Вместо того, чтобы вызвать гнев и ненависть, слова Хариты преисполнили меня симпатией и почтением к Карне. Жаждать мести за нанесенное оскорбление – кому из смертных не знакомо это чувство.

Сердце гуру Дроны переполняла глубокая любовь к Арджуне. Добровольная ссылка Арджуны в лес причиняла Харите боль. Как-то с глубоким чувством она сказала:

- Из-за интриг Кауравов Арджуна провел детство и отрочество в лесу. И вот опять он удалился в лес – на сей раз чтобы исполнить свой обет! Кришн а, не позволяй же своей любви к нему иссякнуть! Если твоя любовь угаснет, он не станет разыгрывать потребность в любви, как это делает Бхима. Он воспримет это как знак: необходимо держаться на расстоянии. Он подвизается в садхане и хранит молчание ради твоей любви. В течение этих двенадцати лет Арджуна не будет занят ничем иным.

Глубоко тронутая словами Хариты, я дала себе слово: когда Арджуна вернется, я заброшу учебу, попрощаюсь с рассудком, забуду об общественном мнении – я оставлю все и посвящу свою жизнь служению ему. Я скажу: «Ты завоевал меня. Прими же меня – я твоя. Делай со мною что пожелаешь. Теперь я буду исполнять твои желания. Следуя за тобой, я не стану заботиться о благочестии, не испугает меня и порок. Ты покорил меня. О Пхалгуни, ты мне дороже всех…»

Пхалгуни возвращался. После двенадцатилетнего молчания и подвижничества он возвращался с надеждой обрести безраздельную любовь Драупади. Его жена Улупи, царевна нагов, осталась в царстве Паталы, Читрангада – в Манипуре, Арья – в Калинге. Оставив их всех, Пхалгуни возвращался домой. К кому он возвращался? Оставив своих прекрасных жен мучиться болью разлуки, к кому же возвращался мой супруг? Ко мне, ко мне одной…

Пхалгуни был героем. Да будь у него хоть девяносто девять жен, я бы не ревновала ни к одной! Как можно упрекать Пхалгуни и дуться на него? Для Пхалгуни я была Кришн о й, царицей Индрапрастхи. Индрапрастха не была моей соперницей. Я была героиней Индрапрастхи, супругой Пандавов – я была Кришн о й.

Ожидание, особенно ожидание любимого – какое же это счастье! Я украсила покои Пхалгуни, его сад, библиотеку, гостиную, комнату для молитв, зал для увеселений, украсила целый дворец – куда бы ни упал его взгляд, везде должна быть красота! Потом я привела в порядок себя, нарядившись в соответствии с его вкусом и предпочтениями. На кухне были готовы его любимые яства. Но, даже нарядившись, я осталась недовольной. Меня вывела из себя Майя. Бог весть, что за характер у нее! Она распорядилась, чтобы Пхалгуни встретили в новом, только что отстроенном дворце. Одну из комнат этого здания она украсила как брачные покои. Ужели Пхалгуни гость? Почему я должна встречать его в этом новом дворце? Все выглядело так, как если бы это была наша первая с ним встреча. Я чувствовала себя незамужней девушкой, невестой. Сколь же велико блаженство единения после разлуки! И возможно ли вообще вкусить это блаженство, не изведав горечи расставания?!

Все царство готовилось к торжеству. Были приглашены цари и царевичи некоторых других государств. Наблюдая, какие атрибуты готовят к празднику, я не могла избавиться от ощущения, что это приготовления к нашей с Пхалгуни свадьбе. Пусть эти двенадцать лет не сделали меня моложе – ну и что с того? Барабанный бой возвещал, что Пхалгуни уже вступил в пределы царства. Сердце мое танцевало, стуча в такт барабанам.

Тут появилась Майя. Посмеиваясь, она держала блюдо с подношениями. Мужа следует поприветствовать и пригласить войти. Майя протянула мне блюдо… с двумя свадебными гирляндами. Для кого же? Кто еще прибудет вместе с Пхалгуни? Его сакха Кришна или Баларама? Читая эти вопросы в моих глазах, Майя начала разговор первой:

- Ты уже знаешь, как зовут его новую жену. Это никто иная, как любимая сестра Кришны, Субхадра! Сумеешь ли ты сдержать свой гнев хотя бы на время, необходимое для того, чтобы они переступили порог дома? В противном случае – что подумают люди? Кроме того, что подумает сакха Шри Кришна? Тебе также надлежит встретить его новую жену цветами, привести в брачные покои и оставить наедине с мужем. Неужели Ягьясени не способна на такой пустяк?

