Последовательность проектирования

К огда все предварительные хлопоты по оформлению строительства оставались уже позади, ГИП, курирующий данную стройку, прикидывал общий объем проектной документации, которую следовало выпустить институту, и разбивал ее на отдельные этапы: сперва разрабатывался фундамент с подвалом (нулевой цикл), потом отдельно каркас, отдельно стеновые панели и т.п. Чем активнее заказчик брался за дело, тем мельче приходилось дробить общую большую работу, чтобы не задерживать строителей, которые уже подтягивались на площадку со своими кранами и бульдозерами.

Всякий этап состоял из нескольких комплектов чертежей, выпускаемых различными отделами, и для этого выпуска существовал единый срок, не позднее которого он должен был быть завершен (в противном случае заказчик жаловался своему начальству и не выплачивал премий). Путем бесконечных взаимных согласований перечень этапов и их сроки увязывались между всеми отделами и на директорской планерке приобретали силу закона. Здесь же оговаривались сроки выдачи отделами заданий друг другу: в самом деле, не получив от архитекторов планировки этажей, смежники не могли разводить по ним свои кабели, трубы и короба, а конструкторы - создавать расчетные схемы. Наконец все организационные вопросы улаживались, и проектировщики приступали к делу согласно утвержденному графику.

Запевалами всегда были архитекторы. Они опрометью рисовали приблизительные планы этажей, вертикальные разрезы здания и его фасады и выдавали остальным участникам в качестве задания. Те навскидку оценивали, насколько все это было совместимо с их собственными требованиями, и (при отсутствии серьезных возражений) согласовывали, т.е. принимали задание к исполнению. В этом случае сбоку чертежа ими ставилась специальная виза. На полученном архитектурном задании смежники намечали расположение своего оборудования и, также в качестве задания, выдавали эти листы конструкторам и друг другу, а те согласовывали и принимали к исполнению.

Разобравшись с заданиями, все отделы дружно приступали к выпуску рабочих чертежей. В каждом из них работа распределялась по отдельным группам, которые выполняли ее как могли. Все расчеты велись руководителем группы или каким-нибудь особенно толковым подчиненным.

Работник, закончивший свой лист, ставил в штампе подпись в графе "Разработал" (хотя обыкновенно разрабатывал вовсе не он) и нес другому сотруднику на проверку. Тот, не вникая в суть, искал мелкие ошибки, вплоть до орфографических, и подписывался в графе "Проверил" (хотя он ничего не проверил по существу). Затем чертеж приходил к руководителю группы, и эта проверка фактически была единственной настоящей; что он упускал, чаще всего так и оставалось не исправленным. Поэтому хороший руководитель не ждал завершения работы над листом, но все время бродил от работника к работнику и, так сказать, ликвидировал глупости по мере их появления.

Когда группа полностью заканчивала комплект чертежей, его несли согласовывать ко всем смежникам по очереди. Смежники сравнивали полученные чертежи с собственными в поисках нестыковок, которые устранялись путем переговоров и взаимных уступок. Потом ватманы в общих чертах просматривал и подписывал главный конструктор. Несколько дней над ними пыхтел нормоконтролер (о котором речь впереди), проверяя соответствие штампов, рамочек, спецификаций и т.п.; у него всегда было много придирок, и руководители групп долго, яростно и безрезультатно собачились с ним. Наконец, с исправленными рамочками, комплект уходил к начальнику отдела, который не глядя ставил свою витиеватую подпись в самом низу штампа. Самым последним, крутя головой и поглядывая на часы, заглавный лист комплекта подписывал ГИП.

К этому времени обыкновенно уже наступал срок, и приходилось торопиться. Ватманы волокли в диспетчерскую, где с них снимали кальки. Кальки доставляли в отдел, наскоро просматривали еще раз, поднимали (обводили тушью) те рисунки и надписи, которые плохо вышли, и снова несли в диспетчерскую, чтобы с них отпечатать синьки.

Иногда, если время поджимало, светокопия не успевала разр е зать общий рулон синек на отдельные чертежи; тогда его доставляли в отдел, и все, кто здесь был живой, бросив свою работу, с ножами, ножницами и длинными линейками всем миром наваливались на него. Одни резали чертежи, другие рвали по линейке (особое искусство), третьи складывали каждый лист, словно газету, штампом вверх, четвертые собирали листы по порядку номеров в комплекты. Горы рваной бумаги громоздились до верха столов, и посторонним в эти часы лучше было не появляться.

Затем кальки сдавали в архив, а синьки через экспедицию отправляли на стройку. Туда приходило несколько экземпляров сразу, они делились между ОКСом (Отделом капитального строительства) заказчика и ПТО (Производственно-техническим отделом) подрядной организации, которая и вела стройку. Строители работали, а ОКС контролировал их по мелочам. Если же возникала крупная проблема, в командировку выезжали проектировщики и разбирались на месте.

Время от времени заказчики сами наведывались в институт. Тогда главный конструктор и руководители групп бросали свои дела и вели осторожную дипломатию, стараясь не обозлить заказчика до такой степени, чтобы он зажал премию.

Наконец построенный объект торжественно вводился в эксплуатацию. Подрядчик и заказчик подписывали акт, и с этого момента в течение десяти лет проектировщики головой отвечали за все случавшиеся там обрушения.

