История средних веков. 1 том.

Карты

 

Европа в начале V в.

 

 

Европа в конце XV в.

 

 

Западно-европейские географические открытия с конца XV в. до середины XVII в.

 

 

Западная Европа в 1648 г.

 

 

 

ИСТОРИЯ СРЕДНИХ ВЕКОВ. 1 том.

Предисловие

Двухтомный учебник «История средних веков» для студентов университетов и вузов гуманитарного профиля охватывает, согласно принятой периодизации, историю V— середины XVII столетий. В первом томе излагается история раннего (V— середина XI в.) и развитого (вторая половина XI—XV вв.), во втором томе — позднего средневековья, или начала раннего нового времени (XVI — первая половина XVII вв.). Поскольку развитие ряда стран Европы происходило асинхронно, в ряде случаев применительно к ним общие хронологические рамки корректируются. Например, история Византии до XII в. отнесена к раннему средневековью, а период развитого средневековья в Италии, напротив, начинается не с середины XI столетия, а с рубежа X—XI вв.

Авторы стремились отразить в учебнике новые достижения исторической мысли и той полидисциплинарной науки о средневековье, которая называется медиевистикой. Как цивилизационный, так и формационный подходы не отвергаются, а синтезируются, с учетом их сильных и слабых сторон. Естественно, все многообразие бурной и насыщенной событиями эпохи невозможно воссоздать ни в одном учебнике. Поэтому главной задачей было отразить важнейшие процессы и закономерности развития средневекового общества, отдельных регионов и стран Западной Европы и Византии, включив материал, необходимый для подготовки профессионального историка. История России, южных и западных славян, стран Азии и Африки в средние века по учебным планам исторических факультетов университетов изучается в виде отдельных курсов и не включена в настоящий учебник. Так как целью авторов было представить разные стороны средневековой цивилизации в органическом единстве, основные направления развития культуры средних веков и эпохи Возрождения, напротив, показаны на страницах этой книги, хотя в ряде университетов они также являются предметом особых курсов.

Учебник является новым изданием, но опирается на традиции, заложенные выдающимися медиевистами академиками П. Г. Виноградовым, Д.М. Петрушевским, Е.А. Косминским, С.Д. Сказкиным, и на опыт предшествующих университетских учебников, подготовленных в МГУ в 1966, 1977 и 1990 гг.

В написании и подготовке учебника принимали участие профессора и преподаватели кафедры истории средних веков исторического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, научные сотрудники Института всеобщей истории и Института славяноведения и балканистики Российской Академии наук. СВ. Близнюк составлена хронологическая таблица к тому; H. M. Богдановой написаны разделы «Обращение Константина», «Оформление христианской догматики. Вселенские соборы», «Учение о спасении», «Церковь и таинства» в главе 7; М.А. Бойцовым — § 4 в главе 6, § 1 в главе 12; Л.М. Брагиной — § 3 в главе 6, глава 13 (за исключением раздела «Итальянские морские республики»), глава 23; В.М. Володарским — §2 в главе 12; А.Я. Гуревичем — глава 15; Т.П. Гусаровой — глава 16; Е.В. Гутновой — главы 4 и 11, § 1 в главе 6; СП. Карповым — предисловие, главы 9, 18, раздел «Источники по истории XI—XV вв.» в главе 2, раздел «Итальянские морские республики» в главе 13; Г. Г. Литавриным — главы 5 и 22; A.A. Сванидзе — главы 8 и 19; Л.Е. Семеновой — глава 17; В.И. Уколовой — глава 21; Н.Ф. Усковым — глава 7 (за исключением разделов «Обращение Константина», «Оформление христианской догматики. Вселенские соборы», «Учение о спасении», «Церковь и таинства»), глава 20; И. С. Филипповым — глава 2 (за исключением раздела «Источники по истории XI—XV вв.»), глава 3, § 2 в главе 6; H.A. Хачатурян — главы 1 и 10; С.Д. Червоновым — глава 14.

После кончины Е.В. Гутновой, С. Д. Червонова их разделы были отредактированы редакционной коллегией.

