишь пожимаем в ответ плечами.

Я помню, один человек мне сказал однажды:

– Подождите, батюшка, Господь говорил это для тех, кто хочет быть совершенным!

– И что же, – говорю я, – ты хочешь быть не совершенным?

Цель, с которой мы сотворены, в том, чтобы быть едиными с Богом. Путь к Богу – это любовь: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя» (Лк. 10.27). В этом весь закон Божий. Единственная причина, по которой Господь вас создал, это – любить. Это – единственная причина. Если вы имеете такую веру, что можете и горы переставлять, но не имеете любви, вы не имеете ничего (ср. 1 Кор. 13.1–3). Причина же, по которой вы способны любить, заключается в том, что Бог возлюбил вас первым.

Теперь. Является любовь чем-то таким, чему мы можем научиться? Безусловно. Но учиться мы должны не у мира, потому что мир не знает о любви ничего. Подлинную любовь можно найти только во Христе и только в Нем вы сможете подлинно любить. Христос не сказал: к Богу ведет много дорог. Он сказал: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14.6). Без Него у нас нет ничего. И многие из нас, к сожалению, не имеют ничего.

Я мог бы продолжать и дальше, но теперь я хотел бы услышать ваше мнение по теме, о которой мы говорим.

– Когда, занимаясь миссионерской работой, мы беседуем с людьми на улицах, с чего следует начинать? Нужно ли ссылаться на Евангелие или же стоит говорить на том языке, который более понятен, т. е. мирском языке? Но ведь с его помощью не выразишь высоких духовных понятий.

– Язык, на котором вам нужно говорить, это язык любви. Служите ближним. Вы на это способны? Представьте, если в Санкт-Петербурге... сколько церквей в Петербурге?

– Семьсот.

– Семьсот??? И, имея семьсот церквей, город так выглядит? А я, глядя на то, как люди одеваются по вечерам, почти готов был подумать, что ваш город принимает участие в каком-то конкурсе на звание города с самой нехристианской репутацией... Если каждый храм в этом городе найдет пять добровольцев, вы получите три тысячи пятьсот человек, которые могли бы раз в неделю по два человека ходить в разные части города и просто спрашивать каждого, кого они увидят: «Можем ли мы вам чем-то помочь?» – этого было бы достаточно.

– Вы говорите о социальном служении?

– Я не говорю о социальном служении, я говорю о любви: «Могу ли я что-то для вас сделать?» Любовь к ближнему, выраженная к конкретных, практических делах, прежде всего, радикально изменит самих этих три тысячи пятьсот людей, а также каждого, с кем они вступили в контакт. Подумайте об этом.

Я не знаю, как в России работает система заботы о престарелых. В США она чем-то напоминает ГУЛАГ: мы их помещаем в специальные дома для того, чтобы их не видеть. Некоторые престарелые люди живут в эдаких «золотых клетках», но не имеют возможности с кем-либо общаться. Сколько вас здесь сегодня собралось, человек сорок? В этом многомиллионном городе, я думаю, можно легко найти сорок одиноких престарелых людей, которые были бы счастливы, если бы кто-то пришел к ним и провел с ними хотя бы полчаса. Когда вы посещали их в последний раз? Понимаете, о чем я говорю? Видите ли, если бы мы жили нашей верой, мы бы изменили и себя, и мир вокруг нас.

– Вам могут возразить, может быть, не вслух, но некоторые наверняка подумают: «Этот монах проповедует радикальное христианство...»

– Слава Богу!

– «...но это понятно, ведь он – монах. А мы живем в миру, у нас есть семьи, мы работаем на работах...»

