Это снова сватовство к Этайн

Начал править Ирландией король Эохайд Айрем, и подчинились ему пять королевств страны с их королями*. Вот их имена: Конхобар, сын Неса, Мес Гегра, Тигернах Тетбаннах, Ку Руи и Айлиль, сын Мата Муриск. И были главными крепостями Эохайда Дун Фремайн в Миде и Дун Фремайн в Тетба**. Из всех крепостей Ирландии больше прочих любил он Фремайн в Тетба.

_________

*(Эохайд Айрем - сложный и малоисследованный персонаж ирландской традиции, часто смешивающийся с Эохайдом Фейдлехом....с их королями. - Традиционно считалось, что королевств в стране всего пять (Лейнстер, Улад, Коннахт, Мунстер и центральное королевство Миде), однако здесь говорится о пяти, помимо Миде, что объясняется признанием двух королевств Мунстера (см. об этом: Rees A. and Rees В. Celtic Heritage. London, 1976. P. 118; Похищение Быка из Куальнге С. 423).)

**(...Дун Фремайн в Тетба. - Ныне Фривин Хилл (у западного берега озера Лох Овел, графство Уэстмит).)

 

Через год созвал Эохайд ирландцев на праздник Тары, дабы назначить всем дань и повинности на шесть лет вперед. Так же, как прежде, отвечали ему на это ирландцы: не станут они приходить к королю, который не выбрал себе королевы. Правда это, что не было у Эохайда жены, когда стал он владыкой Ирландии. Разослал тогда он гонцов по всем пяти королевствам Ирландии, чтобы разыскали они там самую прекрасную девушку. И говорил он, что возьмет себе в жены лишь ту, которую до него не знал ни один ирландец. Отыскали ему такую девушку в Инбер Кохмайне, и была это Этайн, дочь Этара. Взял ее Эохайд в жены, ибо воистину подходила она ему по красоте, благородству, обличью и роду, молодости и славе.

Три сына было у Финда, сына Финдлуга, три сына королевы: Эохайд Фейдлех, Эохайд Айрем и Айлиль Ангуба. Полюбилась Этайн Айлилю Ангуба на празднике Тары после того уж, как разделила она ложе с Эохайдом. Беспрестанно желал он смотреть на нее, а уж это верный знак любви. Разумом укорял себя Айлиль за то, что он делал, но ничего не могло, ему помочь, и волю его побеждало желание. Томился он, не желая запятнать свою честь, и ничего нe говорил самой девушке.

Скоро стал ожидать он смерти, и тогда пришел к нему врачеватель по имени Фахтна.

- Болен ты одним из двух смертельных недугов, которые никому не под силу вылечить, - сказал он, - это муки любви и болезнь

От стыда не открылся ему Айлиль. Так оставался он во Фремайн Тетба при смерти, а Эохайд между тем отправился в путь по Ирландии. И оставил он Этайн с Айлилем, чтобы как должно исполнила она погребальные обряды: рытье могилы, плач над умершим и заклание его скота.

Так каждый день приходила Этайн в покои к больному Айлилю, что беспрестанно смотрел на нее, и становилось ему тогда легче. Заметила это Этайн и призадумалась. Раз, когда остались они в Покое вдвоем, спросила Этайн Айлиля, какова причина его болезни.

- Любовь к тебе, - отвечал ей Айлиль.

- Жаль, что так долго не говорил ты об этом, - сказала Этайн. - Если бы только я знала, уже давно бы ты выздоровел.

- Пожелай ты, и ныне я б смог исцелиться, - ответил Айлиль.

- Воистину, есть у меня желание, - сказала Этайн.

И с тех пор каждый день приходила она к Айлилю мыть ему голову, подавать мясо и поливать воду на руки. Через трижды девять дней излечился Айлиль и сказал Этайн:

- Лишь одного не хватает мне для исцеления, и не знаю я, когда получу это.

- Завтра, - ответила Этайн, - но не годится позорить короля в его доме. Приходи ко мне на холм, что высится над ним.

Этой ночью не спал Айлиль, но ко времени встречи одолел его сон, и очнулся он лишь к третьему часу назавтра. Между тем пришла Этайн к холму и увидела там человека, во всем похожего на Айлиля, который принялся жаловаться на свою болезнь. И она говорила с ним так, как хотелось бы того Айлилю.

К третьему часу проснулся Айлиль и принялся горевать. Тут вошла к нему Этайн и Спросила, отчего это он сокрушается.

- Оттого, что уговорился я с тобой о свидании и не сдержал слова. Одолел меня сон, и лишь теперь я проснулся, - отвечал Айлиль.

- Что ж тут такого, - сказала Этайн, - ведь за этим днем будет другой.

И эту ночь провел Айлиль без сна, и горело перед ним яркое пламя, а подле стояла вода, чтобы промывать глаза.

