Дворцовый комплекс в Персеполе (520-460 гг. До Н. Э. )

Возведение пасаргадского ансамбля было прервано смертью Кира в войне с массагетами (529 г. до н. э.). В 520 г. до н. э. царь Да­рий I начал строительство новой столицы в селении Парса Стахра (греч. Персеполь), расположенном к юго-западу от Пасаргад. Диодор Сицилийский (ок. 90-21 гг. до н. э.) написал о ней следующее:

 

«4. Крепость имела значительный охват и была окружена тройной стеной. Первая стена, возведенная на драгоценном цоколе, была украшена зубцами и имела в вы­соту шестнадцать локтей.

5. Вторая была построена так же, как и первая, но была вдвое выше. Третья ограда образует четырехугольник, стена ее имеет в высоту шестьдесят локтей и сложена из твердого камня, на веки вечные.

6. С каждой стороны она имеет медные ворота, и возле них – медные столбы в двадцать локтей высотою, столбы – на удивление смотрящим, ворота – для на­дежной защиты.

7. К востоку от крепости, в четырех плетрах, находится гора, называемая цар­скою; в ней помещались гробницы царей. Это была скала, высеченная внутри и в середине имевшая много помещений, в которых стояли гробы почивших; к ним не было устроено доступа, а трупы умерших помещали туда, поднимая при помощи особых подъемных орудий.

8. В самой крепости находилось много превосходно отделанных комнат для ца­рей и полководцев и сокровищницы, хорошо приспособленные для хранения казны…» [Диодор, XVII, 71, 4-8].

 

В сузской надписи царя Дария I указывает­ся, что строительство осуществлялось пленны­ми и наемными мастерами: ионийцами, египтянами, вави­лонянами, лидийцами и пр. Таким образом, квалифицированную рабочую силу здесь составляли мастера разных специальностей, которых персы вербовали в подчиненных им странах. Военнопленные и це­лые армии сгонявшегося из покоренных стран населения исполняли работу, не требующую высокой квалификации. Сами же персы были распорядителями. Материалы привозились со всех концов импе­рии. Гигантские глыбы камня доставлялись рабами по горным дорогам с большими труд­ностями. Комп­лекс построек Персеполя сооружался по едино­му, составленному перед началом строительства, плану. По сравнению со скромным масштабом Пасаргад здесь все грандиозно, все отражает значение могущественного персидского царст­ва с его почти неограниченными материальны­ми возможностями (рис. 9.7).

 

Рис. 9.7. Панорама священного комплекса в Персеполе. Современное состояние

 

Терраса размером 450×300×12 мбыла вырубле­на в скале и укреплена высокой подпорной стеной полигональной кладки из огромных блоков камня. По краю террасы, вокруг всей крепости, шла высокая массивная стена из кирпича-сырца. Единственный доступ в кре­пость создавала большая лестница в два кры­ла, ведущая на северо-западный угол террасы к находившимся там пропилеям. И платформа, и лестница, и каменные детали зданий были сделаны из великолепного белого песчаника (рис. 9.8). Оси всех построек комплекса строго параллельны друг другу, хо­тя в расстановке зданий на платформе нет определенной закономернос­ти. Существует версия М.С. Булатова, что все постройки ориентирова­ны на заход Солнца или Луны в день летнего солнцестояния. Однако эта гипотеза пока не получила экспериментального подтверждения.

 

Рис. 9.8. Панорама дворцового комплекса в Персеполе

 

Назначение персепольского комплекса было многогранным:

- «священный город» (доступ в него был закрыт для простых смертных);

- «дом» персидских царей, национальная святыня, где хранились религиозные сочинения и горел неугасимый царский огонь;

- государственная сокровищница (воины Александра Македонского обнаружили здесь 120 тысяч талантов золота и серебра);

- место празднования Нового года, коронаций и погребений Ахеменидов.

 

Пройдя через пропилеи, посетители дворца оказывались перед доминирующим во всем комплексе зданием приемного зала, так называ­емой ападаной. Сооружение ападаны было нача­то Дарием и заканчивалось при его сыне Ксерк­се. Это было грандиозное многоколонное здание, платформа которого, сложенная из блоков чер­но-коричневого известняка, стояла на особом возвышении скалы, оставленном при ее вырав­нивании.

