Гнев побеждайте любовью, зло — добром

 

В Бирме девяносто процентов населения исповедуют буддизм, остальные жители — христиане, индуисты и приверженцы тради­ционных анимистических верований.

Более двух с половиной тысяч лет назад, повествуют хро­ники, в Лумбини, на юге Непала, в семье знатного владыки родился сын — Сиддхартха Гаутама, которому на роду было написано стать Буддой. Вокруг жизни Гаутамы скопилось столь­ко легенд, сколько пылинок на его древних статуях.

Принц был силен, мужествен, прекрасен. Побеждал в атле­тических состязаниях. И отец, гордясь им, мечтал видеть его непобедимым полководцем, который покорит и объединит всю Индию.

Но этим мечтам не суждено было сбыться... У принца было мягкое, доброе, легкоранимое сердце и склонность к размышле­ниям. Вместо того чтобы взять в руки разящий меч, он надел монашескую тогу, а войнам предпочел проповеди.

До двадцати девяти лет Гаутама беззаботно жил в отцовском дворце, не ведая, что за его высокими стенами есть другой, боль­шойи неустроенный мир, полный несчастий. Его женили, он стал отцом, и, казалось, ничто в мире не могло изменить угото­ванного ему пути.

Но пришел день, который перечеркнул всю прежнюю жизнь Гаутамы. В этот день он повстречался с дряхлым нищим стари­ком, увидел больного проказой и труп, пожираемый грифами. Так узнал принц, что в мире царят нищета, болезни и смерть. Осознал, что он тоже смертен.

Потрясенный увиденным, Гаутама задумал оставить отчий дом и уйти в пустыню, чтобы вдали от суеты попытаться понять, в чем смысл жизни. Во имя чего люди рождаются? Отчего они страдают и как помочь им, как «вывести их за пределы скорби»? Решение уйти от мира окончательно созрело у Гаутамы после рождения сына, ибо он понимал, что это событие еще больше при­вяжет его к дому и, чем дальше, тем труднее ему будет преодолеть себя. Перед уходом Гаутама кинул последний взгляд на спящих дорогих ему людей — жену и сына. Страшно трудно было по­кинуть их, но он ушел.

Мечом отсек свои длинные волосы, так как отшельнику не по­добает носить такие. Снял с себя роскошные одежды и, встретив на дороге бедного человека, одетого в простое платье, окрашенное шафраном, обменялся с ним одеждой.

Семь долгих лет провел Гаутама в скитаниях. Изведал ас­кетизм, истязание плоти и отверг их. Постиг премудрость брахманистской религии и не принял ее. Он искал истину. Искал ее в людях богатых и бедных и не нашел. Обратился к природе, но и она не дала ответа.

Неудачи преследовали Гаутаму. От него отвернулись учени­ки. Но он не впал в отчаяние и продолжал поиски.

Истину — дхарму — он нашел в своем сердце. Она открылась ему во сне, когда однажды, утомленный размышлениями и дли­тельным постом, он уснул в тени баньяна. Тогда он понял, что каждый носит истину в своей душе, но далеко не каждому она открывается, ибо свет человеческой души меркнет от грехов и не­вежества. Так в чем же истина?

Если не вдаваться в сложную догматику религиозной доктри­ны, сущность ее в следующем.

Человека разрушают пагубные страсти — злоба, зависть, корысть... Находясь в постоянном разладе с собой, он мечется между беспредельными желаниями и ограниченными возможно­стями. Чем больше человек имеет, тем больше ему хочется. Ис­точник счастья надо искать не в гонке за иллюзорными благами, а в душевной гармонии. Самое мудрое состояние души — покой, созерцание.

Ничто в мире не исчезает, учит буддизм. Смерти нет, есть перевоплощение. Человек кончает одну жизнь, чтобы родиться вновь, в новом обличье. Каждое живое существо проходит через длинную цепь перерождений. У каждого позади множество про­житых, а впереди — предстоящих жизней.

Жизнь подобна великой бесконечной лестнице, на самом вер­ху которой лежат совершенство и счастье. На нижних ступенях этой лестницы находятся животные, выше — человек. Все жи­вущее стремится вверх, но, увы, иногда срывается и снова ока­зывается несколькими ступеньками ниже.

Судьбу человека определяет его карма (что буквально озна­чает деяние). Это как бы сумма всех добрых и злых поступков, совершенных им в предыдущей жизни. Человек несет ответствен­ность за грехи. И хотя он не помнит своего прежнего существо­вания, «капелька прошлого всегда живет в нас»,— говорят буддисты.