В уговоренный час снова пришла на свидание Этайн и снова увидела человека, во всем схожего с Айлилем. Тогда вернулась она домой и опять встретила горюющего Айлиля. Так трижды приходила она в условленный час и трижды встречалась с тем же человеком.

- Не с тобою был мой уговор, - сказала ему Этайн, - откройся же, кто ты, пришедший ко мне? Не грех или похоть причина моей встречи с Айлилем, но лишь то, что должен излечиться от своего недуга человек, которому суждено стать королем Ирландии.

- Ко мне-то и должна ты приходить, - отвечал человек, - ибо когда звалась ты Этайн Эхрайде, дочь Айлиля, я был твоим мужем. Немалый выкуп реками и долинами заплатил я за тебя и оставил столько золота и серебра, сколько весишь сама ты.

- Как же зовут тебя? - спросила Этайн.

- Мидир из Бри Лейт, - отвечал человек.

- Отчего же расстались мы? - спросила Этайн.

- Из-за чар Фуамнах и заклинаний Бресала Этарлама, - ответил ей Мидир. - Пойдешь ли со мной ты сейчас?

- Нет, - отвечала Этайн, - не оставлю я короля Ирландии ради человека, не открывшего мне своего рода и племени.

И тогда сказал Мидир:

- Это я вложил в душу Айлиля страсть, что пожрала его плоть и кровь. Я же и отнял у него мужскую силу, дабы не случилось урона твоей чести. Пойдешь ли со мной ты, коли согласится на это сам Эохайд?

- С охотой пойду, - отвечала Этайн.

Потом возвратилась она домой.

- Хорошо, встречаемся мы, - сказал Айлиль, - ибо теперь я здоров, а честь твоя незапятнана.

- Воистину так, - отвечала Этайн.

Между тем воротился домой Эохайд и возрадовался, найдя брата живым и здоровым. Благодарил он Этайн за то, что совершила она в его отсутствие.

 

III

Как-то однажды в ясный летний день поднялся Эохайд Айрем, король Тары, на возвышение крепости полюбоваться на Маг Брег, что ярко сверкала оттенками всех цветов. Вдруг увидел он перед собой незнакомого воина. До плеч, покрытых пурпурным плащом, спускались его золотистые волосы. Светились его голубые глаза. В одной руке держал он пятиконечное копье, а в другой щит с белой шишкой и драгоценными камнями. Молчал Эохайд, ибо вечером ничего он не знал об этом воине, а утром ворота Тары еще не открывали.

Вскоре приблизился воин к Эохайду, и тогда сказал король:

- Приветствую незнакомого нам воина!

- Для того-то я и пришел, - отвечал тот.

- Мы не знаем тебя, - сказал Эохайд.

- А я тебя знаю, - сказал ему воин.

- Как твое имя? - спросил Эохайд.

- Ничем оно не прославлено, - ответил воин, - я Мидир из

- Что ж привело тебя к нам? - спросил король.

- Желание испытать тебя в игре в фидхелл*, - сказал Мидир. - И вправду искусен я в этой игре, - ответил на это король.

 

* (Фидхелл - название весьма распространенной среди ирландской знати игры ("знание дерева"). По преданию, придумана богом Лугом. Точные правила игры неизвестны, но, насколько можно судить, в центре доски, символизировавшем столицу, располагался верховный правитель, а по сторонам от него четыре короля. По бокам от них находились правители, нападение которых и следовало отразить.)

 

- Давай же немедля приступим, - сказал ему Мидир.

- Королева сейчас отдыхает, - сказал Эохайд,- а доска для игры в ее покоях.

- Есть у меня при себе доска, что не уступит твоей, - мол-

И была та доска из чистого серебра, а фигуры на ней из золота, и в каждом углу доски сверкал драгоценный камень. Из бронзовых пластин был сработан мешочек для фигур.

Установил Мидир доску и предложил королю начинать.

- Не стану я играть, коли не сделаешь ты ставки, - сказал Эохайд.

- На что же мы будем играть? - спросил Мидир.

- Мне все равно, - отвечал король.

- Если случится тебе победить, - сказал тогда Мидир, - есть меня пятьдесят темно-серых коней с пятнистыми головами цвета крови, острыми ушами, широкой грудью, огромными ноздрями, тонкими ногами - мощные, резвые, быстрые, крепкие, коих легко запрячь пятьюдесятью украшенными эмалью уздечками. Получишь ты их уж назавтра к утру.

Согласился на это Эохайд, и принялись они играть. Выпала в той игре победа Эохайду, и удалился Мидир, забрав с собой фидхелл.

На другое утро проснулся Эохайд и, взойдя на рассвете на холм Тары*, увидел едущего к нему Мидира. Ничего не знал Эохайд о том, куда уходил он и откуда пришел, да только увидел пятьдесят темно-серых коней с изукрашенными эмалью уздечками.

