Обыскные речи о крестьянах по челобитью помещика деревской пятины новгородской земли ивана непейцына

11 апреля 1588 г.

Лета 7096-го априля в 11 день [1588]. Приезжил губной староста Едровского стану[6] Деревскыи пятины Васильи Иванов сын Мусин да Ондрий Михайлов сын Бунков по госудервой грамоте царя и великого князя отто государева дияка от Семени Омельянова в Деревскую пятину, в Сеглинской погост спрашивати и обискивати[7] священников по священству, а старост и целовалников и волостных людей по государя царя и великого князя крестному целованию про Иванову челобитью Непецына на старца на Стахия Никольская Едровского монастыря в беглых крестьянех, на Ваську да на Тришку, на Гавриловых детей, что они збежали в заповедные годы, 90-м году [1581–1582 гг.] из за Ивана из за Непецына, из деревни с Крутца, а Иван был на государеве службе в Лялицаих.

И священники сказали по священству, … а волостнии люди [перечислены 26 крестьян разных помещиков]... и все крестияни Пречистенского погоста из Сеглин сказали по цареву государеву великого князя крестному целованию: из за Ивана из за Непицины, з деревни с Крутца Васка да Трешка Гаврилови дети в заповедные годы, 90-м году [1581–1582], збежали, и ныне живут ти крестьяни Васка да Трешка в Никольском манастыри, на островку на Едрови, у старца у Стахия. То, господине, наши и речи.

Документ 19

Обыскные речи о крестьянах князя Б. Кропоткина
Деревской пятины Новгородской земли

30 марта 1588 г.

Лета 7096-го марта в 30 день [1588] по государеву и великаго князя Федора Ивановича всея Руси указу и по грамоте за приписью дьяка Семейки Емельянова Деревские пятины губные старосты Василий Мусин да Андрей Буньков на стану на Едрове спрашивали и обискивали в Михайловском погосте игуменов и попов и дьяконов по священству, а старост и целовалников и волостных крестьян по государеву цареву и великого князя крестному целованию: «Из за князя Богдана княж Иванова сына Кропоткина крестьяне его в заповедные годы за детей боярских вышли ли, и будет вышли, и в котором году хто имянем вышол, и из которые деревни и за кого, который крестьянин вышол?»

Обыскные люди сказали: «Слух наш и ведом есть: в 92-м году [1583–1584 гг.] из Михайловского погоста, из за князя Богдана Кропоткина в заповедные годы вышол крестьянин Васюк Иванов сын Водопьян за Федора за Хвостова, в Жабенской погост на Вельцо, да Ивашко Васильев да Бориско Степанов за Ишуту за Шишмарева; да в 93-м году [1584–1585 гг.] з деревни с Марьина Рядку с Березаи вышол Марко Дементьев да зять его Максимко в Бологовский погост за Шарапа да за Якова Нармацких, да Филипко Никифоров вышол за Шарапа Нармацкаго, да Илюшка Михайлов вышол в Жабенской погост за Рогача Оболянинова; да в 94-м году [1585–1586 гг.] вышол Матвейко Сафонов в тот же Жабенской погост за Никифора Матюшкина к Рождеству Христову; да в 95-м году [1586–1587 гг.] вышли Олиско Панышов да Олиско Яковлев да Прошко Борисов в тот же Жабенской погост за Дмитрея Тимофеева сына Палицына, да Иванко Иванов сын Лось вышол за Петра Образцова, да Марко Пантелеев вышол за Рогача Оболянинова в тот же Жабенской погост. А все, господине, те крестьяне из за князя Богдана вышли в государевы заповедные годы с тяглые пашни; а у тех детей боярских, которые в сем обыску писаны, живут в пустых деревнях, а не на тяглых землях. То, господине, наши речи».

 

Документ 20

Обыскные речи о свозе крестьян князем М. Кропоткиным
в Деревской пятине Новгородской земли

27 ноября 1589 г.

Лета 7098-го ноября в 27 день, по государеву цареву и великаго князя Федора Ивановича всея Руси указу и по грамоте воеводы князя Ивана Ивановича Булгакова … приезжал в Деревскую пятину в Березайский погост Едровского яму приказчик Посник Скобеев и спрашивал и обискивал священники и дьяконы по священству, а старост и волостных людей по государеву крестному целованию: «В прошлом 91 году [1582–1583] князь Михайло Кропоткин из села Заостровья, что дано в поместье Тимофею Пестрикову, из попова двора крестьян насильством Сеньку Борана да его брата Кирилку Тереховых детей да Олексейка Тресту в свое поместье <…> в заповедные годы вывез ли, и будет вывез, и сколь давно и в котором году? <…>

[Обыскные люди] сказали: слух, господине, наш есть: в прошлом 91-м году [1582–1583 гг.] князь Михайла Кропоткин из села из Заостровья, что дано в поместье Тимофею Пестрикову, ис попова двора крестьян Сенку Борана да его брата Кирилку Тереховых да Олексейка Тресту в свое поместье <.…> в заповедные годы вывез. <…> И сколько жили в попове дворе и по чому их возил – того не ведаем.