– Если единственный путь практиковать радикальное христианство – это быть монахом, то вы должны оставить вашу жену и стать монахом, потому что христианство по своей природе – радикально. И если оно не радикально, то это и не христианство. Христианство радикально по определению. Христос сказал: если вы не умрете, вы не будете жить. А мы отвечаем: нет, это нельзя понимать буквально. Разве вы и я принадлежим к разным Церквам? Разве мы читаем разные Священные Писания? Каждый раз, когда я открываю Новый Завет, я чувствую себя как в огне: он не предоставляет мне никакой возможности почувствовать себя комфортно, вместо этого он потрясает сами основы моей жизни. Что я скажу Христу, если Он призовет меня к Себе сегодня? Что вы Ему скажете? «То, что Ты, Господи, нам предлагал, было чересчур радикально... Мы ведь не фанатики-протестанты. Час-другой в воскресенье – вполне достаточно». Он скажет: «Отойдите от Меня, Я вас не знаю». Этот мир умирает, а вы ведете себя так, как будто плывете в увлекательный круиз. Вы хотите быть миссионерами, но не хотите жить Евангелием. Разве вы хотите стать дополнительной обузой миру, который и без вас сошел с ума? Или вы хотите

освободить людей от оков этого мира? Как вы их освободите, если вы прикованы к тому же самому миру, что и они?

Как произошло, что мы стали столь самодовольными? Вы живете в том же глупом мире, в котором живу я, и разве вы не видите, насколько он пуст? Вы не видите, насколько глубоко он заблуждается? Разве вы думаете, что это мелочи? Вы не чувствуете себя прикованными к этому миру? Ключ, который откроет замок на этих оковах, это жить Евангелием. Став миссионерами, ни при каких условиях не учите людей «комфорт абельному» христианству!

«Комфортабельное» христианство не существует! Когда вы приходите в церковь и слышите слово Божие, вас должно бросать в жар оттого, насколько вы далеко отстоите от него. Вас должно трясти, когда вы подходите к причастию. Это не так-то часто встретишь.

Сложно жить по-евангельски, если ты постоянно любишь самого себя. Потому что когда ты постоянно любишь себя, ты постоянно ищешь пути сделать себе приятное и окружить себя комфортом. Евангелие говорит о противоположном.

Я уверен, что рано или поздно кто-то из вас мне скажет: «То, о чем вы говорите, чересчур экстремально. А как быть с теми из нас, кто все-таки должен жить реалиями современного мира? Нам необходимы какие-то практические советы». Хорошо, я дам практический совет: «Выйдите из среды их» (2 Кор. 6.17) и спасите свою душу, потому что если вы останетесь в миру, вы погибнете. Это самое простое, что я могу посоветовать.

– В Петербурге есть католическая радиостанция, которая предоставляет эфир православным миссионерам. Не могли бы вы дать практический совет относительно того, как и о чем должны говорить выступающие, чтобы люди не были введены в заблуждение и не думали, что католичество и православие – это одно и то же?

– К несчастью, своей жизнью мы не очень-то отличаемся от католиков. Иногда мы не живем даже так благочестиво, как живут некоторые из них. Проблема заключается в том, что люди не могут увидеть разницу в том, чему мы учим, потому что мы живем так же, как и католики. Нет необходимости вам одеваться

по-монашески, хотя это было бы неплохо, если кого-то это интересует, подходите... Но если говорить серьезно, то если вы своим образом жизни абсолютно не отличаетесь от неверующих, от сектантов, от мусульманина, от язычника, то что это говорит лично о вас?

– Сейчас набирает силу харизматическое движение, в том числе и внутри Православной Церкви – дары Духа Святаго, говорение на языках и проч. Как вы относитесь к этому движению и как понять, где действительно действует Святой Дух, а где происходит подлог?