______

*(...на холм Тары... - Здесь перевод условный: ирл. sossad может означать "ложе", "открытое пространство", "холм", "укрепление" и т. д.)

 

- Это по чести, - сказал Эохайд.

- Обещанное да свершится, - ответил Мидир. - Станем ли мы играть сегодня? - спросил он.

- С превеликой охотой, - сказал Эохайд, - но какую предложишь ты ставку?

- Коли выиграешь ты, - сказал на это Мидир, - получишь от меня пятьдесят свиней-трехлеток с пятнистой щетиной, серым брюхом и голубой спиной. Каждая из них подкована, словно лошадь, а впридачу дам я тебе корзину из терновника, куда поместятся все они разом. И еще ты получишь пятьдесят мечей с золотой рукоятью, да пятьдесят красноухих коров с белыми красноухими телятами, стреноженными бронзовыми цепочками. И еще тебе дам пятьдесят баранов с тремя красными головами да тремя рогами у каждого. Еще дам я тебе пятьдесят мечей с костяной рукоятью, да пятьдесят пестроцветных плащей. Но каждое из обещанного получишь ты в свой срок.

Раз приемный отец Эохайда принялся расспрашивать его, откуда добыл он все это богатство.

- Да, нужно мне рассказать об этом, - ответил Эохайд.

- Воистину так, - сказал его приемный отец, - надобно тебе поостеречься его, ибо могущественный муж приходил к тебе. О сын мой, задай-ка ему непосильные работы!

Потом явился к Эохайду его соперник, и возложил на него король великие дела: очищение Миде от камней, укрытие тростником всей Тетбы, прокладку гати через Мойн Ламрайге и посадку леса на Брефне. Так пел об этом филид*:

_______

*(Так пел об этом филид... - Этот поэтический отрывок - интерполяция, взятая из рифмованных dindsenchas, "преданий о разных местах".)

Вот те четыре дела,

что возложил Эохайд Айрем

на множество храбролицых мужей,

с несчетными копьями и щитами.

 

Гать на Мойн Ламрайге,

лес на Брефне - нетрудное дело,

камни убрать с холмов Миде,

тростник на Тетбе.

Вот каковы были дела и условия.

- Немалого просишь ты от меня, - сказал Мидир.

- Воистину нет, - отвечал Эохайд.

- Тогда исполни мое желание и просьбу, - сказал Мидир, - и пусть везде, где признают твою власть, ни мужчина, ни женщина не выйдет из дома наружу до самого рассвета.

- Обещаю тебе это,- сказал Эохайд.

Не случалось еще никому дотоле ступать на эту трясину.

Потом приказал король своему слуге посмотреть, как осилят они гать. Отправился слуга на болото, и вдруг почудилось ему что сошлись туда люди со всей земли от востока ее до запада. Сложили те люди холм из своей одежды, и ступил на этот холм Мидир. Принялись люди закладывать в болото стволы и ветви деревьев, а Мидир выкрикивал во все стороны приказания и подгоНЯл их. Казалось, что люди со всего света кричат у него под ногами.

Потом принялись они валить на болото камни, гальку и глину.

Известно, что до этой ночи укрепляли ирландцы ношу на лбу быков, хоть и знали, что народ из сидов ставит ее на их загривок. Так же делал и Эохайд, и оттого зовется он Эохайд Айрем, что первый стал крепить ярмо к загривку быков. А вот что говорили те люди, строя гать:

- Положи туда, положи сюда, прекрасные быки, в час после заката, воистину тяжела работа, неведомо, кому польза, а кому вред от гати на Мойн Ламрайге.

Не бывало бы на всем свете лучше той гати, если бы не следил никто за их работой. А оттого остались в ней изъяны. Тогда воротился слуга к Эохайду и рассказал о небывалой работе, которую он видел, и о том, что на всем свете не сыскать силы чудесней, чем та, что исполнила ее.

Так говорили они и вдруг заметили шедшего к ним Мидира. Был он препоясан и злобен лицом. Испугался Эохайд, но все же приветствовал его.

- Не услышишь ты гневных речей в ответ на свою ярость, - сказал Эохайд, - а лишь просьбу укротить ее.

- Согласен, - отвечал на это Мидир, - а станешь ли ты играть в фидхелл?

- Какая же будет ставка? - спросил Эохайд.

- Та, которую каждый из нас пожелает, - ответил Мидир. И в этот день выиграл Мидир.

- Ты победил сегодня, - сказал Эохайд.

- Будь на то моя воля, победил бы я и раньше, - ответил

- Чего же ты хочешь? - спросил Эохайд.

- Обнять Этайн и получить от нее поцелуй, - сказал Мидир. Помолчал Эохайд и сказал:

- Приходи через месяц и тогда получишь то, что желаешь.

