Глава 17. «Quietum Refugium». 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Глава 17. «Quietum Refugium».



 

Вне времени и пространства. База Консорциума.

Охотник Консорциума, Малой.

 

Праздник закончился.

Видно так было суждено.

Тревога всполошила всю базу так, как будто только что проснулся улей, полный разъяренных пчел. Все бегали и вооружались. Близилась битва.

А тот отдых, что был у нашей группы, можно было считать затишьем перед бурей. Только обычно, в такие моменты люди ощущают, что приближается тьма и проливной дождь с грозой. Но мы не ощущали. Мы были счастливы. И это счастье отвлекло наше внимание от той беды, которая подошла вплотную и прямо сейчас желала надавать по голове.

С судьбой сложно спорить, особенно когда она гневится.

Мы покинули столовую, смешавшись с потоком охотников, которые мчались в арсенал. Но я уже знал, что что-то идет не так. Двери арсенала были плотно закрыты. И охотники никак не могли пробраться внутрь. Даже карточки доступа генералов и инструкторов, что вели нас – не срабатывали.

В итоге дверь открыли наши хакеры-умельцы. Но то, что встретило охотников – нельзя было предсказать. Нас встретил шквальный огонь турелей, которые являлись главной обороной арсенала от непрошенных гостей. А теперь, те самые турели обрушили всю свою мощь против нас, не отмечая того, что мы друзья. Для них мы были идентифицированы, как «противник». Они даже не видели наши Исины, которые и служили для них отличительным признаком между «союзником» и «противником». Но все карты уже были против нас.

Первые минуты битвы и мы уже потеряли 23 человека. И я знал, что этим битва не ограничится.

Хакеры взломали защиту турелей. Их пришлось отключить. Теперь они никому не смогут помочь в этой битве. Ни нам, ни ренегатам. Да, я был уверен, что на нас напали ренегаты. И вскоре мне пришлось в этом убедиться.

Пробраться глубже в здание арсенала мы просто не могли. В каждом коридоре, отделенном армированными укрепленными дверями, находилось по паре турелей. А жерствовать своими полковники больше не решились. Ибо дальше, чтобы добраться до панелей управления – следовало идти под шквальным огнем.

Но даже при входе была небольшая комната, в которой хранилось огнестрельное оружие. Не винтовки и мощное вооружение, а всего лишь пистолеты, которые хоть как-то могли нас вооружить. В этом хранилище было всего 200 пистолетов, и они разошлись по рукам в одну секунду. Нашей группе досталось восемь. Без оружия остался лишь Стас, который просто не мог вести нормальную битву, и Юля, которая и вовсе отказалась.

А потом пришло сообщение от Чарльза Роулинсона:

«Сбор солдат Консорциума в главном дворе. Очень срочно требуется поддержка. Ренегаты прорываются через оборонительные ворота».

Полковники рядом с нами начали отдавать команды, но суть чаще всего была одна и та же. Либо закрепиться на каких-то площадках, как у палат Главы или жилого комплекса, либо отправиться на фронт к воротам.

Наша группа оказалось именно той, которую бросили в самое пекло. Мы мчались между строениями по мощеным улочкам средь яблонь, которыми была засажена вся база. И только тогда я услышал крики и выстрелы. Где-то с права что-то ухнуло, и к небу потянулся черный дым. Его было бы лучше видно при свете дня, но, а так дым исчезал во мраке ночи.

Сирена продолжала завывать. Кажется, из-за случившегося ее просто забыли отключить, чтобы она не отвлекала от боя с противником. Но она продолжала вопить, изредка вставляя запись одного из полковников:

- Тревого! На базу напали! Вторжение!

Мы добрались до застав наших охотников. При вторжении прямо из земли на главной площади возникали армированные заслоны, за которыми можно было укрыться, переждать заградительный огонь и самому пустить пару патрон, в надежде, что может одна из них найдет свою цель. Эти заграждения были созданы как раз для того случая, если на неприступную крепость решат напасть. А так же из земли вырастали ворота и стены, ограждая саму базу от площади линз, тем самым, загоняя противников в угол. Но сейчас все было иначе.

Я понимал, что противник напал резко и спланировано. Кто-то из Консорциума, предатель, открыл им двери, чтобы они могли начать свое вторжение. А значит, ренегаты уже имели преимущество. Они смогли перебраться через ворота, а значит шли в наступление, медленно но верно, пробираясь либо до Главы Консорциума, либо к Хранилищу предметов.

Мой отряд прильнул к последнему ряду заслона. Тут же мы обнаружили Роулинсона, который только и успевал отдавать приказы. Его лицо за один миг постарело лет на двадцать. Старик, который научен жизни и прошедший не одну войну, чтобы знать, как следует действовать.