– Прежде всего необходимо помнить, что харизматические дары Древней Церкви принадлежат всей Церкви. Святой Дух, сообщавший эти дары, Тот же сегодня, что и в день Пятидесятницы. В противном случае – Церковь мертва. Но Церковь не мертва. Проблема не в том, как действует сегодня Святой Дух, проблема в нас. Мы не живем Церковью, мы не отвечаем на действие Святого Духа, мы не очищаем сердце для того, чтобы видеть Бога, мы не живем для Христа. Поэтому Святой Дух не производит внутри нас того же действия, которое Он производил внутри Древней Церкви, потому что мы закрыты для Него. Если вы художник, вам требуется хорошая кисть для того, чтобы написать картину. Если даже вы прекрасный мастер своего дела, но вам дают лишь один волос для работы, вы, может быть, по-прежнему можете с его помощью что-то нарисовать, но конечный результат не будет столь же хорош, насколько он мог бы быть, если бы у вас был набор добрых кистей. Так и с нами: Святой Дух по- прежнему может действовать среди нас, но Его действие будет более ощутимо, если мы будем Ему соработать. Если епископы, священники, миряне говорят:

«Нет, все эти дары – это в прошлом. Сегодня этого быть не может. Сегодня нет хороших духовников. Духовной рассудительностью сегодня никто не обладает»

– тогда где же Церковь? «Никто сегодня не может жить такой духовной жизнью» – где же тогда Церковь? Вы – Церковь, и тем, что вы ищете комфорта и собственной безопасности, вы ее убиваете. Вы хотите комфортабельной Церкви, но ее не существует. Господь говорит: либо вы со Мной, либо вы против Меня (ср. Мф. 12.30). В вас заключается либо проблема, либо ее

решение. Вы хотите быть миссионером? Разожгите пламя вашей духовной жизни: начните поститься, начните молиться, творите милостыню, служите своим братьям и сестрам.

– Спасибо, но как все-таки понять, где подлинно действует Святой Дух, а где нет? Харизматическое движение развивается, и иногда становится сложным понять, в какой мере оно является частью православной традиции, а в какой это влияние протестантизма?

– В Православной Церкви мы имеем епископат, наличие которого определяет наличие Церкви.

– Да, епископат...

– О! Мне не нравится, когда вы бросаете на меня такой взгляд при этих словах... (Смеется.) У нас есть церковное предание. У нас есть опытные духовники. У нас есть люди, которые живут молитвенной жизнью. Вы спросите: как их найти? где они? Недуховный человек не может найти духовное. Это невозможно. Для того чтобы вам начать становиться духовным, вы должны с усердием заняться своей духовной жизнью: молитесь, поститесь, посещайте богослужения, читайте Священное Писание и Святых Отцов. Найдите себе духовника. Конечно, вы можете сказать, что рядом никого нет, кого бы вы хотели видеть своим духовником. Что сказать... Это говорит наша гордость. Если ваш духовник – это вы сами, то у вас глупый духовник. Лучше найти хотя бы кого-то, чем самому руководить своей духовной жизнью. И это будет началом. Святой Ириней говорил: мы имеем то духовенство, которое заслуживаем, потому что мы не молимся, чтобы наше духовенство было свято. Когда в последний раз вы провели ночь, молясь за знакомых вам священников? Вот поэтому вы и не можете найти нужного духовника.

– Нет, я не говорил, что нет хороших епископов, я говорил...

– Да я просто подшучиваю над вами немного, улыбнитесь! Русские такие серьезные!

–...я говорил, что некоторые епископы одобряют это харизматическое движение, а некоторые – нет.

– Я понял вас. Дары Церкви принадлежат Церкви. То, что отдельный человек не может иногда их обнаружить, не означает, что их нет. Я думаю, что для вашей духовной жизни необходим какой-то хороший приход, священник, который занимается чем-то большим, чем просто отправление богослужений, который сам подлинно молится... А как понять, что человек живет молитвой? Вы поймете это по тому, что человек говорит о Евангелии, думает о нем и живет им. Вы увидите, что он ничего другого не жаждет, кроме Бога. И вот к такому священнику идите. Тогда у вас будет приход, под защитой которого вы будете находиться, таинства, в которых вы будете участвовать, священник, который борется, – вот там вы сможете начать духовную жизнь. Там вы увидите действие Святого Духа, и ваша духовная жизнь начнет развиваться. Вот где источник веры, никто не может быть верующим в одиночку.

