Катя – 55 лет. Владелица двух продуктовых палаток возле метро черниговская.

САША, ВЫНЕСИ МУСОР

 

КАТЯ – 55 лет. Владелица двух продуктовых палаток возле метро Черниговская.

ОКСАНА – 30 лет. Дочь Кати. До 7-го месяца беременности работала менеджером в салоне штор на Горького.

САША – 55 лет. Муж Кати. Отчим Оксаны. Полковник украинской армии. До смерти служил в Военной академии начальником кафедры физической подготовки.

 

 

Дом Кати под Киевом.

Катя и Оксана, обе в черном, делают начинки для пирожков.

Оксана на седьмом месяце.

Портрет Саши в форме полковника украинской армии.

Саша.

Кастрюля с тестом.

Катя и Оксана говорят спокойно, чтобы не мешать тесту подходить.

 

КАТЯ. Наливаешь подсолнечное масло на сковороду. Мелко-мелко крошишь цибульку, сало… Как раз масло нагрелось, зашкварчало, - бросаешь в нагретую сковороду цибульку с салом, поджариваешь до прозрачности, а потом добавляешь муку. Опять обжариваешь. Подсаливаешь. Оно такое однородное получается. Выключаешь. Начинка готова. Хоть для пирогов, хоть для вареников.

ОКСАНА. М-м-м-м… С детства как вспомню. Давай и на завтра такие сделаем.

КАТЯ. Нет. На завтра надо обычные, без выкрутасов. С мясом, капустой.

ОКСАНА. А сколько человек будет?

КАТЯ. Ну где-то 60-т.

ОКСАНА. А если больше придет?

КАТЯ. Сказали, можно дозаказ.

ОКСАНА. Что можно?

КАТЯ. Дозакажем еще.

ОКСАНА. Я еще селедку съем.

КАТЯ. Тебе не поплохеет?

ОКСАНА. Кажется, умру если не съем.

КАТЯ. Ешь, не умирай.

 

На столе конфеты восьми сортов

Мясной фарш в миске

Батарейки

Нашинкованная капуста, подсвечник и черный хлеб

Корзинка с печеньем, cкотч, ваза

Старая луковица на четыре части.

Ножницы

Тарелка с грубо порезанной селедкой

Счета за коммунальные услуги.

Оксана жадно ест селедку, лук и хлеб.

 

КАТЯ. Я на еду смотреть не могу.

ОКСАНА. Больше всего жалко, что он не увидит Колю. Он так хотел увидеть Колю.

КАТЯ. Хотел бы – не ушел.

ОКСАНА. Ну, мама…

КАТЯ (с вызовом). Хотел бы увидеть внука – не ушел бы.

ОКСАНА. Я вспоминаю его реакцию, когда он узнал. Что мальчик. Все, говорит, бабье царство кончилось. Теперь нас будет поровну.

КАТЯ. А вот и нет, а вот и не кончилось бабье царство.

ОКСАНА. У Коли не будет дедушки. Ни папы, ни дедушки.

КАТЯ. Ну папа-то есть.

ОКСАНА. Почти что нет.

КАТЯ. Ну, поговори с ним. Может, он вернется. Он только тебя и может послушать.

ОКСАНА. Олег?!

КАТЯ. Саша. Поговори с Сашей.

ОКСАНА (Саше). Саша, ну правда. Ты нам очень нужен. Чего тебе не хватало?

САША. Та ладно, все было нормально.

КАТЯ. Когда нормально, так не делают.

САША. Что я такого сделал?

ОКСАНА. Еще спрашивает.

КАТЯ. Слышу - проснулся. В пять тридцать, как всегда. Я вставать не собиралась, с вечера ему все собрала. Слышу - пошел в ванную. А оттуда почти сразу такой грохот страшный. Я захожу, а он такой лежит на полу. Головой вот так… Еще что-то шепчет.

САША. Вот этого я не помню…

КАТЯ. Шепчет что-то. Еще шептал. (про Оксану) А этой волноваться нельзя. Кому мне звонить? Как вспомню… Приехала бригада из морга, в ковер его завернули, чтобы вынести… Ковер так и не вернули… (Оксане) Убери селедку, воняет, не могу. (Саше) Как ты мог так со мной поступить?!

ОКСАНА. Не кричи, тесто.

 

Смотрят на тесто. Говорят тише.

 

КАТЯ. Мы перед тем даже не ругались. Все было мирно. Легли спать.

ОКСАНА. Каждый день ругались.

КАТЯ. Я виновата, да?

ОКСАНА. Оба всегда виноваты.

САША. Ну да.

КАТЯ. Ты всегда на его стороне была.

ОКСАНА (дошинковывает капусту). Капуста готова. Что теперь?

КАТЯ. Нужно конфеты по кулечках разложить. 60 кулечков. Ложи всех конфет по одной, тут восемь видов.

 

Оксана начинает раскладывать восемь видов конфет. Белочка, дарницкая, каракум, рачки, коровка, желейная, школьная, ромашка

САША. Белочка, дарницкая, каракум, рачки, коровка, желейная, школьная, ромашка…

ОКСАНА (заплакав неожиданно). Ты прятала от него всегда… Сладкое.

