Ноября — в СССР принят закон «об индивидуальной трудовой деятельности», призванный поставить под контроль государственных органов уже реально существующий «подпольный» частный бизнес.

22 ноября — Майк Тайсон впервые стал чемпионом мира по боксу, одержав победу над Тревором Бербиком в Лас-Вегасе.

25 ноября

Иран-контрас: Генеральный прокурор США Эдвин Миз заявил, что прибыли от продажи оружия Ирану незаконно поступали на поддержку антикоммунистических повстанцев «контрас» в Никарагуа.

26 ноября — Иран-контрас: президент США Рональд Рейган объявил о создании специальной комиссии (комиссия Тауэра) по расследованию обстоятельств скандала и предостерёг от постороннего вмешательства.

8 декабря — голодные бунты заставили правительство Замбии отменить решение о двойном повышении цены на маисовую муку (события продолжились до 11 декабря).

14 декабря — начался первый беспосадочный кругосветный авиаперелёт на экспериментальном самолёте Rutan Voyager, сконструированном Бертом Рутаном, под управлением Дика Рутана и Джены Еджер (перелёт успешно завершился 23 декабря).

15 декабря — на VI съезде КП Вьетнама, принята программа «Дой Мой» («обновления»), начало «вьетнамской перестройки». 18 декабря генеральным секретарём избран сторонник реформ Нгуен Ван Линь.

16 декабря — начало массовых беспорядков в Казахской ССР вызванных отставкой главы республики Динмухамеда Кунаева.

19 декабря — Перестройка: советскому правозащитнику Андрею Сахарову было разрешено вернуться из ссылки в Москву.

 

Таллин. Минная Гавань

С просачиванием во власть Горбачёва вирус реформизма поразил всё советское общество. Казалось, что начальничков хлебом не корми, а дай поэкспериментировать.

Коснулось это и роты УМТ-81, теперь уж 65-й. Ведь мало было того, что эту роту два года назад лишили индивидуальной плавпрактики… Теперь вздумалось ещё проверить новый механизм военных сборов.

Именно во время этих сборов будущие офицеры запаса ВМФ должны были принять военную присягу. Специально для прохождения этой процедуры всем курсантам УМТ пришлось вместо привычных макаровских наплечных знаков с алым вымпелком нашить на шинели погончики курсантов-военморов.

До того пятикуров УМТ традиционно направляли в Балтийск, где они целый месяц вкушали чёрный хлеб морской пехоты.

На этот раз роту отправили в Таллин, где в те годы был специфический район под названием Минная гавань – место базирования Краснознамённой бригады тральщиков.

Тральщики собственно были трёх типов: самые крупные морские, базовые и рейдовые.

Бык, Кассиус Клей, Крепкий, Мурло, Сэм попали на морской тральщик «Гафель».

Прибытие на корабль группы гражданских курсантов явилось для командира «Гафеля», грузного капитан-лейтенанта по кличке Сохатый, не самым приятным сюрпризом.

Информация к размышлению: Гвардейский морской тральщик «Гафель». Длина – 53 метра, ширина – 9 метров, экипаж – 56 человек (5 офицеров). Осталось ему жить всего шесть лет…

 

И РБУ жрать будешь…

Прибытию на борт группы курсантов ЛВИМУ, похоже, никто не обрадовался. Как раз было время ужина. Экипаж со вкусом чавкал, курсанты УМТ вежливо сидели в сторонке, дожидаясь, когда их, хм, тоже покормят…

Было, признаться, непривычно, ибо на тральщике отсутствовало такое понятие как столовая команды. Хавали прямо в некоем расширении центрального прохода возле самого камбуза…

Вот матросы, допив чай, разбрелись по своим шхерам… Гостей «Гафеля» к столу трапезничать не приглашали…

- Это и есть военно-морское гостеприимство? – желчно спросил Бык.

В ответ – тишина…

- Нам пожрать дадут? – прямо спросил Бык у высунувшегося на миг из окошечка матросика в бывшей когда-то белой курточке.

- Где ваш продовольственный аттестат? – спросил непонятное кок.

- Х… его знает, - правдиво сказал Бык. – Пожрать осталось чего?..