Комплекты чертежей

К ак мы видели из предыдущей главы, проектирование любого мало-мальски крупного объекта разбивалось на отдельные этапы, выполнявшиеся институтом в таком порядке, чтобы заказчик мог приступать к осуществлению первого этапа, пока инженеры корпели над следующими. А так как всякое здание растет снизу вверх, то сперва шли фундаменты и лишь затем надземная часть. Если в проекте разрабатывалось несколько корпусов или единое здание было разбито осадочными швами на ряд независимых частей (хотя прохожим с улицы этого не видно), каждый корпус и каждая часть не смешивались с соседними.

Однако "внутри" любого этапа требовались чертежи самых разных специалистов: архитекторов с их фасадами и планировками, инженеров с несущими конструкциями, различных смежников, разводящих там свои коммуникации, и, конечно, сметчиков, которые подводили всему этапу денежный итог. Каждый отдел вносил в выполнение этапа свою лепту одним или несколькими комплектами чертежей. Внутри отдела каждый комплект безраздельно поручался какой-нибудь одной группе, которая разрабатывала его от начала до конца.

Среди бесчисленных советских стандартов существовал один такой, в котором каждому комплекту чертежей, выпущенному теми или иными специалистами - архитекторами, конструкторами, электриками и т.п. - присваивалось собственое буквенное обозначение (марка). Чертежи разных марок запрещалось смешивать между собой в один комплект.

Так, стандартное обозначение архитектурного комплекта, включавшее много цифр и особенно нулей, разделенных точками, непременно оканчивалось буквами " АР ". Правда, в очень мелких сараях под сходной маркой " АС " разрешалось выпускать все чертежи вообще. У инженеров были марки " КЖ " (конструкции железобетонные) и " КМ " (металлические). Кирпичные стены и перегородки всегда входили в "АР", хотя их расчет выполнялся инженерами. Электрики выпускали чертежи марки " Э ", мастера по водопроводу и канализации - чертежи марки " ВК ", вентиляционщики и отопленцы - чертежи марки " ОВ ", и так далее.

Все комплекты (кроме марки "КМ") имели одинаковую структуру. Чертежи, входящие в их состав, делились на две принципиальные категории: основной комплект и прилагаемые документы.

Основной комплект чертежей всегда открывался скучным листом "Общие данные". В нем было несколько строго оговоренных таблиц - перечень листов этого комплекта, перечень относящихся к нему прилагаемых документов, список ссылочных документов (тех типовых серий, откуда были заимствованы какие-нибудь изделия), колонка Общих указаний, изложенных невыносимо канцелярским языком; клятвенные заверения в том, что данный объект непожароопасен, и пр.

Следом шли общие планы этажей и большие схемы расположения сборных элементов. Сбоку на каждом листе возле них оставалось свободное место, куда врисовывали относящиеся к ним фрагменты и узлы, а также спецификации - таблицы с перечнем всех показанных на схеме сборных плит, колонн, балок и т.п. Если узлов и спецификаций было много, их выносили на отдельные листы в конец основного комплекта.

Сами же эти плиты, колонны, балки и прочие сборные элементы, если только не брались готовыми из типовых серий, вычерчивались на отдельных мелких форм а тках (маленьких чертежах) и считались прилагаемыми документами. Такое разделение было вполне оправдано: в то время, как основной комплект использовался рабочими на стройплощадке, прилагаемые документы уходили на заводы, где изготавливались соответствующие изделия.

Часто случалось так, что форматка с какой-нибудь балкой или панелью тянула за собой другую - с ее арматурным каркасом, та - еще третью с отдельными мелкими каркасиками, из которых состоял большой общий, четвертую - с какой-нибудь закладной деталью, и постепенно этих форматок вырастал целый куст.

При отсылке комплекта на стройку впереди укладывались основные чертежи по порядку номеров, а следом за ними неряшливой стопкой шли прилагаемые форматки. Все они имели ту же марку, что и основной комплект, с добавлением буквы "И" (Изделия). Так, чертежи балок и плит, прилагавшиеся к комплекту "КЖ", подписывались "КЖИ", эскизы лестничных перил и вентиляционных решеток под потолком в туалетах и кухнях - "АРИ", и так далее. Шествие прилагаемых документов завершали длинные и занудные "Ведомости расхода материалов", которые обыкновенно поручали составлять самому глупому, но усидчивому работнику. Он перетряхивал весь комплект, выискивая все употребленные в нем арматуринки, винтики и гвоздики, и сводил их в таблицу.

Что касается чертежей стальных конструкций (марки " КМ "), тут была совершенно особая песня. Эти конструкции проектировались в два захода. Я уже упоминал об их капризности и коварстве. Для металлиста был важен каждый миллиметр, а все уголки и швеллеры подходили друг к другу под разными углами (вспомним хотя бы решетчатые опоры высоковольтных электропередач), так что размеры этих уголков и швеллеров никогда не получались круглыми.

Чтобы избежать здесь огрехов, инженеры сперва рассчитывали конструкцию в целом и рисовали ее предельно схематично (каждую балку - одной линией), только чтобы можно было понять. Затем этот полуфабрикат пересылали в специализированную организацию, где совсем другие люди вникали в эти схемки и принимались подробно расчерчивать каждый указанный там элемент. Это уже были чертежи марки " КМД " (деталировка). По ним заводские рабочие обрабатывали все детали, во избежание путаницы подписывали их и везли на стройку. Прораб разбирал поступившую кучу согласно описи, и затем из нее, вооружась исходными чертежами "КМ", свинчивали всю конструкцию.

Когда руководителю группы поручалась разработка нового здания, он первым делом смотрел, нет ли там компактной группы металлоконструкций - каких-нибудь металлических площадок, балок и тех же пожарных лестниц, - и если находил таковые, немедленно выделял в особый комплект "КМ".