КАТЯ. Он съедал все. Понимаешь, ничего не оставлял, как будто он один. Сколько не поставишь. Как семечки. Бесит.

ОКСАНА. Пусть бы съедал.

КАТЯ (Саше). На-на! Вернешься – хоть подавись!

САША. Да при чем тут?!

ОКСАНА. Он же простые карамельки любил.

САША. Что, не заработал я на карамельки?

КАТЯ. На карамельки только и заработал. Это ты точно сказал. Такая у тебя зарплата, карамельная была.

САША. Теперь пенсию будешь получать за меня. Тыщи две.

КАТЯ. Даже сейчас огрызается. Тяжелый характер.

САША. Обидно.

ОКСАНА. Ты же его зашила. Ему только сладкое и можно было.

КАТЯ. Не рыдай, тебе нельзя нервничать.

ОКСАНА. Суп прокиснет, ты вместо того, чтобы выбросить, кипятила и ему на обед.

КАТЯ. Бессовестная, зачем ты тут сейчас.

САША. Это правда?

КАТЯ. Не правда.

ОКСАНА. Нам свежее мясо, ему позавчерашнее.

КАТЯ. Так что, выбрасывать?!

САША. Эх, Катька. Со мной, как c собакой. А была ли любовь?

КАТЯ (Оксане). Ну теперь он точно вернется, молодец.

ОКСАНА. Саша. Вернись.

САША. Ну куда я вернусь? В собачью будку?

ОКСАНА. Я пошутила про суп. Она не ест уже девять дней.

САША. Катя, надо есть.

КАТЯ. Я не могу. Мне плохо.

САША. Катечка.

КАТЯ. Сашечка.

САША. Я не могу.

КАТЯ. Вот скотина. Эгоист с детства.

ОКСАНА. Мама. Тесто.

 

Смотрят на тесто. Затихают.

 

КАТЯ. Хобби, а не работа. Ничего же не зарабатывал в этой армии. Ездил туда к своим пацанчикам. Шуточки пошутить.

ОКСАНА. Он служил вообще-то. Он офицер. Полковник.

САША (робко). Я офицер.

КАТЯ (передразнивает). Офицер. Вас там все унижали.

САША. Где?

КАТЯ. Да везде. Начальство. Никому вы не нужны.

САША. Зато теперь не унижают.

КАТЯ. Ну и…

 

Не находит злых слов

 

САША. Что?! Что?!

КАТЯ. Молчи. Умер – молчи уже.

САША. Молчу. Замолчал уже. Все.

КАТЯ (Оксане). Давай стол подвинем.

ОКСАНА. Зачем?

КАТЯ. Видишь как стоит.

 

Начинают двигать тяжелый стол. Саша чувствует себя виноватым.

 

САША. Девочки, ну не надо.

КАТЯ (Оксане). Ты сильно не напрягайся. Просто тащи.

ОКСАНА (хватается за живот). Ой.

КАТЯ. Ну, хватит. (Саше) Видишь?

САША. Ну что я могу.

КАТЯ. Та ясно. Ничего ты не можешь. Никогда ничего не мог. Никогда.

САША. Обидно.

КАТЯ. А мне не обидно? Что хорошего было? Первые десять лет пил. Вторые десять злой был. Ты и не жил. Вспомнить нечего.

САША. А Евпатория?

 

Катя отмахивается.

 

КАТЯ. За границу ни разу, из-за подписки.

САША. Я чемпион советского союза по вольной борьбе. Гордилась бы.

КАТЯ. Ой. И что? Уши вон поломанные. И все.

САША. Все так все. Ты меня никогда не хвалила.

ОКСАНА. Тут не будет на 60 кульков.

КАТЯ. Значит, ложи не по восемь, ложи по шесть.

ОКСАНА. Может, докупить?

КАТЯ. И так уже влетели. Двадцать две тысячи. А еще памятник ставить.

САША. Да не ставьте вы ничего. Крест поставьте.

КАТЯ. Ага, щас. Тебя забыла спросить.

ОКСАНА. Всего пару кило конфет.

КАТЯ. Нет. Ложи по шесть. Хватит.

ОКСАНА. Какая мне разница..

САША. Куда ты дела мои медали?

КАТЯ. А разве их можно куда-то деть?!

ОКСАНА. В шкафу они, не волнуйся.

КАТЯ. Ты и не жил, Саша. Доживи вернись. Что там хорошего? А тут на пенсию уйдешь, не будешь ездить на эту проклятую службу. Конфет - сколько влезет. В село будем ездить. Зимой – в Египет. Я почему была против пенсии – боялась, от безделья забухаешь. Ну, хочешь – разошьем тебя. Будешь пить. Понемногу, для радости. Сухое вино там… Да что захочешь будешь пить. Хоть Нинкин самогон.

САША. Зачем я вам?

КАТЯ. Ну, как же без тебя?..

САША. Никто зато не раздражает.

