Отношения психики и тела: психологический подход к лечению раковых заболеваний

Каждый человек воздействует как на свое здоровье, так и на свою болезнь. Цель этой книги — показать больным раком или другими серьезными заболеваниями людям, как они могут способствовать своему выздоровлению, а здоровым — как участвовать в сохранении здоровья.
Мы специально используем выражения «воздействовать», «способствовать» и т. п., чтобы подчеркнуть ту роль, которую каждый из нас играет в поддержании собственного здоровья. Большинство людей считает, что исцеление — это нечто, что делают с нами, что если у нас возникают какие-то проблемы со здоровьем, мы ответственны только за то, чтобы обратиться к врачу, который нас и будет лечить. В какой-то степени так оно и есть. Но лишь в какой-то степени.

Мы все воздействуем на свое здоровье не только непосредственно, с помощью физических упражнений и определенного питания, но и через свои представления, чувства, отношение к жизни. Кроме того, реакция человеческого организма на медицинское лечение зависит от нашей веры в эффективность лечения и доверия к врачам.

В этой книге мы ни в коей мере не стремимся умалять значение врачей и других специалистов-медиков. Скорее, мы бы хотели рассказать о том, что способен сделать каждый из вас, чтобы помочь медицине и обрести желанное здоровье.

Понять, насколько сильно вы можете воздействовать на свое здоровье и на свою болезнь — первый и главный шаг к выздоровлению. Для многих наших пациентов он оказался решающим. Возможно, он станет таким и для вас.

Мы — это Карл и Стефани Саймонтон, руководители Далласского центра онкологических исследований и консультаций (штат Техас). Карл — медицинский директор этого центра. По образованию он радиоонколог, врач, специализирующийся на лечении раковых заболеваний. Стефани — психолог. Она отвечает за программы по психологическому консультированию и обучению.

К нам обращаются люди, которым медики сообщили, что их болезнь неизлечима. По американской статистике раковых заболеваний это означает, что им в среднем осталось жить не более года. Когда эти люди надеются, что им может помочь только медицина, а врачи сообщают им, что они бессильны и им осталось жить всего несколько месяцев, то пациенты начинают чувствовать себя обреченными, загнанными в ловушку, беспомощными и обычно не обманывают предсказаний своих врачей. Но когда пациенты мобилизуют все свои ресурсы и активно участвуют в борьбе за свое выздоровление, они способны намного продлить отведенный им срок и сильно изменить свою жизнь.

Общие идеи и приемы, описанные в этой книге, отражают подход, применяемый в нашем онкологическом центре для того, чтобы показать больным, как они могут воздействовать на собственное здоровье, чтобы жить полной жизнью.

 

Главное — «воля к жизни»

Почему, имея один и тот же диагноз, некоторые больные выздоравливают, а некоторые — умирают? Этот вопрос заинтересовал Карла, еще когда он работал в Медицинском колледже при Орегонском университете. Тогда же он обратил внимание, что иногда пациенты, утверждавшие, что хотят жить, вели себя так, словно жизнь им была в тягость. Больные раком легких, например, не бросали курить, а те, у кого был рак печени, продолжали пить. Были и такие, кто своевременно не приходил на назначенное лечение.

Медицинский прогноз развития заболевания многих из этих пациентов свидетельствовал о том, что если они будут лечиться, то у них впереди еще много лет жизни. Но снова и снова утверждая, что у них есть бесконечное количество причин, чтобы жить, эти пациенты находились в состоянии большей апатии, подавленности и готовности отказаться от борьбы, чем некоторые смертельно больные.

Среди последних были люди, которых выписывали из больницы после минимального лечения, не надеясь, что они доживут до следующей назначенной встречи, но они еще многие годы являлись раз в полгода или в год на очередное обследование и, вопреки всякой статистике, оставались в достаточно хорошей физической форме.

Когда Карл спрашивал их, чем они объясняют свое хорошее самочувствие, они отвечали что-то вроде: Я не могу умереть, пока мой сын не закончит колледж. Без меня вся работа остановится, или Я не могу умереть, пока не разрешу все проблемы с дочерью. В этих объяснениях красной нитью проходила вера, что они имеют какое-то влияние на течение болезни. Основная разница между ними и теми пациентами, которые не хотели сотрудничать с врачами, состояла в их отношении к своей болезни, к жизни вообще. По тем или иным причинам пациенты, у которых все шло хорошо, имели более сильную волю к жизни. Это открытие нас просто поразило.