А за год перед тем, как пришел Мидир играть в фидхелл с Эохайдом, сватался он к Этайн, но не сумел получить ее. Звал он тогда ее Бе Финд и так говорил ей:

О Бе Финд, пойдешь ли со мной,

в дивный край, где нет наконечников копий,

волосы там, словно венок первоцвета,

тело ж как снег бело и прекрасно.

 

Нет в том краю слов мое и твое.

Зубы белы там, а брови черны,

дивятся глаза там послушным телам,

щеки краснеют, как наперстянка.

 

Шеи там - стебли цветов,

яйца дроздов - наслаждение для глаз,

славно проникнуть в Маг Фаль,

тоскливо, коль знаешь Маг Map.

 

Хоть по душе тебе пиво с Инис Фаль,

больше пьянит пиво Тир Map*,

прекрасна страна, о которой пою,

до старости все там юны.

 

Сладчайшие теплые реки текут в том краю,

любые там вина и мед,

благородны там люди без всяких изъянов,

без похоти и без греха там зачатье.

Виден нам всякий в любой стороне.

нас же не видит никто,

тьма деяния Адама

спасла нас от общего счета.

О женщина, если придешь в благородный мой край,

на чело тебе ляжет златая корона,

пиво, вино, молоко ты и мед

будешь вкушать там со мной, о Бе Финд!

 

 

________

* (Маг Фаль, как и Инис Фаль (Долина Фаль и Остров Фаль), - Ирландия. Маг Map и Тир Map (Великая Долина и Великая Земля) - названия счастливого потустороннего мира ирландцев.)

 

И отвечала ему Этайн:

- Пойду я с тобой, если сумеешь заполучить меня у моего му жа, а если не сумеешь, то и не пойду*.

_______

*(...то и не пойду. - Далее следует интерполяция и отрывок реторики, которые мы оставляем без перевода.)

 

[...]

Тогда назначил Мидир встречу через месяц от того дня. В ту пору созвал Эохайд лучших воинов и храбрейшие отряды Ирландии в Таре. Встали они вокруг нее и внутри, а король с королевой заперлись во дворце, ибо знали они, что придет к ним могущественнейший муж. В ту ночь сама Этайн разносила благородным ирландцам напитки, и было это одним из ее великих умений.

Так сидели они и беседовали и вдруг увидели Мидира, шедшего к ним по королевским покоям. И всегда-то он был прекрасен собой, а в ту ночь еще прекрасней. Удивились тут все и примолкли, а король приветствовал его.

- Для того я пришел, - сказал Мидир, - чтобы получить обещанное. Да воздастся мне должное, как и я дал тебе то, что сулил.

- Не думал я о том до сегодняшней ночи, - сказал на это король.

- Сама Этайн обещала уйти со мной,- сказал Мидир.

Тут залилась Этайн румянцем.

- Не красней, о Этайн, - сказал тогда Мидир, - ибо нет здесь ничего недостойного женщины. Целый год сулил я тебе самые прекрасные дары и все сокровища Ирландии, но не смог увести без согласия Эохайда. Воистину, пришлось мне завоевать тебя!

- Предупреждала я, - сказала Этайн,- что не отправлюсь с тобой, прежде чем не получу согласия Эохайда. Если решил уступить он, то можешь меня забирать.

- Не уступлю я тебя, - сказал на это Эохайд, - но пусть он обнимет тебя там, где ты стоишь, посреди дома.

- Так тому и быть,- сказал Мидир.

Тут взял он свое оружие в левую руку, а правой обнял Этайн и унес ее с собой через отверстие в крыше дворца. Устыдились тогда воины и окружили своего короля. Потом увидели они в небе над Тарой двух лебедей, что полетели в сторону Сид Фемен*. Отправился Эохайд со своими лучшими воинами к Сид Фемен, что зовется иначе Сид Бан Финд. И говорили тогда ирландцы, что надобно разрушить все волшебные холмы, какие только ни есть в Ирландии, дабы возвратилась к королю супруга.

________

* (Сид Фемен - знаменитый в ирландской традиции волшебный холм, расположенный близ совр. Сливенемон (графство Типперери).)

 

Принялись воины срывать Сид Бан Финд, но тут явился к ним некий человек и сказал, что не бывало здесь женщины.

- Сам правитель сидов Ирландии приходил к вам, - сказал он еще, - а сейчас он и женщина в своем королевском дворце. Идите же, пока не дойдете туда.

Отправилось войско на север и стало срывать волшебный холм. Целый год да три месяца провели там воины, но все, что удавалось им вырыть за день, к утру возвращалось на место. Тогда возвратились воины к Сид Бан Финд и снова принялись разрушать его. И опять явился к ним некий человек и сказал:

- Зачем выступаешь ты против нас, о Эохайд? Не уводили мы твоей жены и не творили иного зла. Остерегись же говорить то, что может повредить королю.

