Об изменении жизненного шествия

 

- Порой что-то находит и представляют то, о чем мы думаем, что это наше шествие (ход жизни). Но если Бог попустил остановку, значит, так должно быть. Сейчас это великая тайна. Нужно понять, что это перст Божий. Сначала нужно довериться Богу, а потом и людям. И потом не нужно ничего хотеть, ни желать ничего, не иметь потребностей, ни стремлений. Когда нет этого, куда бы тебя ни поставили, тебе все равно. Всюду совершенно одинаково.

 

Что изменилось с рясой

 

- Геронтисса, вы были всегда рядом с людьми и всегда их любили. Ощущаете ли вы изменение вашего с ними отношения, после того как вы стали монахиней?

- Страх был очень большой... Я думала, что все удалятся от меня, Что те, кто не любили Рясу, сказали бы: "Подальше, подальше". Однако, наоборот, едва вошла Ряса, приходят, просят совета и применяют его на деле. Здесь - благодать Божия. Истина! Но знаете, что мне сказали и не христиане, причем индийские монахи с апельсинами*? "Теперь, вернувшись в Индию монахиней, теперь ты истинная сестра наша!" (Потому что в первый раз я была мирянкой.) Так они это осознавали. И они монахи, и я монахиня...

 

О грехе

 

Мы слепы и немы к ежедневным чудесам Божиим и к урокам, какие Он дает нам каждый день. И непокоривы. И все это из-за того, что мы грешные. Это верно, мы грешные. И говорят: "Ба... да я не сделала ни одного серьезного греха... Зачем мне иметь сокрушение?" А, нет! Ибо, по сути, ты грешный и, поскольку не признаешь этого, вдвойне грешный!

 

О Баба Амте

 

- Сестра, не соизволите ли рассказать нам немного о тех случаях исповедания веры, какие были у вас в Индии?

- В данный момент мне на ум не приходят случаи из моей жизни. Но я помню другие прекрасные случаи индийских друзей. Может быть, я уже говорила о том человеке, который посвятил себя прокаженным. Да... Он был индийский адвокат, и был очень богатый. Имел жену и двоих детей. Был другом Ганди, и с большим желанием, чтобы освободить Индию от англичан, он отдал тогда все свое состояние движению Ганди, и самого себя посвятил этому. Оставался рядом с ним многие годы, но однажды подумал, что под тенью большого дерева не вырастет другое. "Мне нужно уйти посмотреть самому, что я могу сделать". Итак, встал и ушел в свое селение. Через некоторое время его сделали мэром, или чем-то, таким. И была идея Ганди, что все должны браться за любую работу, для того чтобы народ почувствовал, что о нем заботятся. (Нет, я буду сидеть здесь и поставлю дворника что-то делать, не зная точно, что он будет делать, и когда он завтра попросит надбавку, я не буду знать, что эта работа его соответствует надбавке и т.д.) И начал и он так, и пошел однажды чистить общественные туалеты. Там видит лежащего на полу старого человека, и сразу понял, что это прокаженный, с проказой очень сильной формы. Подходит к нему, но не смог ему помочь или взять с собой.

- Испугался.

- Да. Так он столкнулся с первым противоречием. Встал и ушел. Пошел домой, но как только начал говорить с женой, лицо этого прокаженного встало перед ним. Когда пришли дети, пошел играть с ними, но между ними был снова он. Когда пошел работать в кабинет, то же лицо. Лицо это преследовало его целых два месяца, ив конце концов он понял, что, если он не сделает что-нибудь для тех, кого представляло это лицо, не был бы удовлетворен Бог с ним, как он говорил... Он происходил из брахманов*, из большой семьи (учился в английской миссионерской школе). Однажды он приходит к жене и говорит: "Оставим мы все, закроем канцелярию, возьмем обоих детей, попросим правительство, чтобы дало нам место, где бы могли открыть больницу для прокаженных..." Знаешь, в Индии жена верит, что если муж принял такое решение, то оно должно быть очень важным и очень правильным, и никогда не говорит ему "нет". И потому она сказала: "Конечно". Итак, взяли они своих детишек и поехали на место, какое дало им правительство участок земли в джунглях.

