Так всё-таки, что же вы слышите, когда слушаете, и что же вы видите, когда смотрите.

 

 

Смотрю, но не вижу

 

Ребенок, который не знает слов, находится в реальности. Потом, когда он узнаёт слова и то, что они обозначают, он не просто смотрит, например, на стол и видит его, а называет его определенным словом, понятием. Он его называет. Вы никогда не обращали внимания на то, как вы смотрите на что-то? Как вы смотрите на своего мужа, на свою жену, на своих детей, на человека, который идет по улице, на человека, с которым вас знакомят?

Кого же вы видите? Между вами и им находится образ. Всякий раз, когда мы смотрим на что-то, независимо, человек это, стол, общественное событие, политический деятель, мороженое в магазине, между нами и тем, на что мы смотрим, стоит образ. Образ, созданный нами. Именно образ. Опишите свой образ какого-нибудь близкого вам человека. Вы видите не его, вы видите свой образ его. Именно из-за этого могут начаться конфликты, например, в связи с тем, что он вдруг что-то выделывает такое, что совершенно не соответствует вашему образу. Такое несоответствие приводит вас к внутреннему конфликту, противоречию.

Итак, между нами и тем, на что мы смотрим, стоит образ. Как создается этот образ? Ведь на самом деле именно этому и обучили ребенка. Он потерял свое видение реальности. А как он его потерял? Через обучение словам, понятиям, представлениям. Теперь на всё, что его окружает, он реагирует определенными понятиями. Ему теперь уже не нужно вникать в суть вещей. Он их просто называет и всё. Вы говорите: «Это стол», и полностью теряете к нему интерес. Вы сказали и успокоились, успокоился ум. Ум беспокоится тогда, когда он сталкивается с чем-то непонятным и неизвестным для себя, с тем, что он не может назвать, определить, классифицировать. У вас бывали такие ситуации, когда вы сталкиваетесь с чем-то непонятным и неизвестным для себя? Что происходит?

 

 

Возможность, которую вы можете не заметить

 

Развитие идет через кризисы. В любом процессе возникают узловые точки, узловые моменты, периоды. Именно тогда возникают наибольшие возможности. Кто-то использует эти возможности, кто-то их теряет.

Есть некоторые периоды в развитии человека, организации, человечества, когда какая-то возможность может быть реализована, когда возникают некие условия для реализации этой возможности. А если этот период прошел, и возможность была упущена, не замечена, не использована, то когда возникнет следующая возможность такого рода? Может быть, очень не скоро.

Например, данный человек не понял и не увидел возможность, для которой сложились определенные необходимые обстоятельства. Сможет ли он наверстать упущенное потом: через неделю, через две, через три или через год?

Некоторые возможности возникают очень редко. Один человек не может создать их сам, потому что они возникают в результате глобальных процессов.

Я сейчас не говорю о таких вещах как, например, покупка колбасы. Сегодня вы не могли ее купить здесь, но завтра вы можете ее купить где-то в другом месте. Я говорю о других возможностях, происхождение, возникновение, реализация которых зависит от глобальных процессов, от очень большого сочетания самых разных факторов. Если человек, сталкиваясь с ней, не видит ее, то он теряет эту возможность, и она больше не повторяется.

Человеку предоставляется шанс, причем не в красивой упаковке, не в виде чего-то привычного, приятного, это может быть совершенно неожиданное, это может быть даже что-то весьма трагическое. Человек хочет сбежать от этого. Он пытается обдумать, решить что-то в связи с этим. Но это тот шанс, к которому нельзя подходить с умом. Умом ты не поймешь это никогда. Но ты можешь увидеть за этим что-то очень большое, что-то очень важное, что-то, что нельзя упустить. Но не ум скажет вам об этом.

Ум скажет совершенно другое. Он хочет показать, что хозяин он, и он всё решает. То есть получается так, что ум этого человека отвергает возникшую возможность. Он выбирает тот путь, который ведет от нее, а не к ней. Необходимо увидеть эту возможность. Искусство видеть — вот то самое главное. Видеть реальность, а не иллюзию.

 

 

Роль учителя на Пути

 

Я не считаю, что есть универсальные пути, и что их можно классифицировать. У каждого человека есть свой путь. Поэтому, говорить, что я веду каким-то своим путем, я бы не стал. Каждый из нас отправляется туда, куда он хочет. И это движение идет из его запроса. Скорость этого движения определяется силой этого запроса. Направление этого движения определяется видением данного человека в данный момент времени.