Он глянул на нас и подозвал к себе. Нам пришлось перебегать с одной стороны заслона на другую, просто прильнув к земле. За нашими спинами свистели пули, которые врезались в сталь строений и плотно заседали там. Сбоку, совсем рядом к нам прогремел взрыв, оглушивший меня, да и бросивший на землю половину из моей группы.

И стрельба на секунду прекратилась. Ренегаты пожалели тратить патроны, стреляя в непроглядную темень, созданную черным густым дымом. А наши отходили от взрыва, накрывшего их. Но после стрельба точно так же возобновилась.

Я бежал вперед, но мельком глянул направо, как будто специально, чтобы увидеть, как пуля угодила в висок охотнику в следующем ряду заслона. Бедолага высунулся из своего укрытия слишком рано… или поздно. Его кровь обагрила мощеный булыжник. А рука задергалась в конвульсии.

Но это было лишь на секунду и, слава богу! Если бы я задержал взгляд на пару секунд дольше – уверен, тоже бы сейчас лежал на земле без сознания. А все моя гребаная фобия. И как только меня взяли в охотники с этой фобией? Не знаю. Но прямо сейчас я здесь и принимаю участие в битве.

Над моим ухом просвистела пуля, и я на обычном инстинкте прильнул к земле. А затем поднялся и просто прыгнул за заграждение. Лина уже была здесь. А Роулинсон дожидался, когда вся наша группа окажется здесь. И вот, последним до нас добрался Серега. И Чарльз, крича во все горло, чтобы прорваться через оглушительную стрельбу и вой сирены, отдавал нам приказы.

- Их главной целью будет Глава. Это видно по тому, в какую сторону они продвигаются. Четверо из вас пусть отправляются туда и держат оборону до последнего. Если потребуется умереть за жизнь вашего начальника – сделайте это!

Ничего не говоря, а лишь оглядываясь на других к палатам Главы направились Серега, Стас, Сталкер и Глеб. Они перебрались до края заграждения, за которым мы сидели, а затем, уже сломя голову помчались к следующему заслону. А Чарльз обернулся к оставшимся:

- Еще четверо пусть отправляются в исследовательский комплекс. Сделайте все, что только можно. Даже можете привлечь других охотников, которых найдете, но только отключите линзы! Не допустите того, чтобы до туда добрались ренегаты. Запомните: либо они, либо вы.

Нужно было отключить линзы, а значит следовало иметь хоть какой-то опыт в обращении с техникой. И не просто техникой, а высшими технологиями. Я уже заранее знал, что вызовется Саша и Мария. Но вместе с ними вызвалась и Лина. А значит и я должен пойти с ней, чтобы прикрывать ее спину. Это мой долг и никак иначе.

Первый заслон был прорван и совсем близко к нам опять прогремел взрыв, подняв к небу куски камней и земли. Нас осыпало крошкой грязи. А потом посыпался камнепад. Я машинально укрыл собой Лину и прикрыл руками голову. Пару булыжников ударились о них, оставляя ссадины и синяки. Я открыл глаза и увидел, как рядом с нами приземлилась оторванная рука одного из охотников. Честно, я подумал, что сейчас меня стошнит. Но я вытерпел. Даже гемофобия не проявила себя и это, скорее всего, из-за того, что вся рука была обожжена и покрыта хорошим слоем земли, что багряной жидкости я даже не увидел.

Я уже хотел идти с Линой и остальными к исследовательскому центру, как меня остановила рука Роулинсона. Он просто положил ее мне на плечо и резко развернул к себе. Лина прекрасно видела эта и остановилась.

- Мальчишка, - кричал Роулинсон. – А ты просто обязан отправиться к Хранилищу! Я вижу твои глаза, а такие люди там будут куда полезнее чем где-либо!

Я уже хотел сказать, что у меня даже нет предмета, но что толку? Ладно, если я докричусь до него через все эту вакханалию, но и даже времени нет на простые объяснения. А Лина, уловив суть, осталась со мной. И вместо нас с Сашей и Марией отправились Серж с Юлей. Они перебежали на ту сторону заграждения, откуда мы только пришли и последовали дальше по своему пути. А нам с Линой нужно было отправляться к жилому комплексу, где и находилось Хранилище.

Я кивнул Роулинсону и услышал его ответ:

- Береги себя, tovarishch!

Он посчитал, что я русский. Это забавно. Может у меня внешность такая? Но не это меня беспокоило в эти секунды. Рядом вновь прогрохотал взрыв, опять осыпав нас землей и камнями. Но после, держа Лину за одну руку, я резко поднялся и спиной отступал за строение, посылая в ответ ренегатам патрон за патроном. Я даже не целился, просто был зол и хотел выместить эту злобу на них.

