Кранио-сакральная или черепно-крестцовая механика.

Первичный дыхательный механизм.

Этот термин ввел Вильям Гарнер Сатерленд, который и открыл этот феномен. Английский термин звучит как «Краниальный ритмический импульс» (cranial rythmic impulse). Так Сатерленд назвал один из мощнейших ритмов нашего организма. Мы сохраним это название, хотя сегодня мы привыкли называть его «первичным дыханием». Его можно ощутить на любом участке тела. Именно этот ритм сохраняется до самой смерти человека и исчезает самым последним. По словам Гарольда Магуна, это ритм – самое мощное проявление жизни.

У здоровых людей остеопаты ощущают равномерное движение хорошей амплитуды, частота которого колеблется от 10 до 12 в минуту.

Это движение почувствовать не так легко, как, например, сердечный ритм, который хорошо прощупывается на артериях. Первичное дыхание можно почувствовать лишь в полной тишине и спокойствии.

У уставших или больных людей частота ритма замедляется, и движение кажется малоамплитудным, слабым…

При некоторых заболеваниях, например воспалительных, ритм этот учащается, но амплитуда его снижается…

У новорожденных детей, которые пострадали в результате трудных родов, мы может обнаружить полное отсутствие этого движения: мы почувствуем, что череп твердый как камень. Так же твердый неподвижный череп мы обнаружим у детей, больных энцефалитом и другими серьезными заболеваниями… В этих случаях мы говорим о «компрессии» черепа.

 

Что же это за движение?

 

В случае сердечного или легочного движения все понятно: сердце и легкие являются моторами, задающими эти ритмы.

Что же создает первичное дыхание?

Вот элементы, обеспечивающие это движение:

- Собственные движения мозга,

- Течение спинно-мозговой жидкости (ликвора),

- Равновесие мембран взаимного натяжение в черепе (твердая мозговая оболочка),

- Подвижность костей черепа,

- Подвижность крестца относительно подвздошных костей.

 

Американский остеопат и нейрофизиолог Джон Апледжер так говорил о происхождении первичного дыхания: «Мы знаем, что кости черепа подвижны за счет швов, мы знаем, что и крестец подвижен относительно подвздошных костей. Кроме этого, мы знаем, что твердая мозговая оболочка обладает очень слабой эластичностью, а ликвор несжимаем. Из всего этого логично следует, что воздействие, оказанное на твердую мозговую оболочку изнутри, проявится на поверхностной соединительной ткани».

 

Собственные движения мозга.

Если мы вскроем черепную коробку и посмотрим на головной мозг, то мы увидим, что это не неподвижная масса. На самом деле, мозг двигается. Во-первых, он двигается в ритме сердцебиений и дыхательных движений диафрагмы. Но есть и еще одно движение, которое свойственно самому мозгу. Это движение описали Трауб и Херинг. Мозг совершает ритмическое «расширение» и «сужение». Расширяясь, он как бы раздувается во все стороны, при этом оказывая давления на кости черепа. Это движение начинается в задних глубоких отделах мозга и распространяется вперед и кнаружи. Сужаясь, мозг уменьшается в размерах, как бы «откатываясь» назад.

За счет воздействия мозга на кости черепа, мы можем почувствовать это движение на голове пациента.

Это ритмическое движение похоже на то, которое сопровождает развитие мозга в эмбриональном периоде. Мозг развивается вокруг оси, проходящей через отверстия Монро (в пердне-фронтальной области мозга).

Интересно, что уже три тысячи лет назад древне-китайские мастера акупунктуры называли точку, находящуюся на голове, в проекции отверстия Монро, точкой взаимного равновесия.

 

Движение ликвора.

Так же массы мозга двигаются, вследствие выделения спинно-мозговой жидкости, ликвора. Ликвор вырабатывается структурой мозга, называемой хороидальным сплетением. Эта жидкость омывает головной и спинной мозг, а так же корешки спинного мозга. Она доставляет мозгу необходимые вещества. В отличие от плазмы крови, в ней мало белка и глюкозы, зато она богата хлоридом натрия, эндоморфинами и собственными антителами нервной системы.

Будучи несжимаемой, как любая жидкость, спинно-мозговая жидкость передает содержащим ее структурам малейшие изменения давления. Таким образом, при ее выработке в сплетении, давление увеличивается. Мы ощущаем это как движение структур, содержащих ликвор.

Дело в том, что выработка ликвора происходит быстрее, чем его реабсорбция (происходящая в венозных синусах). Ликвор вырабатывается не постоянно, а импульсами. Существует порог давления ликвора, ниже которого ликвор начинает вырабатываться. Есть и верхний порог давления, выше которого выработка прекращается, и спинно-мозговая жидкость начинает реабсорбироваться в венозную кровь. Итак, давление в ликворной системе все время меняется. Чтобы эти изменения не отражались на мозге, существует система амортизации: подвижность костей черепа. При повышении давления ликвора кости черепа «раскрываются» и амортизируют это изменение давления. При снижении давления – наоборот. Это еще одни фактор, благодаря которому мы ощущает движение костей черепа.