Карма — это возмездие за грехи и награда за добродетель. Праведник будет в новой жизни еще счастливее и богаче. Греш­ник же родится жалким бедняком, а возможно, перейдет в разряд низших существ — станет собакой, змеей или ничтожным дожде­вым червем.

Великого закона изменчивости никто не может избежать. даже Будда. Ведь прежде чем родиться Гаутамой и достичь нирваны, он приходил в мир в пятистах пятидесяти обличьях и с каждым рождением совершенствовался.

Итак, чтобы приблизиться к нирване — состоянию блаженного небытия, совершенствуйся! Не ропщи, не желай, не греши, не завидуй...

Открыв для себя истину, Гаутама отправился по свету пропо­ведовать ее, за что был назван людьми Буддой, то есть Просветленным.

Учение Будды было зафиксировано письменно после его смер­ти. В Бирме вам скажут: буддизм — не религия, а философское учение, а Будда — не бог, а Первоучитель, высочайший образец для подражания. Никто не спускался с небес, чтобы открыть ему истину. Он выстрадал ее сам. Мучился, сомневался. И, найдя истину после стольких страданий и ошибок, завещал ее людям, чтобы путь к совершенствованию стал для них легче, чем был для него самого.

Заблуждающийся и слабый, Будда сделал себя совершенным. И это под силу каждому, кто будет соблюдать завещанные им миру законы.

Сострадание — первый шаг к мудрости, учит Будда. А любовь. и милосердие — рычаги, на которых держится мир. Будда не грозил карой тем, кто не хотел следовать его учению, и не сулил легкой жизни своим последователям. Так скажут вам в Бирме.

Да, Гаутама был смертен. Но его чтут как бога. Останки его после кончины погребли в разных странах.

В чем же была притягательность буддизма? Почему он рас­пространялся от страны к стране? Потому что он лишал людей страха перед смертью, вселял в них надежду на лучшую жизнь. Возникнув как реакция на сложную символику брахманизма, буддизм стал религией обездоленных, понятной и доступной каж­дому. Как и любое реформаторское течение, вначале он был от­носительно демократичен. Буддизм не делил людей на касты, как брахманизм, а признавал равенство всех перед небом — и богача и нищего.

Но в то же время буддизм призывал к пассивности. Его за­веты — не ропщи, не желай — были на руку правящим классам. Никто не виноват, если ты бедствуешь, а рядом сосед живет хорошо. Значит, ты наследовал дурную карму. Но карму можно улучшить добрыми поступками, и тебе воздается в будущей жизни.

Все тленно, учит буддизм,— богатство, власть, положение в обществе. Земные привязанности человека исчезнут со смертью его тела. Вот почему монах стремится убить в себе все привязан­ности, заменив их состраданием ко всему живому на земле.

Так поступил и Будда, уйдя из дома. И только когда страсти в нем остыли, он позволил себе снова увидеть жену и сына.

Жена была в отчаянии долгие годы: мир приобрел великого учителя, а она лишилась мужа и отца своего ребенка. Слабаяженщина, она роптала на судьбу. В этом-то и различие между мужчиной и женщиной. Будда никогда не говорил, что женщина — существо низшее. Просто она не умеет владеть собой, уп­равлять своими страстями, как мужчина.

В характере бирманцев — никогда не вмешиваться в дела других людей. Каждый отвечает за себя. Превыше всего личная свобода и терпимость к окружающим.

Бирманцы говорят: «Если чьи-то взгляды или привычки отли­чаются от ваших собственных, это не значит, что они дурны».

Есть еще одно прекрасное нравственное правило: «Будьте вежливы с другим не потому, что он этого заслуживает, а пото­му, что этого заслуживаете вы». Не правда ли, мудро?

Умейте быть терпеливым, стойко переносить все жизненные тяготы. Спокойное, почти невозмутимое отношение к развитию событий — в природе бирманцев. Да, мир несовершенен, при­знают буддисты. Но он плох потому, что плохи люди. Не мир надо переделывать, а прежде всего самого себя!

Еще недавно вся жизнь бирманского общества регулирова­лась религиозными канонами. И только в последние годы наме­тился процесс постепенного отхода от некоторых многовековых традиций.

Конституция 1974 года дала гражданам страны свободу веро­исповедания, а также право... не исповедовать никакой рели­гии. Церковь была отделена от государства. Появились даже случаи отказа от временного послушничества в монастыре. Прав­да, пока довольно редкие.

Один наш знакомый, преподаватель рангунского колледжа, как-то сказал:

— Миллионы людей веками позволяли невежеству отравлять свою душу. В мире не так много любви и благости, чтобы расто­чать их воображаемым существам — богам. Я думаю, что ни одна религия не содержит в себе истины. Все они родились из страха перед нуждой и смертью.