Как рассказывали, они начали с семью прокаженными, одной хромой коровой и собакой. Трудности были непредставляемые. Ночью приходили дикие звери. Однажды, когда он отсутствовал - куда-то ездил просить сотрудников или помощи, пришла ночью леопардиха и взяла собаку из-под кровати, где спала его жена с двумя детьми... Однако у него было большое желание и уверенность в успехе. Через 6-7 лет, когда поселилась и я там, не было еще даже дверей в бараках, где мы спали, и по ночам приходили дикие кабаны... Было очень страшно! Я уже не говорю о тех пестрых полевых мышах, которые были большие, как домашние животные. Т.е. что-то ужасное! Через некоторое время мы стали писать во все места за границу, чтобы они заинтересовались. (Потому что внутри страны некоторые возражали и даже обвиняли его, потому что он оставил свою работу.) В конце концов, прошло время и я уехала, как я ездила отсюда туда, и пришел другой приезжий, католический священник, и ему говорят: "Какой ты религии?" Говорит: "Христовой". "Э, тогда иди покажем тебе комнату Лили, которую прислал Бог ваш к нам". Прошло и еще время, пока не состоялся какой-то съезд и перед тысячами народа встал этот известный индус и сказал: "Я не христианин, однако исповедую, что хожу с преклоненной головой под сенью Креста". Сегодня оба его сына стали учеными, врачами. У них свыше трех тысяч больных, десятки станций в других местах. И бегает вся семья пешком, на велосипедах, на машинах, и продолжают они большое это дело. И сегодня по всему миру его назвали "новым Альбертом Швейцером Индии". Его имя Баба Амте.

- Ах, скажите нам и эту историю с железнодорожным вокзалом.

-...А, да... Один раз был вынужден попасть в больницу Баба Амте. Он находился в далеком городе. Итак, он посылает телеграмму "Send Sister". (Пришлите сестру, так ее называли в Индии.) Я поехала. Но тогда в Индии в больницах сопровождающему больного не было возможности оставаться там на ночь. Единственное решение было железнодорожный вокзал, где много разя видела людей, спящих на лавках. Итак, весь день я была в больнице, а по ночам спала на вокзале. Утром в туалетах вокзала я стирала одну из белых одежд, которые у меня были, вешала ее там и давала что-нибудь женщине, которая была уборщицей, чтобы она присмотрела. Так, не понимая, с помощью Божией прошли дни. Накануне выхода Баба Амте из больницы нахожу начальника вокзала и говорю: "У меня к вам небольшая просьба. Позвольте мне остаться еще на один вечер?" - "А когда вы прибыли? Прошло ли 48 часов, на которые вы имеете право?" - "Ах, вы меня не видели? Меня, кажется, сделали невидимой Ангелы! Знаете, я здесь 14 дней!.." Он рассмеялся. "Э, 14 дней да один будет 15! Но кто у вас здесь?" - "У меня тут брат". "Да? Кто он?" - "Баба Амте" говорю я и показываю телеграмму. "Если Баба Амте, конечно оставайтесь..." Через некоторое время мы вернулись в больницу для прокаженных. Одной из моих работ было стирать каждое утро белье двенадцати старых людей (не прокаженных). Я носила его к колодцу, и смотрите, там собирались самые красивые бабочки, которых я когда-либо видела, по величине и по цвету, и играли с мыльными пузырями, и я была очень счастлива. Но когда стиралось белье, оно становилось ужасно тяжелым, и тогда приходили двое прокаженных и несли корзины. Прошли годы. Сегодня я получила письмо от одного из моих чад, и он говорит: "Тебе нужно опять приезжать". Но они не могут представить, что я уже постарела... Сейчас в джунглях? Как тогда? Больных из-за границы в больнице прокаженных тогда было 7000 в год. Своих 600-700. Теперь, говорят, это число достигло 2000...

- Потому что столько проказы?

- Потому что столько бедных, спросите... Потому что не имеют средств.

 

О ее возрождении

 

- Был канун Благовещения 1954 г. В тот миг неожиданно ушла моя мать в другой мир. Я только успела пожать ее руку, чтобы она поняла, что я была рядом с ней, и она ушла... В одно мгновение жизнь моя прошла передо мной, как в кино, быстро-быстро, и я оказалась мертвой рядом с ней. С утра следующего дня душой я была уже не я. И эта душа начала тогда распродавать все, что имела и не имела. Я оставила работу и закрыла свою лечебницу и все. Все. И пошла с Христом. И с тех пор иду... Слава Богу! Бог сподобил, и я добралась до Гималайских гор, почти к истокам Ганга. Добралась до Бомбаса в Восточной Африке. Добралась до Калифорнии и Канады. Не говоря уже об Англии, Италии, Франции, Швейцарии и всех тех странах, которые рядом с нами. И наконец Господь оттуда, с индийских гор, спустил меня по великой Любви Своей, и руководству и предстательству, прямо в Вифанию, в монастырь Воскрешения Лазаря, где произошло и мое "Воскрешение" и я надела рясу. Каждая жизнь целая история.

