Проповедуй необходимость перемен, но не слишком увлекайся реформами

Формулировка закона

Каждому отвлеченно понятна потребность в переменах, но людей, живущих одним днем, формирует привычка. Они болезненно реагируют на слишком большие перемены, а это ведет к мятежу. Если вы новичок на вершинах власти или пока только пытаетесь ее добиться, устройте спектакль, демонстрируя уважение к старым методам работы. Если перемены необходимы, придайте им вид небольшого улучшения прошлого.

Ключи к власти

Человеческой психологии во многом свойственна двойственность. Это проявляется, в частности, в том, что, даже понимая необходимость перемен, зная, насколько важно обновление и для общественных институтов, и для отдельных личностей, мы все равно испытываем раздражение и тревогу, когда эти процессы затрагивают лично нас. Мы знаем, что изменения неизбежны, что они принесут облегчение, разгонят застой, но в глубине души цепляемся за прошлое. Мы еще готовы согласиться с поверхностными переменами, с «косметическим ремонтом», но изменения глубокие, затрагивающие самую суть привычного уклада, нарушающие заведенный порядок, вызывают у нас глубочайшее неприятие.

Каждую революцию обязательно сменяет период реакции, потому что пустота, возникающая на месте упраздненного порядка вещей, оказывается слишком невыносимым бременем для человеческого существа, подсознательно связывающего подобный вакуум со смертью и хаосом. Возможность перемен прельщает людей, привлекает их на сторону революции, но когда первый порыв проходит, спадает энтузиазм, остается ощущение опустошенности. Обращаясь к прошлому, мы тем самым создаем лазейку, через которую старый порядок вползает обратно.

Согласно Макиавелли, пророк, призывающий к переменам, может выжить только с оружием в руках: когда массы неизбежно потянутся к прошлому, он должен быть готов применить силу. Но вооруженный пророк не сможет продержаться долго, если, только, понимая сложность своего положения, не позаботится о том, чтобы быстро создать новый набор ценностей и ритуалов на замену старым, успокоив этим тревоги тех, кого страшат перемены. Гораздо более простой и менее кровавый способ — своего рода надувательство. Проводите нововведения и реформы сколько душе угодно, но постарайтесь придать им умиротворяющий облик старины и традиций.

Простой поступок, как, скажем, использование старого названия или сохранения за группой того же номера, свяжет вас с прошлым и обеспечит поддержку авторитета истории.

Другая стратегия, позволяющая замаскировать перемены: шумно во всеуслышание объявить, что вы поддерживаете ценности прошлого. Примите облик приверженца традиций, и лишь единицы заметят, как мало это соответствует действительности. Флоренция эпохи Возрождения имела вековые республиканские традиции и весьма подозрительно относилась к любым попыткам пошатнуть эти устои. Козимо Медичи изображал ярого приверженца республики, тогда как в действительности добивался того, чтобы власть в городе принадлежала его семье. Формально Медичи сохранили во Флоренции видимость республики, фактически же она была уничтожена. Медичи исподволь провели радикальное реформирование строя под видом сохранения традиций.

Справиться с этим природным консерватизмом можно, платя дань традиции — на словах. Определите те элементы в своей революции, которые можно связать с прошлым. Провозгласите, что они базируются на традициях. Говорите правильные слова, демонстрируйте соглашательство, а тем временем проводите свои радикальные теории в жизнь, давайте им работать.

И, наконец, последнее: нельзя игнорировать дух времени. Если реформы слишком опережают свое время, судьба реформаторов трагична — мало кто сумеет понять этих людей, все их шаги будут безнадежно неправильно истолкованы и вызовут отторжение. Изменения, которые вносите вы, должны казаться более консервативными, чем они есть в действительности.

Прислушивайтесь к веяниям времени. Если вы живете и работаете во времена бурных волнений и перемен, то власть получит тот, кто проповедует возврат к прошлому, комфорт и традиции. В эпоху застоя, однако, козырем будут реформы и революционные преобразования — но будьте осторожны, выпуская джинна из бутылки. Заканчивают революцию, как правило, совсем не те, кто ее начинал.

Образ: Кошка. Существо консервативное, она любит домашнее тепло. Если нарушить ее привычки, вторгнуться в ее пространство, она станет неуправляемой и психопатичной. Предотвратите это, поддерживая ее ритуалы. Если изменения необходимы, обманите кошку, сохраняя запах прошлого, а на видных местах расставьте привычные ей предметы.