Лина делала то же самое, и я понимал, что вот она жизнь и смерть. Это война. Мы боролись за свои идеалы, враждуя с теми, кто был против нас. Это было правильно. Но и так же – неверно. Я даже не видел своих врагов. Они либо скрывались за первым слоем наших же заграждений, либо были скрыты за густым дымом. Или и вообще скрывались во мраке наступающей ночи.

Моя и Линина обоймы разрядились как раз в тот момент, когда мы скрылись за стеной строения. Это была какая-то служебная рубка, но даже это сейчас было не важно. А потом мы просто побежали туда, куда должны были, следуя приказу.

Мы пробежали мимо арсенала и приближались уже к жилым комплексам, как я вновь услышал стрельбу. Рядом с жилым комплексом развернулась другая битва. Не такая масштабная, как на главной площади, но и здесь трещали затворы винтовок, а гильзы осыпались на мощеный булыжник. Я обратил внимание, что пара яблонь, что находились прямо посреди поля боя, просто осыпались в труху и лежали на земле.

Но это другая битва. Я обратил внимание, что здесь работает группа одного из полковников, у которого в подчинении больше 50 охотников. Но в живых я видел не больше 30. Всех тяжело раненных или мертвых оттаскивали в коридор жилого комплекса. Но бой продолжался.

Мы, бежали трусцой, приклоняясь почти что к самой земле. И уже почти добежали, как я почувствовал сильное жжение в ноге. Я даже не заметил, как распластался на мощеной дорожке, стирая ладони в кровь.

Боль пульсировала в голове. И я ощущал все свое тело. Как стучится сердце, словно землетрясение. Как воздух попадает в легкие, словно мощный торнадо. И как адреналин разливается по всему телу, подобно волнам при шторме. А еще эта боль, так похожая на извержение вулкана. Острая, едкая. Болезненная.

Мне прострелили ногу. Я вижу, как брызжет моя кровь. Но ее я не боюсь. Странное чувство, что знаешь, что сам вид крови тебя пугает. Но твоя личная кровь тебя нисколько не заботит. А возможно это всего лишь защитная функция организма, которая блокирует тот участок мозга, который отвечает за страх.

Лина, подвергая себя опасности, поднимает меня. Я наступаю на простреленную ногу, и по всему телу пробегает судорога и адская боль, что я прикусываю губу до крови. Вкус крови и новая боль - ослабляет прошлую. Лина перекидывает мою руку через свою шею и тащит к входу к жилому комплексу. К ней тут же подбегает один из охотников, что занимался тем, что, уносит раненых или убитых с поля боя.

Он хватает меня за другую руку, а затем закидывает меня к себе на плечо. Чувствую себя бесполезным. Но сейчас идет битва, и мне стоило бы после того, как все закончится, если я конечно выживу, поблагодарить этого парня. Он заносит меня в жилой комплекс и следом за ним залетает Лина.

- Умеешь накладывать жгут? – говорит он ей.

- Умею, - быстро отвечает она.

Он передал ей бинты и какую-то почти тонкую резинку.

- Тогда справишься, - отвечает Лине охотник и вновь выбегает наружу.

Лина сдирает с меня джинсы. И откуда только у нее только такие силы? Или это все действие адреналина? Она перевязывает мою ногу этой резинкой и затягивает ее так туго на бедре, что я просто перестаю ее чувствовать. И сразу становится легче. А саму рану она сначала протирает ватой, стирая всю не запекшуюся кровь. Она бы и вытащила пулю в таких условиях и могла бы все хорошенько обработать и зашить, но времени катастрофически не хватало. А потом принялась перетягивать рану бинтами.

Я вижу, как выступили капельки пота у нее на лбу. И в этом момент мне становится ее жалко. И что она только забыла в этом Консорциуме? Неужели ее прошлая жизнь была намного хуже того, что она имеет сейчас? Или она совершила что-то настолько страшное, что сознательно отринула прошлую жизнь? Но не мне копаться в ее прошлом.

«О прошлом лучше забыть», - как говорила она.

И я о нем стараюсь забыть. Хоть оно и частенько всплывает в моем сознании.

Она смотрит мне в глаза. Я вижу на ее лице эмоциональную усталость. Я подтягиваю ее к себе и целую в губы. А затем улыбаюсь.

- Это может быть наш последний поцелуй, - говорю я.

- Тьфу ты! – говорит она и тоже улыбается. – Забудь об этом! Все будет хорошо!

И сама целует меня. Так приятно. Тепло растекается по моему телу от прикосновения ее губ к моим. А после прильнула ко мне и еле слышимым шепотом, который заглушается перестрелкой, произносит:

- Ты сможешь дойти?

- Дойду! – отвечаю я со всей уверенностью.