Стефани специализировалась по вопросам мотивации и занималась людьми, добивающимся успеха в своем деле — теми, кому, казалось, самой судьбой предопределено достичь наибольших высот. Она изучала поведение наиболее известных людей такого типа и затем обучала людей с обычными способностями принципам такого поведения. Нам показалось логичным применить подобный подход и к исследованию онкологических больных: изучить то, что было общего у тех, чьи дела шли хорошо и чем они отличались от пациентов, у которых дела шли неважно.

Если разница между выздоровевшими пациентами и теми, кому не удалось этого сделать, частично состоит в их отношении к болезни, а также в вере, что они могут как—то на нее воздействовать, то каким образом, рассуждали мы, можно повлиять на формирование у наших пациентов такой положительной установки? Нельзя ли использовать приемы мотивационной психологии, чтобы выработать и укрепить у них волю к жизни? Примерно с 1969 года мы стали интересоваться всеми существующими для этого методами и изучили применение таких разных психологических методик, как дискуссионные группы, групповая психотерапия, медитация, работа по усилению воображения и позитивного мышления, различные методы усиления мотивации, биологическую обратную связь и курсы по к развитию мышления и мыслительной динамики вроде метода Хозе Сильвы.

Изучая биологическую обратную связь (ВОС), мы узнали, что существуют приемы, позволяющие людям воздействовать на происходящие в их организме внутренние процессы, например, частоту пульса и кровяное давление. Один из

 

основных аспектов БОС — работа со зрительными образами — являлась одновременно составной частью других изучаемых нами приемов, и чем больше мы узнавали обо всем этом, тем больше росло наше любопытство.

Вкратце работа со зрительными образами сводится к тому, что человек в состоянии релаксации должен мысленно представить себе желаемую цель или результат. В случае с онкологическими заболеваниями это означает, что больным нужно зрительно представить себе сам рак, то, как лечение разрушает его и, самое главное, как естественный защитный механизм помогает организму выздороветь. Посоветовавались с двумя ведущими специалистами по БОС — Джо Камиа и Элмером Грином из клиники Меннеиджера, мы решили применить методику ВОС для работы с онкологическими больными.

 

Первый пациент: удивительный пример

Первому пациенту, на котором мы опробовали наши новые идеи, был шестьдесят один год. Он поступил в клинику при медицинском институте в 1971 году с одной из форм рака горла, которая обычно не поддается лечению. Пациент был очень слаб, его вес уменьшился с 60 кг до 45, ему было трудно глотать слюну и дышать. Его шансы прожить больше пяти лет оценивались менее чем в 5%. Врачи клиники сомневались, стоит ли вообще его как-то лечить, поскольку это доставило бы ему новые страдания, не повлияв сколько-нибудь значительно на саму опухоль.

Отправляясь на первую встречу с этим больным, Карл был твердо намерен постараться привлечь его к участию в лечении. Это был как раз тот случай, когда были оправданы чрезвычайные меры. Карл начал с того, что объяснил пациенту, каким образом тот может сам повлиять на течение заболевания. Затем, основываясь на уже собранных нами к тому времени сведениях, он наметил программу релаксации и работы с воображением. Больному предстояло выделить время, чтобы трижды в день — утром, как только проснется, днем, после обеда, и вечером, перед сном — посвящать от пяти до пятнадцати минут определенным упражнениям, во время которых он должен был, сидя в удобном положении, сосредоточиться на мышцах своего тела и, начиная с головы и постепенно опускаясь вниз до самых ступней, мысленно отдавать приказ каждой группе мышц расслабиться. Затем, в уже расслабленном состоянии, он должен был представить себя сидящим в каком-то тихом, приятном месте — под деревом, у ручья или в любой другой подходящей обстановке — и оставаясь там столько, сколько ему покажется необходимым, он должен был постараться как можно отчетливее представить свою опухоль — в любой форме, какую она примет в его воображении.

Затем Карл просил его представить себе, что его лечение — радиотерапия — заключается в потоках из миллионов крохотных зарядов энергии, которые на своем пути поражают все клетки организма — и нормальные, и раковые. Но, продолжал Карл, раковые клетки слабее и менее организованны, чем нормальные и, в отличие от последних, не могут восстановиться после нанесенного им ущерба. Поэтому нормальные клетки остаются здоровыми, а раковые погибают.

После этого Карл просил пациента нарисовать в своем воображении последний и самый важный этап: к раковым клеткам устремляются белые кровяные тельца. Они подбирают погибшие и умирающие раковые клетки и через печень и почки выводят их из организма. Пациент должен был мысленно прёдставить себе, как раковая опухоль уменьшается в размере и к нему возвращается здоровье. Выполнив такое упражнение, он мог снова заниматься обычными делами.