В центральном квадратном зале (62,5×62,6 м)деревянное перекрытие поддер­живали 6 рядов по 6 колонн высотой 18,6 м. Ее стены, огромной толщины (5,6 м), были сло­жены из кирпича-сырца. С северной и восточной сто­рон к портикам примыкали торжественные лестницы из двух крыльев, украшенных тремя полосами рельефов, изображающих процессию подчиненных Персии стран, приносящих дань царю, а также его гвардию и вельмож, наблю­дающих за движением процессии.

 

Рис. 9.9. Персеполь. На переднем плане – руины «Зала 100 колонн», на заднем – ападана Дария I

 

 

а б

Рис. 9.10. a – план дворца (ападаны) Дария I в Персеполе; б – план «Зала 100 колонн», главной сокровищницы ахеменидского Ирана

 

Эти рельефы дают точную картину того, что происходило в самом здании (рис. 9.11).

 

Рис. 9.11. Рельефы на цоколе ападаны Дария I в Персеполе. Сцены праздничного шествия

 

Ежегодно, в праздник Ноуруз (восточный Новый год), здесь соби­рались вельможи, гвардия, послы от различных сатрапий, чтобы во главе с царем и его двором совершить торжественный ритуал встречи Нового года. Процессия поднималась на террасу по лестнице (I), про­ходила через Пропилеи Ксеркса («Ворота всех стран» – 2) и попадала в ападану Дария I (3) – громадный приемный «Зал 36 колонн». Здесь, очевидно, вершилась «официальная часть» праздника – пение гимнов, прием и раздача подарков и дани, изъявление покорности и т. п. Затем процессия через Трипилон (5) следовала во дворец Дария I (6) или Ксеркса (7), где проходил торжественный банкет. Принесенную дань слуги переносили в «Зал ста колонн» (4) – см. рис. – или в царскую сокровищницу (9) (рис. 9.12).

Отдельные фрагменты праздничной проце­ссии были запечатлены на многочисленных рельефах, украшавших лест­ницы, поверхность платформ и т. д. (рис. 9.13).

Наиболее интересными постройками данного комплекса являются две громадные ападаны – залы аудиенций. Ападана – «место для публики, обширное открытое пространство, на котором разбивались шатры».

В начале царствования Дария дань принималась натурой раз в год, осенью. Приносимые сокровища пока­зывались царю и помещались в сокро­вищницы. Задачей ападаны было создать обста­новку торжественной церемонии. Для этого требовалось просторное, светлое помещение, которое могло бы вмещать несколько тысяч человек. Наиболее вероятными прототипами многоколонной ападаны являлись гипостильные залы древнеегипетских храмов и многоколонные дворцы мидийских правителей. Из египетской архитектуры был заимствован об­щий принцип зальной планировки дворца, его величественный масштаб, изготовление колонн из светлого песчаника (в Мидии колонны обычно делали из стволов ливанского кедра). От мидийцев же была заимствована конструктивная схема большепролетных перекрытий из кедровых балок, облицованных золотыми пластинами. Поскольку это покрытие было довольно легким, стадо возможным значительно увели­чить расстояния между колоннами – до 8,74 метра (ападана в Сузах). Для сравнения, расстояние между колоннами в Египте редко превыша­ло диаметр колонны (2,5-3,5 м). Это обстоятельство объясняется тем, что каменные балки при одинаковой форме и площади поперечного сечения оказывает сопротивление изгибу в 13-15 раз меньшее, чем деревянные.

 

 

Рис. 9.12. Схема дворцового комплекса в Персеполе (520-460 гг. до н. э.) (стрелками указан маршрут праздничной процессии в канун встречи Нового года):

1 – парадная лестница; 2 – Пропилеи Ксеркса; 3 – ападана Дария I; 4 – Зал ста колонн; 5 – Трипилон; 6 – дворец Дария I; 7 – дворец Ксеркса; 8 – гарем Ксеркса; 9 – сокровищница

 

Благодаря широкой расстановке колонн интерьер ападаны стал обозримым с любой точки внутреннего пространства. Согласно Б.П. Ми­хайлову, полезная площадь зала достигала 95 % и он мог вмещать до десяти тысяч человек. Величественное зрелище леса светлых, широко расставленных изящных колонн, несущих позолоченный потолок на спи­нах двуглавых быков, вызывало самые возвышенные ассоциации и сравнения. Артаксеркс II Мнемон украсил свой дворец в Сузах гордым изречением: «Я – сын Дария, Ахеменид, соорудил этот дворец как рай­скую обитель...».