Желание может быть сильным, но видение очень фрагментарно. Тогда этот человек начинает крутиться вокруг одного и того же дерева, хотя, по его словам, он хочет выйти из леса. Или он прошел три дерева и заблудился в них, или он прошел четыре дерева и крутится вокруг четырех деревьев, называя это, например, четвертым путем.

По крайней мере, можно выделить первое — это страсть, или желание выйти откуда-то, или двинуться куда-то, или пройти что-то. И второе — это ясное видение, которое позволяет человеку это движение совершать и видеть, что с ним происходит. Иначе, мы можем бесконечно ходить по одному и тому же кругу, называя это путем. Это, на мой взгляд, весьма существенно.

Вы идете не за мной, вы идете со мной. Это присутствие, а не ведение. Я рассматриваю свою роль как роль Присутствующего.

На мой взгляд, существует большая разница между Ведущим и Присутствующим. Присутствие можно понимать очень широко. Возьмем, например, Ивана Сусанина. Заблудились какие-то люди, Иван Сусанин говорит: «Я выведу вас». Они идут за ним, в буквальном смысле этого слова. Он сказал, что их поведет, они согласились и пошли.

Но может быть совершенно другая ситуация. Например, кто-то говорит: «Я не поведу вас, но я буду присутствовать с вами». Есть в этом разница? Наверно, есть. На мой взгляд, весьма существенная. Потому что иначе с этим человеком может произойти то, что произошло с Сусаниным. Потому что он привел не туда, куда им нужно. При этом он обещал привести туда, куда они хотели. Они заключили соглашение в этом смысле. Он не выполнил это соглашение. Я же не беру обязательств привести вас куда-то.

У нас такого соглашения не было. Человек может идти сам. Куда он придет? Туда, куда он идет. Но он может находиться в присутствии кого-то, кто, допустим, ходил разными дорогами.

Допустим, я знаю очень хорошо лес, я его знаю вдоль и поперек. Какой-то человек заблудился, а я сижу у костра. Он прибежал такой радостный: «Наконец я кого-то нашел. Я уже тут десять лет хожу, никак не могу выбраться. Вы не можете мне помочь?» Я говорю: «Хорошо. Я буду просто рядом с вами. И вы пойдете так, как вы хотите идти. Вы можете кое-что меня спрашивать. Можно со мной разговаривать». Человек говорит: «Ты знаешь, мне очень нужно выбраться из леса». Присутствующий спрашивает: «А куда ты хочешь прийти?» «Да мне всё равно куда. Мне лишь бы выбраться из этого леса». «Как я могу тебя вывести, если ты не знаешь, куда ты хочешь идти?» А тот говорит: «Да мне всё равно. Выйти бы куда-нибудь». «Давай так. Я буду с тобой, но куда ты пойдешь — это ты выберешь сам. Потому что иначе я тебя куда-нибудь выведу, а ты скажешь, что тебе сюда не нужно, что тебе здесь еще хуже, чем там, где ты был».

Это очень большая разница. Один идет, а другой присутствует при этом, или один ведет другого. Во-первых, этот человек не помнит, как он попал в эту чащу. Во-вторых, не может сказать, куда он хочет выйти, потому что он не знает ничего, кроме этого леса, он видит только этот лес, только эту чащу. А что за этим лесом он не знает. Еще неизвестно, когда он выйдет из этой чащи, что ему больше понравится: то, что было там, или то, что теперь. Он же не знает ту местность, куда он выйдет. Может быть, он выйдет в какой-то город, а там очень злые люди. А может, он придет в какой-то прекрасный город, и ему там будут ноги мыть каждый день. Ему это очень понравится, и он целых десять дней будет в благоденствии. А на одиннадцатый день скажет: «Это же скукотища» и затеет скандал. А те люди, которые живут в этом городе, спросят: «А откуда он вообще появился?» «Да вот этот его привел». «А ты что такого привел?»

Теперь что касается самого движения. Предположим, что у людей есть желание куда-то двигаться, по крайней мере, оно возникает из-за того, что им не нравится то место, где они находятся. В принципе, этого уже достаточно для начала. Но может быть так, что этот импульс очень слабый. Например, человек спит где-нибудь во мху, а там вода. Вывести его куда-нибудь на опушку, и ему уже хорошо. На большее у него и желания особого нет. Он вышел на опушку, там солнышко, он говорит: «Ну ладно, здесь лучше».