- Не уйду я отсюда,- сказал Эохайд, - пока не узнаю, как вернуть мне свою жену.

- Возьми слепых щенят да слепых котят, - услышал он в ответ, - и брось их. Да делай так всякий день.

Тогда ушли они, и сделал король, как было ему сказано. Когда же принялись они опустошать Сид Бри Лейт, то увидели вдруг идущего к ним Мидира.

- Зачем выступаешь ты против меня? - спросил он. - Довольно ты сделал мне зла, дав непосильную работу. Ты сам уступил мне свою жену, так не причиняй же мне больше вреда.

- Не будет она с тобой, - сказал на это Эохайд.

- Не будет, - ответил Мидир, - возвращайся же к дому и жди ее утром назавтра. И если на сей раз успокоился твой дух, перестань творить зло.

- Я согласен на это,- сказал Эохайд.

Тогда скрепил Мидир их договор и удалился прочь.

На другой день утром увидели воины пятьдесят женщин, лицом и одеждой во всем схожих с Этайн. Замолчали воины, а стоявшая вперед девушками грязная служанка сказала королю:

- Теперь отыщи свою жену или возьми любую из них, ибо пришло нам время отправляться домой.

- Что же нам делать? - спросил Эохайд ирландцев. - И как превозмочь сомнения?

- Нечего нам сказать тебе, - отвечали воины.

- Тогда слушайте, - сказал Эохайд, - во всей Ирландии никто не подает напитки искусней, чем моя жена. Так я и узнаю ее.

Тогда поставили они двадцать пять девушек с одной стороны дома и двадцать пять с другой, а между ними котел с напитком. По одной с каждой стороны подходили к нему девушки, но все никак не мог Эохайд узнать Этайн. Наконец, осталось их всего две. Подошла первая из них к котлу, и тогда сказал Эохайд:

- Вот Этайн, да все же не она сама.

Стали тогда ирландцы переговариваться.

- Воистину она Этайн, хоть и не в обычае той так разливать напитки.

Тут удалились остальные девушки. Возрадовались ирландцы, что совершил король великое деяние и славно отличились быки, и спасли они женщину от людей из волшебных холмов.

Как-то погожим днем беседовали Эохайд с Этайн в королевском дворце и вдруг увидели идущего к ним Мидира.

- Добро тебе, о Эохайд, - сказал Мидир.

- Добро и тебе, - отвечал Эохайд.

- Не по чести поступил ты со мной, задав непосильные работы, - сказал Мидир, - и всегда ожидая зла.

- Не уступал я тебе своей жены, - сказал Эохайд.

- Скажи, есть ли у тебя еще дело ко мне? - спросил Мидир.

- Пока не дашь ты другого залога, не стану я говорить об этом, - ответил король.

- Скажи мне, доволен ли ты? - спросил Мидир.

- Вполне, - отвечал Эохайд.

- Я тоже доволен, и знай же, что понесла твоя жена, когда была со мной и родила на свет дочь, что сидит сейчас подле тебя. А жена твоя осталась со мной, и теперь ты снова отпустил ее.

С тем и ушел он.

Не стал тогда Эохайд снова идти войной на чудесный холм Мидира, ибо связан он был зароком. Воистину тяжело было ему от того, что пропала его жена, а дочь возлегла с ним на ложе. И зачала она от короля и принесла ему дочь.

- О боги, - сказал тогда Эохайд,- клянусь, что вовеки не посмотрим мы друг на друга с моей дочерью.

Тогда отправились двое слуг бросить девочку в колодец с хищными зверями. В самой глуши Слиаб Фуайт набрели они на жилище Финдлама, пастуха из Тары. Никого не было в ту пору у него в доме. Поели они, а потом бросили девочку собаке со щенятами и пошли прочь. Вернулись обратно пастух со своей женой и увидели прелестную девочку. Удивились они и принялись растить ее, не зная, откуда она появилась. Выросла девочка крепкой, как и подобает дочери короля с королевой. Никому не сравниться было с ней в рукоделье. На что бы ни упал ее взор, все умела она украсить своими руками. Так и росла она в доме Финдлама и его жены, пока не увидели девушку люди короля Этерскела. Сказали они о том королю и тогда силой увели девушку, и сделалась она женой Этерскела. Стала она матерью Конайре, сына Этерскела.

Был Эохайд Айрем во Фремайн, что в Тетбе, и горевал оттого, что потерял Этайн. Тогда пришел Сигмал, внук Мидира от дочери его Ойкниа, и сжег Дун Фремайн. Пал Эохайд от его руки и забрал Сигмал голову короля в Сид Нента в отместку за честь своего деда, Мидира* [...]

______

*(Далее следует интерполяция, оставленная без перевода.)

Установление владений Тары

(Перевод выполнен по изд.; Fallsigud teglach Tara//Eriu. 1908-1910. IV. P. 121 - 161, использующему рукопись "Желтой Книги из Лекана".)