Теперь я поняла, почему Пхалгуни встречали с такой пышностью. Новый дворец был не для меня – он был отстроен для Субхадры. Брачные покои украсили не для меня, хотя я уже сгорала от стыда и смущения, словно юная невеста. Я проклинала себя. Ослепленная гневом, я сорвала с себя украшения и наряды:

- Майя! Как Пхалгуни докатился до такого? Это переходит все границы! Не испросив позволения у старшего брата, он женился на Субхадре в Двараке! Да как смеет он возвращаться в Индрапрастху вместе с ней?!

Майя захлебывалась смехом:

- Сакхи! Ты по-прежнему не понимаешь Пхалгуни? Ну как можно устроить все это без разрешения старшего брата? Сам Шри Кришна приезжал сюда, чтобы испросить позволения у Юдхиштхиры. Арджуна женился на Субхадре лишь после того, как заручился его дозволением.

Меня переполнила обида на Кришну. Выходит, Он приезжал к Юдхиштхире, чтобы сделать Свою собственную сестру моей соперницей? Так вот почему Он говорил, что подыскивает мне достойную подругу! Но Пхалгуни мое согласие было не нужно. Получив разрешение брата, он даже не сообщил мне о своих намерениях. Возвращаясь после двенадцати лет аскез, он не передал мне ни слова – нет, вместо этого он преподнес мне дорогой подарок: я узнала о его женитьбе на Субхадре от Майи. Если Субхадра, как и прочие царевны, увлеченные Пхалгуни, безумно хотела стать его женой, тогда, вопреки горю, это станет предметом моей гордости. Мой муж – первый красавец Арьяварты. Как я могу не гордиться им? Но… на деле все оказалось совершенно иначе. Какой позор! Пхалгуни влюбился в Субхадру с первого взгляда. Он был так ослеплен, что даже не сумел дождаться церемонии выбора жениха. Что было бы, если бы на сваямваре Субхадра увенчала гирляндой не его? Поэтому он похитил Субхадру, когда она отправилась совершать поклонение на холм Раивата. Получив весточку от Шри Кришны, он заранее приготовил колесницу. Усадив в нее царевну, он поспешил скрыться. Похитить Субхадру помог ее брат, Кришна - Он даже предоставил Арджуне Свою собственную колесницу, а затем, чтобы успокоить разгневанного Балараму, прибыл в Индрапрастху заручиться согласием Юдхиштхиры. Пхалгуни женился по любви; какое дело ему теперь до Кришн ы? Разве красива темнокожая Кришн а? А Субхадра, говорят, светлолика, словно цветок каумуди. Свежесть юности придает очарования ее нежным членам. Она гибкая, словно лоза; ладони и стопы ее – будто лепестки лотоса; губы подобны гранату; очами, похожими на голубые лилии, она бросает нежные, сладостные взгляды… Нет, нет, я не вынесу больше! Она – сестра красивейшего из мужчин, Кришны. В целом мире лишь она одна равна Ему по красоте. Боюсь, рядом с нею я буду выглядеть не лучше жалкой служанки… Если в Индрапрастхе Субхадра будет оставаться в поле зрения Пхалгуни, мне лишь по ошибке будут доставаться его взгляды. До сегодняшнего дня я гордилась своей красотой и неповторимостью. Я считала, что, привлеченный мною, ни один мужчина не способен будет полюбить другую женщину. Ни одна женщина в целом мире не могла сравниться со мною. Неужели я ошибалась? С самого моего появления на свет каждый, кому доводилось меня увидеть, был зачарован и готов отдать за меня свою жизнь. Когда в зале для сваямвары я оценила собравшихся царевичей, это лишь утвердило меня в моей гордыне. Тогда я заметила, что один мой вид наполняет любовью даже прекрасные глаза Кришны! В тот миг я была на вершине гордости. Но Субхадра сломила мою гордыню. Я слышала, что величайший мистик Кришна не терпит гордости ни в ком. Полагаю, Он уловил мою гордость и решил разбить ее при помощи Своей сестры. Увы мне! Откуда было мне знать, что ничем невозможно гордиться вечно? Как велика эта планета! Как незначителен и беспомощен человек на ней! Сколь же безосновательна и непрочна людская гордыня! Миг – и вот уже она обратилась в прах. И как смешон тогда становится человек! Какие горькие сожаления наполняют тогда его сердце – словами не передать…

Императоры и цари склонны любить более чем одну женщину. Они вольны жениться или оставлять своих жен по собственной прихоти. Для этого им не нужно заручаться согласием старшей жены. То, что сделал Арджуна, свойственно царям, да и вообще мужчинам. Я же страдала – моя гордость была уязвлена. Я не находила себе места от стыда и отчаяния, и виною тому был мой собственный эгоизм.