- РБУ будете?..

- Чего, чего?..

- Перловку...

- Давай…

Дело осложнилось полным отсутствием на камбузе чистой посуды.

- Не хотите – не ешьте, - пожал плечами кок.

Как говорится, голод – не тётка.

- Брезгливым – не место в нашей жизни, - изрёк Бык.

И каждому курсанту пришлось взять алюминиевую миску из груды грязных, и, кряхтя, кое-как сполоснув её в холодной воде с помощью обыкновенного хозяйственного мыла, сунуть в окошечко… Вскоре в миске уже лежал ком чуть тёплой ослизлой перловки…

Макаровские сосиски с кислой капустой по сравнению с РБУ – мечта гурмана…

 

От сна даже рвало…

«Я раньше тоже хорошо питался, - говорил один из зощенковских героев. – Даже рвало…».

Эта метафора невольно приходит на ум, стоит лишь вспомнить дни, проведённые на «Гафеле». Только применительно ко сну…

После незабываемого ужина следовало определиться со спальным местом. Поначалу курсантов определили в мичманский кубрик. «Сундуки» от этого восторга не выказали…

Тогда курсантов отправили на низы – в общий кубрик-казарму, где обитало большинство служивых. Опять же, свободных коек не было. Курсантам поэтому пришлось ночью спать на откидных рундуках.

Изворотливый Сэм, мгновенно сдружившись с одним из матросов-«рыбой», поселился у него в гиропосте – маленьком отсеке, где находился гирокомпас.

Остальным пришлось ютиться на рундуках. Днём, правда, было полное раздолье.

Командир «Гафеля» Сохатый честно не знал, чем занять курсантов.

- Вы кто? – спросил он сразу по прибытии. – Штурмана?..

- Нет…

- Механики? – не терял ещё надежды кап-лей.

- Не-а…

- Электромеханики?..

- Не-а…

- Так кто тогда?..

- Мы – УМТ…

После краткого ликбеза Сохатый, ненадолго задумавшись, прожевав вислый ус, брякнул:

- Значит, так. Никуда из низов без нужды не лезть. Все вопросы – к лейтенанту-замполиту…

Как известно, за всё существование популярной телепрограммы «Что? Где? Когда?» от матросов не поступило ни одного вопроса… Пятаки УМТ также не отличались излишней любознательностью. Главное – чтобы их оставили в покое.

Собственно, пятаков на «Гафеле» не тревожили. Этакое мирное сосуществование…

Распорядок дня у них был примерно следующим: подъём, утренний туалет, завтрак, чтение художественной литературы, предобеденный сон, обед, послеобеденный сон, чтение, ужин, чтение, бесцельное слоняние по тральщику, подготовка ко сну, отбой на рундуках.

Бык, к примеру, на «Гафеле» изловчился от корки о корки прочесть толстенную «Цусиму» Новикова-Прибоя.

Днём курсанты приспособились, как говорили матросы, «чахнуть» на свободных коечках второго яруса. Забирались на заправленную койку, и, укрывшись шинелькой, сладко посапывали…

Однажды с вахты пришёл годок, родом из Дагестана, и увидел, что на его коечке кто-то нагло спит… Годок, приблизившись, уж было протянул руку… И тут наглец, повернувшись во сне, слегка нарушил положение шинели, и перед лицом годка оказался рукав, на котором скромно светилось целых пять «соплей»… «Пять лет служит…» - вихрём промчалось в годковом мозгу. – А я три – и уже на дембель…».

Годок Магомед на всякий случай пересчитал пальцем количество годов на курсовке, а потом, удовлетворённо крякнув, согнал с койки ближайшего карася, возмутительно дрыхнувшего в это неурочное время, и вскоре уже сам похрапывал…

Ему снилось, как он гонит овец на перевал…

 

Годковщина

Пришлось на «Гафеле» отчасти познакомиться с этим уродливым явлением советской действительности.

Бык как-то видел, как караси в очередной раз обедали. Сидели они на особого рода скамеечке со складывающимися ножками. Позади них встал уже откушавший годок. Лениво ковыряясь спичкой в зубах, годок вдруг резко ударил ногой по опоре скамейки, отчего та сложилась внутрь – и караси дружно посыпались на палубу…

Молча, беспрекословно поднялись караси, и, не оглядываясь даже, вернули опору на место и продолжали поглощать родную перловку…

- Нах…? – полюбопытствовал Бык.