 

Мембраны.

Существует три мембранные оболочки, защищающие головной и спинной мозг.

Нам наиболее интересна самая прочная из них – твердая мозговая оболочка.

Это не эластичная мембрана, которая выстилает всю внутреннюю поверхность черепа и продолжается вдоль позвоночника, внутри спинно-мозгового канала. Они прикрепляется в крестцу. Ее малая эластичность и растяжимость означают, что если потянуть за один ее конец, то эта тяга отразится на другом конце и на всем ансамбле оболочки.

Именно поэтому мы говорим о том, что при поражениях костей черепа образуется точка фиксации. Эта фиксация отражается на всей твердой мозговой оболочке.

Сатерленд назвал систему твердой мозговой оболочки Системой Мембран взаимного натяжения.

Одной из функций этой системы является препятствие чрезмерному раскрытию костей черепа под действием движения мозга.

Представьте себе кулинарный рецепт: гречневая каша, сваренная в черепе. Будем использовать череп вместо кастрюли. При варке гречка увеличивается в объеме (как и мозг). При этом кости черепа не выдержат давления изнутри, чрезмерно раскроются, и вся кастрюля развалится.

Именно поэтому так важна твердая мозговая оболочка: выстилая череп изнутри, она связывает все кости и ограничивает раскрытие.

Есть и обратный эффект: при проблемах твердой мозговой оболочки она стянет кости черепа настолько, что их движение будет невозможным.

 

Точки прикрепления твердой мозговой оболочки.

Начнем с периферии. На уровне корешков спинного мозга твердая мозговая оболочка прикрепляется к задней общей позвоночной связке (проходит в позвоночном канале). Соединительнотканные выросты последней мы встречаем особенно часто на уровне шейного и поясничного отделов. Кроме этого, твердая мозговая оболочка окружает корешки спинного мозга, выходящие между позвонками. Она сопровождает эти нервы до соединительного отверстия.

К позвонкам оболочка крепится на уровне задней поверхности тела второго шейного позвонка.

На уровне черепа все сложнее. Есть множественные прикрепления и многочисленные выросты оболочки, в основном на уровне швов черепа. К своду черепа оболочка крепится слабее, чем к основанию. На уровне свода она прикрепляется лишь к швам. А на сновании она имеет множественные прикрепления к костным образованиям: выростам и бороздкам (петушиный гребень, задний край малых крыльев основной кости, задние и передние клиновидные отростки, верхний край пирамиды височной кости…). Так же она имеет мощные прикрепления на уровне отверстий черепа (большое затылочное отверстие, отверстия основания черепа). Твердая мозговая оболочка сопровождает артерии и нервы до их выхода из черепа, где она переходит в наружную надкостницу.

Именно этот факт вызывает невропатии. При напряжении твердой мозговой оболочки может произойти компрессия нерва на уровне отверстия черепа. Это приведет к развитию симптомов невропатии.

Венозная кровь в черепе течет не по сосудам. Она находится в синусах – пространствах между двумя листками твердой мозговой оболочки. Венозное кровообращение в черепе зависит от тонуса стенок синусов, т.е. от тонуса твердой мозговой оболочки.

Наиболее удаленная точка прикрепления твердой мозговой оболочки - это крестец, а именно, второй крестцовый позвонок. Точка прикрепления находится чуть выше оси движения крестца в ритме первичного дыхания. Изучение подвижности крестца позволяет определить состояние твердой мозговой оболочки.

С практической точки зрения, воздействие непосредственно на твердую мозговую оболочку затруднено. Поэтому остеопаты работают с ней через крестец или череп.

Сатерленд провел ряд экспериментов над твердой мозговой оболочкой. В качестве подопытного выступал он сам. Используя приспособления, состоящие из ремней и подушек, он добивался фиксации движения в шве черепа. Когда шов был зафиксирован, Сатерленд начинал изучать появляющиеся симптомы: нарушения зрения, слуха, головные боли и головокружения… Когда он не мог больше терпеть, он снимал с головы свои аппараты и проводил техники коррекции швов на самом себе.

 

Движения костей черепа.

Швы черепа должны быть свободными и иметь возможность к экспансии (раскрытию). Эти движения являются микроскопическими, но необходимыми.