Мало того, что Субхадра красивее меня – она еще и более любима. Раньше я гордилась тем, что герой Пхалгуни завоевал меня, но теперь думала: почему же он не похитил меня на сваямваре? Почему он неспешно ждал своего часа? Что же это за любовь, раз она не ослепила его? Подозреваю, что, если бы Карне не помешали, Пхалгуни опустил бы руки и вообще не поднялся со своего места. Все говорило о том, что Пхалгуни с самого первого взгляда полюбил Субхадру больше, чем меня. Что же удивительного в моей неприязни к Субхадре?

Я не вышла навстречу Арджуне и Субхадре. Глядя на меня после того, как он увидел милое его сердцу лицо Субхадры, Пхалгуни потеряет ко мне всякий интерес. Я заперлась у себя в комнате. Слезы текли рекой. Вопреки всей своей гордости и учености, я была всего лишь женщиной. Пристыженная, я хотела выплакаться. Сердце не обманешь: вся моя гордость, терпимость, терпение, великодушие отступали перед голосом внутреннего «я».

Они появились. Улюлюканье, гул раковин, радостные возгласы наполнили дворец. Слезы хлынули из моих глаз пуще прежнего. Раздался чей-то ласковый голос:

- Где же сакхи?

- Ей нездоровится, - ответила Майя.

- Телом или умом?

- Одному Богу известно.

Волны нежного, сладостного смеха накатили на мои закрытые двери. Я утерла слезы. Тс-с-с… Не к лицу мне показывать слабость перед сакхой! Он же теперь не просто сакха – Он брат второй жены моего мужа…

Открыв двери, я поприветствовала Кришну. Едва заметно улыбаясь, Кришна сказал:

- Я прослышал, что сакхи слегла. В конце концов, ответственность – нелегкая штука. Неужели никто не в силах помочь?

Я серьезно ответила:

- Рожденная из жертвенного пламени не слегла. Языку пламени все равно – горит он или гаснет. Но жертвенное пламя гаснет только после того, как подношение завершено – никак не вначале. Со мной все в порядке. Я готовлюсь встретить Пхалгуни, собираюсь с силами, чтобы сделать последнее возлияние.

С этими словами я вышла к тем, кто только что вступили во дворец. Приняв из рук спутницы блюдо, я поприветствовала Арджуну-Субхадру. Я не нашла в себе сил взглянуть в лицо Арджуны, хотя не видела его вот уже двенадцать лет. Глаза мои были полны слез обиды и стыда. Потупив взор, я глядела на его подобные голубым лотосам стопы. Рядом я заметила вторую пару стоп, словно отлитых из золота гениальным мастером: прекрасные, восхитительные, как стопы Лакшми в храме. Как же, должно быть, прекрасен лик той, у кого такие красивые стопы! Немудрено, что Арджуна попался в сети любви. Казалось, будто стопы эти только подчеркивают красоту самого Арджуны. Стопы Арджуны-Субхадры удивительно подходили друг другу, как стопы Лакшми и Нараяны. Стопы Субхадры усилили мою ревность…

После приветствия я вернулась в свои покои. Закрыв двери, я повалилась на ложе. Нет, я не могу разделить всеобщее веселье по поводу приезда Субхадры…

Пхалгуни пришел встретиться со мною. Я выразила ему почтение. Своим обычным невозмутимым голосом он начал:

- Вернувшись домой после двенадцатилетнего отсутствия, я не нашел тебя счастливой. Сияние лица твоего померкло. Что случилось?

Я бросила на него гневный взгляд:

- После того, как ты взглянул в лицо Субхадры, моему лицу не пристало находиться в поле твоего зрения.

Пхалгуни остался спокоен:

- Кришн а! Пожалуйста, не сравнивай себя и Субхадру. В учености, эрудированности, умении различать, терпимости и отваге ей далеко до тебя. А что красота? Красота женщины бросается в глаза первой, но это не самое важное. Только смешанная с мудростью и индивидуальностью, красота становится тем неизъяснимым очарованием, которое пленяет мужчину. Взаимоотношения наших с тобою душ прочны и нерушимы. К чему превозносить Субхадру? Улупи, Читрангада, Арья или Субхадра, - никто из них не займет место Кришн ы в сердце Пхалгуни.