Приложенная к учебнику библиография содержит рекомендательный список основных публикаций источников и научной литературы по истории средних веков. В составлении карт к учебнику принимала участие Т.П. Гусарова, Генеалогические таблицы правящих династий составлены М.А. Бойцовым, О.В.Дмитриевой и СП. Карповым.

В научно-технической подготовке издания принимали участие М.А. Бойцов и Н.Ф. Усков.

Введение

Содержание терминов «средние века» и «феодализм» в исторической науке

Содержание терминов «средние века» и «феодализм» менялось вместе с развитием европейского исторического знания.

Термин «средние века» — перевод с латинского выражения medium aevum (средний век) ¹ — был впервые введен итальянскими гуманистами. Римский историк XV в. Флавио Бьондо, написавший «Историю от падения Рима», пытаясь осмыслить современную ему действительность, назвал «средним веком» период, который отделял его эпоху от времени, служившего гуманистам источником вдохновения — античности. Гуманисты оценивали в первую очередь состояние языка, письменности, литературы и искусства. С позиций высоких достижений культуры Возрождения средние века им виделись как период одичания и варваризации античного мира, как время испорченной «кухонной» латыни. Эта оценка надолго укоренилась в исторической науке.

В XVII в. профессор Галльского университета в Германии Й. Келлер ввел термин «средние века» в общую периодизацию всемирной истории, разделив ее на античность, средневековье и новое время. Хронологические рамки периода были обозначены им временем от разделения Римской империи на Западную и Восточную части (завершилось в 395 г. при Феодосии I) до падения Константинополя под ударами турок в 1453 г.

В XVII и особенно XVIII в. (веке Просвещения), которые ознаменовались убедительными успехами светского рационального мышления и естественных наук, критерием периодизации всемирной истории стало служить не столько состояние культуры, сколько отношение к религии и церкви. В понятии «средние века» появились новые, по преимуществу уничижительные, акценты, из-за которых история этого периода стала оцениваться как время стеснения умственной свободы, господства догматизма, религиозного сознания и суеверий. Начало нового времени, соответственно, связывалось с изобретением книгопечатания, открытием европейцами Америки, Реформационным движением — явлениями, которые существенно расширили и изменили умственный кругозор средневекового человека.

Романтическое направление в историографии, возникшее в начале XIX в. в значительной мере как реакция на идеологию Просвещения и систему ценностей нового буржуазного мира, обострило

¹ Отсюда и название науки, изучающей историю средних веков, — медиевистика.

интерес к средневековью и на какое-то время привело к его идеализации. Преодолеть эти крайности по отношению к средневековью позволили изменения в самом процессе познания, в способах постижения европейским человеком природы и общества в целом.

На рубеже XVIII и XIX вв. два достижения методологического характера, важных для развития исторического познания, существенно углубили понятие «средние века». Одним из них явилась идея непрерывности общественного развития, сменившая теорию круговорота, или циклического развития, идущую от античности, и христианскую идею конечности мира. Это позволило увидеть эволюцию западноевропейского средневекового общества от состояния упадка к экономическому и культурному подъему, хронологическим рубежом которого явился XI век. Это было первое заметное отступление от оценки средневековья как эпохи «темных веков».

Вторым достижением следует признать попытки анализа не только событийной и политической по преимуществу, но и социальной истории. Эти попытки привели к отождествлению термина «средние века» и понятия «феодализм». Последнее распространилось во французской публицистике накануне Французской революции 1789 г. как производное от юридического термина «феод» в документах XI—XII вв., обозначавшего земельное имущество, переданное в пользование за службу вассалу его сеньором. Его аналогом в германских землях являлся термин «лен». История средних веков стала пониматься как время господства феодальной, или ленной системы общественных связей в среде феодалов — земельных собственников.