Поэтому очень многое в этом движении зависит от силы импульса, запроса. Может, он десять шагов сделает и остановится. Там кукушка кукует. Он сидит возле этого дерева, слушает кукушку и спрашивает: «Сколько мне жить осталось?», — она ему и прокукует. Он еще чего-нибудь спросит, она еще ему прокукует. Так он и останется там.

Поэтому каков запрос, таков и результат. Насколько у человека запаса желания хватит: на десять, двадцать шагов, на двадцать километров, на сто километров? Если у тебя запас на десять километров, то ты десять пройдешь и остановишься. Если запас на большее, тогда ты пойдешь дальше.

Когда ты делаешь несколько шагов вперед, перед тобой появляется зеркало. В этом зеркале ты видишь себя. Здесь начинается самое интересное. Появление этих зеркал для разных людей возникает в разные моменты. У кого-то это на первом шаге, у кого-то на первом сантиметре, у кого-то на десятом километре.

Допустим, появляется первое зеркало. В этом зеркале человек видит себя, но он не знает, что это зеркало, и что он видит собственное отражение. Он думает, что видит другого человека, что-то, не относящееся к нему. Он начинает с ним взаимодействовать. Он может начать злиться, пугаться, может начать бить это, может начать говорить с ним. А то, что появляется в этом зеркале, имеет очень интересную особенность — оно всё время действует одинаково. Если человек действует так же, как он действовал, когда увидел это, то продолжает поддерживать его в этом. Возникает цепь взаимодействий, ведущая человека по одним и тем же кругам.

Если человек не увидит, что это его зеркало, он будет продолжать повторять одно и то же: мысленно, эмоционально или поведенчески. И это будет до тех пор, пока человек не поймет, что он увидел зеркало, то есть собственное отражение, какую-то часть своего собственного образа. Некую часть своего образа. Это может продолжаться очень долго.

Что в этой ситуации делает Присутствующий? Он говорит ему: «То, что ты встретил, — это зеркало. Увидь это. Обрати на это внимание. Всё, что ты говоришь, делаешь и чувствуешь, возвращается тебе через него обратно, и ты попадаешь в замкнутый круг. Посмотри на это, обрати на это внимание, услышь это, почувствуй это». Вот что делает Присутствующий.

А что мог бы сделать Ведущий? Он, например, мог бы схватить его и потащить дальше. Или он мог встать вместе с ним и начать с этим зеркалом общаться.

Главное, что делает Присутствующий, — это напоминание о том, что идущий человек столкнулся с какой-то частью самого себя, и внешний мир, как зеркало, ему это отражает. Если этому человеку удается увидеть свое отражение, то он просто проходит через него, как Алиса в стране чудес входит в зеркало и идет дальше в Зазеркалье.

Затем перед ним появляются следующие зеркала, но он опять не понимает, что же это на самом деле такое. И так происходит до тех пор, пока он не узнает себя полностью. Присутствующий сопровождает его в его путешествии и показывает ему то, с чем он встречается, напоминая о том, что он везде видит свое собственное отражение.

Какой-то человек может остановиться перед зеркалом и сказать: «Нет, это не зеркало. Не надо меня дурить и путать, и вообще, мне здесь очень нравится, или мне очень плохо, но всё равно, я здесь останусь». Тот, кто Присутствует, будет будить и напоминать о том, что происходит на самом деле до тех пор, пока сам человек этого хочет. Но если человек говорит: «Нет, всё, хватит, мне это не нужно, это утомило меня», то тогда Присутствующий уходит. Это не значит, что он уходит насовсем, но диалог прекращается. До тех пор, пока в том человеке не возникнет желание снова проснуться и увидеть реальность.

«Может ли человек, столкнувшись с отражением собственного образа и не поняв этого, всё-таки пройти через зеркало?», — возможно, захотите узнать вы.