Лесть Пхалгуни вовсе не порадовала меня. Напротив, я ответила ему еще более резким тоном:

- Нынче Кришн а – не единственная героиня Индрапрастхи. Следовало бы сделать царицей Индрапрастхи и Субхадру, сестру Кришны. Теперь совершенно нет разницы, здесь Кришн а или нет.

Похоже, Пхалгуни был раздосадован моей нетерпимостью. Он насмешливо заметил:

- Субхадре не быть царицей Индрапрастхи, что хорошо ей известно. Субхадра – жена всего лишь одного, третьего из Пандавов, Арджуны. Одна лишь Ягьясени – царица Индрапрастхи.

- Но одна лишь Субхадра – царица сердца Пхалгуни.

С обидой в голосе Пхалгуни произнес:

- Не говори так, Кришн а! В будущем нас ждет много черных дней. Благодаря моей женитьбе на Субхадре нас будет поддерживать все семейство Ядавов. Да, сакха всегда с нами, но поддержкой Его старшего брата, Баларамы, мы заручились лишь благодаря моей женитьбе на Субхадре. Я сделал это по совету сакхи.

Я вспылила:

- Пхалгуни, не притягивай в семейную жизнь политику! Ты влюбился, и это совершенно очевидно. Почему Пхалгуни не решается признать это? Кришн а не может наказать Пхалгуни, к чему тогда эти оправдания?

Не способный изгнать обиду и гнев из моего сердца, Пхалгуни попросил вмешаться сакху. Кришну позабавил мой гнев и обида:

- Я посоветовал Пхалгуни жениться на Субхадре по трем причинам. Первая: Пандавам нужна поддержка Ядавов. Вторая: в лице Субхадры сакхи Кришн а найдет подругу, которая поймет ее. Более того – Субхадра готова стать даже рабыней Кришн ы! И, наконец, причина третья: если Пхалгуни женится на Субхадре и будет жить с нею в Индрапрастхе, это несколько ослабит сосредоточенность Кришн ы на его персоне. Да и Пхалгуни теперь уже никогда не станет угрюмым лесным скитальцем, чтобы насолить Кришн е.

Глядя на сакху, я сказала:

- Ты – величайший герой Арьяварты. Сестра Твоя Субхадра прекрасна и исполнена всех добродетелей. Неужели у нее не нашлось достойных поклонников? Какую цель преследовал Ты, чего Ты ждал, связывая Пхалгуни с Субхадрой и тем самым разлучая с ним меня?

Сакха ухмылялся, глядя на Арджуну:

- Я уже сказал – поскольку Субхадра останется здесь, твоя сосредоточенность на сакхе несколько ослабнет. А Мне того и надо.

- Как так? – я была потрясена.

- Если твое внимание к сакхе ослабнет, ты станешь способна больше думать обо Мне. Сейчас все твое внимание приковано к сакхе. Неужели ты думаешь, что Меня это не уязвляет? Однажды ты сказала, что все в сакхе – подношение Мне. Благоухание цветов, которые носит сакха, не остается с ним, но устремляется ко Мне. Поэтому, вопреки тому, что ты принадлежишь сакхе, - не лучше ли было бы сосредоточить свое внимание на его друге?

Даже в столь трудное время душевного разлада я прыснула смехом в ответ на остроты сакхи. В то же мгновение, по знаку Кришны, появилась Субхадра, - Бог весть откуда. Коснувшись моих стоп, испуганно глядя на меня, она начала:

- Сестра, я не достойна быть второй женой твоего мужа. В душе я боготворю тебя. Позволь мне оставаться твоей рабыней. Я вышла замуж за Арджуну, но твое приказание и воля – закон для меня. Если позволишь, я останусь в Индрапрастхе твоей рабыней, если нет – вернусь в Двараку с братом.

Дорогая сестра Кришны-Баларамы, Субхадра, у моих ног просила разрешения остаться в Индрапрастхе рабыней! Ее смирение и покорность пленили меня. Как я могла ненавидеть этот нежный бутон лотоса? Теперь мне стыдно было даже вспоминать об этом. Почему же Кришна, режиссер этой пьесы, опять ставит меня в такое неловкое положение?