 

То, что происходило с этим пациентом, не поддавалось никакому сравнению с тем, что обычно наблюдалось при использовании только традиционных методов лечения. Радиотерапия проходила на редкость успешно, у больного почти не было побочных реакций ни на коже, ни на слизистых рта и горла. Уже к середине курса он снова смог есть, окреп и набрал вес. Раковая опухоль становилась все меньше.

Больной говорил, что на протяжении всего курса лечения — радиотерапии, совмещенной с работой с воображением — он только однажды пропустил сеанс работы со зрительными образами. Это случилось в тот день, когда он отправился с другом покататься на машине, и они застряли в дорожной пробке. Он тогда очень рассердился и на себя, и на друга, потому что чувствовал, что, пропуская даже один сеанс, теряет контроль за своим состоянием.

Хотя работа с этим пациентом нас воодушевляла, одновременно мы испытывали и страх. Возможности, которые, казалось, открывал перед нами новый метод лечения, намного превосходили все, к чему подготовило Карла его медицинское образование.

Дела у нашего пациента шли хорошо, и, наконец, спустя два месяца у него исчезли все признаки рака. Он был уверен, что может повлиять на течение болезни, и мы убедились в этом, когда уже ближе к концу курса он сказал: 4доктор, в самом начале я не мог бы обойтись без вас. Теперь же я думаю, что даже если бы вас вдруг не стало, я все равно бы смог справиться сама.

После того, как он избавился от рака, этот пациент решил попробовать таким же образом избавиться от своего артрита, который мучил его в течение многих лет. Он представлял себе, как белые кровяные тельца разглаживают поверхности его суставов на руках и ногах, шлифуя все неровности и шероховатости до тех пор, пока поверхности снова не становились гладкими и блестящими. Симптомы артрита стали заметно ослабевать, и, хотя время от времени он все-таки давал о себе знать, наш пациент стал чувствовать себя настолько лучше, что смог регулярно ловить рыбу, стоя в ручье, на что не каждый человек может решиться даже без артрита.

Кроме того, он решил использовать релаксацию и работу с воображением для того, чтобы повлиять на свою сексуальную жизнь. Несмотря на то, что уже двадцать лет он страдал импотенцией, через несколько недель после начала упражнений ему удалось полностью возобновить сексуальную активность, и эта способность сохранялась у него в течение еще шести лет.

Нам очень повезло, что результаты этого первого случая были настолько убедительны: когда мы стали открыто говорить в медицинских кругах о своем опыте и о том, что пациенты в состоянии воздействовать на течение заболевания гораздо сильнее, чем мы думали раньше, реакция медиков оказалась резко отрицательной. Нередко мы и сами начинали сомневаться в собственных выводах — ведь, как и все остальные люди, особенно те, кто получил медицинское образование, мы привыкли думать, что болезнь — это нечто, что *случается с человеком, и он не в состоянии психологически управлять ее течением; что едва ли можно говорить о каких-то значительных причинно-следственных связях между заболеванием и тем, что происходит в остальных сферах жизни человека.

Как бы то ни было, мы продолжали использовать наш новый подход к лечению онкологических заболеваний. И хотя не всегда это приводило к существенным изменениям в течении самой болезни, это всегда сильно меняло реакцию пациентов на лечение. Сегодня, спустя семь лет после первого пациента Карла, помимо работы с воображением мы используем ряд дополнительных приемов,

 

А опробованных в госпитале военно-морской базы в Трависе, где Карл возглавлял отделение радиотерапии, а позже — в нашем центре в Форт-Уорте. Эти приемы описываются во второй части настоящей книги.

 

Целостный подход к лечению рака

В людях живет такой сильный страх перед раком, что как только они узнают, что у кого — то болезнь онкологического характера, очень часто это становится главной характеристикой данного человека. Он может выполнять в жизни огромное число других ролей: быть родителем, начальником, возлюбленным, может обладать какими угодно качествами — умом, обаянием, чувством юмора, но с этой минуты он становится раковым больным*. Вся его человеческая сущность вдруг заменяется одним свойством — болезнью. Все окружающие, часто включая и лечащего врача, замечают только одно — физический факт онкологического заболевания, и все лечение адресуется исключительно телу человека, но не его личности.
В центре нашей теории лежит представление о том, что болезнь — это не чисто физическая проблема, это проблема всей личности человека, состоящей не только из его тела, но и разума и эмоций. Мы полагаем, что эмоциональное и интеллектуальное состояние играет существенную роль как в восприимчивости всех болезней, включая рак, так и в избавлении от них. Мы считаем, что часто рак свидетельствует о том, что где-то в жизни человека имелись нерешенные проблемы, которые усилились или осложнились из-за серии стрессовых ситуаций, произошедших в период от полугода до полутора лет до возникновения рака. Типичная реакция онкологического больного на эти проблемы и стрессы заключается в ощущении своей беспомощности, отказа от борьбы. Мы полагаем, что эта эмоциональная реакция приводит в действие ряд физиологических процессов, которые подавляют естественные защитные механизмы организма и создают условия, способствующие производству атипичных клеток.