И начинаю подниматься, опираясь на ее руку и стену. На больную ногу я не наступаю, просто из-за того, что не стоит этого делать, а не того, что это может причинить боль. И вот таким образом мы передвигаемся к концу коридора прямо к лифту. Я опираюсь на Лину и стену. А она, обнимая меня, шагает вслед за мной.

Идеальные мишени для противника, если он сейчас ворвется, подумал я. Но я еще надеялся, что наши охотники справятся с угрозой. Мы шли по коридору, и я разглядывал тела умерших. Большинство из них были еще совсем молоды. Кто-то умер от пулевых ранений, а кто-то от взрывов, которые отрывали им конечности или просто обрушали на них тяжелые толщи земли. Но крови почти не было. И это отчасти меня радовало. Но сама эта ассамблея мертвых – оно нисколько не грело мою душу.

У входа в жилой комплекс послышался взрыв, и ударная волна выбила одну из дверей, точно так же прокатившись по коридору, и я ощутил ее напор, но, дойдя до нас, он был уже совсем слабым. Кажется, нашим в этой бойне везет намного меньше, нежели ренегатам.

Мы достигли лифта и Лина ударила кулаком по кнопке вызова. На дисплее высветилась надпись:

«Идентифицируетесь».

Лина подняла к панели Исин. И панель считала с него код. В обычной ситуации, этот лифт, ведущий на нижние уровни здания, не открыл бы свои створки, но сейчас была совершенно другая ситуация. При сигнале тревоги, любой из охотников Консорциума имел право спуститься в архив или хранилище для защиты самого ценного, что только есть, помимо Главы.

Лифт открыл перед нами свои створки, и мы вошли внутрь. Свет, как собственно и во всех зданиях Консорциума, был исключительно приглушенного красного цвета. Лина ударила по кнопке «-2». И лифт быстро отправился вниз.

Лифт остановился, и мы вышли наружу. Мы были в большом зале, который имел свои системы безопасности, но они точно так же реагировали на Исинов их владельцев. Точно так же, какой-нибудь ренегат не мог спокойно пройти, имея в своих руках Исин с руки одного из охотников. Каждый Исин был непосредственно подключен к своему владельцу. И если пульс хозяина падает на ноль, то он тут же становится неактивным, или просто снят с руки еще живого хозяина.

Теперь я опирался только на Лину и понимал, что ей достаточно тяжко. Но мы быстро преодолели зал и добрались до коридора, где я вновь смог опереться на стену. Таким образом мы дошли до двери в Хранилище. При входе Лина вновь провела своим Исином у панели и дверь открылась.

Нас встретили вооруженные охотники, тут же направив на нас пистолеты. Они были на взводе и могли совершенно случайно спустить курок. Но выстрелов не было. И Лине помогли меня втащить внутрь.

- Откуда вы? – произнес один из охотников.

- Нас послал Роулинсон, - ответила Лина.

Охотники посадили меня на пол, облокотив на стену. Мы находились в небольшом помещении, наверное, десять на пятнадцать метров. И сразу входя через ту дверь, которую мы только что прошли, в правой стороне находилась другая армированная и укрепленная дверь с несколькими разнообразными защитами. Это была дверь ведущая непосредственно в само Хранилище, где хранились предметы, серебристые фигурки животных.

- Только двоих?

- Да, двоих. Хотя я думала, что отправили не только нас.

- Может, еще не добрались?

- Это вряд ли, - отвечаю я тяжело. – Группу охотников у входа в жилой комплекс отправили к небесам. Думаю, совсем скоро они будут здесь.

- Мы не выстоим! – прокричал уже другой охотник.

- Не беспокойся, им еще предстоит взломать лифт, - ответил первый. – Это задержит их ненадолго. А потом им еще предстоит встретиться с оборонительной системой Хранилища. За раз в лифте может спуститься ну человек десять. Даже при желании, они будут прорываться долго. Я думаю, этого времени хватит, чтобы к нам на подмогу отправили несколько отрядов.

- Надеюсь, - на выдохе произнесла Лина и присела рядом со мной.

Нас в комнате было всего восемнадцать человек. Если же ренегаты смогут прорваться, а помощь так и не прибудет – мы не выживем. Хотя, я уверен, что бороться мы будем до конца. Даже я, раненный и пребывавший в состоянии аффекта, заберу с собой пару ренегатов. И никак иначе.

Охотники сидели на полу, прислонившись к стене. А Лина, сложила свою голову ко мне на плечо. Так мы и сидели в ожидании, что же нам предстоит увидеть. Я изредка проверял Исин, но он лишь оповещал о том, что наверху все еще продолжаются локальные битвы.

