Остались ли сейчас в сквоте люди, которые были с самого начала. Были ли они анархистами или это были люди, которым просто негде было жить.

M.: Люди, которые всё начинали сейчас уже не живут здесь. Многие вообще уехали из Праги, другие остались, но не в сквотах, а просто снимают жильё с друзьями, платят за электричество и т.д. Кто-то живёт в трейлерах. Тогда большинство из них, но не все, были анархистами.

Легально ли сквотирование в Чехии? Есть ли какие-то специальные законы? Чувствуешь ли ты нарастание репрессий против сквотеров?

M.: Каких-то специальных законов нет, сквоты в Чехии находятся на нелегальном положении и постоянно выселяются. И наш сквот также нелегален. Мы находимся здесь, потому что этого дома фактически не существует, он не числится в списке земельных участков и у него нет владельца. Во времена социалистического лагеря здесь хотели построить спортивный центр, но у властей не было денег снести эти дома. До нас здесь жила семья, но им дали 60.000 крон и переселили в многоэтажку. И после того, как дом пустовал почти 10 лет, мои друзья засквотировали это здание. Сейчас есть только наш сквот и ещё один похожий недалеко отсюда, но для властей они не существуют. Если ты проживаешь в каком-то здании 10 лет, занимаешься им, убираешься там и т.д., то оно становится твоим.

Становишься ли ты собственником этого здания после десяти лет?

V.: Люди после прохождения этого времени могут использовать здание, но они не становятся его собственниками.

5. В последнее время насильно были выселены или оказались под угрозой многие европейские сквоты и автономные пространства (например, Ungdomshuset, Rozbrat, Kopi и др.). В их поддержку и защиту проводилось множество акций, участвовал ли ты в каких-нибудь из них? Было ли это в Праге или в других городах/странах?

M.: Да, например, в Праге были акции солидарности с Ungdomshuset у датского посольства. Также проходили две небольшие акции в поддержку Kopi соответственно у немецкого посольства, в них участвовало около 40 человек, ничего серьёзного. И мы, конечно, ездили к друзьям в Копенгаген и Берлин.

Делали ли вы что-нибудь 11-12 апреля этого года во время дней единых действий в защиту сквотов и автономных пространств здесь в Миладе?

M: Мы устроили большую демонстрацию с музыкой, в ней участвовало много людей, а в ночь на 12 апреля мы засквотировали одно пустующее здание и устроили в нём вечеринку. Да, это было очень мило и интересно! В Миладе было проведено много воркшопов – баннеры, трафареты, папье-маше, куклы…

Я видел на вашем сайте, что у вас часто проходят концерты и кинопоказы. Что ещё у вас происходит?

V.: Мы занимаемся здесь не только музыкой. У нас есть возможности для проведения кинопоказов и различных воркшопов, например, воркшопа по приготовлению вегетарианской еды или о том, как сделать что-то своими руками. Здесь этому уделяется очень много внимания; всё, что ты видишь вокруг, сделано именно так. Мы ничего не покупаем у каких-то фирм, сервисов и т.п.

Какое место в твоей жизни занимает фриганизм? Легко ли в Чехии жить по фригану?

V.: На это не так просто ответить.) Когда это возможно, то я фриган. В Чехии у многих людей достаточно денег, чтобы не знать что такое голод. Поэтому здесь ничто не заставляет людей быть фриганами, но для меня в Миладе – это мой единственный источник еды. 3 или 4 человека ходит в окрестные супермаркеты и ищут свежую, но немного подпорченную еду.

M.: Здесь в Праге очень легко найти еду в мусорных баках, потому что они всегда стоят открытыми около супермаркетов и полны еды – овощи, хлеб, мясо, любая еда. Мы ходим за едой 3-4 раза в неделю и собираем её, потом готовим с приправами. Также из этих продуктов раз в неделю мы готовим Еду Вместо Бомб для бездомных, устраиваем для них праздники. В Чехии всего около 3 действующих групп – одна в Праге, вторая в Брно и третья в маленьком городке. Капитализм способствует тому, что на улицах очень много бездомных, люди теряют квартиры, они живут в нищете на улицах.

Чехия с 2004 года является членом Европейского Союза. Прошло уже четыре года, чувствуешь ли ты в связи с этим какие-то изменения в своей жизни? Изменилось ли что-то в самой Чехии за это время? Какие ты видишь плюсы и минусы от вступления Чехии в ЕС?

V.: Сложно сказать, потому что здесь в Чехии повсюду идёт пропаганда, возможно более сильная, чем 18 лет назад при «коммунизме». Если ты откроешь любую газету, если ты включишь любой телеканал, если ты послушаешь любое радио, то единственной вещью, которую ты узнаешь оттуда, будет то, что ты живёшь в лучшей стране Европейского Союза и что у нас есть всё, что мы хотим. Мы живём лучше, чем в прошлом, и всё станет ещё лучше в будущем. Всё так же, как и при «коммунизме». Я вижу это, например, цены на еду в Чехии на таком же уровне, как и в Западной Европе, например, в Великобритании. Почему? Почему люди не пытаются что-то сделать с этим? Бензин, это такая же проблема. Немногие видят в этом проблему даже среди активистов. Все знают – мы свободны и мы можем путешествовать где угодно и когда угодно. Но ответа на вопрос «где взять для этого деньги?» нет. Это как табу. Никто не хочет говорить об этом при всех. Кто делает все эти ярлыки «большевик», «коммунист»? Это всё одно и тоже дерьмо.

M.: Я не чувствую больших изменений, также как и многие другие люди, всё меняется только для политиков. Среднего класса в Чехии не существует, ты можешь быть либо более бедным, либо более богатым.