Существенное углубление содержания анализируемых терминов дала наука середины — конца XIX столетия, достижения которой были прежде всего связаны с оформлением новой философии истории — позитивизма. Направление, принявшее новую методологию, явилось первой наиболее убедительной попыткой превращения истории собственно в науку. Ее отличали стремление заменить историю как занимательный рассказ о жизни героев историей масс; попытки комплексного видения исторического процесса, включая и социально-экономическую жизнь общества; исключительное внимание к источнику и разработке критического метода его исследования, который должен был обеспечить адекватное толкование отраженной в нем действительности. Развитие позитивизма началось с 30-х годов XIX в. в трудах О. Конта во Франции, Дж. Ст. Милля и Г. Спенсера в Англии, однако результаты новой методологии в исторических исследованиях сказались позже, ко второй половине века. Суммируя итоги историографии XIX в., следует подчеркнуть, что чаще всего историческая

во-первых, при условии, если признается своеобразие его конкретно-исторических вариантов и не только возможность, но неизбежность их расхождения с абстрактной моделью, созданной исследователями. Неслучайно в исторической науке используется понятие «классичности» того или иного явления, процесса, варианта развития. Под ним подразумевается только факт наиболее полного совпадения модели и ее реального воплощения;

во-вторых, представление о стадиальности развития должно дополняться признанием многоукладности господствующей общественной системы на каждой из стадий. Степень выраженности «сопутствующих» укладов, их соотношение с «ведущим» на данном этапе, глубина и темпы преодоления исторически изжитых форм зависят от конкретно-исторических условий, часто выходящих за временные пределы стадии; следовательно,

в-третьих, стадиальный принцип членения исторического процесса должен быть органически увязан с особенностями цивилизационного развития, связанного с факторами долговременного воздействия (природные условия, особенности этногенеза и социальной психологии, религия, тип общины — восточной, греческой и римской, германской, славянской и др.).

Феодальный мир

Организация пространства.

Организация пространства. Безусловное преобладание в феодальном обществе аграрных занятий, особенно на ранних этапах его развития, предопределило по преимуществу сельскохозяйственную организацию его пространства, главными компонентами которого были поля, луга и пастбища, огороды и сады. Основным видом поселений являлись деревни, с невысокой застройкой, не нарушающей линию горизонта. Их дома служили не только жильем, но и комплексом, рассчитанным на производственные нужды (содержание скота, место хранения кормов и зерна). Разнообразие в эту организацию вносили географические условия: природный ландшафт, горы и равнины, леса и реки, а также климат, почвы, которые влияли на тип расселения (концентрированные или рассеянные деревни), виды полей, специализацию хозяйственных занятий — земледелие, скотоводство, виноградарство и т.д.

Вертикаль как дело рук человеческих и архитектурная деталь ландшафта, нарушившая его монотонность, появилась со строительством феодальных замков в IX—XI вв., когда материалом для них стал камень, а не дерево; со строительством романских и затем готических церквей с колокольнями, но особенно с процессом массового роста городов в XI—XIIвв. и активным градострои-

тельством. Города и вовсе изменили внешний вид и размеры поселений. Каменные стены обеспечивали защиту от внешнего врага; приток населения побуждал застраивать дома вверх, плотно тесня их друг к другу. Более продуманная внутренняя планировка, вызванная потребностями экономической и политической жизни города, а также требованиями гигиены, постепенно ставшие факторами, регулирующими организацию городского пространства, сменит первоначально хаотическую застройку внутри городских стен. Развитие техники не только откроет новые возможности земли как основного средства производства, но более радикально, чем аграрные занятия преобразит ее природный облик. Хозяйственно-технический и архитектурный ландшафт, таким образом, материализировал социальную и экономическую эволюцию феодального общества.

Социальные институты.

Вотчина и община.