Припав к моим стопам, Субхадра ждала ответа. Взяв ее за руки, я подняла ее. Теперь в ее чистых глазах стояли слезы. Виновато потупившись, она продолжала:

- Увидев тебя, я поняла, насколько неправильна, незаконна привязанность Арджуны ко мне…

Я подняла личико Субхадры вверх:

- Если мое желание для тебя – закон, твое место…

Тревожно, напряженно Субхадра спросила:

- Где?..

- Здесь! – я заключила ее в объятия, и она показалась мне малым дитем. Слезы неудержимым потоком полились из моих глаз. Поглаживая ее по голове, я приговаривала:

- До сих пор ты была сестрой Кришны. С этого дня ты сестра Кришн ы. О чем тебе теперь беспокоиться? Не волнуйся, я обо всем позабочусь. Сделай Пхалгуни счастливым.

Пхалгуни и сакха нежно улыбались. Глядя на сакху, можно было подумать, что Он знал все наперед. Стоило Субхадре всего на йоту приблизиться ко мне, и я оросила ее фонтаном своей любви.

Если сакхе доподлинно известна каждая сцена спектакля под названием «жизнь», почему же Он действует, словно пребывая в неведении? Как солнечный свет, отражаясь от луны, охлаждает землю, так и несчастливые события, отражаясь в холодном, благородном уме, превращаются в счастье. Человек страдает лишь потому, что он поверхностен: он не понимает, что страдания лишь умножают его счастье. Увидев Субхадру с Пхалгуни во дворце Индрапрастхи, я была убита горем. Но вот я приняла ее своей сестрой, и теперь приближающийся час единения Субхадры с Пхалгуни наполнял мое сердце все возрастающим блаженством.

Одевать вторую жену своего мужа в свадебный наряд и посылать ее в брачные покои – все это тоже было особым опытом. Я сделала это совершенно непринужденно. Именно я сделала все необходимые приготовления к первой брачной ночи Арджуны-Субхадры в Индрапрастхе. Оставив Субхадру на ложе Арджуны, я не испытывала ревности или нетерпимости. Напротив, меня переполняло счастье. Это было счастье жертвенности, благородства, любви. Неужели это счастье – когда твой любимый влюбляется в другую? Но откуда в людской любви столько скупости? Я стала счастливой, поскольку полюбила Субхадру. Если бы второй женой моего мужа стала какая-нибудь другая царевна, а не Субхадра, я навряд ли смогла бы полюбить ее столь же глубоко, ведь, в конце концов, Субхадра была сестрой Кришны! Глядя на по-детски невинное, нежное личико Субхадры и пьянящую чистоту ее глубоких, больших глаз, - можно ли было ее не любить? Как и Кришна, Субхадра была неотразимо привлекательна. Кто в этом мире может помочь нам любить Кришну? Я любила Кришну. Поэтому любить Субхадру было совершенно естественно. Она обладала особыми, лишь ей одной свойственными качествами.

Я могла бы остаться гордой, хотя в глазах Арджуны я потеряла лицо еще тогда, когда стало известно, что я буду принадлежать всем пятерым Пандавам поочередно. Оставаясь наедине с каждым из них, мне приходилось убеждать саму себя в том, что у меня только один муж – именно этот. Я обращала всю свою любовь и преданность на его стопы. В моем подсознании не было иного мужчины, кроме Кришны: Он был со мною во сне и наяву, даже в биении сердец моих мужей, в каждом вздохе Арджуны, в каждой клеточке его тела я слышала голос Кришны. Любовь к Кришне не могла повредить моему целомудрию или преданности моим мужьям, ибо она чиста, несравненна, превыше любых чаяний и желаний. Поэтому иногда я даже гордилась своей верностью и целомудрием.

Большинство женщин этого мира можно считать нецеломудренными. Они изменяют супругам - если не фактически, то по крайней мере мысленно. Даже отдаваясь своим мужьям, они втайне мечтают о других мужчинах. Но со мной такого не случалось. Когда я была с Юдхиштхирой, я никогда не желала Бхиму. Будучи с Бхимой, я даже не думала об Арджуне. Признаюсь, мне было нелегко держать себя в руках: управлять умом – самая трудная задача в этом мире.