В семи последующих главах мы постараемся показать, почему мы с такой уверенностью придерживаемся этих представлений. Если они верны, то тогда в борьбе с болезнью и врачи, и пациенты должны учитывать не только то, что происходит на физическом уровне, но и, что особенно важно, все, происходящее в остальной жизни человека. Одно только физическое воздействие может не привести к успешному результату. Эффективная программа лечения должна обращаться к человеку в целом, а не сосредотачиваться только на болезни. В противном случае это будет напоминать попытки справиться с эпидемией малярии только при помощи хины, не осушая канав, в которых размножаются малярийные комары.

 

Результаты нового подхода

После трех лет, в течение которых мы обучали своих пациентов использовать разум и чувства для изменения характера течения злокачественных заболеваний, мы решили проанализировать результаты применения нашего метода и научно оценить его эффективность, доказав тем самым, что подобное эмоциональное воздействие действительно влияет на результаты лечения.

Мы начали с группы пациентов, которые традиционной медициной были признаны неизлечимыми. Считается, что такие больные живут в среднем не более года.

 

В последние четыре года мы работали со 159пациентами, у которых диагноз свидетельствовал о неизлечимом онкологическом заболевании. Шестьдесят три из них живы и по сей день. В среднем они прожили 24,4 месяца после того, как был поставлен указанный диагноз. По американским стандартам среднестатистическая продолжительность жизни для этой группы больных составляет 12 месяцев. В контрольной группе больных со сходными заболеваниями продолжительность жизни в среднем соответствует общенациональным цифрам, то есть она в два раза меньше, чем у наших пациентов. У тех из наших больных, которые все-таки умерли, продолжительность жизни составила 20,3 месяца. Другими словами, пациенты нашей группы, которые до сих пор живы, уже прожили в два раза дольше, чем те, кто лечился только традиционными методами. Даже умершие жили все же в полтора раза дольше представителей контрольной группы.

К январю 1978 года у оставшихся в живых пациентов наблюдалась следующая картина заболевания:

	Количество пациентов	%
Отсутствие признаков заболевания		22,2
Регрессивное развитие опухоли		19,1
Стабилизация заболевания		27,1
Рост новой опухоли		31,8

 

При этом не следует забывать, что все сто процентов этих больных считались неизлечимыми.

Конечно, продолжительность жизни после постановки диагноза является лишь одной стороной дела. Не менее, а может быть, и более важным является качество этой жизни. Существуют несколько объективных показателей качества жизни, но мы выбрали один из них, свидетельствующий об уровне ежедневной активности пациента во время или после лечения по сравнению с тем уровнем, который наблюдался у него до заболевания. В настоящее время 51% наших пациентов сохраняют такой же уровень активности, как и до заболевания, а у 76% активность составляет по крайней мере три четверти от прежнего уровня. Основываясь на своем клиническом опыте, мы можем сказать, что такой уровень активности у приговоренных к смерти людей по крайней мере поразителен.

Все эти данные подтверждают верность наших выводов: активное и позитивное участие пациентов может повлиять на ход болезни, результаты лечения и качество их жизни.

Кто-то сочтет, что мы вселяем в больных неоправданную надежду, а утверждая, что человек способен повлиять на ход своего заболевания, внушаем ему веру в нереалистичные перспективы. Действительно, течение рака настолько отличается у разных людей, что мы никогда не осмелились бы давать какие-то гарантии. Здесь всегда существует некоторая неопределенность, впрочем, как и при традиционном лечении. Однако мы считаем, что относиться к неопределенности с надеждой было бы вполне оправданно.

Как будет подробно показано в следующих главах, само ожидание, как со знаком 4плюс*, так и *минус, может значительно влиять на исход болезни. Отрицательное ожидание, конечно, избавит человека от разочарования, но может и содействовать негативному исходу, которого можно избежать.

 

Сейчас мы не можем гарантировать, что положительные ожидания выздоровления обязательно сбудутся. Но если у человека нет надежды вообще, он остается один на один с ощущением безысходтюсти, а это чувство, как будет показано ниже, и так играет слишком большую роль в жизни онкологических больных. Мы не отрицаем возможности летального исхода и работаем со своими пациентами, помогая им принять смерть как одну из возможностей. Но одновременно с этим мы стараемся показать, что они могут повлиять на собственное состояние, что разум, тело и эмоции способны бороться за их здоровье.