Как же там наша группа? Все ли целы? Я бы хотел это узнать, но среди сообщений, которые заполонили сеть, я не мог даже отследить передвижения наших на карте. Только красные точки, обозначающие жаркую перестрелку. Слишком тяжело сидеть здесь и не знать, что происходит с остальными.

А что, если выигрывают ренегаты? Что, если Консорциум пал и мы последние выжившие? Думаю, тогда стоило бы открыть само хранилище и вооружиться имеющимися там предметами, но никто из присутствующих, даже при тревоге не имели прав, открыть эту дверь. А значит все, что у нас есть – это жалкие пистолеты, которыми мы были вооружены.

Но ожидание резко закончилось и достаточно быстро. Мы не слышали ни борьбы, ни битвы в том зале при Хранилище. Все было тихо. А потом дикий скрежет и дверь начала просто прогибаться в разные стороны, пока просто не разломилась на части. Началась стрельба. И каждый выстрел в этом замкнутом пространстве отдавался просто оглушающим эхом.

- Я люблю тебя! – притягиваю Лину к себе, произнес я, целуя ее в губы.

- И я тебя люблю!

Мы тут же выставили вперед пистолеты. Первый охотник, стоявший у двери упал просто тут же. Затем к нам в помещение влетел ренегат и упал, скатившись по стенке, оставляя кровавый след. А затем произошло то, чего я просто не ожидал. Один из охотников, что следующий стоял так, что его было видно из дверного проема, просто сломался пополам. Руки были вывихнуты неведомой силы в обратные стороны, обнажив мышцы и голые кости. А затем такая же участь постигла и его ноги и лишь в конце, у него свернулась шея, словно большой великан, решил открутить голову своей кукле.

По полу побежала лужа крови. И именно это довело меня до моего страха. Сердце стучало уже не в груди, а где-то в висках. Пальцы рук онемели, что я просто не мог даже нажать на курок. А по всему телу пробежала волна холода, окутывая его гусиной кожей.

Такая же участь постигла и следующего охотника. А выстрелы тем временем продолжались. А я почувствовал, как проваливаюсь в забытье. Я напоследок сжал руку Лины, произнеся про себя:

«Я люблю тебя!»

Моя рука упала на пол, а глаза закрылись. Я еще слышал выстрелы, которые больше всего походили на взрывы. Но после и их больше не слышал. Лишь голос Лины продолжал звучать в моем подсознании. А затем и эта нить, связывавшая меня с реальностью угасла.

Я прекрасно осознавал, что то, что мне предвиделось после не является реальностью, но оно было таким естественным и правдоподобным, что было место страху. Сначала передо мной возникло лицо Лины. Она ревела. А слезы лились по ее щекам ручьем. Я хотел ее утешить, но ничего не мог сделать. Совершенно ничего. А после ее лицо пропало.

Это была небольшая комната. Ванная. Вся заставленная свечами, которые даже не стояли в подсвечниках. Просто стояли, прилипшие к ванной или полу воском, который с них же и набежал. Они давали слабое освещение. Такое интимное. Таинственное.

А в ванной лежала девушка. Та самая, которая изображена на фотографии, что осталась с прошлой жизни. Обнаженная. Нежная. Блаженная. Я же был, словно воришка, проникший в дом, и о присутствии которого никто даже не подозревает. Я наблюдал за ней и не мог осмотреть комнату. Только она.

Девушка лежала в ванной с закрытыми глазами и наслаждалась теплой водой. Она не видела меня и даже не догадывалась, что я присутствую. А может, все же знала и специально позволила подглядывать за ней?

Но вскоре все изменилось. В дверном проеме появился мужчина в черном плаще и с серебристой маской на лице. Девушка даже не заметила его присутствия. Он казался властным. Тем, кто управляет ситуацией. Он аккуратно подошел к девушке и наблюдал за ее прекрасным телом. Я хотел предупредить ее, но не мог. Опять беспомощен. А после, он схватил ее за голову и окунул в воду.

Девушка пыталась сопротивляться, но мужчина предотвращал все ее попытки, удерживая другой рукой ее тело. Она брыкалась так с минуты две, а после затихла. Но этот таинственный убийца продолжал держать ее под водой, пока смерть окончательно не наступит.

Позже он достал ее из воды, но это уже была другая девушка. Противная. Мерзкая. Развратная. Мужчина присел на одно колено и снял с пояса серебристый изогнутый нож, больше всего походивший на ритуальный. Поднял девушку повыше и замахнулся. Ударил ей в грудь. А затем еще. И еще. Еще! Пока не распорол брюшину.

И в это время его голова крутилась так, как у нормального человека она просто не может повернуться. Качалась из стороны в сторону. Надсмехалась. Не человек, а демон во плоти.