Ма Кунти говорила, что без страданий Кришну не обрести. В глазах Ма Кунти Кришна был воистину Божеством. Он творил и разрушал. Он был изначальной причиной, самим Провидением. Слушая о детских чудесах Кришны, я тоже поверила в то, что Он – Бог. Господь – это душевные силы для тех, кому не на что надеяться. С этой точки зрения Кришна был для меня Богом. Мою веру подкреплял тот факт, что даже в таких неестественных обстоятельствах я оставалась способна вести нормальную жизнь. Не только я, - пятеро моих мужей тоже верили в это. Если бы Кришна не поддерживал Пандавов, то вопреки всей доблести и героизму их бы уже давно стерли с лица земли.

Оставив Субхадру в спальне Арджуны, я вышла в сад. Сидя в одиночестве, я не думала об Арджуне - я думала о Кришне. Лунная ночь, словно благоуханный цветок каумуди, разливала повсюду нектар блаженства. Я пошла на столь большую жертву ради сестры Кришны! Мой ум опять раздулся от гордости, но порой не грех и погордиться: гордость толкает человека на подвиги. Вот уж воистину – один только Бог чужд гордыне, с которой человек совершает праведные дела!.. Выше моей гордости был Кришна. Я была Его сакхи, дорогой подругой. Он почитал меня и заботился обо мне. Я была согласна сделать для Него небольшое жертвоприношение. Гордость такого рода была желательна для меня, очень даже желательна. Кришна был передо мной. В безумии своем я думала о Нем. Он всеведущ - мои переживания не были для Него тайной. Сидя рядом со мной, Он сладостно проговорил:

- Я в неоплатном долгу перед тобой за то, что ты сделала для Моей сестры, Субхадры. Сакха вернулся после многолетних скитаний, а ты вынуждена коротать ночь в одиночестве. Я прошу у тебя прощения.

Да, Кришна понимал меня. Я сказала:

- В конце концов, Субхадра не увела у меня Арджуну, - скорее, она приблизила его ко мне. Богатства, доставшиеся без особых усилий, столь же легко и теряются. То же самое и в любви. Без жертвы и отречения благородство и женственность увядают. Да, и женственность тоже… Субхадра дала мне возможность совершить великое жертвоприношение, испытать великую боль ради Пхалгуни. Ее появление здесь бросило мне вызов: в глазах Пхалгуни я должна стать женственнее. Я считаю, что Субхадра приехала сюда, чтобы Пхалгуни стал ценить меня еще больше. Поэтому я благодарна Тебе. Сакха, к садхане тоже развивается вкус. Тот, кто не испытал его, найдет садхану весьма болезненной. Но следует помнить: чтобы стать матерью, нужно претерпеть муки родов. Чтобы стать ближе Пхалгуни, стоит принять другую его жену как свою сестру.

Со Своей неизменной сладостной улыбкой Кришна сказал:

- Я знаю и другие великолепные средства стать ближе к Арджуне. Но способна ли ты воспользоваться ими?

- Несомненно! Даже если бы мне предложили кратчайший путь к его сердцу, я бы выбрала тот, что труднее. Поведай же мне о нем.

Сияя как никогда ранее, Васудева Кришна прыснул смехом. Покусывая губы, Он изрек:

- Приближаясь к Кришне, человек приближается к Арджуне. В конце концов, Арджуна – Мое второе «Я». Как можно стать ближе к Арджуне, отвернувшись от Кришны?

Я нежно рассмеялась:

- При рождении меня нарекли Кришн а. Отец говаривал, что Кришна и Кришн а – одно целое. Поэтому если кто-то и живет в моем сердце – то это Ты. Замечают это другие или нет, - для меня очевидно, что все во мне проникнуто Кришной.

- Тот, кто пронизан Кришной изнутри, чужд гордыне. Там, где правит гордыня, живет лишь тень Кришны, а не Он Сам. Принимать тень за Кришну – несусветная глупость, - улыбался Кришна.

Его слова жестоко ранили меня. Неужели Кришна не мог вынести даже следа гордости во мне? Ведь она никогда не была ложной!

Загадочная улыбка Кришны лишила меня самообладания. «Ложная или истинная, гордость должна быть обуздана. А для этого нужно покончить с эго. Человек должен вручить себя Господу. Необходимо отдавать себя другим с тем же чувством, с каким мы делаем подношение Божеству». О, этот беззвучный голос! Не ты ли сопровождал Кришн у всю ее жизнь? Поистине, правитель Двараки стал странником ради того, чтобы утвердить дхарму. Чего еще было Ему искать? Он стал скитальцем ради блага всего мира!

Глава 22