Вотчина и община. Оформление феодальной собственности на землю привело к существенным изменениям в хозяйственной и социальной жизни общества. Если в условиях родоплеменного строя и генезиса феодализма главным хозяйственным и социальным организмом являлась община, то с конца VIIIв. (в ряде регионов в XI в.) в Западной Европе складывается вотчина (сеньория во Франции, м а нор в Англии). Она концентрировала в себе все средства, необходимые для реализации крупной земельной собственности (хозяйственная функция), взимания ренты и внеэкономического принуждения (социальная функция). Вотчина, т.е. комплекс крупной земельной собственности, делился на господскую часть — домен — и землю, отданную в держание крестьянам. Домен включал усадьбу сеньора (жилые и служебные постройки), лес, луга и сеньориальную запашку, размер которой зависел от форм ренты, а также от хозяйственной активности феодала. В соответствии с системой землепользования и плодородностью земли, сеньориальные пахотные земли могли лежать чересполосно с крестьянскими наделами (мансами во Франции, гуфами в Германии). Как хозяйственный организм вотчина способствовала интенсификации труда и развитию производительных сил, организуя простую кооперацию на барщинных работах, расчистку и внутреннюю колонизацию земель, внедрение новых хозяйственных методов и культур. При этом она в известной мере обеспечивала экономическую устойчивость крестьянского хозяйства, гарантируя ему защиту от поборов государства и личную безопасность под покровительством сеньора в условиях феодальной раздробленности.

Хозяйственная роль вотчинника менялась по мере развития феодализма и эволюции форм ренты. С переходом к продуктовой и денежной ренте феодалы могли свернуть собственную запашку,

раздав весь резерв пахотных земель в крестьянские держания. В этих условиях возрастает экономическая значимость крестьянского хозяйства, способного, благодаря усовершенствованию условий труда, способов обработки земли и повышению производительности труда произвести как необходимый, так и прибавочный продукт в виде продуктовой или денежной ренты. Усиление экономической роли крестьянства сопровождалось его освобождением от тяжелых форм личной зависимости. В условиях эксплуатации баланс взаимоотношений феодала и крестьянина, который обеспечивал жизнеспособность последнего как производящей силы общества, нередко нарушался. Насилие со стороны феодала могло вызвать разрушение крестьянского хозяйства и протест вплоть до восстаний. Таким образом, хозяйственная и созидательная роль вотчины тесно связана с ее социальной функцией как организации по присвоению ренты, регулирующей административную и правовую жизнь крестьянства.

С утверждением вотчины как главного социального и хозяйственного организма феодального общества, крестьянская община не была уничтожена. Вотчина надстроилась над общиной, подавив собственным административным и судебным аппаратом ее политико-юридические функции, но продолжала сосуществовать с ней как с первичной хозяйственной организацией, регулирующей главным образом крестьянские отношения по земле — использование общинных угодий, порядок севооборота. Этой стороной своей деятельности община в известной мере влияла и на хозяйственную жизнь вотчинника. Утрата прежней социальной роли вызывает «исчезновение» общины из источников на ранних этапах эволюции феодализма. Однако позже, с усилением экономической роли крестьянского хозяйства и личным освобождением крестьян, община сумела частично возродить свои социальные и политико-юридические функции. В ряде стран (Франция, Италия, Испания) община смогла получить статус коллективного юридического лица, образовав сельскую коммуну с правом выборного управления. Сельская коммуна осуществляла контроль за пользованием общинными угодьями, сбором ренты и судебной деятельностью вотчинника, организуя, таким образом, противостояние крестьян феодалу и вводя во взаимоотношения с ним договорное правовое начало, регулируемое письменной хартией. Полученные права позволяли общине выйти за рамки вотчины и обратиться с коллективной жалобой в государственные суды. Следует иметь в виду, что статуса коммуны смогли добиться далеко не все общины, даже во Франции, многим из них пришлось довольствоваться только частью политико-юридических прав.

Средневековый город.

Средневековый город. В триаде важнейших компонентов социальной жизни феодального общества особое место занимал город. Будучи плотью от плоти этого общества, именно город стал решающим фактором его эволюции. Импульсы, идущие от этого социального организма, объединившего в себе формы экономической, политической и духовной жизни, обозначили перспективы развития общества в целом. Как центр ремесла и торговли город демонстрировал свою феодальную природу в мелком характере производства и торговли, сословно корпоративном характере собственности (ремесленные цеха и купеческие гильдии), в причастности феодальной ренте в ее сеньориальной или централизованной (государственные налоги) форме, наконец, во включенности города в систему феодальных связей (город как коллективный вассал или коллективный сеньор). Вместе с тем именно городу общество было обязано теми решающими сдвигами в развитии техники, которые обеспечили ему инициативу в переходе к мануфактурному производству.