Вопросы и задания к документам 18–20:

1. Какой суммарный промежуток времени указывается в документах как заповедные годы?

2. Какие действия крестьян рассматриваются в отрывках как противоправные в период действия заповедных лет? В чем заключалось различие между каждым из описанных действий крестьян? Сравните их с практикой Юрьева дня, зафиксированной в документе 17.

3. С учетом сделанных выводов дайте определение понятию «заповедные годы».

Документ 21

Грамота Федора Иоановича на Двину о возвращении беглых крестьян
из вотчины Никольского Корельского монастыря

14 апреля 1592 г.

От царя и великого князя Федора Ивановича всеа Русии на Двину выборному земскому судье Ивану Порфирьеву сыну Безбородово с товарыши. Бил нам челом з Двины Николы чюдотворца Корелского монастыря игумен Варлам з братьею Николского ж монастыря на крестьян, которые из-за монастыря выбежали, а живут на Двине: на Парфенка Яковлева да на Вешнячка Иванова сына Латухина, а сказал: жили деи те крестьяне за Николским монастырем в деревнях; и как деи писал писец наш князь Василей Звенигородцкой с товарыши всю Двину и Двинской уезд и их Николскую вотчину, и тех деи их крестьян Парфенка да Вешнячка написал за Корелским монастырем.

И в нынешнем де в 100 году [1592 г.], в Филипов пост[8], о Николине дни[9] выбежал деи тот их крестьянин Вешнячко из их из Николские вотчины без отказу, безпошлинно со всеми своими животы и статки[10]; а пришел деи тот крестьянин Вешнячко к николскому крестьянину к Исачку к Терентееву да и женился деи он у того Исачка на дочери. А Парфенко де выбежал из Николские волости нынешнего ж 100 году в Великой пост[11], о зборном воскресенье[12], со всеми своими животы и статки, а пошлин деи монастырских на нынешней 100 год не платил никаких. И нынеча деи те их крестьянские деревни, в которых они жили, пустеют; а те деи крестьяне их Николские вотчины искони вечные. И вперед деи их Николской вотчины, от отпусков наших служб и от дани и от оброку оплачиваючи за те деревни, запустети: а станет деи с тех з дву деревень в нынешней весне в отпускех и во всяких наших податех болши 20 рублев и в том, что те деревни залегли не паханы.

И будет так, как нам Николы Корелского монастыря игумен Варлам з братьею бил челом. И как к вам ся наша грамота прийдет, и вы б про тех крестьян сыскали всякими сыски накрепко и обыском обыскали тутошними и околними людми[13], что те крестьяне наперед того за Корелским монастырем живали ли и в нынешнем в 100 году из-за Николского монастыря без отпуску выбежали ли.

Да будет в обыску скажут, что те крестьяне Парфенко да Вешнячко наперед сего за Николским монастырем жили и выбежали в нынешнем в 100 году без отпуску, и вы б тех крестьян Парфенка да Вешнячка вывезли и опять за Николской монастырь з женами и з детми и со всеми их животы и посажали их в Николской вотчине Корелского монастыря в старые их в деревни и дворы, где они жили наперед того.

Да и вперед бы есте из Николские вотчины крестьян в заповедные лета до нашего указу в наши в черные деревни не вывозили, тем их Николские вотчины не пустошили. А прочет сю нашу грамоту и списав в нее противень слово в слово, отдали николскому игумену Варламу з братьею, и он ее держит у себя для иных выборных судей и данных зборщиков. Писан на Москве лета 7100, апреля в 14 день.

Вопросы и задания к документу 21:

1. Объясните, почему монастырь был удовлетворен в своём требовании поиска и возвращения своих беглых крестьян? Как это соотносится с упоминанием в конце документа существования «заповедных лет до нашего указу»?

2. На кого возлагался поиск и возврат беглых крестьян?

3. Докажите, что документ фиксирует переходный период от временного к постоянному запрету выхода крестьян.

Документ 22

Грамота царя Федора Ивановича с упоминанием закона 1592 или 1593 г.
о запрещении крестьянского выхода

8 июля 1595 г.