Нет, либо человек остается у зеркала и продолжает повторять снова и снова свои привычки, либо он проходит сквозь это зеркало. Но пройти сквозь зеркало он может только в том случае, если осознает ту часть образа самого себя, с которой столкнулся. Зеркала бывают очень разные. Бывают маленькие, бывают очень большие. Чем дальше идет человек, тем большее зеркало перед ним возникает. В конце концов может возникнуть зеркало, в котором отражается он весь. Сначала возникают зеркала, которые отражают человека частично, фрагментарно. Появление второго зеркала невозможно, если не пройдено первое зеркало. Появление третьего зеркала невозможно, если не пройдено второе зеркало. Сколько этих зеркал будет у данного человека — неизвестно. Где и как он встретит их, тоже неизвестно. Но очень существенным является то, что появление второго зеркала возможно только при прохождении первого и так далее. Нельзя зеркала обойти.

Есть зеркала кривые, есть прямые зеркала. Человек, который любит философствовать, обычно сталкивается с кривыми зеркалами. В кривом зеркале ты никогда не можешь увидеть себя. Кривое зеркало не позволяет человеку видеть себя, оно дает искривленные, искаженные образы. Это зеркало, в котором отражаются иллюзии. Человек видит только иллюзии, порожденные им же. Себя в кривом зеркале невозможно увидеть. Вот почему я так часто напоминаю о различии между философствованием и реальным вопросом, запросом, разговором?

Философствующий человек встречается с кривыми зеркалами, которые уводят его всё дальше и дальше от реальности.

Стремление человека определяет то, какие зеркала будут появляться на его пути: кривые или прямые. Эти зеркала возникают независимо от того, приходите вы сюда или не приходите. Вся жизнь и есть эти зеркала, но только мало кто это видит и понимает. Присутствующий может указать вам на это.

Если человек живет среди великих возможностей, но не знает о них, то, может быть, самым важным для него является увидеть их. Если у дороги стоит указатель со стрелкой и на нём написано «Прага», то это не значит, что человек, столкнувшийся с таким указателем, узнал, что такое Прага. Но, увидев указатель, он может двигаться в правильном направлении и потом действительно узнать, что такое Прага. Но если же он сталкивается с указателем, который является кривым зеркалом, то, куда он его направит, будет совершенно не тем местом. Самое интересное, что он увидит эту Прагу, но эта будет иллюзорная Прага, это будет иллюзорный город, это будет фальшивый, искривленный, фиктивный город, но название у него будет то же самое.

Когда человек прожил жизнь, может быть, не одну, а много в этих кривых зеркалах, то указатель, показывающий возможность встречи с прямым зеркалом, является такой же возможностью, например, как корабль для Робинзона. Или корабль для того, кто пять дней в океане, в холодной воде без еды и пищи. Как ответ на SOS тонущему кораблю. Ведь люди, находящиеся на нём, реально тонут. Если на их сигнал не ответят, то неизвестно, выживут они или нет. А то, что их ждет не очень комфортная ночь один на один с акулами в океане — это уж точно. Поэтому они не будут философски относиться к тому, услышат их или не услышат, — для них это вопрос жизни и смерти. Когда острота запроса стоит на таком уровне, то человек пойдет, он пройдет через зеркало, он пройдет сквозь них, не через одно, не через два, а через все, которые должен пройти. Если запрос не столь велик, то он, скорее всего, даже не захочет увидеть, что это зеркала.

Жизнь — это возможность. Если мы это понимаем, мы ее используем. Если не понимает, не используем. Какая возможность дана нам в наших встречах? Ведь наша группа — это организм. Организм либо растет, либо умирает. У некоторых людей есть представление о том, что организм может жить не развиваясь и не деградируя. Это фикция. Это самообман. Всё в этом мире либо развивается, либо деградирует. Другого нет. Любая организация, объединение чего угодно (и в том числе людей), либо развивается, либо умирает. Промежуточного состояния нет. Само развитие идет тоже через умирание.

Просветленных называют дважды рожденным. Что это значит? Это значит, что он умер, по крайней мере, один раз, находясь в теле, при этом тело не исчезло. Как можно родиться, если ты не умер? Он умирает, но тело осталось, потом он рождается второй раз. Оно может умереть по-другому, не распавшись физически. Оно может умирать много раз таким образом. Это касается как одного человека, так и группы людей, так и человечества в целом.

Я хорошо чувствую, когда что-то развивается или когда что-то умирает. В том и в другом случае я катализирую это. То, что должно умереть, лучше пусть быстрей умирает. То, что должно развиваться, пусть развивается быстрее.