– Хорошо. Я хочу быть святым. Я хочу, чтобы мои друзья были святыми. Я хочу, чтобы все, кто меня и их окружает, тоже были святыми. Что мне делать? По примеру о. Даниила Сысоева, мы организовали миссионерское общество, потому что мы думаем, что миссионерская деятельность будет нас подстегивать на пути к святости. Что вы думаете по этому поводу?

– Я согласен со всем, но с одной оговоркой. Если вы будете заниматься только тем, что будете привлекать людей в Церковь, но в равной степени не будете бороться за свою собственную святость, вас ждет поражение. Очень важно, чтобы вы понимали, что миссионерская деятельность имеет двоякую природу, которая складывается из проповеди Евангелия с одной стороны, а с другой – из жизни Евангелием. Это одновременно одно и то же и не одно и то же, потому что если вы проповедуете Евангелие, но не живете им, то вы на самом деле не проповедуете Евангелие. Если вы живете Евангелием, но не проповедуете его, вы не живете Евангелием.

– Когда вы говорите, что все должны оставить мир, означает ли это, что все должны стать монахами?

– Нет.

– Тогда кто может стать монахом?

– Есть простой критерий. Если вы хотите любить Бога, если вы знаете, что вы великий грешник, если вы понимаете, что, живя в миру, вы сами по себе не можете освятиться, и если вы осознаете, что вы недостаточно сильны, чтобы достигнуть этой цели в браке, – становитесь монахом.

– Но если не становиться монахом, тогда что делать?

– Вы не можете предопределить то, что вы будете делать. Вы должны позволить себе быть открытыми, быть уязвимыми для Святого Духа. Господь говорит: отдай Мне свою жизнь, приходи и следуй за Мной. Здесь нет места переговорам. Он не говорит, куда Он вас поведет. Если вы готовы умереть, тогда вы поймете, что вам необходимо делать. Если же вы не готовы умирать, вы не найдете ответ на свой вопрос. Давайте посмотрим на евангельский отрывок, который сегодня читался в церкви. Сегодняшнее евангельское чтение рассказывает об апостоле Петре, который рыбачил всю ночь. Он был человеком, который, как и многие из нас, был уверен в тех навыках, которые давало ему его ремесло. Приходит Господь и после проповеди говорит Петру отплыть на глубину, забросить сети и вытащить улов. И Петр говорит Господу: «Я работал всю ночь... Но если Ты скажешь слово, то по слову Твоему я заброшу сети». Он забрасывает сети и через некоторое время получает такой улов, который он не в силах переместить в лодку. И как он реагирует на эту ситуацию? «Господи, выйди от меня, потому что я человек грешный» (Лк. 5.1–11). Он понял, что он не возлагал свое упование на Бога. Он понял, что он надеялся на себя, был высокомерен и полон гордости. Но, поняв это, он сказал: «Господи, выйди от меня, ибо я человек грешный».

Мы не понимаем, насколько мы грешны. Мы не готовы признать, сколь мало мы возлагаем упование на Бога и насколько ущербна наша вера. Когда Господь заповедует нам нечто, что нам не нравится, мы восклицаем: «Почему? Зачем Ты это делаешь со мной?» И далее мы говорим Ему то, что мы хотим от Него.

После тех слов Господь сказал ему: следуй за Мной. И Петр оставил все и последовал за Ним.

Поймите, насколько вы грешны. Поймите, насколько у вас мало веры. Поймите, что вы надеетесь на себя, а не на Бога. Оставьте все, что у вас есть, и следуйте за Ним, не задавая вопросов. Вот ответ. Я знаю, что это не то, что вы хотели услышать, но это и есть ответ.

– Приехав из Америки, видите ли вы разницу между русскими и американцами? В чем она?