 

О неудачах

 

- Древние говорили: "Если что приносит тебе несущее, неси и переноси; если же вознегодуешь, и себя пожалеешь, то и несущее тебя понесет". Т.е. если жизнь принесет тебе неудачи, иди и ты с неудачами. Спокойно. Но если восстанешь и пожалеешь себя, то снова приходят эти несчастья.

- Т.е. и опять будешь переживать. Следовательно, приложишь и другое искушение сверх всего!

- Именно.

- И народ говорит: "Кто своим углом тяготится, чужой слезами оросит". Много раз мы думаем и говорим: "Не попаду в искушение, или выберусь из этого места".

- Это большое безумие! Очень большое. Это подобно тому монаху, который нигде не был доволен, и в то время, когда решил переменить келлию, видит некоего рядом с ним, завязывающего свои ботинки. "Кто ты и куда собираешься?" - "Я тот, кто идет встретить тебя в новой твоей келлии". Поняли? Скажу вам и об этом. Знала я одну англичанку, мать которой была настолько злая, что закрывала ее в темном подвале с четырех лет. Когда ей исполнилось 15 лет, она сказала: "Уйду, пойду куда-нибудь. Буду работать". И получила диплом общественного деятеля, чтобы уйти от матери. Но директриса школы была втрое хуже, чем ее мать! Мучилась так, как дома не мучилась. Говорит: "Уйду!" Бегает по всей Англии и попадает в Индию. Говорит: "Пойду работать для бедных, кончатся наконец мои мучения"... Руководительница группы была опять втрое хуже прежней...

Монахиня: Господи, помилуй... Пошла, чтобы избежать...

- От искушения не убежишь, опять найдет на тебя.

Г.Г.: Христос говорит: "Не противься злу" Итак, эта злая руководительница довела ее почти до сумасшествия. И однажды ночью говорит ей: "Уходи из нашей группы. Не хотим никакой твоей помощи". И выбрасывает ее среди ночи в лес, в индийские джунгли. Плача и рыдая, добралась она до одной швейцарской супружеской пары. Те, подумав, что она сумасшедшая, отвезли ее в психолечебницу, где я преподавала физиотерапию. Когда она меня там увидела, подходит и говорит: "Кто ты? К какой Церкви принадлежишь?" Говорю: "Я православная". "Никогда не слышала о такой. Мне никогда не приходилось читать об этом. Меня заключат в сумасшедший дом, прошу тебя, если можешь, помоги мне... Где ты живешь?" Говорю: "На одной индийской ферме, которая заботится о нескольких больных". Она говорит: "Я христианка. Не могу жить с индусами!" Говорю и я: "Никто не может сказать, что он христианин, когда не любит соседа своего, пусть будет то, что он хочет, в конце концов". Через сутки с ней случился припадок, и ее хотели заключить в психбольницу. Приходит ко мне со слезами и говорит: "Пошли меня, куда хочешь!" Даю ей записку и посылаю в эту индийскую семью, где она и живет 15 дней. Ее окружили любовью, добротой, всем, что можно представить. Через 15 дней беру психиатра, и мы идем ее осматривать. И он сказал: "Но она... сейчас здорова! Не могу ничего сказать!" Говорю: "Э, видишь, что было до сих пор? На нее обрушилось все это зло, начиная от матери и до сего дня, и она этого не пережила". Прошли годы, но она снова подверглась влиянию зла и искала меня там. Однако я была уже в Вифании послушницей. Пишу ей и говорю: "Хочешь действительно спасти себя и душу свою? Иди поезжай в такое-то место в Индии. Найдешь православного иеромонаха, отца Лазаря. Она нашла его, исповедалась и раз! Однажды утром приезжает в Вифанию. "Хочу стать православной и монахиней". Даже! Мы окрестили ее, и она стала монахиней с именем Ф. Позже мы вместе с ней ездили к старцу Амфилохию на Патмос. И знаете как? Благодаря его четкам, какие подарила мне одна шведская подруга, которая и рассказала мне о нем, ибо я его не знала. В церкви прп. Антония в обители Благовещения, в день Живоносного Источника, он дал нам малую схиму* и благословение на миссионерство. Сейчас она находится в другой стране и работает там 20 лет в доме престарелых в качестве общественного деятеля. Заботится о них, читает им Евангелие утром, помогает им... Для Церкви, о которой никогда не слышала... Это жизнь. Когда будешь за ней наблюдать, видишь, как бывает!