 

- Однажды во времена Диармайта, сына Фергуса Кербала, собрались потомки Ниалла на Маг Брег, и вот что они говорили. Велики казались им владения Тары - долина, открытая на семь сторон*, так что в пору было урезать те земли без полей и домов, бесполезные для очага Тары. Ибо всякие три года приходилось им семь дней принимать и кормить ирландцев, как заведено это было на празднестве Диармайта, сына Кербала. Не являлись туда король без королевы, благородный без супруги, воин без [...]**, увечный без спутницы, хозяин заезжего дома без жены, юноша без возлюбленной, девушка без любимого, кто ни на есть без своего ремесла.

__________

*(...открытая на семь сторон... - Слово владения, фигурирующее в названии саги,- достаточно условный перевод ирл. tellach, связанного со значениями "хозяйство", "очаг", однако по смыслу изложения имеющего явно территориальный оттенок. Долина, о которой идет речь, в тексте названа буквально имеющей "семь видов на каждую сторону".)

**(...воин без... - Далее следует слово il-iarand, смысл которого неясен.)

 

И собирались там короли и мудрецы подле Диармайта, сына Кербала, и сидели они по одну сторону от него, а воины и разбойники * - по другую. Место в покоях подле дверей было тогда юношам и девушкам, да прочему заносчивому и буйному люду.

_________

*(...и разбойники... - В тексте ирл. dibergae, т. е. люди, составлявшие вольные отряды разбойников и морских пиратов, воспринимавшиеся в то время как обыкновенные воины. В христианское время отношение к этой категории было весьма отрицательное (см. сагу "Разрушение Дома Да Дерга" в наст. изд.).)

 

Каждому доставалась там достойная его доля: лучшие напитки, говядина, свинина и окорок королям и мудрецам, а вместе с ними и всем благородным свободным вождям; служанки и слуги отрезали и подавали им все. Воинам и разбойникам разносили кровавое мясо с железных вертелов, хмельное питье, свежее пиво и молоко, а шуты и кравчие отрезали и подавали им все. Головы, ноги и все, что осталось от всякой скотины, доставалось возничим, шутам и простому народу, а отрезали и подавали им возничие, шуты и простой люд. Мясо телят, овец и свиней да седьмую долю выносили наружу юношам и девушкам, ибо весельем своим тешились они и не достигли еще возраста благородных. Свободные слуги и женщины нарезали и подавали им все.

Созваны были однажды благородные ирландцы на пир к Диармайту, сыну Кербала, во дворец Тары. Но сказали они, что не придут на пир, пока не установят для них границы владений Тары, какими были они до них и пребудут вовеки, и возвестили о том Диармайту. Отвечал тот, что не годится просить его об установлении владений Тары без совета с Фланн Фебла, сыном Сканнлана, сына Фингена, первейшим в Ирландии, наследником Патрика, или с Фиахра, сыном рукодельницы*. Тогда отправились от них гонцы к Фиахра, сыну Колмана, сына Эогана, и привели его на подмогу, ибо воистину немного было у них мудрых людей и множество неучей и к тому же немало распрей и в избытке споров.

_______

*(...Фиахра, сыном рукодельницы. - Поскольку Диармайт является историческим королем (545-565 гг.) и известно, что за год до своей смерти он последним в Ирландии отмечал традиционный языческий праздник Тары, описанные в саге события могут быть достаточно точно хронологически определены. И Фланн Фебла и Фиахра были так называемыми "наследниками" Св. Патрика, настоятелями Армы, но о первом из них известно, что он скончался в 740 г., а второй - в 551 или 552 г. Однако связь их с описываемыми событиями вполне традиционна, что подтверждается в "диннсенхас" (предание о "старине мест").)

 

Прибыл к ним тогда Фиахра и спросили его о том же - как разделить им владения Тары, но отвечал Фиахра, что не рассудит этого дела, прежде чем не пошлют за тем, кто старше и мудрее его самого.

- Где же найти его? - спросили они.

Что ж,- отвечал Фиахра, - это Кеннфаэлад, сын Айлиля, сына Муйредаха, сына Эогана, сына Ниалла. Мозг забвения был вынут из его головы во время сражения при Маг Рат*, и с тех пор до сего дня помнит он все, что случилось в Ирландии. Воистину ему надлежит прийти и рассудить вас.

______

*(...сражения при Маг Рат... - Этому сражению посвящена отдельная сага, где говорится о том, как противник Кеннфаэлада Конгал Клаен нанес ему удар в голову, из которой тут же вытекла часть мозга, и потом мозг продолжал вытекать еще целый год во время врачевания. В итоге герой оказался наделенным необыкновенной памятью.)

 

Тогда послали они за Кеннфаэладом, а когда тот пришел, спросили его о том же.