– Люди везде люди. Культурно и социально мы отличаемся. Но по-человечески мы совершенно одинаковы. К особенностям русского характера

относится то, что ввиду длительного влияния на народ православной культуры вы имеете преимущество в понимании того, что из себя представляет духовная жизнь. Очень многое в вашей культуре способствует развитию духовной жизни. Но это не имеет никакого значения, если у вас нет веры. И оно бесполезно, если вы не трудитесь. В России я очень часто вижу вещи, которые меня сильно печалят. Когда в моей стране я вижу, как люди, которые никогда не слышали о Церкви, делают различные непотребства, мне грустно, потому что они не знают. Когда я вижу, как непотребные вещи делают православные, это приносит мне еще большую печаль. Я часто встречаю здесь высокомерие перед Богом. Мы поступаем так, как будто бы Евангелие принадлежит нам.

Я должен рассказать вам одну смешную историю. Я однажды служил в России с очень статным, роскошным дьяконом, выпускником разных духовных академий и все прочее. В определенный момент я протягиваю руку взять кадило, а он, подавая его мне, делает некое движение, которое должно означать, что он целует мне руку, в то время как он целует воздух. Я думаю про себя:

«Это что еще за причуды?» Так что я взял его руку и поцеловал. Диакона всего передернуло:

– Что вы делаете? – воскликнул он.

– Но, – отвечаю я, – если ты не признаешь присутствие Божией благодати, то я ее признаю. Ты рукоположен в священный сан, и я рукоположен в священный сан. Вот я и целую твою руку.

Теперь, когда я нахожусь в аналогичной ситуации, он уже целует мою руку.

Мы берем святыню и считаем, что она наша. Это трагедия Церкви. Дело не в том, что кто-то в отдельности слаб – мы все слабы. Но не признавать того, что сделал для нас Господь, думать, что все это является нашей собственностью... Нам придется за многое ответить перед Богом.

У вас в России такое количество святых. Они могут помочь нам, но мы их об этом даже не просим. У вас есть столько примеров русских людей, которые нашли Бога и стали живыми иконами Христа... Что случилось с вами?

– Как говорить с теми, кто считает, что им не нужна наша помощь? Я говорю о тех молодых людях, которые просто живут ночными клубами, наркотиками, деньгами, о людях, которые полностью погружены в мирское? Как и где найти точки соприкосновения с ними? Где начинать?

– Прежде всего – начинать с молитвы. Молодые люди современного мира пусты. Они не знают, что такое любовь. И более того, они даже не думают об этом. Единственное, что им знакомо, это любовь к самим себе. С многих точек зрения мы можем рассматривать ро ссийский народ как народ невоцерковленный. Нужно начинать так, как если бы эти люди никогда не слышали о том, что существует Евангелие. Для того чтобы это сделать, нужно самим начать жить Евангелием, потому что если они встретят вас и увидят нечто иное, они скажут: «О чем это ты? Ты живешь так же, как и я». И они отвернутся и уйдут, потому что вам нечего им сказать. Но если ваша жизнь изменится и вы начнете жить Евангелием открыто, они обязаны будут это заметить.

На Валааме я встретил одного молодого человека, которому было где-то двадцать пять – тридцать лет. Он происходил из хорошей семьи, с восемнадцати лет гонял по Петербургу на БМВ, обошел все ночные клубы, попробовал наркотики и все с этим связанное. Он мне сказал:

– Это был ад, но я не знал ничего другого. У меня были друзья, которые покончили жизнь самоубийством. У меня были друзья, которые специально принимали передозировки наркотиков. Когда я пил и принимал наркотики, я

думал, что у меня были друзья. Но когда я заболел, все меня покинули, потому что своей болезнью я не позволял им заниматься тем, чем они хотели.

У него было один-единственный друг, его одноклассник, который был верующим. И этот человек сказал ему:

– Тебе нужен Христос.

Его бабушка была верующей и крестила его в младенчестве. Когда он был еще ребенком, она брала его с собой в церковь, а потом, когда ему исполнилось восемь лет, она умерла. Родители Церковью не интересовались, и потому больше он порог храма не переступал.