КАТЯ. Ты меня никогда не раздражал.

 

Саша даже рассмеялся.

 

САША. Когда тебе что-то надо – ты готова на все.

КАТЯ. Что я такого сказала.

САША. Отсюда нельзя назад, ты пойми.

КАТЯ. Вот в это я не верю. Тебе так удобно говорить.

САША. Это тебе не командировка, Катя

КАТЯ. Я все поняла.

САША. Ну, что ты поняла?

КАТЯ. Говорила мне Танька, что ты меня бросишь. Сбылося.

 

Молчат, шмыгают носами. В наступившей тишине поднимается тесто и убегает из посуды. Женщины его ловят.

 

КАТЯ. Ой-ой, как хорошо подошло! Саша любил мои пироги.

ОКСАНА. Когда ты пекла в последний раз?

КАТЯ. А когда было печь? То ремонт, то кредит. И все на мне, все на мне. Жена полковника. Да, Саш?

 

Но Саша не отвечает.

 

КАТЯ. Не могу привыкнуть, что его нет. Все время кажется, что он тут, с нами. Разговариваю с ним. Попрекаю.

ОКСАНА. И я.

КАТЯ. Как думаешь, такси лучше сегодня заказать?

ОКСАНА. Да нет, завтра вызовем. За полчаса. И за бабушкой заедем.

КАТЯ. Бабушку Толик привезет на кладбище.

ОКСАНА. Ну, ладно.

 

Катя собирает и выбрасывает в ведро часть убежавшего на пол теста.

 

КАТЯ. О, черт, полное ведро.

КАТЯ И ОКСАНА (одновременно). Саша, вынеси мусор.

 

Но Саши нету.

Эпитафии на любой вкус

Как много нашего ушло с тобой,

Как много твоего осталось с нами

Как трудно подобрать слова,

Чтоб ими нашу боль измерить,

Не можем в смерть твою поверить,

Ты с нами будешь навсегда

Теперь заснул ты навсегда,

С тобой всегда твоя семья

К твоей плите носить цветы

Каким не надышался ты

Саша сворачивает шею бешеной собаке. Собачья стая разбегается в разные стороны. Женщина с кравчучкой, в которой она везла кости на бульон для своей семьи, и которую укусила убиваемая собака, протягивает руки cвоему спасителю. Из ее ноги течет кровь.

Звучит их песня.

Купаются голышом ночью

Он ведет ее пьяную в номер

Жемчужные ванны

Санаторно-курортные карты

Выброшенные на песок медузы

Изобрели раптор от комаров

Катя и Оксана еще долго боятся повернуться.

Оксана наконец оглядывается. Саши нету.

 

ОКСАНА (с облегчением). Нету.

КАТЯ. Какое-то такое чувство нехорошее… Опять я его не похвалила.

ОКСАНА. Ну, хочешь, догони его.

КАТЯ. Не хочу. (зовет) Саша!

 

Саша не отвечает. Катя выбегает из дома. Слышно как зовет «Саша! Саша!» Возвращается одна, опустошенная.

 

Оксана подбрасывает дров в огонь.

 

ОКСАНА. Лучше потрогай какие батареи горячие.

 

Трогают батареи. Они горячие.

 

КАТЯ. Как хорошо, что у нас есть твердотопливный котел.

ОКСАНА. Это очень хорошо.

КАТЯ. И старый колодец.

ОКСАНА. А где мы поставим столик для Коли?

КАТЯ. Ну, где-то здесь. Подальше от котла.

ОКСАНА. Тут не станет.

КАТЯ. Здесь можно, если подвинуть сервант.

 

Катя и Оксана двигают сервант. Находят за ним какой-то пакет.

 

КАТЯ. Смотри-ка. Что тут.

 

Разворачивают, а там конфеты, рассыпаютcя по полу. Белочка, дарницкая, каракум, рачки, коровка, желейная, школьная, ромашка

 

ОКСАНА. Кто-то спрятал конфеты.

КАТЯ. Странно.

ОКСАНА. Ужасно странно.

КАТЯ. Я не прятала.

ОКСАНА. Я их вообще не ем. Просроченные. Дай я выброшу.

КАТЯ. Ведро полное.

ОКСАНА. Пойду вынесу мусор.

КАТЯ. Отнесу в погреб картошку.

 

Катя взваливает мешок. Оксана берет мусор. Дрова трещат, огонь горит.

А где-то там, где-то там, новое старое войско проводит учения. На случай, если девочки передумают.

Звучат команды:

Отделение в одну шеренгу становись

Смирно вольно заправиться головные уборы снять

Рядовой Ткаченко кругом

Грудь приподнять, живот подобрать, плечи развернуть, корпус тела подать вперед, делай раз

Направо по разделениям делай раз делай два делай три

На боевую позицию становись

Автоматы на грудь, по разделениям делай раз делай два делай три

Пулеметы на ремень

Огонь

Отставить

 

 

 

САША, ВЫНЕСИ МУСОР

 

КАТЯ – 55 лет. Владелица двух продуктовых палаток возле метро Черниговская.