- Не годится спрашивать об этом меня,- отвечал тот, - когда есть в Ирландии пятеро тех, кто старше всех нас.

- Где же они сейчас? - спросили тогда его.

- Нетрудно ответить, - сказал им Кеннфаэлад, - это Финнхад из Фалмаг в Лейнстере, Ку Алад из Круаху Коналад, Бран Байрне из Байренн, Дубан, сын Дега, из королевства людей Олнегмахт и Туан, сын Кайрелла* из Улада, тот самый, что принимал множество обличий.

 

_______

*(...Туан, сын Кайрелла... - Логически следовало бы ожидать, что каждое королевство (пятина) Ирландии будет представлено одним мудрецом. Между тем, не вполне ясно почему, но Мунстер и Миде (юг и центр) остались в стороне, зато значатся но два "представителя" от Лейнстера (Финнахад и Бран Байрне) и Коннахта (Куалад и Дубан).)

 

Послали люди из Тары за ними, а когда те явились, спросили у них о том же, то есть чтобы установили они для них владения Тары. И тогда поведал каждый о том, что помнил, а потом сказали они, что не годится им делить владения Тары, пока нет на этом собрании того, кто старше их всех и воспитал их.

- Где же он? - спросили ирландцы.

- Нетрудно сказать, - ответили те, - это Финтан, сын Бохра, сына Бита, сына Ноя.

И был он тогда у Дун Тулха в Киаррайге Луахра.

Отправился один из людей Кеннфаэлада, Берран, к Финтану в Дун Тулха, что на западе от Луахра Дедад. Привел он Финтана в Тару и с ним восемнадцать спутников, так что шли девятеро позади него и девятеро впереди*. Не было среди них такого, кто не приходился бы ему родичем - сыном, внуком, правнуком или каким иным потомком.

_____

*(...и девятеро впереди. - Число девять при упоминании количества сопровождающих, колесниц и т. п. - всегда знак высшего достоинства персонажа в ирландской традиции.)

 

С великой радостью приветствовали Финтана в Медовом Покое, и всякий был доволен, что услышит его речи и истории. Встали пред ним все ирландцы и предложили Финтану сесть на место судьи. Но сказал тогда Финтан, что не начнет говорить, пока не узнает, в чем дело.

- Довольно радоваться моему приходу, - сказал он еще, ибо и так верю я вашей радости, как всякий сын верит своей приемной матери, а приемная мать моя - тот остров, где все вы живете, Ирландия, а доброе колено ее - тот холм, на котором стоите, вы, Тара. Плоды и дары, цветы и пища этого острова питали меня от Потопа до сего дня, и сведущ я в историях4 всех пиров, похищений скота, разрушениях и сватовствах, что случились здесь от Потопа доныне.

 

Потом сложил он такую песнь:

Об Ирландии пусть воспрошают,

правду я знаю,

о каждом захвате ее,

с первого дня благодатного света.

 

С востока пришла Кессайр,

женщина дочерью Бита была,

с ней пятьдесят девиц

да трое пришло мужей.

 

Здесь их застиг потоп,

горе великое это,

и потопил их всех,

хоть каждый был на холме.

 

В Слиаб Бета на севере - Бит,

грустен о том рассказ,

Ладра у Ард Ладран,

Кессайр в своем укрытье.

 

Я же спасен оказался,

волею Божьего Сына, защитника стад,

отхлынул потоп от меня

над Тул Туйнде могучей.

 

Год я провел под потопом,

у Тул Туйнде великой,

не спалось никогда и спаться не будет,

лучше, чем там спалось.

 

Потом Партолон явился,

из края греков, с востока,

я все его ведал потомство,

хоть путь его был и немалый.

 

В Ирландии жил и тогда я,

когда была тут лишь пустошь,

вот сын Агномана явился,

Немед, чья смерть прекрасна.

 

Потом Фир Болг появились,

воистину это правда,

на этой земле был я с ними,

пока они жили на ней.

 

Фир Болг и Фир Галиойн

пришли, давно это было,

и Фир Домнайн пришли,

что жили на западе в Иррус.

 

За ними пришли Племена Богини,

в облаках густого тумана,

жил я тогда вместе с ними,

и век тот был не короткий.

 

Миля пришли Сыновья

в эти земли померяться силою с ними,

был я при каждом семействе

до этого самого часа.

 

Потом Миля пришли Сыновья

из земель испанских на юге,

жил я все время с ними,

воистину славными в битве.

 

Был уж мой век немалый,

того я сейчас не скрою,

пока не познал я веру,

от Отца рая заоблачного.

 

Я белый Финтан,

сын Бохра, того я не скрою,

здесь со времен я Потопа,

мудрец благородный, великий.

 

- Воистину это славно, о Финтан,- сказали ирландцы,- и пусть не коснется нас ничто, чем мы могли бы тебя обидеть. Желали б мы знать, насколько крепка твоя память.

