Те-шань говорит о предыдущих учителях

Во время посещения Куо своего мастера, Те-шаня, Куо спросил однажды: «Я полагаю, все старые мастера и мудрецы ушли куда-то. Не скажете ли вы, что с ними стало?» «Я не знаю, где они», — гласил ответ. Куо огорчился: «Я ожидал ответа, подобного скачущей лошади, а получил ответ, подобный ползущей черепахе», Те-шань остался безмолвным, как, побежденный в споре. На следующий день Те-шань совершил купание и вошел в гостиную комнату, где Куо приготовил ему чай. Он похлопал монаха по плечу и спросил: «Как насчет коана, о котором ты вчера говорил?» «Ваш дзэн сегодня лучше», — ответил монах. Но Те-шань ничего не ответил, как побежденный в споре.

НЕГЭН: Куо спросил о предшествующих мастерах, как некоторые люди думают о небесах, как о каком-то мире чудес, где продолжают свою работу те, кто умер на земле. Пока он честно служил своему мастеру, почему его должны были волновать такие вопросы? Хотя изучающий мог думать о своем учителе как о «мастере», его учитель не допускал такого титула, т. к. его дзэн неотделим от их дзэн, а его Дхарма — составная часть их Дхармы. Те-шань был очень добр к монаху, чей собственный дзэн был не лучше вчерашней мечты. «Какая польза»? — должно быть, думал Те-шань, оставаясь безмолвным.
ГЭНРО:

Предшествующие мастера имели сердца холодные и твердые, как железо;
Им не были свойственны никакие человеческие сантименты.
Они исчезали и появлялись, как вспышка,
Двигались внутрь и изнутри чудесным образом.
Критика людей не влияла на них.
Можно взобраться на вершину горы,
Но нельзя достичь дна океана.
Даже имея истинного учителя, нужно очень стараться.

Те-шань и монах не могли обедать за одним столом.

Посох Фень-яна

Фень-ян сказал своим монахам, держа свой посох перед собой: «Кто в совершенстве понимает свой посох, может кончить свои странствия ради дзэн».

НЕГЭН: Дзэнские монахи обычно путешествовали пешком, иногда взбираясь на непроходимые горы и пересекая неизвестные реки, и они несли с собой длинный посох, длиннее их самих. В молодости Фень-ян путешествовал много лет, посетив более семидесяти учителей и хранил свой посох как сувенир. В этой истории он воспользовался этим посохом, чтобы показать монахам свой дзэн. Это не сувенир. Это не символ. Что же это? Вы не можете увидеть это глазами. Вы не можете потрогать это руками. Bы не можете обонять это носом. Вы не можете услышать это ушами. Вы не можете, узнать вкус этого языком. Вы не можете оформить это мыслью. Вот оно!
ГЭНРО: Все Будды прошлого, настоящего и будущего входят в состояние Будды, когда они поняли свой посох. Все предшествующие патриархи достигают своего через посох свой. Слова Фень-яна верны; никто не может их отрицать. Однако я должен сказать, что тот, кто понимает свой посох, должен начать свое странствие, вместо того, чтобы кончить его.

Посох длиной в семь футов!
Тот, кто понял его, может проглотить вселенную.
Он идет на юг, а другой — на восток;
Оба — в мои ворота.
Прежде чем они оставят эти ворота,
Они должны закончить свое странствие.
Као-тин свидетельствовал свое почтение Те-шаню, через реку,
Те-шань отвечал, размахивая веером:
Као-тин просветлялся в этот момент.
Суань-ша пытался взобраться на гору, чтобы увидеть своего учителя,
Но упал и повредил ногу;
В этот момент он достиг реализации
И сказал: «Бодхидхарма[22] не пришел в Китай,
И его преемник никогда не пришел в Индию».

Тайная передача Па-лина

Монах спросил Па-лина: «Что означают слова «Тайная передача на востоке и на западе?» «Вы имеете в виду слова из поэмы третьего патриарха?» — осведомился Па-лин. «Нет, — ответил монах, — это слова мастера Ши-тоу». «Это моя ошибка, — извинился Па-лин, — я старый дурак».