- А что ещё с этими блядскими карасями делать?.. Повезло этим гандонам…

Вскоре выяснилось, что нравы в Минной Гавани сильно изменились в относительно короткое время. Вышел специальный приказ министра обороны Устинова о борьбе с неуставными взаимоотношениями… И теперь охотников распускать кулаки мгновенно отправляли в дисбат, а то и в натуральную колонию…

- Чуть что – прокурор, - пояснял годок Магомед. - Попробуй тронь карася… А меня, между прочим, годки два года назад, загнав в угол, вчетвером ногами метелили… Удалось спастись только когда догадался вжаться сидя в угол, закрыв голову руками… Большинство ударов на локти и колени пришлись… И всё равно – две недели в госпитале пролежал…

Магомед, протяжно вздохнув, прокричал проходившему мимо матросику:

- Эй, карасина, ну-ка – упор лёжа!.. Двадцать раз отжался!..

Военно-морской жаргон

Карась – матрос до 1,5 года службы.

Рыба – матрос, отслуживший полтора года.

Подгодок – матрос, отслуживший 2 года.

Годок – матрос, отслуживший 2,5 года. То есть, до дембеля – полгода.

Чахнуть – спать.

Бак – обеденный стол.

Бачковой – разливающий.

Вертолёт – металлический скребок для уборки снега.

Шхера – убежище.

Почикать – поймать на нарушении.

Шило – спирт.

Братан – одногодок по призыву.

Кошара – койка.

Прогары – уставные ботинки со стягивающей щиколотку резинкой.

РБУ – 1. Реактивная бомбомётная установка.

2. Перловая каша.

Сундук – мичман.

 

«Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик…»

На «Гафеле» ещё успелось выйти в море на учения «К-2», а потом тральщик ушёл в Балтийск. Курсантов, естественно, списали.

«Дослуживать» пришлось на базовых тральщиках, корабликах меньшего размера.

Но программа военных сборов на этом не исчерпывалась. Требовалось ещё пройти стажировку в территориальном управлении воинских сообщений (ВОСО), традиционно расположенном в здании местного пароходства. Впечатлений от этой стажировки осталось мало – обыкновенная контора, где сотрудники носят военно-морскую форму…

Бык, Мурло и Сэм перешли жить на береговую базу. Собственно, никто курсантов не трогал. Через КПП ходили беспрепятственно. Единственно напрягало – отсутствие горячей воды в умывальнике. Но Мурло ловко нашёл поблизости какую-то специальную баню для служивых…

Именно на бербазе Бык пристрастился на любой случай жизни повторять поговорку:

- Вот взять, к примеру, Мурла…

Купили, например, французские багеты, идут, жуют на ходу…

- А ничего вкус, - вдруг говорил Бык. - Вот взять, к примеру, Мурла…

- Я, что – универсальный пример? – добродушно смеялся Мурло.

- А как же?..

Венцом сборов было принятие военной присяги. Присягали по три. Одна из троек выглядела так: Ганс, Бык, Куэм…

Каждому курсанту вручили боевое оружие – автомат Калашникова. И каждый из них громко и разборчиво читал из специальной папки эти чеканные слова: «Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Вооружённых Сил, принимаю присягу и торжественно клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным воином, строго хранить военную и государственную тайну, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров и начальников.

Я клянусь добросовестно изучать военное дело, всемерно беречь военное и народное имущество и до последнего дыхания быть преданным своему Народу, своей Советской Родине и Советскому Правительству.

Я всегда готов по приказу Советского Правительства выступить на защиту моей Родины - Союза Советских Социалистических Республик и, как воин Вооружённых Сил, я клянусь защищать ее мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами.

Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся».

Из фольклора ВМФ

После дней на «Гафеле» Бык занёс в записную книжку одно характерное четверостишие:

«Никем не понят и не признан,

Слонялся по кораблю как тень…

И занимался онанизмом

В Международный Женский день…».