- Ну что ж, - ответил им Финтан, - как-то раз шел я на запад по лесу, что в западном Мунстере, и была у меня ягода красного тиса. Посадил я ее во дворе моего дома, и выросло там дерево в рост человека. Тогда перенес я его на луг вблизи дома, и выросло оно на лугу таким, что сто воинов усаживал я под его листвой. От ветра и дождя, от холода и зноя защищало оно меня. Так и жил я вместе со своим тисом, пока не опали его листья от старости. Тогда не стало мне от него больше пользы, и срубил я дерево и из ствола сделал семь чанов*, семь [...], семь [...], семь ступ, семь кувшинов, семь [...] и семь чаш, да еще обручи для всех них. Так жил я и были со мной мои сосуды из тиса, пока не распались их кольца от ветхости Тогда переделал я их, но вышел у меня лишь... из чана, [...] из [...] ступа из [...], кувшин из ступы, [...] из кувшина и чаша из [...]. Господом всемогущим клянусь я, что не ведаю, где теперь все они, после того как сносились от ветхости.

_______

*(...семь чанов... - В следующем далее описании сосудов есть целый ряд неясных названий, опущенных нами при переводе.)

 

- Воистину ты мудрец, - сказал тогда Диармайт, - и преступить твое слово, все равно что преступить слово старейшего. Оттого-то и позвали мы тебя, чтобы рассудил ты нас по справедливости.

- И вправду верно, - ответил Финтан, - что ведомы мне все мудрые суждения от сотворения мира до сего дня.

 

Потом сложил он такую песнь:

Так знаю я,

безумцу того не открыть,

того, кто был первым судьей,

похвалюсь без утайки,

суд первый свершил без просчета.

 

Над дьяволом суд над горой Друим Ден*,

знаю о том я, как был он свершен

возлюбленным богом, молва разнеслась,

злодеянию первому первый был суд.

 

Любимого бога божественный дар,

чтобы был средь людей правый суд,

речи прекрасной закон был дарован,

лучше любого другого суждения, Моисею.

 

Изрек Моисей благородное дело,

слова того беспорочный закон,

Давид произнес вслед за ним

слово истины, слово пророка.

 

Фениус Фарсайд, бесконечная милость,

и с ним Кай Кайн-бретах**,

им даровано было, то праздник немалый,

семьдесят два языка.

 

С острова гойделов был Амарген,

наше золото, слава и свет,

Амарген Глуингел храбрейший,

слово правды сказал в первый раз он о Таре.

 

Три короля на Лиатдруим на Лер***

и четыре сына Миля

сражались за власть

над Ирландией, дивной страной.

 

И сказал им тогда Амарген

самое славное мудрое слово,

что Миля потомки должны отойти

за девять волн лучезарного моря.

 

Тогда отошли они в море,

четыре сына короля Испании,

и там схоронили, обряд над волнами -

в Доме Донна оставили Донна.

 

После жестокой и яростной битвы

Ира оставили в Скеллига глине и камнях.

 

На восток пустились в путь войска

Эбера с Эремоном

и, силу растеряв свою,

бежав из Египта, Ирландию взяли.

 

Потом рождеству было время

Иисуса от девы Марии,

благословенный закон был объявлен

новым, чистейшим, священным заветом.

 

Теперь довольно речей,

это малая толика славных суждений,

пусть храбрые воины знают,

как мудростью им умудриться.

________

*(...над горой Друим Ден... - Скорее всего имеется в виду гора Фарнаг в графстве Уэстмит.)

**(Кай Кайн-бретах - по преданию, был одним из 72 учеников Фениуса, посланных им в разные концы света изучать существовавшие 72 языка. Кай отправился в Египет, где познал закон Моисея. Другие источники рассказывают также, что в Египет отправился ученик Фениуса Таидел (легендарный предок гойделов) и там, на юго-западе страны, узнал ирландский язык, который считался языком избранным, ибо вобрал в себя все неясные и темные места других языков и придал им смысл в силу своей необыкновенной стройности и законченности.)

***(Лиатдруим на Лер - одно из названий Тары. Тремя королями были Мак Куйл, Мак Кехт и Мак Грене, о которых см. отрывок из "Книги Захватов Ирландии" в настоящем издании.)

 

Воистину, это хорошо, о Финтан, - сказали тут все, - и нету для нас никого лучше, чтобы поведать о прошлом Ирландии.

- И вправду я помню, - ответил Финтан,- все, что случилось в Ирландии до сего дня, и знаю то, чему суждено быть до судного дня.

- Ответь же, - спросили ирландцы, - как досталось тебе это знание и что из преданий о былом нужно нам, дабы разрешить спор об установлении владений Тары?

- Нетрудно сказать, - ответил Финтан, - и немедля поведаю я об этом.