 

 

То, что я говорю, — очень просто…

 

Несколько слов по поводу моего видения того, что происходит в группах самоисследования. Первое, что я обычно делаю, я спрашиваю, какой у вас сегодня вопрос, какой у вас запрос. Обычно человеку достаточно сложно выразить это… Пусть он не точно скажет, не то, что он хотел бы сказать, но уже начинается какой-то диалог между нами, начинается взаимодействие. Возникает какой-то канал. Человек говорит что-то, я слушаю, другие присутствующие слушают. Между нами возникает какой-то канал, какое-то взаимодействие, какой-то проводник. И вот через этот возникший канал можно что-то передавать. Устанавливается связь.

Дальше через эти каналы я пытаюсь что-то донести до присутствующих, а они до меня и друг друга. Но если человек начинает сопротивляться тому, что к нему приходит, если затрагивается то, что он не хочет видеть, не хочет слышать, сильно личностное, сильно жесткое, тогда в этот канал от него поступают определенные жесткие схемы. Это его убеждения. Это некие мыслеформы, причем очень жесткие. Представьте себе, что в раковину или ванну попали камни, и они так засорили трубу, что вода проходит очень плохо. Это аналогия того, что происходит, когда человек агрессивно высказывает свои убеждения и не хочет слушать никого. Эти жесткие мысли, убеждения начинают засорять наши каналы связи. Я со своей стороны пытаюсь как бы продуть их, но с другой стороны, в ответ на это нередко начинает увеличиваться интенсивность подачи жестких убеждений, и они засоряют этот канал полностью. Я это ощущаю, как невозможность выдохнуть. Потому что есть ведь запросы, есть внутренние желания, но какие-то части личности сильно сопротивляются.

То, что происходит с нами и между нами, — это взаимообмен энергии. Они начинают производить какое-то действие, какую-то трансформацию. Я не хочу говорить о том, что это и как это. Хотя, в связи с этим, можно выдвинуть много конструкций и представлений. Но вся ценность и величие этого процесса взаимообмена заключается в том, что он не является познаваемым, но он является действующим. И действие его такое, что умом понять его невозможно. Это может быть понято по-другому. Это возможно через видение телом, но контроль ума над телом должен быть снят. Если ум что-то не понимает или не хочет понимать, то это не значит, что этого не происходит.

Чем больше мы отключаемся от того, чтобы понять это, объяснить, классифицировать, тем больше тело начинает видеть, ощущать и чувствовать. И это очень незаметно, очень спокойно. Кто из вас слышит ветер на улице, кто замечает и слышит птиц, которые поют. Они ведь всё время поют в лесу, да и здесь сейчас поют за окном. Ветер-это же мелодия. Это мелодия жизни, природы. Кто ее замечает?

Человек будет платить большие деньги, чтобы послушать и посмотреть знаменитого артиста или певца. Будет платить большие деньги, приложит максимум усилий, чтобы достать билет и сесть на лучшее место. И теперь он сидит и наслаждается этим. Это результат его усилий. И он теперь может наслаждаться этим. Это ведь традиционное, стереотипное представление человека о том, как получить удовольствие.

А ведь этот же человек шел по улице, и был ветер, пели птицы, и всё это естественно и незаметно. Кто на это обращает внимание? Кто будет платить деньги, чтобы стоять под деревом и слушать пение соловья? Сама птица не просит никаких денег, она просто поет. Ведь это незаметно, это очень естественно. Это само собой разумеющееся. Именно поэтому большинство людей этим и не интересуется. То, что само собой разумеющееся, — неинтересно. Интересно то, для чего нужно приложить усилия, достигнуть.

Часто ли мы смотрим на небо, на закат, на восход, на облака. Человек, считающий себя эстетом и любителем искусства, ходит по выставкам, смотрит картины известных художников, покупает их за «бешеные» деньги, вешает у себя в спальне и смотрит на нарисованные небо и облака. А потом еще и другим показывает. И его уважают как ценителя искусства. Он здорово объясняет, что художник хотел сказать, изобразив небо и облака. А ведь небо, везде, всегда и всё время, но кто на него смотрит? Кто встанет утром, чтобы на восходе солнца послушать соловья? Но на какую-нибудь заморскую певицу за большие деньги он пойдет, будет ломиться, чтобы туда попасть, и будет потом долго об этом рассказывать. А вот о пении соловья что рассказывать?