Привилегии и вольности, обретенные западноевропейским городом, создали горожанам статус особого сословия; как таковое оно было представлено в органах сословного представительства на общегосударственном и местном уровнях. Политическое признание горожан способствовало выработке в обществе новой системы ценностей, в которой права человека не определялись исключительно его наследственной принадлежностью к привилегированным сословиям. Города, добившиеся самоуправления, реализовывали принципы коллективной выборной власти в противовес авторитарному и иерархическому миру духовных и светских феодалов.

Наконец, в городе были созданы особые формы культуры и духовной жизни, которые способствовали секуляризации сознания, развитию опытного и рационального знания. Возникшие в городах университеты стали центрами не только образованности, но свободомыслия. Оформление в Западной Европе на рубеже средних веков и раннего нового времени новой идеологии гуманизма и культуры Возрождения было неразрывно связано с городской жизнью и культурой.

Раннее среднеВекоВье

Кризис рабовладения.

Кризис рабовладения. Античное общество характеризовалось ярко выраженной социально-экономической разнородностью. Рабовладельческие виллы с их централизованным производством, основанные на непосредственной эксплуатации труда рабов, сосуществовали с поместьями, объединявшими мелкие самостоятельные хозяйства зависимых людей (клиентов, арендаторов разного рода, испомещенных на землю рабов), и с небольшими хозяйствами полисных крестьян, в которых рабский труд играл вспомогательную роль или отсутствовал вовсе.

Рабовладельческое хозяйство было рентабельным до тех пор, пока дешевизна и стабильность притока новых рабов позволяла эксплуатировать их нещадно, не заботясь об их физическом износе. Однако со IIв. н.э. приток новых рабов с варварской периферии (основного их источника) стал уменьшаться, а цена их расти. Тем самым рабовладельцы были поставлены перед необходимостью наладить естественное воспроизводство рабов в своих поместьях и вообще перейти к долговременному их использованию. И то и другое предполагало определенное снижение интенсивности эксплуатации.

Наиболее состоятельные рабовладельцы попытались компенсировать снижение доходов путем простого расширения хозяйства, т. е. прежде всего — увеличением числа эксплуатируемых рабов. Но возникшие таким образом рабовладельческие латифундии себя не оправдывали, так как при этом резко возрастали расходы на надзор за рабами и управление вообще. В этих условиях изменение отношения к рабам как к агентам производства оказалось неизбежным. В рабе начинают видеть человека, признают его право на семью, запрещают разлучать ее членов, закон все решительнее

отказывает господам в праве самим казнить рабов (теперь это можно было сделать только по решению суда), рабы получают право жаловаться в суд на плохое обращение с ними и добиваться, чтобы их продали другому человеку. Поощряется отпуск рабов на волю, законодательство предусматривает больше случаев и способов их освобождения. Однако главным стимулом для увеличения производительности рабского труда служило предоставление рабу вместе с правом на семью некоторого имущества — пекулия, под которым подразумевались не только личные вещи, но и средства производства: рабочий инструмент, скот, мастерская, участок земли. Собственником пекулия считался рабовладелец, раб же — всего лишь держателем, пользователем, но реальные права такого держателя были весьма обширными и обеспечивали ему хозяйственную и бытовую самостоятельность: он мог вступать в деловые отношения даже со своим господином, давать ему в долг, совместно с ним заключать сделки с третьими лицами. Хотя, согласно правовым представлениям, а затем и законам римлян, господин всегда имел право отобрать у раба его имущество, на практике это, вероятно, случалось не часто, так как было невыгодного рабовладельцу и осуждалось моралью.