Авторитетное мнение:

«Тому, кто стремится или хочет преобразовать государственный строй какого-нибудь города и желает, чтобы строй этот был принят и поддерживался всеми с удовольствием, необходимо сохранить хотя бы тень давних обычаев, дабы народ не заметил перемены порядка, несмотря на то, что в действительности новые порядки будут совершенно не похожи на прежние. Ибо люди вообще тешат себя видимым, а не тем, что существует на самом деле».

Никколо Макиавелли (1469-1527)

ПРОИСХОЖДЕНИЕ РОЖДЕСТВА

Празднование Нового года — древняя традиция. Римляне отмечали сатурналии, чествуя бога урожая Сатурна между 17 и 23 декабря. Это был самый веселый день года. Всякая работа и торговля прекращались, на улицы высыпали нарядные толпы, кругом царила карнавальная атмосфера. Рабов временно отпускали на свободу; дома украшали лавровыми ветвями. Люди ходили друг к другу в гости, делая подарки — восковые свечи и глиняные фигурки. Задолго до рождения Христа у иудеев был Праздник Света, и тоже в декабре. Считается, что германские племена широко отмечали день зимнего солнцестояния, к которому приурочивали почитание богов Вотана и Фрейи, Донора (Тора) и Фрейра. Даже после того как император Константин (285-337 гг.) провозгласил христианство официальной религией Римской империи, память о солнце и грядущем плодородии как объектах дохристианских праздников середины зимы не могла быть полностью вытеснена. До Константина в 274 году в Риме был официально провозглашен культ бога Солнца Митры, а его день рождения, 25 декабря, стал национальным праздником. Культ Митры, арийского бога света, пришел в Грецию и Рим из Персии, а затем распространился на Германские земли и в Британию. Многочисленные развалины его святилищ поныне свидетельствуют о том, что Митру почитали (особенно римские легионеры) божеством плодородия, мира и победы. Поэтому христианская церковь, возглавляемая Папой Либерием (352-366) совершила обдуманный и мудрый шаг, отменив с 354 года празднование дня Митры и объявив 25 декабря днем Рождества Господа нашего Иисуса Христа.

Анна-Сюзанна Ришке, «Нойе Цюрхер Цайтунг», 25. XII. 1983

 

Закон 46

Ни в коем случае не кажись слишком совершенным

Формулировка закона

Казаться лучше других всегда опасно, но опаснее всего не иметь грехов и слабостей. Зависть рождает тайных врагов. Умный человек время от времени демонстрирует изъяны, признается в безобидных грешках, чтобы защититься от зависти и казаться более человечным и доступным. Только божества и мертвые могут выглядеть совершенными, ничего не опасаясь.

Ключи к власти

Человеческое существо с большим трудом свыкается с сознанием своего несовершенства. Встречая способности, талант или силу, значительно превосходящие наши собственные, мы легко приходим в смятение. Это происходит оттого, что в большинстве своем мы обладаем завышенной самооценкой и в присутствии тех, кто нас в чем-то превосходит, вдруг ощущаем, что на самом-то деле мы не более чем посредственны или, по крайней мере, не так великолепны, как нам представлялось. Это вынужденное развенчание собственного образа очень легко вызывает в жизни довольно неприглядные переживания. Прежде всего, мы ощущаем зависть. Но зависть не приносит утешения и не приближает к ощущению равенства. К тому же мы не можем признаться в этом чувстве, заклейменном в обществе, — ведь сообщить о своей зависти означает признать себя ущербным. Значит, приходится загонять ее вглубь разными способами, например, критикуя того, кто заставил нас позавидовать. Есть разные способы противостоять коварному, деструктивному чувству зависти. Прежде всего, задумайтесь о том, что, когда вы добились власти, те, кого вы опередили, вероятно, чувствуют зависть к вам. Они, возможно, ее не показывают, но это неизбежно. Не принимайте наивно за чистую монету тот фасад, который они вам демонстрируют, — читайте между строк, примечайте их критику, шушуканье за вашей спиной, пущенные вскользь саркастические замечания, чрезмерные восхваления — верный признак того, что за спиной вас поливают грязью, подготавливая ваше падение, затаенную обиду в глазах. Половина проблем с завистниками возникает оттого, что мы не распознаем зависть своевременно, а потом бывает слишком поздно.

Будьте готовы и к тому, что, если люди завидуют вам, они станут действовать против вас. Они расставят на вашем пути непредвиденные препятствия. Трудно оградить себя от нападений такого типа. Поскольку намного проще избежать зарождения зависти, чем справиться с ней, вы должны вести себя так, чтобы предотвратить ее появление с самого начала. Осознав, что часто вы сами, ваши необдуманные поступки, ваши свойства порождают зависть, вы сможете вырвать зубы этому чудовищу, прежде чем оно загрызет вас.