Человек скажет: «Знаешь, я сегодня утром ходил в 4 часа слушать соловья». На что ему ответят: «Ну ты совсем, наверное, больной. Вот я ходил слушать. Там приезжал Майкл Джексон. Вот это да! Вот это да. Вот это я слушал. Он был так одет, он сделал еще пластическую операцию. У него теперь совсем другой нос…» Об этом можно бесконечно много говорить. Там о музыке уже никто и не говорит.

А что можно о соловье рассказать, как вы это можете рассказать? Поэтому это и неинтересно для большинства. Об этом нельзя рассказать, это не событие. Соловей поет, ветер дует, кого это интересует. Говорю ли я сейчас что-то, что можно обдумывать? Что здесь обдумывать? Я говорю простые вещи. Что здесь обдумывать? Никаких проблем. Просто говорю. Многим людям это покажется неинтересно. «Ну что про соловья рассказывать? Ты мне философскую систему объясни. Это да!».

Даже из слушания птиц ваш ум захочет сделать некую технику. Но это ведь не техника, а то вы еще скажете, что я рекомендовал слушать птичек 10 минут до еды и 20 после. Кто-то будет говорить, что соловья надо слушать до еды, а синицу после еды. Это, скажем, способствует просветлению. Вокруг этого целую систему можно создать.

Когда вы слушаете птичку, вы ничего не оцениваете. Это и есть вкус, запах Той Жизни. Возникает какая-то пауза в привычной суете. Человек бежал до этого и побежит после этого, но сейчас он к чему-то прикоснулся, к чему-то, что вне привычных забот и убеждений. Если его спросить, что в это время он думал, то, скорее всего, он скажет: «Да ничего не думал». Он в этот момент слушал и слышал.

До этого он тоже слушал много чего: радио, телевизор, в течение дня люди ему звонили по телефону. Он слушал, но слышал ли он что-то? Кто-то ему звонит, а он думает о своем, кто-то говорит по телевизору, а он думает о своем. Поэтому и нет ничего необычного, всё то же самое: свои собственные мысли, эмоции, проблемы. Ведь необычное входит в человека совершенно необычным образом. Потому оно и есть необычное. Необычное не может приходить в обычной упаковке, не может приходить привычным образом, оно приходит совершенно непривычно. Но это непривычное человек либо отвергает, либо просто не замечает.

Кстати, и слушание птиц может стать привычкой. Почему всякий метод, всякий способ, всякая система через некоторое время становится привычкой для человека. И нет никакого движения, есть просто повторение одного и того же. Но человек получает удовольствие от ее повторения, и ему кажется, что он приближается к чему-то важному, на самом деле ничего нет. Всё — то же самое.

 

 

Жить по-другому

 

Каков смысл и замысел наших встреч? Что это за замысел? Как он реализуется? Как мы осознаём этот замысел, который объединяет нас, и как мы осознаём тот замысел, который касается каждого из нас в отдельности? На мой взгляд, это очень важные вопросы. Для меня это основные вопросы, это то, что всегда со мной. Всё, что происходит со мной и с другими, я рассматриваю в этом ракурсе.

Есть ли готовые ответы на эти вопросы? Я чувствую, что нет. Никто и никогда не скажет: «Ты пришел за этим, будет то-то и то-то». Это больше похоже на астрологический прогноз. Тем не менее, такие вопросы всегда присутствуют и всегда являются тем ракурсом видения, под которым я смотрю.

Как можно узнать ответы на эти вопросы? Это не готовые ответы, — это есть Путь, это есть Указатели. Это есть Движение. То, что я слышу, чувствую и вижу — это то, что надо действовать. Я должен действовать, и в результате этого будет приходить понимание. Но это не обычное действие, направленное на какую-то материальную цель, как это бывает, скажем, в обычной жизни. Вместе с тем, всякая деятельность требует определенной цели. Если человек не понимает свою цель или нечетко ее ставит, нечетко ее видит, то вряд ли он может достичь каких-либо результатов. Человек должен понимать, ради чего он делает, что он делает, как он будет это делать. Это то, что называется «грамотный подход» к какому-то делу, бизнесу, например.