Oт царя и великого князя Федора Ивановича всея Русии в нашу отчину в Великий Новгород воеводе нашему князю Данилу Ондреевичю Нохтеву с товарищи. Бил нам челом из Великого Новагорода Пантелеева монастыря старец Андреян з братьею, а сказал: по нашему деи указу в том Пантелееве монастыре преж сего жили воеваные старцы [монахи] с Ямыгорода дву монастырей, из Воскресенского да ис Пятницкого с(трои)тель старец Дософей со своею братьею. А как (в прошлом) в 95-м году (1586-1587 гг.) по нашей грамоте дьяки наши Сава Фр(олов) да Семейка Емельянов велели быти в том Пант(елее)ве монастыре тому строителю Дософею з братьею, и дали деи им ис Пантелеевской вотчины ис пуста в Деревской пятине, в Курском присуде, в Петровском погосте деревню Липицы, две обжи, да деревню Я(ков)лево сельцо, две обжи ж, да деревню Индриково. Всего п(ять) обеж на л(готу) на десять лет з 95-го по сто пятой год (7105 или 1596–1597 гг.). А в те деи было лготные лета тому строителю Дософею з братьею на тех лготных пяти обжах (пашню) роспахати, и поля огородити, и сенные покосы роз(чистити), и дворы поставити, и крестьян назвати. И тово деи строителя старца Дософея не стало. А как деи мы отчи(ну) своею Ямогород взяли и те деи старцы ямогородцкие (из Пантелеева монастыря вышли на Ямогород в прежние свои монастыри. А тех деи они лготных пяти обеж пашни не роспахали, а поль не огородили, и сенных покосов не розчистили, и дворов не поставили, и крестьян не назвали, а пахали деи они в тех лготных пяти обжах только две обжи собою на монастырь.

И нынеча деи их тем лготным пяти обжам срок находит. А они деи после тех ямогородцких старцов пришли в тот Пантелеев монастырь на пусто, и им до тех лготн(ых) пяти обеж крестьяны навести немочно, потому что ныне по нашему указу крестьяном и бобылем в(ыходу) нет, а казны деи у них монастырьской в том Пантелееве монастыре нет же, подмоги давати крестьяном нечем (же), и нашего деи годового хлебного и денежного жалованы в тот Пантелеев монастырь не идет ничего, и около деи того монастыри пашенки и огородцу нет. <…>

Вопросы и задания к документу 22:

1. В течение какого времени монастырь должен был позвать крестьян на свои земли? Как эта обязанность монастыря соотносится с наличием или отсутствием в тот период времени заповедных лет?

2. Почему монастырь не смог воспользоваться предоставленным ему правом созыва крестьян? Какое препятствие возникло для его реализации?

3. Докажите, что документ фиксирует переходный период к постоянному запрету выхода крестьян.

 

Документ 23

Судное дело, в котором упоминается закон царя Федора Ивановича
о пятилетнем сроке подачи исковых челобитных в крестьянском владении и вывозе

1593–1595 гг.

<…> И по тому Деи Лиситцкого монастыря игумена Ивана с братьею челобитью дана государева грамота из Поместново приказу…, а велено лишку земли у нево, у Ивана Баранова, взяти и отдати того Лиситцкого монастыря игумяну Ивану з братьею, а крестьян отдати не велено. И окольничей и воевода князь Петр Семенович Лобанов-Ростовский… отняли у нево, у Ивана, лишок земли и со крестьяны да отдали того Лиситцково монастыря игумену Ивану з братьею. А крестьян Деи тому игумену Ивану з братьею отдали трех человек… А за ним Деи, за Иваном, те крестьяне жили двенадцать лет…

И будет так, как государю и великому князю Федору Ивановичу всеа Русии ноугородцкой помещик Иван Боранов бил челом, и та государева грамота, которая дана Лиситцково монастыря игумену Ивану з братьею ис Поместново приказу, да и те отписанные книги, по которым отписным книгам то сельцо Великое поле дано в помесье Ивану Боранову велено сыскати. Да будет в той государеве грамоте из Поместново приказу написано так, что велено по старым писцовым книгам, сыскав лишек земли, отдати Лиситцково монастыря игумену Ивану з братьею без крестьян, а крестьян будет в той государеве грамоте имянно не написано и в отписных будет книгах, по которым отписным книгам то сельцо Великое поле отдано в поместье Ивану Боранову те крестьяне написаны имянно, и за Иваном будет за Барановым те крестьяне жили двенатцать лет, и тех крестьян Онашку Яковлева с товарыщи, которые в сей государеве грамоте имяны писаны, велено у Лиситцково монастыря у игумяна у Ивана з братьею взяти и отдати назад старому помещику Ивану Боранову, потому что по государеву указу велено в крестьянском владенье давати суд и крестьян велено отдавати назад всево за пять лет, а те крестьяне за Иваном за Борановым живут двенатцать лет, а се в отписных книгах те крестьяне написаны имянно, по которым отписаны книгам то сельцо Великое поле дано в поместье Ивану Боранову.

 

Вопросы и задания к документу 23:

1. Опишите коллизию, изложенную в судебном документе. Что послужило причиной спора о владении крестьянами?

2. Какие документы используются в судебном деле в качестве юридического основания для владения крестьянами? На примере приведенного судебного дела покажите, как они подтверждали право на владение крестьянами. О какой характере зависимости крестьян – личном или поземельном – они свидетельствуют?

3. Какая норма стала основой для возвращения крестьян их прежнему владельцу? Как эта норма свидетельствует о развитии практики заповедных лет и процесса закрепощения?

 

Документ 24