НЕГЭН: Па-лин был последователем Юнь-меня, тринадцатого патриарха[23] после Бодхидхармы. Ши-тоу был восьмым патриархом, и его поэма Сан-тун-чжи, или Единение, была так же хорошо известна среди монахов, как и поэма третьего патриарха Синь-синь-мин, или Вера в Разуме. Ни один монах или учитель не мог спутать одну поэму с другой, но Па-лин хотел, чтобы слова исходили от самого монаха, который мог бы тоща получить передачу, не на востоке и не на западе, а в тот же самый момент.
Какова польза того, что вы исследуете книги в поисках различных цитат, которые вы слышали? Когда вопрос ваш собственный, вы найдете также и ответ.

Сю-фен рубит деревья

Сю-фен пошел в лес со своим учеником Чжан-шеном рубить деревья. «Не останавливайся до тех пор, пока твой топор не срубит самую середину дерева», — предупредил учитель. «Я срубил ее», — ответил ученик. «Старые мастера передавали учение своим ученикам из сердца в сердце, — продолжал Сю-фен, — а как с тобой насчет этого?» Чжан-шен бросил топор на землю, сказав: «Передано». Учитель поднял свой посох и ударил им любимого ученика.

НЕГЭН: Монахи — настоящие труженики, будь то медитация в дзэн-до или совместное выполнение повседневных задач. Несомненно, что эти двое несли светильник Дхармы. Многие люди Запада ищут истину, посещая философские занятия или обучаясь медитации под руководством учителей Востока, но сколько из них срубили дерево до самой середины? Зачастую они скребут кору, но ждут, что кто-то другой расколет для них ствол. Какие тряпки!
Чжан-шен постиг свой дзэн до того, как учитель его кончил говорить. Сю-фен был доволен. Но после того как монах бросил топор на землю, зачем он сказал: «Передано»? Он заслужил удар от своего учителя.
ГЭНРО:

Чжан-шен имел хороший топор,
Достаточно острый, чтобы расколоть
Ствол надвое
С одного удара.
Сю-фен воспользовался своим посохом,
Чтобы заострить его лезвие.

Буддийский возраст Нань-чжуаня

Однажды Нань-чжуань опоздал занять свое место в трапезной. Хуан-по, его ученик и главный монах, вместо своего собственного занял место мастера. Нань-чжуань вошел и сказал: «Это место принадлежит старейшему монаху этого монастыря. Сколько тебе лет в буддийском смысле?» «Мой возраст восходит ко времени доисторического Будды», — ответил Хуан-по. «Тогда, — сказал Нань-чжуань, — ты мой внук. Сойди».
Хуан-по уступил место мастеру, но занял место, соседнее с его.

НЕГЭН: Монахи в монастыре считались с личностью мастера и главного монаха. Каждый монах должен был сохранять свое место и быть хозяином положения независимо от своего возраста или положения, поэтому Хуан-по решил разрушить эту привязанность монахов. Буддист считает свой возраст со времени своего посвящения, и некоторые монахи очень гордятся своим возрастом. Не имеет значения, как давно мог быть доисторический Будда, время — ограничено и конечно. Нань-чжуань жил в вечности без начала и конца, поэтому он и приказал Хуан-по сойти. Если бы Хуан-по вернулся на свое собственное место, это было бы внутренним противоречием. Вместо этого он занял другое место, и таким образом воспользовался положением.

Ведро с водой Ень-тоу

Три монаха, Сю-фен, Чжинь-шань и Ень-тоу, встретились в храмовом саду. Сю-фен увидел ведро с водой и указал на него. Чжинь-шань сказал: «Вода чиста, и отражается образ луны». «Нет, нет, — сказал Сю-фен, — это не вода, это не луна». Ень-тоу перевернул ведро.

НЕГЭН: Указывая на ведро с водой, Сю-фен имел в виду тело Будды, проникающее весь мир, а Чжинь-шань был в таком же расположении духа, как старое буддийское стихотворение:

Луна Бодхисаттвы,
Чиста и холодна,
Плывет в пустом небе.
Если разум живого существа
Успокаивается,
Подобно тихому озеру,
Прекрасный образ Бодхи
Никогда не появляется там.

Сю-фен подчеркнул скорее ноуменальное, чем феноменальное, когда сказал: «Это не вода, это не луна». Ень-тоу перевернул ведро для того, чтобы стереть даже это отрицание. Дзэн — это не философия и не религия.
ГЭНРО:

В саду, где растут ивы и цветы.
В замке чудесной музыки
Два гости наслаждаются вином,
Держа свои золотые кубки
При бледном свете луны.
Внезапно вспорхнул соловей
С ветки дерева,
Стряхивая росу с листьев.