Вода в ванной окрасилась в алый цвет. А мужчина, залез рукой, на которой была белоснежная перчатка, в разрез, а затем вытащил. Перчатка окрасилась в багряный. Он принялся вырисовывать на стене слово. А за ним следующее. Пока на стене не появилась надпись:

«Quietum Refugium».

Она приобрела смысл.

«Потревоженное убежище»…

 

* * *

 

База Консорциума, кабинет Главы Консорциума.

Четвертый охотник Консорциума, Валет.

 

Вся колода раскололась тут же, как только Глава послал нас разбираться с ренегатами и все еще живым кротом. Дама должна была заниматься архивом и хранилищем. Король – исследовательским центром. Туз остался на передовой, где точно пользовался фигуркой носорога. Но даже он долго не выстоит. Обращая ренегатов против них самих – это конечно хорошо. Но и Туз не всемогущ. Скоро силы покинут его, и он будет сражаться точно так же, как и остальные охотники. А вот меня оставили у палат Главы, чтобы на всякий случай я оберегал его покой. Кротом же никто не занимался, но если честно и не до этого было.

У нас была настоящая бойня. Место одного павшего охотника тут же занимал другой. Точно такая же история была и у ренегатов. Только их, как мне казалось, было значительно больше. И как они только смогли собрать такую армию?

Сверчок каждую секунду уберегал меня от ранений, но взамен на мою безопасность забирал жизнь какого-нибудь охотника. И я считаю, это честная сделка. Мы продолжали оборону, а противник все наступал. И я бы продолжил битву, если бы сверчок не завибрировал в моем кармане. Но на этот раз все было иначе. Он предупреждал меня не об опасности моей жизни, а опасности того, кого я должен был оберегать.

И я просто тут же, не раздумывая, ворвался в здание палат Главы. Пробежал по лестнице, на которую какой-то мудак скидывал тела умерших охотников. Как будто на полу в зале было мало место для этого? И тут же ринулся по коридору. Попытался открыть дверь, но что-то с другой стороны мешало. Я взял разгон и выбил ее.

Оказался в кабинете Главы. Сам же Глава лежал на полу, а над ним стоял тот человек, которого все знали, как V. Я видел его фотографию в досье в архиве, когда просматривал его дело.

Он бегло глянул на меня и в мгновение ока пересек комнату. Что самое странное, окно было целым. А значит, этот упырь проник через лестницу. Но позже, мой страх развеялся тем, что он просто пробежал сквозь окно, как будто там и преграды то и не было. Ну а мне то куда? Я сквозь стены бегать еще не научился. А черепахи перевитой змеей, у меня не было.

Поэтому я подбежал к Главе и уже хотел ему помочь, но он лишь отмахнулся рукой, пряча свое лицо другой. А само лицо направлено в сторону так, чтобы я его не видел.

- Убирайся! – прокричал он. – Вон!

- Но я же…

- Найди V! Ты еще успеешь его догнать!

Да, точно. У меня еще есть шанс его догнать. Если он прошел прямо сквозь окно, значит, его ожидало падение как минимум с четырех-пяти метров. А это хотя бы на пару секунд должно было его задержать, как раз на то время, пока на меня кричал Глава Консорциума.

Я рванул из кабинета, закрывая за собой дверь. И тут же ринулся по коридору обратно к лестнице, чтобы спуститься вниз. Вылетел из дверей. Перестрелка продолжалась. А потом прогремел взрыв прямо рядом со мной. Меня подбросило, а затем со всей силой ударило об землю. Даже фигурка сверчка, не оказалась полезной.

V вновь ушел…

 

 

Глава 18. «День сурком».

 

Вне пространства и времени. База Консорциума, Хранилище.

Охотник Консорциума, Малой.

 

Не знаю, через которое время я очнулся, но бойня уже закончилась. Я открыл глаза, а передо мной лишь предстали тела умерших союзников. Противников не было и рядом. Но дверь в Хранилище открыта. Я остался в живых. Это было всего лишь чудо. Ошибка, которую допустили ренегаты.

Но даже не это было моей первой мыслью. Лина. Что же стало с Линой? Цела ли она? Или ее постигла та же участь, что и остальных. Господи, только не это. Она просто не могла умереть. Если умрет она – то вместе с ней умру и я.

На душе было пусто. Даже пугающе пусто. Что же здесь произошло? Как все это случилось. Вот если бы не моя глупая боязнь крови – я участвовал бы в этой битве вместе с остальными, а так, получается, что я просто их бросил на верную смерть. Хотя в то же время я прекрасно осознавал, что даже я не спас бы их. Всех ждала лишь смерть.

Тот человек, который ворвался в хранилище с остальными ренегатами – у него точно был предмет. Я просто уверен в этом. А по тому, как умирали его жертвы, у меня даже не возникло сомнений. Морской конек. Тот предмет, что способен ломать. Крушить и уничтожать.