Наибольшее значение для судеб общественного развития имело наделение земельным пекулием сельских рабов, ставшее в период поздней античности обычным явлением, особенно в крупных поместьях — латифундиях. Стимулируя таким образом заинтересованность раба в труде и экономя на надсмотрщиках, латифундист одновременно перекладывал хотя бы часть расходов на плечи непосредственного производителя. Со временем такой раб превращался в прикрепленного к земле и продаваемого только вместе с ней самостоятельно хозяйствующего земледельца, уплачивающего господину в виде ренты определенную часть урожая.

Эволюция колоната.

Эволюция колоната. Особая роль в рассматриваемом процессе принадлежит колонату. Изначально колон — это поселенец, колонист, а также земледелец вообще, но уже с I в. н.э. так называли мелких арендаторов различного статуса — свободных людей, граждан, обрабатывающих чужую землю на договорных началах, чаще всего на условиях уплаты денежного, а со II в. н.э. натурального оброка (как правило, трети урожая). В это время колонат обычно уже не оформляется договором и колон становится, по сути дела, наследственным съемщиком, постепенно оказываясь в зависимости от земельного собственника.

В IV—V вв. колоны делились на свободных и приписных. Первые обладали большим объемом личных и имущественных прав; их приобретения не считались собственностью господина. Вто-

вторичном крещении грешников, выступали против вмешательства государства в церковные дела. Донатистов поддержали различные слои населения Северной Африки, от сепаратистски настроенной части знати до рабов, мелких арендаторов и городских низов, видевших в донатистском учении отрицание ненавистных им порядков как безбожных. К середине IV в. в рамках донатизма оформилось течение так называемых агонистиков («борющихся»), иначе циркумцеллионов («блуждающих вокруг хижин»). Они отвергали существующий мир как неправедный и стремились либо добровольно уйти из него через аскетизм или самоубийство, либо преодолеть его неправедность силой, изгоняя священников и сборщиков налогов, освобождая рабов, уничтожая долговые расписки и т.д. Подобные действия вызывали осуждение со стороны донатистского духовенства и карательные меры со стороны государства, нередко воспринимавшиеся агонистиками как возможность уйти в мир иной. Народные движения эпохи домината немало способствовали расшатыванию основ рабовладельческого общества, но уничтожить его не могли. Эксплуатируемые массы империи представляли собой конгломерат множества социальных групп, разделенных сословными перегородками и несовпадающими интересами. Мелкие земельные собственники, арендаторы и даже колоны нередко сами являлись рабовладельцами. Городской плебс, существовавший в значительной мере за счет государства, оказывался соучастником эксплуатации налогоплательщиков. Вторгавшиеся на территорию империи варвары также были не прочь захватить рабов, обложить данью землевладельцев. Отношение обездоленных слоев населения римского государства к варварам было неоднозначным: иногда они приветствовали их, помогая овладеть городом (как случилось в 410 г. в Риме), в других случаях вместе с регулярными войсками оказывали им сопротивление. Союз низших слоев империи с варварами в реальной истории не имел места.

Хозяйственный строй.

Хозяйственный строй. Хозяйственный строй древних германцев остается предметом острых историографических дискуссий, что обусловлено прежде всего состоянием источников. Согласно преобладающей точке зрения (учитывающей наряду с письменными источниками достижения археологии, ономастики и исторической лингвистики), германцы уже в 1 в. вели оседлый образ жизни, хотя эпизодические перемещения отдельных коллективов и целых племен на значительные расстояния еще имели место. Миграции вызывались по большей части внешнеполитическими осложнениями, иногда нарушениями экологического равновесия в результате колебаний климата, демографического роста и другими причинами, но отнюдь не диктовались природой хозяйственного строя. Наиболее развитыми являлись племена, жившие на границах империи по Рейну и Дунаю, тогда как по мере удаления от римских пределов уровень цивилизованности падал.