Так вот: то, о чём мы здесь говорим, и то, с чем мы здесь соприкасаемся, оно и «это» и «не-это», потому что здесь не годятся привычные способы подхода к деланию, привычные способы достижения и постановки целей и так далее, хотя они и не исключаются. Делать, не делая. Двигаться в покое. Находиться в мире Том и Этом. Это как канат, по которому ты идешь, и надо очень ясно видеть, что же справа, что же слева, что сверху, что снизу. Это тот баланс, который в начале пути создается каким-то очень сильным внутренним напряжением, какой-то сильной растяжкой, я бы даже сказал, крестом, в котором есть и верх, и низ, и право, и лево, и ты в центре. Это сочетание несочетаемого, соединение каких-то полярностей и двойственностей. Путь ума проходит в плоскости, где присутствует двойственность, но ты можешь выйти за ее пределы, туда, где всё едино.

Как идти по своему пути? Опять же, готовых ответов на этот вопрос нет и быть не может. Приходят вопросы и факты. Что есть факт? Давайте возьмем факты внешнего мира. Факт — это есть реальное событие, происходящее во внешнем мире. Что может быть таким реальным событием? Это может быть автобус, который запоздал на несколько минут, или это может быть событие, которое произошло где-то в мире, это может быть что-то, что реально произошло, что реально имело место. Это могут быть события, совершенно не значимые для обычного восприятия, чаще всего это именно такие события, которые человек с обычным видением может вообще не замечать. Это может быть сочетание листочков, которые упали, это может быть определенная погода, но ты можешь это увидеть, а можешь не увидеть.

Для того чтобы это увидеть, ты должен быть настроен на видение этого. Это совершенно непривычный ракурс видения, совершенно непривычный факт, который человек, живущий в суете ума, не заметит и не отметит. Поэтому очищение ума и освобождение его для того, чтобы иметь возможность видеть что-то необычное, является, на мой взгляд, необходимым. Без этого в принципе невозможен такой способ видения и такой способ жизни. Но именно такой способ видения и жизни создает возможность для понимания тех вопросов, о которых мы говорили. То есть очень многое зависит от того, каким воспринимающим аппаратом обладает данный человек.

Если это обычное, традиционное воспринимающее устройство, то он будет воспринимать обычные вещи, он будет воспринимать те факты, которые являются важными с точки зрения вот такой обычной жизни. Но это даже не факты, а чужая интерпретация некоторых событий. Он просто присоединяется к этой интерпретации и, на самом деле, ничего нового не видит. Но возможность посмотреть на то, что реально происходит, непредвзятым и освобожденным от мудрствований ума взглядом, является необходимым условием. Без этого просто ничего не может быть увидено.

Иногда факт может быть замечен только благодаря каким-то другим людям, обладающим видением. На пересечении нескольких взглядов возникает точка фокусировки, и этот факт будет как бы «пойман», увиден. Дальше этот факт может быть обсужден среди этих людей, и он становится для них неким указателем. Возможно, он не будет понят сразу, но главное, что он зафиксирован. Дальше они могут увидеть следующий факт, потом еще какой-то факт. И когда эти факты становятся видимыми одновременно благодаря тому, что они были до этого замечены, благодаря тому, что они были обговорены и поняты, дальше они могут выстроиться в определенную мозаику видения, которое дает ответ на некий вопрос, который тоже мог возникнуть как результат некого видения.

Это непросто объяснить с помощью слов. Это некий совершенно необычный способ жизни, но, как мне кажется, это и есть тот способ жизни, который дает возможность понимания тех сфер, о которых мы говорим. Опять же, это невозможно нигде прочитать, нигде и никто вам не скажет по этому поводу ничего. Это не значит, что не надо ничего читать. Я не говорю ни «да», ни «нет» потому, что некий факт или что-то важное может прийти из любого источника. Это может быть книга, это может быть кино, это может быть просто прогулка где-то. Эти факты-указатели приходят из того окружения, в котором находится человек. Но они приходят не просто куда-то, они приходят к данному человеку, или к данной группе людей, которые могут этот факт увидеть и соединить его с другими фактами, которые пришли к ним.