Организм оставался слабым, а нога, что была прострелена, даже через жгут, давала о себе знать. Жутко болела. Я попытался пошевелить рукой, но получилось до ужаса еле слабое движение. Она лишь тихонько пошевелилась. Я был слишком слаб и даже не понимал, почему.

Но где же Лина? Я внимательно осмотрел все тела взглядом, но это были лишь парни. Ни одного женского тела. И Лины даже не было рядом. Куда она запропастилась?

Но потом меня отвлекли звуки, доносящиеся из Хранилища. Кто-то был там. Я слышал, как гремят металлические предметы. Фигурки? Но после из дверей показалась до боли знакомая физиономия. Это был V.

Он увидел меня и остановился ровно на секунду. Но, после, поняв, что я не представляю угрозы, даже когда в моей правой руке находился пистолет, направился прямо ко мне. Он наклонился надо мной, посмотрев мне в лицо.

Теперь на нем не было линз. Разноцветные глаза, точно так же, как и у меня. Они пристально смотрел в них и произнес:

- Гетерохромия, - он даже не спрашивал, а утверждал. – Можешь не отвечать. Я это вижу.

Затем он достал из кармана металлическую фигурку и вложил в мою левую руку. Я почувствовал холод, идущий от нее.

- Надеюсь, она убережет тебя, - произнес он. – Она вернулась к своему владельцу.

Затем поднялся, хотя я желал высказать ему все, что накипело, но не смог. Еще раз взглянул на меня и направился на выход. Он уходил, а я даже не мог подняться, чтобы его остановить. Чувствовал, что этого нельзя делать.

Перевел взгляд на свою левую руку и приложил чудовищные силы, чтобы разжать кулак. В руке была серебристая металлическая фигурка. Сурок, если я не ошибаюсь. Предмет, который давал какие-то силы.

Я даже не догадывался, на что способна эта фигурка, но чувствовал, что она подскажет мне лишь ту дорогу, которой и стоит идти. Ощущал, что сама фигурка мне знакома. А ее прикосновение ко мне, уже даже не холодило кожу, а грело.

Приложил усилия и сжал ее в кулаке. И тогда, перед глазами все померкло, и я словно смотрел на ту ситуацию, что передо мной предстала со стороны. Незримый наблюдатель, точно так же, как и в том видении, которое я только недавно видел.

Наблюдал, как в зал перед самим хранилищем врываются ренегаты. Видел, как убивают моих друзей. Как они убивали наших противников. Но фигурка морского конька, которая лежала в руках у какого-то китайца, определила судьбу охотников Консорциума. Она безжалостно уничтожала своих противников.

Видел, как я сам теряю сознание. А затем группа ренегатов врывается внутрь. Гильзы осыпаются на пол просто дождем, но это не умоляет судьбу о милости к другим. Многие просто падают на пол, создавая кучи мертвых тел. А потом я уследил за Линой. Она стояла ближе всех к входу в само хранилище и отстреливалась от входящих внутрь ренегатов. Кажется, даже одна из ее пуль, задела того китайца. Я видел, как его откинуло к стенке, а на его синей рубашке проступил багряный цвет крови.

И лишь в конце три выстрела, которых я даже не слышал. Вообще, все это видение, представлялось мне, как немое кино. Одна из пуль угодила Лине в грудь. Еще одна в ногу. А последняя пробила ей шею.

Она даже сама не поняла, что произошло. Лишь осела на пол, а затем и вовсе упала. То видение, словно оператор снимал это побоище, приблизило свой объектив к лицу Лины, и я видел, как черно-белое лицо моей возлюбленной из сероватого оттенка обретает белый. А глаза приобретают стеклянный блеск.

Я не мог больше это смотреть и разжал кулак, что фигурка выпала из руки, со звоном ударившись об пол. По моим щекам лились слезы. Она не могла умереть! Не могла!

Но понимал, что это уже произошло, и я совершенно ничего не мог изменить. Лина умерла. Но лишь один вопрос, оставшийся без ответа, продолжал мучить меня. Куда пропало ее тело?

Я взглянул на фигурку сурка и приложил усилия, чтобы поднять его. Металл вновь показался мне неестественно холодным. Но я держал его так крепко, как только мог. Почувствовал даже боль в ладони, куда опирался один из острых краев фигурки.

Я не знаю, для чего именно мне отдал фигурку сурка V, но уверен в том, что сама фигурка потребовала у него этого. Не знаю, почему. Но уверен, что именно в этом!