Друг сказал ему:

– Езжай на Валаам.

– Что мне там делать? – удивился он.

– Оставайся там, пока ты себя не найдешь, – ответил его друг, – а потом ты найдешь и Бога.

И вот этот молодой человек пришел со мной побеседовать. И он сказал:

– Друг мне сказал, что я должен найти себе духовного отца. Не могли бы вы им быть?

Я ответил:

– Я не могу... Я живу в Нью-Йорке, а ты живешь здесь. Но я знаю священника, к которому ты можешь обратиться.

Я назвал ему имя священника и увидел, что молодой человек смотрит на меня вытаращенными глазами. Я спросил:

– Чего ты так на меня смотришь?

– Это тот священник, которого мне посоветовал мой друг.

И я послал его тогда к этому священнику. А позже, когда я поделился с ним некоторыми своими планами на пребывание в России, он сказал:

– Я хочу быть первым вашим добровольным помощником в осуществлении этих планов.

Все начинается с того, что вы идете к тем людям, которые носят в себе боль, и говорите им, что вы хотите помочь им справиться с этой болью. По мере того

как вы строите с ними доверительные взаимоотношения, вы можете рассказать им о своей собственной греховной жизни, о той пустоте, которая есть и в вас тоже, и о том факте, что Христос – это ответ. А потом ведите его в церковь.

Любовь не нуждается в языке. Вера не нуждается в языке. Служение не нуждается в языке. Начинать надо с того, что вы усвоите эти вещи.

Не знаю, как можно жить и не видеть возложенной на нас обязанности относиться ко всем с любовью. В Нью-Йорке есть женщина, католическая монахиня. Когда-то она была президентом католического колледжа. Однажды она приехала на городскую автобусную станцию, чтобы отправиться в путешествие через всю страну. Подходя к автобусу, она увидела бездомных женщин, одной из которых она дала милостыню. Бездомная ее поблагодарила, а женщина повернулась, чтобы продолжить свой путь, как вдруг к ней подошла вторая бездомная и тоже попросила денег. И женщина подумала: «Нда, сейчас, наверное, они все будут ко мне подходить по очереди!» И чтобы избежать этого, она быстро запрыгнула в автобус. Автобус поехал. И всю дорогу, как она рассказывала, она думала об этих бездомных, от которых она убежала. Она ехала и размышляла: «Я еду на конференцию преподавателей католических колледжей, и зачем, если я не могу жить как христианка? Между тем, что я говорю, и тем, как я живу, – огромная пропасть...»

Она вернулась в Нью-Йорк, рассказала в своем колледже об этом случае и затем в следующем семестре сложила с себя полномочия президента колледжа. Далее она и еще несколько монахинь купили дом напротив того автобусного терминала и назвали его «Место пребывания»3. Сейчас ей где-то восемьдесят пять лет, и каждое утро она открывает дверь своего дома и принимает под его крышу одну из тех бездомных женщин. Она дает им возможность помыться, постирать свою одежду, поесть, отдохнуть. И один человек спросил ее:

– А что вы рассказываете им о Христе?

В ответ она только засмеялась. Понимаете? Она засмеялась и сказала:

 

 

3 The Dwelling Place – т. е. место, где пребывает Бог.

– Если это не научит их тому, Кто такой Христос, никакой катехизис их никогда не научит, ни один крест на стене их не научит.

Она рассказывала, что еще один человек ее спросил:

– А вы кого-нибудь окрестили? Она ответила:

– Нет. Это сделал Христос.

Все, что нам необходимо делать, это то, что Он нам говорит, – и тогда Он разрешит наши сложности. Он позаботится обо всех языковых барьерах, обо всем, потому что Он будет использовать вас как орудие в Своем делании. Он гораздо умнее нас. Он говорит на значительно большем количестве языков, чем мы. Он может сотворить любое чудо. И Он крестит тогда, когда Он сочтет возможным.

– Вы упомянули о своих планах. Можно поинтересоваться, что это за планы?