Почему очень важна в данном случае именно группа людей. Группа людей, представляющих как бы разные прожектора, то есть возможности разного видения. Эту работу не может сделать один человек. Эту работу делают несколько человек, каждый из которых обладает возможностью видения и видит какие-то определенные вещи, которые, может быть, легче увидеть именно ему. Но дальше, соединяясь и будучи вместе, обговаривая видение каждого, эти люди создают некую большую возможность видения. Как мне представляется, это и есть основная задача людей, входящих в то, что мы называем «группа самоисследования». Причем здесь настолько всё переплетается, что невозможно отделить что-то одно от другого. Эта глубокая внутренняя работа вхождения в самого себя, которая обеспечивает очищение внутреннего механизма и обеспечение возможности чистого видения. Эта же работа создает определенные моменты, вопросы и запросы всех вместе и каждого в отдельности, на пересечении которых рождается запрос и вопрос группы в целом, то есть направление ее исследования. И это происходит по мере движения в этой группе и контакта ее участников друг с другом. По-другому это не может происходить. Поэтому здесь необходима внутренняя устремленность и страсть каждого в отдельности, соединение которых дает эту возможность. Это то живое, что не может быть рождено каким-то другим способом, не может быть создано, развито и пройдено как-то по-другому. Это проживание реального смысла происходящего каждым в отдельности и всеми вместе. В этом особенность и специфика такого рода исследований.

Это исследование самого себя, через самого себя и с помощью самого себя. Человек является и той лабораторией, в которой проводится исследование, и тем исследователем, который проводит исследование, — тем, кто получает результаты и использует их. И всё это в самом человеке. И здесь не нужна покупка какого-то специального оборудования, какие-либо дополнительные материалы, — всё, что надо, есть в самом человеке или в той группе людей, которая занимается самоисследованием. Все условия, которые необходимы для проведения этого эксперимента, не создаются специально, не планируются, — они возникают спонтанно, то есть сама жизнь и является той самой лабораторией, в которой всё это проводится. Изменение внутренних состояний, внутренних параметров каждого в отдельности и группы в целом, приводит к появлению тех условий во внешнем и внутреннем пространстве, которые позволяют провести именно то исследование, которое необходимо. Таким образом, каждый человек в этой группе является творческой индивидуальностью. Он должен быть индивидуальностью, потому что только сочетание таких индивидуальностей, которые, с одной стороны, едины в своем устремлении и, в то же время, индивидуальны в своих проявлениях и особенностях, создает возможность проведения такого рода исследования.

Теперь по поводу того, к чему относится то, чем мы занимаемся. Это не является религиозной системой в том понимании, которое принято сейчас. Это не религиозная система. Здесь нет никаких верований, авторитетов, которые как мне представляется, составляют необходимую часть религиозного культа. Это искусство. Это наука. Это и религия. Но всё это не в том представлении, которое общепринято.

Произошло разделение. Религия, наука, культура, экономика — всё это стало какими-то отдельными областями, практически не соприкасающимися. Даже в пределах каждой из этих больших сфер существует огромное количество «огородов», на которые она поделена, и заборов, которыми каждый «огород» отделен от другого. Не является ли то, что мы делаем, способом соединения всего этого? Таким образом, это и религия, и наука, и искусство.

Мы входим в совершенно неизвестную область, в которой не могут работать привычные методы, применяемые сейчас, например, в науке. Наука строится на эксперименте, на повторяемости этого эксперимента, на возможности неоднократного получения какого-то результата. Мы же не можем это сделать, потому что мы работаем с самими собой, и здесь невозможно воспроизведение каких-то внешних повторяющихся условий, в которых получится внешне повторяемый результат.

Нам приходится использовать, даже не просто использовать, а как бы рождать совершенно новую методологию, новый способ познания, в котором исследователь и исследуемое не разделяются, а существуют как единое целое: исследователь и есть исследуемое. Это наука о человеке будущего, исследование того, что входит сейчас в жизнь человечества, может быть, через каких-то отдельных людей, но то, что будет сильнее и сильнее проявляться, то, что будет оказывать очень существенное влияние на всё, что происходит с людьми. И, если сейчас это не может восприниматься обычным видением и, поэтому, не замечается или интерпретируется каким-то совершенно неадекватным образом, не значит, что этого не существует. Это существует. Так вот: есть что-то, входящее в человека и человечество и оказывающее всё более и более сильное влияние, но пока не понимаемое. Не является ли то, что мы делаем, возможностью понимания этого и, может быть, в определенной степени перевода на язык, понятный тем людям, с которыми это происходит или начинает происходить? Возможно, этот процесс будет усиливаться, и многое из того, что люди не замечают или не хотят замечать, будет настолько сильно проявляться, что не замечать этого уже будет невозможно.