ФУГАИ: Соловей? Нет! Это образец совершенства!

Пунктуальность Сю-фена

Сю-фен, монах-повар в монастыре Тун-шаня, был всегда пунктуален в приготовлении утренней трапезы. Однажды Тун-шань спросил: «Как тебе удается так точно рассчитывать время?» «Я наблюдаю за звездами и луной», — ответил Сю-фен, «А что ты делаешь, если туман или идет дождь?» — настаивал Тун-шань, но Сю-фен промолчал.

НЕГЭН: Во времена Сю-фена не было будильников, однако монахи поднимались в четыре часа утра, чтобы помедитировать часок перед завтраком. Хотя Сю-фен готовил завтрак затемно, его гонг всегда слышался в одно и то же время — ни разу ни раньше, ни позже. Когда Тун-шань задал этот вопрос, он по~ хвалил повара, а ответ Сю-фена был гладко отполированным и не содержал ни следа гордости. Чтобы другие монахи не поняла превратно, Тун-шань спросил: «А что, если туман или идет дождь?» Монахи могли подумать, что повар зависит от звезд или луны в своей точности.
Сегодня у нас есть будильники и другие приборы, напоминающие нам о времени, однако мы не можем работать точно и пунктуально до тех пор, пока не отполируем свой дзэн и не будем хозяевами положения. Мы должны управлять временем, а не быть управляемым им. Тун-шань хотел, чтобы Сю-фен открыл свой секрет другим монахам. Вы думаете, они поняли?
ГЭНРО: Если бы Тун-шань спросил меня, что бы я сделал в случае дождя или тумана, я ответил бы, что я смотрел бы на дождь и наслаждался бы туманом.
ФУГАИ: Прошу прощения, но… Сю-фен уже сам ответил.

Миллион объектов Ян-шаня

Ян-шань спросил Куй-шаня: «Что вы будете делать, если па вас нахлынет миллион объектов?» Куй-шань ответил: «Зеленый предмет — не желтый. Длинная вещь — не короткая. Каждый объект творит свою судьбу. Зачем мне вмешиваться?» Ян-шань выразил мою признательность поклоном.

НЕГЭН: Ян-шань изучал дзэн под руководством Куй-шаня, позже получил Дхарму и стал его преемником. Эта история, должно быть, является одной из сотен, которые имели место за годы обучения.
Когда человек постулирует и воспринимает умственный образ, этот образ становится для него объектом. Буддизм классифицирует мысленные объекты с объектами чувственного мира. Если радость и печаль приходят в одно и то же время, если удовольствие и боль собираются вокруг него, — как может человек управлять ими? Если он должен в один и тот же момент оценивать потери и находки, приятное и неприятности, — то что же он действительности должен делать?
Изучающий дзэн должен стараться делать что-либо одно в одно время. Если вы ищете какой-либо предмет в вашем столе, вы должны задвинуть ящик, который не оказался нужным для вас, и открыть следующий. Каждый ящик содержит что-нибудь важное, но если там нет того, что вы ищете, вы не должны обращать внимания на другие вещи в этот момент. Должны ли вы оставить все ящики открытыми или высыпать их содержимое на пол? Это в точности то, что делают многие люди со своими мысленными объектами. Тот, кто ест конфеты во время чтения или слушает радио, когда пишет, подобен сбившемуся с пути духа дзэн.

Последняя стадия Лун-я

Монах спросил Лун-я: «что получали старые мастера, когда они вступали в последнюю стадию?» «Они походили на воров, прокрадывающихся в пустой дом», — был ответ.

НЕГЭН: Этот монах вероятно думал, что мастера имеют что-то такое, чего нет у других, в то время как они не имеют ничего такого, что есть у других. Ответ Лун-я может показаться стран-ным, но это был единственный способ затронуть монаха. Он упорно прорабатывал один коан за другим, стремясь стать мастером, и спросил в последнем коане, как о заключительном испытании. Он был нетерпелив вместо того, чтобы шаг за шагом идти вперед. Он не мог даже и мечтать о последней стадии своим обеспокоенным разумом, но с жадностью хватал то, через что он проходил, поэтому Лун-я и отправил его в пустой дом.
Здоровый человек никогда не думает о болезни, больной же борется чтобы достичь здоровья. Однажды одного человека спросили, что он имеет в себе, что выглядит таким спокойным и удовлетворенным. Тот в свою очередь спросил у вопрошавшего, что он имеет в себе, что выглядит таким беспокойным и неуверенным. Тот, кто ничего не имеет в себе, всегда счастлив, но тот, кто полон желаний, никогда не может избавиться от сознания своего ничтожества.