Если по каким-то причинам (травма, мышечное натяжение, мышечный спазм как, например, кривошея…) движение в шве блокируется, это приводит к нарушению механики черепа. В следствие этого образуется точка фиксации на твердой мозговой оболочке. Оболочка «стягивается» вокруг этой точки, как ткань рубашки вокруг заплатки. Это приводит к перестроению волокон соединительной ткани оболочки.

 

Движения крестца.

Мы много говорили о травмах черепа, но травмы крестца приводят к не менее печальным последствиям.

Различают прямые и непрямые травмы крестца.

Прямые:

- падение на ягодицы,

- падение на подвздошную кость (на бок),

- хлыстовая травма.

Непрямые:

- напряжение лоно-крестцовых связок,

- напряжение копчиковой мышцы,

- проблемы нижних конечностей.

 

Крестец состоит из пяти позвонков, тесно связанных друг с другом. Продолжением крестца является копчик. Крестец соединяется с подвздошными костями – так образуется таз.

Для остеопатов крестец является важной составляющей краниальной (черепной) концепции, т.к. к нему прикрепляется твердая мозговая оболочка. Остеопаты выполняют техники на крестце, используя его как рычаг, чтобы осуществить коррекцию твердой мозговой оболочки. Если крестец блокируется между подвздошными костями, то и вся система блокируется (керстец-череп-твердая мозговая оболочка). Результатом такого блока могут быть самые разные симптомы, например, так называемая «хлыстовая травма».

 

 

ФОРМА ЧЕРЕПА.

Осмотр головы пациента.

Врач должен произвести визуальный осмотр лица и свода. Можно ориентироваться по точкам, описанным Гарольдом Магуном. Форма одного черепа может иметь признаки флексии или экстензии, а другого торсии, сайтбендинга или же стрейна. За каждым из терминов стоит определённая дисфункция.

При осмотре пациента остеопат обращает внимание на форму его головы: форму его лицевого и мозгового отделов черепа. Остеопат мысленно делит череп на четыре квадранта. Сравнивая форму квадрантов, он делает заключение о присутствующей дисфункции. Осмотр производится в фас и профиль. Визуальный осмотр дополняется пальпаторным обследованием.

Первое обследование черепа пациента производится со стороны свода, оно позволяет остеопату оценить сфено-базилярный симфиз и судить о свободе его движений. Оно позволяет оценить различные швы черепа.

Остеопат может использовать и так называемый лобно-затылочный доступ. Он тоже является глобальным подходом.

Первое обследование, производимое в контексте общего остеопатического обследования, позволит остеопату определить приоритеты лечения. Первым приоритетом является возвращение сфено-базилярному симфизу возможности движения, то есть восстановить первичное дыхательное движение.

Ужас!

Одна из целей остеопатического лечения черепа – вернуть сфено-базилярному симфизу нормальную подвижность.

 

Значение этой практики.

Эта практика является неотъемлемой частью остеопатической концепции. Это тонкий и неагрессивный подход, что позволяет справиться с некоторыми патологиями новорождённых и раннего детства. По этой же причине он может использоваться для лечения некоторых патологий взрослых.

Обучение этой техники и её использование требует от остеопата большой концентрации, также как и способности адаптировать свой мыслительный процесс к тому, что он наблюдает и чувствует. Ему придётся в конце концов научиться доверять своей перцепции.

Разумеется, именно наличие такой перцепции, умение использовать и интегрировать её и поражает рационально мыслящих специалистов.

Но данная перцепция не должна оставаться единственной путеводной нитью остеопата. Она должна подвергнуться анализу с целью участия в остеопатической диагностики, которая, сама, подчиняется определённой логике, поскольку основывается на знании анатомии и физиологии.

Мы заинтересованы в том, чтобы уметь чувствовать и распознавать этот самый ритм «первичного дыхательного механизма», чтобы иметь возможность воспринимать его в любой части тела.

Именно таким способом Аплейджер и его команда сумели определить, что кранио-сакральный ритм в анатомических регионах, которые не находились более под влиянием важных центров центральной нервной системы, мог достигать от 20 до 30 движений в минуту.

Если иннервация мышцы соответствует норме, мы чувствуем, что ритм тоже соответствует норме, то есть он между десятью и семнадцатью движений в минуту. Если иннервация мышцы недостаточна, мы почувствуем от 20 до 30 движений в минуту.

 

В этом и заключается для нас ценность этой техники: она позволяет сделать остеопатический анамнез более точным, и, что более важно, получить немедленный ответ на ваше лечение. Например: если мы чувствуем повышение ритма на уровне паравертебральных дорсальных мышц, нам следует тестировать вышележащие паравертебральные мышцы, и теоретически мы найдём на этом уровне зону фиксации. Тогда мы применим остеопатическое лечение зоны фиксации, а ответ должен проявиться в обязательном изменении ритма обследуемого региона.

 

Глава Ш

Остеопатия сегодня.