Главной отраслью хозяйства у германцев было скотоводство, игравшее особо важную роль в Скандинавии, Ютландии и Северной (Нижней) Германии, где много прекрасных лугов, земли же, пригодной для земледелия, мало, а почвы сравнительно бедны. Разводили в основном крупный рогатый скот, а также овец и свиней. Земледелие было на втором плане, но по важности уже мало уступало скотоводству, особенно к IV в. Местами еще сохранялись подсечно-огневое земледелие и перелог, однако преобладала эксплуатация давно расчищенных и притом постоянно используемых участков. Обрабатывались они ралом (сохой) либо плугом, приводимыми в движение упряжкой быков или волов. В отличие от рала плуг не просто бороздит взрыхляемую лемехом землю, но подрезает глыбу земли по диагонали и с помощью специального устройства — отвала — отбрасывает ее в сторону, обеспечивая более глубокую пахоту. Позволив таким образом существенно интенсифицировать земледелие, плуг явился поистине революционным изобретением. Однако его применение или неприменение в конкретном районе было обусловлено не столько стадией развития, сколько особенностями почв: плуг незаменим на тяжелых глинистых почвах, отвоеванных у леса; на распаханных лугах с их легкими податливыми почвами он необязателен; в горной местности, где плодородный слой неглубок, использование плуга чревато эрозией.

Правильные севообороты еще только складывались, тем не менее к концу рассматриваемого периода начало распространяться двухполье с обретающим понемногу регулярность чередованием яровых и озимых, реже — зерновых с бобовыми и льном. В Скандинавии сеяли в основном морозоустойчивый неприхотливый овёс и быстросозревающий яровой ячмень, на самом юге, в Сконе 65

также яровые сорта ржи и пшеницы. Зерна здесь хронически не хватало, основой пищевого рациона служили мясомолочные продукты и рыба. В Ютландии и в собственно Германии пшеница занимала значительные и все расширявшиеся площади, но преобладали все же ячмень (из которого помимо хлеба и каши изготовляли также пиво — главный хмельной напиток германцев) и особенно рожь. Германцы возделывали также некоторые огородные культуры, в частности корнеплоды, капусту и салат, принесенные ими впоследствии на территорию империи, но садоводства и виноградарства не знали, удовлетворяя потребность в сладком за счет дикорастущих плодов, ягод, а также меда. Охота уже не имела большого хозяйственного значения, рыболовство же играло важную роль, прежде всего у приморских племен.

Вопреки сообщению Тацита, германцы не испытывали недостатка в железе, которое производилось в основном на месте. Велась также добыча золота, серебра, меди, свинца. Достаточно развито было ткачество, обработка дерева (в том числе для нужд кораблестроения), выделка кож, ювелирное дело. Напротив, каменное строительство почти не практиковалось, керамика была невысокого качества: гончарный круг получил распространение лишь к эпохе Великого переселения народов — массовому миграционному процессу в Европе в IV—VII вв. Видное место в хозяйственной жизни германцев занимал товарообмен. Предметом внутрирегиональной торговли чаще всего служили металлические изделия; римлянам германцы поставляли рабов, скот, кожу, меха, янтарь, сами же покупали у них дорогие ткани, керамику, драгоценности, вино. Преобладал натуральный обмен, лишь в пограничных с империей областях имели хождение римские монеты.

Население всего германского мира едва ли превышало тогда 4 млн. человек и в первые столетия нашей эры имело тенденцию к сокращению из-за эпидемий, непрерывных войн, а также неблагоприятных экологических изменений. Соответственно, плотность населения была крайне низка, и поселения, как правило, разделялись большими массивами леса и пустоши. Согласно Тациту, германцы «не выносят, чтобы их жилища соприкасались; селятся они в отдалении друг от друга, где кому приглянулся ручей, или поляна, или роща». Это свидетельство подтверждается раскопками, выявившими во всех германских землях уединенно стоящие усадьбы и небольшие, в несколько домов, хутора. Известны и выросшие из таких хуторов крупные деревни, все более многочисленные к середине I тысячелетия, однако и в это время типичным остается все же сравнительно небольшое поселение. Жилища древних германцев представляли собой высокие удлиненные

должности в военной, затем гражданской администрации и сопутствующие этим должностям звания, конунги пытались перестроить и свои отношения с соплеменниками.