ГЭНРО:
Он шел по лезвию меча;
Он ступал на лед замерзшей реки;
Он входил в пустой дом;
Его желание воровать исчезло навсегда.
И он вернулся в свой собственный дом,
Увидел прекрасные лучи утреннего солнца,
И внимательно посмотрел на луну и звезды.
Он с легким сердцем бродил по улицам,
Наслаждаясь легким бризом.
И наконец он открыл свой дом с сокровищами.
До этого момента он никогда и не мечтал,
Что владел такими сокровищами с самого начала.

Встреча Ян-шаня

После уединения, длившегося сто дней, Ян-шань встретил своего учителя, Куй-шаня. «Я не видел тебя здесь все лето, — сказал Куй-шань, — что ты делал?» «Я возделывал участок земли, — ответил Ян-шань, — и получил корзину проса». «Ты не потратил время зря», — заметил Куй-шань. «А что делали вы летом?» — спросил в свою очередь Ян-шань. Старый монах ответил: «Я ел один раз в день, в полдень и спал несколько часов после полудня». «Тогда и вы не потратили время зря», — отозвался Ян-шань, и прикусил язык. «Ты должен иметь чувство собственного достоинства», — заметил Куй-шань.

НЕГЭН: В монастыре Куй-шаня было полторы тысячи монахов, большая часть которых медитировали в дзэн-до день и ночь, в то время как некоторые были заняты на кухне или работали в поле. Каждый вносил свою лепту во славу Будда-Дхармы. Ян-шань сделал свое дело, возделывая участок земли, чтобы вырастить корзину проса, а Куй-шань вел образ жизни идеального монаха. Ни один из всей дзэнской семьи не потратил лето зря. С мирской точки зрения это была встреча ученика и мастера, в которой каждый оценивал другого, но согласно дзэн ученик все еще обнаруживал след своих достижений. Он засиделся в тени удач и потерь. Он понял свою ошибку раньше, чем закончил, но учитель, поняв, что у него было на уме, отчитал его.
ГЭНРО:

Ни один монах не тратит драгоценного времени
В старом монастыре Куй-шаня.
Каждый монах прославляет Будда-Дхарму,
Работая безмолвно, игнорируя успехи и неудачи.
У комнатных птиц на ногах — красные веревки;
Это все-таки веревки, несмотря на свою привлекательность.
Монахи не должны быть привязаны к своей свободе.
Один высовывает язык, чтобы избежать удара —
Наносимого любящей добротой —
Для того, чтобы порвать все веревки разума и тела.

Сон Тай-цзуна

Императору Тай-цзуну[24] однажды ночью приснилось, что к нему явилось божество и посоветовало ему побудить у себя стремление к высшему просветлению. Утром его величество спросил своего официального священника: «Как могу пробудить я стремление к высшему просветлению?» Священник не проронил ни слова.

ФУГАИ: Его величество все еще спал, когда он обратился с вопросом к официальному священнику. Слуги должны были подготовить голубой таз, белоснежные одежды, и ледяной воды, чтобы умыть его лицо. Официального священника следовало бы увалить со своего поста, т. к. он упустил момент ассистировать при пробуждении императора от сна. Когда ему был задан вопрос, он не проронил ни слова, пренебрегая своим долгом, и был ни на что не годен.
НЕГЭН: Император, должно быть, стремился постичь то, что ему приснилось. Священник знал, что отвечать бесполезно, пока император не знает еще ничего, кроме двойственности, но его молчание не было достаточно красноречивым, чтобы проникнуть в сердце спящего.
ГЭНРО: Будь я священником, я сказал бы: «Ваше величество, вам следовало задать этот вопрос приснившемуся вам божеству».
ФУГАИ: Я сомневаюсь, чтобы мой учитель был знаком с божеством, о котором говорил император. Даже если и так, его совет был слишком запоздалым.
НЕГЭН: Что такое конечное просветление? Откуда человек знает, что он стремится к высшему просветлению? Когда Будда достиг реализации, он относился с глубоким состраданием ко всем живым существам, желал их блага и освобождения. Будда олицетворял истинную природу высшего просветления. Четырехкратный обет пробуждает стремление и проверяет просветление.