В комнату ворвались охотники. Я тут же различил лица Стаса и Глеба. Они просто вбежали внутрь, охая от количества мертвых тел. Потом я увидел лица Сталкера и Марии. А потом внутрь вошло еще несколько незнакомых мне охотников с Чарльзом Роулинсоном во главе.

Меня тут же подняли, но, понимая, что я сам не доберусь до лазарета, поддерживали в дороге.

- Где Лина? – сорвалось с моего языка.

Но никто мне не ответил. Лишь вели прочь из хранилища. А последним, что я услышал, был голос Роулинсона, который не просто говорил, а кричал от ненависти во весь голос:

- Нет! Хранилище обокрали!..

 

* * *

 

База Консорциума, медицинский комплекс.

 

Меня поместили в лазарет. Достали пулю из ноги и все тщательно обработали. Медсестрам и врачам хватало работы. Десятки раненых. Сотни убитых. Как охотников, так и ренегатов. Одни тела, тела и тела. Какие-то уже лишились той искры жизни. Какие-то были без сознания. А другие стонали от жуткой боли. И весь медицинский комплекс превратился в царство боли.

Кажется, я успел у всех спросить, где именно сейчас находится тело Лины, но никто, ни знакомые мне охотники, ни другие, не давали мне ответа на этот вопрос. Когда же медсестра, явно уставшая за эту ночь; у нее под глазами были синие болезненные синяки, а само тело имело зеленоватый оттенок, но даже плохое самочувствие, не останавливало ее; обработала мне ранение, я уже хотел сорваться и помчаться подальше от медицинского комплекса, на поиски своей возлюбленной. Но эта худенькая и, казалось, совсем слабенькая девушка, толкнула меня на койку, когда я пытался подняться, и прошипела, чтобы я оставался на своем месте, пока мне не разрешат уйти.

И я остался лежать. А что было делать? Пуститься в споры с медсестрой? Нет, нельзя. Я понимал, что она устала и как можно быстрее хотела закончить свою работу, не начиная локальных войн со своими пациентами. Да и я догадывался, что, скорее всего, для таких пациентов как я, которые хотели сорваться с места, у нее был припасен шприц со снотворным в одном из кармашков ее халата.

Она ушла, закрыв за собой дверь. И я остался в одной палате еще с тремя ранеными. Но все они были без сознания. Одному оторвало руку, и врач сделал все, что только было в его силах, чтобы подготовить обрубок к наноимпланту, который еще предстояло установить. Другой был с серьезной раной в груди, которую ясное дело уже прооперировали и сделали все возможное, чтобы больного не охватила инфекция. А последнего задело взрывом. Семьдесят процентов его кожи обгорело, а от лица и вовсе осталась лишь прозрачная пленочка, просвечивающая белый череп. И таких раненых по всему комплексу были десятки. Лишь некоторым, как мне, повезло намного больше. Легкое ранение, которое можно было залатать за считанные минуты.

Я откинул голову на подушку и закрыл глаза. Рука сама нащупала маленькую серебристую фигурку сурка. Фигурка представляла собой пушистого зверька, который стоял на задних лапах в полный рост. Лапки скрещены на груди. А мордочка направлена вперед. И сама фигурка представляла этого зверька в профиль. Увидь я его сейчас в своей палате – точно бы улыбнулся. Забавные они, эти зверьки.

По легенде, они могли предчувствовать, как долго продлится зима, вылезая в начале февраля из своей берлоги, отлучаясь от спячки буквально на пару часов. Если в тот день, когда сурок решил проверить прогноз погоды, пасмурный – он не видит своей тени и остается сидеть. Это говорит о том, что зима совсем скоро закончится. А если же день ясный и солнечный – сурок увидит свою тень и спрячется в нору. Тем самым, зима продолжалась.

Глупое поверье. Но кто знает, вдруг они и на самом деле могут предчувствовать такие изменения? Но, а на что способна фигурка? После того видения, что она мне продемонстрировала, я посчитал, что она может показывать прошлое. Но чувство того, что я ошибаюсь, меня не оставляло. Сам предмет твердил мне, что он показал это только для того, чтобы помочь мне, а на самом деле он имеет совершенно другие силы. Но какие именно? На что способен сурок?

Я сжал фигурку в руке и почувствовал еле различимую вибрацию. Такое чувство, словно зверек нежился в моей руке, подбирая подходящее место, чтобы улечься. Глупо звучит, но я и вправду ощущал, что он занимается именно этим. Забавный зверек. Забавный предмет.

А может именно он мне и поможет в поисках Лины? Ведь в любом случае, я должен был узнать его свойства. Сжал фигурку посильнее и представил ее милое лицо. Эти карие глаза, в которых всегда виднелась искорка. И фигурка показала мне то, что я так хотел увидеть.



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2016-04-23; просмотров: 116; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.91.43.22 (0.093 с.)