Пышность и великолепие ападаны поражали зрителя, когда, приближаясь к зданию от про­пилеи, он встречал фланкированный двумя башнями величественный портик из двух рядов стройных нарядных колонн темно-серого, почти черного мрамора. Антаблемент из мощных бру­сьев кедра был обит листами золота, над ним по краю крыши проходил высокий парапет, облицованный цветным керамическим поясом, – яркий исторический документ, рисующий экономику ахеменидской империи в ее начальную пору: «(Персеполь) не был похож ни на один из городов. Это был город-храм, созданный скорее для поклонения богам, чем для земной жизни. Лестница из белого камня вела к воротам, охраняемым юношами в золототканных одеждах. Их оружие ослепляло глаза. За воротами открывался дворец с колоннами высотой не менее чем в 40 локтей. Стены дворца были из кедровых досок, окна из слоновой кости.… Пока я обтесывал мраморный столб, чтобы он блестел, как серебро, Аристей ковал золотые кольца для завес, а Ксанф ткал из шерстяных нитей завесы белого и яхонтового цвета…» (А.И. Немировский).

 

 

Рис. 9.13. Жрец, несущий сосуд с хаомой (ритуальным напитком). Фрагмент лестничного марша

 

Способ расположения рель­ефов растянутыми полосами на цокольной части сооружения широко применялся ассирийцами и еще раньше – хеттами. Их тема и трактовка продиктованы целями и духом персидского го­сударства. Но выполнение обнаруживает общ­ность в приемах со скульптурой архаической Греции. Считается, что исполнителями были греки, так как персы – недавние кочевники – не могли иметь своей скульптурной школы; о том же свидетельствует стилистическое сход­ство с рельефами поздней архаики. Рельефы Персеполя стоят на одном художе­ственном уровне с лучшими произведениями од­новременной им греческой скульптуры. Однако персидское искусство застыло на этом. Спустя сто лет во дворце в Сузах вновь повторяются все те же приемы, в то время как Греция ушла далеко вперед. Это обстоятельство тоже косвен­но свидетельствует о привлечении иноземных мастеров, не создавших способной к дальней­шему развитию школы.

 

К востоку от ападаны Персеполя, ориентиро­ванный, как и она, на север, стоял «Зал ста колонн», называемый так потому, что его перекрытие поддерживало 10 рядов по 10 ко­лонн (рис. 9.14). В то время как портик и лест­ницы ападаны Дария I делают ее открытой для входа, «Зал ста колонн» обнесен кругом глухой сте­ной. Возможно, что это была одна из тех сок­ровищниц, о наличии которых в Персеполе го­ворят древние авторы. В глубине зала царила темнота, он мог освещаться лишь факелами. При недавних раскопках обнаружено еще несколько зданий сходного типа, но отделан­ных более просто.

 

Рис. 9.14. Продольный разрез Зала 100 колонн в Персеполе

 

Между ападаной и «Залом ста колонн», примыкая к их задним стенам, находятся тройные внутренние ворота с великолепной лестницей. Они ведут в интимную жилую часть комплек­са, изолированную от передней, официальной его части. Старейшее сооружение здесь – зим­ний дворец Дария, ориентированный фасадом на юго-восток; вслед за ним был возве­ден более обширный дворец Ксеркса. Оба эти здания принадлежат все к тому же типу многоколонных зданий, но меньшего размера. К дворцу Ксеркса примыкал углом так назы­ваемый «гарем» из множества небольших комнат и открытого дворика. Весь комплекс построек Персеполя представ­ляет собой единую геометрически регулярную композицию. Здания расставлены свободно, но оси их параллельны. Наиболее парадные зда­ния обращены фасадом на север, откуда был вход через пропилеи на террасу. От пасаргадского ансамбля персепольский отличается тем, что терраса его по всему контуру замыкалась высокой стеной. Внизу, в долине, возле цар­ской резиденции, вырос довольно большой город.

 

Рис. 9.15. Крылатые быки «Ворот всех стран» – парадного входа священного комплекса в Персеполе

 

В произведениях монументально-декоративного искусства использованы как древнеиранские народные традиции, так и сюжеты из мифо­логии других народов Востока. Наппример, скульптуры крылатых быков в Пасаргадах и Персеполе (высо­та скульптур – 8,0 и 10,5 м) (рис. 9.15). Внешне иранские человеко-быки немного напоминают ассирийских шеду (ламассу), но намного крупнее их.