Важным средством социально-политического возвышения конунгов, как и знати в целом, явилось восприятие германцами (разумеется, поверхностное) христианства, которое более подходило меняющейся общественной структуре варварского мира, чем древняя языческая религия германцев. Первыми на эту стезю вступили вестготы. Начало массового распространения христианства в их среде относится к середине IV в. и связано с миссионерской деятельностью вестготского священника Ульфилы, приспособившего латинский алфавит к готскому языку и переведшего на него Библию. Рукоположенный в сан епископа в 341 г., когда в церкви временно возобладали ариане, Ульфила проповедовал соплеменникам христианство арианского толка, которое в самой империи вскоре было объявлено ересью. Познакомившись с христианским учением в основном через вестготов и не вникая, во всяком случае поначалу, в богословские споры, другие германские народы также восприняли его по большей части в форме арианства. Различия в вероисповедании усугубили и без того непростые взаимоотношения германцев с империей; арианство нередко служило им знаменем борьбы против Рима. Однако сама по себе христианизация сыграла очень важную роль в социально-политическом развитии германских племен, ускорив и идеологически оформив становление у них государства.

§ 3. Падение Западной Римской империи и образование варварских королевств

Образование Византийской империи.

Образование Византийской империи. В 330 г. император Константин I перенес столицу Римской империи на Восток, в город Византий, древнюю мегарскую колонию на Босфоре. Новую столицу назвали в честь императора «городом Константина» (Константинополем). Восточные провинции включали плодородные земли, лежащие в более благоприятной природно-климатической зоне. Здесь было больше полезных ископаемых (золота, серебра, меди, железа), источники нефти, залежи мрамора и других минеральных ресурсов; более плотным было здесь и население, обладавшее к тому же более высоким культурным уровнем. Исключительно удачный выбор места для новой столицы в перекрестье торговых путей между странами Востока и Запада, юга и севера, а также в центре интенсивного культурного обмена, обусловил ее быстрое превращение в крупнейший город Европы.

Выделение восточных провинций в особую государственно-политическую систему было завершено официальным разделом Римской империи в 395 г. на Западную и Восточную. В состав Восточно-Римской империи вошли: Балканский полуостров, Малая Азия, Северная Месопотамия, часть Армении и грузинских земель, Сирия, Палестина, Египет, Киренаика, Кипр, Крит, Родос и другие острова Восточного Средиземноморья, а также южное побережье Крыма. На этих землях жили: греки, иллирийцы и фракийцы (уже подвергшиеся романизации и эллинизации), армяне, грузины, сирийцы, евреи, копты и другие этнические группы. Грекам, однако, принадлежала ведущая роль в общественной и культурной жизни империи.

После падения Западной Римской империи в 476 г. Восточная осталась единственным продолжением некогда единой империи, и сами ее подданные, независимо от их этнического происхождения, по-прежнему называли ее «Римской (по-гречески «Ромейской») империей», а себя «ромеями». И эта черта самосознания подданных оставалась до конца одной из ярких особенностей их

арабами византийских восточных провинций. В 636—642 гг. империя потеряла Сирию, Палестину, Верхнюю Месопотамию, Египет, а еще через полвека — и Карфагенский экзархат. Лазика и Армения стали независимыми от Византии. По сравнению с эпохой Юстиниана, территория империи сократилась более чем втрое. Арабы вскоре положили конец и безраздельному господству империи на море — они создали свой военный флот, с помощью которого в 654 г. разорили о.Родос и стали с тех пор угрожать всем прибрежным провинциям и коммуникациям империи.

Крупные перемены произошли и в этническом составе империи как на Балканском полуострове, где расселились славяне, так и в Малой Азии: наступление персов и арабов вызвало отток из пограничных во внутренние районы полуострова сирийцев, армян, а затем и персов.

Византийская деревня.

Византийская деревня. Наметившаяся ранее в Византии тенденция к становлению новой социально-экономической структуры и общественно-политической системы окончательно восторжествовала к концу XI в. Процесс имущественной дифференциации в

деревне ускорился.

В хо