Величайшая опасность в мире власти — внезапный поворот колеса фортуны: стремительное продвижение, победа или успех, которого никто не ожидал. Все это может вызвать зависть среди тех, с кем вчера вы стояли на одной ступени.

Когда в 1651 году архиепископ де Рец был произведен в сан кардинала, он прекрасно понимал, что это вызовет зависть многих его коллег. Понимая, что неразумно и некрасиво отворачиваться от своих прежних товарищей, де Рец сделал все, чтобы принизить собственную заслугу в происшедшем и подчеркнуть роль счастливого случая в его «незаслуженном» успехе. Чтобы люди не чувствовали себя с ним скованно, он держался просто и скромно, так, словно никаких изменений не произошло. Он писал, что это мудрое поведение «возымело желаемое действие, успокоив завистников, и это величайший из секретов». Следуйте примеру де Реца. Тонко и ненавязчиво подчеркивайте, что вам просто повезло, чтобы ваша удача казалась более доступной окружающим, смягчайте возникающую у них зависть.

Чтобы избежать зависти, позвольте уличить себя в какой-то слабости, небольших неблагоразумных проступках, безобидном грешке.

Умейте распознавать различные маски зависти. Преувеличенные похвалы — это почти наверняка признак того, что особа, расточающая их, страдает от зависти: скорее всего, вам уготовано падение, потому что почти невозможно будет оправдать восторженно-завышенную оценку, не исключено также, что у вас за спиной вострят ножи. Но и те, кто критикует вас сверх всякой меры или во всеуслышание злословит на ваш счет, возможно, завидуют вам не меньше. Определите для себя их поведение как скрытую зависть — и вы избежите западни: не ввяжетесь в ритуал взаимного окатывания грязью и не станете принимать их критику близко к сердцу. Вам удастся отыграться за все, если проигнорируете их презренное присутствие.

Образ: Сорняки в саду. Вы можете не удобрять их, но они разрастаются, когда вы поливаете сад. Вы можете и не заметить, но они завоевывают пространство, высокие и отвратительные на вид, они заглушают ваши чудесные растения, не давая им цвести. Пока не поздно, прекратите поливать без разбора. Уничтожьте сорняки зависти, не давая им ни воды, ни питания.

Авторитетное мнение:

«При случае позволь уличить себя в безобидном недостатке. С точки зрения завистников, главный грех совершенства заключается в том, что оно не грешит. Превратившись в тысячеглазого Аргуса, они во все глаза ищут изъян — это их единственное утешение. Не позволяй зависти брызгать ядом — допусти промах, обнаружь какой-нибудь пробел в доблести или интеллекте, так чтобы обезоружить ее заранее. Вот так ты машешь красным плащом перед Рогами Зависти, чтобы спасти свое бессмертие».

Бальтазар Грациан (1601-1658)

«Чтобы скрыть чей-то талант и дарования, требуется дарование и недюжинный талант».

Франсуа де Ларошфуко (1613-1680)

Жадный человек и завистник встретились с царем. Царь сказал им: «Один из вас может попросить у меня все что угодно, я выполню его просьбу, но с одним условием — второй получит вдвое больше». Завистливый не хотел просить первым, так как зависть не позволяла и мысли допустить, что кто-то получит больше, чем он. Жадный тоже не хотел просить первым, потому что желал, чтобы ему досталось всё.

Наконец жадный убедил завистника просить первым, и что же? Тот попросил царя выколоть ему один глаз.

Соломон Шиммель, «Семь смертных грехов», 1939

Завистник скрывается тщательно, словно тайный похотливый грешник и становится бесконечно изобретательным, выдумывая разные трюки и прибегая к хитростям, чтобы не выдать себя. Таким образом ему удается делать вид, будто он не замечает превосходства других, которое гложет его сердце, словно он не видит его, не слышит его, даже не предполагает его существования, никогда не слыхал ни о чем подобном. Он — мастер притворства. Однако он изо всех своих сил старается не допустить появления превосходства над собой ни в какой форме, ни в какой ситуации. Если все же появляются те, кто его превосходит, он старается смешать их с грязью, критикует сверх меры, изрыгая сарказм и клевету, словно жаба, плюющая ядом из своего укрытия. В результате он способствует появлению самых незначительных, посредственных и даже неполноценных людей в своем поле деятельности.

Артур Шопенгауэр (1788-1860)

 

Закон 47